Текст книги "Ужасы. Замкнутый круг"
Автор книги: Роберт Рик МакКаммон
Соавторы: Дж. Рэмсей Кэмпбелл,Стивен Джонс,Ким Ньюман,Стив Тем,Стивен Галлахер,Лоренс Стейг,Алекс Кироба,Черри Уайлдер,Грегори Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Знаю это место, папаша, – ответил водитель. – Снова название поменяли, а?
– Точно. Раньше назывался «Гранд-Отель». И одному богу известно, как до этого.
II. Затерян в одиночестве
Было около девяти утра, когда таксист аккуратно развернулся на сто восемьдесят градусов на Саутгемптон-роу и высадил Леннокса и его чемоданы у дверей отеля. Кроме названия, в отеле «Блумсбери Парк» за последний десяток с лишним лет, когда Леннокс здесь останавливался, полдюжины раз менялись хозяева, но главный швейцар служил здесь, наверное, еще с довоенных времен, и он приветствовал Леннокса радостной улыбкой.
– Рад видеть вас снова, сэр.
– Рад возвращению, мистер Эдвардс.
В последний раз он останавливался здесь около года назад, и Эдвардс помнил, что нельзя спрашивать его о жене.
Новые хозяева приказали снова переделать холл; на этот раз в модном стиле арт-деко, который в сочетании с остатками предыдущего оформления в стиле модерн смотрелся так же нелепо, как килт на пожилом туристе, который тащился через холл за женой, бубня что-то себе под нос.
Джек Мартин у стойки администратора царапал что-то на листке бумаги с названием и адресом отеля.
– Привет, Джек.
– Коди! Глазам своим не верю! А я как раз писал тебе записку, хотел сообщить, где я остановился.
– Синхроничность, [63]63
Синхроничность – термин из аналитической психологии, обозначающий группирование двух или более событий вокруг одного смыслового центра. Для того чтобы быть синхроничными, два или более события должны произойти одновременно и иметь большое влияние друг на друга, но при этом у них не должно быть причинно-следственной связи друг с другом.
[Закрыть]старик. Ты давно здесь?
– Прилетел в воскресенье из Лос-Анджелеса. Еще не отошел от смены поясов, но дополз сюда, чтобы узнать, приехал ты или нет. Завтракал? Наверное, вас в самолете кормили. Нормально долетел?
– Нормально. Все, что заканчивается так или иначе, – нормально. А теперь дай-ка мне зарегистрироваться.
Пока Мартин доставал сигареты, Леннокс принялся заполнять бумаги. Нет, его номер еще не был готов, но Леннокс этого ожидал и отдал свои чемоданы в распоряжение носильщиков.
Девушка за стойкой была рыжеволосой ирландкой, вдвое моложе Леннокса, и он стал вспоминать, служила ли она здесь в прошлый раз. Скорее всего да, а может быть, она от природы не страдала застенчивостью.
– Вы очень популярны, сэр. Вам уже дважды звонили.
– Скорее, уже десять раз, принимая во внимание мои взаимоотношения с гостиничными коммутаторами. – Леннокс прочел записки. – Майк Карсон просил перезвонить и передал, что с меня пинта. А другая – от какого-то мистера Кейна?
– Он сказал, что свяжется с вами.
– Никогда о таком не слышал. Может, это секретарь по протокольным вопросам из Букингемского дворца, а? Пошли, Джек, пора выпить.
– Пабы открываются в одиннадцать, – напомнил ему Мартин.
– Я покажу тебе свой частный клуб.
На Саутгемптон-роу, чуть дальше от отеля, находился мини-маркет, где Леннокс купил Мартину коробку апельсинового сока, а себе – две банки светлого пива. Они прошли по Космо-плейс, переулку, упиравшемуся в Куин-сквер, и нашли под деревьями свободные скамейки. Леннокс, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, откупорил банку.
Мартин пытался сообразить, как открыть сок.
– Ну, Коди. Как у тебя дела?
Это был не просто традиционный вопрос, и Леннокс ненавидел осторожный, сочувствующий тон, которым он был задан; но он успел ко всему этому привыкнуть, и рана уже не болела так сильно.
– Грех жаловаться, Джек. «Они не умирают!» еще на первом месте в рейтингах, и Мак говорит, что акулы уже кружат, чтобы заполучить следующую вещь.
– Ну а сам-то ты как?
Леннокс прикончил пиво, со вздохом протянул руку и с задумчивым видом открыл следующее. Затем заговорил:
– Мы с Кэти часто приходили сюда посидеть. Здесь неподалеку, на Теобальдс-роуд, есть одна забегаловка, где делают лучшую рыбу с жареной картошкой, которую я когда-либо пробовал. Мы брали ее навынос, сидели и ели здесь, а потом шли обратно к «Солнцу» и запивали все это пинтами ужасающего эля.
Он закрыл глаза, сделал большой глоток и погрузился в воспоминания. Открыв глаза, он увидел обшарпанные скамейки, загаженные голубями, урны, переполненные бутылками из-под сидра, валяющиеся повсюду пивные банки и пакеты из-под чипсов. В сквере воняло мочой и немытыми телами: по ночам здесь спали бродяги.
– Отпусти это, Коди.
– Не могу. Мне не за что больше держаться, кроме воспоминаний.
– Но ты же просто себя убиваешь.
– Я уже мертв.
На церковной колокольне пробило десять. Леннокс всегда подозревал, что вместо колоколов там подвешены старые кастрюли. И глухой гном колотит по ним поварешкой. Колокольня представляла собой тяжеловесное сооружение, контрастировавшее с остатками простой архитектуры эпохи королевы Анны.
– Церковь Святого Георгия Великомученика, – произнес Леннокс. – Здесь сплошная история. Видишь башню? К ней приложил руку Хоксмур. [64]64
Николас Хоксмур (1661–1736) – английский архитектор.
[Закрыть]
– Что еще за Хоксмур?
– Герой известной трилогии в жанре фэнтези. А ты знаешь, что, например, церковные крипты соединены туннелем, проходящим под Космо-плейс, с подвалами того паба на углу – «Кладовка королевы»?
– Не знал, что ты читаешь путеводители.
– Не читаю. Это рассказал нам старик, с которым я и Кэти часто пили. Его звали Деннис, и он всегда пил «пурпурный бархат» – это смесь стаута с портером. С тех пор я его не видел.
– С такими привычками это неудивительно. – Мартин бросил коробку из-под сока в урну. – А почему святой Георгий – мученик? Я всегда думал, что старик Георгий прикончил своего дракона. Наверное, был еще один такой святой.
– Или еще один дракон, – сказал Леннокс. – Пошли посмотрим, не готов ли мой номер.
Комната была готова. Леннокс налил себе скотча из бутылки, найденной в чемодане, – что называется, привез уголь в Ньюкасл, – затем позвонил Майку Карсону. Карсон сказал, что будет ждать их в «Лебеде» после одиннадцати, и он действительно оказался там.
Леннокс был у бара, заказывал по первой порции пива. После прошедшего ночью дождя выглянуло солнце, потеплело, и они уселись за столиками на улице, на Космо-плейс.
– А ты никогда не замечал, – заговорил Карсон, – что Коди всегда привозит с собой хорошую погоду?
– Нет, не замечал, – ответил Мартин. – Наверное, ему просто везет.
Карсон достал сигареты, и они закурили.
– Как-то раз Коди сказал мне, – начал он, затягиваясь, – что англичане берут с собой зонтики, потому что ждут дождя. Коди говорит, что никогда не носит с собой зонт, потому что ждет хорошей погоды.
– Это первое оптимистичное высказывание, которое я слышу от Коди.
– Это не оптимизм, – возразил Карсон. – Это его чертово самомнение.
Мартин обернулся и вгляделся внутрь паба. Леннокс еще ждал очереди у стойки. Мартин сказал:
– Видит Бог, везение тут ни при чем. Только не с Коди.
– Ты думаешь? И как он?
– Да бог его знает. Это на него плохо подействовало. Я за него беспокоюсь.
Джек Мартин был невысокого роста, ниже большинства своих сверстников, в его аккуратно подстриженной бороде серебрилась седина, а под спортивной курткой из шелка-сырца выступал намечающийся живот. Он был знаком с Ленноксом еще с тех времен, когда они оба были энергичными начинающими писателями в Лос-Анджелесе, до того, как Леннокс переехал в Нью-Йорк. Он был автором нескольких книг, которые не могли соперничать по продажам с романами Леннокса, но написал сценарии для трех успешных фильмов ужасов (одного – по мотивам раннего романа Коди) и обзавелся верными поклонниками среди ценителей жанра. Он хотел стать популярным писателем. Они с Ленноксом дружили с колледжа.
Майк Карсон был повыше Мартина, но ниже Леннокса. Он был худощав, с короткими черными волосами и задумчивым выражением лица. Он носил длинное пальто, широкую рубаху и мешковатые брюки и внешне чем-то напоминал панка или психически неуравновешенного чахоточного художника, медленно умирающего голодной смертью в мансарде; на самом же деле он был ирландцем и вполне неплохо жил на гонорары от умеренного количества проектов и зарабатываемые женой деньги. Карсон был дизайнером обложек для британских изданий последних пяти романов Леннокса, и, хотя Леннокс никогда об этом не говорил, Карсон знал, что он настаивал на включении его имени в свои контракты. Карсон знал Леннокса еще со времени их с Кэти первого визита в Лондон, – когда пинта пива в Вест-Энде стоила тридцать пенни, и Карсон сделал ошибку, попытавшись напоить его до бесчувствия.
– Два горьких и твое светлое, Джек, – сказал Леннокс, расплескивая пиво на неровный алюминиевый стол. – Боже мой, ненавижу эту посуду. Они похожи на гигантские стаканы для кока-колы.
– Твое здоровье.
– Спасибо, Коди.
Они выпили.
– Ну что, – заговорил Леннокс, одним глотком осушив полбокала. – Так кто тут еще околачивается?
– Я мало видел заблудившихся американских писателей, – сообщил ему Мартин. – Думаю, еще рановато. Джеффри Марш приехал – живет в «Вансбеке». Я видел Сэнфорда Вейда, он выходил из магазина спиртного с двумя малолетками и бутылкой «Джим бимс чойс». А кстати, сегодня утром в холле я буквально наткнулся на Кента Олларда. Он спросил, приедешь ты или нет.
– Как всегда. – Леннокс допил пиво. – Ты сказал, что остановился в «Расселе»?
– Точно.
– Я принесу еще. – Карсон опрокинул остатки пива.
– Мне пока не надо, – сказал Мартин, посасывая свое светлое.
Леннокс рыгнул.
– Дурацкий город – ты вынужден напиваться между одиннадцатью и тремя часами, а потом бегать искать сортир. По крайней мере через год они хоть будут открыты по двенадцать часов.
– Поехали как-нибудь со мной в Мексику, – предложил Мартин. – За те деньги, которые здесь дерут в день, мы там неделю будем жить. Я знаю несколько классных местечек.
– Моя судьба связана с этим местом.
– Дерьмо собачье! В Мексике можно напиться точно так же за гораздо меньшие деньги.
– Деньги для меня ничего не значат.
– Дерьмо собачье!
– А кроме того, в Мексике я могу наткнуться на своего отца.
Карсон стукнул об стол тремя бокалами. Мартин поднял руку в протестующем жесте. Столик накренился, и новая пинта светлого для Мартина покачнулась. Леннокс протянул руку, чтобы поймать пиво, и тяжелый браслет часов расколол верхнюю часть его недопитого бокала. Леннокс подхватил бокал Мартина и поставил его ровно.
– Рефлекс, – гордо заявил он.
– У тебя кровь идет, – заметил Мартин.
– Да нет, я не поранился.
– Тогда откуда вот это? – показал Карсон.
Леннокс осмотрел запястье и вытащил из руки осколок стекла.
– Вот дерьмо. Пиво пропало.
Рана была неглубокая, но сильно кровоточила. Мартин дал ему скомканный носовой платок, чтобы зажать ее, затем Карсон принес несколько бумажных салфеток и пинту горького.
– Эту не пей, – предупредил он. – Там полно осколков и крови.
– Пойду спрячу улику, – сказал Леннокс, пощупав порезанное запястье.
Он отнес разбитый стакан к решетке водосточной трубы между «Лебедем» и «Кладовкой королевы». Наклонившись, чтобы вылить смешанное с кровью пиво, он заметил у решетки игральную карту. Это была пиковая дама.
Леннокс неловко потянулся за ней, но вылившаяся из бокала жидкость задела ее край и унесла карту в темноту.
III. Чертовка
– Я так понял, ты порезал руку.
– Привет, Кент, – сказал Леннокс без энтузиазма. – Рад тебя снова видеть. Ты здесь давно?
Кент Оллард присоединился к ним, пока Леннокс ходил выбрасывать свой стакан. Выглядел он как все преуспевающие голливудские дельцы – ему было вечно тридцать пять лет и он был вечно загорелым. Он писал о писателях, создавал книги о книгах и написал половину автобиографий за знаменитостей последнего десятилетия, повествуя об их любовных похождениях. Леннокс подозревал, что Оллард был каким-то образом связан с одним из Великих Покойников. Мартину нравился Оллард, он называл его демоническим гением в волчьей шкуре; именно из-за людей, подобных Олларду, Леннокс сбежал из Лос-Анджелеса.
– Какое совпадение, – заметил Леннокс, потянувшись за новым пивом.
– То, что ты порезал руку?
– Нет, то, что мы здесь встретились.
– Это все из-за Гармонической конвергенции, [65]65
Гармоническая конвергенция – одновременное завершение нескольких космических, галактических и земных циклов, приводящее к «энергетическому толчку». Так называлось событие, в котором участвовали последователи движения нью-эйдж 16–17 августа 1987 года. Предполагалось собрать для медитации 144 тысячи человек в «священных местах планеты» (Великая пирамида в Египте, озеро Байкал в Сибири, скала Айрес в Австралии, Гластонбери в Англии, Мачу Пикчу в Перу, гора Хелеакала на Гавайях и гора Шаста в США).
[Закрыть]– сказал Оллард. – Синхроничность носится в воздухе. А потом, я остановился в квартале отсюда, в «Расселе», и Джек сказал, что вы, возможно, встретитесь здесь за ланчем. Ну, так как у тебя дела, Коди?
– Дел по горло. А что такое Гармоническая конвергенция?
– Ты хочешь сказать, что пропустил ее? Шестнадцатого – семнадцатого августа? Несколько часов назад закончилась.
– Я был в дороге. Приехал буквально только что.
– Вообще-то, ты не много потерял. Ну так что, как насчет ланча?
– Нет, я пока не перестроился на здешнее время, – взмолился Леннокс. – Думаю, я еще немножко побалдею здесь да пойду на боковую.
– Я как раз недавно поел, – соврал Карсон.
– Ну, тогда мы с тобой закусим, Джек, – сказал Оллард. – Мне что-то хочется итальянской кухни. Кто-нибудь знает приличное местечко?
Мартин указал:
– Вон там неплохо кормят.
Они ушли, и Леннокс сказал Карсону:
– Пошли отсюда.
Леннокс не переставая ощупывал свое запястье, но кровь давно уже перестала идти. В конце концов они с Карсоном без всякой определенной причины забрели в «Нелли Дин» в Сохо. Внутри было тесно, шумно, накурено и жарко, и они, прислонившись к стене снаружи, осушили бессчетное число кружек. Леннокс уже успел дважды удариться головой о балки, спускаясь в уборную.
– В английских пабах такая особенная аура, – произнес Леннокс.
– Какая именно?
– Запах крепкого табака, разлитого горького, несвежей одежды, пота и людского дыхания.
– Ты хотел сказать, атмосфера.
– Очень возможно. – Леннокс взглянул на часы, не заметил крови и решил, что у них осталось меньше получаса, чтобы напиться. – А ты заметил, что все женщины одеты в черное?
– Сейчас черное в моде, – объяснил Карсон.
– Все сплошь черное. С ног до головы. И облегающее. И эти широкие пояса, чтобы затягивать их талии. Ты знаешь, что все это означает?
– Моя очередь покупать пиво, – сказал Карсон.
– Это возвращение декаданса, fin de siecle. Сейчас восемьдесят седьмой год, начало нового «конца века». Нового века декаданса. Нью-эйдж. И все это началось с Гармонической конвергенции.
Карсон вспомнил, что Мартин просил его приглядеть за Ленноксом. Он купил еще два пива.
– Вот тебе, пожалуйста, чертовка, – кивнул Карсон.
Она была одета в черную кожаную мини-юбку; ей было не больше семнадцати. Они серьезно смотрели, как она дефилирует мимо на своих шпильках.
– Ух ты, у меня уже стоит. – Леннокс опрокинул кружку. – И мне надо в сортир. А еще мне надо поспать.
– Твоя очередь идти за пивом, – напомнил ему Карсон.
Скоро пробило три, и паб закрылся.
Обратная дорога в отель представляла собой неуверенное блуждание по забитым народом тротуарам и заминки на каждом перекрестке. Карсон играл роль гида.
– Эй, ты это видел?
Они стояли, прислонившись к телефонной кабине, стараясь отдышаться и сориентироваться в пространстве.
– Видел – что?
– Да вот это.
Изнутри будка была оклеена стикерами с номерами телефонов и предложениями интимных услуг, нацарапанными печатными буквами:
…Наказание для Венди – испорченная девчонка в школьной форме… встань на колени, мальчишка… я свяжу и буду дразнить тебя… хочешь безопасного секса? Можешь кончить между сиськами… панки у стены… Плохие мальчики получают двойки…
– Смотри. – Карсон вдруг начал обрывать стикеры, протянул их Ленноксу. – На случай, если тебе станет одиноко.
Леннокс послушно вложил обрывки бумаги между страницами своей записной книжки.
– Да нет, меня не привлекает бить плохих мальчиков, пока они не заплачут, и все такое. У меня просто стоит. Там есть что-нибудь именно про это? Ну, то есть просто потрахаться можно?
– Ты же сказал, что ты декадент.
– Ну, не настолько. А что происходит, если позвонить по одному из этих номеров? Копы приедут?
– Понятия не имею. Никогда не пробовал. Но знаю одного сдвинутого, который позвонил. К нему в номер пришла женщина, а у нее за спиной в коридоре мелькал здоровенный детина, якобы приглядывал, чтобы с ней ничего не случилось.
– И что дальше?
– Она впустила сутенера, он избил парня, они забрали его бумажник и часы.
– Это что, за дополнительную плату?
Когда они добрались до его отеля, было около четырех. Ленноксу было плохо от смены часовых поясов и слишком большого количества выпивки на голодный желудок. Карсон, исполняя свой долг, проводил его до комнаты, выпил с ним стаканчик виски, затем, посоветовав Ленноксу прилечь, ушел. Тот последовал его совету.
Он спал крепко, что в последнее время редко с ним случалось, и проснулся в одиннадцатом часу вечера. Он чувствовал знакомую головную боль – приближалось похмелье, он умылся, сменил рубашку и пиджак, затем отправился в бар для постояльцев.
На мгновение он растерялся: новые хозяева перенесли бар в помещение бывшего ресторана, в цокольный этаж. Направляясь туда, Леннокс заметил в фойе, рядом с лестницей, ведущей вниз, в бар, несколько неплохих новых витражей. Там было изображено нечто вроде гербов, один – несколько кричащий.
Леннокс для начала заказал большой бокал виски, за которым последовали три таблетки аспирина и пинта светлого. Пиво улеглось хорошо, и он взял еще и медленно пил его, пока стихала головная боль. Он снова почти ожил, а после третьего уже весело болтал со стройной блондинкой-барменшей. Она не спешила отвечать на его заигрывания, но терпела их. Бар был почти пуст, и Леннокс зашел бы дальше, если бы не вдовы с голубыми волосами за одним из столиков, обсуждавшие чудачества англичан голосами, которые, наверное, было слышно в Нью-Джерси.
Покончив с четвертым пивом, Леннокс вышел из бара. По пути в свой номер он остановился у стойки. Ему оставили два сообщения: одно было от его агента в Англии, второе – от какого-то мистера Кейна. Оба сказали, что перезвонят.
Леннокс на этот раз смог самостоятельно вставить в щель пластиковую карту, открывавшую дверь. Предполагалось, что это нововведение, в отличие от прежних замков с ключами, обезопасит номер от гостиничных воров. Леннокс мысленно пожелал, чтобы эти воры забрали его грязные носки.
Он щедрой рукой налил себе скотча и рухнул в кресло. «Снотворное» не оказало действия, и он налил себе еще. После дневного сна он был не в состоянии заснуть, а в Нью-Йорке ложиться было еще рано. Выудив из кармана записную книжку, Леннокс решил подсчитать сегодняшние расходы. Пусть налоговая порадуется.
В книжке он нашел стикеры, прихваченные из телефонной будки. Леннокс уже и забыл об этом эпизоде и, перечитывая объявления, захихикал:
«Мисс Соски».
«Отшлепай грязную сучку».
«Игры и развлечения».
Он решил, что позвонить по одному из телефонов будет забавно – просто послушать, что там скажут.
Леннокс рассмотрел бумажки. Карсон порвал большую часть объявлений, отдирая их от стены, а Леннокс смял их в кучу, запихивая в книжку. Нет, он не хотел разговаривать со специалистками по клизмам. Он закрыл глаза и наугад ткнул пальцем. Палец попал на телефонный номер; больше на бумажке ничего не было, половина ее с текстом была оторвана, и осталось только несколько размазанных цифр.
Ну что ж, так даже лучше. Позвоним наугад. А кроме того, он совершенно не собирался сообщать мисс Хлыст или как ее там свой адрес. Это 2 или 7?
Леннокс опрокинул третий стаканчик и как раз пытался разглядеть кнопки на телефоне. Он еще хихикал, когда в трубке раздались длинные гудки.
После третьего гудка трубку подняли.
– Эй, привет! – произнес Леннокс в ответ на молчание. – Меня зовут Бубба Джо Мак-Боб, я из Техаса, и мне хотелось бы немножко поразвлечься. Что у тебя есть для меня, милочка?
– Вы хотите, чтобы я к вам приехала? – Голос звучал холодно и официально, но, по крайней мере, он принадлежал женщине.
– А как же, обязательно, моя конфетка.
– Как пожелаете, Коди Леннокс.
Леннокс тупо уставился на телефонный аппарат. Из трубки раздавалось жужжание. Он начал было заново набирать номер, затем рассмеялся.
– Да это барменша, – фыркнул он, кладя трубку на рычаг. – Она сидит на коммутаторе, бар-то закрыт. Вклинилась в разговор.
Он сбросил ботинки и поразмыслил, не стоит ли позвонить еще раз. Может, барменша поднимется к нему в номер после работы? Она могла. Она даже запомнила его имя. Почему бы не воспользоваться возможностью переспать со знаменитым писателем?
После третьей порции виски его стало клонить ко сну. Леннокс выключил свет, оставил только лампу у кровати и вытянулся на постели, ожидая появления горячей блондинки. И почти сразу захрапел.
Леннокс был уверен, что не спал, когда дверь открылась и в комнату вошла женщина.
У нее служебный ключ, подумал он, приподнимаясь на локтях.
Но это была не барменша.
– Ну, привет, – произнес он и подумал: «Вот тебе и пластиковые карты и надежные замки».
Она скользнула по нему взглядом, словно он был предметом мебели, и медленно оглядела комнату. Она была одета в черное, и из-под низко надвинутой на лоб шляпы едва виднелось бледное лицо. Если бы ее глаза не приковали его внимание, он мог бы разглядеть его получше.
Леннокс откашлялся, не зная, как вести себя дальше. Кто она – обычная воровка, а может, у этих служб эскорта имеются какие-то мудреные устройства слежения? Управляющему отеля не понравится, если он позвонит и попросит выгнать женщину, которую сам же и позвал. А кроме того…
– Коди Леннокс? – спросила она – это был тот же голос, что и по телефону.
– К вашим услугам, – ответил Леннокс. – То есть наоборот, как я предполагаю.
Она сняла шляпу; у нее были короткие прямые черные волосы. Они оттеняли бледность ее лица – оно было совершенно лишено красок, кроме темно-красного пятна губ. Леннокс решил, что глаза у нее тоже должны быть черными.
Пальцы ее были унизаны кольцами, ногти покрыты черным лаком. Она расстегнула широкий пояс, сняла черную водолазку. У нее были маленькие груди; торчащие соски были такими же бледными, как все тело. Она отшвырнула в сторону черные туфли на шпильках, высвободилась из плотно облегающей юбки и чулок волнообразным движением, которое напомнило Ленноксу о змее, сбрасывающей кожу. У нее были узкие, но округлые бедра, на белой коже выделялся узкий клин черных волос.
Леннокс вдруг сообразил, что у него отвисла челюсть.
Она прыгнула на кровать – словно кошка, подумал Леннокс, – и затем все понеслось слишком быстро. Ее пальцы с черными когтями впились в его ремень и молнию, и мгновение спустя джинсы его уже полетели прочь, открыв возбужденный член.
– Эй, помедленнее! – запротестовал Леннокс, пытаясь расстегнуть рубашку. – Погоди, дай мне хотя бы…
Должно быть, дверь открылась, потому что в комнате внезапно появился еще один человек.
Женщина замерла.
– Слушайте, – сказал Леннокс. – Вам чертовски не повезло – я положил все ценности в сейф отеля.
Он смолк. Почувствовал напряжение, слишком сильное напряжение, понял, что это не просто ограбление, и отчаянно уцепился за мысль, что это всего лишь сон.
Человек был ниже Леннокса, но сложен как лучший игрок НФЛ. На нем были ботинки на толстой подошве, штаны и куртка из черной кожи, какие носят панки, и множество цепей, значков и тому подобного. Рыжие, зачесанные назад волосы и короткая борода, обрамлявшие жестокое лицо, походили на ржавчину, и голубые глаза смотрели со зловещим выражением. Леннокс быстро отвел взгляд. Настало время ущипнуть себя. Он попробовал. Оказалось больно.
– Не лезь не в свое дело, Кейн! – воскликнула женщина, отпрянув, как кошка перед питбулем.
– Давай-ка лучше убирайся отсюда, – сказал Кейн. – Пока можешь.
– Мы стали сильнее.
– Но вы еще недостаточно сильны. Я пришел вовремя.
– Послушайте, – встрял Леннокс. – А вы двое уверены, что не ошиблись номером? Или просто скажите мне, может, я сделал…
Она взмахнула рукой. Из кончиков ее пальцев возник голубой огненный шар и устремился в сторону Кейна. Но, не долетев, растаял в воздухе.
– Жалкое зрелище, – усмехнулся Кейн. – А теперь убирайся отсюда.
Она в порыве девической стыдливости бросилась к своей одежде, схватила ее и прижала к груди; Леннокс едва успел заметить, что ноги ее превратились в раздвоенные копыта. А потом она исчезла. Просто исчезла, и все.
– Я пошел, – сказал Кейн.
– Никогда не видел таких ужасных кошмаров, – поздравил его Леннокс. – Если смогу все это вспомнить, когда проснусь, вы, ребята, попадете в мою следующую книгу. У тебя есть агент?
– Запомни вот что, Коди, – ответил Кейн. – Если ты параноик, это не значит, что на самом деле никто за тобой не следит.
Должно быть, после этого Леннокс погрузился в сон без сновидений, потому что он не помнил, как ушел Кейн, и не помнил, откуда у него под кроватью появилась пара черных туфель на шпильках.
IV. Синие лодочки
Леннокс проснулся около полудня с жутчайшим похмельем, какого он давно уже не испытывал; в дверь стучала горничная. Он с трудом влез в одежду, посмотрел на себя в зеркало и поклялся никогда больше не брать в рот спиртного. Направляясь в бар, он сказал горничной:
– Предыдущий постоялец оставил под кроватью туфли. Можете забрать их себе. Не мой размер.
Две пинты лагера более или менее привели его в чувство, и он вспомнил, что они с Джеком Мартином встречаются за ланчем. После третьей пинты он смог трясущимися руками вытащить записную книжку и найти в ней время и место встречи. Он с любопытством уставился на пачку стикеров из телефонной будки в Сохо. Среди них не было того номера, который, как ему приснилось, он набрал вчера вечером.
– А мы уже подумали, что ты помер, – сказал Майк Карсон, садясь рядом. – Извини за опоздание, мой автобус застрял в пробке. Как рука?
– Рука? – Леннокс с изумлением оглядел небольшую распухшую ранку рядом с часами.
– Ты что, забыл? Ты же вчера срезал кусок своего бокала, как каратист. Что пьешь, светлое?
Карсон принес две пинты, и в этот момент по ступеням поспешно сбежал Джек Мартин.
– Простите, я опоздал, – выпалил он. – Но я не виноват.
– Ты что будешь, светлое? – спросил Карсон.
Леннокс наконец обнаружил неразборчивые каракули, которые, видимо, означали, что он встречается с Мартином и Карсоном в полдень здесь, в баре «У Питера». Довольный собой, он закрыл книжку.
– Ну что, – осторожно начал Мартин, – отдохнул?
– Спал как убитый, – сообщил Леннокс. – Во сне меня посетила страстная леди в черном.
– Ух ты!
– Она убежала, спасаясь от какого-то Халка Хогана, [66]66
Халк Хоган (Терри Джин Боллеа, р. 1953) – американский рестлер, актер и шоумен.
[Закрыть]прежде чем я успел испачкать простыни. – Ленноксу уже стало намного лучше. – Как вы смотрите на то, чтобы допить это и пойти в «Друг под рукой»? Там делают суперский ланч.
Леннокс нашел в себе силы одолеть завтрак крестьянина [67]67
Завтрак крестьянина – холодная закуска, состоящая из куска сыра, маринованных огурцов, хлеба и масла.
[Закрыть]со стилтонским сыром и всего один раз ударился головой о причудливые медные фонари, свисавшие с фальшивых потолочных балок. Еда привела его в хорошее настроение, и после трех пинт пива он вновь ощутил желание опустошить Лондон.
Мартин спустил всю мелочь в игровом автомате, несмотря на свои заявления о том, что в Вегасе он всегда выигрывал, а когда он попросил последний десятипенсовик, Леннокс сам сунул монету в щель и получил пять фунтов.
– Синхроничность, – объяснил Леннокс, который нажимал на кнопки наугад. «Новичкам везет», – подумал он при этом и истратил выигрыш на выпивку.
Небольшой зал был забит народом, и они нашли столик на улице, около дверей. Они смотрели, как люди снуют по Хербрандстрит позади отеля «Рассел»; это была кратчайшая дорога от станции метро «Рассел-сквер» до Саутгемптон-роу и Британского музея. Вокруг, озадаченно листая путеводители, бродили туристы. Офисные работники целеустремленно шагали по своим делам.
– Синие лодочки, – произнес Леннокс.
– А? – Карсон как раз пошел внутрь за пивом.
– Моя новая книга, – заговорщически сообщил ему Леннокс. – У тебя фотоаппарат с собой, Джек?
– Конечно. А что? – Мартин старательно выуживал куски почек из пирога.
– В Наш Гармонический Август Лета Господня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого, – сказал Леннокс, – женщины Лондона все без исключения носят лодочки.
– Лодочки? – Карсон бросил взгляд на обувь окружающих. – Ты хочешь сказать – туфли?
И он исчез в баре.
– Простите, я не настолько хорошо владею вашим языком. Нет, ты посмотри. Все туристы носят теннисные туфли или что-то другое, страшное на вид, но удобное. Женщины Лондона носят туфли на каблуках. У них такая быстрая, целеустремленная поступь; они никогда не оглядываются по сторонам, они знают, куда идут, даже если им совсем не хочется туда идти.
– А я и не знал, что ты фетишист и помешан на обуви, – сказал Мартин.
– Изящная щиколотка, – продолжал Леннокс. – Чистый fin de siecle.
– Юбки теперь немного короче.
– Мы сейчас наймем такси, – заявил Леннокс, – будем кататься по Лондону. Ты будешь снимать туфли. Я напишу комментарии. «Синие лодочки». Хочешь, для британского издания назовем это «Синие шпильки». Книга для журнальных столиков. Поп-арт. Разойдется миллионными тиражами. Тебе нужны еще фильмы?
– Мне нужно отлить, – решил Мартин. – Ты здесь без меня посидишь?
– Ну-ка, налетай! – воскликнул Карсон, ставя на стол новые кружки. – Тебе как, лучше?
– Хорошо, как никогда. – Леннокс уставился в недра паба. – Видишь ее?
– Кого?
– Девчонку в черном.
– Которую?
– Там, на углу, рядом с сигаретным автоматом. Около мужского сортира. Джек только что прошел мимо нее.
– Не пойму, о ком ты.
– Это Леди в Черном из моего сна.
– Слушай, Коди, берись-ка за пиво. Это тебе поможет успокоиться.
– Нет, погоди. – Леннокс поднялся. – Я хочу разобраться. В любом случае мне надо отлить.
Леннокс, войдя в паб, столкнулся с Мартином, и тот с озабоченным видом оглянулся на него.
Она стояла одна у стойки, спиной к нему, и была одета во все черное. Рядом с ней толкалась компания рабочих в белых комбинезонах, перепачканных сажей и пылью. Через боковую дверь, выходившую в узкий переулок под названием Колоннада, время от времени проникал свежий ветерок, разбавлявший плотный табачный дым.
Со спины она выглядела привлекательно, облегающая черная юбка подчеркивала фигуру. Леннокс хотел пройти мимо нее, купить в автомате пачку сигарет и затем обернуться, чтобы взглянуть ей в лицо. Потом он как бы невзначай подойдет к стойке рядом с ней, закажет большой «Гленфиддик» (весьма впечатляюще), откроет пачку, вежливо предложит ей закурить, а потом они разговорятся. Он знал, что Карсон и Мартин наблюдают за его успехами через главную дверь.
Леннокс почти подошел к ней, но один из рабочих – здоровенный лоб – отодвинулся от своей компании и положил на стойку ручищу, загородив ему дорогу. Леннокс открыл было рот, чтобы возразить.
– Не надо, – сказал Кейн, поворачиваясь к нему лицом. – Это очередной неверный шаг.
Леннокса охватила пьяная храбрость.
– Мы встречались?
Кейн не обратил внимания на вопрос, но руку от стойки не убрал. Вместо этого он обратился к Леди в Черном:
– Посмотри на нас, Яркие Глазки.
Она медленно повернулась лицом к Ленноксу. Лицо, полускрытое черной шляпой, представляло собой отвратительную маску из клочков кожи и полусгнившей плоти, свисавших с почерневшего черепа.
Леннокс почувствовал, что пиво сейчас выберется наружу.
