Текст книги "Тайна старого компьютера"
Автор книги: Роберт Маркмор
Жанр:
Детские остросюжетные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Керри понурилась. Мистер Лардж в сопровождении двоих помощников прошел дальше. Джеймс попытался утешить подругу сочувственной улыбкой, но никак не мог встретиться с ней взглядом.
– Итак, команда D под предводительством семейки Адамс, – провозгласил мистер Лардж и сухо засмеялся над собственной шуткой.
– Шесть яиц, сэр, – сказал Джеймс, протягивая полную коробку.
Всего пару минут назад Джеймс тщательно осмотрел все яйца, но его сердце всё равно отчаянно заколотилось, когда за инспекцию принялся мистер Лардж.
– Все яйца целы – настороженно произнес Джеймс
Мистер Лардж достал одно из двух яиц Лорин.
– Чьи это яйца? – вопросил он.
Лорин, дрожа от ужаса, вышла вперед.
– Мои, сэр, – пролепетала она.
– На них написано «Лорин Адамс», – хмыкнул мистер Лардж.
– Это мое имя, – еле слышно проговорила Лорин, от ужаса растеряв всю свою язвительность.
– Нет, не твое, – ухмыльнулся мистер Лардж. – Твое имя – Дрянь. Эти яйца я не засчитываю, потому что на них не указано твое настоящее имя. Команда D – четыре яйца. Вы закончили хуже всех.
Джеймс, Дана, Бетани и Лорин были хорошо знакомы с ощущением черной безысходности, которое охватывало каждого ученика, когда мистер Лардж начинал возить его по асфальту исключительно ради садистского удовольствия. Но Джейк еще не прошел базового курса и не знал, что отвечать на издевки – себе дороже: мистер Лардж только еще больше разозлится.
Малыш в ярости швырнул шлем на землю.
– Никуда я не побегу, – заявил Джейк. – Это нечестно.
Мистер Лардж склонился над Джейком, схватил его за майку на груди, смяв в кулаке, и одной рукой поднял над землей. Потом заорал мальчишке в лицо:
– ХОЧЕШЬ ПОССОРИТЬСЯ СО МНОЙ, ДЖЕЙК ПАРКЕР?
Джейк так перепугался, что Джеймс подумал – сейчас пацан или упадет в обморок, или описается.
– Когда у тебя начнется базовый курс? – прорычал Лардж.
– На следующий год в мае, сэр.
– Значит, тебе осталось десять месяцев. Не самое подходящее время ссориться со мной, верно?
– Верно, сэр, – пропищал Джейк.
– Правила здесь устанавливаю я! – заорал мистер Лардж и уронил Джейка с двухметровой высоты. – Не забывай этого.
Джейк шлепнулся на землю и изо всех сил старался не расплакаться. Бетани склонилась над младшим братом и помогла ему встать.
– Команда D – четыре целых яйца, – повторил мистер Лардж. – Команда D будет бежать десятикилометровый кросс.
Джеймс посмотрел на горестные лица Джейка и Лорин и постарался сдержать гнев. Но тут на сцену выступил мистер Пайк.
– Прекратите, Норман, – тихо произнес мистер Пайк. – Нельзя ожидать, что эти ребята будут бороться изо всех сил и сохранять волю к победе, если вы уже заранее выбрали проигравшего.
Джеймс был потрясен. Он пару раз был на тренировках у Пайка. В отличие от мистера Ларджа, тот всегда вел честную игру. Однако Джеймс впервые увидел, как младший инструктор оспаривает авторитет мистера Ларджа.
Лардж в бешенстве обернулся к коллеге.
– Мистер Пайк, когда станете старшим инструктором, сможете оценивать работу команд по-своему.
Вмешательство Пайка придало Джеймсу храбрости.
– Он прав, – сказал Джеймс, дивясь сам себе – как зто у него хватило смелости пререкаться с мистером Ларджем. – Я не побегу никакой кросс, пока не поговорю об этом с директором. Нельзя без конца срывать злость на Лорин. Она уже понесла наказание за то, что ударила вас.
– Я отдал прямой приказ, – завопил мистер Лардж.
– А я подчинюсь вашему прямому приказу, когда его подтвердит директор, – завопил в ответ Джеймс
– Я с тобой, Джеймс, – сказала Дана и встала рядом с ним. – Пойдем к директору вместе. Подадим официальную жалобу на то, что Лорин вынуждена терпеть постоянные нападки.
Лорин и Бетани согласно закивали головами, в других командах тоже поднялся гвалт.
– Если вы пойдете к директору, я не засчитаю вам эту тренировку, – заорал Лардж.
Джеймс пожал плечами:
– Ну и что? Это всего лишь тренировка. Мы уже прошли базовый курс, и вы не имеете права отстранять нас от операций.
– Перестаньте, Норман, – сказал мистер Пайк. – Вам их не одолеть.
Мистер Лардж обернулся к Керри.
– Хорошо, – вздохнул он. – Команда С – десять километров. Надевайте рюкзаки.
Джеймс благодарно взглянул на Дану:
– Спасибо, что поддержала меня.
– Я и правда пойду к директору, – сказала Дана. – Понимаю, тренировкам положено быть
тяжелыми, но нельзя же так издеваться над Лорин! Это уже ни в какие ворота не лезет.
Лорин посмотрела на Дану и виновато улыбнулась:
– Прости, что называла тебя Вонючкой.
9. МЫЛО
На следующий день Джеймс проснулся только часа в два и решил проведать Керри. У двери он остановилс, прислушался – не спит ли она, но услышал, что работает телевизор.
– Привет. – Джеймс весело заглянул в дверь. – Как шел кросс?
Керри сидела на кровати, накинув халат. Увидев Джеймса, она остановила DVD-плеер и пожала плечами.
– Очень весело. Догадываешься, в каком настроении мистер Лардж после того, как разругался с вами.
– Мы с Даной сходили к директору и рассказали, как издевается над Лорин. Он сказал, что поговорит о случившемся с мистером Пайком и мистером Ларджем.
Керри улыбнулась:
– Я слышала, что теперь мистеру Ларджу придется следить за собой. Он уже получал пару письменных предубеждений о своих поступках.
– Представляешь, если его уволят, – ухмыльнулся Джеймс, сунул руку в карман и достал листок голубоватой бумаги. – Вот будет здорово!
Керри рассмеялась:
– Да. Он, наверно, пойдет работать охранником или швейцаром в ночной клуб.
– Мне плевать, куда он пойдет работать, – сказал Джеймс, глупо ухмыляясь и помахивая запиской перед лицом. – Лишь бы только скрылся с моих глаз.
– Намек понят, – вздохнула Керри. – Что у тебя за бумажка?
Джеймс отдал ей листок и театрально повалился на ее кровать.
– Я страшно больной, несчастный малыш, – простонал он.
Керри шлепнула его.
– Убери ботинки с кровати, – сурово велела она. – Сколько раз говорила?
Джеймс стал стаскивать ботинки, а Керри тем временем вслух прочитала записку.
– «Джеймс Адамс на десять дней освобожден от физических нагрузок по причине обезвоживания и переутомления»… Где ты раздобыл эту писульку?
– Это не писулька. Я пошел в медицинское отделение, чтобы мне обработали рану на спине. Медсестра потрогала мне лоб и сказала, что я горячий и мокрый. Я рассказал ей, как мне стало плохо во время тренировки. Она решила, что у меня обезвоживание, к тому же я еще не совсем поправился после расстройства желудка на прошлой неделе.
Керри покачала головой:
– Я всё равно считаю, что ты симулянт.
– А еще сестра сказала, что мне надо как можно больше целоваться – это ускорит выздоровление.
– Ну да, конечно. Так я тебе и поверила. Пока ты горячий и мокрый, я к тебе и близко не подойду. Не хватало мне еще заразиться.
Джеймс лежал на двуспальной кровати, а Керри сидела перед телевизором. Джеймс немного придвинулся и поцеловал Керри в запястье.
– Какие у тебя красивые руки – тонкие, маленькие, – сказал Джеймс.
Керри улыбнулась и погладила Джеймса по щеке.
– Чего ты добиваешься, Адамс?
– Ничего, просто думаю. Сегодня такой чудесный день. Давай сделаем сандвичей и пойдем на озеро. В солнечную погоду там негде яблоку упасть, но сегодня все ребята на уроках. И мы будем там одни. Отдохнем, искупаемся, позагораем.
– Да, денек неплохой, но я смотрю «Жителей восточной окраины».
Джеймс хмуро уставился на экран.
– Опять твои дурацкие мыльные оперы. Виолетта страдает из-за варикозных вен, Сэмми украл в клубе рождественские деньги, чтобы заплатить за операцию по перемене пола. И как ты можешь каждый день смотреть эту чушь?
– А мне, представь себе, нравится, – отрезала Керри. – Так что или посиди тихонько, пока не закончится, или проваливай ко всем чертям.
– А потом пойдем на пикник?
Керри покачала головой:
– После этого я буду смотреть «Соседей».
Джеймс с досадой прищелкнул языком.
– Боже мой, Керри, до чего же с тобой иногда скучно.
– А не у тебя ли на столе лежат пятьдесят домашних заданий? – язвительно спросила Керри. – Может, ты для разнообразия займешься ими, вместо того чтобы списывать у меня и у Кайла?
– Ну что ж, если не хочешь, чтобы я остался, то я пошел, – вздохнул Джеймс. – Я просто подумал – как здорово было бы сходить на пикник.
– Давай смотреть правде в глаза, – сказала Керри. – Тебе не нужен никакой пикник. Ты хочешь только искупаться поскорее, а потом весь день сидеть и целоваться.
– Ну, ты же вроде как моя подружка. Я тебя шесть месяцев ждал, пока ты была в Японии. А ты вернулась и вообще ничего не хочешь. Не знаю, зачем тебе вообще понадобился приятель.
Керри вскочила с кровати и посмотрела на него с наигранным изумлением.
– Знаешь что, Джеймс? – сердито воскликнула она. – Это самая умная вещь, какую ты сказал за весь день. Зачем мне вообще нужен приятель? Ты только и делаешь, что жалуешься на школу Мне осточертело одалживать тебе деньги, выручать тебя с домашней работой, которую ты вечно откладываешь на последнюю минуту. Я не могу как следует отдохнуть, пойти куда хочу с девчонками, потому что ты вечно околачиваешься рядом. И вообще, – закончила Керри. – Ты мне до смерти надоел.
– Ты меня бросаешь? – тупо спросил Джеймс.
– Да, – кивнула Керри. – Считай, что я тебя бросила. А теперь будь добр, освободи мою комнату.
– Но…
Керри прошла мимо него и открыла дверь.
– Прочь.
– Керри, погоди. Может, ты преувеличиваешь?
– Вон отсюда! – завопила она.
Джеймс поспешно повиновался, потому что взгляд Керри недвусмысленно говорил: «Я тебе все руки-ноги переломаю». Он вышел из комнаты, и дверь у него за спиной захлопнулась с такой силой, что по волосам пробежал сквозняк.
В длинном коридоре, кроме него, был всего один человек – новобранец по имени Энди Лэйган. Одиннадцатилетний мальчишка в голубой футболке, еще не прошедший базового обучения.
Джеймс посмотрел на него и пожал плечами:
– Знаешь, малыш, девчонки – круглые дуры.
Замечание Джеймса озадачило Энди. Керри опять открыла дверь и завопила:
– И забери свои вонючие ботинки!
Первый ботинок ударился в стену, но второй угодил Джеймсу прямо в затылок. Джеймс обернулся, чтобы дать сдачи, но не успел: дверь захлопнулась прямо перед его носом.
Джеймс заколотил в дверь.
– Да мне же без тебя лучше! Глупая корова…
Тут Джеймс заметил, что Энди ухмыляется. Он надвинулся на малыша.
– Тебе это кажется смешным?
– Нет, – отозвался Энди, старательно стягивая губы, чтобы не засмеяться.
Джеймс схватил Энди за плечи и прижал к стене.
– Будешь еще смеяться надо мной? – зарычал он.
– Прости, – покорно хныкнул малыш, глядя на гораздо более крупного противника. – Не удержался. Уж больно смешно она попала ботинком тебе в голову.
Но извинения не утешили Джеймса: он страшно разозлился из-за Керри и не мог снести, чтобы над ним смеялись. Он размахнулся и ударил Энди по лицу, а потом толкнул его. Малыш налетел на стену и повалился на пол.
Джеймс стоял над ним, сжимая кулаки.
– Всё еще считаешь это смешным? А ну, посмейся еще раз, и получишь.
Энди, всхлипывая, пополз прочь по ковру.
– Оставь меня в покое, – заплакал он.
Джеймс смотрел, как по лицу Энди скатывается слеза. Потом оглянулся – нет ли кого-нибудь за спиной – и протянул руку, чтобы помочь мальчишке встать.
– Прости, мне очень жаль, – бормотал он, чувствуя как гнев испаряется. – Не понимаю, что на меня нашло. Меня подружка бросила, и я словно взбесился…
– Не подходи, придурок! – завопил Энди, отшатываясь от него.
В другом конце коридора располагался кабинет Мерил Спенсер, наставницы Джеймса. Она вышла посмотреть, что за шум, В ту же минуту из своей комнаты вышла Керри, отодвинула Джеймса с дороги и склонилась над Энди, вытирая ему лицо чистым платком. Потом она встала и метнула на Джеймса свирепый взгляд.
– Джеймс! Что на тебя нашло?
10. ОТВЕРЖЕННЫЙ
Битый час Мерил орала на Джеймса, а тот битый час диву давался – как могло получиться, что мимолетная вспышка гнева ввергла его в такие беды? Выбравшись наконец из кабинета Мерил, он направился в столовую.
Стоя в очереди, он не мог отделаться от жутковатого ощущения – ему казалось, что у него за спиной все перешептываются. Когда он поставил поднос на стол, его компания старательно отводила глаза.
Приятели Джеймса, как всегда, расселись за двумя сдвинутыми столами. Там были Шак, Коннор, Габриэль, Керри и Кайл. Отсутствовали только Брюс, который был на задании, и Каллум, до сих пор восседавший в туалете. Джеймс постарался сесть как можно дальше от Керри, напротив Кайла, у которого на шее был надет ортопедический воротник.
Джеймс понимал, что его никто не погладит по головке за то, что он отлупил одиннадцатилетнего мальчишку. Но он решил, что будет достаточно, если он извинится в своем проступке и в ярких красках распишет, какое суровое наказание ему назначили.
– Этим летом меня не отпустят на каникулы на море, – печально поведал он. – Я отстранен от операций на месяц, и три месяца буду каждый вечер убираться в подготовительном корпусе… Да, и еoе должен ходить к психологу на занятия по обузданию гнева.
Кайл и остальные продолжали жевать, не говоря ни слова. Джеймс сделал еще одну попытку начать разговор:
– Я и вправду свалял дурака… Да, я знаю, что поступил очень плохо… Что это недопустимо… Но…
Тишину нарушил сердитый голос Габриэль:
– Джеймс, никому за столом это неинтересно. Будь добр, сядь где-нибудь в другом месте.
Джеймс не ожидал теплого приема, но грубость Габриэль потрясла его.
– Вы же знаете, я иногда слетаю с катушек, – промямлил он, оглядывая лица приятелей в поисках поддержки.
Тут сурово заговорил Кайл:
– Если ты не пересядешь, уйдем мы все. Ты знаешь, что пережил Энди за последние месяцы?
Мерил рассказала Джеймсу историю Энди, но это не спасло его от жестокого напоминания.
– У него бабушка погибла, сгорев заживо, – сказал Шак. – Полиция установила, что это был поджог, и обвинила Энди в убийстве. Бедняга просидел шесть месяцев в тюрьме, пока не поймали преступника, который на самом деле поджег их дом.
Кайл кивнул:
– Перед тем как попасть в лагерь, он хотел покончить с собой. Он прошел вступительные испытания, но не может приступить к базовому курсу, потому что еще не оправился от пережитого.
– А ты еще и избил его, – укоризненно сказал Коннор. – Ты негодяй.
– Да бросьте вы, – в отчаянии воскликнул Джеймс. – Я его не избивал, только дал пощечину и толкнул. Я извинюсь перед ним и в виде компенсации подарю пару игр для Playstation. Договорились?
Габриэль и Кайл медленно покачали головой. Джеймс понял, что он никого не убедил.
– Ладно же, – сказал Джеймс, вскочил из-за стола и взял поднос. Хотел добавить: «У меня и без вас найдутся друзья», но в горле застрял комок.
Он оглянулся, ища, где присесть. Хотел подойти к Лорин и Бетани, но сидеть с малышами было бы унизительно, к тому же Джеймс сомневался, что встретит там теплый прием. Он заметил и другие знакомые лица: одних ребят он знал по тренировкам, с другими сталкивался на уроках. Но все они сидели небольшими группками, а вклиниваться в чужую компанию было не принято.
В конце концов он одиноко пристроился в дальнем углу столовой. Никто обычно там не сидел, если оставались другие места, потому что там воняло застывшими объедками, которые сгребали в мусорные баки.
*
Пообедав, Джеймс плюхнулся к себе на кровать и погрузился в мрачные мысли. Четыре часа назад он собирался с Керри на пикник, радовался десятидневному освобождению от тренировок и перспективе в конце месяца отправиться на пять недель в «херувимскую» гостиницу на море. А теперь вся его жизнь пошла коту под хвост: Керри его бросила, друзья отвернулись, каникулы накрылись, а со стола ему издевательски ухмылялась груда тетрадок с домашними заданиями.
В дверь постучали условным стуком. Это была Лорин.
– Да, – без энтузиазма отозвался Джеймс.
Он и сам не знал, рад он или нет ее приходу. С одной стороны, ему вроде бы хотелось повидаться с сестрой, но, с другой стороны, придется выслушивать нотацию, а это будет невыносимо, хоть он и прекрасно знал, что ее заслуживает. Он сел на кровати.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лорин. – Похоже, ты плакал.
– Ничего подобного, – сердито отозвался он, потом пожал плечами. – Да, немножко.
– Кайл разрешил мне поговорить с тобой, потому что я твоя сестра.
Джеймс разинул рот.
– С каких это пор ты спрашиваешь у него разрешения поговорить со мной?
Лорин погрозила ему пальцем.
– Не нападай на Кайла. Он с Габриэль спас тебя от гибели.
– Что за чушь? – возмутился Джеймс. – Ты же видела их за обедом. Они возглавили общую травлю.
– А вот и нет, – покачала головой Лорин. – За Энди присматривают два здоровенных шестнадцатилетних парня. Когда они узнали, что произошло, то собрались оторвать тебе голову. Кайл был одним из тех, кто отговорил их. Он сказал, что бойкот будет более действенным наказанием.
– Уж лучше бы отлупили. Поболело бы и перестало… Лорин, уж очень это несоразмерно. Я его всего один раз ударил. Даже не ударил, а так, пощечину дал.
– Ты так и не понял, в чем дело? – спросила Лорин, раздраженно потирая лоб.
– Чего не понял?
– Джеймс, это происходит уже не в первый раз. Ты теряешь терпение и кидаешься на людей.
– Когда это было?
– Когда ты учился в пятом классе и избил малыша, поломал ему все кисточки для рисования. А в шестом классе ты вывихнул парню ногу и чуть не сломал лодыжку. В день, когда умерла мама, ты побил Саманту Дженнингс. В «Небраска-Хаусе» ты тоже влип в историю. На базовом курсе ты потерял голову и наступил Керри на руку. Вдумайся, ты даже меня пару раз отлупил.
– Лорин, мы в детстве всегда дрались. Все дети дерутся.
Лорин покачала головой:
– В тот раз ты поставил мне фингал. Мы сказали маме, что я ударилась нечаянно, но ведь это было неправдой. Ты сорвался с цепи, потому что я откусила кусочек твоего пасхального яйца.
– Брось, Лорин. Мне тогда было десять лет. А ты делаешь из меня психопата с пеной у рта.
– Может, ты и не психопат, но нехорошая черта в тебе есть. Надеюсь, Джеймс, в конце концов ты из-за этого растеряешь всех друзей. Надеюсь, ты никогда не помиришься с Керри. Может, после этого ты перестанешь наезжать на тех, кто слабее тебя, и избивать всех на своем пути.
После такого выговора у Джеймса закружилась голова.
– Большое спасибо, – всхлипнул он. – Только твоих поучений мне и не хватало.
– И нечего хныкать, – пожала плечами Лорин. – Я думала, ты рано или поздно перерастешь эту блажь.
– Керри меня бросила, – пожаловался Джеймс. – Ни с того ни с сего.
Лорин поняла, что ее брат ищет сочувствия, и не отреагировала.
– А если не перерастешь, Джеймс, знаешь, чем это кончится? В один прекрасный день ты изобьешь свою жену и детей.
Джеймс разинул рот.
– Лорин, не говори глупостей. Этого никогда не случится.
Лорин сказала, передразнивая Джеймса:
– «Ты же знаешь, у меня плохой характер, я ничего не могу с собой поделать». Так если не можешь ничего поделать, откуда ты знаешь, что этого не произойдет?
– Лорин, клянусь богом, я никогда пальцем не трону жену и детей.
– Вот тебе другая клятва. – Лорин помахала пальцем у него перед носом. – Мне до смерти надоели твои выходки. Клянусь маминой могилой: если такое случится еще раз, я никогда больше не буду с тобой разговаривать.
Лорин встала и направилась к двери.
– Лорин! – в отчаянии крикнул ей вслед Джеймс.
Она остановилась.
– Что?
Джеймс пожал плечами:
– Не знаю… Побудь со мной немного, посмотри телевизор. Не хочется оставаться одному.
Лорин покачала головой:
– У меня на этаже сегодня день рождения. Не хочу пропускать веселье. А если ты сидишь тут один и глотаешь слезы, то кто в этом виноват?
Лорин вышла, хлопнув дверью.
Джеймс рухнул на кровать. Лорин не то что прикоснулась к больному месту, она прошлась по обнаженным нервам теркой для сыра. Сдерживая слезы, Джеймс вдруг сообразил: каждый раз, когда он выходит из себя, сильнее всего страдает он сам. Надо научиться сдерживать гнев.
11 ОБЕЩАНИЕ
«Херувим»
Договор о хорошем поведении
Я, Джеймс Роберт Адамс, обещаю выполнять следующие условия:
1. Я буду уважать всех своих товарищей и сотрудников Херувима.
2. Я не буду ни к кому проявлять агрессии, ни словесной, ни физической.
3. Я буду регулярно посещать занятия с психологом.
4. Если я почувствую злость, то пущу в ход методику, усвоенную с психологом, чтобы обуздать свой гнев. Я не дам воли своим рукам.
5. Я принесу письменные извинения Энди Лейгану.
6.Я наверстаю своё отставание по домашней работе. Я не буду списывать задания у своих одноклассников и понимаю, что не буду отпущен из лагеря, пока не восполню все пропуски.
7. Я согласен убираться в корпусе подготовки операций с 5 до 7 часов вечера каждый день в течение трёх месяцев или пока меня не пошлют на операцию.
8. Я буду отстранён от операций на один месяц. Если за это время я не выполню всей пропущенной домашней работы, этот срок будет увеличен до трёх месяцев.
9. Я согласен с тем, что из-за моего проступка меня в этом году не отпустят на летние каникулы в гостиницу Херувим.
10. Я согласен не жаловаться моей наставнице Мерил Спенсер и не просить ее изменить содержание этого договора после того, как подпишу его.
Я понимаю, что через 3 месяца этот договор будет пересмотрен. Если я не выполню все 10 условий, я буду подвергнут суровому наказанию, вплоть до исключения меня из «Херувима».
Подписано: Дж. Р. Адамс
Подпись наставника: М. Спенсер
Засвидетельствовано: Л. З. Адамс.
12. УБОРКА
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Первые одиннадцать лет своей жизни Джеймс вёл такое же неприметное существование, что и большинство его ровесников: вставал, шёл в школу, возвращался домой к маме, раз в год уезжал на каникулы, а если везло, то и дважды. Но с тех пор, как умерла мама, Джеймс испытал множество поворотов судьбы: попал в детский дом, обучался в Херувиме, жил в коммуне среди хиппи, работал помощником у торговца наркотиками и даже побывал в аризонской тюрьме.
Но больше всего Джеймс любил повседневную жизнь в лагере. Комната у него была уютная, а каждая трапеза в столовой перерастала в обмен сплетнями о том, кого и за что заставили нарезать круги на стадионе, кто кого пригласил на свидание и с каким успехом, или же ребята подтрунивали друг над другом, обсуждая результаты последнего футбольного матча. Но интереснее всего было просто слоняться по лагерю. То и дело где-нибудь вспыхивала водяная перестрелка, верхний этаж объявил войну нижнему и закидывал его мучными бомбами.
Школьная учёба и тренировки были тяжёлыми, но в целом Джеймс считал жизнь в лагере Херувима очень прикольной штукой.
Но теперь Джеймсу объявили бойкот, и он не находил себе места. Бродить по лагерю, когда не можешь ни с кем поговорить, было слишком нелепо, поэтому он почти всё своё свободное время сидел в комнате. Наверстав домашнюю работу, он читал журналы о мотоциклах или играл в Playstation. До чего же тягостно было сидеть в душной комнате и слушать, как остальные развлекаются вовсю: гоняются друг за другом, кричат, хлопают дверьми, а время от времени, подравшись, ударяются в рёв . Но хуже всего было сознавать, что он сам же, дурак, во всём виноват.
*
«Херувимов» могут в любой момент послать на длительную операцию, и по возвращении они должны наверстать все пропуски в школьной программе. Из-за этого каждый «херувим» учится по индивидуальному расписанию, и уроки идут круглый год, с понедельника по субботу. Единственное исключение – государственные праздники и дни от Рождества до Нового года. И пока все остальные «херувимы» по очереди уезжали на пять недель в приморскую гостиницу, Джеймс ежедневно ходил на уроки.
Он считал личным достижением, если успевал сделать домашнюю работу за час, остававшийся между последним уроком и уборкой в подготовительном корпусе. В ту среду ему это удалось, поэтому Джеймс вышел из комнаты в неплохом настроении, однако вскоре оно развеялось.
В коридоре стоял Брюс. На нем были плавательные шорты на три размера меньше, чем нужно. Шак смотрел на Брюса и хохотал.
– Придется тебе до отъезда смотаться в город и купить новые, – смеялся Шак. – Ума не приложу, как ты вообще в них влез?
Брюс поглядел на свои ноги.
– В прошлом году они мне были в самый раз. Но я уже потратил все деньги, выданные на одежду. Ты не мог бы одолжить мне свои синие?
Шак стоял посреди коридора, загораживая Джеймсу дорогу к лифту.
– Простите, – сказал Джеймс.
Шак недовольно поморщился и прижался к стене, а Брюс окинул Джеймса взглядом, полным презрения. Ожидая лифта, Джеймс подумал, что месяц назад и сам охотно посмеялся бы вместе с приятелями, а потом, скорее всего, сел бы с ними в автобус и поехал в город. Они походили бы по магазинам, а потом весело завалились бы в «Бургер Кинг».
Когда двери лифта раскрылись, ему стало еще тоскливее: внутри, едва не касаясь головой пластикового потолка, стоял Норман Лардж. Джеймс встретился с Ларджем в первый раз после того, как сходил вместе с Даной к директору. Этот визит положил начало цепочке событий, которая закончилась тем, что мистера Ларджа низвели до уровня обычного инструктора. А вместо него во главе «херувимского» тренировочного сектора встал его бывший заместитель, мистер Спике.
Они старались не встречаться взглядами, а Джеймс упорно гнал из головы мысли о том, что этот великан может раздавить его одним пальцем. Лифт медленно тащился к первому этажу.
Дойдя до подготовительного корпуса, Джеймс должен был заглянуть в объектив на двери. Красный луч лазера считывал рисунок с сетчатки его глаза, сравнивал с образцом, заложенным в память, затем на принтере печатался цветной пропуск-ярлычок, и дверь, щелкнув, открывалась. Джеймс каждый день получал точно такие же свеженапечатанные ярлычки со своим именем и фотографией, поэтому, не глядя, сунул его в карман футболки.
Работа уже стала для Джеймса привычной. Сначала он выкатывал из кладовки уборочную тележку – гигантское сооружение с мусорным баком высотой ему до подбородка на одном конце. К бокам были пристегнуты швабра, ведро и пылесос, полки уставлены моющими средствами. Коридор в подготовительном корпусе был изогнут, как банан, и тянулся на всю длину здания, по бокам располагалось двадцать кабинетов и комнат со специальным снаряжением, а в противоположных концах – два кабинета старших контролеров заданий, Зары Аскер и Дэнниса Кинга.
Джеймс начал с кабинета Кинга, потому что тот к пяти часам всегда уходил из корпуса. Распорядок в каждой комнате был одинаковый: вытряхнуть мусорные корзины, собрать всю грязную посуду, протереть ничем не заставленные поверхности, пропылесосить пол и под конец брызнуть освежителем воздуха. Работа была не то чтобы слишком тяжелая, однако нудная, если заниматься ею каждый вечер. Плюс к тому приходилось поторапливаться, чтобы убрать двадцать кабинетов, вычистить четыре туалета,пропылесосить коридор и вымыть всю посуду за два часа.
Даже работая без передышки, Джеймс еще ни разу не управился быстрее, чем за два часа с четвертью.
Через полтора часа уборки у Джеймса заныли ноги. Он закончил с последним из туалетов – эту работу он сильно ненавидел. Мало того, что с ним не разговаривают друзья и он лишился летних каникул, так еще и приходится вычищать унитазы, забитые дерьмом и мокрой бумагой.
Выбросив одноразовые перчатки и мокрое тряпье в корзину на своей тележке, Джеймс выпрямился и вдруг услышал тихий смешок. Он знал, что это Джошуа, полуторагодовалый сын Зары Аскер, но тот не собирался сдаваться без боя.
– Ву-у! – Джошуа с криком выскочил из-за тележки.
Джеймс театрально отскочил к стене:
– Ой, напугал! Страшно! Ах ты, маленькое чудище!
Джошуа хихикнул и обнял Джеймса за ногу.
– Джошуа – чудище. – Р-р-р-р-р!
–Ты опять убежал из маминого кабинета?
И подхватил малыша на руки. Джошуа просиял. Его белобрысая челка свисала на глаза, полосатые штанишки были испещрены коричневыми пятнами.
– Всю шоколадку на себя вымазал, да? – сказал Джеймс, отнес малыша к Зариному кабинету и постучал.
Среди лагерного персонала было не так уж много людей, которые нравились Джеймсу, и самой любимой из них была Зара. Она всегда работала допоздна и за тот месяц, что Джеймс был занят уборкой, завела привычку заваривать ему чай. Он выпивал его в Зарином кабинете, и они успевали поболтать.
Джеймс вошел и поставил Джошуа на ковер. Но огорчился, увидев, что Зара не одна.
– Ну, я пойду, – сказал Джеймс, шагнув к двери.
– Погоди, Джеймс. У тебя найдется минутка? – спросила Зара.
Джеймс пригляделся к женщине, сидевшей за столом напротив Зары. Лет тридцати с небольшим, длинные темные волосы, стройная фигура.
– Милли, познакомься, это Джеймс, я тебе о нем рассказывала. Джеймс, это Милли Кентнер, одна из твоих предшественниц в «Херувиме».
Джеймс пожал ей руку, но Джошуа потребовал вернуть ему внимание, постучав по ноге игрушечной машинкой.
– Смотри, – продемонстрировал Джошуа.
Джеймс улыбнулся ему.
– У тебя новая машинка?
Пока Джошуа, сияя, хвастался, Зара пояснила Милли:
– Эварт приносит Джошуа сюда, перед тем, как искупать и уложить малыша. Ему положено проводить с мамой полчаса перед тем, как лечь спать, но его любимец – Джеймс.
Милли ответила Джеймсу улыбкой, достойной рекламы зубной пасты.
– Джеймс, это правда?
– Надо думать, – пожал плечами Джеймс и устроил маленькому «ламборгини» тест-драйв на ковре.
Зара кивнула:
– Едва Джошуа проснется, от него только и слышно: Джеймс, Джеймс, Джеймс. Если спросить Джошуа, что он собирается делать, он такого навыдумывает! Вчера заявил мне, что пойдет с Джеймсом ловить рыбу. Наверно, видел это по телевизору, потому что Эварт никогда не брал его на рыбалку.
– Ну, Джеймс, – ухмыльнулась Милли и прикрыла рот ладонью, как будто не хотела, чтобы ее слышала Зара. – Скажи мне как «херувим» «херувиму»: как тебя угораздило попасть в уборщики?
– Подрался, – потупил глаза Джеймс.
Зара улыбнулась.
– Не совсем так, да, Джеймс?
– А что тут не так?
– Представляешь, – улыбнулась Зара, указывая на Джеймса, – этого дурачка бросила его подружка. Он выскочил за дверь и отлупил первого, кто попался под руку: несчастного одиннадцатилетнего малыша.
Милли прижала ладони к губам.
– Ох боже мой, – воскликнула она. – Джеймс, как ты мог? А ведь ты так мил с Джошуа.
Джеймсу стало неловко, хоть он и понимал, что Милли старается сохранять вежливость.
– В общем, как я уже сказала, – перебила ее Зара, – юный Джеймс обладает неплохим опытом работы на заданиях, однако сейчас у него в жизни черная полоса. Друзья с ним не разговаривают, он лишился летних каникул, и единственный для него способ покончить с уборкой – это если я отправлю его на задание.
Милли кивнула:
– Кто есть, того и возьму. Считай, ему повезло. С жильем я всё устрою, и думаю, это не затянется больше чем на месяц.
Зара объяснила Джеймсу:
