355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Ладлэм » Кодекс «Альтмана» » Текст книги (страница 5)
Кодекс «Альтмана»
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 02:52

Текст книги "Кодекс «Альтмана»"


Автор книги: Роберт Ладлэм


Соавторы: Гейл Линдз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

Проходя мимо в третий раз, Смит попробовал открыть входную дверь. Замок не был заперт. Смит нетерпеливо, но осторожно скользнул внутрь и беззвучно пробрался между столами к двери в дальнем углу. На ней золотыми латинскими буквами и китайскими иероглифами было выведено – «Ю Юнфу, президент и управляющий». В щели под дверью не было света.

Войдя внутрь, Смит в лучах света из наружной комнаты прошел к огромному столу. Он включил настольную лампу, убавив яркость до минимума. Тусклый желтый луч осветил помещение призрачным сиянием, незаметным с улицы.

Смит закрыл наружную дверь и осмотрелся. Комната производила внушительное впечатление. Это был, конечно, не престижный угловой кабинет, но размеры с лихвой компенсировали этот недостаток. Из окон открывался роскошный вид – от реки и башен Пудуна до исторического Бунда, северо-восточного Шанхая на другом берегу протоки Сучжо и опять к реке, которая изгибалась к востоку и текла в сторону Янцзы.

Самым важным для Смита предметом обстановки был каталожный шкафчик с тремя отделениями, стоявший у левой стены. Еще в комнате были диван и кресла, обитые белой замшей, стеклянный кофейный столик, справа от него – полки во всю стену с книгами в кожаных переплетах. Тут и там висели подлинные полотна Джаспера Джонса и Энди Уорхола, а также панорамный снимок Шанхая конца XIX века. Письменный стол из красного дерева был очень велик, но в этом кабинете казался маленьким. Кабинет красноречиво говорил о своем хозяине – Ю Юнфу преуспел в обновленном Китае и хочет, чтобы все об этом знали.

Смит торопливо подошел к каталожному шкафчику. Тот был заперт, но отмычки быстро справились с замком. Смит вытянул верхний ящик. Папки были уложены по алфавиту – по-английски, с китайским переводом. Еще одно свидетельство честолюбия Ю Юнфу. Отыскав папку с надписью «Доваджер Эмпресс», Смит перевел дух. Только сейчас он поймал себя на том, что задерживал дыхание.

Он открыл папку прямо здесь, на верхней панели шкафчика, но обнаружил там только бесполезные документы внутренней переписки и грузовые декларации старых перевозок. Беспокойство Смита все возрастало, и он попытался взять себя в руки. Нужный документ оказался последним. Смит просмотрел декларацию, и его радость увяла. В документе были указаны правильные даты, а также порт отправки и назначения, Шанхай и Басра. Однако груз оказался совсем не тем, что он ожидал. Это был список товаров, которые якобы перевозило судно, – радиоприемники, проигрыватели компакт-дисков, черный чай, шелк-сырец и другие, вполне законные предметы. Копия официальной декларации, заверенная экспортной комиссией. Дымовая завеса.

Рассерженный Смит вновь открыл шкафчик и обыскал оставшиеся ящики, однако не нашел ничего, что имело бы отношение к «Эмпресс». Закрывая и запирая шкафчик, он поморщился. Но он не собирался опускать руки. Где-то рядом должен быть сейф. Смит оглядел просторный кабинет, пытаясь представить себе замысел хозяина – тщеславного, самодовольного человека с незатейливой фантазией.

Ну разумеется. Все очевидно. Смит вновь повернулся к каталожному шкафчику. Над ним висел панорамный снимок старого Шанхая в рамке. Он снял фотографию со стены. Сейф оказался именно там – маленький, простой, насколько мог судить Смит – без замка с часами и другой сложной электроники. Своими отмычками он...

– Кто вы такой? – осведомился голос с сильным акцентом.

Смит повернулся медленно, не делая провоцирующих движений.

В тусклом свете дверного проема стоял невысокий плотный китаец в очках с тонкой металлической оправой. Он держал в руке «зиг зауэр», целясь в живот Смиту.

* * *

Поздний вечер – лучшая пора в Пекине. Именно сейчас, под звездным небом, которое в недалеком прошлом было затянуто непроницаемой пеленой городского смога, заметны результаты неторопливого перехода от ужасающего задымления и серых социалистических будней к неэтилированному бензину и веселой ночной жизни. Караоке и серьезная симфоническая музыка уступают место дискотекам, кабачкам, клубам и ресторанам с «живой» музыкой и хорошей кухней. Пекин и поныне твердо стоит на коммунистических позициях, однако соблазны капитализма все же находят путь к его сердцу. Город стряхивает с себя сонное оцепенение, его жизнь становится все более кипучей.

Но Пекин еще не стал экономическим раем, как обещало Политбюро. Имущественное расслоение общества вынуждает рядовых граждан покидать город, поскольку жить здесь им не по карману. Негативные последствия перемен тревожили Филина, хотя он допускал, что остальные члены Постоянного комитета их попросту не замечают. Он внимательно следил за неудачными попытками Ельцина дать отпор алчным олигархам, которые едва не привели к краху экономику России. Китаю требовался гораздо более взвешенный подход к перестройке.

Однако первоочередной задачей Филина было добиться подписания договора по правам человека со Штатами. Этот договор играл важнейшую роль в его планах построения демократичного, социально ориентированного Китая.

Сегодня вечером состоялось специальное заседание Постоянного комитета. Из-под полуприкрытых век Филин наблюдал за своими коллегами, сидевшими за антикварным императорским столом в зале совещаний Джун Нань Хаи. Кто из этих людей его противник? Если в партии – а значит, и в правительстве – прошел какой-то слух, то это не просто сплетня, а просьба о поддержке. Следовательно, кто-то из суровых ветеранов, а может быть, кто-то из улыбчивых молодых, переоценивает свою позицию в деле подписания договора по правам человека. Вероятно, он размышляет об этом и сейчас, когда Филин ждет своей очереди выступить.

Ню решил, что генеральный секретарь, величественный полуслепой старик в очках с толстыми стеклами, вряд ли стал бы прибегать к такому средству, как слухи. Никто не осмелился бы в открытую бросить ему вызов. По крайней мере в этом году. Куда бы ни направился генеральный секретарь, за ним повсюду следовал его верный помощник, с которым он работал еще в Шанхае. У этого человека было лицо палача, он был слишком стар и слишком предан своему хозяину, чтобы стремиться занять его пост. У него тоже нет причин бороться против договора.

Противником Филина мог оказаться любой из четверых улыбчивых молодых людей. Каждый из них собирал вокруг себя последователей, чтобы укрепить свою власть. С другой, стороны, все они были современными людьми, а значит, твердыми сторонниками добрых отношений с Западом. Поскольку нынешний президент Америки решительно поддерживал договор, убедить их отказаться от него было бы весьма затруднительно.

Оставались два человека. Один из них – Ши Цзинну с жирным ухмыляющимся лицом торговца шелком, каковым он и был в свое время. Вторым был лысый, узкоглазый, неизменно хмурый Вэй Гаофань.

Филин сонно улыбнулся и кивнул своим мыслям. Кто-то из этих двоих. Они принадлежали к старой гвардии и цеплялись за власть. Они сознавали свою ненужность, и от этой мысли по их старым морщинистым шеям пробегал холодок.

– Цзяньсин, у вас есть замечания к докладу Ши Цзинну? – Генеральный секретарь улыбнулся, давая понять, что сонный вид Филина его не обманул.

– У меня нет замечаний, – ответил Ню Цзяньсин, он же Филин.

– В таком случае нет ли у вас каких-либо сообщений, касающихся общественной безопасности?

– Сегодня произошло одно событие, товарищ генеральный секретарь, – заговорил Ню. – Доктор Лян Тяньнин, директор Шанхайского биомедицинского института, пригласил американского микробиолога подполковника Джона Смита посетить его лаборатории и побеседовать с сотрудниками. Он...

– С каких пор американцы начали присваивать медикам военные звания? – перебил Вэй Гаофань. – Я вижу в этом очередной пример милитаристских...

– Полковник Смит, – парировал Ню, – является доктором медицины и работает в Военно-медицинском институте инфекционных заболеваний, известном во всем мире учреждении, аналогичном нашим биомедицинским лабораториям в Шанхае и Пекине.

Генеральный секретарь поддержал Филина:

– Я знаком с доктором Ляном еще по Шанхаю. Мы вполне можем доверять его суждениям о том, с кем следует общаться его сотрудникам.

– В сущности, – продолжал Ню, – этот американец вызвал у доктора Ляна те же сомнения, что и у товарища Вэя. – Он повторил для присутствующих доклад генерала Чу. – Я склонен согласиться с предварительной оценкой сложившегося положения, которую высказал майор Пэн. Доктор Лян – пожилой человек, ему повсюду чудятся враги.

– Вы слишком легкомысленно восприняли ситуацию, Ню, – упрекнул Филина Ши Цзинну и по очереди окинул взглядом коллег, пытаясь уловить их реакцию. – Этот американец вполне может оказаться шпионом.

– Пусть интуитивные догадки майора Пэна заботят генерала Чу, – сказал Филин, пропуская слова Ши Цзинну мимо ушей и обращаясь ко всем присутствующим. – Поиски врагов – его задача, а не наша.

– Что вы решили? – осведомился помощник генерального секретаря.

– По моему распоряжению генерал Чу прикажет майору Пэну установить тесное наблюдение за Джоном Смитом. Но я не давал разрешения на арест и допрос. Пусть сначала они представят мне веские, надежные доказательства. Сейчас непростые времена, и в данный момент американское правительство склонно к миру и сотрудничеству.

Филин не упомянул об агенте министерства общественной безопасности, который исчез в Шанхае. Во-первых, рассказывать было нечего, во-вторых, он не желал укреплять позиции противников договора по правам человека.

Присутствующие согласно закивали, даже Ши Цзинну и Вэй Гаофань, и Ню понял, что тот, кто намеревался выступить против договора накануне его подписания, еще не готов открыто высказать свое мнение.

И только Вэй Гаофань не удержался и, сузив глаза до такой степени, что они превратились в щелочки, напоследок предупредил:

– Мы не должны слишком явно выдавать свою заинтересованность в сотрудничестве с американцами. От них можно ожидать все, что угодно.

Глава 6

Шанхай

На смену сумеркам пришла ночь. Ю Юнфу пересек свой кабинет, глядя в сад сквозь двустворчатые стеклянные двери. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Яркие лампы, установленные на столбах и у самой земли, освещали растения и деревья редких пород. Этот британский сад был точной копией другого, разбитого в начале двадцатого века для чайного магната, поместье которого уже давно снесли. Ю выкупил растения и теперь с удовольствием демонстрировал их своим гостям с Запада.

Но сегодня вечером даже они не могли унять его беспокойство. Он поглядывал на свой «Ролекс» каждые несколько минут.

В тридцать два года Ю уже стал крупным предпринимателем и выглядел моложе своих лет. Он был атлетически сложен, строен и каждый день тренировался в престижном спортивном клубе, неподалеку от штаб-квартиры своей торгово-транспортной компании «Летучий дракон». Он следил за собственным весом так же тщательно, как за курсами акций и валют, и носил изящные итальянские костюмы, сшитые на заказ в Риме. Его галстуки и туфли изготавливались вручную в Англии, рубашки – в Париже, нижнее белье – в Дублине. Свои утонченные вкусы Ю приобрел за последние семь лет. Он жил в обновленном Китае, хвастливом, алчном, американизированном Китае... и Ю считал свои вкусы, привычки и деловые методы американскими.

Но все это показалось ему весьма слабым утешением, когда накануне позвонил человек по имени Фэн Дунь и сообщил об агенте Мондрагоне и о пропаже грузовой декларации. Затея с «Доваджер Эмпресс» была рискованной, Ю понимал это с самого начала, однако прибыль ожидалась поистине фантастическая. Вдобавок он рассчитывал на огромное «гуаньси», поскольку к отправке груза был причастен сам Вэй Гаофань, знаменитый могущественный ветеран Постоянного комитета Политбюро.

Но теперь произошло что-то очень серьезное. Где он, этот проклятый Фэн? Куда запропастилась декларация? Тот, кто передал ее американцу, заслуживает мучительной смерти под пытками!

– Ты хорошо себя чувствуешь, муж мой?

Ю рывком повернулся, собираясь отчитать супругу, которая осмелилась помешать его мыслям, но слова застряли у него в горле. С такими женами, как Ли Коню, грубость неуместна. В конце концов, у них современный брак. Американский брак.

Он сумел совладать со своим голосом:

– Проклятый Фэн. Он уже должен был вернуться с Тайваня.

– Тебя беспокоит декларация?

Ю кивнул.

– Фэн добудет ее, Юнфу.

Ю вновь принялся расхаживать по кабинету, качая головой:

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Этот человек способен вытащить дьявола из преисподней. Он поистине бесценен для нас, хотя ему нельзя доверять полностью.

– Я как-нибудь справлюсь с ним.

Коню хотела что-то сказать, но умолкла на полуслове. Ю замер на месте. В огороженный стенами двор их усадьбы въехал огромный автомобиль.

– Это он, – сказал Ю жене.

– Я подожду на втором этаже.

– Да.

Несмотря на провозглашенное партией равенство мужчин и женщин, отношение к супруге как к партнеру считается в Китае признаком слабости. Ю сел за стол и, услышав, как горничная открывает входную дверь, напустил на себя деловой вид.

Послышался мерный звук шагов по паркету. Они поднялись к комнате Ю, и в открытом дверном проеме вдруг возник крупный мужчина, словно материализовавшись из воздуха. У мужчины была необычно светлая кожа и короткие рыжие волосы с белыми прядями. Он был высок – не меньше ста девяноста сантиметров – и атлетически сложен, но его нельзя было назвать грузным. Он состоял из одних мышц и весил около восьмидесяти килограммов. Ю пристально воззрился на него, но рядом с этим человеком сам он казался карликом.

Ю подпустил в голос хрипотцы. По его мнению, именно так должен был разговаривать могущественный работодатель:

– Она у вас?

Фэн Дунь улыбнулся. Это была едва заметная, ничего не выражающая улыбка, словно нарисованная на лице деревянной марионетки.

– У меня, босс, – негромко, почти шепотом отозвался он.

Ю не смог сдержать вздох облегчения. Потом он протянул руку и сурово произнес:

– Давайте.

Фэн наклонился и подал ему конверт. Ю вскрыл клапан и осмотрел его содержимое.

Фэн заметил, как дрожат его руки.

– Это подлинная декларация, – заверил он Ю. Его светло-коричневые глаза были почти бесцветными и казались пустыми, прозрачными. Но сейчас они потемнели и впились в лицо Ю. Мало кто мог выдержать этот взор.

Ю был не из таких. Он сразу отвел глаза в сторону.

– Я отнесу декларацию на второй этаж и спрячу в сейф. Вы хорошо поработали, Фэн, и будете вознаграждены. – Он поднялся на ноги.

Фэну было далеко за сорок. Бывший военный, он начинал офицерскую карьеру в качестве «наблюдателя» на войне, которую США вели против Северного Вьетнама и Советского Союза. Он оставил службу, сочтя куда более прибыльной профессию наемника в создающихся армиях среднеазиатских республик, после распада СССР охваченных войной. Фэн гордился своим умением оценить ситуацию, считал себя знатоком человеческих душ, и то, что он уловил в поведении Ю, ему отнюдь не понравилось.

Выходя вместе с Ю в дверь кабинета, он сказал:

– Я бы посоветовал вам сжечь документ. Тогда его больше никто не сможет украсть. Вся эта история еще не закончилась.

Ю резко обернулся, как будто его дернули за веревочку:

– Что вы имеете в виду?

– Вы, вероятно, уже слышали о том, что произошло на Тайване.

Ю замер, выставив ногу из кабинета, словно мошенник, готовый в любое мгновение пуститься наутек.

– О чем именно? – поколебавшись, спросил он.

– Мы убили американского агента и забрали эту декларацию у него...

От досады и злости Ю едва не закричал. Когда же это кончится? О чем говорит Фэн, черт побери?

– Я знаю об этом! И если вам больше нечего сказать...

– ...но Мондрагон был не один. Вместе с ним на берегу присутствовал другой человек. Отлично подготовленный, сообразительный и умелый. Я почти уверен, что это еще один американский разведчик. Он должен был переправить информацию в Вашингтон, а Мондрагон – вернуться в Шанхай под прикрытие своей легенды. Пляж был всего лишь местом передачи сведений. Ничем иным появление второго человека не объяснишь, поскольку его навыки и подготовка дали ему возможность ускользнуть от нас.

Ю справился с охватившей его паникой. Что в этом страшного? Американцы потерпели неудачу, документ лежит в его кармане.

– Но американец ушел без декларации, она осталась у нас. В чем, собственно...

– Этот человек сейчас находится в Шанхае. – Фэн следил за каждым движением Ю, за каждым сокращением его мышц. – Сомневаюсь, что он приехал сюда на отдых.

Во рту Ю возник горький привкус.

– Он здесь? Как такое могло произойти? Вы позволили ему проследить за вами? Как вы могли свалять такого дурака? – Ю почувствовал, что в его голосе зазвучали истерические нотки, и умолк.

– Он не мог выследить нас. Мондрагон наверняка передал ему еще какие-то сведения, либо он обнаружил их на убитом. Эти сведения и привели его сюда.

Ю пытался взять себя в руки:

– Но как он проник в страну?

– В этом-то и вопрос, не правда ли? По всей видимости, он действительно известный микробиолог и врач, а заодно и военный. Подполковник Джон Смит, доктор медицины. Но он не состоит в штате ни одной известной нам разведслужбы США. Однако именно он встречался с Мондрагоном на берегу. И сам пригласил себя в Китай.

– Пригласил сам себя?

– На тайваньской конференции наш знаменитый доктор Лян Тяньнин выразил заинтересованность во встрече с ним. Смит вежливо отказался. Однако сегодня утром Смит передумал. Он ясно намекнул Ляну, что готов оказать нам честь и немедленно нанести визит в Шанхайский микробиологический институт. Но, оказавшись здесь, он пожаловался на усталость. Он хотел отдохнуть в отеле. Доктор Лян удивился, и у него появились смутные подозрения. Разумеется, он проинформировал Джун Нань Хаи, после чего министерство общественной безопасности установило слежку за Смитом.

– Откуда вы узнали об этом?

– Именно за то, что я знаю такие вещи, вы столь щедро платите мне.

Это была чистая правда. Порой создавалось впечатление, будто бы Фэн получает больше «гуаньси», чем сам Ю. Вероятно, по этой причине он стал дерзок и самоуверен. Ему постоянно требовалось напоминать, кто из них хозяин.

– Я плачу вам, чтобы вы делали свою работу, и только. Почему этот американец все еще жив?

– К нему не так-то легко подступиться, а мы вынуждены соблюдать осторожность. Как я уже сказал, Джун Нань Хаи установил за ним слежку.

Ю опять почувствовал горечь во рту:

– Да, да, разумеется. Но его необходимо устранить. Как можно быстрее. Вы уже выяснили, кто передал декларацию Мондрагону?

– Еще нет.

– Найдите этого человека. Когда найдете, убейте и его тоже.

Фэн улыбнулся:

– Непременно, босс.

* * *

В тусклом свете, проникавшем в кабинет, Смит увидел невысокого тучного мужчину, который со страхом смотрел на открытую папку, лежавшую на каталожном шкафчике. Потом вошедший перевел взгляд на вскрытый сейф над шкафчиком, и пистолет в его руке дрогнул. Он не спросил «Что вы здесь делаете?» или «Что здесь происходит?». Его интересовало, кто такой Смит. Мужчина знал, что привело его в кабинет Ю Юнфу, президента и управляющего компании «Летучий дракон».

– Вы, должно быть, Чжао Яньцзи? – отозвался Смит. – Именно вы передали Эвери Мондрагону подлинную грузовую декларацию «Эмпресс».

«Зиг зауэр» в руке мужчины вновь затрясся.

– Но как...

– Мондрагон рассказал мне. Его убили, и я не успел забрать документ.

Чжао Яньцзи стиснул пистолет обеими мясистыми ладонями, чтобы удержать его в неподвижности:

– Но как... откуда мне знать, что вы говорите правду?

– Я знаком с Мондрагоном, знаю ваше имя и сам приехал сюда, чтобы отыскать декларацию.

Чжао моргнул, его рука, державшая «зиг зауэр», повисла вдоль туловища. Он сел на пол, скрестив ноги и уткнувшись лицом в ладони.

– Мне конец.

Смит вынул из его рук пистолет. Сунув «беретту» в карман куртки, он заткнул «зиг зауэр» за пояс и посмотрел на Чжао. Тот сидел, выставив голую шею, словно ожидая удара топора палача.

– Вас могут выследить по декларации? – спросил Смит.

Чжао кивнул:

– Не сегодня. И, может быть, не завтра. Но со временем меня обязательно разоблачат. Фэн – настоящий кудесник. Против него бессильны любые уловки.

– Кто такой Фэн?

– Фэн Дунь. Шеф службы безопасности Ю Юнфу.

Смит нахмурился, припоминая...

– Как выглядит Фэн?

Чжао рассказал о рыже-белых волосах Фэна, о его росте, физической силе, о его вероломстве и вспыльчивости под маской внешней невозмутимости.

– Вы встречались с ним?

– Встречался. – Смит кивнул, нимало не удивленный. В конце концов он выяснил интересующее его имя. – Расскажите все с самого начала. Почему вы это сделали?

Чжао поднял голову. Он забыл о своих страхах, на его лице отразился гнев.

– Ю Юнфу – алчная свинья! Только из-за него я отдал декларацию Мондрагону! Достопочтенный дед моего друга Бэй Жуйтяо основал компанию «Летучий дракон» еще в те времена, когда англичане и американцы работали с нами рука об руку. Мы были достойным предприятием... Мы...

Слушая его страстную речь, Смит по кусочкам составил представление об истории, которая все чаще повторялась в обновленном Китае: «Летучий дракон» был скромной компанией со старыми традициями, в основном занимавшейся перевозками по Янцзы и вдоль побережья до острова Хайнань. Бэй Жуйтяо был ее президентом до тех пор, пока Ю Юнфу силой не прибрал компанию к рукам, воспользовавшись связями в партии и деньгами из Бельгии. Он сам назначил себя президентом и управляющим и при поддержке бельгийской транспортной компании вывел «Летучий дракон» на мировую арену. Все это время он балансировал на грани китайского и международного законодательства.

Чжао переполняли эмоции, его голос дрожал.

– Ю погубил моего друга Жуйтяо. Я передал декларацию Мондрагону, чтобы в отместку разоблачить Ю и погубить его! – Отвага оставила Чжао так же внезапно, как появилась. – Но я потерпел неудачу. Теперь я конченый человек.

– Как вам удалось похитить ее?

Чжао кивком указал на сейф над каталожным шкафчиком.

– Документ хранился в секретной папке в сейфе Ю. Я – казначей «Летучего дракона». Я сделал вид, будто бы рад приходу Ю, и он совершил ошибку, оставив меня в прежней должности. Однажды он забыл спрятать папку, и я обнаружил ее. Я забрал оттуда декларацию и положил папку в сейф. Тогда Ю не вспомнил, спрятал ли он ее. Но теперь вспомнит. Ему уже вернули декларацию.

– Как вы думаете, где она сейчас находится? Здесь, в сейфе?

Чжао покачал головой.

– Ю слишком осторожен, чтобы вновь положить ее в этот сейф. Наверняка она хранится у него дома. Там у него еще один сейф.

– Где он живет?

– Далеко, за аэропортом Хунцяо. В отвратительном поместье, которое ужаснуло бы чиновника времен династии Янь. – Чжао назвал адрес, который ничего не говорил Смиту, но Энди сумеет его отыскать.

– Мондрагон сказал, что декларация существует в трех экземплярах.

– Да, – тупо произнес Чжао. – Три копии.

– Где остальные две?

– Одна должна храниться в Басре или в Багдаде, у компании-получателя. Это обычный порядок. Где третья, не знаю.

Смит посмотрел на удрученного Чжао.

– Я могу тайно вывезти вас из Китая.

– Куда мне ехать? Китай – моя родина. – Толстяк вздохнул, поднялся на ноги, пересек кабинет и рухнул в замшевое кресло. – Может быть, они ничего не узнают.

– Будем надеяться.

– Могу я получить свой пистолет?

Смит нерешительно замялся. Потом он вытащил из-за пояса «зиг зауэр», проверил, нет ли патрона в стволе, вынул обойму и протянул пистолет китайцу.

– Я положу патроны у двери.

Он ушел, а Чжао остался сидеть в роскошном кресле, глядя на ночную панораму обновленного Шанхая.

* * *

Фэн Дунь сидел в своем «Форде Эскорт» в тени раскидистого дерева в огороженном стенами поместье Ю Юнфу. Сквозь открытые окна машины струился сладковатый аромат цветущего жасмина. Фэн следил за силуэтами, которые двигались за шторами окон особняка. Шторы были скроены по западному образцу, а само здание было скопировано с роскошных особняков чайных и шелковых магнатов времен Британской и Французской концессий.

Силуэты жестикулировали – тот, что повыше, метался по комнате, размахивая руками, а силуэт меньшего роста стоял неподвижно, его жесты были скупыми и отрывистыми. Это была жена Ю, Ли Коню. Ли была гораздо настойчивее и увереннее в себе, чем ее муж, и Фэн всегда относился к ней с настороженностью. В случае дальнейшего осложнения обстановки полагаться на ее супруга было нельзя. Для всех участников предприятия было бы лучше, если бы его возглавила Ли.

Фэну было достаточно того, что он увидел. Он положил одну руку на свой старый советский «Токарев», а другой набрал номер на сотовом телефоне. Фэн переждал череду гудков и пауз, производимых хитроумной системой переключений, которая защищала того человека, которому он звонил. Этим человеком был Вэй Гаофань.

– Да? – произнес голос в трубке.

– Мне необходимо поговорить с ним.

Обладатель голоса в трубке сразу узнал Фэна:

– Сейчас.

Фэн увидел, что Ю теперь сидит в кресле, а над ним возвышается силуэт Ли, положившей руки ему на плечи и, по-видимому, успокаивавшей его.

– Что с американцем? – послышался грубый голос Вэя, говорившего из далекого Пекина.

– Судя по всему, Джон Смит до сих пор в отеле, – доложил Фэн. – За ним наблюдает полиция. Я велел своим людям перехватить его, если он попытается добыть декларацию. Мы уверены, что он приехал именно за ней.

– В каком отеле он живет?

– В старом «Мире».

– Вот как? Весьма любопытная прихоть для современного американца-микробиолога, который якобы интересуется нашей исследовательской лабораторией в Чжанцзяне. Полагаю, это говорит нам обо всем, что мы хотели бы знать, ты согласен?

– Его интересы не ограничиваются микробиологией.

– Продолжайте выполнять задание.

– Да. – Фэн выдержал паузу. – Есть еще одна трудность. Ю Юнфу не выдержит.

– Ты уверен?

– Он уже готов сломаться. Если выплывут хотя бы самые незначительные подробности, он расколется. Выдаст всех и всё – возможно, еще до того, как просочится информация. Мы больше не можем ему доверять. – Последние слова Фэна прозвучали окончательным приговором.

– Хорошо. Я сам займусь этим. А ты ликвидируй американца. – Вэй помолчал и добавил: – Как же все это получилось, Фэн? Мы хотели, чтобы информация достигла ушей американцев, но не более того. Мы не собирались снабжать их доказательствами.

– Не знаю, хозяин. Я сделал все, чтобы слух о грузе дошел до Мондрагона, как вы приказывали, однако не имею ни малейшего понятия о том, кто обнаружил и похитил декларацию. Но обязательно узнаю.

– Не сомневаюсь в этом. – Трубка умолкла.

Фэн еще некоторое время сидел в машине. Во всех окнах особняка погас свет, кроме хозяйской спальни на втором этаже. Фэн представил себе Ли Коню, жену Ю Юнфу. Она всегда нравилась ему. Фэн коротко рассмеялся, пожал плечами и вновь набрал номер на сотовом телефоне.

* * *

Гонконг

Гонконг, бывшая оккупационная зона Британии, после присоединения к материковому Китаю в 1997 году несколько утратил свой блеск. Пекин видел себя в качестве будущей столицы Азии, Шанхай стремился превратиться в восточный Нью-Йорк, а Гонконг хотел лишь оставаться самим собой – городом свободных предпринимателей, веселым и жизнерадостным, чего никак нельзя сказать о других современных метрополисах Китая.

С балкона пентхауза штаб-квартиры группы «Альтман» Гонконг казался бескрайним морем мерцающих огней. В столовой с тиковыми панелями подходил к концу вечерний прием. Комнату наполняли ароматы роскошных блюд и французских соусов. Радушный хозяин Ральф МакДермид, основатель, президент и главный управляющий группы «Альтман», поднял тост в честь двух последних гостей.

Человек среднего роста с добродушным лицом, которое не заметишь в толпе, МакДермид уже давно разменял седьмой десяток, изрядно располнел и держался с непринужденной любезностью.

– Перспективы мировой торговли связаны с Тихоокеанским регионом. США и Китай станут ее главными финансовыми столпами и основными рынками. Я уверен, что Китай сознает это в той же мере, что и Соединенные Штаты. Нравится им ваша независимость или нет, но они будут вынуждены мириться с ней в том грядущем, которое нас ожидает.

Гости МакДермида, супруги-китайцы, коренные жители Гонконга, были крупными финансовыми воротилами. Они с серьезным видом кивнули, хотя от них почти ничего не зависело, поскольку над деловым сообществом Особой административной зоны грозно навис тяжелый политический кулак Пекина.

Однако ужин в обществе столь влиятельного в западных кругах человека, как Ральф МакДермид, и его ободряющие слова льстили их самолюбию и внушали надежды. Пентхауз занимал крышу самого фешенебельного небоскреба на Репалс-бей-роуд, и супруги, не прерывая беседу, время от времени поглядывали в окно, любуясь видом стоимостью во многие миллионы долларов.

Где-то зазвонил телефон. В этот момент бизнесмен-китаец говорил МакДермиду:

– Мы разделяем ваши взгляды и надеемся, что вы сумеете внушить их нашему мэру. Поддержка Америки крайне необходима Гонконгу для налаживания отношений с Пекином.

МакДермид любезно улыбнулся.

– Я не сомневаюсь, что Пекин отлично сознает...

В комнату почти беззвучно вошел личный секретарь МакДермида и что-то тихо прошептал ему на ухо. МакДермид ничего не сказал в ответ, но извинился перед гостями:

– Я очень сожалею, но меня вызывают к телефону. Мы провели великолепный вечер, он был для меня столь же познавательным, сколь и приятным. Благодарю вас за то, что вы составили мне компанию. Надеюсь, мы еще встретимся и продолжим обмен своими взглядами.

Китаянка сказала:

– Мы будем рады. В следующий раз мы ждем вас у себя. Полагаю, мы можем пообещать вам столь же интересный вечер, хотя и без таких изумительных яств. Вино было превыше всех похвал.

– Заурядная американская трапеза и продукция крохотной деревенской винодельни, едва ли достойные таких уважаемых гостей. Лоренс подаст вам пальто и проводит к выходу. Еще раз спасибо за то, что вы почтили меня своим присутствием.

– Примите благодарность двух скромных торговцев.

После обмена приличествующими случаю комплиментами МакДермид торопливо прошагал по пентхаузу, направляясь в жилые комнаты.

Его любезной улыбки как не бывало.

– Докладывайте, – отрывисто бросил он в трубку.

– Все прошло благополучно, – сообщил Фэн Дунь. – Как вы и предполагали, на острове был еще один американский агент. Мы ликвидировали Мондрагона и забрали декларацию, но дали американцу уйти. Теперь его хозяева встревожатся не на шутку.

– Великолепно.

– Есть и более интересные новости, – продолжал Фэн. – Этот американский агент, подполковник Джон Смит, является также микробиологом, сотрудником ВМИИЗ.

– Чем же это интересно? Кто он такой?

– Он не числится в штатах ни одной разведслужбы Америки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю