Текст книги "Кодекс «Альтмана»"

Автор книги: Роберт Ладлэм

Соавторы: Гейл Линдз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

– Тем не менее, господин президент, мы не можем позволить послу думать, что...

– Что мы не хотим стычки? Почему бы и нет? Если я не ошибаюсь, в Постоянном комитете есть по крайней мере один человек, который разделяет наши чувства. Может быть, нам удастся вытянуть из посла подтверждение моим догадкам.

– Что ж...

– Звони послу, Чарли. Ему не удастся меня запугать, ты же знаешь. К тому же у меня припасено несколько козырей. Если наши предположения верны и в Китае действительно идет борьба за власть, вся эта ситуация внушает послу такую же тревогу, что и нам, и он будет вести себя осмотрительно.

Глава 36

Полчаса спустя посол By Баньтиаго вошел в Овальный кабинет. В этот раз он надел обычный костюм западного покроя, а его лицо было бесстрастным, как будто он собирался произнести речь, записанную на пленку.

– Посягательства на наш суверенитет становятся нетерпимыми! – заявил маленький китаец. Сейчас он произносил слова с безупречным оксфордским выговором. В его голосе угадывался едва сдерживаемый гнев.

Кастилья остался сидеть за столом:

– Советую вам покинуть Овальный кабинет и войти вновь, посол By.

Он уловил едва заметную улыбку на лице китайца.

– Прошу прощения, сэр, – отозвался посол. – Я очень расстроен и, боюсь, забылся.

Президент удержался от замечания о том, что By Баньтиаго никогда не забывается. Прямолинейную откровенность следовало использовать с осторожностью.

– Прискорбно слышать это, посол. Что же расстроило вас до такой степени?

– Я получил сообщение своего правительства о том, что три часа назад в воздушное пространство Китая вторгся самолет. Он был замечен над провинцией Сычуань. Наши военные специалисты определили, что это разведывательная машина «Е-2С0», которая используется морским флотом США. Ваш фрегат продолжает угрожать нашему сухогрузу в международных водах, и мое правительство, усматривая определенную связь между этими инцидентами, категорически протестует против нарушения наших суверенных прав.

Кастилья не спускал с него жесткого взгляда:

– Во-первых, господин посол, события с «Эмпресс» никоим образом не затрагивают суверенитет Китая.

– А вторжение в наше воздушное пространство? Вам что-нибудь известно о нем?

– Нет, поскольку я уверен, что никакого вторжения не происходило.

– Уверены, сэр? Но категорически не отрицаете?

– С моей стороны было бы глупостью категорически отрицать то, о чем я не знаю. Но даже если бы этот инцидент действительно имел место, ему нашлось бы разумное объяснение. Вы говорите, ваши военные идентифицировали нарушителя как разведывательный самолет. Район, о котором идет речь, расположен неподалеку от Северной Бирмы. Мы осуществляем там мероприятия по воспрепятствованию наркоторговле – и, если не ошибаюсь, при полной поддержке Китая.

By согласно склонил голову:

– Вполне разумная теория, господин президент. Однако мы располагаем предположительными данными о том, что практически в то же время в Сычуане приземлился парашютист. Неподалеку от Дацу. В эту самую минуту местные власти проводят расследование.

– Это интересно. Желаю им успеха.

– Благодарю вас, сэр. Не смею больше вас беспокоить. – By, которому так и не предложили сесть, повернулся к двери.

– Не спешите, посол. Вот кресло, садитесь. – Президент напустил на себя самый суровый вид, на какой был способен, однако рискованная игра, которую он собирался начать, теперь внушала ему определенный оптимизм. By Баньтиаго ни слова не сказал о прерванной операции морских пехотинцев. Это могло означать лишь, что Постоянному комитету неизвестно о попытке высадки на борт «Эмпресс». Капитана подлодки предупредил о ней кто-то из членов комитета, а прочие оставались в неведении.

By нерешительно замялся, теряясь в догадках о том, что означает эта неожиданная просьба. Потом он улыбнулся и сел.

– Вы хотите обсудить еще какой-то вопрос, господин президент?

– Вопрос о китайской субмарине, которая приблизилась на опасное расстояние к фрегату «Кроув». Военное судно одного государства, угрожающее военному судну другой страны в международных водах. На мой взгляд, такое происшествие по стандартам международного законодательства называется не иначе как «инцидентом».

– Обычная мера предосторожности. Можно сказать, достижение баланса сил. Любое судно имеет право находиться в любой точке международных вод. В сложившихся обстоятельствах мое правительство сочло, что у него нет иного выхода. Ведь что ни говори... – на лице посла вновь появилась едва заметная улыбка, – мы всего лишь наблюдали за наблюдателем. Самое заурядное дело.

– И теперь вы – разумеется, в силу указанных вами причин – открываете один из своих секретов, а именно то, что Китай следит за нашим Пятым флотом. Индийский океан – единственное место, откуда ваша подлодка могла столь быстро дойти до Аравийского моря, – непререкаемым тоном заявил президент.

В глазах By что-то мелькнуло. Вероятно, он был раздосадован тем, что кто-то из пекинских руководителей подорвал его позицию в нынешних переговорах. Тем не менее он не сказал ни слова.

– Мы, естественно, всегда подозревали, что такое наблюдение ведется, но теперь у нас появились конкретные факты. Впрочем, оставим это. – Кастилья взмахнул рукой. – Я собираюсь сделать нечто необычное. Нечто, с чем не согласны мои советники. Я собираюсь рассказать вам о том, какое задание выполняет «Кроув». Несколько дней назад мы получили неопровержимые сведения о том, что «Эмпресс» перевозит значительное количество тиогликоля и хлорида тионила. Вряд ли вам нужно объяснять, для чего могут быть использованы эти вещества.

Президент выжидательно замолчал.

Выражение лица посла не изменилось, он ничего не сказал, и Кастилья добавил:

– Количество химикатов настолько велико, что они могут быть предназначены исключительно для производства оружия.

By напрягся всем телом:

– Повторение истории с «Иньхэ»? Сэр, но ведь мы уже...

Президент покачал головой.

– В тот раз вы точно знали о том, что мы не правы. Это дало вам возможность сопротивляться до конца и выставить нас дураками. Вы находились в беспроигрышной позиции. Если бы мы не захватили корабль, сложилось бы впечатление, что вы дали нам отпор, и вы увеличили бы свой политический капитал. Поднявшись на борт «Иньхэ», мы выглядели бы самонадеянными грубиянами. Поскольку мы так и сделали, вы набрали очки на международной арене.

Казалось, By был потрясен:

– Не верю своим ушам, сэр. Мы всего лишь соблюдали международное законодательство – и тогда, и сейчас.

– Чушь собачья, – любезным тоном отозвался Кастилья. – Тем не менее я рассказал вам все это, поскольку у меня есть к тому причины. В этот раз мы уверены, что в Джун Нань Хаи не знают, что на самом деле перевозит «Эмпресс». Мы полагаем, что ваше руководство непричастно к этому предприятию и появление «Кроува» оказалось для него полной неожиданностью. Иными словами, когда мы поднимемся на борт «Эмпресс», Китай при любом развитии событий окажется в очень затруднительной ситуации, и это в то время, когда торговля с остальным миром является одним из ваших важнейших долгосрочных приоритетов.

Несколько секунд By сидел молча, не спуская с президента глаз и, судя по всему, собираясь с мыслями. Наконец он заговорил, однако истинное значение его слов заключалось в том, что не было сказано:

– Мы не можем допустить столь грубого нарушения законов, как захват китайского судна в международных водах.

Ни протеста, ни опровержения, ни увиливания, ни угроз.

Президент уловил подтекст:

– Ни Соединенные Штаты, ни остальной мир – в том числе Китай – не могут допустить, чтобы химическое оружие массового поражения оказалось в руках безответственного режима.

By кивнул:

– Таким образом, сэр, мы попадаем в тупик. Что вы предлагаете?

– Вероятно, этот тупик можно преодолеть, располагая надежным доказательством. Подлинником грузовой декларации.

– Доказать ничего невозможно, поскольку такой груз не покидал пределов Китая. Тем не менее, если бы такая улика существовала, мое правительство рассмотрело бы ее в интересах международного законодательства.

– Если бы существовала.

– Ее нет и не может быть.

Президент улыбнулся:

– Благодарю вас, господин посол. Полагаю, на этом нашу беседу следует завершить.

Посол By поднялся на ноги, вновь склонил голову и ушел.

Кастилья смотрел ему вслед. Потом он нажал клавишу интеркома.

– Миссис Пайк? Попросите шефа моей секретной службы явиться в Овальный кабинет.

* * *

Президент Кастилья сидел в полутемном кабинете Клейна в здании «Прикрытия-1».

– Ваш разведывательный самолет и Джон Смит были обнаружены у Дацу. Местные власти ищут его. Во всяком случае, так сказал посол By.

– Проклятие, – выругался Клейн. – Я надеялся, что этого удастся избежать. Смиту и без того хватает трудностей.

– Почему вы не выбросили его с «Б-2»? Невидимость для радаров была бы весьма уместной.

– У нас не было времени перегнать самолет с базы Уайтмен. Пришлось обойтись тем, что мог предоставить морской флот. Я предпочел бы более высотную машину, но мы не могли допустить, чтобы китайцы обнаружили кресло-катапульту. Что они, собственно, видели?

– Посол сказал лишь, что они засекли самолет и, предположительно, опускающегося парашютиста.

– Отлично. Они не уверены даже в том, что видели парашютиста, а уж тем более не обнаружили место посадки и не нашли его снаряжение. Если повезет, Смит уложится в сроки.

– С помощью тех людей, на которых ты рассчитывал и о которых я не должен знать?

– Таков наш план, и, честно говоря, наши помощники понравились бы китайцам не больше, чем группа, состоящая только из американцев.

Президент рассказал ему, о чем еще говорил посол.

– Мы не ошиблись. В Пекине ничего не знали об «Эмпресс» вплоть до той поры, когда за ним начал следить «Кроув», и это подсказало им, что здесь что-то неладно. Мне показалось, что, когда я упомянул о химикатах, By был потрясен. Он доложит об этом в Джун Нань Хаи. Как обстоят дела с розысками декларации?

– От Смита не поступало известий, но я их пока и не жду. Что слышно о человеке, допустившем утечку информации?

– Ничего, черт побери. Расследование продолжается. Я делюсь сведениями только с теми, кому они необходимы для работы.

* * *

Понедельник, 18 сентября

Дацу

Укрывшись в глубине небольшой рощицы, Джон время от времени слышал звук легковых машин и грузовиков, проезжавших по отдаленному шоссе. С трех сторон, примерно в двух километрах, до сих пор светились редкие огоньки ферм. В ушах Смита нервным ритмом отдавалось тяжелое дыхание уйгуров и биение его собственного сердца. Кто-то из уйгуров откашлялся, меняя позу. Джон тоже шевельнулся, разминая суставы. Однако в колонии по-прежнему ничего не происходило. Ни звуков, ни движений.

Асгар присмотрелся к часам.

– К настоящему времени эти двое уже должны были оказаться здесь. Что-то стряслось.

– Вы уверены, что они готовы к побегу?

– Должны были подготовиться. Надо проникнуть на территорию и проверить.

– Судя по вашим словам, у нас неприятности.

– Прекращаем операцию?

Джон замялся. Он хотел вызволить из колонии Дэвида Тейера, но опасался привлечь в район силы полиции и военных и сорвать встречу, спугнув Ли Коню. С другой стороны, совместные действия трех вооруженных профессионалов – Смита, Асгара и Киавелли – повышали шанс на успех. В противном случае Киавелли останется наедине с Тейером, который более пятидесяти лет не пользовался огнестрельным оружием, если вообще когда-либо держал его в руках. Так или иначе, сегодня ночью эти двое попытаются бежать. Если они сумеют выбраться из колонии, но привлекут внимание охраны, район будет оцеплен войсками.

Безопаснее всего было помочь Тейеру бежать незамеченным.

– Идемте искать их, – сказал Джон.

Асгар обошел своих людей, негромким голосом объясняя, что происходит и что они должны делать. Он велел троим идти вместе с ним и Джоном, а пятеро остальных исчезли среди деревьев. Пригнувшись, они бесшумно и торопливо зашагали по свежевспаханному полю; от ходьбы по мягкой почве избитое тело Джона разболелось, но потом они оказались в тени яблонь с созревающими плодами, где земля была тверже, и он почувствовал себя лучше.

По сигналу Асгара они остановились и залегли. Перед ними в обе стороны протягивалось открытое расчищенное пространство вокруг сетчатой ограды колонии. По верху забора была натянута колючая проволока. За ним виднелась полоса сухой вспаханной почвы шириной около десяти метров – ни растений, ни влаги, ни отпечатков ног. Контрольно-следовая зона.

– Я иду к забору, – прошептал Асгар. – Я возьму с собой...

– Вы возьмете с собой меня, – перебил Джон. – Я хочу, чтобы Киавелли и Тейер знали о моем присутствии, вдобавок я все равно не смогу общаться с вашими людьми. Они останутся позади и будут нас прикрывать.

– Что ж, тогда вперед.

Сгибаясь, они ринулись к забору. От напряжения в истерзанных мышцах Джона бросило в пот. Как только они оказались у ограды, на охранной вышке слева от них вспыхнул поисковый прожектор. Асгар и Джон упали на землю, плотно прижимаясь к сетке. Ноздри Джона забила пыль. Он с трудом сдержался, чтобы не чихнуть.

Ищущий луч прожектора миновал их, потом еще раз прошел над ними.

– Что происходит, черт побери? – послышался едва уловимый шепот Асгара. – Таких мер предосторожности здесь еще не бывало.

– Должно быть, что-то насторожило охрану.

– Верно. Как только прожектор выключат, мы поползем на запад.

* * *

Дэвид Тейер сидел за дощатым столом в темной камере барака и укладывал в поясную сумку свои скудные пожитки.

Деннис Киавелли светил ему маленьким фонариком. Луч пронизывал седую прядь Тейера, отчего его волосы были похожи на только что выпавший снег.

– Вы уверены в том, что справитесь? – спросил Киавелли. – Дело может оказаться намного труднее, чем мы ожидаем. Вас могут ранить или убить. Еще не поздно передумать.

Тейер поднял голову. Его выцветшие глаза забегали.

– Вы с ума сошли? Я ждал всю жизнь. В буквальном смысле этого слова. Я вновь увижу Америку, увижу своего сына! Я не могу отказаться. Я чувствую себя старым ослом, но не могу поверить в происходящее. – Его морщинистое лицо излучало нескрываемую радость. Киавелли рывком повернулся к окну:

– В чем дело?

– Я ничего не слышал.

Старик был туг на ухо. Киавелли подошел к окну.

– Проклятие! – он прищурил глаза и вновь негромко выругался.

– Что такое?

– Начальник колонии. Привел с собой солдат. Они обыскивают бараки. Сейчас они войдут к уйгурам. Кажется, наш барак будет следующим.

Пергаментное лицо Тейера побледнело:

– Как нам быть?

– Вернуть все на прежние места. – Киавелли метнулся прочь от окна. – Раздевайтесь и делайте вид, что спите. Скорее.

С удивительным для своих лет проворством Тейер рассовал по местам вещи и бумаги, сорвал с себя верхнюю одежду и натянул поверх головы ночную рубашку. Киавелли разделся и в одном белье улегся на тюфяк.

Лязг открываемой двери барака вынудил их затаиться. Секунды спустя в камере появились два охранника.

– Встать!

Тейер и Киавелли притворились сонными; охранники грубо подняли их с тюфяков.

Войдя в камеру, начальник колонии посмотрел на Киавелли, потом повернулся к солдатам.

– Помягче со стариком. – Он пригляделся к Тейеру, ища признаки того, что тот бодрствовал. – Вы спали, заключенный Тейер?

– И видел дурные сны, – раздраженно отозвался старик, щуря глаза.

– Нам нужно обыскать помещение.

– Пожалуйста.

Охранники осмотрели буфет, сдвинули постели и выглянули в окно, убеждаясь в том, что за ним никто не прячется. Начальник медленно обошел камеру.

– Можете ложиться, – наконец сказал он Тейеру.

Начальник вышел, солдаты – за ним по пятам. Послышался его голос:

– Выставить посты у каждого барака! Каждый час поголовная проверка! Колония закрыта. Завтрашние работы отменяются, никто не должен входить и покидать территорию. Ни один человек – вплоть до дальнейших распоряжений!

Начальник двинулся прочь и исчез из виду. Охранники ушли вслед за ним. Кто-то закрыл дверь.

Киавелли бросился к окну и некоторое время стоял там.

– Он возвращается к себе в контору, но я недосчитываюсь одного охранника. Вероятно, его оставили у двери барака.

– Это не имеет значения.

– Охранник нам не помеха, но ежечасные проверки в корне меняют дело. Сегодня ночью нам не уйти. Даже если удастся выбраться из колонии, нас поймают еще до того, как мы пройдем десять километров.

Дэвид Тейер ссутулился в кресле.

– Только не это. – Его костлявые плечи обвисли, лицо превратилось в маску отчаяния. – Да, конечно, вы правы.

– Меня радует лишь одно. Судя по всему, мы вне подозрений, и завтра вас не увезут отсюда. Закрытие колонии спасло вас от перевода.

Тейер вскинул лицо:

– Тогда будем ждать. И надеяться. Я привык к этому. Однако... на сей раз это будет гораздо труднее.

Глава 37

Луч прожектора хаотически метался по территории. Всякий раз, когда пятно света оказывалось вдалеке, Асгар и Джон продолжали пробираться вокруг забора – иногда ползком, иногда бегом, но все время держась ближе к земле. Асгар точно знал, когда нужно идти, когда ползти, когда можно рискнуть и двигаться быстрее. Внезапно он упал на колени.

Джон уселся рядом с ним и, проследив за его взглядом, увидел невысокое квадратное строение в десяти метрах от сетчатой ограды. В его задней стене без окон была двустворчатая дверь. От огромной двери к забору и подъездному шоссе вела грунтовая дорожка.

– Они появятся оттуда, – сказал Асгар.

– Что это за здание?

– Кухня и столовая. Мы задержимся здесь и будем горячо молить небеса, чтобы нам не пришлось пробираться внутрь. Через задние двери загружаются и выгружаются припасы. У этого строения есть важное свойство – между дверями и забором пролегает слепая зона шириной около четырех метров, которая не просматривается с охранных вышек.

– Чертовски полезное открытие.

Они замерли в ожидании, вновь тесно прильнув к ограде. Джон не спускал глаз с дверей. Казалось, время остановилось, а ночной мрак становится все гуще. Тишину нарушил грохот сапог по деревянному настилу – зловещий, грозный звук.

Джон хмуро посмотрел на Асгара:

– Что это значит?

– Они идут от бараков в сторону здания администрации и казармы охраны. – Голос Асгара был едва слышен. – Вероятно, была тревога либо начальник колонии провел внезапный осмотр. Мне это не нравится, Джон.

– Колонию отрезают от внешнего мира?

– Скоро узнаем, – мрачно произнес Асгар. Подобрав камешек, он перебросил его через забор. Камешек упал на землю, издав едва уловимый звук.

Джон по-прежнему ничего не видел на территории, даже теней. Потом что-то кольнуло его в щеку. Туда попал камешек, брошенный в ответ. Джон поднял его.

Асгар кивнул.

– Это сигнал. Колония закрыта. Придется выжидать. Если повезет, через двадцать четыре часа все вернется к норме. Одно хорошо – завтра утром Тейера не увезут. Однако строгий режим может продлиться и дольше, даже целую неделю.

– Надеюсь, этого не произойдет. Это был бы тяжелый удар для нас. Особенно для Тейера.

* * *

Вашингтон, округ Колумбия

Чарльз Оурей неслышно вошел в Овальный кабинет:

– Господин президент? Очень жаль, но я вынужден вас потревожить.

В помещение лился солнечный свет, согревая шею Кастильи. Он оторвался от сводки новостей, которую ему ежедневно клали на стол.

– Да?

– С вами хочет встретиться директор ЦРУ.

Президент снял очки для чтения:

– Немедля проводите ее ко мне, Чарли.

Оурей вышел и вернулся с пожилой женщиной невысокого роста, плотного сложения, с короткими седыми волосами. У нее была грудь впечатляющих размеров, и она шагала энергичной целеустремленной походкой. Люди, которым доводилось иметь с ней дело, сравнивали ее с легким танком – быстрым, маневренным и мощным.

– Садитесь в кресло, Арлен, – сказал ей Кастилья. – Я всегда рад видеть вас. Что случилось?

Женщина бросила взгляд на Оурея, который занял свою обычную позицию, прислонившись к стене справа от президента.

– Все в порядке, Арлен. Чарли уже все знает.

– Что ж, хорошо. – Женщина села, скрестив лодыжки под креслом, и выдержала паузу, собираясь с мыслями. – Вы не могли бы для начала сообщить мне свежие сведения о Джаспере Котте и Ральфе МакДермиде? Как мы к ним относимся? Когда вы хотите рассекретить то, что мы о них знаем?

– Кроме ваших людей, за ними следит ФБР, собирает информацию. Проблема отчасти заключается в том, какие их действия можно счесть противозаконными. Утечки незасекреченной информации таковыми не являются. Но как только мы документально изобличим их в причастности к грузу «Эмпресс», их можно будет обвинить в пособничестве перевозке контрабанды. Но, может быть, Котт и впрямь передавал МакДермиду закрытые сведения. Расследование требует времени. В любом случае для обвинения нам требуются неопровержимые улики, и мы не хотели бы заранее встревожить их. Я рассказал все, что знал сам. Теперь ваша очередь. Удалось ли вам узнать что-нибудь новое?

Арлен кивнула с серьезным видом.

– Появилась хорошая зацепка для установления личности второго человека, повинного в утечках. МакДермид наводил справки здесь, в Вашингтоне. Не у Котта. У него есть еще один источник. Вероятно, даже партнер. Мужчина. Возможно, занимающий высокий пост. До сих пор его имя не называлось.

Президент обдумал ее слова, подавляя вспышку гнева:

– Как вы об этом узнали?

– Мы оборудовали гонконгскую контору МакДермида подслушивающим устройством.

Президент впервые за день улыбнулся.

– Иногда хитроумие ЦРУ от души восхищает меня. Спасибо, Арлен. Я искренне благодарен вам. Насколько я понимаю, ваша главная трудность в том, что вы до сих пор не сумели его идентифицировать?

– Именно. Одна из наших женщин-агентов в Гонконге уверена, что ей знаком его голос, но она до сих пор не может связать его с определенным человеком.

– Вы сами слышали его?

– Запись по телефону получилась не очень качественной, тем не менее ее уже отправили в Лэнгли с курьером.

– Как только установите личность, немедленно сообщите мне. Если ваши люди не сумеют выяснить его имя, пришлите сюда запись. Может быть, его узнает кто-нибудь из сотрудников Белого дома.

– Слушаюсь, господин президент. – Арлен начала подниматься на ноги.

Кастилья задержал ее:

– Как продвигается расследование прочих аспектов деятельности МакДермида?

– Пока нам не удалось установить, с какой целью он и группа «Альтман» ввязались в дело «Эмпресс», если не считать очевидной причины – желания получить доход от продажи химикатов.

– Хорошо, Арлен. Спасибо. Вы прекрасно поработали.

– Это мой долг, сэр. Происходящее напоминает мне пиротехническую шутиху, которая в любой момент может превратиться в ядерную ракету. Будем надеяться, что все это скоро подойдет к концу.

– Вашими бы устами да мед пить, – подал голос Оурей, стоявший у стены.

– Доброй охоты, – пожелал Кастилья. – Держите меня в курсе.

– Обязательно, господин президент.

– Проводите госпожу директора, Чарли, – велел Кастилья. – Поговорим позже.

Как только они ушли, президент потянулся к синему телефону, чтобы вызвать Клейна и сообщить ему о том, что удалось и чего не удалось выяснить ЦРУ. Он не хотел рисковать, не хотел допустить еще одну утечку.

* * *

Понедельник, 18 сентября

Дацу

Лимонно-желтая полоска на восточном горизонте предвещала наступление рассвета. Дряхлый лимузин, «Хамви» и «Лендровер» прокатили десять километров, минуя поля и поросшие лесом холмы. Скудный утренний свет становился все ярче и теплее. В конце концов машины въехали в темный двор, почти целиком укутанный влажными туманными тенями. Далекие фиолетовые холмы Баодин-Шан начинали обретать зеленую окраску. Именно там высечена статуя Спящего Будды, у которой была назначена решающая встреча с Ли Коню и ее мужем. Джон осматривал холмы, гадая, что принесет ночь.

Во дворе стоял старый автобус советского производства. Его двигатель работал.

– Зачем это? – спросил Джон. Машины остановились бок о бок с автобусом, водители заглушили двигатели.

– На нем Алани и ее группа должны были доставить Тейера и Киавелли к границе, изображая уйгуров, которые возвращаются домой в Кашгар.

– Рискованная затея. У вас прекрасные гримеры, но при дневном свете Тейера и Киавелли неминуемо разоблачат.

– Подождите в машине. Сейчас сами все увидите.

Асгар пересек пыльный двор и что-то сказал пожилому уйгуру, сидевшему за рулем автобуса. Тот сразу заглушил мотор, неторопливо выбрался из кабины и отправился в дом вслед за людьми Асгара.

Асгар поманил Джона:

– Идемте.

Войдя в дом, он показал Джону два просторных женских наряда, похожих на афганские бурки, один черный, другой коричневый. Они лежали на деревянном крестьянском столе.

– В Синьцзяне многие женщины носят паранджи, но некоторые доходят до крайности и надевают на себя такие вот чудища. Мы закутаем в них Тейера и Киавелли и посадим их рядом с Алани, потому что она высокого роста. Подобрав под себя ноги, они сойдут за женщин.

– По крайней мере, под этими нарядами можно спрятать оружие.

Дом был старый, с истертым полом и перекрытиями из некрашеных бревен. Он был меблирован самодельными столами, креслами и шкафами для одежды. В комнате, в которую вела дверь с аркой, стояли кровать и деревянный умывальник с глиняными миской и кувшином. Джон не увидел здесь уйгуров, кроме водителя автобуса, – тот сидел за деревянным столом в кухне за второй сводчатой дверью.

– Где я буду спать? – Теперь, когда Смиту стало ясно, что ему придется ждать ночи, он внезапно почувствовал, до какой степени утомлен. Болела каждая мышца, раны на лице зудели. Ему хотелось смыть с себя черную краску, поесть и рухнуть на первую попавшуюся постель.

– В доме есть замаскированный подвал, а в хлеву за стойлами – потайные комнаты. Чего вы хотите в первую очередь – есть или спать?

– Сначала поесть. Потом поспать.

Вслед за Асгаром Джон вошел в кухню – там за вторым столом сидели четырнадцать бойцов и жадно поглощали пищу, а женщины готовили еду и расставляли по столам полные тарелки. Среди женщин Смит заметил двух улыбающихся гримерш, с которыми он встречался в шанхайском «лунтане». Увидев его лицо, они рассмеялись, жестами велели ему подойти к раковине и смыли с его кожи черные маскировочные полосы при помощи холодной воды и самодельного мыла, пахнущего дегтем.

Почувствовав себя лучше, Джон сел за стол напротив старика, который оторвался от еды, посмотрел на него с таким видом, будто спрашивал: «Кто ты такой?», потом пожал плечами и вновь уткнулся в тарелку.

Асгар присоединился к ним, неся в руках миску с рисом, ломтиками баранины, моркови, лука и стручковой фасолью, политыми растопленным курдючным салом. Такой же рис они ели в «лунтане». Асгар поставил миску на стол среди других блюд. Изголодавшись после долгой ночи и непрерывного напряжения, Джон положил себе щедрые порции каждого из них. Он с аппетитом уминал тонко нарезанное мясо с восхитительным гарниром. Кебаб из рубленой баранины был хрустящим снаружи и сочным внутри; он был лишен тех запахов, которые большинству американцев кажутся неприятными.

Пока Джон утолял голод, Асгар наблюдал за ним, не забывая подносить ложку ко рту. Воцарившаяся за столом атмосфера словно бы создала у него ностальгическое чувство.

– Уйгуры были кочевыми овцеводами задолго до того, как осели и занялись земледелием. Баранина для нас – то же самое, что морские продукты для японцев и говядина для аргентинцев и американцев. Англичане тоже знают толк в овцах. Именно этим мне нравилась их страна. Порой мне удавалось достать мясо овец южноанглийской породы... Ох-хх... Это была самая лучшая баранина, которую я ел с тех пор, как уехал из дома.

Джон кусочком хлеба вычистил тарелку:

– Немногие люди любят английскую кухню так, как вы.

– Я обожал ее, старина. Настоящую английскую кухню. Обилие почечного жира в пудингах, яблочный пирог и ростбиф, густые соусы, блюда из субпродуктов и баранина. Быть может, именно поэтому англичане, пришедшие на наши земли в давние времена, отнеслись к нам с большим пониманием, чем китайцы и русские.

Когда трапеза была завершена, Асгар повел Смита по утоптанной земле двора к маленькому сараю, пристроенному к левой стене дома. В сарае у окна дежурил уйгур, положив винтовку на подоконник.

– Часовые выставлены со всех сторон, – объяснил Асгар, проходя мимо.

– Что, если сюда явятся представители китайских властей?

– В этом доме живет большая семья уйгурских крестьян. Они встретят приезжих, а мы спрячемся. Эту семью знают все в округе.

Вслед за Асгаром Джон спустился по узкой, умело замаскированной лестнице в подвал, освещенный голыми лампами. Здесь на рядах циновок спали мужчины и женщины. Асгар лег на одну из циновок, указал Джону соседнюю и почти сразу захрапел.

Джон растянулся на циновке, напрягая и расслабляя мускулы. Он сказал себе, что ему уже лучше, а сон окончательно восстановит его силы. Пытаясь заснуть, он продолжал думать о Дэвиде Тейере. Риск провала операции у Спящего Будды, до начала которой оставалось менее суток, был весьма серьезным. Даже самый незначительный промах при попытке эвакуировать Тейера мог поставить под удар выполнение задачи. Он повернулся, устраиваясь поудобнее, и наконец погрузился в беспокойный сон.

* * *

Пекин

Было позднее утро – обычно к этому времени Филин уже несколько часов находился в своем кабинете в Джун Нань Хаи, однако сегодня он остался работать дома. Он курил сигарету своего любимого сорта «Плейерс» и накладывал личный штамп на один из секретных документов, когда в комнате в сопровождении его жены появился посол By Баньтиаго. Ню немедленно отложил сигарету и поднялся на ноги, чтобы приветствовать By. Посол был его другом и союзником, он получил должность в Вашингтоне благодаря влиянию Филина и его осторожному покровительству.

Как только жена покинула комнату и закрыла за собой дверь, Ню сказал:

– Добро пожаловать, дружище. – Он стиснул маленькую руку By. – Ваш приезд – неожиданность для меня, особенно если учесть напряженность наших отношений с американцами. – И добавил с мягким упреком: – Вплоть до сегодняшнего утра, когда мне передали ваше послание, я даже не догадывался о том, что вы возвращаетесь в Китай.

By уловил упрек, и его веки дрогнули.

– Из-за этой напряженности я проник в страну тайком. Мне нужно поговорить с вами лично, чтобы уяснить ваши пожелания. Разумеется, я приехал прямо из аэропорта и сразу после разговора уеду в аэропорт.

При мысли о том, сколь важные вести привез посол, если он был вынужден тайно преодолеть такое огромное расстояние, у Ню напряглись плечи. Но он все же улыбнулся By одной из своих редких улыбок.

– Разумеется. Садитесь и отдохните.

– Спасибо, – отозвался By. – Я могу говорить откровенно?

– Более того, я настаиваю на этом. Ничто из того, о чем мы говорим, не выйдет за пределы этой комнаты. – Ню взял пепельницу, обошел стол и сел в кресло рядом с послом, вновь демонстрируя дружеское отношение к нему.