Текст книги "Ангел разрушения"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Мне нужно быть на Спринг-стрит. Я должна с Марзик опросить людей, которые видели нашего парня.

– Возьми компьютер. Мы можем позднее посидеть у тебя и проверить, ответил ли нам кто-нибудь.

Старки взглянула на него и пожала плечами.

– Конечно. Мы можем заняться этим у меня. Я подожду тебя в машине.

Пелл посмотрел вслед Старки, а потом вернулся к двери кабинета Бергена. Он вновь постучал, и Берген, осторожно озираясь по сторонам, высунулся в коридор, как и в первый раз. Пелл ненавидел иметь дело с такими людьми.

Когда дверь за ними закрылась, Берген сказал:

– Надеюсь, я не сказал ничего лишнего в ее присутствии.

Пелл вытащил конверт, в котором лежали тысяча двести долларов, и молча ждал, пока Берген пересчитает деньги.

– Тысяча двести, все в порядке. Вы в первый раз заплатили мне наличными. Обычно я пишу расписку, но на этот раз Джерри сказал, что ничего не нужно.

– Если так сказал Джерри, значит, так тому и быть.

Берген нервно пожал плечами.

– Хорошо. Итак, вам не нужна расписка?

– Я хочу еще один компьютер.

Берген удивленно посмотрел на Пелла.

– Вам нужен еще компьютер? Вроде того, который вы уже взяли?

– Да. И настроенный так, чтобы я мог попасть на «Клавдий».

– Но зачем вам еще один компьютер?

Пелл сделал шаг вперед и посмотрел в глаза Бергена, так что его мускулистый собеседник вздрогнул.

– Вы можете подготовить для меня второй компьютер или нет?

– Это будет стоить еще тысячу двести долларов.

– Я вернусь позднее. Один.

8

После того как Старки отвезла Пелла в отель, они с Марзик остаток дня потратили на опрос посетителей прачечной в Силвер-Лейк. Ничего нового они не выяснили. Никто не помнил человека в бейсболке и рубашке с длинными рукавами, который звонил по телефону. Старки ужасно не хотелось докладывать Келсо, что им не удалось получить надежного описания внешности преступника.

В конце дня они заехали в цветочный магазин, чтобы показать Лестеру Ибарре три фотографии, полученные от Пелла.

Лестер внимательно изучил все фотографии и покачал головой.

– Похоже, это три разных парня.

– Это один и тот же человек, который тщательно замаскировался.

– Может быть, тот тип, которого видел я, тоже маскировался, но он выглядел старше, чем эти парни.

Марзик попросила у Старки таблетку тагамета.

Старки поехала домой, полная решимости сделать небольшой перерыв и не пить джин. Она налила в большой кувшин охлажденного чая, пила его и пыталась смотреть телевизор, но большую часть вечера провела, размышляя о Пелле. Она пыталась не думать о нем и сосредоточиться на расследовании, но всякий раз ее мысли возвращались к Пеллу и их разговору – тому самому, когда Пелл обещал взять удар на себя, если Теннант будет жаловаться.

Старки выключила свет, легла в постель, но сон не шел. Она не могла заснуть даже на свои жалкие два часа.

Наконец она вытащила из туалетного столика фотографию Рафинада, принесла в гостиную, села в кресло и долго ее рассматривала, дожидаясь, когда ночь подойдет к концу.

Один мужчина уже взял на себя предназначавшийся ей удар. Она больше не позволит делать это другим.

На следующее утро, в десять минут десятого, Бак Даггет позвонил ей на Спринг-стрит.

– Кэрол, не хочу быть навязчивым, но не расскажешь ли мне, как идет расследование.

Старки почувствовала укол совести. Она прекрасно понимала, в каком положении находится Бак, ведь он ничем не мог помочь своему другу, когда тот вышел на линию огня. Она испытывала такие же чувства после взрыва на стоянке трейлеров. И даже через три года эти страшные мысли продолжали ее преследовать.

– Боюсь, что нет, Бак. Мне очень жаль.

– Я все время задаю себе вопрос. Ну, ты меня понимаешь?

– Да. Послушай, я должна держать тебя в курсе, но у меня было слишком много дел.

– Я слышал, что им удалось найти надпись на одном из фрагментов бомбы. О чем там речь?

– Мы пока точно не знаем. Это либо «пять», либо «S», но тут ты прав, символ вырезан на стенке трубы.

Старки не знала, что она может рассказать Даггету о Мистере Рыжем, поэтому решила промолчать.

Бак явно колебался.

– Так «пять» или «S»? Проклятье, что это может означать?

Старки хотелось сменить тему.

– Я не знаю, Бак. Если я что-нибудь выясню, обязательно тебе сообщу.

Сантос помахал ей рукой, показывая на телефон. На аппарате мигал огонек второй линии.

– Послушай, Бак, мне кто-то звонит. Как только я узнаю что-то новое, сразу же тебе позвоню.

– Хорошо, Кэрол. Я тебя не тороплю, ты же понимаешь.

– Я знаю. До встречи.

Старки показалось, что она уловила разочарование в его голосе, и чувство вины усилилось.

Оказалось, что ей звонит Джон Чен.

– Для тебя прислали улики из лаборатории АТО в Роквилле.

– Компоненты бомбы из Майами?

– Да. Тебе бы следовало предупредить меня об этой посылке. Сегодня я должен быть в суде, а теперь мне придется заниматься бумажной работой с новыми уликами. А к одиннадцати мне необходимо в суд.

Старки посмотрела на часы.

– Я буду у тебя раньше. Хочу взглянуть на улики.

Чен, или какой-то другой криминалист, должен будет персонально, по списку, передать улики Старки.

– Мне нужно в суд, Кэрол. Давай лучше позже. Или завтра.

В голосе Чена появились визгливые нотки, которые всегда ужасно раздражали ее.

– Я выхожу, Джон. Буду у тебя через двадцать минут.

Она уже шла к выходу, когда дверь кабинета Келсо распахнулась, и она вспомнила про Теннанта. На несколько минут она забыла о том, что произошло в Атаскадеро.

– Старки!

Келсо поспешно направился к ней, держа в руке кофейную чашку с надписью: «САМЫЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ ЛЮБОВНИК В МИРЕ». Старки с застывшим лицом наблюдала за ним, думая: «Ну и хрен с ним, если Ольсен написал жалобу. Сейчас уже поздно из-за этого тревожиться».

– Заместитель шефа Морган хочет провести совещание сегодня в час в моем кабинете.

Старки почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

– По какому поводу?

– А как ты сама думаешь, детектив? Он хочет знать, как продвигается расследование. Дик Лейтон также будет присутствовать. Ты расскажешь о том, что тебе удалось сделать. Надеюсь, у тебя есть хорошие новости.

Старки почувствовала, как начинает успокаиваться; похоже, никого из отдела служебных расследований не будет.

Келсо развел руками.

– Ну так ты готова мне коротко рассказать о своих достижениях?

Старки сообщила ему о «Клавдии», объяснила, как Теннант узнал про Мистера Рыжего, который иногда там появляется, и что, по ее мнению, на «Клавдии» можно раздобыть полезную информацию.

Келсо слушал ее с видимым удовольствием.

– Ну, это уже что-то. Создается впечатление, что мы не сидим на месте.

– Но так и есть, Барри.

Она ничего не пила, но после разговора с Келсо у нее разболелась голова.

Ее все еще трясло, когда она выходила из участка, надеясь перехватить Чена до того, как он уедет в суд. Старки столкнулась с ним, когда он уже спускался по лестнице, перекинув через руку спортивную куртку. Встреча с Кэрол его не порадовала.

– Я же говорил тебе, что тороплюсь в суд, а ты обещала приехать через двадцать минут.

– Ты просто введи меня в курс дела и можешь уходить.

Старки предпочитала работать в одиночестве, когда никто не стоял у нее за спиной. Она справится гораздо лучше, если Чена рядом не будет и он не станет предлагать ей помощь.

Чен принялся ворчать, однако вернулся с ней в лабораторию. Два техника ели сэндвичи, положив рядом пластиковые пакеты с частями человеческого тела – во всяком случае, Старки так показалось. Запах формалина наполнял лабораторию.

– Они прислали два устройства, Старки, а не просто макет из библиотеки, о котором ты говорила.

Это ее удивило.

– Я рассчитывала только на макет.

– Макет мы действительно получили, а также фрагменты, оставшиеся после взрыва. В отчетах написано, что они имеют одинаковую конструкцию, только в одном случае это была настоящая бомба, а в другом – нет.

Старки вспомнила, что Пелл ей рассказывал о взрыве в мастерской – взрыве, который описывался в одном из семи отчетов, привезенных им. Она уже успела его прочитать и решила, что теперь будет полезно изучить само устройство.

Чен отвел ее в угол лаборатории, где на черном столике стояли две белые коробки. Обе коробки были открыты.

– Все тщательно запротоколировано, – сказал Чен. – Ты должна расписаться здесь, и тогда АТО будет считать, что у тебя есть доступ. Потом можешь делать с этими уликами все, что посчитаешь нужным, вплоть до проведения испытаний, в результате которых улики могут пострадать.

Речь шла о том, что иногда для разборки устройства приходилось ломать некоторые его компоненты. Старки не собиралась этого делать, ее вполне устраивали результаты, полученные в Майами.

Старки подписала необходимые документы там, где указал Чен, а потом вернула их ему.

– Хорошо. Могу я поработать за твоим столом?

– Только не устраивай беспорядок. Я знаю, где что у меня лежит, поэтому постарайся все вернуть на прежние места. Ненавижу, когда люди все перекладывают.

– Я оставлю все как есть.

– Сообщить Рассу Дейглу, что ты здесь? Вдруг он захочет изучить улики.

– Я бы предпочла поработать над бомбой одна, Джон. Я позову его, как только закончу.

Чен наконец ушел, и Старки облегченно вздохнула, закрыла глаза и поняла, что напряжение начало медленно отступать – так лед постепенно превращается в воду. Эту часть своей работы она всегда любила, но старалась скрывать свои чувства от окружающих. Когда Старки брала бомбу в руки, когда ощущала ее плоть, касаясь пальцами и ладонями, они словно сливались воедино. Так было с первых практических занятий во время обучения в Редстоунской школе. Бомба – это головоломка, часть целого, которое Старки могла увидеть так, как не получалось ни у кого. Может быть, Дана права. Впервые за три года Старки оказалась наедине с бомбой, и на нее снизошел покой.

Старки натянула пару виниловых перчаток.

АТО прислал оба устройства вместе с отчетами – из отдела по борьбе с терроризмом округа Дэйд и Национального лабораторного центра в Роквилле, штат Мэриленд. Старки отложила отчеты в сторону. Она хотела видеть материал свежими глазами и сделать собственные заключения. Позднее она прочитает отчеты, чтобы сравнить выводы специалистов из Мэриленда и Майами со своими.

Взорвавшееся устройство было обожженным и состояло из двадцати восьми фрагментов, сложенных в отдельные пластиковые мешочки, на каждом мешочке имелся ярлык с номером и описанием.

№ ЗВ12:104/гальванизированная трубка

№ ЗВ12:028/заглушка детонатора

№ ЗВ12:062–081/трубка из набора

Старки осмотрела содержимое каждого мешочка, но не стала их открывать – не видела в этом необходимости; сейчас ее интересовало неповрежденное устройство. Самый большой фрагмент был изогнутым четырехдюймовым куском трубы, превратившимся почти в идеальный треугольник с такими ровными сторонами, словно их обрабатывали на станке. В результате взрыва форма предметов иногда меняется самым неожиданным образом, часто совершенно необъяснимым, поскольку изменения вызываются не только самим взрывом, но и внутренним напряжением материала.

Старки убрала мешочки обратно в коробку и отодвинула ее в сторону. Во второй коробке лежали части взрывного устройства, найденного в библиотеке. Она разложила мешочки на скамейке, рассортировав по назначению. В одном мешочке находилась сирена, которая должна была привлечь внимание, в другом – таймер, в третьем – аккумулятор сирены. Сирена была раздавлена, а две из трех батареек разорваны, когда саперы пытались обезвредить взрывное устройство при помощи водяной пушки. Старки, наверное бы, не сообразила, что это сирена, если бы не ярлык с надписью.

Разложив элементы бомбы, Старки вскрыла мешочки.

Верхние части двух гальванизированных цилиндрических трубок разорвались, точно распустившиеся цветы, но в остальном не пострадали. Лента, соединявшая трубки, была рассечена, но осталась на месте. Пахло клеем для снятия отпечатков пальцев на металле. Старки знала, что в научной лаборатории округа Дэйд рассчитывали получить хотя бы фрагменты отпечатков – впрочем, они могли и не принадлежать Мистеру Рыжему. Продавцы, клерки, случайные люди. Однако ничего найти не удалось. Мистер Рыжий тщательно очистил все элементы конструкции, он не хотел рисковать.

Старки собрала фрагменты без особых усилий. Конечно, некоторые из них не идеально подходили друг к другу, поскольку их пришлось деформировать во время обезвреживания бомбы, но Старки удалось получить искомый результат. Внешне это устройство отличалось от того, которое убило Чарли Риджио, только таймером. Рыжий незаметно подложил бомбу, а потом в нужный ему момент включил часовой механизм. Старки решила, что таймер был рассчитан на час. В полицейском отчете, если он сделан тщательно, наверняка предпринята попытка восстановить последовательность событий с точностью до минуты. Они должны были на основании показаний свидетелей установить, какой срок прошел с момента, когда Мистер Рыжий в последний раз подходил к столу, и временем, когда завыла сирена. Это Старки не интересовало.

Она положила руки на фрагменты, стараясь почувствовать их фактуру. Перчатки немного мешали, но она не стала их снимать. Это были те самые куски металла, проволоки и клейкой ленты, которых касался Мистер Рыжий. Он в разных местах покупал элементы для своей бомбы, разрезал их, придавал нужную форму, скреплял вместе. Тепло его тела их нагревало. Его дыхание оседало на них, как дым. Выделения с его пальцев оставляли невидимые глазу следы. Старки знала, как много можно узнать о человеке, если увидеть, как он содержит свою машину, свой дом, как организует свою жизнь и как покрывает холст краской. Бомба – это отражение человека, который ее создал, она имеет такую же индивидуальность, как лицо или отпечатки пальцев. Старки видела нечто большее, чем просто трубки и проволоку; перед ней возникали петли и арки – весь лабиринт личности Мистера Рыжего.

Мистер Рыжий гордится своей работой, в ней даже проглядывает его высокомерие. Он методичен до одержимости. Наверняка очень аккуратен, и в его доме царит идеальный порядок. И еще он человек нетерпеливый и темпераментный – впрочем, он с успехом скрывает эти качества от других людей, часто играя самые разные роли. Он должен быть трусом. И он дает выход своей ярости только через безупречные устройства, которые создает. Он относится к ним, как к самому себе, его устройства такие, каким бы он сам хотел быть, – могучие и неотразимые. И еще он раб привычек, поскольку повторение схемы его успокаивает.

Старки изучила провода, отмечая места соединений. Мистер Рыжий использовал специальные разъемы, которые можно купить в любом магазине. Все разъемы и все провода были рыжего цвета. Он хотел, чтобы люди его узнавали. Он хотел, чтобы люди знали о нем. Мистер Рыжий отчаянно желал привлечь внимание к своей особе.

Старки посмотрела на разъемы сквозь увеличительное стекло, затем при помощи щипчиков сняла зажимы. Она обнаружила, что во всех случаях проволока трижды намотана на штырек – и всякий раз против часовой стрелки. И так со всеми проводами. Им не удалось найти разъемы с бомбы, убившей Риджио, поэтому сравнить было не с чем. Она покачала головой, удивляясь аккуратности Мистера Рыжего. Все провода намотаны трижды и против часовой стрелки. Системность его успокаивала.

Старки осмотрела резьбу на концах трубок и белую ленту, которая была сорвана. Старки не стала снимать ленту с бомбы Риджио, поскольку решила, что в этом нет необходимости, но теперь поняла, что это было ошибкой. Липкая лента является необязательной частью бомбы, следовательно, может многое открыть. Старки пришло в голову, что, если Мистеру Рыжему нравится отправлять послания, он вполне мог использовать ее чистую белую поверхность.

Она изучала фрагменты ленты, которые сняли специалисты из АТО, но ничего не нашла. Лента, предназначенная держать сочленения трубок, оказалась настолько прочной, что ее пришлось разрезать на мелкие кусочки. Если на них и было что-то написано, прочитать это невозможно.

Старки решила более внимательно осмотреть ленту на оставшихся фрагментах и перенесла трубки к тискам, которые находились на самом краю рабочего стола Чена. Она надела резиновые прокладки на тиски, чтобы не повредить трубки, а потом при помощи специального гаечного ключа с резиновой прокладкой отвернула колпачок. Ей даже не пришлось прикладывать особых усилий.

Лента оказалось сильно прижата к резьбе. Старки взяла увеличительное стекло и при помощи иголки сумела обнаружить конец ленты. Она работала так напряженно, что у нее заболели глаза. Старки выпрямилась и потерла глаза тыльной стороной ладони. Она заметила, как ей улыбается чернокожий техник, показывая собственные очки. Старки рассмеялась. Да, очень скоро ей будет не обойтись без очков.

Старки возилась с лентой почти двадцать минут, прежде чем ей удалось ее снять. Однако она не нашла на ней никаких значков. Потом она вставила в тиски вторую трубку и принялась работать с ней. Теперь у нее получалось быстрее. Через десять минут, когда она уже снимала ленту, Старки обнаружила, что лента была намотана точно таким же образом. Мистер Рыжий прижал ленту к верхней части трубки, а затем намотал ее от себя – на сей раз по часовой стрелке. Уже во второй она убедилась, что он постоянно все повторяет. Почему?

В глазах у Старки щипало, она чувствовала, как кровь пульсирует в голове – значит, скоро голова разболится. Она сняла перчатки, вытащила сигарету и вышла на стоянку. Прислонившись к одному из автомобилей, закурила. Старки смотрела на рыжие кирпичные гаражи, где техники практиковались в разминировании. Она вспомнила, как сама в первый раз подорвала учебную бомбу. Тогда ее ужасно напугал звук взрыва.

Мистер Рыжий относился к своим бомбам с огромным вниманием и делал их невероятно тщательно. Старки подозревала, что он неспроста наматывал клейкую ленту на трубку по часовой стрелке, и ее тревожило, что она никак не может понять причину. А если ей не удается разгадать эту загадку, значит, Мистер Рыжий знает свое дело лучше, чем она. С таким выводом Старки согласиться никак не могла. Она отбросила сигарету и представила себе, что держит трубку и наматывает на нее ленту. Затем закрыла глаза и мысленно начала привинчивать колпачок. Когда Старки открыла глаза, она увидела, что двое офицеров полиции, приближающиеся к стоянке, смеются над ней. Она не стала обращать на них внимания.

Когда Старки в третий раз собирала воображаемую трубку, она все поняла. Мистер Рыжий наматывал ленту по часовой стрелке для того, чтобы потом, когда он будет привинчивать колпачок – также по часовой стрелке, – лента не разматывалась и не топорщилась. Если всюду соблюдать направление по часовой стрелке, то завернуть колпачок будет легче. Это мелочь, но Старки ощутила ужасную гордость – ничего подобного она уже давно не испытывала. Она начинала понимать, как работает разум Мистера Рыжего, из чего следовало, что у нее появился шанс его победить.

Старки вернулась обратно с намерением проверить ленту на бомбе из мастерской, но нашла только обломок колпачка. Ей также удалось обнаружить кусочек резьбы с лентой, но он оказался слишком маленьким, чтобы определить направление намотки. Она спустилась вниз, чтобы найти Дейгла. Он сидел в комнате сержантов и ел сэндвич с печеночным паштетом. Увидев Старки, он улыбнулся.

– Привет, Старки. Что ты здесь делаешь?

– Работаю наверху, у Чена. Послушай, у нас ведь есть колпачок от бомбы Риджио?

Он сел прямо, проглотил кусок и кивнул.

– Да. Один совсем не пострадал, и еще есть кусок второго. Я ведь показывал тебе соединительную ленту, помнишь?

– Ты не возражаешь, если я разберу тот колпачок, который не пострадал?

– Ты собираешься его отвинтить?

– Да. Хочу посмотреть на ленту.

– Ты можешь делать с ним все, что захочешь, но это будет нелегкая работа.

Он подвел Старки к своему рабочему столу, где были разложены куски бомбы из Силвер-Лейк. После того, как Чен закончил работу, бомба поступила в полное распоряжение Дейгла.

– Вот посмотри. Колпачок на месте, но от перепада давления трубка потеряла форму и снять его будет не просто.

Старки сразу поняла, о чем говорит Дейгл, и все ее надежды рухнули. Трубка больше не была круглой; из-за давления газа она приобрела форму яйца. Отвернуть колпачок было невозможно.

– Могу я ее забрать и немного с ней повозиться?

Дейгл пожал плечами.

– Только зря силы потратишь.

Старки отнесла трубку наверх, вставила в тиски и высокоскоростной электропилой распилила пополам. Ей удалось отделить внутренние половинки труб от колпачка. Она сложила их и вставила в тиски. Дейгл будет недоволен, ведь она распилила колпачок, но другого способа добраться до ленты не существовало.

Старки провозилась почти сорок минут, прежде чем сумела найти кончик ленты. Она работала, постоянно поглядывая на часы, и ее раздражение росло. Позднее она сообразила, что потратила столько времени из-за того, что ожидала повторения направления намотки, как в устройстве из Майами. Однако она ошиблась.

Здесь лента была намотана против часовой стрелки.

Старки отступила на шаг.

– Господи.

Она пролистала отчет, который прислали из Роквилла, его составила криминалист по имени Дженис Броквелл. Старки посмотрела на часы. Если учесть разницу во времени в три часа, сотрудники вернулись с ланча, но еще не разошлись по домам. Старки нашла телефон, позвонила в национальную лабораторию АТО и попросила связать ее с Дженис Броквелл.

Когда Дженис Броквелл взяла трубку, Старки представилась и сообщила номер устройства, указанный на фальшивой бомбе, которую прислали из Майами.

– О да, я только что отправила ее вам.

– Да, все так. Я ее уже получила.

– Чем могу вам помочь?

– Вы знакомы с первыми семью устройствами?

– Вы имеете в виду бомбы Мистера Рыжего?

– Совершенно верно. Я прочитала все отчеты, но там нигде не упоминается клейкая лента на сочленениях трубок.

Старки объяснила, что ей удалось обнаружить в устройстве из библиотеки.

– Вам удалось снять ленту?

Старки почувствовала напряжение в голосе на том конце провода. Похоже, эта Броквелл воспринимает ее слова, как упрек.

– Мне удалось отвернуть один из колпачков, и лента размоталась практически сама. Я начала размышлять и решила попробовать снять остальные ленты. А потом я заинтересовалась колпачками на других бомбах.

Старки ждала, рассчитывая, что ее ложь поможет смягчить обиду.

Голос Броквелл зазвучал поспокойнее.

– Интересная мысль, Старки. Боюсь, мы не обратили внимание на ленту.

– Вы не могли бы оказать мне услугу и проверить остальные? Я хотела бы знать, есть ли между ними соответствие.

– Значит, вы говорите, что они намотаны по часовой стрелке?

– Да. В обоих случаях. Я хотела бы знать, как это сделано в остальных.

– Я не знаю, в каком состоянии колпачки.

Старки промолчала, предоставив Броквелл самой разобраться в проблеме.

– Вот что я вам скажу, Старки. Я должна все еще раз посмотреть. Потом я с вами свяжусь, хорошо?

Старки сообщила Броквелл номер своего телефона, сложила все фрагменты обратно в коробку и заперла их на замок.

Старки вернулась на Спринг-стрит с десятиминутным запасом. Она остановилась на лестнице, чтобы выкурить сигарету и успокоиться. Когда она поднялась наверх, оказалось, что Марзик и Хукер уже на месте. Марзик приподняла брови.

– Мы думали, ты не придешь на совещание.

– Я была в Глендейле.

Старки решила, что у нее нет времени рассказать им о бомбе из Майами. Они все услышат, когда она будет докладывать Келсо.

– Морган уже пришел?

– Он в кабинете Келсо. Дик Лейтон тоже там.

– Почему же вы еще здесь?

Марзик обиженно покачала головой.

– Келсо сказал, что мы не приглашены.

– Ты шутишь.

– Засранец. Наверное, он думает, что его кабинет станет чересчур маленьким, если там соберется слишком много народу.

Старки подумала, что догадка Марзик верна. Она отметила, что у нее есть еще минута, и спросила, есть ли у Марзик и Сантоса что-нибудь новое. Марзик доложила, что опросы в Силвер-Лейк ничего не дали, но Сантос узнал кое-что интересное в одном учреждении.

– Если собрать все пленки, мы получим полный обзор всей стоянки. Если звонивший там был, мы его обязательно найдем, – рассказал он.

– Когда мы получим записи?

– Самое позднее – послезавтра. Нам придется просматривать пленки на их оборудовании, которое дает более высокое разрешение. Они утверждают, что качество изображения довольно высокое.

– Хорошо. Это уже что-то.

Марзик подошла к Старки поближе, чтобы быть уверенной в том, что их никто не услышит.

– Я хочу тебя кое о чем предупредить.

– Ты всегда слышишь вещи, о которых потом меня предупреждаешь.

– Я просто хочу тебе рассказать, что слышала. Морган подумывает о том, чтобы передать расследование в отдел ограблений и убийств.

– Ты заливаешь.

– Но в этом есть смысл, разве не так? Человек мертв. Его убили. Почему бы делом не заняться именно им? Послушай, я просто рассказываю тебе то, что слышала, вот и все. Я хочу отдать расследование не больше, чем ты.

Судя по выражению лица Сантоса, он относился к словам Марзик со всей серьезностью.

– Ладно, Бет, спасибо.

Старки еще раз посмотрела на часы. Все это время она боялась, что дело передадут ФБР, а теперь такой неожиданный поворот. Она решила не думать об этом, поскольку все равно ничего не могла сказать. Она либо сумеет убедить Моргана, что расследование идет успешно, либо нет. Старки проглотила алтоид и тагамет, собралась с духом и ровно в час решительно постучала в дверь кабинета Келсо.

Лейтенант улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой, играя роль доброго начальника. Дик Лейтон, тоже улыбаясь, кивнул.

– Привет, Кэрол. Как дела?

– Отлично, лейтенант. Спасибо.

Ее ладонь была влажной, когда она пожимала ему руку. Дик ненадолго задержал ладонь Старки в своей, показывая, что он на ее стороне.

Келсо представил заместителя начальника полиции, Кристофера Моргана, внушительного вида стройного мужчину в черном костюме. Как и большинство полицейских, Старки никогда не встречалась ни с Морганом, ни с другими шестью заместителями шефа, хотя неплохо знала их с чужих слов. Морган зарекомендовал себя суровым руководителем, который управлял своими владениями железной рукой. Он двенадцать раз подряд участвовал в лос-анджелесских марафонах и требовал, чтобы его сотрудники занимались бегом. Никто из них не пил, не курил и не имел лишнего веса. Как и Морган, все они были безупречно одеты, носили черные костюмы и вне офиса надевали темные очки военного образца. Офицеры более низких чинов называли Моргана и его штаб людьми в черном.

Морган холодно пожал ей руку, не стал тратить время на любезности и сразу же попросил ввести его в курс дела.

– Кэрол, почему бы тебе не рассказать нам о бомбе, поскольку твое расследование берет начало именно с нее?

Старки доложила Моргану о структуре бомбы, взорвавшейся в Силвер-Лейк, о том, как она была приведена в действие и как им удалось узнать, что ее создатель находился на расстоянии в сто ярдов от места преступления. Далее она использовала характеристики бомбы, чтобы описать Мистера Рыжего. Когда она объясняла, что он применил радиодетонатор и почему они считают, что он находился на расстоянии, не превышающем сто ярдов от бомбы, Морган ее прервал:

– Телевизионные станции, которые вели прямой репортаж, могут оказать вам помощь.

Старки сказала ему, что они уже затребовали записи и сейчас с ними работают специалисты. Казалось, Морган доволен ее действиями, но уверенности у Старки не было, поскольку выражение его лица не менялось.

Ей потребовалось менее пяти минут, чтобы описать все, что было сделано, в том числе и попытки использовать «Клавдий» в качестве возможного источника информации относительно гексогена и Мистера Рыжего. В целом Старки решила, что проделала неплохую работу.

– Бомбу не могли подложить в качестве угрозы кому-то из бизнесменов?

– Нет, сэр. Детективы из местных отделений тщательно проверили всех владельцев магазинов в торговом центре, а также работающих на них людей. Ничего подозрительного выявить не удалось. Никому не угрожали, и до настоящего момента никто не взял на себя ответственность за взрыв.

– И какое же направление расследования вы выбрали?

– Компоненты бомбы. «Модекс гибрид» – это элитная взрывчатка, но ее довольно просто создать, если есть необходимые компоненты. ТНТ[18]18
  Тринитротолуол, или тротил.


[Закрыть] и пикрат аммония достать несложно, но гексоген очень редкое вещество. Мы рассчитываем, что именно через гексоген сумеем выйти на изготовителя бомбы.

Морган оценивающе на нее посмотрел.

– Что значит «изготовителя»? Я считал, что мы уже установили, что бомбу сделал Мистер Рыжий.

– Да, мы работаем, руководствуясь этим предположением, но не исключаем, что ее мог сделать кто-то другой.

Дик Лейтон заерзал на диване, а Келсо нахмурился.

– Что ты имеешь в виду, Старки?

Старки описала липкую ленту с обоих колпачков устройства из Майами и колпачок, сохранившийся после взрыва в Силвер-Лейк.

– Все бомбы, которые приписываются Мистеру Рыжему, имели одинаковую конструкцию и исполнение. Даже ленту он наматывал одинаково – трижды и по часовой стрелке. Он мастер и, возможно, даже считает себя художником. Но с бомбой из Силвер-Лейк все немного иначе. Отличия невелики, но такие люди всегда действуют по одной и той же схеме.

На лице Дика Лейтона появилось задумчивое выражение.

– Это отмечено в семи предыдущих бомбах?

– Я позвонила в Роквилл и спросила у них. Никто не подумал о том, чтобы проверить направление намотки.

Морган скрестил руки на груди.

– А вы проверили?

Старки посмотрела ему в глаза.

– Необходимо проверять все, шеф. Именно так мы работаем. Я не стану утверждать, что мы имеем дело с имитатором. Все, что касается Мистера Рыжего, держится в строгой секретности. Я лишь хочу сказать, что мне удалось найти различия. И об этом не следует забывать.

Старки пожалела, что подняла этот вопрос. Морган нахмурился, а на лице Келсо появилось неудовольствие. Старки показалось, что она сама копает себе могилу. Лишь Дик Лейтон слушал ее с интересом.

– Скажите, Кэрол, если мы имеем дело с имитатором, как это повлияет на ваше расследование?

– Оно станет шире. Если мы придем к выводу, что эту бомбу сделал не Мистер Рыжий, тогда возникает вопрос: кто ее автор? Кто настолько хорошо знает Мистера Рыжего, что способен воспроизвести его работу. И как он достает необходимые компоненты. Потом встает следующий вопрос: почему? Почему он копирует Мистера Рыжего? Зачем убивать специалиста по разминированию или кого-нибудь еще, в особенности если слава тебе не достанется?

Морган слушал ее с непроницаемым лицом. Когда Старки закончила, он посмотрел на часы, а потом перевел взгляд на Келсо.

– Получается, это дело для убойного отдела. Барри, я полагаю, что его следует передать именно туда. У них есть необходимый опыт.