Нет числа дням

Текст добавлен: 16 марта 2017, 03:00

Текст книги "Нет числа дням"

Автор книги: Роберт Годдард

Жанр:

Триллеры

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Назад к карточке книги

ИНТЕРЛЮДИЯ

Глава тринадцатая

Запись кончилась. Инспектор Пенроуз встал и вытащил из видеомагнитофона кассету – на экране тут же замелькали мордочки телепузиков. Инспектор засунул кассету обратно в конверт и передал коллеге – констеблю Уайсу.

Забавная это была парочка. Пенроуз разменял уже пятый десяток. Сутулый, но крепкий, с лицом и фигурой игрока в регби, он разговаривал скрипучим голосом с сильным корнуоллским акцентом. Уайс – прямая противоположность: стройный, гибкий, с блестящими ясными глазами и модной прической, умело скрывавшей намечавшуюся лысину. Перед тем как положить конверт на стол, возле чашки с кофе, он окинул быстрым взглядом всех, кто находился в комнате.

Солнечный свет бил сквозь оконные стекла, его лучи играли с густой тенью на противоположной стене, но никакого тепла – увы – с собой не несли. Было бы кстати растопить камин, однако он стоял пустой. Треннор потерял хозяина, что само по себе добавляло стылого холода к зимней стуже.

Аудитория состояла из Ирен Винер и Бэзила и Анны Палеолог, которые неловко приткнулись на диване, глядя в телеэкран. Наступило молчание, затем Бэзил откашлялся, а сестры переглянулись.

– И что мы должны сказать по этому поводу, инспектор? – спросила Ирен.

– Я думал, вы сами знаете, мадам, – тяжело опускаясь в кресло, проговорил Пенроуз. – Регистрационный номер, который так отчетливо виден на записи, совпадает с тем, что был присвоен «лендроверу» вашего покойного брата.

– Это его машина, – пояснил Уайс.

– Точно, – согласился Пенроуз. – Конечно, идентифицировать эти два силуэта трудно, я понимаю…

– Это мог быть кто угодно, – перебила его Анна.

– Мы, однако, предполагаем, что один из них – Эндрю Палеолог.

– Просто потому, что это его машина?

– Причина-то не из последних, – парировал Уайс.

– Согласна, – кивнула Ирен. – Но что это дает? Как попала к вам эта запись?

– Прислали по почте, – ответил Уайс. – Посылка отправлена из Плимута тридцать первого января – через день после гибели вашего брата.

– Вы считаете, эти два события взаимосвязаны?

– Мы стараемся подмечать совпадения. Иногда они оказываются не случайными.

– Вы очень помогли бы расследованию, если б рассказали, зачем Эндрю в тот вечер поехал в Тинтагель, – сказал Пенроуз.

– Я думала, это мы уже обсудили, – нахмурилась Ирен.

– Хотел увидеться с мистером Дэйви, я помню. Однако это звучит как-то… неубедительно, если не сказать больше. По словам самого Дэйви, Эндрю хотел поговорить с ним о Майкле Палеологе. Но они виделись всего лишь за день до того! Почему же не поговорили? Не так уж много Дэйви знает о вашем отце.

– Бывает, люди от горя… теряются, – заметил Бэзил.

– Бывает, сэр, – согласился Пенроуз и неловко завозился в кресле. – Мы показали запись вашему брату Николасу и допросили его, но, как вы знаете, память его после аварии так и не восстановилась до конца.

– Специалисты объясняют это шоком, – пояснила Ирен. – Увидеть, как родной брат погибает под колесами прямо у тебя на глазах…

Ее передернуло.

– Я так понял, что у него и раньше были какие-то… проблемы с психикой.

– Да, – неохотно признала Ирен. – Но разве это имеет отношение к нашему разговору? Ведь и так ясно, что и как происходило. Доктор Фарнсуорт позвонил Нику, потому что разволновался из-за выходки Эндрю. Ник поехал в Тинтагель и обнаружил брата в баре, совершенно пьяного. Он забрал у него ключи от машины, чтобы тот в таком состоянии не сел за руль. Потом поехал к Дэйви и снова встретил Эндрю уже на обратной дороге. А потом… автокатастрофа.

– Но почему же Эндрю так напился, мадам? Вот в чем вопрос. Из-за смерти отца или… из-за того, что увидел на кассете?

– По словам Ника, Эндрю был так пьян, что ничего не мог объяснить.

– Да, нам он говорил то же самое. Впрочем, учитывая состояние его памяти, что-то он мог и забыть.

– Уверена – если бы Ник помнил что-нибудь важное, он бы обязательно сказал.

– Пока же он этого не сделал, – вмешался Уайс. – Мы можем опираться только на видео, которое кто-то прислал нам, чтобы указать на спрятанный труп.

– Вы же не можете утверждать… что там именно… труп, – с отвращением выдавила Ирен.

– Размер и форма свертка похожи. А парочка людей, которая проехала изрядное расстояние, чтобы от него избавиться? Приходится принимать запись всерьез.

– Однако тела в шахте вы не нашли, – отметил Бэзил.

– Совершенно верно, сэр, – кивнул Пенроуз. – Что еще больше осложнило расследование.

– Может, это всего лишь дурацкая шутка? – предположила Анна. – Какие-нибудь придурки решили заставить вас побегать по округе.

– И взяли для этого «лендровер» вашего брата, – продолжил Уайс. – Спросив или не спросив его разрешения.

– А почему вы говорите, что отсутствие тела осложнило расследование? – спросила Ирен. – По-моему, наоборот. Вам теперь и расследовать нечего.

– Мой начальник скажет то же самое, – согласился Пенроуз. – Однако на записи ясно видно, как в шахту сбросили тяжелый цилиндрический предмет. По положению относительно Кэрадон-Хилл мы вычислили, что это шахта «Гамильтон», которая находится к северу от Миньонса и – одна из немногих – не законсервирована, однако, обыскав ее, никакого тела не нашли. Более того – мы не нашли вообще ничего. Куда же делся сверток?

– Так, может, его там никогда и не было? – предположила Анна.

– Может быть и так, мадам.

– А может, его перепрятали до того, как мы туда приехали, – добавил Уайс.

– Странная версия, – сказала Ирен.

– И все-таки она имеет право на существование, – поддержал Уайса Пенроуз. – Не заметил ли кто-нибудь из вас чего-то странного в поведении брата за некоторое время до смерти?

– Чего именно? – уточнила Ирен.

– Он переживал из-за своей фермы, – вспомнила Анна. – И из-за смерти отца.

– Из-за смерти отца мы все переживали, – поспешно вставила Ирен, нахмурившись в сторону сестры. – Инспектор наверняка имел в виду что-нибудь другое.

– Вы правы, мадам.

– Тогда ничем не могу вам помочь. – Ирен сурово взглянула на Анну и Бэзила, и те согласно закивали. – Абсолютно ничем.

– А ваш племянник, Том? Как вы считаете, он может что-нибудь знать?

– В последние годы Том почти не виделся с отцом. Эндрю очень страдал из-за этого. Развод с матерью Тома осложнил их отношения… что ж поделаешь?

– А Эндрю с кем-нибудь встречался?

– Что, простите?

– Ну, у него была женщина?

– Ни о чем таком не слышала. Вряд ли. Да нет, точно нет.

– Обжегся на молоке и стал дуть на воду, – пробормотала Анна.

– Откуда вы можете знать точно? – спросил Уайс. – Мне показалось, что вы и сами не часто видели брата в последнее время.

– Я могла бы поставить на это круглую сумму, – ответила Анна. – А у меня не так много денег.

– Выходит, вы сильно бы выиграли от продажи дома?

– А при чем здесь это? – резко спросила Ирен.

– Ни при чем, мадам, – с терпеливой улыбкой успокоил ее Пенроуз. – Совершенно ни при чем.

– А почему вы спросили насчет женщины, инспектор? – осведомился Бэзил. – Кстати, если вам интересно, у меня тоже никого нет.

Пенроуз снисходительно улыбнулся:

– Расскажи им о звонке, Дэйв.

Уайс кивнул.

– Мы обыскали шахту через четыре дня после получения кассеты, пятого февраля, в понедельник. И не нашли ничего, кроме мусора и обломков камней. Местный фермер припомнил, что вроде бы кто-то… копошился у шахты в конце предыдущей недели. Он не был уверен, но мы считаем, что этот «кто-то» обыскал шахту еще до нас и забрал то, что, судя по записи, туда скинули. А через день после нашей неудачной операции нам позвонила женщина. Имени она не назвала. Мы записали часть разговора. Я хотел бы, чтобы вы его прослушали.

Уайс достал из кармана диктофон и нажал кнопку воспроизведения. Послышался искаженный записью женский голос:

«– …вчера в шахте. Что вы нашли?

– Это вы на прошлой неделе прислали нам кассету? – отозвался записанный на пленку голос Уайса.

– Вы нашли что-нибудь?

– Представьтесь, пожалуйста.

– Что вы с ним сделали?

– С чем?

– С тем, что обнаружили в шахте.

– Мы ничего не обнаружили.

– Я вам не верю.

– Однако это правда.

– Быть не может!

– Это вы прислали запись?

– Совсем ничего?

– Скажите хотя бы имя. Тогда мы сможем…

– Вы лжете! Оно там было!

– Боюсь, что нет.

– Не было? Честно – не было?

– Я уже сказал: мы ничего не нашли.

– Выходит, они… О Господи!

– Кто…»

Разговор оборвался. Уайс выключил диктофон.

– Вы узнали голос? – спросил Пенроуз.

– Нет, – ответила Ирен.

– Я – нет, – пожала плечами Анна.

– А вы, сэр? – взглянул инспектор на Бэзила.

Бэзил вытаращил глаза. Потом сморщился и ответил:

– Не думаю!

– Может быть, поставить еще раз?

– Э…

– Включи снова, Дэйв.

Уайс вторично прокрутил запись. Когда она закончилась, Ирен сказала:

– Я никогда не слышала этот голос.

– И я, – поддержала сестру Анна.

– Думаю, я тоже, – после некоторой паузы согласился Бэзил.

– Уверены?

– Абсолютно, – кивнул Бэзил.

– Боюсь, мы ничем не можем помочь вам, инспектор, – подытожила Ирен. – Хотя и очень хотели бы.

– Понятно. Что ж, – уныло улыбнулся Пенроуз, – спасибо и на этом.

Проводив полицейских, Палеологи вернулись в гостиную. Ирен закурила, а Бэзил справился, не хочет ли кто еще кофе. Анна ответила, что предпочла бы хорошую порцию джина с тоником. Ирен поддержала сестру. Бэзил подчинился большинству.

– Ну и парочка, – усмехнулась Анна, делая первый глоток. – Надеюсь, мы их больше не увидим.

– Им больше незачем приходить, – успокоила ее Ирен.

– Это если они нам поверили, – заметил Бэзил.

– А чему тут не верить? Мы честно ответили на все вопросы.

– Ты ведь узнала, кто звонил. Элспет Хартли.

– Ничего я не узнала.

– Как хочешь, – пожал плечами Бэзил.

– И вообще – что толку рассказывать о ней полиции?

– Никакого, наверное. Слишком поздно для признаний, хотя было бы неплохо начать наконец говорить правду. Ну и паутину мы сплели для самих себя.

– Какую еще паутину? Если бы они на самом деле нашли в шахте труп – дело другое. А раз там ничего не было…

– И кто эти люди на кассете, ты тоже не знаешь?

– Не знаю.

– Правда?

– Я не зна-ю! – Ирен чуть не разбила стакан о каминную полку. – Нам и так уже досталось из-за всей этой истории. Если мы начнем рассказывать полицейским басни, будет только хуже. Пора подвести под прошлым черту. И не вздумай обсуждать эту запись с Ником, понял? Дай ему прийти в себя. Я не знаю, что сделали или не сделали они с Эндрю. И знать не хочу.

– Похоже, амнезия – очень удобная болезнь. И заразная.

– Что ты имеешь в виду?

– Может статься, нам просто-напросто не дадут подвести черту. И надо быть к этому готовыми.

– Как?

– Вот уж не знаю, – поморщился Бэзил.

– Обещай, что ничего не скажешь Нику. – Ирен выжидательно уставилась на брата.

– А вдруг он знает, что полиция показала нам видео?

– Знает – дождись, когда он сам об этом заговорит.

– А если не заговорит?

– И ты молчи. Всего несколько дней, Бэзил. Ник собирается в Эдинбург, повидать Тома. Ты же помнишь, он ничего не смог ему рассказать, когда Том приезжал на похороны Эндрю. Теперь Нику кажется, что он в состоянии поговорить с мальчиком, и, видит Бог, им это необходимо. Может быть, они помогут друг другу справиться с бедой.

– Том мне не понравился, – сказала Анна. – Он прямо не в себе.

– Вот именно. Поэтому приезд Ника может пойти на пользу обоим. А поскольку Ник еще очень уязвим, я не хочу, чтобы что-то снова выбило его из колеи.

– Сообщение принял и запомнил, – пробормотал Бэзил.

– Ну и молодец.

– Но не забудь, что сказал инспектор. Отсутствие тела в шахте вызвало серьезные подозрения.

– Ты слишком много думаешь, Бэзил, – вмешалась Анна. – А зря.

– Может быть, ты права.

– Не может быть, а точно. Я уже просто эксперт по тебе.

– Наверное, мне пора отдохнуть.

– Нам всем пора.

– Бросок на юг, – мечтательно закивал Бэзил, будто представляя себе залитый солнцем берег моря. – Полная перемена обстановки.

– Надеюсь, ты не собираешься снова натянуть рясу?

– Нет, нет. – Бэзил задумчиво побрякал льдом в стакане. – Я совсем о другом.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава четырнадцатая

Ник Палеолог ступил с крыльца «Старого парома» прямо в холодное, серое, пропахшее морской солью утро. Закинул сумку за плечо и взглянул на двойной мост через реку Тамар. Автомобильный был полон людей и машин, расцвечен фарами и прожекторами, а железнодорожный стоял пустой и тихий. Ник глубоко вздохнул, ожидая, что сердце зайдется яростным стуком – но нет. Он выздоровел. Он снова спокоен и держит себя в руках.

Со дня смерти Эндрю прошло уже три недели. Первую Ник вспоминал с трудом. Какие-то обрывки – лица, разговоры, разрозненные, как в муторном сне. Сейчас он уже мог сообразить, что за чем происходило. Даже помнил свой нервный срыв и медленное, мучительное восстановление после того, как прямо у него на глазах оборвалась жизнь брата. Но помнил как-то отстраненно, будто из чужой головы. Виной тому были таблетки, а может, и не виной – его состояние было одновременно и мукой, и спасением. Полиция не трогала Ника до тех пор, пока он не пришел в себя. За это время он успел сочинить версию событий, не включающую в себя поход к шахте с покойником в свертке.

Самое интересное, что он прекрасно помнил все, что случилось до аварии. В том числе и ту страшную поездку. И выдумал потерю памяти лишь для того, чтобы защититься от обвинений, когда в полиции просмотрят кассету с записью. Как оказалось, зря, потому что шахта оказалась пустой.

Поделиться изумлением было не с кем. И рассказывать полиции о том, что голос на пленке принадлежит Элспет Хартли, тоже не стоило. Иначе полицейские нашли бы Элспет, и она могла бы показать под присягой, что две фигуры на видео – это Ник и Эндрю. Чистая правда, между прочим. И как тогда ему выкручиваться? Как объяснить, что они делали в ту ночь?

Ник повернул и пошел вдоль Элберт-роуд к железнодорожной станции. Его машина все эти дни стояла на заднем дворе «Старого парома», собирая пыль и птичий помет. Мятый бампер, разбитая фара – следы той самой аварии, которая унесла жизнь Эндрю. Автомобиль был на ходу, только не для Ника. Нервное потрясение лечилось гораздо хуже, чем потеря памяти.

К примеру, он хорошо помнил, как пять недель назад приехал в Солташ в спокойной уверенности, что это всего на пару дней. И вот наконец уезжает: рано утром, своим ходом, так много потеряв и ничего не получив взамен: отец и брат погибли, семья разбита, тщательно выстроенная жизнь полетела под откос. Прощаясь за завтраком с Ирен, Ник вдруг почувствовал, что в их отношениях что-то надломилось – исчезло доверие. Полицейские, без сомнения, показали ей, Анне и Бэзилу видео и дали прослушать запись голоса. Однако никто из родных об этом не заговаривал. Наверняка решили делать вид, что не узнали Элспет, чтобы полиция не начала преследовать Ника. Тем более не могли они не узнать его и Эндрю на записи, где братья тайком прячут если и не труп, то что-то очень похожее. И все-таки то, что услышал Ник, – осторожные расспросы о здоровье, а про остальное – молчок. Сплошная конспирация.

Несмотря на ранний час, на станции уже собрались люди, ожидающие поезда на Плимут, – видимо, ехали на работу. Кто курил, кто читал газету. Для них эта платформа – часть повседневности. Ник не знал, сочувствует он попутчикам или завидует, потому что своей повседневности не помнил и опасался. Врач освободил его от работы до конца марта. За это время он должен был постепенно снизить дозу лекарств и вернуться к стабильной жизни. Хотя у самого Ника были другие планы. Он уже уменьшил количество таблеток наполовину и собирался повторить это еще раз, так как чувствовал себя хорошо, панические атаки не возвращались. Ему хотелось обрести самообладание, четкую уверенность в том, что чувства – его собственные, а не результат сильнодействующих лекарств. Пора брать свою жизнь в свои руки.

Подошел поезд, пассажиры заняли места. Состав прогрохотал по мосту Брунеля и дальше со всеми остановками до Плимута. Ник подобрал оставленную кем-то «Уэстерн морнинг ньюс» и начал лениво просматривать. Внезапно его внимание привлекла малюсенькая заметка. На одной из скотобоен Эссекса обнаружен ящур, есть опасение, что это лишь верхушка айсберга. На секунду Ник представил, как всполошится Эндрю, и тут же осознал, что Эндрю теперь все равно. В глазах тут же защипало. Он бросил газету и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Один из соседей согласился взять Каруэзер в аренду за смешные деньги, пока Том не решит, что делать с фермой дальше. Хотя что тут решать? Эндрю нет, и Каруэзер теперь никому не нужен. Борьба окончена.

В Плимут приехали за десять минут до отправления поезда на Лондон. Ник не спеша перешел платформу и остановился, уставясь перед собой невидящим взглядом. Можно, конечно, дойти до киоска, купить что-нибудь почитать в дорогу, но вряд ли он сможет сейчас сосредоточиться на чтении. Да и не спасет его книга – он давно уже перестал искать в них спасение. Хватит бегать от самого себя.

– Доброе утро, Ник, – оборвал его мысли знакомый голос. Ник обернулся и увидел Бэзила, одетого словно бы для похода, – куртка, ботинки, за спиной – рюкзак.

– Не ожидал?

– Честно говоря, нет.

– Ирен сказала мне, на каком поезде ты поедешь.

– А ты-то куда? Судя по рюкзаку, ты ведь не меня проводить пришел?

– Уезжаю отдыхать. Можем вместе доехать до Лондона.

– Отдыхать? Первый раз слышу.

– Анна не верила, пока не увидела как я собираю вещи. Наверное, до сих пор в себя не может прийти от счастья.

– И в какую ты сторону?

Последние слова Бэзила заглушил громкоговоритель, объявлявший их поезд. Нику, правда, показалось, что он расслышал название города, но он ушам своим не поверил.

– Что? – громко спросил он, пытаясь перекричать объявление.

И в этот момент громкоговоритель наконец замолчал, и ответ Бэзила прозвучал ясно, как удар колокола.

– Зачем тебе в Венецию?

Ник с трудом сдержался, чтобы не начать расспросы до того, как они уселись на свои места и поезд тронулся. Строго говоря, спрашивать-то было незачем. Ответ напрашивался сам собой – Бэзил ехал в Венецию отнюдь не полюбоваться Дворцом дожей.

– Ну?

– Думаю, здесь нас никто не подслушает. Ты выключил телефон?

– Что ты затеял, Бэзил?

– Ничего тайного, уверяю тебя. Иначе я просто сел бы в другой поезд.

– Тогда почему ты ходишь вокруг да около?

– Потому что Ирен велела тебя беречь. Она не сказала впрямую: «Обращайся с Ником как с фарфоровой вазой», но имела в виду именно это. Что касается Венеции – я всегда интересовался историей Византии и давно хотел заняться изучением сокровищ, которые венецианцы награбили во время Четвертого крестового похода. А…

– Димитрий Палеолог, – чуть слышно пробормотал Ник, но Бэзилу хватило и этого, чтобы прервать свои излияния.

– Ага! – ухмыльнулся он. – Выходит, не так-то плохо у тебя с памятью, а, Ник?

– Что ты хочешь там выяснить?

– Для начала – адресную систему Венеции. Дома там нумеруются по районам, и, где они располагаются на самом деле, не догадаешься. Сан-Поло, 3510, может находиться где угодно в пределах Сан-Поло, одного из шести районов города. К счастью, существуют справочники, к примеру, «Индикаторе анаграфико», который…

– Зачем тебе в Венецию?

– Долгая история. Сначала ты мне кое-что расскажи.

– О чем?

– О твоей поездке. Что ты забыл в Шотландии?

– Ты же знаешь. Я должен рассказать Тому об отце подробнее, чем это у меня вышло на похоронах Эндрю.

– А еще одна причина? Настоящая?

– Это и есть настоящая.

– Правда? И никаких карт в рукаве?

– К чему ты клонишь?

– К тому, что пора выложить их на стол. Ты смотрел кассету, Ник. Я тоже. И запись голоса ты слушал. Так же как и я. Ирен и Анна не желают дразнить гусей, но, боюсь, настанет тот день, когда гусь кинется щипать их за лодыжки. Прости за метафоры, надеюсь, ты понял, о чем я.

– Не уверен.

– Тогда давай напрямую. Я отобрал кое-что из отцовских вещей на раздачу – книги, одежда, безделушки. Не бойся – еще ничего не отдали. Ирен и Анна решили, что будет только справедливо поручить это мне, так как у меня полно свободного времени. Тебе они ничего не рассказывали, чтобы не тревожить, так что с удовольствием расскажу сам. Особенно о том, – Бэзил понизил голос – что я обнаружил в погребе, под полом.

Ник молча смотрел на спинку сиденья напротив. А что было говорить?

– Я все уложил как было. Если залить бетоном и закрасить – что мы и сделаем перед продажей дома, – никто ничего не заметит. Поскольку я видел запись, я не гадал долго, что находилось в этом… тайнике до того, как вы с Эндрю на него наткнулись. Думаю, идея с шахтой исходила от Эндрю, ему всегда не хватало гибкости. И понимаю, почему ты согласился. Простое решение запутанной проблемы. Скажи, пожалуйста, как по-твоему – долго оно там пролежало? В каком было состоянии?

Ник заставил себя повернуться и взглянуть на брата.

– Лет десять, а то и больше, – шепнул он. – Навскидку, конечно.

– Теперь ясно как день, почему отец не желал продавать дом.

– Да.

– Бедный Ник. Жутко было?

– Ужасно.

– Эндрю бросился в Тинтагель после того, как вы посмотрели видео?

Ник кивнул.

– Кто-то подкинул кассету в мою машину.

– Ты подозреваешь доктора Фарнсуорта?

– И – или – Дэйви.

– Плюс мисс Хартли.

– И ее.

– Жуткий союз, образованный для… чего?

– Ни малейшего понятия.

– Я говорил с Фарнсуортом через день после автокатастрофы. Он рассказал мне о старом армейском товарище отца, Дигби Брэйборне.

– И что с ним?

– Местонахождение неизвестно.

– Как и кое-кого другого. Верней, другой.

– Кроме того, я звонил ему пару дней назад. После просмотра записи мне захотелось узнать о таинственном мистере Брэйборне побольше.

– Узнал?

– Не прикидывайся, Ник. Ты же говорил с домохозяйкой Фарнсуорта, я знаю. Думаешь, она не запомнила фамилию Палеолог? Как считаешь, зачем наш доктор поехал в Шотландию?

– По словам хозяйки – навестить старого друга.

– Что говорит хозяйка, я в курсе, спасибо.

– Возможно, так оно и есть.

– Ага, а папа римский непогрешим. Только ты не веришь ни в то ни в другое. Потому и едешь в Эдинбург – проследить за Фарнсуортом.

– Я волнуюсь за Тома.

– И не зря. Ирен сказала, что ты сперва увидишься с его матерью, это правда?

– Да, сегодня вечером заеду к Терри и Кейт.

– Посвятишь их в наши проблемы?

– А как ты сам думаешь, Бэзил?

– Я думаю, притворяться, что все позади, глупо. Наши противники не отстанут, пока не получат то, что хотят.

– Так чего же они хотят?

– Я понимаю не больше твоего, но намерен все выяснить. Для того и еду в Венецию. А ты по той же причине – в Эдинбург. Я прав?

Братья замолчали. Поезд выехал из Эксетера. Ник тщательно обдумывал ответ, а Бэзил, понимая, что брату нужно время, лениво листал путеводитель по Венеции. Ник все не мог решить, что открыть, о чем промолчать. Бэзил, разумеется, целиком и полностью прав. Когда-то Ник считался самым развитым из детей Майкла Палеолога, но только сейчас он осознал, что Бэзил, наверное, самый умный из них, несмотря на то что часто кажется чуть ли не дурачком.

– Мы оба сильно рискуем, – сказал он наконец, глядя в окно на залитые водой луга. – Ты ведь понимаешь?

– Иногда самый большой риск – сидеть сложа руки.

– Иногда – да.

– Думаю, сейчас как раз такой случай.

– С чего ты начнешь, когда приедешь в Венецию?

– Установлю местожительство нашего родственника. Исследую окрестности. Соображу, как лучше к нему подобраться. В общем, придумаю что-нибудь. Если один Палеолог по-родственному не заглянет к другому – это даже неприлично. Если Димитрий в Венеции, я найду способ набиться к нему в гости.

– А если его нет?

– Все равно, выясню хоть что-нибудь. Попробовать-то надо.

– Поосторожней там.

– Постараюсь. А ты – там.

– У тебя есть номер моего мобильного?

– Нет, конечно, – ухмыльнулся Бэзил и протянул Нику билет на поезд. – Тут запиши. Я позвоню тебе завтра и скажу, где я остановился.

– Не забудь.

– Большую часть несчастий мы навлекли на себя сами, Ник. Наверное, ты тоже так считаешь. Если бы мы не сожгли отцовское завещание… – Бэзил пожал плечами. – Кто знает?

– Ты молодец, что запомнил адрес Димитрия.

– Я сразу подумал, что он может пригодиться.

– Думаешь, он и есть Тантрис?

– Вполне возможно.

– Если так – ты суешь голову в пасть льва.

– В Венеции полно львов. Бронзовых и мраморных.

– Ты точно позвонишь завтра?

– Я же сказал – да.

– Может быть, у меня к тому времени будет кой-какая информация.

– Так скоро?

– Я встречаюсь с одним приятелем из Лондона.

– Который узнал для тебя…

– Может быть, и ничего.

– И все-таки…

– Я действую методом тыка, Бэзил. Давай пока оставим эту тему.

– Ладно.

– Может быть, я смогу приехать к тебе в Венецию, после Эдинбурга. Смотря как пойдут дела, конечно.

– Может быть, тебе придется ко мне приехать, – хмыкнул Бэзил. – Неизвестно, как пойдут дела у меня.

Они расстались на Паддингтонском вокзале. Как закоренелый аэрофоб Бэзил собирался ехать в Венецию поездом, который прибывал на место в пятницу утром. Поэтому сейчас он пересаживался на фирменный поезд «Евростар» в Париж. Он сбежал по ступеням в метро, остановился, помахал Нику рукой и улыбнулся во весь рот. На вид – просто чудаковатый турист. Брат. Теперь – единственный. Ник помахал в ответ, посмотрел, как Бэзил исчез в метро, слившись с толпой, и вдруг понял, как его любит.

Сам Ник пошел пешком в сторону Гайд-парка, соображая, осталось ли у него время до назначенной встречи с Марти Брэкстоном. Бывший его коллега, разговорчивый юрист Брэкстон, относился к законам и правилам с плохо скрываемым презрением. Когда-то они вместе с Ником делили офис в Милтон-Кинес, потом Брэкстон получил перевод с повышением и занял куда более выгодную должность в рекламном агентстве в Уэст-Энде. При всех недостатках он имел одно немаловажное достоинство – не любил оставаться в долгу. А Ник в свое время сделал вид, что не заметил использования рабочего телефона и компьютера для кое-каких махинаций, так что Брэкстон считал себя его должником. Пришло время платить по счетам.

Они должны были встретиться около Уиндмилла, между Бонд-стрит и Риджент-стрит. Брэкстон выбрал паб, куда захаживал довольно редко, в надежде не встретить там знакомых. Ник надеялся на то же самое, да еще на то, что коллеге удалось что-нибудь узнать.

Когда Ник вошел в бар, Брэкстон был уже там. Судя по тому, что осталось от пирога с почками, стейка и пинты пива, сидел он здесь довольно давно. Он поправился с тех пор, как Ник видел его последний раз, но выглядел хорошо. Марти Брэкстон и раньше худобой не страдал, а теперь и вовсе оброс жирком. Смех его стал еще более утробным, а улыбка – еще более самодовольной.

– Привет, Ник, – пробубнил он полным пирога ртом. – Неплохо выглядишь.

– Ты единственный, кто так считает.

– Да? Ну что ж, непохожесть – мой девиз. Пива?

– Да, пожалуй.

– Рекомендую здешний пудинг.

– Нет, спасибо, я сыт.

– Как хочешь.

Брэкстон махнул официантке, и та принесла пиво.

– Останемся здесь или пересядем в угол?

– Как скажешь.

– Тогда лучше спрячемся. Пойдем.

Брэкстон повел Ника к столику под лестницей и, как только они уселись, предложил выпить за счастье.

– Мои безошибочные внутренние антенны уловили, что тебе его в последнее время не хватает. Да, Ник?

– Семейные неурядицы.

– Вот тут ничем помочь не могу. Меня в свое время аист принес.

– Я надеялся, что как раз ты мне и поможешь.

– А, так на болтовню нет времени?

– Боюсь, что нет.

– Я рекламный агент, мне не пристало идти напролом.

– Зато я не рекламный агент.

– И никогда им не станешь – с таким-то отношением.

– Марти…

– Ладно, ладно. Без трепа – так без трепа. Итак, что я накопал в компьютере одного из известных тебе адвокатов? Ты ведь за этим пришел, Ник? Как думаешь, взломал я его или не взломал? – ухмылялся Брэкстон. – А разве я когда-нибудь подводил?

– Ты имеешь в виду…

– Это не комп, а дуршлаг, Ник! Там и делать-то было нечего. Хотя штука все равно незаконная. – Брэкстон попытался понизить голос, но без толку – его шепот походил скорее на рычание. – Исключительно для старого приятеля, Ник.

– Спасибо, Марти, я тебе очень благодарен.

– Есть за что. Потому что я полазил там подольше – для собственного интереса.

– И что?

– И нарыл кое-что. Эти симпатичные полмиллиона у «Хопкинса и Бродхерста» двадцать шестого января сняла компания «Девеластик». Знаешь их?

– Нет вроде.

– Сидят на Джерси. Может быть, просто фирма-пустышка. Информации ноль. Но мне удалось узнать имена руководителей. На всякий случай – вдруг тебе пригодится.

– Очень пригодится.

– Тогда держи.

Брэкстон протянул Нику листок бумаги с тремя именами:

Моусон, Теренс,

Моусон, Кэтрин,

Рамирес-Джоунс, Клайв.

– Знакомые?

– Не совсем.

– Ну и не чужие. Или ты так побелел оттого, что у тебя пиво кончается?

Ник глотнул из кружки и посмотрел Брэкстону прямо в глаза.

– С пивом все в порядке.

– Тогда что?

– А вот с кое-чем другим, – Ник снова опустил глаза на листок бумаги, – нет.

До конца обеда Ник просидел в таком унынии, что Брэкстон даже начал ругаться. В конце концов они, к обоюдному удовольствию, расстались. Ник пошел в южном направлении, через Грин-парк и Сент-Джеймс к Вестминстерскому мосту, мысли летели, обгоняя шаги, в неизвестном направлении. Он-то боялся, что Брэкстон не найдет для него ничего дельного, хотя в глубине души надеялся, что ниточка приведет к Элспет Хартли или Димитрию Палеологу. В результате не сбылись ни страхи, ни надежды. Враг обнаружился в совершенно неожиданной стороне. Деньги Тантриса пришли от бывшей жены брата и ее нынешнего мужа. Кто-то из них, а может быть, и оба помогали Элспет Хартли в ее афере. Или она помогала им? Как узнать, кто инициатор, а кто – лишь помощник и что им всем вообще нужно?

Хотя попробовать можно. Ник предупреждал Бэзила, что, отправляясь в Венецию на поиски кузена Димитрия, он сует голову в пасть льва. И вот теперь он сам лезет в самое логово врага. Приглашение Кейт погостить внезапно приобрело зловещий смысл. А вдруг они с Терри хотят приглядеться к Нику, чтобы решить, не представляет ли он для них угрозы? И что они сделают, если решат, что представляет?

Но отменить приезд нельзя – это вызовет подозрения. Тем более что пока они будут приглядываться к нему, он успеет приглядеться к ним.