Текст книги "Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения"

Автор книги: Роберт Янг

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Иду в «Злачные пажити», лавируя среди гостей, ангелов и игорных столов, пробираюсь к бару, где восседает Большой Тони в костюме Санта-Клауса; на коленях у него примостилось по ангелу. Втискиваюсь между ним и мешком, наполненным бутылями шампанского (их черед настанет в полночь). На столах мерцают красно-зеленые гирлянды, но главный источник света – звезды, которые сияют словно лампочки, а медленное вращение клубной станции рождает иллюзию, будто они проплывают мимо сами по себе. Мелькает краешек Земли, на мгновение видна зеленая прибрежная линия Северной Америки, обрамленная синевой Тихого океана. Но только на мгновение. В следующий миг весь обзор занимают звезды.

В четверть десятого в бар заглядывает рекламщик и хлопает меня по плечу. Пора. Щелкаю пальцами. Играющая фоном музыка стихает, встроенные линзы в стеклянном потолке фокусируют звездный свет на сцене. «Небесная семерка» неслышным шагом выходит из тени и встает в круг света. Все камеры направлены на них. Вперед выступает рекламщик и знаком призывает публику к молчанию. Мы в прямом эфире.

Несколько минут рекламщик превозносит «Седьмое небо», говорит, что настоящее блаженство доступно лишь тем, кто ступил в «Жемчужные врата». После рассыпается в похвалах другим небесам, славит владельца. Камера ловит в объектив бар, где Большой Тони под видом Санты сидит с ангелами на коленях.

– А теперь, – заключает рекламщик, – представляю вашему вниманию ансамбль «Небесная семерка», который порадует нас рождественскими гимнами в честь светлого праздника Рождества.

Он исчезает со сцены, и «Семерка» остается в гордом одиночестве. Братья явно нервничают, но на лицах написана решимость и твердое желание выступить на ура. Все семеро одеты в серебристо-голубые костюмы, усыпанные радужными блестками. До чего хороши! А крылья! Огромные, золотые. Крылья не всякому идут. Мне, например, нет. Но на Майке с братьями они смотрятся как родные.

Габри подносит трубу к губам и извлекает божественную трель. В мелодии будто слились Бикс Байдербек, Банни Бериган и Луи Армстронг. Шесть упоительных голосов возносятся к звездам…

Ночь тиха, ночь свята,
Люди спят, даль чиста

Огни на ели полыхают как пламя. На ум сразу приходит костер, горящий внутри Большого Тони. Костер, дарующий ему силу и энергию управлять небесами. Горжусь, что стал частью его команды…

В яслях дремлет Дитя,
В яслях дремлет Дитя

Слеза катится по нарумяненной щеке Большого Тони и падает на пушистый воротник.

Божественные голоса вновь устремляются ввысь. Потом еще и еще. «Это случилось в ясную полночь»… «Самое первое Рождество»… «В мире праздник»… «О, придите все вы, верующие»… «Ангелы из царства Божьей Славы»… «Что за дитя?»…

«Вести ангельской внемли» приберегли на финал.

Вести ангельской внемли
Царь родился всей земли!

Повинуясь странному порыву, обращаю взор к небу – и вижу над клубом огромное НЛО. По крайней мере, мне так чудится. По форме оно напоминает исполинский палец, и указывает он прямо на сцену. «Небесная семерка» замечает направленный на них перст – труба Габри дает петуха, божественное пение обрывается на высокой ноте. Посетители один за другим задирают головы, и в «Злачных пажитях» воцаряется мертвая тишина.

Раздается пронзительный крик. Кричит Майк. Смотрит на палец и лихорадочно машет руками.

– Нет! Ты не понимаешь! – надрывается он. – У нас не было выбора. Мы не могли больше конкурировать. Только дураки продолжают бороться, проиграв бой. А так есть шанс принести хоть какую-то пользу. Поэтому мы…

Из пальца вылетает молния и ударяет в сцену. «Небесная семерка» занимается поистине дьявольским огнем. Сперва алым. Потом оранжевым. Желтым. Зеленым. Голубым. Темно-синим. Пурпурным. Наконец, карающий перст и молния исчезают; Майк с братьями распростерлись на сцене.

Опрометью бросаюсь к ним. Майк еще дышит. Кладу его голову себе на колено.

– Майк, Майк.

Его взгляд останавливается на мне, но смотрит сквозь меня.

– Не думал, что так закончится, – шепчет он.

– Закончится что? – спрашиваю я.

– Армагеддон, – говорит он и умирает.

Ну и как, скажите на милость, это понимать?