Текст книги "Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения"

Автор книги: Роберт Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Зубная паста. Начали!

Картер с нетерпением ждал обеда. Коллективные сессии всегда оставляли неприятный осадок, словно тебя вываляли в грязи. Он высвободился из хватких пальцев мисс Стокс и побрел к выходу из конференц-зала. Мисс Стокс увязалась за ним на улицу: влюбленная давно и безответно, с некоторых пор она творила глупость за глупостью, словно Картер поощрял ее чувства, чего, разумеется, не было и в помине.

На мгновение он испугался, не предложит ли она пообедать вместе. К счастью, обошлось. Манерно попрощавшись, мисс Стокс растворилась в полуденной толпе. Ну конечно, они же с мисс Бреннан подрабатывают на стороне. Картер перевел дух и направился в излюбленный ресторан.

С наслаждением поел. «Кукольный домик» открывался в два, по сути суббота знаменовала лишь дополнительный час с Эди. Внезапно в памяти всплыло странное слово – микромастия. Что бы оно значило и откуда взялось?

«Мастия» определенно связано с молочными железами, ну а «микро» есть микро. А откуда взялось – еще проще: после групповых совещаний в голову всегда лезли незнакомые слова. Интересно, чье подсознание удружило с микромастией? Над горизонтом интуиции забрезжил горящий взор мисс Стокс. Картер невольно поежился.

В разгар трапезы он вдруг заметил за соседним столиком мисс Бреннан и приветливо кивнул, однако та продолжала жевать – наверное, не увидела. Картер энергично заработал вилкой, размышляя, почему такая красавица до сих пор не замужем, хотя ей вот-вот стукнет тридцать. А впрочем, дело хозяйское, лень гадать. Когда Картер оторвался от тарелки, мисс Бреннан и след простыл.

После обеда он заказал вторую чашку кофе, выкурил сигарету и, заплатив по счету, прогулочным шагом двинулся в «Кукольный домик». Тот только-только отворил двери для посетителей; Картер опрометью бросился к автомату-коробке, дабы никто не посягнул на его законные часы в компании с Эди.

– Привет, – прощебетала она, шагнув из волшебного портала прямиком в объятия партнера. – Я скучала.

– И я, – ответил Картер, увлекая подружку на площадку для танцев.

Сплясав под «Недра космоса», «Восторг» и «Голубой кадиолет», они уединились в дальней кабинке. Картер попросил пива.

– Ну, – проговорил он, едва официант скрылся из виду, – решила, когда поедем кататься?

– А последствия? Мой манипулятор тут же вызовет полицию, и тебя схватят в обнимку с тряпичной куклой.

– Вечно ты со своим манипулятором! – выпалил Картер. – Бьюсь об заклад, это старая дева с острой микромастией!

За столиком повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь тихой музыкой и шарканьем ног о паркет.

– Наверное, я такая и есть, – проговорила Эди.

Картер осекся.

– Прости, не хотел. Случайно вырвалось.

– Ничего страшного, Флойд.

Музыка кончилась.

– Следующий танец мой, – напомнил он.

– Хорошо.

Когда она вновь возникла из коробки под аккомпанемент медленного вальса, Картер привлек ее к себе и, в попытке загладить свою вину, прижался щекой к золотистым волосам. Как вдруг Эди выдала:

– Ты не передумал насчет поездки?

– Нет, но твой манип…

– Она не станет возражать.

Оба, не сговариваясь, затаились в уголке.

– Но как… – начал Картер.

– Все просто. Сегодня после закрытия я отворю коробку изнутри, пройду через черный ход и буду ждать тебя в переулке.

Картер сглотнул. Ему вдруг открылась запоздалая истина, почему куклы-подружки пользуются таким спросом: они – вожделенная отдушина для мужчин, которые не прочь изменить своим женам.

– А если не выгорит, – выдавил Картер. – Если…

– Неужели струсил?

– Нет!

– Тогда договорились. Заведение закрывается в полночь. Плюс, пока бармен наведет порядок и запрет двери. Подъедешь к черному ходу – в переулке места хватит. Встречаемся в час ночи.

Час ночи. Марсия к тому времени будет спать как убитая. Никто не помешает спокойно выскользнуть из дома, сесть в «кадиолет» и добраться до города. Если жена проснется и заметит его отсутствие, всегда можно сослаться на бессонницу – мол, поехал проветриться.

– Погоди, а разве другой манипулятор не заступает в смену? – спохватился Картер.

– Только до полуночи. Потом мой черед – точнее, моего манипулятора.

Картер промокнул платком вспотевший лоб.

– Ну…

Эди прильнула к нему и поцеловала.

– Ровно в час, милый. Договорились?

Картер сунул платок в карман.

– Да…

– Отлично. Идем танцевать!

– Курица с клецками или чау-мейн? – спросила Марсия.

– Первое, – отозвался Картер, едва ворочая языком от усталости.

Не взбодрили даже восьмичасовые новости, хотя транслировали отменную уличную драку с увлекательным сюжетом. Против обыкновения, Картер задержался в «Кукольном домике» – посмотреть на Эди под управлением сменного манипулятора. К его вящему разочарованию подружка вмиг лишилась своей прелести и индивидуальности, уподобившись целлулоидным товаркам.

После ужина усталость переросла в ступор. Картер сам не заметил, как уснул перед экраном. Проснувшись, с ужасом увидел, что уже почти полночь.

Убедившись, что Марсия крепко спит, он вернулся на кухню. Пустив воду тонкой струйкой, тихонько побрился, повязал галстук, причесался перед кухонным зеркалом. Потревоженный светом, сэр Гавейн сонно забормотал в накрытой клетке, повторяя новые словечки, каких нахватался за день. Картер не прислушивался, его мысли были заняты другим.

На циферблате кухонных часов горело 12:29, когда Картер выскользнул из квартиры и на лифте спустился в подвал. Через подземный переход добрался до парковки, поднялся на первый уровень, отведенный для «кадиолетов», и выгнал автомобиль на улицу. Без двадцати пяти час он уже сворачивал к залитой огнями деловой части города.

На первых порах его томило чувство вины. Какой нормальный человек воспылает любовью к кукле – неважно, живой или нет? Вывод: либо он ненормальный, либо донельзя одинокий. В своей нормальности Картер не сомневался, ведь именно заурядность отвратила его от жены. Мало-помалу все сомнения рассеялись, и чувство вины сменилось предвкушением.

Часы показывали две минуты второго, но в свете габаритных огней виднелись лишь голые кирпичные стены и лестница. Погасив фары, Картер стал ждать. Курил сигарету за сигаретой, ощущая бешеное биение сердца. Снова глянул время – двадцать три минуты второго. Наверное, часы спешат. Хотя нет, он же сверял их с кухонными перед уходом. Сверить бы еще разочек. А ведь когда-то циферблатами украшали все высотные здания. Славная была традиция…

Наконец хлопнула дверь, и на переднее сиденье юркнул знакомый силуэт.

– Не скучал, милый?

Картер выехал из проулка на улицу, и вскоре «кадиолет» мчался по шоссе.

– Быстрее, милый, – умоляла Эди, ее волосы развевались на апрельском ветру.

С возникновением аэромобилей и аэробусов пробки резко сократились, но транспорта все равно хватало. Стрелка спидометра застыла на отметке сто двадцать. Но Эди не унималась.

– Быстрее! Еще!

– К чему такая спешка? – удивился Картер.

– Ни к чему, просто люблю скорость.

Любит? Ну ладно. Стрелка перевалила за сто сорок и замерла на ста сорока пяти. Впереди, на перекрестке, замаячили встречные огни грузового тягача с прицепом.

– Обними меня, – потребовала Эди.

Картер нехотя повиновался.

– Быстрей! Еще быстрей!

– Куда же еще! Что с тобой такое, Эди?

– У меня микромастия. Я старая дева с острой микромастией. – Она хихикнула. – Поцелуй меня, милый.

Насмерть перепуганный, Картер попробовал отстраниться, но Эди вцепилась в него мертвой хваткой, потянулась к губам. Огни тягача стремительно приближались. Картер лихорадочно нашарил тормоз, но Эди стиснула его ногу своими.

– Нет, Эди. Перестань!

– Не перестану.

– Мы же разобьемся!

– Не мы, а ты.

Внезапно его осенило. Это не Эди, а озлобленная старая дева, душа подружки. Он невольно разбередил ее рану, и теперь она, снедаемая обидой в далекой операторской, отправляет возлюбленного на верную смерть под колеса грузовика. Ходили слухи, будто манипуляторы – сплошь «синие чулки», которым доставляет удовольствие посредством кукол танцевать с чужими мужьями, флиртовать, держать их за руку, целовать. Раньше Картер не верил этим слухам, но теперь… Сквозь облик Эди проступали исступленно мерцающие огни тягача. Раздался надрывный гудок клаксона. Тем временем, Эди успела обездвижить его полностью – неуправляемый «кадиолет» несся навстречу гибели. Мгновение, и Картера размажет по асфальту, разбросает окровавленные останки, бывшие некогда человеком.

За секунду до неминуемого столкновения Эди издала душераздирающий крик и схватила руль. Резко вывернула. Тягач с грохотом промчался мимо. Очнувшись, Картер ударил по тормозам.

Эди обмякла на сиденье. Картер принялся трясти безжизненное тело. Осыпал ударами пластмассовое лицо. Голубые глаза подружки остекленели. Прелестная головка упала на каучуковую грудь.

Картер разжал руки, и кукла повалилась на пол. Повернув на сто восемьдесят градусов, «кадиолет» покатил к «Кукольному домику».

Картер припарковался в переулке и дернул дверь. Не заперто. Вытащил из салона безвольную тряпичную куклу, занес внутрь и прислонил к автомату-коробке. Потом решительно обогнул барную стойку и распахнул створку, ведущую на лестницу к операторской. Медленно поднялся по ступеням с розоватой подсветкой. Ковровая дорожка поглощала звук шагов. На втором этаже начинался длинный, ярко освещенный коридор. Он тянулся от здания к зданию – понятно, почему никто не видел манипуляторов на пересмене, для них был заготовлен отдельный вход.

Операторская находилась аккурат над баром. Табличка на двери гласила «Только для манипуляторов», однако створка была приоткрыта, внутри горел свет. Картер переступил порог и очутился в святая святых.

Помещение состояло из бесчисленных комнатушек. Десятки узких дверей украшали металлические пластины с выбитыми комбинациями чисел и букв. Картер быстро отыскал нужную и ступил в залитую светом кабинку.

Никого. Впрочем, неудивительно: незапертые двери, горящие огни свидетельствовали о стремительном бегстве той, что была душой Эди. Пусть душа исчезла, зато все комплектующие остались на месте.

Провода всевозможных размеров пучками и поодиночке тянулись от стен, потолка и пола к подлокотникам, основанию, спинке и подножию массивного откидного кресла. Венчал его металлический регулируемый шлем, похожий на допотопную сушилку для волос. На подлокотниках и в изножье расстегнутые крепления замерли в ожидании хозяйки.

Картер провел ладонью по креслу. Еще теплое. Интересно, каково это – ощутить себя куклой-подружкой?

Он сел, упираясь в подножку, защелкнул нижние крепления. Откинувшись на спинку, сунул голову в шлем. Легчайшим движением запястий активировал верхние крепления, пальцами правой руки поискал выключатель – по логике, тот наверняка где-то неподалеку. Нащупав кнопку, без колебаний нажал…

В окутавшем полумраке Картер различил, что сидит, привалившись к холодному металлическому предмету. Осторожно поднялся… и обнаружил себя на танцплощадке возле автомата-коробки. В золотистом платье, с золотистыми локонами, рассыпавшимися по плечам, он превратился в Эди.

Картер сделал шаг, другой. Под ногами – ее ногами, ощущался пол. Поднял руку – ее руку, коснулся своего – нет, ее лица. Почувствовал прохладу своих… ее пальцев на своей… ее щеке.

Он танцевал один в полумраке, минуя озера неонового света, сочившегося с улицы. Потом взбежал по лестнице в операторскую, взглянул на себя, неподвижно сидящего в кресле, и поспешил обратно в зал.

Оказывается, кукла и манипулятор – единое целое. В жизни бы не подумал. И уж тем более не подумал бы, что манипулятор решит с помощью куклы прикончить его из-за случайной фразы.

Жуткая мысль не укладывалась в голове. Невероятно, чтобы женщина – пусть даже озлобленная старая дева, которую он в глаза не видел, – захотела убить его из-за нелепого оскорбления. Хотя почему не видел. Может, и видел…

Может, и знает…

Картер бесцельно мерил шагами танцпол. И вдруг застыл как вкопанный, пораженный догадкой. Пышная юбка Эди прохладными волнами вздымалась на бедрах. Ногти Эди больно вонзились в ладонь. Из механической гортани чужеродным элементом вырвались слова:

– Мисс Стокс!

Нет, не может быть! Мисс Стокс сама доброта. Она не способна на убийство.

Да, как и манипулятор Эди.

Но мисс Стокс работает в «Мозговой штурм инкорпорейтед»…

Да, но только с девяти до трех в будни, и с девяти до полудня в субботу – и только по совместительству. А там можно успеть отработать полсмены в «Кукольном домике» по будням, и целую смену по субботам. Почему нет.

Но мисс Стокс любит его. По-своему нелепо, но любит.

Да, но может отсутствие взаимности подтолкнуло ее к решению стать манипулятором, чтобы в один прекрасный день хотя бы косвенно добиться его любви?

Но ведь мисс Стокс безобидная старая дева.

Именно. Старая девая с острой микромастией…

Вернув Эди в автомат-коробку, Картер бросился прочь из «Кукольного домика» и, не разбирая дороги, помчался домой. В квартире первым делом поспешил на кухню и откупорил бутылку бренди.

Сделав огромный глоток, опустился на стул. Руки дрожали. Впрочем, не удивительно: не каждый день узнаешь, что давний знакомый замыслил свести тебя в могилу.

Разбуженный ярким светом, сэр Гавейн заверещал в клетке:

– Ми… ми…

Картер помотал головой. Невероятно. Мисс Стокс. Бедняжка мисс Стокс с лучистым взглядом, которая сжимала его руку на каждом субботнем собрании, подарила именную булавку для галстука на Рождество и постоянно строила глазки, проходя мимо его стола…

– Микромастия! – оживился сэр Гавейн. – Микромастия!

Бутылка с бренди зависла в воздухе. Картер медленно поставил ее на стол. Руки дрожали так, что тара чуть не выскользнула из пальцев.

Он точно помнил, что не произносил этого слова вслух. А сэр Гавейн вовсе не телепат. Обычная птица, хоть и говорящая.

Картер поднялся и сдернул покрывало с клетки. Сэр Гавейн обиженно нахохлился.

– Микромастия, – сказал Картер.

– Микромастия, – повторил ара. – Острая микромастия.

Картер содрогнулся и выронил покрывало. На непослушных ногах добрался до спальни и заглянул внутрь.

Постель Марсии пустовала.

Спустившись в гостиную, Картер позвонил оператору узнать время. Судя по справке, его наручные часы отставали на тридцать минут.

Он вернулся на кухню, к бутылке. Напрашивались два вопроса: почему и как?

В принципе, со вторым понятно: любой под силу пойти в манипуляторы. Любой под силу утаить это от мужа, особенно если тот не слишком любопытничает. Наконец, любой под силу подмешать в кофе снотворное, перевести наручные и кухонные часы на тридцать минут назад, чтобы успеть на свидание с ничего не подозревающим супругом.

Куда больше терзал первый вопрос…

Почему?

Внезапно Картеру открылась истина: поступок без видимой мотивации выставляет его инициатора в совершенно ином, прежде немыслимом свете. Впервые он по-настоящему увидел жену: ее чувства, рвущиеся на поверхность, но удерживаемые голосом рассудка; ее соблазнительное тело, жаждущее близости; интеллект, отвергающий мужа за неуемную страсть к кровавым новостям и куклам-подружкам.

Лишь в образе Эди Марсия забывала о переполнявшем ее пугающем вожделении, и становилась собой – естественной и очаровательной.

Такой Картер ее и полюбил.

А она? Любит ли она?

Неужели любовь переросла в ненависть из-за слов, что манипулятор – старая дева с острой микромастией?

Но почему? Марсия с ее пышной грудью только посмеялась бы. Ведь она не старая дева с острой микромастией.

Или нет?

Может морально в ней куда больше от старой девы, чем в той же мисс Стокс? Та, по крайней мере, не противилась любви, которая, впрочем, не спешила нагрянуть. Марсию, напротив, любовь преследовала, но она не желала ее принимать. Всячески противилась, в лучшем случае, терпела. Так разве она не страдала от собственной формы микромастии, не потому ли его замечание, вопреки всякой логике, вызвало у нее такую бурю эмоций? Не вышло ли так, что нелепые слова, нацеленные совсем на другое, невольно ранили в самое сердце?

В коридоре послышались шаги.

Марсия!

Марсия, которая исступленно колесила по улицам города и пригороду, в ужасе от того, что пыталась, но не сумела сделать; в ужасе от новой себя. Теперь она вернулась, раскаявшаяся, напуганная…

Скольких мук можно было бы избежать, постарайся он понять ее с самого начала? Сколько любви можно было бы познать, прими он хоть толику ее идеализма и попытайся хоть чуточку приблизиться к недостижимому идеалу мужчины?

А вдруг еще не поздно. Вдруг ей еще удастся помочь. Если она позволит. Если…

В замке повернулся ключ. Картер шагнул в темную гостиную и стал ждать. Дверь медленно отворилась. На пороге Марсия замешкалась, с тревогой глядя ему в глаза. А после, всхлипывая, упала в его объятия.

– Все хорошо, родная, – успокаивал Картер. – Все хорошо.

ПЛАНЕТА СИНИХ ПТИЦ

Корабль приземлился на лесной поляне. Трава на месте посадки выгорела, но чуть поодаль стояла свежая, изумрудно-зеленая. Она как будто танцевала на ветру, а над ней вздымались деревья, нарядные, как девушки в новеньких летних платьях.

Мисс Минц не поверила своим глазам. Да, ей говорили, что Денеб-6 чудесная планета. Говорили, что оказавшись здесь, не захочешь улетать обратно. И еще говорили так: «а уж когда выйдет луна…» Но мисс Минц всегда скептически воспринимала третье лицо множественного числа – особенно если оно относится к менеджерам туристических агентств. И слушала их с большой долей недоверия.

А надо было верить, теперь это совершенно ясно. Она сошла вниз по трапу и ступила в танцующую траву. Весь старший класс скатился следом – хохоча и радостно повизгивая, все еще под впечатлением от ярких картин, уведенных в иллюминаторе во время полета. Искрящийся воздух планеты был напоен легким ароматом игристого вина, и высоко в ярко-голубом небе плыли белоснежные легкие облачка.

Оказавшись внизу, класс хором загалдел:

– Нет, вы когда-нибудь видели такую зеленую траву?

– Только посмотрите на это небо!

– Ого! Там синяя птица!

– Где?

– Вон там! Ого! И еще одна!

Мисс Минц тоже их увидела. Лес был полон синих птиц! Сердце у нее забилось. Оно забилось еще сильнее, когда у корабельного люка на трапе появился главный старшина Берк, в чьи обязанности входило сопровождать экскурсионные группы и следить, чтобы на планету они вступили с правой ноги.

Он поднял руку, требуя тишины.

– Синие птицы подождут, – сказал он, когда старшеклассники притихли, и указал вверх, туда, где посреди неба сияла звезда Денеб, похожая на макрокосм с газовым фонарем внутри. – Это солнце зайдет, и стемнеет очень быстро, так что вам лучше прямо сейчас заняться лагерем. Если, конечно, вы, дети мои, не хотите провести еще одну ночь на корабле.

– Ну уж нет! Еще чего не хватало! – наперебой закричали ребята и резво взялись за дело.

Мисс Минц, как официальный наставник, принялась руководить процессом выгрузки сборно-разборного туристического поселка. Посоветовавшись с мистером Берком, она выбрала место для лагеря на самом краю леса рядом с журчащим ручьем. «Домики-минутки» были установлены и в самом деле в считаные минуты, и к тому времени, как на траву легли первые вечерние тени, неподалеку от корабля под сенью деревьев вырос маленький поселок из пластика. Вскоре после этого загудел портативный генератор, и новенькие фонари ожили, озарив Мини Мэйн Стрит – так они назвали дорожку, разделяющую ряды домов – теплым светом из квадратных окон.

Домик-столовую строили с особой заботой, и вскоре после заката торжественно окрестили «Кафе Денеб-6». Мальчишки отправились на корабль и притащили из морозильника драгоценные припасы, девочкам же предстояло выполнить важную задачу – приготовить первую после отлета нормальную еду. Каждый занялся своим делом; мисс Минц вовлекли в неразбериху голодные школьники. Их аппетиты явно не смог удовлетворить корабельный рацион: конденсированные обеды и таблетированные ужины, которые «Экскурсионные линии инкорпорейтед» именуют едой. Но наконец суматоха улеглась, все пошло своим чередом, и в вечернем воздухе планеты Денеб-6 разлился волнующий аромат жареных свиных отбивных и печеного картофеля.

Мисс Минц немного тревожилась, что мистер Берк забыл о ее приглашении на ужин, и вздохнула с облечением, когда увидела, как он шагает по Мини Мэйн Стрит в своей голубой космической форме.

Она встретила его у входа.

– Добро пожаловать в «Кафе Денеб-6», – сказала она.

Мистер Берк глубоко вздохнул.

– Пахнет как будто свиными отбивными, – сказал он. – Но это же невозможно. Здесь у вас не может быть свиных отбивных.

– Конечно, может. А на гарнир печеный картофель. Заходите, мистер Берк. Мы только что начали обслуживать.

Внутри стояли три длинных раскладных стола и два небольших столика. Мисс Минц выбрала небольшой, стоявший поодаль от других. Одна из старших девочек подошла и приняла заказ. Мистер Берк подмигнул ей, как самой обычной официантке. Как будто они с мисс Минц занимались делами в городе и вот теперь зашли перекусить перед тем, как поймать таксилет домой.

Глядя на него поверх столика, мисс Минц вспоминала три невероятных последних дня. Самым невероятным был первый день. Тогда мистер сказал ей «Доброе утро» и потом несколько раз подходил поболтать. Раньше он вообще ее не замечал, и мисс Минц решила, что он обратил внимание на платье, которое она надела. Платье было совсем новое – одно из двух, что она купила специально для этого путешествия. Сшитое по моде, с поднятым воротником и девичьей юбкой-клеш – в таком платье выглядишь и чувствуешь себя моложе.

Да, поначалу она была уверена, что дело в платье. Но на следующий день эта уверенность пошатнулась – она надела совершенно обычные брюки и блузку с узором из маленьких космических кораблей, но мистер Берк все равно подошел, чтобы сказать «Доброе утро» и задержался надолго. Ему было о чем поговорить, в особенности о скучном и скудном космическом меню. Он вспомнил «старые добрые времена», хотя это и казалось небольшой натяжкой, потому что для «старых времен» он был слишком молод. Примерно одного возраста с мисс Минц, а ей исполнилось всего двадцать девять.

– Можете себе представить, мисс Минц? – говорил он. – На самых первых межзвездных кораблях на завтрак давали горячие бобы! Горячие, только подумайте! И я слышал – хотя и не верю, – что экипажи жаловались, будто их плохо кормят. Ничего себе! Воротить нос от настоящих бобов! Интересно, что бы они сказали, если б попробовали наши конденсированные!

В тот вечер она никак не могла перестать думать о нем, а ночью ей приснился сон – такой дурацкий, что наутро, когда мистер Берк подошел поговорить, она залилась краской. Корабль только что вышел из режима скорости света, и Денеб-6 – голубой шар, окутанный дымкой, – появился в иллюминаторах. Мистер Берк в деталях расписывал скудность корабельного пайка, и в этот момент на мисс Минц снизошло вдохновение.

– Мистер Берк, – заговорила она, – а почему бы вам не питаться вместе с нами, пока мы будем на планете? Мы везем с собой еду из дома и всю неделю будем сами готовить. Уверена, некоторые наши блюда вам очень понравятся.

Вот так все и произошло, хотя в это трудно поверить, даже несмотря на то, что мистер Берк сидит сейчас напротив нее за столиком, улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой, и его беззаботные голубые глаза загораются при виде «официантки» с двумя тарелками, полными картошки и отбивных.

Свиные отбивные были немного пережарены, но все равно оказались такими вкусными, что мисс Минц, которая обычно ела, как птичка, быстро справилась с двумя. Мистер Берк съел целых пять.

После еды она прогулялась с ним до конца Мини Мэйн Стрит.

– Знаете, – сказала она, когда они остановились под фонарем, – похоже, мне начинает здесь нравиться.

– Безусловно, это очень приятное место, – сказал мистер Берк.

– И эти синие птицы! Наверное, планете стоило бы дать имя Метерлинка.

– Разве он ее открыл? Я думал, это был торговец по фамилии Шмит. Вроде он первым здесь приземлился.

– Я… я не то имела в виду, – смешалась мисс Минц. – Но мы могли бы назвать ее Планета Синих Птиц. Тоже хорошо звучит.

– По мне так неплохо, – кивнул мистер Берк и поднес руку ко рту, приглушая отрыжку. – Извините, мисс Минц. Наверное, переел. Но все было так вкусно, просто не удержался… А теперь мне пора возвращаться на корабль.

– О… так вы сегодня дежурите, мистер Берк?

– Не хватает персонала, иначе был бы свободен. Представьте себе: главный старшина – и вынужден нести первую вахту! Но я ничего не могу поделать, кроме как выполнять свой долг наилучшим образом. Спокойной ночи, мисс Минц. – И он повернулся, чтобы уйти.

– Вы же придете завтракать, мистер Берк? – спросила мисс Минц. – Будет яичница с беконом.

– Яичница? Из настоящих яиц? Не порошковых, не распыленных, не синтетических и не конденсированных?

– Разумеется, из настоящих!

– Вы просто мечта, мисс Минц! Так бы и расцеловал вас!

На мгновение ей показалось, что он и впрямь ее поцелует, но этого не произошло. Он лишь приподнял свою голубую фуражку и отвесил поклон.

– Буду ждать утром у дверей вашего дома. Доброй ночи, мисс Минц.

– Доброй ночи, мистер Берк.

Он смотрела, как он идет по поляне к кораблю. Огромная луна планеты Денеб-6 всходила у нее за спиной, заливая лес серебром и превращая поляну в сияющее серебристое озеро. Посеребренный корабль походил на шпиль церкви в тихую летнюю ночь. Одинокая серебряная фигура мистера Берка двигалась по серебристой траве. На миг у мисс Минц перехватило дыхание. Она резко повернулась и, как старшеклассница, побежала по Мини Мэйн Стрит к своему домику.

Утром ее разбудила Бетти Лу Фарадей, одна из двух соседок.

– Мисс Минц! Мисс Минц! Смотрите! Я поймала синюю птицу!

Во второй раз за последние двадцать четыре часа мисс Минц не поверила своим глазам. Она даже потерла их кулаками, чтобы убедиться, что это не сон. Но Бетти Лу никуда не исчезла: она по-прежнему стояла возле постели, и на ее указательном пальце изящно примостилась синяя птица. Оперенье было еще более синее, чем глаза девушки.

– Видите, мисс Минц? Я возьму свой набор «Сделай сам» и соберу для нее клетку.

– О, Бетти Лу, она очаровательна! Но как ты ее поймала?

– А их ловить очень легко, мисс Минц. Просто идешь по лесу и птица – раз, и слетает тебе прямо на плечо. Все наши сейчас побежали за птицами. А вы не хотите себе такую, мисс Минц? Я соберу клетку и для вашей птички тоже.

А почему бы и нет! Синяя птица отлично подходила к настроению мисс Минц. Ее душа радостно пела.

– Пожалуй, ты права, Бетти Лу, – и она поднялась с постели. – Я… я всегда мечтала о синей птице…

Никогда в жизни мисс Минц не видела столько птиц. Весь лес из-за них казался ярко-синим. Она прошла всего несколько шагов, и одна из птиц – самая яркая, самая синяя – слетела с ветки дерева и опустилась ей прямо на плечо. Дрожа от радостного волнения, мисс Минц подняла руку к плечу, и птица тотчас ловко прыгнула на указательный палец. Маленькие золотистые глаза птицы сияли на солнце.

И вдобавок ко всему, возле домика ее ждал мистер Берк – точно как обещал.

– Доброе утро, мисс Минц! Вижу, вы взяли пример с учеников и охотитесь на птиц?

– О да, мистер Берк! Я и правда никогда не видела столько синих птиц!

Бетти Лу вышла из домика с двумя клетками из пластика. В одной уже была обитательница, и девушка с гордостью ее продемонстрировала, а вторую клетку отдала мисс Минц.

– Спасибо тебе, Бетти Лу.

Мисс Минц посадила свою птицу в клетку, заперла дверцу, внесла клетку в дом и поставила на свой сборно-разборный шкаф. Потом вернулась к мистеру Берку, и они вместе направились в «Кафе Денеб-6».

Они шли по Мини Мэйн Стрит, и в каждом домике старшеклассники, забыв про завтрак, с энтузиазмом строили клетки с помощью набора «Сделай сам». Синие птицы были везде – на плечах у ребят и девочек, на крышах, на порогах; они порхали вокруг, рисуя нежные синие узоры в сияющем летнем воздухе. Мисс Минц только и успевала изумленно крутить головой.

– А что, мистер Берк, на Денеб-6 все птицы синие?

– Я слыхал, что да. И я слыхал и кое-что еще. Говорят, они очень чувствительные. Если завести такую птицу, она будет ощущать настроение человека, сопереживать ему. Как собака, только еще сильнее. Хозяин счастлив – она живет и радуется. Несчастен – слабеет и умирает.

– О, я этого не знала, мистер Берк. Странно, но в путеводителе об этом ни слова. Там вообще ничего нет о синих птицах.

– Путеводители! – фыркнул мистер Берк. – Из того, о чем не знают их авторы, можно составить еще больше путеводителей. Наверное, в вашем путеводителе ничего не написано и про Исход?

– Нет, не написано…

– Примерно тысячу лет назад, задолго до того, как у нас появились космические корабли, местные жители покинули планету и больше не вернулись. Покинули не сразу, конечно. Исход длился три или четыре века. Я где-то читал, что бывшие местные сейчас рассеяны во всей галактике.

– Но почему? Почему они покинули планету, мистер Берк?

– Почему? – он уставился на нее. – Глупый вопрос, мисс Минц, я бы даже сказал, глупейший. Раз уж они изобрели технологии для космических перелетов, то почему бы не улететь? Ведь здесь нет ничего, кроме этих никому не нужных деревьев. Сейчас все делается из металла, а здесь не осталось ни одного месторождения руды. И ни грамма урана!

– О… – только и сказала мисс Минц.

Они как раз подошли к «Кафе Денеб-6». Мистер Берк жадно втянул носом утренний воздух.

– Яичница с беконом! – на выдохе проговорил он. – Ей-Богу, настоящий бекон и настоящие яйца! Мисс Минц, я вас обожаю!

Конечно, это было сказано не всерьез, но у мисс Минц опять перехватило дыхание. За завтраком она едва могла говорить. Впрочем, этого и не требовалось, потому что мистер Берк был всецело занят беконом и яичницей.

Мисс Минц немного удивлял его аппетит. Но ведь бедняга треть жизни вместо нормальной еды питался таблетированной, да и шесть яиц – не так уж много для крепкого мужчины. Многие едят на завтрак по шесть яиц. Если уж на то пошло, пусть бы съел и все двенадцать – это бы ее порадовало еще больше. Ей доставляло удовольствие отдавать. Никогда прежде ей не доводилось вот так вот отдавать, да особо и нечего было…

После еды она взяла на кухне пригоршню хлебных крошек для своей птицы и вышла прогуляться с мистером Берком до конца Мини Мэйн Стрит.

– Придете пообедать, мистер Берк?

– Боюсь, я злоупотребляю вашей добротой, мисс Минц. Не хочу лишить вашу компанию всех припасов.

– О, насчет этого не волнуйтесь. У нас полно еды – нам столько никогда не съесть. И потом, нам приятно, что вы нас навещаете.

– Ну что ж… в таком случае было бы глупо отказываться, верно? – И он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, показывая ровные, белоснежные зубы. Потом очаровательным небрежным жестом приподнял фуражку и как обычно галантно поклонился. – Буду ждать вас на прежнем месте возле вашего домика.