Текст книги "Восстание короля (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Но было похоже, что орки и огры хорошо выбрали свой коридор смерти, поскольку Дзирт не видел таких возможностей. Он оглянулся назад на грохочущее колесо, выпустил стрелу в потолок над собой и осмотрел размер прохода, когда вспыхнувшая молнией стрела, осветила его более ясно.

Ему пришлось покачать головой: не было никакого способа, которым он смог бы проскочить.

Но коридор продолжался, длинный, прямой и без ответвлений, и даже притом, что орки перед Бренором и Атрогейтом больше интересовались побегом, чем попыткой замедлить группу, соковыжималка настигала их, и слишком быстро. Они не могли опередить её, и не могли остановить её.

Если бы только Дзирт мог выиграть хоть немного времени так, чтобы Кэтти-бри смогла бросить какое-нибудь заклинание, то возможно…

Он пустил свою следующую стрелу в потолок, пытаясь отколоть кусок камня, чтобы тот упал перед катящейся дробилкой. Камни действительно упали, но соковыжималка превратила их в гальку, когда подскочила на них.

– Быстрее! Быстрее! – просил дроу своих компаньонов, поскольку он не мог замедлить машину, и, без сомнения, они были обречены.

Маленький шаман-гоблин бродил по глубинному комплексу осторожно, не совсем уверенный, куда бы ему пристроиться, или даже сможет ли он вообще пристроиться. Это был ещё один легион армии Много-стрел – пришёл он к выводу, расположившийся лагерем здесь за пределами тоннелей Мифрил Халла так же, как их собратья на поверхности расположились лагерем у дворфских ворот.

Он нашел большую пещеру, где работала примитивная кузница: ярко горел огонь, и кузнецы орки ковали наконечники для копий и ужасные мечи. В стороне, несколько огров возилось с толстыми нагрудниками.

Он не мог отрицать правду: они были организованы, методичны и решительны.

Десятки тоннелей паучьей сетью расходились из кузницы, и из многих, шаман-гоблин слышал ритмичный звук кирок, стучащих по камню. Гоблины и орки добывали, плавили и ковали своё оружие. Конечно, они не могли и сравниться с народом Бренора в таком труде, но орки были умными существами, когда дело доходило до создания орудий боли.

Хафлинг-обернувшийся-гоблином вышел через дверь и пошёл вдоль комплекса. Он прошёл мимо многих спален с множеством кроватей и рядами стоек с оружием, столовой, даже большой аудиторией или молельней, заставленной скамьями расположенными полукругом вокруг возвышения, и с большим углублением для костра, ломающим полукруг на половины.

Хафлинг-обернувшийся-гоблином тяжело сглотнул, когда понял для чего это возвышение с запачканным кровью столом на его краю и несколькими большими столбами позади, на каждом из которых висели тяжёлые кандалы. Он подумал о Карнавале Воров в старом Лускане, где судьи выставляли преступников, захваченных в городе, и требовали для них жестокого наказания, пыток и ужасной смерти, на радость сотен зрителей.

Если люди были способны на такую жестокость, то, что могли бы сделать эти орки?

Из любопытства он поднялся на помост и увидел влажные груды на грязном каменном полу. Внутренности, мозги, лужи крови…

Зажав рот, он помчался из зала, изучая область, ища что-нибудь, что угодно.

– Бегите! Бегите! – умолял Дзирт друзей, поскольку чудовищная соковыжималка была всего в пяти шагах позади него, и быстро сокращала растояние!

Он услышал рожок, но звучащий так неблагозвучно, что он тут же подумал, что это должен быть какой-нибудь инструмент уродливых орков, и действительно звук больше походил на отрыжку, чем мелодию.

Но крик: «Мой король!» – подтолкнул его память, и дроу вспомнил источник этого похожего на отрыжку звука и что это предвещало.

Дзирт отшатнулся от привидения Тибблдорфа Пвента, которое стояло, уперев руки в бока, уставившись на приближающееся бедствие. Пятью шагами позже, бегущий Дзирт увидел, что соковыжималка настигла Пвента.

Или скорее пропахала через Пвента.

Или скорее пропахала через туман, которым стал Пвент.

Как оказалось, привидение, пойманное в ловушку в рожок Бренора, сохранило некоторые свои вампирские свойства!

И да, Пвент снова уплотнился с другой стороны катящегося чудовища, Дзирт знал, и другие знали, и конечно, огры тоже узнали!

– Продолжайте бежать! – закричал Бренор. – Он не задержит их надолго!

Дзирт подбежал к Кэтти-бри и поймал её за руку.

– Заклинание, – попросил он, и пара остановилась и повернула назад.

– Бегите! – ругал их Бренор.

– Хоть что-нибудь, – сказал Дзирт девушке.

Кэтти-бри стала вспоминать, загибая пальцы, какие заклинания она имела в своём распоряжении в этот день, и сколько из них могли бы сейчас помочь. Грохот боя у рычага соковыжималки становился всё громче от рёва, ворчания и визга огров, и редкого выкрика «Мой король!» неистового дворфа-призрака.

Кэтти-бри кивнула и повернулась, встав прямо перед теперь отдалённой соковыжималкой.

Она начала колдовать.

За рычагом звук сражения затих, и почти сразу, туман от побеждённого дворфа-привидения проплыл вверх и, обогнув соковыжималку, втянулся обратно в волшебный рожок. Сердцебиением позже, тяжёлое колесо заскрипело и снова покатилось, сначала медленно, так как огры пытались набрать обороты.

– Быстрее, – умолял Дзирт.

Кэтти-бри закрыла глаза и поднесла своё рубиновое кольцо к губам, шепча в него заклинание, и прося у Плана Огня большей силы и ясности.

Полоса огня началась от её ног и прокатилась назад по коридору в ту сторону, откуда они пришли. Она закрепила источник пламенной линии у стены по правую руку, и языки огня протянулись через коридор.

Как только заклинание с рёвом ожило, Дзирт схватил руку девушки и рванул с ней вперёд.

Коридор снова задрожал под весом боевой машины.

Но тут же раздались крики удивления и боли, так как скоты вкатили её прямо в зону пожарища Кэтти-бри, и большое сокрушительное хитрое изобретение остановилось ещё раз.

Компаньоны помчались дальше.

Гвенвивар присоединилась к ним некоторое время спустя, когда они, наконец, вышли в район боковых тоннелей и камер. Прежде чем они могли решить, куда двигаться дальше, решение было принято за них, поскольку появились враги, и их было слишком много, чтобы даже думать об остановке.

Каждый из компаньонов бросил скорбный взгляд назад в главный тоннель, туда, где они потеряли Вульфгара и Реджиса.

Не было ничего, что они могли сделать кроме как бежать.

И так они и сделали через грубо высеченные залы, главным образом вырытые кланом Бренора в давние времена. Они знали, что были в старых, более низких шахтах, всё ещё вне комплекса Мифрил Халла, но уже не далеко.

Разные руки обрабатывали стены этих камер, включая и серых дворфов, дуэгар, что населяли недра Мифрил Халла в века изгнания Клана Боевых Топоров, после того как дракон, Шиммерглум выгнал юного Бренора и его клан из их дома.

Компаньоны проходили через двери и сворачивали за углы, шли через камеры тесные и широкие, и спускались по коридорам, которые разделялись во многих направлениях. Но из-за преследования, они не могли выбирать свой курс. И они хорошо понимали, что их загоняли: орки, огры, огриллоны и гоблины, всегда были перед ними, блокируя все проходы кроме одного.

Бок о бок и на полном ходу, Атрогейт и Бренор плечами врезались в дверь, вламываясь в то, что, казалось, было складским помещением. Древние орудия и горные инструменты лежали на подвергнутой коррозии старой стойке напротив одной стены, и колья рядами лежали у другой. Три двери вели из комнаты, все укреплённые проржавевшими металлическими пластинами.

– Безопасная комната, – сказал Бренор всем и никому в частности. В давние дни, когда эти шахты использовались, дворфы приходили сюда, чтобы поспать или передохнуть – Бренор мог представить на стене слева каски и шахтерские фартуки. В случае обвала эта комната, скорее всего устояла бы, убежище.

Но это не станет убежищем для его друзей в то время как монстры наступают им на пятки.

Они прошли через дверь непосредственно напротив той, которую они проломили. Они вошли в шахту, длинный и обработанный тоннель, постепенно поднимающийся вверх перед ними.

– Бежим! Бежим, нам туда! – закричал Бренор, наращивая темп.

Больше не было никаких боковых проходов, только единственная металлическая дверь в конце тоннеля. Бренор промчался через неё и взревел в очевидной победе. Все четверо и Гвенвивар, проскочили вовнутрь, и Дзирт ударил по двери, закрывая, и удача была с ними, так как и дверь перед ними оказалась не заперта, и запирающий стержень стоял прислонённый к стене рядом с ней.

Атрогейт уже схватил стержень, и вместе с Дзиртом поспешил зафиксировать дверь.

Старые железные рудные тачки, были разбросаны по пещере, пара из них стояла на рельсах, которые уходили под более высокий дверной проём.

– Ах, мои залы и мои парни, – сказал Бренор, уходя от закрытой двери. – Мы вернёмся, прогоним орков и найдем моего мальчика и Пузана.

За второй дверью был короткий проход с крутым подъёмом. На дальней стене находился рычаг лебедки, с грудами тяжелой, подвергнутой коррозии цепи на полу под ним. Рельсы тянулись дальше вверх, туда, где когда-то был вход в главный комплекс шахт Мифрил Халла.

Но теперь эти рельсы упирались в стену, железную стену.

– Они запечатали его, – пробормотал Бренор, поднявшись к заблокированному выходу. Он приложил руку к металлу. – Волосатая задница Морадина, они закрылись от орков, и не впустят нас.

С удручённым выражением, точно отражающим его настроение, он вернулся к своим друзьями, и в ту же минуту, раздался первый оглушительный удар, когда тяжёлый молот опустился на железную дверь в комнате позади них.

– Нам некуда бежать, эльф, – сказал Бренор.

– Да, и у нас нет пищи, – сказала Кэтти-бри, и добавила: – Реджис, – когда Бренор посмотрел на неё.

Громоподобный удар сотряс пол под их ногами, и вокруг них посыпалась камни.

– У них есть таран, – сказал Атрогейт, и хихикнул, находя забавным то, как легко их направляли, загнали в угол и поймали.

Звяканье кандалов вернуло Вульфгара в сознание, немного, по крайней мере. Его плечо пульсировало – что-то там было порвано, без сомнения. Одна голень была сломана и не могла его держать, вторая нога тоже была разбита, и так сильно, что он не мог на неё опереться.

И поэтому, он висел на натянутых цепях и металлические кандалы рвали его запястья. В конечном счете, они прорежут их насквозь, и одна из его рук оторвётся, подозревал он, а затем он будет некоторое время висеть на оставшейся руке, пока та тоже не будет перерезана.

Тогда он рухнул бы всем телом на пол, и кто мог предположить, каким пыткам его подвергнут.

Он не мог видеть одним глазом, такой опухшей была половина его лица, и ему потребовалось долгое, долгое время, чтобы, наконец, суметь взломать корку крови и поднять другое веко. И затем он вздрогнул, хотя ему было ужасно больно даже немного двигать лицом.

Он был в большой и тёмной области примерно в середине одной из более длинных стен прямоугольной камеры. Факелы были установлены на стенах в случайном порядке, оставляя обширные участки в темноте. Это была двухуровневая камера с более высоким уровнем вдоль длинных стен и понижением посередине. Далеко внизу слева, посреди более короткой стены, вырисовывалось тёмное отверстие туннеля.

Столы и распорки с кандалами и стойки с неприятно выглядящими орудиями были рассеяны вокруг, на некоторых всё ещё остались привязанные гниющие останки каких-то несчастных. Только заметив те разлагающиеся трупы, Вульфгар почувствовал ужасное зловоние, висящее в камере.

Посреди более низкой зоны была яма, довольно большая, и Вульфгар увидел движение в ней, далеко внизу, но не мог разобрать, какие ужасные существа находились там.

Вульфгар видел, что его кандалы были не единственными, вбитыми вдоль каменной стены, к которой он был прикован, и он был не единственным пленником. Фактически, он был одним из многих. Он заметил нескольких дворфов, свисающих над землёй, побитых, несчастных и слишком коренастых, чтобы достать ногами до пола, и несколько человек, – все были между множеством скованных гоблинов, тоже слишком маленьких для кандалов, и поэтому висевших как дворфы.

Вульфгару показалось, что многие заключенные были давно мертвы.

Уродливый монстр бродил по комнате, и пара сопливых гоблинов следовала за каждым его шагом. Слишком низкий, чтобы быть огром, слишком широкий, чтобы быть орком, и Вульфгар признал в нём огриллона. Он сражался против нескольких из тех скотов в своё время и думал, что они были самыми тупыми и самыми порочными существами, самой ужасной смесью худших черт орков и огров, со злобой первого и разумом последнего.

Огриллон схватил что-то под покрывалом на тележке далеко внизу слева от Вульфгара, около входа в туннель. С трудом потянув свой груз – за лодыжку, как скоро понял Вульфгар, скот, загромыхал на середину комнаты. Разорванная и разбитая туша орка показалась из-под покрывала и шлёпнулась на каменный пол. Огриллон потащил её за собой, оставляя длинную полосу от внутренностей, мажущих пол кровью и желчью.

Зверский мучитель подошёл прямо к краю ямы в центре пола и, замахнувшись, швырнул тушу вниз. Едва она упала, Вульфгар услышал крики голодных чудовищ, рвущих, грызущих и чавкающих.

Гоблины, сопровождающие своего главаря-мучителя, казались особенно довольны этим, они прыгали и взволнованно смеялись. Один схватил тянущиеся внутренности и начал танцевать с ними, и почти слетел в яму, когда один из монстров с усилием их потянул, или возможно он засосал длинные кишки в свою пасть.

Гоблин, отпустил их в последний момент и шлепнулся на пол, а его уродливая маленькая спутница, безумно расхохоталась.

Вульфгар не знал, что делать. Он чувствовал себя, как будто он был брошен в середину пародии на зло, какого-то ужасающего собрания монстров, которых ребенок мог бы вообразить прячущихся под своей кроватью. Он вспомнил своё долгое падение и тварей, поджидающих его, и осознал, что всё было потеряно. Он мог только надеяться, что его друзья смогли убежать.

И что он умрёт быстро.

Он начал засыпать снова – возможно, не первый раз, поскольку он не мог быть уверен в том, сколько времени прошло, – когда был возвращён к реальности топотом жестокого огриллона, подскочившего на приподнятый пол прямо около него. Скот пренебрег им и прорычал, затем пошёл дальше, мимо дворфа и гоблина.

Он остановился перед другим дворфом и ткнул в бедного бородатого парня.

Дворф дрыгнул грязными и босыми ногами, пнув огриллона, но слабо, если эффект вообще был.

Рука огриллона рванула вниз, хватая дворфа за лодыжку и поднимая ногу ещё раз. Бедняга корчился и попыталась пнуть его другой ногой, но огриллон развернулся к дворфу, переместившись слишком близко для бедняги, чтобы иметь реальный эффект.

С силой его огрского наследия тюремщик дёрнул ногу вверх, и дворф скрючился и застонал от боли.

Тюремщик посмотрел бедному пленнику в лицо, а затем откусил пальцы его ноги.

И когда бедняга закричал, огриллон прожевал их и проглотил, и хихикнул от удовольствия, пошёл дальше вдоль ряда.

Были выбраны два гоблина и дворф, их цепи подняли над крюками длинным шестом, который очень напоминал каминную кочергу. Огриллон потащил их вперёд, а гоблины, следовали за ними, щёлкая кнутами.

Один из пленных гоблинов, скулил и сопротивлялся, и с ужасной силой, тюремщик-огриллон поднял свою руку и махнул ею вниз, и цепь взметнулась с огромной силой, обрушилась и огрела гоблина, подобно удару тяжёлого кнута.

Огриллон сделал внезапный рывок, и гоблин, выведенный из равновесия, отлетел лицом в пол.

Тюремщики-гоблины накинулись на него, пинали, кусали и били кулаками, пока огриллон не приказал им отойти.

Потом они двинулись снова, монстр тянул три цепи и легко волочил избитого гоблина, до тележки, где заключенные были грубо свалены. И все отправились в тоннель.

Вульфгар резко обвис. Он почти завидовал трём заключённым, которых забрали, несомненно, к ужасной и мучительной смерти.

Его очередь на том жутком карнавале, что ждёт его на другом конце тоннеля подойдёт рано или поздно, и чем раньше, тем лучше, полагал он.

– Когда они проломятся, мы должны прорываться, – объяснил Бренор, и его предложение было прервано гулким ударом и подобной землетрясению дрожью в камере, когда монстры вбили свой таран в тяжёлую дверь.

– Прорубись через них, эльф, и мы расчистим дальше, – добавил дворф.

– Останемся вместе или разделимся? – спросил Дзирт, и Кэтти-бри посмотрела на него с ужасом.

– Вместе, – ответила она, опережая Бренор.

– Ах, но у эльфа больше шансов найти наших друзей, – заспорил Бренор.

Новый гудящий удар встряхнул комнату, и неожиданно, следом за ним раздался ещё один, хотя намного менее глубокий.

И мгновение спустя трио поняло, что второй гул шёл с другого направления. Все трое побежали из помещения с тележками к подъёму, и увидели, что Атрогейт стоит перед железной стеной, вращая моргенштернами. Он взмахнул левой рукой и тяжелый шар из стеклостали врезался в железо, но без видимого эффекта.

– Береги силы, ты дурак! – завопил на него Бренор, но Атрогейт взмахнул снова, и снова левой рукой, а затем и второй и третий раз в быстрой последовательности.

Бренор привел других вверх по скату.

– Ты не пробьёшь железную стену, – объявил дворф, но его голос затих, когда он сообразил что часть стены, перед Атрогейтом изменила оттенок.

– Бха-ха-ха! – взревел Атрогейт и обернулся к спутникам. – Не смогу? – он раскачал шар в своей левой руке и завращал его перед ними. – Дробилка! – объяснил он.

Снова чудовищный удар встряхнул комнату. Позади Дзирта Гвенвивар прижала уши.

– Они прорываются, – предупредил дроу.

– Бха-ха-ха! – ещё громче проревел Атрогейт, и теперь он поднял моргенштерн в правой руке, позволив друзьям увидеть шар, который казался влажным. – И…

– Громилка, – он и Дзирт сказали одновременно; подловив его, дроу улыбнулся.

Атрогейт стал вращать шаром. Дзирт потянул Кэтти-бри назад, и очень вовремя. Когда Атрогейт вколотил голову Гломилки в железную стену, то там где Дробилка подготовил металл, произошёл взрыв, который казался столь же оглушающим как таран огров позади них, и встряхнул камеру, разметав большие куски ржавого металла.

Дробилка был покрыт специфической субстанцией, выжимкой из монстра ржавчины, и, не отставая, его парный цеп, Громилка, источал взрывное масло из своих металлических шипов.

Дробилка ударил снова, введя его разрушающую металл слизь глубже в раненую стену.

Следом за ним полетел Громилка, и новый слой взрывного масла, с грохотом рванул под весом удара.

На третьем круге Атрогейт взмахом пробил металл, взорвав большое отверстие.

В зале за ними, таран снова врезался в дверь. Гвенвивар зарычала, и монстр завизжал от боли.

– Они пробили достаточно, чтобы схватить стержень, – предупредил Дзирт, и помчался обратно с Тулмарилом в руке, и выпустил череду стрел в маленькую дыру у края разбитой двери.

– Останьтесь со мной, – прокричал Атрогейт, и Дробилка с Громилкой ударили друг за другом, расширив отверстие в железной стене. – Ха-ха, верьте в Атрогейта!

Но из этого отверстия в стене вылетела арбалетная стрела, отскочила от шва железной стены, и почти ранила Атрогейта, пролетев мимо.

– Эй! – проревел он, отшатнувшись.

– Остановитесь, вы, болваны! – завопил Бренор, на языке дворфов Делзун. – Мы не гоблины! Это – я, и вы меня знаете!

– А, кто там? – раздался осторожный ответ, и в тени за пределами отверстия, Бренор заметил некоторое движение.

– Ты Боевой Топор? – спросил другой голос, полный сомнений.

– Да, и скоро погибну! – прокричал в ответ Бренор, полагая, что у него не было времени, чтобы объяснять. – И умру быстрее, если вы продолжите стрелять.

Беспорядочный шум и движение началось с той стороны железной стены, и появились молоты, чтобы расширить отверстие, которое создало мощное оружие Атрогейта, и затупить острые края пролома. Затем через пролом бросили брезент и руки дворфов его разгладили.

– Быстрее, быстрее! – звали дворфы из-за стены.

Атрогейт бросил в пролом своё оружие и прыгнул следом за ним, вытянув вперёд руки. С другой стороны дворфы взяли его за руки и втянули вовнутрь, и только его тяжёлые ботинки, исчезнули в отверстии, Бренор пихнул Кэтти-бри вслед за ним.

– Скорее, эльф! – позвал он Дзирта.

– Не ждите меня! – ответил Дзирт.

– Эй, ты Боевой Топор, иди сюда! – вопил дворф с другой стороны.

Взглянув назад и ругнувшись, Бренор понял, что лучшее, что он мог сделать для Дзирта, – это освободить путь. Поэтому он пошёл и проскочил в дыру, а там вскочил на ноги и отодвинулся в сторону.

– Эльф придёт, – объяснил он.

– Дроу! – прокричал один из Боевых Топоров и поднял свой арбалет.

Бренор немедленно схватил его и отвёл вниз.

– Дзирт До’Урден! – завопил Бренор на него и на всех. – Друг Мифрил Халла!

Дзирт прыгнул с разбега и изящно перекатился через Атрогейтову дыру и, свернул направо, прежде чем подняться на ноги с луком в руке, и повернулся назад.

– Гвен! – закричал он, и выпустил серию стрел. – Они прорвались!

Он отскочил назад, и пантера прыгнула через отверстие.

И бедные, растерянные дворфы метнулись прочь!

– Она тоже друг, – заверил их Бренор, и, схватив мускулистую шею кошки, грубо её подёргал, чтобы подтвердить свои слова.

Дзирт вернулся к отверстию, Тулмарил запел свою песню смерти, и череда его стрел-молний прогнала орков и огров.

– Плиты и камни! – один из дворфов Боевых Топоров проревел своим товарищам. – Заделаем дыру, прежде чем потонем в монстрах.

Дворфы вошли в возбуждение и забегали вокруг, хаотично на взгляд неподготовленного зрителя. Бренор понимал лучше и видел, что они работали в блестящем согласии: одни стремительно вернулись назад, чтобы собрать молотки и заклёпки, другие, побежали за стальными плитами, которые они могли бы прикрепить к стене, третьи вернулись с тяжёлыми камнями, чтобы укрепить заграждение.

Они были его кланом дворфов, его Боевыми Топорами, и они ничего не потеряли с точки зрения умения и навыков за десятилетия, в течение которых Коннерад служил их королём.

Бренор слегка усмехнулся от гордости, но только кратко. Только пока лист стали не лёг поверх железа, запечатывая монстров.

И также запечатывая любой шанс для Бренора и его друзей вернуться к Вульфгару и Реджису.

22. Усмешка под колпаком палача

Они выли и кричали, получая удовольствие от демонстрации страданий. На сцене, огриллон-мучитель в палаческом колпаке, эффектно подпрыгнул, подняв свои толстые руки, чтобы ещё сильнее привлечь внимание толпы к своему представлению.

Он вынул из своего мешочка необычную перчатку и показал её толпе.

Реджис, изображая из себя гоблина среди этого сборища, подумал, что её мог бы носить Тибблдорф Пвент, поскольку из тыльной стороны этого предмета одежды торчал один зазубренный шип. После интригующего обсуждения, призвав толпу к тишине, огриллон сунул в перчатку свои толстые пальцы, захихикал и повернулся к ближайшему заключённому – несчастный гоблин, прикованный к столбу, весел в двух фута от пола.

Огриллон махнул шипом прямо перед мордой гоблина, и существо скорчилось и, жалобно скуля, отвернуло свою голову.

Огриллон захохотал, и толпа подхватила его смех.

Скот двинулся, нанося один короткий, но очень точный удар, и шип вошёл в глаз гоблина.

Гоблин втянул воздух, и толпа замерла, предвкушая взрыв криков боли.

Огриллон потянул руку назад, и зубцы шипа вырвали глазное яблоко, оно выпало из гнезда и повисло на щеке несчастного существа.

И затем раздался крик, и ох, как он кричал!

И ох, как сборище орков, огров и гоблинов аплодировало!

Реджис присоединился к ним, несмотря на своё отвращение, потому что у него были подозрения– и скорее всего верные – что пара из четырёх несчастных существ на той сцене оказалась в руках садиста-огриллона за проступки даже ничтожней, чем вялые аплодисменты. Гоблинов было трое: один кричал, второй лежал, привязанный к столу у края сцены, и конечно скоро будет распотрошён, третий, безвольно свисал со второго столба и вероятно был уже мёртв – а четвертым был дворф, он висел и тихо шевелил губами.

«Напевает про себя старую песню, – предположил Реджис, – покинув разумом этот ад».

Как Реджис хотел бы подбежать к нему, сражаться и умереть около него. Или может быть нанести удар бедняге в сердце и покончить с этим, поскольку не было никакого способа, которым они могли надеяться убежать. И, конечно, лучше умереть быстро.

Хафлинг-обернувшийся-гоблином выпал из своих размышлений, когда огриллон остановился перед бедным дворфом. Скот повернулся к толпе и поднял большой бурдюк.

Крики одобрения достигли новых высот.

Как они возликовали, когда огриллон схватил голову дворфа, отдёрнул её назад и начал вливать жидкость в его горло!

«Это должно быть какой-нибудь яд», – подумал Реджис. Очень быстродействующий и мерзкий, судя по тому, как дворф начал извиваться.

«Нет, не яд, – понял к своему ужасу хафлинг, когда борода дворфа начала дымиться, – не яд, а кислота».

Огриллон попятился, а дворф продолжал биться. Внезапно красная рана появилась на горле бедняги, и потекла кровь, а затем большая рана появилась чуть ниже голой груди, – его плоть сгорала там, где скапливалась ужасная кислота.

Он оставался в живых ещё очень долго; булькал, иногда испускал некоторые странные кричащие звуки и дико дёргался, обезумев от агонии. Реджис должен был скрывать своё отвращение, должен был аплодировать, кричать и прикидываться таким же, как все вокруг него.

Он хотел выйти из этих тоннелей и сражаться. В тот момент Реджис не хотел ничего иного кроме как вонзить свою рапиру в грудь гоблина, или орка или любого из чудовищных животных, которых он мог бы найти.

Он был испуган, но главным образом, он был сердит, очень сердит, убийственно сердит.

Он не знал имени того бедного дворфа, но тихо поклялся, что отомстит за парня.

– Ба, уберите это хмурое выражение со своих лиц, – сказал Бренор дворфам, когда пролом был, наконец, тщательно заделан, и монстры остались за пределами тоннелей Мифрил Халла.

Было ясно, что теперь дворфы обратили своё внимание на Дзирта, и они казались не слишком довольными его нахождением в комплексе. Сначала, четыре компаньона подумали, что причиной нервозности Боевых Топоров было присутствие самой экстраординарной чёрной пантеры весом больше шестисот фунтов, но даже после того, как Дзирт отпустил Гвенвивар в её Астральный дом, дворфы остались по-прежнему угрюмы.

– Твой шлем сломался, – заметил один из дворфов, и Бренор рефлекторно, поднял руки, чтобы его ощупать.

– Ха, теперь он похож на шлем короля… – начал говорить другой, но вдруг остановился и ахнул.

– Эй, твой щит! – выдохнул третий.

У многих дворфов перехватило дыхание, и они окружили компаньонов, подняв копья и мечи.

– Вам лучше сказать нам, откуда вы явились, – сказал дворф, который заметил сломанный шлем – сломан был только один рог, и он очень напоминал отбитый рог на легендарном шлеме легендарного короля Бренора века назад.

– С запада Побережья Мечей, – ответил Бренор.

– Из верхних палат Мифрил Халла, ты имеешь в виду, – обвинила женщина, и направила своё копьё на Бренора. – Ты ограбил могилу, свинья!

Атрогейт посмотрел на Бренора, затем оглянулся на других, затем снова на Бренора, пытаясь разобраться.

И он разобрался достаточно, чтобы расхохотаться:

– Бха-ха-ха!

– Нет, всё было не так, – громко сказала Кэтти-бри, выступив вперёд. – И это будет объяснено, полностью и к удовлетворению короля Коннерада.

– Да, вы сделаете это или у вас будут проблемы больше, чем вы можете представить, – сказал первый, который, очевидно, командовал этой патрульной группой. – А сейчас, отдай мне этот шлем и щит, – приказал он Бренору, и внезапно округлив глаза, выпалил: – И этот топор! О, ты взял его из холодных рук моего мёртвого короля.

– Неужели ты так стар, чтобы помнить этого мёртвого короля? – спросил его Бренор.

– Я сражался в войне с Обальдом, – ответил дворф. – Под командованием самого Банака Броунавила!

Бренор улыбнулся и снял шлем, а затем подошёл поближе к дворфу, на яркий свет.

– Тогда ты знаешь меня, – сказал он. – Если только не потерял память за последние несколько лет.

Дворф изучающе посмотрел на него.

– Да что же вы! – взревел Бренор. – Ни один не знал меня? Я тренировался с вашими Весёлыми Мясниками, я из Фелба…

– Малыш Арр Арр! – воскликнула женщина, и хотела сказать что-то ещё, но затихла.

– Да, протеже Рваного Даина, – сказал первый дворф. – Почему ты вернулся, парень, и… и где ты взял это боевое снаряжение? Твоя репутация не позволяет назвать тебя вором.

– Я не вор, – сказал Бренор. – Нет, никогда. Отведите нас к вашему королю Коннераду, и вы узнаете правду, я обещаю вам.

– Ба, но вдруг вы все волшебники и подло убьёте Коннерада, – обвиняющее сказала женщина-воин, и снова ткнула своим копьём в Бренора.

Бренор фыркнул.

– Как же нам знать, что вы не такие? – спросил командир.

– Бха-ха-ха! – громко расхохотался Атрогейт. – Ха, а мы думали, что орки были жестки!

– Вы знаете меня как Малыша Арр Арра, Реджинальда Рундтри из Цитадели Фелбарр, друга Мифрил Халла, почетного Весёлого Мясника, – объявил Бренор. – И это так, но у меня есть другое имя, и я признаюсь в этом, но тот, кто называет меня другом Мифрил Халла может быть столь же уверен в этом, как уверен в самом себе. Даже больше, чем в самом себе. Теперь, вы отведёте меня и моих друзей увидеться с королём – мы войдем голыми с завязанными ртами, и окружённые копьями, если он так потребует. Но нам есть что сказать вашему королю и ему необходимо это услышать

– Вы отдадите оружие, – предупредила женщина.

– Да, – подтвердил лидер.

Бренор посмотрел на Дзирта, и тот пожал плечами, а затем на Атрогейта, который засмеялся ещё громче, и удивительно, но дворф с чёрной бородой был первым, кто отдал свои дорогие цепы.

– Только не облизывай их, – сказал он дворфу, который взял их. – От одного твои зубы сгниют, а второй преподнесёт сюрприз, когда в следующий раз ты сомкнёшь челюсти на бараньей кости, не сомневайся.

Бренор передал свой топор командиру, затем стал скидывать щит, но, только начав, остановился и вытянул из него кружку пива, обратив на себя удивлённые взгляды.

– Чертовски хороший щит, – сказал он с подмигиванием, передавая его.

– Шлем тоже, – потребовал дворф.

– Нет, только не это, – сказал Бренор.

– Ба, позволь ему оставить его, – сказала женщина. Она перекинула Тулмарил через одно плечо, а пояс со скимитарами Дзирта через другое.

– Если нам придётся сражаться снова, то ты захочешь побыстрее вернуть их мне, – сказал ей Дзирт, и она кивнула, ведь она только что видела, как дроу привёл этот разрушительный лук в действие, отбросив орков от пролома в железной стене.

Они пошли через глубинные шахты Мифрил Халла и, в конце концов, пришли в большой подземный город дворфов. Атрогейт смотрел на достопримечательности с интересом и облегчением и просто был доволен оказаться вдали от внешних тоннелей. Он уже бывал в Мифрил Халле прежде, несколько десятилетий назад – как шпион и секретный агент Джарлакса – чтобы уговорить Дзирта и других.