Текст книги "Восстание короля (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Молния разорвала воздух, последовал взрыв, и за ним ещё три в более быстрой последовательности. Выбор времени, почти случайный, оказался удачным, поскольку первая молния нанесла удар, привлекая внимание монстров, а остальные три открыли местоположение волшебников гигантским врагам.

Ближайший ледяной гигант был обожжён первым ударом, а за ним и вторым, и его два неповоротливых компаньона также получили по удару. Вокруг них гоблины и орки упали на землю: они стучали зубами, волосы поднялись дыбом, а конечности дёргались в спазмах, не поддающихся контролю. Но гиганты были намного более выносливыми, и молния скорее только ужалила их, чем навредила.

И разъярила их.

Кэтти-бри и её друзья привлекли их внимание!

В их сторону полетели валуны, разбиваясь об стену, и четыре волшебника упали с ног. Стена дрожала под весом могучих ударов, один был столь сильный, что у всех вокруг щёлкнули зубы, а один из волшебников упал во внутренний двор с другой стороны парапета!

– Мы должны ударить по ним снова, – закричал волшебник в синей мантии, и начал подниматься, только чтобы поймать стрелу в лицо. Он рухнул, крича от боли.

– Бежим! – закричал другой.

– Нет, боритесь с ними, – призывала Кэтти-бри. – Некуда бежать и некуда прятаться. Сражайтесь с ними за Несме, сейчас!

Она пробралась к упавшему волшебнику, и заклинание уже срывалось с её губ. Синий туман вытек из её длинного рукава, окутав и её и человека, когда она стала вытягивать стрелу из его лица, и только стрела была вынута полностью, рана затянулась от её заклинания.

Остальные волшебники наблюдали это с удивлением.

– Боритесь с ними, я прошу, – умоляла их Кэтти-бри, и её действия говорили громче, чем её слова. Она подскочила, и остальные поднялись вместе с ней, с решимостью.

Кэтти-бри увернулась больше чем от одной стрелы или копья, когда произносила заклинание и прижалась к полу, когда увидела летящий валун. Он поразил стену чуть ниже её, в тот момент, когда её заклинание – второй удар молнии, сорвалось с её пальцев, и нанесло удар в ближайшего гиганта – всего лишь на расстоянии трёх огромных шагов – и оттолкнуло его назад.

Кэтти-бри едва удержалась на ногах от мощного сотрясения, вызванного валуном. Она повернулась к волшебникам вокруг неё.

– Сейчас! – закричала она им. – Со всей силы!

Они посмотрели друг на друга, неуверенность всё ещё ясно читалась на их лицах. Эта группа не была закалена в сражениях и девушка знала это.

Кэтти-бри повернулась к пожилой женщине.

– Ваше заклятие, – напомнила она. – Они сходятся. Покажите же свою силу для всех в Несме.

Кэтти-бри обернулась и снова послала залп волшебных молний в самого близкого гиганта, пытаясь его остановить.

Она потерпела неудачу, но три молнии сверкнули рядом, попали в громадину и оттолкнули его.

И старушка встала рядом с ней, неистово творя заклинание. В это время другие гиганты помчались к своему компаньону и все вместе направились в сторону волшебников. Они метнули валуны, и меньшие гуманоиды поспешили поддержать своих гигантских союзников копьями и стрелами.

Старая волшебница почти сдалась перед лицом такого шквала, но Кэтти-бри бросила новое заклятие, подняв волшебный щит перед собой и своей спутницей. Снаряды вспыхивали и отклонялись в стороны вокруг них, а Кэтти-бри держалась и всё время уговаривала старуху закончить её заклятие. И у неё получилось: земля рядом с основанием стены извергнулась со внезапным шумом, грязь и камни разлетелись прямо из-под ног удивлённых ледяных гигантов, которые могли только упасть в яму, что старушка вырыла своим волшебством.

– Щиты и огонь, защитники Несме! – призвала Кэтти-бри, и волшебники начали творить заклинания, дрожь пропала из их сильных голосов. – Иначе стена падёт, и орды заполонят город. И они убьют всех. Каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребёнка. Но вы можете остановить их. Прямо сейчас!

Она сконцентрировалась на своём следующем заклятии, решительно выкрикивая слова, и волшебники, возможно пристыженные своим первоначальным колебанием, а возможно вспомнив о ставках, или в ужасе от реальности, от которой не скрыться, а возможно, от всего вместе – присоединились к ней, запев собственные заклинания.

Сердцебиением позже, шар божественного огня Кэтти-бри, бушуя в воздухе, завис над провалом. Мгновение спустя стрелы огня упали вниз на пленённых монстров.

Шар взорвался над ямой, отбросил от её края гоблинов и орков и заставил упасть первого гиганта, кто старался выбраться.

Второй огненный шар стал появляться в воздухе. Кэтти-бри начала творить собственное заклинание огненного шара, и когда она его произносила, то почувствовала себя иначе, и слова показались другими. Она успела глубоко погрузиться в заклинание прежде чем осознала, что призывала магию, используя язык Плана Огня, и что жар, наполявший её, исходил из рубинового кольца на её пальце. Шар огня вышел огромным, самым сильным из всех, и накрыл провал так точно, что тот мог показаться извергающимся вулканическим кратером.

Огонь перекатывался волнами – ярким танцем, чувственным и живым, и Кэтти-бри, действительно почувствовала жизнь в его пределах, и обратилась к ней через своё кольцо и призвала её.

Из пламени, выступило живое существо – элементаль огня, и по кивку Кэтти-бри, он, перевалившись через край ямы как поток лавы, опрокинулся вниз на трёх гигантов, топчущихся на дне.

Все кто был на стене, посмотрели на Кэтти-бри, а волшебники возликовали, узрев такую мощь, и эта радость побудила их подняться к высотам собственных возможностей. И так это продолжалось: волшебник за волшебником бросали заклятия разрушительной силы внутрь и вокруг той ямы, ещё и ещё, отгоняя ближайших гоблинов, орков и огров, или убивая их, и гиганты оставались в западне, в то время как воздух вокруг них вскипал от волшебного огня.

Отовсюду стрелы гоблинов летели в группу волшебников, но, как и Кэтти-бри, большинство закрылось волшебными щитами, чтобы защититься от их слабых снарядов.

Эта часть стены Несме удержалась, как казалось, только благодаря тому, что три ледяных гиганта попались в западню в волшебном провале перед стеной, поскольку ярость волшебников иссякала.

Смерть лилась дождём, но обезумевшие от жажды крови монстры не разбегались. Одни несли штурмовые лестницы, другие бросали копья и стреляли из луков. Ряды лучников на стене Несме неотвратимо редели.

Но лучники не были одиноки. По зову Дзирта, Бренор, Вульфгар и Атрогейт кинулись вверх по лестнице к парапетам и начали бегать по позициям лучников, отталкивая лестницы, и сбрасывая гоблинов, которым удалось взобраться.

Дзирт продолжал сосредотачиваться на ограх – на множестве огров. Они не нуждались в лестницах, понял он, когда два из них прижались к стене и присели, сцепив свои пальцы. Тут же прибежал ещё один и запрыгнул на их соединённые руки, а они поднялись, подкинув тварь к вершине стены.

Дзирт собирался выкрикнуть предупреждение, в тот момент, когда яростно пытался установить новую стрелу, но как только огр приземлился на стену, то был встречен взмахом Клыка Защитника. Собрав всю свою силу, Вульфгар послал тварь в обратный полёт.

Дзирт рассмеялся вслух над этой картиной и, опустив лук вниз, послал испепеляющую стрелу в плечо самого близкого огра под стеной.

В следующий миг ему пришлось отбросить лук и выхватить скимитары, поскольку сзади на него накинулся орк. Он отскочил в сторону и развернулся, чтобы встретить атаку, но орк, почти доставший его, вдруг отлетел в сторону и врезался в стену с хрюкающим звуком.

Только тогда Дзирт узнал одну из круглых головок моргенштерна Атрогейта. Вторая, сделав в воздухе петлю, рухнула вниз на оглушённого орка, разбив его череп и переломив шею. Он начал падать, но дворф опустил одно из своих оружий на камни и, схватив орка одной рукой, рванул его ввысь. С силой, превосходящей естественные возможности его дворфских мышц, Атрогейт сбросил мёртвого орка на другого, приближающегося к вершине соседней лестницы.

– Бха-ха-ха! – закричал он, снова подхватив свой цеп из стеклостали. – Тут есть кого побить, эльф! Бха-ха-ха!

И он пошёл дальше.

Смотря мимо него, Дзирт увидел Бренора, похоже зажатого в угол орком, наседающим на него с одной стороны, и огром с другой. Дзирт направился было в его сторону, потом решил взять свой лук, но затем успокоился, когда понял, что его друг не потерял ничего из своего боевого мастерства после возвращения из смерти.

Взмахом топора Бренор разрубил орку бок, и тварь покачнулась от боли. Чуть замедлясь, Бренор полностью изменил направление движения и, перебросив лезвие, шагнул по кругу с сильным ударом слева, легко отбив удар огра, и его топор, вонзился в рёбра твари и, проламывая кости, остановился в подмышке. Дзирт не мог не вспомнить последний раз, когда он видел дворфа в сражении в его предыдущей жизни на выступе в логове Исконного.

В сражении с демоном бездны.

Бренору тогда придали сил боги дворфов, как казалось и сейчас – его сильный удар легко отшвырнул огра назад, и тот рухнул за пределами Несме. И тут же Бренор развернулся в другую сторону, и сильным взмахом достал следующего атакующего орка, почти разрубив его пополам – и продолжил, добив того, которого ранил.

И теперь Бренор наступал уже сам, так как всё больше монстров проникало на стены. С каждым шагом с его топора летела кровь, но казалось, ещё больше крови заменяло её с каждым шагом.

Возможно, монстрам и удалось пробраться на стену, но с Дзиртом и его друзьями, поддерживающими защитников Несме, это будет недолгая победа.

– Дроу! – раздался крик снизу из внутреннего двора, только несколько мгновений спустя, и Дзирт увидел Джолена Ферта верхом на коне. Некоторые наездники спешились и даже в этот момент взбирались лестницы, чтобы помочь лучникам, но Первый Спикер даже не двинулся в их сторону, как и десятки воинов на сильных бронированных лошадях рядом с ним.

– Слишком много потерь! – крикнул Джолен Ферт Дзирту. – Мы должны прогнать их от наших стен, и быстро!

Дзирт посмотрел вокруг, и хотя ему было больно оставлять стену, Кэтти-бри и остальных, он сознавал, что не может не согласиться с той оценкой.

Дроу посмотрел в окутанную дымом яму перед группой волшебников и сумел послать стрелу в рожу гиганта, когда тот снова попытался подняться.

Он подозвал ждущего поблизости Андахара и крикнул Бренору и Атрогейту, которые были рядом друг с другом. Дворфы обменялись несколькими словами, и Атрогейт с радостным воплем, спрыгнул вниз во внутренний двор. Подскочив на ноги, он вызвал Фырка.

Бренор кивнул Дзирту и усмехнулся.

– Мы сдержим их, эльф! – прокричал он.

Это сделало выбор Дзирта намного легче, и с последним взглядом и взмахом Кэтти-бри, он закинул лук за спину и соскользнул вниз с парапета, приземлившись прямо в седло могучего единорога.

Они поехали следом за Джоленом Фертом и Наездниками Несме, но не в сторону самых близких ворот, а дальше, через весь город на восток, где главные ворота не осаждались.

Рука об руку, помогая друг другу и поднимая, трое гигантов, наконец, выбрались из ямы. Дым поднимался от их обгоревшей одежды, сине-белая кожа покраснела и покрылась большими пятнами ожогов от дождя огненных стрел и ударов элементали огня.

Они повернулись к стене, и новый шквал огня обрушился на них, включая один последний огненный шар от Кэтти-бри, и огонь охватил трио с ног до головы.

Но когда бушующее пламя угасло, гиганты продолжали стоять, и было очевидно для любого наблюдателя, что волшебники практически исчерпали свою магическую энергию.

Двое гигантов достаточно натерпелись на этой войне и, спотыкаясь, побрели прочь, но третий кричал на них и требовал, чтобы они остановились. Упрямый до конца, этот монстр направился к стене. У него больше не было мешка с валунами – мешок был сожжён в огненном провале – но у него остался один обломок скалы, зазубренный и тёмный и, держа его как дубину, он шёл к своим мучителям.

Кэтти-бри ударила его в лицо волшебными снарядами.

Но гигант упорно шёл через огонь, но, как и гигант, девушка не отступала. Он был уже только в шаге и занёс камень, чтобы раздавить её, когда Кэтти-бри ударила его снова.

Но монстр не упал.

Волшебник в синей мантии попытался оттащить её, но девушка не уходила. Она уставилась на громадину с вызовом.

– Тебе тут не место, – заявила она ему. – Проваливай!

Гигант скривился, и вдруг его голова тяжело откинулась в сторону и волшебник в синей мантии и несколько других ахнули от удивления.

Но только не Кэтти-бри. Она просто понимающе улыбнулась, поскольку видела, что быстро приближался Вульфгар, и хорошо знала природу снаряда, который врезался в лицо гиганта.

Возможно, монстр тоже всё понял, когда он мельком взглянул на боевой молот, лежащий на земле у его ног.

Затем как срубленное дерево, гигант наклонился в сторону и, продолжая идти, склонялся к земле, и рухнул с протяжным "харумф”, поскольку последнее дыхание свободно покинуло его лёгкие.

Два его напарника кинулись прочь со всей скоростью, и вид могущественных ледяных гигантов, сбегающих в ужасе, сломил решимость меньших монстров. Гоблины, орки, и даже огры заметались на поле после ухода громадин, и поскольку часть шеренг чудовищ распалась, инфекция отступления расширилась.

Все монстры под стеной сломали ряды и побежали, и град стрел преследовал их.

Громко и звонко запели рожки Несме, когда распахнулись главные ворота города. С луками в руках, копьями в креплениях, и вымпелами, гордо развевающимися над ними, Наездники Несме выехали на поле боя. В броне, сияющей несмотря на тусклый свет, вёл их Джолен Ферт, но был один всадник недалеко от Первого Спикера, от вида которого улыбка надежды появилась на губах Кэтти-бри.

Она увидела единорога Андахара, колокольчики которого пели нежную мелодию, и его наездника в зелёном плаще с длинными белыми волосами. Около Дзирта ревел пламенный адский боров, дико подпрыгивая, он нёс чернобородого дворфа, с цепами в руках, и шары вращались на концах несокрушимых цепей.

Дзирт позволил Джолену Ферту и его ближайшим Наездникам вести в течение недолгого времени, а потом немного повернул в сторону и Атрогейт устремился за ним следом. Кэтти-бри улыбнулась – дроу видел отступающих гигантов.

Как только Дзирт ослабил поводья Андахара, могучий единорог рванулся мимо лошадей и, взбивая дёрн копытами, делал шаги намного больше, чем могли сделать его смертные кузены. Только один всадник мог догнать коня Дзирта и вид извергающего огонь борова Атрогейта, проскакавшего мимо потрясённого Джолена Ферта, так быстро перебиравшего маленькими ножками, что они сливались в одно пятно, сорвал смех с губ Кэтти-бри.

– Боги, – пробормотал волшебник в синей мантии рядом с ней.

– Это маленький адский зверь, – сказал старушка с чудесной магией рытья ям. – Думаю, придётся научиться быстро бегать, когда весь день тебя преследуют демоны и дьяволы.

Все вокруг засмеялись, и день показался более ярким.

– Сохраните свои заклятия, – попросила Кэтти-бри. – Первая битва за нами – многие наши враги бегут. Но может прибыть ещё больше, и мы должны быть готовы. Пойдите и отдохните.

Остальные кивнули.

– И ты тоже, – сказал волшебник в синей мантии.

Но Кэтти-бри оглянулась на множество раненых в городе и покачала головой.

– Я – жрица Миликки, – сказала она им. – Моя работа сделана только наполовину.

Она пошла к лестнице и нашла Бренора и Вульфгара, поджидающих её.

– Дай нам лошадь, девочка, – попросил дворф. – Нам пора сражаться.

Кивнув, Кэтти-бри начала колдовать и спустя несколько ударов сердца, появился большой призрачный конь. Вульфгар вскочил на него и, протянув руку, легко подсадил Бренора на волшебную лошадь позади себя.

– Поспеши мальчик, – потребовал дворф. – Проклятый дроу заберёт себе всю нашу забаву, я держу пари, или я – бородатый гном.

Вульфгар послал коня вскачь, даже прежде чем Бренор закончил говорить, но Кэтти-бри услышала его слова, и эта старая фраза отбросила её назад во времени так полно, что ей потребовался момент чтобы прийти в себя, так как вес всего, что произошло – не только здесь, но и в волшебном лесу и за век до её возрождения, и вторая жизнь – почти сбил её с ног. Чтобы не упасть, она опустилась на лестницу и закрыла глаза.

И тут вес памяти и чувство нереальности навалились на неё.

Но она всё же стряхнула их подальше и, заставив глаза открыться снова, просмотрела на раненых. Ей ещё предстояло много работы.

Стрелы молний летели из Тулмарила, когда Андахар нагнал пару спотыкающихся, отступающих северных гигантов. Дым всё ещё исходил от их сожжённой одежды и подпалённых волос; их кожа пылала ожогами, ужасными красными ожогами от ударов волшебных огней и объятий элементного монстра Кэтти-бри.

Один из них пошатнулся под шквалом стрел Дзирта. Он пытался пойти быстрее и его друг тянул его вперёд, но конечно, стрелы из Искателя Сердец били ещё быстрее.

После одного особенно болезненного удара избитый гигант вскинул руки в негодовании и, отпихнув в сторону своего спутника, покачиваясь, встал перед лицом своего мучителя.

Дзирт сидел верхом на Андахаре, единорог замедлился и остановился, с тревогой стуча копытом по земле.

Гигант взревел. Дзирт посмотрел ему прямо в глаза и небрежно нацелил свой лук.

Атрогейт на адском борове проскакал мимо, но, ни дроу, ни гигант не уделили ему внимания, их взгляды застыли в обмене ненавистью.

Затем транс разрушился, и гигант проревел и кинул свой последний обломок скалы и следом напал сам.

Стрела Дзирта, попала во вращающийся валун, и с оглушающим взрывом расколола его пополам, обе части разлетелись в стороны, не причинив вреда. И дроу выстрелил второй стрелой прямо следом за первой.

Она ударила гиганта в лицо, и его сердитый рёв стал огорчённым криком. Он зажал своими огромными ладонями рану и зашатался.

Андахар рванулся, Дзирт опустил лук и отчаянно старался удержаться.

Другой гигант рванулся помочь своему другу или скорее только двинулся в его сторону, так как заметил быстро приближающегося дворфа. Рыкнув, он поднял ногу, как будто собираясь раздавить в лепёшку дворфа и его странное верховое животное, но адский боров не позволил этому случиться и, увернувшись в последний момент, проскочил мимо опорной ноги гиганта.

А дворф вращал один из своих стеклостальных цепов над головой, как скотовод арканом. Боров проскочил, гигант топнул безрезультатно, и дворф, направив своё оружие, тяжёлым шаром разбил его колено.

Гигант ожидал удар и резко вдохнул, полагая, что сможет его выдержать.

Но гигант не представлял ни увеличенной поясом силы этого дворфа, Атрогейта, ни мощи того моргенштерна, по имени Громилка. Атрогейт призвал зачарованное оружие, и шипы на том шаре начали источать волшебную жидкость, взрывное масло.

Когда оружие ударило колено гиганта, то огромная сила согнула его ногу – в сторону и к земле.

Громадина упала, завывая и обхватив свою сломанную конечность, а Фырк приземлился и развернулся для другого захода, поворачивая как раз вовремя, чтобы Атрогейт стал свидетелем столкновения: Андахар, опустив рог, ударил в грудь другого гиганта. Рог полностью исчез в громадине, единорог с силой пронзил его плоть, мышцы и кость. Длинный рог вновь появился, покрытый кровью, и гигант упал на землю, одной рукой зажимая своё разорванное лицо, другой пытаясь остановить кровь, хлещущую из раны на груди.

Дзирт, тоже стал падать на землю, сила удара сбросила его с седла. На мгновение Атрогейт вздрогнул, поскольку ему показалось, что его друг очень сильно ударится. Но Дзирт поджал голову и ловко перевернулся, приземлившись на ноги с толчком, несущим его к гиганту с обоими скимитарами в руках, которые он уже успел выхватить.

– Бха-ха-ха! – расхохотался дворф, а потом ещё громче, когда увидел группу монстров: гоблинов и пару огров, направляющихся в его сторону.

Они шли медленнее с каждым шагом, и когда яснее увидели сцену перед собой, то очевидно поняли, что эти гиганты не смогут им помочь.

Они повернулись и побежали.

– Ба, вы трусливые собаки! – закричал Атрогейт им в след, и пошел, чтобы прикончить своего гиганта, и по-быстрому, поскольку ещё стольких нужно было побить!

Позади поля боя Реджис видел резню, разворачивающуюся перед ним. Наездники Несме работали блестяще, тонкие линии конницы, сплетались вокруг орды, вырезая части бегущей толпы, чтобы замедлить их и развернуть.

Стрелы прорежали каждую группу, и бросившаяся в паническое бегство вражеская армия насаживалась на опущенные копья как на вертела.

Некоторые могли бы убежать, видел Реджис. И действительно, много орков приблизилось к его позиции, спасая свои жизни.

Он понял, что должен оставаться в образе, и позвал их, выкрикивая приказы, как будто хотел скоординировать отступление – хотя, как и во время наступления, любой, кто мог бы внимательно прислушаться, понял бы, что его болтовня была скорее тарабарщиной, чем чем-либо ещё.

Главным образом он пытался остаться подальше – как можно подальше, поскольку эти монстры, которых он направлял, были в отвратительном настроении, и любой из них мог бы решить убить шамана, который привел их к ужасному бедствию.

Реджис, выкрикивая приказы, переместился в сторону поваленного дерева, а затем, казалось, исчез, шагнув в исказившееся пространство с помощью кольца с призмой, а выйдя из него, прополз на животе и сжался под стволом упавшего дерева.

Очень скоро много бегущих монстров проскочило мимо него, включая множество огров и огриллонов, некоторые вскакивали на ствол и спрыгивали, не замечая его, даже когда перескакивали прямо через него.

Один тяжело упал, перевалившись через бревно, и Реджис взвизгнул, думая, что он опустился за ним!

Но он понял, что ошибся, когда увидел длинную стрелу, торчащую из спины монстра. Со страхом понимая, что его союзники могли бы убить его с такой же вероятностью как и монстры, хафлинг-обернувшийся-гоблином стянул труп орка с бревна и спрятался под ним.

Должен ли он вернуться к своей естественной форме? Если он сделает это слишком рано, то монстры разорвут его. Если он будет тянуть слишком долго, то его убьёт стрела!

Далеко позади Реджиса, очень далеко позади и в стороне, горстка орков наблюдала, как разворачивается катастрофа. Они видели отдаленное сражение и отчаянное отступление. Они наблюдали, как Наездники Несме в сияющей броне преследовали гоблинов и орков. Они видели огров, пронзённых копьями, а затем раздавленных копытами бронированных лошадей.

И они видели как падали гиганты.

И раскрыв рты, они наблюдали за единорогом и его чернокожим наездником, с длинными белыми волосами и зелёным плащом, развевающимся, когда он скакал на своём коне через осквернённую землю, а его лук посылал молнии, принося смерть с каждым выстрелом.

– Нас предали? – спросил один из них, ибо не могло быть никаких сомнений.

Это был дроу.

С внезапностью, которая сорвала крик с его губ, орк, прикрывающий Реджиса, отлетел в сторону, и сильная рука опустилась вниз и схватила его ворот его шаманских одежд и подняла его в воздух.

Он должен был ударить своего обидчика, он знал. Но это было слишком внезапно, слишком неожиданно. Он должен был поторопиться и дать отпор, но он не мог. И затем его чувства вернулись достаточно, чтобы узнать нападавшего, и он поспешно выкрикнул:

– Остановись! Остановись! Это – я!

И как только он услышал свои собственные слова, Реджис осознал, что кричал на языке гоблинов!

Его губы задрожали, поскольку он был ужасно потрясён.

– Эй, эльф! – проревел Атрогейт, и снова встряхнул Реджиса. – Я думаю, что нашёл твоего маленького крысиного друга! Бха-ха-ха!

Реджис почти потерял сознание, настолько его переполнило облегчение, когда немного придя в себя, он увидел улыбку Дзирта До’Урдена.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КИПЕНИЕ

Это зуд на коллективном сознании общества, ворчание и жалобы, беспокойный шёпот.

Крошечные пузырьки критики начинают образовываться на дне котла, и зависают там в тайне.

В тишине.

Но вот они устремляются вверх и будоражат поверхность, сначала немного, потом ещё немного, а затем целым каскадом.

Это – переломный момент, когда лидеры должны объединиться, чтобы остудить варево, сняв котёл с огня, но, боюсь, гораздо чаще амбициозное противостояние этих лидеров, разжигает огонь среди населения, распаляя народ одним злонамеренным шёпотом за другим.

Правда не имеет значения; эмоции захватывают и не отпускают.

Пузырьки переходят в кипение, вода нагревается и пар поднимается в воздух, охватывая души многих, тех кто, без сомнения, погибнет в этой симфонии ненависти, в поиске объекта для выплеска ярости.

Эта война.

Я видел её много раз в течение десятилетий, иногда кампании преследовали достойные цели, но чаще всего – коварные лживые замыслы и низкие цели. И в этой неразберихе, страданиях и кровавой бойне, невозможно задать вопросы о целях и методах.

Вот так общество помещает огненный шар под свой собственный котёл.

И когда всё закончится, когда вместо домов останется один щебень, а кладбища переполнятся, и тела останутся гнить на улицах, мы оглянемся назад и зададимся вопросом: «Как мы пришли к такому ужасному финалу?»

И в том самая большая трагедия, что единственное время, когда становится возможным задавать вопросы, это тогда когда война уже свершилась.

Когда семьи разрушены.

Когда погибли невинные.

Но что относительно войны против вторжения чудовищ, против орков и других монстров, потенциальных завоевателей? Кэтти-бри, вместе с громко вторящим её Бренором, настаивает, что эта война особая, что эти расы, по словам самой Миликки, не могли быть рассмотрены через призму, которую мы держим, чтобы измерить разумные и добрые расы или даже разумные, но не добрые общества, такие как мой собственный народ. «Орки и монстры отличаются от всех, – так они утверждают, – их злонамеренность не результат воспитания в аморальном обществе, но лежит намного глубже – в самой душе тварей».

Тварей?

Как легко это грубое слово, срывается с моих губ, когда я думаю обо всех орках и гоблинах мира. Даже с моим опытом, говорящим мне, что есть иные, например как гоблин-раб Нойхейм.

Всё слишком запутанно, и в жаре этого кипящего котла, я отчаянно хочу держаться за слова Кэтти-бри. Я хочу верить, что те, кого я застрелил или зарезал – нераскаявшиеся и безнравственные, до конца полные желания разрушать и совершенно неисправимые.

Иначе, как бы я смог снова посмотреться в зеркало?

Я сознаюсь, что почувствовал облегчение, когда войдя в Серебряные Пределы, нашёл Королевство Много-стрел, идущее на войну.

Я почувствовал облегчение, найдя войну…

Разве может быть более противоречивая мысль? Как может война, какая-либо война, принести облегчение? Это – трагический провал лучших помыслов, потеря разума в эмоциях, капитуляция души перед низменными инстинктами.

И всё жё я успокоился, увидев марш Много-стрел, и я солгу сам себе, если стану это отрицать. Я стал спокоен за Бренора, ибо он начнёт войну, в чём я уверен, и поэтому неизбежные страдания лягут тяжестью на его плечи.

Я перестал беспокоиться за Кэтти-бри, столь уверенной в своём заявлении, в своём прозрении, что для орков не может быть никакого искупления.

Такова её интерпретация песни богини.

Но её интерпретация поколебала мою веру в богиню.

Кэтти-бри уже не так уверена в себе, как заявляла; её голос, прежде чем мы столкнулись с настоящей войной, был спокойней, чем теперь, когда мы прячемся за стенами Несме, ожидая следующего нападения, ожидая следующего раунда резни. Её огненные шары и огненные твари убили многих в эти дни, но сделали это во время храброй и необходимой защиты города.

И, тем не менее, я вижу непрекращающееся содрогание на её честном лице, боль в её голубых глазах и хмурый взгляд, скрывающийся за улыбчивой маской. Она придерживается слов Миликки, и своих собственных провозглашений, и бросает свои заклинания со смертельной силой. Но каждая смерть в пределах стен Несме и за ними, ранит её сердце и сокрушает её надежды.

«Так и должно быть», – повторяет Атрогейт, когда обходит парапеты.

Да, но может быть это «должно быть», не то, что хотела Кэтти-бри, и сражение причиняет ей ужасную боль и давит больше на сердце, чем на тело и разум.

И поэтому я рад. Это – одна из причин, почему я так люблю её.

И поэтому, я могу быть спокоен за моих дорогих друзей и их сердца, и даже получив шрамы на этой войне, а война всегда оставляет шрамы, они всё равно будут потрясены резнёй, жестокостью и чистой глупостью ведения войны, этой войны, в Серебряных Пределах.

Если измерять победу как состояние лучшее, чем, то, что существовало перед конфликтом, то не будет никаких победителей.

И в этом я уверен.

– Дзирт До’Урден

16. Ужасные новости

Темнота накрыла земли Серебряных Пределов. На стенах Несме заиграли горны, как и каждую ночь до этого.

Орки наступали снова, и добрые горожане так изучили их атаки, что могли точно измерить величину приближающихся различных отрядов по звуку топота.

Кэтти-бри и волшебники помчались к отведённым для них позициям. Они больше не объединялись, хотя гиганты иногда показывались среди рядов орков. Теперь они работали совместно с лучниками и бросали заклинания света, освещая поле битвы около стен и тем самым позволяя своим когортам вести смертельный прицельный огонь.

Стрелы со стен больше не летели так же часто, как во время первого нападения. «Цельтесь более тщательно», – требовали днём, поскольку, после двух декад сражений запасы стали истощаться. Каждый день храбрые мужчины и женщины выходили на юг в Трольмор, чтобы набрать древесины, а лучники долгими часами мастерили стрелы. Но даже это стало очень рискованно: хорошей древесины у южной стены становилось всё меньше, и, что ещё хуже, троллей в этом районе стало гораздо больше. Мерзких чудовищ привлекал запах крови с поля сражения, и поэтому теперь Несме осаждался со всех сторон.

Лишь несколько часов в день в этом городе проходили в тишине, а иногда защитникам совсем не удавалось отдохнуть.

Дзирт стоял рядом с Кэтти-бри, в его волшебном колчане никогда не кончались стрелы и смертоносный лук пел в каждой битве, посылая со стены непрерывный поток сияющих стрел, который казался больше фейерверком волшебника, чем работой лучника.

Вульфгар, Бренор, Реджис и Атрогейт всё время перемещались по стене, поддерживая бойцов и отбрасывая лестницы с ограми. Каждый раз, когда вторжение казалось неизбежным, прибегали эти четверо, и Дзирт вслед за ними, и укрепляли слабые места, отгоняя монстров.

Когда рассвело, в тусклом свете перед ними открылось поле, почерневшее от тел и отвратительных птиц. Мёртвых было слишком много и птицы становились всё толще – настолько толще, что Реджис задался вопросом, смогут ли они улететь перед ближайшим боем, или их растопчут посреди пиршества.