Текст книги "Восстание короля (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

В тот момент я нашел имя для того, что я считаю верным. Итак, я настаиваю, богиня находится в моём сердце, и я не должен посмотреть дальше него, чтобы определить путь.

Или возможно я просто высокомерен.

Пусть будет так.

– Дзирт До’Урден

1. Летнее негодование

– Что эти собаки делают? – спросил король Бромм из цитадели Адбар, когда разведчики вернулись с докладами.

– Ничего хорошего, это точно как блестящий зад детёныша гоблина, – ответил его брат-близнец и со-король Адбара, Харнот.

Близнецы посмотрели друг на друга и мрачно кивнули – они оба поняли, что это первое реальное испытанием их совместного правления. У них, конечно, случались дипломатические и военные ссоры: при торговых переговорах с Цитаделью Фелбарр, когда почти подрались между собой Бромм и принципиальный посредник короля Эмеруса, Парсон Глеф; земельный спор с эльфами Лунного леса, который стал настолько наколённым, что лидеры Сильвермуна и Сандабара поехали на север, чтобы вмешаться; даже несколько стычек с разбойниками из Много-стрел, банд, в которых входили гиганты и другие твари – но если разведчики были правы в своей оценке, то, конечно, короли– близнецы Адбара ещё не осуществляли контроль над чем-то такого масштаба.

– Сотни, ты сказал? – спросил Бромм Рагнерика Гатпанкэра, молодого дворфа, но уже опытного лазутчика.

– Много сотен, – ответил Рагнерик. – Они затопляют долину Верхнего Сарбрина своим оркским зловонием, мой король. В Лунном лесу уже свистят стрелы, и дым поднимается тёмное небо.

Те последние два слова прозвучали зловеще в зале – последствия вечно ночного неба над Серебряными Пределами, было трудно проигнорировать.

– Они будут давить на Мифрил Халл, можно даже не сомневаться, – сказал Бромм.

– Мы должны быстро доставить сообщения Эмерусу и Коннераду, – согласился его брат.

– До Мифрил Халла долгий путь, – пожаловался Бромм, и Харнот не мог не согласиться. Три дворфских цитадели Луруара были расположены примерно на линии, Адбар на юго-западе от Фелбарра, который на равном расстоянии юго-западнее Мифрил Халла, с большей частью пути южнее леса в форме полумесяца, известного как Мерцающий лес. От одной цитадели до другой путь был больше чем в сто миль, по крайней мере, декада похода или, скорее всего в два раза больше, учитывая трудно проходимую местность. Эти три цитадели были также связаны через тоннели верхнего Подземья, но даже если идти этим маршрутом, любой поход будет долгим и трудным.

– Мы должны идти, – рассуждал Харнот. – Мы не можем сидеть здесь, когда наша родня на пороге битвы, и может быть, что мы одни это знаем.

– Нет, я думаю Коннерад уже в курсе, – заметил Бромм. – Армия орков подпирала его северный выход. Он знает.

– Но мы должны узнать, в чём он нуждается, – сказал Харнот, и Бромм кивнул. – Я поведу легион через тоннели к Фелбарру, и если потребуется, то тогда мы продолжим путь в Мифрил Халл.

– Подземье, – мрачно отметил Бромм. – Мы не ходили там уже годы, за исключением подземного пути к Сандабару. Лучше всего возьми большой легион.

– А ты закрой Адбар снизу, – кивнул Харнот.

– Да, всё уже готово, но, возможно, я выйду и хорошо осмотрюсь, и может быть, просто прогоню орков от края Мерцающего леса. В следующий раз, когда мы будем обсуждать с эльфами земельные вопросы, мы не позволим им забыть нашу помощь.

– Их сотни, – мрачно сказал Харнот.

– Ба, это просто орки, – парировал Бромм и презрительно махнул рукой. – Возможно, мы сдерём с них шкуры и выстелем мягкие дороги от Адбара до Фелбарра, а то и до самого Мифрил Халла.

Король Харнот рассмеялся от всего сердца, и, отклоняя эту абсурдную идею, позволил себе представить именно такую дорогу.

– К бою готовы! – объявила королю Коннераду генерал Дагнаббит, дочь и тёзка Дагнаббита, внучка великого генерала Дагны. Они стояли на высокой скале к северу от Мифрил Халла, глядя сверху на долину Верхнего Сарбрина, сильной реки, унылой и мутной под тёмным небом, и высокие вечнозелёные деревья Лунного леса и Мерцающего леса, темнеющего на северо-востоке.

– Весёлые Мясники жаждут разорвать кого-нибудь, мой король! – возвестил Удар Бунгало, возглавлявший знаменитую Бригаду Весёлых Мясников – личных телохранителей Коннерада. Вокруг группы раздался хор ликования.

Но король Коннерад качал головой на каждый призыв к действию. Он посмотрел на рой орков на поле далеко внизу. Что-то казалось неправильным.

Силы орков, противостоящие друг другу, кружились как рой пчел, смешиваясь в большую чёрную тучу, которая затянула долину, столь же тёмную как небо над ней.

– Сейчас, мой король, – умолял Удар Бунгало. – Дураки сражаются друг с другом. Мы втопчем их в самую грязь.

Он стал подниматься к Коннераду, чтобы продолжить, но Дагнабит перехватила его и отправила назад.

– О чём ты думаешь? – спросила девушка-дворф.

– А что думаешь ты сама? – Коннерад спросил своего генерала, который, как все считали, должен был скоро принять управление гарнизоном Мифрил Халла.

– Я думаю, что слишком давно мой топор не рубил орков, – с хитрой усмешкой ответила Дагнаббит.

Коннерад кивнул, но он был далёк от полного согласия с желаниями генерала. Он не мог избавиться от чувства, что что-то здесь было не так, как казалось.

– Нам уже нужно идти, – сказал Удар Бунгало. – В долину долго бежать.

Король Коннерад посмотрел Дагнаббит, затем на Удара Бунгало, и их нетерпеливые выражения, заставили его заволноваться, что он был слишком осторожен. Он терпел неудачу как лидер из-за своей собственной робости? Может быть, он видел то, что хотел увидеть, желая избежать риска?

Коннерад зарычал на собственную слабость, и приказ пойти в долину уже почти сорвался с его губ, почти, но он прикусил язык и вынудил себя лучше сосредоточиться на хаосе перед собой, и в этот момент получил ясный ответ.

Это сражение в долине Верхнего Сарбрина, орков против орков, казалось, не было сражением вообще.

– Возвращаемся в Халл, – сказал он, голосом только чуть громче шёпота, едва слышимого, так сильно у него перехватило дыхание.

– А? – спросил Удар Бунгало.

– Мой король? – добавила Генерал Дагнаббит.

– О чём ты думаешь? – потребовал ответа Удар Бунгало.

– Мне кажется, что мой король почуял неладное, – ответила Дагнаббит.

– Я спрашивал, что ты об этом думаешь, – сказал Коннерад Дагнабит. – И теперь я спрашиваю тебя снова, – он указал вниз на бурлящее болото крошечных фигур орков ниже их.

Дагнабит вышла на уступ перед Коннерадом и долго смотрела на смешивающиеся армии, сражающиеся далеко внизу.

– У них нет дисциплины, – ответила она почти сразу. – Просто толпа.

– Да, я вижу то же самое, – сказал Коннерад.

Дагнабит долгое время смотрела на молодого короля Мифрил Халла.

– Ну? – нетерпеливо спросил Удар Бунгало.

Улыбка, немного слабая, но в то же время и одобрительная, озарила лицо Дагнаббит, и она кивнула в знак уважения к Коннераду, её королю, и ответила ему и Удару Бунгало:

– Орки Тёмной Стрелы сражаются лучше этих.

– А? – спросил Весёлый Мясник.

– Да, – согласился Коннерад.

– Они думают, что смогут выманить нас, – сказала Дагнаббит.

– Ну, давайте не разочаруем их тогда! – закричал Удар Бунгало, вызывая дикие радостные крики своей Бригады Мясников.

– Нет, – покачал головой Коннерад. – Я не согласен, – он повернулся к Дагнаббит. – Отправьте наблюдателей, а мы возвращаемся в Халл, как я сказал.

– Мой король! – в смятении закричал Удар Бунгало.

Конечно, жаждущий сражения Удар бушевал и ворчал, но Коннерад не потрудился отвечать, очень хорошо зная, что Весёлые Мясники были, прежде всего, отчаянно верными. Коннерад двинулся прямо к длинной лестнице, ведущей к низкому плато чуть выше Долины Хранителя, где ждала его армия, махнув рукой Дагнабит и другим, чтобы следовали за ним. Оттуда, они вошли бы в секретные двери, которые вели к пологим тоннелям в крепость Мифрил Халла.

Требовалось много времени, чтобы спуститься по тем двум тысячам ступеней и крики предупреждения с северо-востока заставили группу Коннерада замереть.

– Орки! Орки! – они услышали с лестницы перед ними. – Сотни, тысячи!

Королю Коннераду стало трудно дышать. Он не был закалён сражениями в роли полководца и плохо представлял, как нести ответственность за кого-то кроме себя, но он понял, что едва избежал огромной ошибки – той, что заставила бы Мифрил Халл пошатнуться под тяжестью потерь!

– Не может быть! – воскликнула генерал Дагнаббит. – Долина слишком далеко!

– Третья армия орков, – ответил Коннерад. – Захлопывающая дверь и загоняющая нас в их ловушку, если бы мы вышли на поддельный бой в долине.

– Ну, тогда это третья армия мертвецов, – объявил Удар Бунгало, и со своими мальчиками поспешили обогнать Коннерада, прыгая через три ступеньки за раз, несмотря на очевидную опасность крутой лестницы.

Коннерад остановился и, вытянув руки, схватился за перила по обе стороны от себя, таким образом, останавливая всех, кто был позади него. Его мысли кружились, представляя тропы вокруг горы к долине Верхнего Сарбрина, оценивая время для такого марша – принудительного и быстрого марша, который уже почти начался, как он понял.

– Нет! – воззвал он ко всем вокруг, особенно нацеливая свой крик на Удара Бунгало и бесшабашную группу Весёлых Мясников. – В Халл и закрыть за собой двери, я говорю!

– Мой король! – раздался предсказуемый крик разочарования от Удара и его свирепых бойцов, от всех в унисон.

– Там собрались все орки, – сказал Коннерад Дагнаббит, стоящей на лестнице позади него. – Десятки тысяч.

Девушка-дворф мрачно кивнула. Он видел, что она хотела ему возразить, что она хотела не что иное как выйти в поле и убивать орков. Но она не могла, и на мгновение, он испугался, что это было только потому, что она не могла пересилить себя, чтобы не согласиться с ним. Как её отец и дедушка, Дагнаббит была, прежде всего, лояльным солдатом.

– Если бы мы могли справиться с этой бандой и уйти, я сказала бы тебе идти и сражаться, – сказала она, как будто читая его мысли и желая успокоить. – Но эта группа задержит нас внизу. Это – их задача, как я предполагаю. Они нападут неистово, но будут отступать назад в середине линии. Снова и снова, оставаясь только в пределах досягаемости. Да, и мы будем продолжать преследовать и рубить их, и даже немало убьём, можешь не сомневаться.

– И затем другие две армии нападут на нас, и мы никогда не вернёмся в наши залы живыми, – добавил король Коннерад с кивком.

Дагнаббит похлопала его по плечу.

– Ты принял правильное решение, мой король, и даже дважды, – сказала она.

Больше криков донеслось с северо-запада, предупреждая о приближении орков.

– Мы ещё не там, – сказал Коннерад, и он со всей скоростью помчался вниз по ступенькам. Когда он и другие приблизились к подножию, вероятно, сотой лестницы, они получили своё первое представление о той третьей армии орков, несущейся как чёрный рой, вокруг скалистых предгорий.

– Ворги! – выдохнула Дагнаббит, поскольку легион атакующей кавалерии, состоял из огромных орков на свирепых и страшных волках. Когда они появились в поле зрения армии дворфов, обосновавшейся на плато, они достали свои рожки и затрубили, прославляя Груумша, не замедляясь ни в малейшей степени, летя вперёд и жаждя боя, как и любой Весёлый Мясник.

Коннерад хотел уже крикнуть Удару Бунгало, но понял, что не стоит беспокоиться. Удар и его мальчики тоже увидели, что орки приближались, и ни одни слова короля уже не имели для них значения. Бой вот-вот должен был начаться, и бригада Весёлых Мясников лучше всех других знала своё место в сражении. Как один, они бежали, прыгали и катились вниз по лестнице, спустились на плато и унеслись вперёд. Удар Бунгало выкрикнул командирам гарнизона, приказав, чтобы они отступили, и те командующие с готовностью подчинились, поскольку они также знали – место Весёлых Мясников в первых рядах, что и ведущие наездники воргов быстро и мучительно поняли. Ударный отряд оркской кавалерии, зависел от их свирепости и прямой агрессии, чтобы раскидать шеренги и испугать врагов на оборонительных позициях. Но знаменитую бригаду Мясников из Мифрил Халла, такая тактика вдохновила на ещё более свирепый ответ.

Когда бригада Весёлых Мясников, вышла на линию, дворфы-арбалетчики не дрогнули и не отступили, и выпустили в воздух свой залп как раз перед оглушительным столкновением.

Наездники воргов были полностью остановлены холодной стеной стрел, а затем столкнулись с дворфами в остроконечной боевой броне.

Для Боевых Топоров битва началась действительно на высокой ноте. Пронзённые шипастыми кулаками Весёлых Мясников, хрипели орки и визжали ворги. И легион конницы был отброшен далеко до пехоты орков, шедших позади.

Армия Мифрил Халла врезалась и разбила их. Ликующие крики и призывы пролить кровь орков преследовали короля Коннерада весь спуск по лестнице.

И, возможно, преследовали бы его всю дорогу, но генерал Дагнаббит была тут же позади него, шепча ему на ухо, и теперь уже именно она призывала его к большей осторожности.

Коннерад, наконец, спрыгнул с лестницы на плато и бросился бежать со всех ног к гарнизонным командирам, выкрикивая приказ сплотить ряды. Он пробежал мимо задней части формирования и кричал тем, кто в тылу, чтобы немедленно начинали отходить в крепость.

– Идите, войдите и держите двери открытыми, – скомандовал он. – Расчистите дорогу в Халл для всех.

Многие разочарованно посмотрели на него, – и он был бы и сам разочарован любой другой реакцией – но дворфы не спорили с королём. Всё ещё подбадривая своих братьев, которые сражались с передовыми орками, ряды позади формирования начали стремительно и организованно отступать.

Король Коннерад остановился и обернулся.

– Доберись до двери, – приказал он Дагнаббит.

Воин-дворф ахнула в недоумении.

– Ты нужна мне там, – сказал ей Коннерад. – Они могут застрять, и все кто не смогут войти будут приговорены к смерти. Ты же поможешь им проходить. Ты спасёшь каждого, кто войдёт.

Дагнаббит не смогла скрыть своё разочарование и просто покачала головой.

Коннерад прыгнул к ней и грубо схватил её за воротник.

– Ты думаешь, что сможешь заработать уважение к себе как-то иначе Дагнаббит? – заорал он ей в лицо. – Ты думаешь, что я могу послать дворфа с поручением, и эта проклятая дверь останется открытой, и все смогут убежать – и что дворфы захотят убежать? И не будут останавливаться, чтобы оглянуться назад? Я нуждаюсь в твоей помощи, девочка, больше чем прежде.

Дагнаббит выпрямилась и успокоилась.

– Да, мой король! – сказала она решительно. – Но ты не должен оставаться тут слишком долго, иначе тебя убьют. Я нужна тебе и я выполню свою часть работы, но ты не позволяй себе забыть, что Мифрил Халл нуждается в тебе. Сейчас более чем когда-либо, если орки останутся тут.

Коннерад кивнул и повернулся, чтобы уйти, но Дагнаббит схватила его за плечо и развернула.

– Не позволяй им убить себя, – попросила она и поцеловала его на удачу.

Больше чем только на удачу, они оба поняли, к взаимному удивлению.

Потом они разбежались в противоположных направлениях. Дагнаббит – выкрикивая приказы различным дворфам сформировать направляющие линии к дверям, а Коннерад – созывая командиров. Только когда он приблизился к фронту битвы, он смог получить более широкий вид на скошенный перевал, огибающий гору, и когда он видел, что происходит, король дворфов должен был заставить себя вдохнуть снова.

Армии орков в долине Верхнего Сарбрина были многочисленными, но эта сила была ещё больше: среди полчища орков шли огромные синекожие монстры – целый легион ледяных великанов.

Любые иллюзии Коннерада, что они смогут отстоять свою землю, разбились перед лицом реальности. Даже если бы он призвал всех до единого дворфов Мифрил Халла и вывел на это поле, полностью вооружённых и в броне, с полным комплектом тяжёлого военного оружия – баллистами и катапультами, и выстроил в надлежащих формированиях, даже тогда они не смогли бы победить в этой войне; никогда, даже если бы две другие армии орков в долине Верхнего Сарбрина не подходили, чтобы присоединиться к их собратьям.

Коннерад Броунавил никогда не видел столько орков.

Они чернели повсюду и превратили склон горы во что-то напоминающее корчащегося, бесформенного монстра.

Много раз в течение того дня, король Коннерад напоминал себе оставаться спокойным, чтобы править твёрдой рукой. Он не вздрогнул, даже когда один из его командиров, стоящий рядом с ним, был раздавлен гигантским валуном. Он подавил свой стон, когда Удар Бунгало и группа Весёлых Мясников пропали в море орков.

И он помогал им двигаться вперёд, организованной процессией, одна линия внезапно поворачивалась назад и преобразовывалась, и следующая линия ломалась и отступала позади них. С каждым шагом ступенчатого отступления меньше дворфов осталось в живых, чтобы сделать следующий шаг, но на каждого побежденного дворфа, были несколько падающих орков, корчащихся и умирающих.

В один тёмный момент Коннераду показалось, будто всё потеряно, поскольку на поле прибыли гиганты, и, разогнав перед собой орков, напали на ненавистных дворфов.

– Приготовьтесь рубить колени, мальчики! – крикнул он, и дворфы приободрились, а затем вдруг раздался грохот, и залп баллисты прорезал воздух над их головами. Гиганты пошатнулись и упали, и те, что шли позади первой линии начали поспешное отступление.

Потрясённый король Коннерад обернулся и сразу увидел Дагнаббит.

Красивую и жестокую Дагнаббит. Храбрую, благородную и верную Дагнаббит.

Линии дворфов маршировали в крепость через двери быстро и организованно, и как-то, даже посреди своей огромной ответственности, Дагнаббит удалось вывести из крепости четыре метающих копья баллисты, на тот случай как этот, когда гиганты напали.

В этот день Мифрил Халл потерял три полка храбрых дворфов, и троекратно большее число вернулось с тяжёлыми ранениями, в том числе и Удар Бунгало, кто каким-то образом уцелел в той свалке.

Но теперь они были в безопасности позади укреплённых дверей, и момент неожиданности прошёл.

Сотни орков и три гиганта остались лежать мёртвыми за той северной дверью.

– Ты хорошо справился, – сказала ему Дагнаббит, когда командиры собрались вместе. – Король Бренор гордился бы тобой.

Эти слова произнесла дочь Дагнаббита, внучка легендарного Дагны, и король Коннерад знал, что это был не маленький комплимент.

Он принял это как должное, хотя и знал, что его испытания только начинались.

Великая армия орков расположилась лагерем на его пороге.

2. Грань между жизнью и смертью

Дзирт никак не мог примириться с действительностью: пещера, в которой они находились, называлась «Приют камнереза».

Пещера.

Из открытого входа, который был только недавно расширен командой решительных мастеровых, Дзирт видел обугленный остов старой таверны и её большой очаг, стоящий одиноко под открытым небом – груда камней, напоминание о том, что было и чего больше не было. Дзирт подумал, что заходящее солнце позади него хорошо дополняет картину.

Когда он сидел тут, вспоминая приключения в этом городе, как сражался против морских дьяволов и помогал выносливым горожанам укреплять границы и освобождать побережье, Дзирт не мог смотреть на тот очаг без глубокого чувства сожаления и сильного ощущения потери. «Приют камнереза» был местом, куда приходил отдыхать весь город Порт Лласт в эпоху борьбы против сахуагин. Там собирались отряды, чтобы в любой момент помчаться к стене и отбить атаку монстров; сюда приносили раненых и целители и клирики оказывали им первую помощь, а однажды и сам Дзирт помог удерживать на столе сильно раненого человека, в то время как Амбергрис спасала его жизнь своими божественными заклинаниями. Людям Порта Лласт в те отчаянные дни стены «Приюта камнереза» были обещанием лучшего будущего.

И теперь всё это пропало, умерло, сгорело почти дотла после нападения дроу, которые прибыли, как оказалось, в поисках Дзирта.

Тот факт отозвался эхом в мыслях Дзирта, пронеся его через десятилетия и мили к тому времени, когда дроу пришли за ним в Мифрил Халл. А совсем недавно, банда во главе с Тиаго появилась в Долине Ледяного Ветра, охотясь на него и преследуя балора – демона, который и сам преследовал Дзирта.

Дзирт посмотрел на своих компаньонов, и его внимательный взгляд остановился на Реджисе, который смотрелся довольно живописно в ярком синем берете и прекрасном плаще. Дзирт и остальные часто относились несерьезно к факту, что Реджис, казалось, всегда прибегал к ним с бедой за спиной. Давным-давно, Артемис Энтрери, работая на одного из пашей Калимпорта обиженного Реджисом, преследовал хафлинга до Долины Ледяного Ветра. И только недавно, лич Тёмная Душа, преследуя Реджиса, напал на компаньонов на дороге к западу от Широкой Скамьи.

Глядя на руины таверны «Приют камнереза», и принимая во внимание бурные воды, которые всегда, казалось, мутили его собственный след, Дзирт не мог не думать, что это он, а не Реджис, должен быть с репутацией того за кем идёт беда.

Дроу-следопыт улыбнулся, когда осознал эту правду. Когда он был младше, такие тёмные мысли придавили бы его плечи неподъёмным грузом вины, и придали его лицу угрюмый вид.

Теперь он знал лучше. Теперь, наконец, Дзирт понял, что мир гораздо больше и опасней независимо от выбранного пути – и для тех, кто знал его как друга и союзника, без него это будет более опасное место. Тёмным эльфам не требовался конкретный повод для вторжения в любой город, и конечно любой великий демон, гуляющий по миру смертных, дал бы выход хаосу, преследовал бы он при этом Дзирта или нет.

Это случилось не из-за него. Разрушение таверны «Приют камнереза» не было на его совести. Вероятно, этот город был бы давно оставлен, если бы Дзирт и его бывшие компаньоны, Энтрери, Далия и другие, не прогнали сахуагин обратно в море.

Он подумал о той другой группе и оглядел ещё раз, одного за другим, Компаньонов Халла. Во многих отношениях схожесть была вполне очевидна. И эта отважная труппа и предыдущие спутники Дзирта могли претендовать на такое мастерство в сражении, какому лишь немногие в королевствах могли соответствовать.

Но эта схожесть была очень поверхностной. Сейчас его сердце чувствовало себя полным. Кроме способности владеть мечом или магией, или даже бороться бок о бок в истинной, разрушительной гармонии, эта группа около него сильно отличалась от Энтрери, Далии и других.

Он громко рассмеялся, когда вспомнил об Афафренфере и Амбре, среди этих самых людей в старом зале «Приюта камнереза». Дворфа выставляла монаха как боксёра, и затем собирала мешки монет, держа пари на Афафренфера, который совсем не выглядел силачом. Но с его боевыми навыками, с упором на сражения с пустыми руками, высокий и худой Афафренфер мог легко победить мужчин намного более крупных и более сильных, чем он.

– Что ты видишь в своих мыслях, эльф? – спросил Бренор. – Что тебя насмешило?

Дзирт просто покачал головой, не глядя на Бренора, поскольку его взгляд скользнул через широкую пещеру к Вульфгару. Если бы Амбер и Афафренфер сейчас были тут, чтобы снова начать свою игру, Вульфгар бы принял вызов?

И если бы он согласился, если бы Вульфгар смело вышел против тренированного монаха, то на какую из сторон Дзирт мог бы выгодно сделать ставку?

– Так что же? – любопытствовал Бренор.

– Вульфгар, – выбрал Дзирт, ответив на свой вопрос, а не дворфа, и кивнул, когда закончил борьбу со своими сомнениями. Даже с бесспорными навыками Афафренфера, Дзирт видел слишком много чистой мощи Вульфгара, чтобы когда-либо держать пари против него.

– А? – в недоумении спросил дворф.

Дзирт только снова рассмеялся. Да и как он мог сдержаться? Даже с мрачными событиями, которые поразили Порт Лласт совсем недавно, никто не жаловался, и в охваченном воодушевлением городе, выносливый народ полный жизни и радости, праздновал этой ночью возвращение нескольких граждан, которых они считали навсегда потерянными после налёта дроу.

Всё больше людей приходило в пещеру, когда известие о спасённых – и о героических спасателях – распространилось далеко и широко.

– Тут был рудник? – спросил Реджис, сидящий с другой стороны Кэтти-бри от Дзирта.

– Каменоломня, – предположил Бренор, осмотрев стены и ровные срезы. – Или, возможно, то и другое, – добавил он, отметив один изгибающийся тоннель в задней части широкого зала.

Множество весёлых возгласов раздалось на другой стороне этой большой комнаты и все повернулись туда, чтобы увидеть, как Вульфгар поднимает большую кружку пенного пива, подгоняемый рёвом завсегдатаев. Варвар согнул одну руку и его мышцы поднялись столь же высокие и крепкие как скала, которую любили дворфы.

Приветствия лились каскадом вокруг других четырёх героев, а трое завсегдатаев подошло к ним: руки полные бутылок, лица полные улыбок. Праздник продлится всю ночь, как объявили лидеры города.

– Амбергрис будет сожалеть, что не прошла с нами на север немного дальше, – заметил Реджис, беря предлагаемую ему бутылку.

– Так она выжила? – послышался хриплый голос.

Компаньоны повернулись и увидели самое удивительное существо: полуэльфа-полутифлинга в тёмной одежде и с костяным посохом с крошечным гуманоидным черепом на навершии. Сломанный и искривлённый, юноша на первый взгляд казался довольно слабым. Но, то предположение быстро бы отбросил любой, кто мог распознать покрой его одежды и ясную силу, резонирующую в посохе. Его тощие плечи смотрелись немного косо, левый бок отходил немного назад, а левая рука безвольно свисала за спиной, почти как хвост, если бы он вдруг вырос из его спины.

Глаза Дзирта широко распахнулись, и он почувствовал, что рискует упасть со стула.

– Эффрон? – догадавшись хором спросили Реджис и Кэтти-бри.

Дзирт взял себя в руки и вскочил со стула.

– Эффрон! – выкрикнул он и поспешил сжать руку колдуна. Потом Дзирт притянул его в объятие, на которое тифлинг – бывший сокамерник Дзирта в доме Дрейго Проворного – с радостью ответил взаимностью.

– Я думал, что ты погиб.

– Это было очень близко, – сказал Эффрон, отступив на длину руки. – Отвратительные др… – он замолчал, тяжело сглотнул и затем закончил, изменив слово: – Драуки.

Дзирт кивнул и позволил ему отойти. Учитывая обстоятельства, если бы Эффрон сказал «дроу», то Дзирт бы согласился.

– Я боялся, что, то же самое случилось с тобой, – сказал Эффрон. – Мы обыскали весь склон горы в Долине Ледяного Ветра, но не смогли найти твоего следа.

– И к лучшему, в конце концов, – утешил его Дзирт.

Эффрон придвинулся немного, приблизив свой рот к уху Дзирта.

– Я сожалею о том, как всё закончилось между нами всеми, – прошептал он, имея в виду ту тёмную ночь у Пирамиды Кельвина. – Мы даже пошли к дворфам в поисках тебя, но они ничего не знали.

– Не сомневаюсь, что против желания твоей матери, – сказал Дзирт, улыбаясь, но его улыбка быстро потускнела, когда он вспомнил гибель Далии, матери Эффрона.

Дзирт отступил от него и снова широко улыбнулся. Он указал на пустое место Вульфгара за столом и предложил Эффрону присесть.

– Мне многое нужно рассказать тебе, – сказал Дзирт.

Эффрон помедлил, и затем попросил:

– Расскажи мне о моей матери.

Лицо Дзирта помрачнело так, что в этот момент Эффрон понял всё, в чём нуждался. Почувствовав слабость в ногах, тифлинг-колдун соскользнул на стул.

Дзирт представил своих спутников, и даже позвал Вульфгара к столу.

– Это – Кэтти-бри? – один раз спросил Эффрон. – Правда?

– Из того же самого леса, в котором мы спали, – попытался объяснить Дзирт. – Возвращённая к миру, как и мы, от долгого сна.

Эффрон рассмотрел женщину сверху донизу, и его выражение выдало его раздражение, хотя он старательно пытался его скрыть.

– Ты нашёл своего призрака, – сухо заявил он Дзирту.

Кэтти-бри кивнула. Дзирт мог видеть комок в её горле, поскольку она знала, что они – и более остро, что она – должны быть честны здесь, и что пересказывание их недавних приключений, несомненно, причинит боль этому молодому колдуну.

– Амбергрис жива, это правда, и с Афафренфером направляется к югу, а затем на северо-восток через Внутреннее море, – объяснил Дзирт, после того как рассказал о недавнем походе в Гаунтлгрим. – Энтрери тоже пережил нападение дроу, но не стал возвращаться с нами. Он по-прежнему может быть в Гаунтлгримме, мы не знаем, но я не сомневаюсь, что он жив – не многие смогут защитить себя так же хорошо как Артемис Энтрери.

– Но они убили мою мать, – сказал Эффрон.

Дзирт вздохнул и начал отвечать, но Кэтти-бри опередила его.

– Нет, – сказала она резко, обратив все взоры на себя.

– Это сделала я, – призналась она.

Теперь уже Эффрон, стал похож на того, кто мог бы упасть со стула, и рядом с ним, Дзирт затаил дыхание, ожидая вспышку гнева.

– Они сделали хуже, чем просто убили бы её, – попытался объяснить Дзирт. – Они сказали ей, что ты умер. Энтрери считает, что они разбили ей сердце и дух. Она напала на Кэтти-бри…

– Я не хотела убивать её, – сказала Кэтти-бри. – Я совсем не хотела бороться с нею. Далия не была моим вра…

– Она была любовницей Дзирта, – сказал Эффрон, как будто одно только это опровергало слова женщины.

Но Кэтти-бри пожала плечами, как будто это едва ли имело значение, и действительно, не имело, не для неё и не в каком-то здравом смысле.

– Я должна была ревновать, когда мой муж считал меня погибшей сто лет назад и когда, я на самом деле, была мертва в течение ста лет?

Эффрон мрачно уставился на неё. Он начинал говорить несколько раз, неловко, как будто не мог подобрать слова и нужный тон. Но потом, наконец, немного расслабился.

– Она не была моим врагом, – повторила Кэтти-бри. – Никогда. Но это была не просто Далия, против которой я боролась в кузнице Гаунтлгримма. Она командовала нефритовыми пауками. Она боролась с демоническим взглядом, одержимая духом богини Ллос, в то время как я был переполнена силой Миликки. Мы были пешками двух богинь – это ясно для меня. И в этом случае, Эффрон, я говорю тебе со всей уверенностью, что твоя мать освобождена от проклятия хуже, чем смерть от моих рук.

– Грань между жизнью и смертью, – Эффрон пробормотал и опустил взгляд; одинокая слеза скатилась вниз по натянутой коже его худой щеки. – Кажется настолько тонкой, и так много моих близких перешли её недавно.

– Учитывая твой посох с черепом, и что этот эльф говорил о тебе, ты должен понимать это лучше чем кто-либо, – вставил Бренор.

Эффрон посмотрел на него и самоуничижительно пожал плечами.

– Они сказали ей, что я мёртв? – спросил он у Дзирта.

Дроу серьёзно кивнул.

– Тогда она умерла без надежды, – печально произнёс Эффрон. – Она потеряла тебя… – он замолчал и нерешительно усмехнулся в направлении Кэтти-бри. – Проиграла ей. И затем меня отняли от неё, как она думала – и я хорошо знаю ту боль. Когда мы верили, что она потеряна для нас в замке Дрейго Проворного, потерянна для меня так вскоре после нашего примирения… – он вздохнул и не смог продолжить.