Текст книги "Стражи (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

Соавторы: Джино Сальваторе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава вторая

В течение трех дней стоял полный штиль. Капитану Дюдермонту удалось удерживать членов экипажа по местам, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, говорило о его репутации и авторитете.

Казалось, с каждым днем воздух становится холоднее. По утрам мы просыпались, находя корабль покрытым льдом, который доставлял нам большие трудности и представлял большую опасность. Лед нужно было сбивать, выбрасывая за борт, иначе его вес мог утянуть корабль на дно. Хуже всего было то, что влага просачивалась в неплотно подогнанные доски палубы и корпуса нашего недавно отремонтированного судна. Когда корабль замерзал, лед оказывался между досками, отталкивая их все дальше и дальше друг от друга, что, безусловно, влияло на состояние Морской Феи. Все дни судно протестующе стонало и скрипело, словно испытывало физическую боль. Учитывая ущерб, который нанесло Морской Фее столкновение с Госпожой Удачей – она и правда могла бы испытывать неприятные чувства! Я все еще был удивлен, что корабль может плавать после того, как его мачта, выдрав доски с палубы, повалилась вниз.

Мы потеряли большую часть наших запасов в крушении на острове, что делало нас еще более несчастными. Теперь, после того, как к нам присоединился экипаж Госпожи Удачи, на борту было в два раза больше людей.

Именно этот факт делал команду наиболее недовольной. Но на корабле Дюдермонта никогда не случилось бы бунта. Все знали, что никто из них не сможет вести Морскую Фею лучше. Экипаж был мудрым и опытным. Разумеется, они не станут винить своего любимого капитана за отсутствие ветра, особенно после того, как мы сбежали с острова, на котором проживала группа друидов, утверждавшая, что они управляют погодой. Большинство слухов, полнивших корабль в этот день, были об этих друидах. Люди шептались, что те желают взять нас измором, покуда мы не вернем то, что они желают.

Такая перспектива сильно пугала меня. В конце концов, они хотели именно меня.

Я ничего не мог поделать с мыслями о том, что Джейд была права, говоря, что мое присутствие – присутствие камня – угрожает команде Морской Феи. Не друиды, не пираты, а я. И что мне делать? Я должен уйти? У меня была Дымка. Я мог отбыть в любое время. К счастью для меня. Но как же Джоэн?

Я знал, что чем дольше Морская Фея стоит в море, тем сильнее будет возмущать моряков присутствие пленных пиратов – Джоэн – среди них. Я снова и снова пытался заговорить с девушкой, но та вела себя так, словно меня не было. Она давала понять, что я ставлю свое желание уничтожить камень выше… выше чего? Морской Феи? Морской жизни?

Её?

Были еще проблемы, требующие решения. Джейд говорила, что мне нужна мощная магия, способная разрушить камень – магия, которой мне не найти на борту Морской Феи. Но где мне искать эту магию – Малчора Харпелла? Как мне найти мага, не зная о нем ничего, кроме имени? Должен ли я уйти, чтобы отыскать его? Или мне остаться здесь, с Джоэн?

И хоть мой разум последние дни метался от мысли к мысли, я не отказался от своих обязанностей, так и не решив, что же делать. Когда я был в море, волшебный плащ, который я унаследовал от Перро, защищал меня от влаги и дождя, холода северных морей и палящего солнца южных вод. Но не теперь. Мои часы, проведенные в вороньем гнезде, стали часами холода, самого глубокого озноба, пронзавшего пальцы рук и ног, прокравшегося глубоко внутрь костей. Было приятно провести несколько часов в относительном тепле трюма, чтобы немного отогреться. Но каждый раз я ловил себя на мысли, что мне требуется все больше времени, чтобы восстановить свои силы. И потому мои пальцы постоянно ничего не чувствовали от холода.

Я до сих пор носил свой плащ, хотя идеальный синий цвет был прорезан большим красным шрамом. Удивительное волшебное одеяние остановило дыхание дракона, защищая меня так хорошо, что я не сразу понял случившееся, пока случайно не бросил взгляд на плащ и рубец, который создало разрушительное дыхание. Я также носил новый предмет, дополнявший коллекцию моих вещей: меч. Он принадлежал одному из пиратов, павших в бою. Это был простой длинный и тонкий меч, слегка загнутый на конце. По размеру и форме он был похож на мой старый клинок. Вот только тот мог маскироваться под стилет, который было гораздо легче носить с собой. Я постоянно находил новый клинок, чья длина была почти с половину моего роста, запутавшимся в ногах – моих или чужих. Мой старый меч был много легче, чем этот кусок тяжелой стали, даже в своем длинном виде.

К тому же, этому мечу очень не хватало возможности вспыхнуть синим пламенем по моей команде.

Увы, мой старый клинок был потерян для меня. Вонзившись в плоть демона Эсбила, он ушел на дно огромного океана, покоясь там до сих пор. Я мог сетовать на то, что моего клинка больше нет со мной, но я, разумеется, не жалел о том, как потерял его. Было справедливо, что клинок Перро отнял лишь одну жизнь, будучи в моем распоряжении. И эта жизнь принадлежала существу, которое смертельно ранило моего наставника.

Так давно – как раз в середине лета. Прошло меньше года с тех пор.

Вечером четвертого безветренного дня я спустился из вороньего гнезда, теряясь в своих размышлениях. Я потирал пальцы, тщетно пытаясь восстановить кровообращение, и спотыкался о свой меч.

В трюме я догнал Джоэн. Она как раз шла вниз по лестнице.

– Погоди, – крикнул я, перепрыгивая через три ступеньки. Но мои окоченевшие ноги имели другой план, поскользнувшись на ступени, и последние несколько футов до пола я просто пролетел, не слишком изящно приземляясь на попу. Я подскочил и подавил желание потереть ушибленное место. Так я пытался сохранить лицо, но по взгляду подружки понял, что потерпел неудачу.

– Лестница скользкая, когда мокрая, м? – сказала Джоэн со знакомым сарказмом в голосе.

– Она не мокрая, – сказал я, прежде чем понял, что это значит для меня.

– Так значит ты просто пьянчуга, который лишился любимого напитка, – громко фыркнула девушка. Она развернулась и последовала в почти пустой трюм. Я мог видеть, куда она движется. В одном из углов несколько ящиков и одеял образовывали импровизированное гнездо.

– Вижу, устроила себе крепость, – пошутил я, но девушка не засмеялась.

– Ветер не дует с тех пор, как мы покинули остров, м? – низко пригнувшись, она села на палубу, и легко скользнула в шаткую конструкцию из одеял.

– Так не может продолжаться вечно, – сказал я, приближаясь ко входу в её гнездо. Я хотел последовать за ней, но девочка уставилась на меня изнутри.

– Ох, комната только для одного, м? – она вытащила старый кусок паруса, закрывая вход изнутри.

– Боги, да что тебя гложет? – сказал я, быть может, слишком резко.

– Иди отсюда, м? – ответила девушка. Её голос приглушался куском паруса.

Я сделал несколько шагов, направляясь к лестнице, но затем остановился.

– Нет, – сказал я.

Джоэн не ответила.

Я повысил голос.

– Нет!

Ответа опять не последовало.

Я вернулся к маленькому гнезду.

– Я не уйду. Не в этот раз.

– Ах так! – закричала она, выскальзывая из-под лоскута и поднимаясь на ноги. – Ты уйдешь. Или я заставлю тебя, м?

Она бросилась вперед, выставив палец и готовясь ткнуть меня в грудь.

В последний момент я отметил блеск стали в её руке. Она подняла не палец, а один из кинжалов.

Я отшатнулся, пораженный, и едва не запутался в собственных ногах. Я пытался что-то сказать, чтобы остановить обезумевшую подругу, но с моих губ сорвался только испуганный вскрик. Я вскарабкался назад, нож Джоэн скользил в нескольких дюймах от моей груди, двигаясь вслед за мной.

Я тяжело повалился на лестницу. Сила падения выбила воздух из легких. Кинжал полетел вперед, упираясь в мое тело. Я почти ожидал, что Джоэн продолжит удар, чтобы вонзить этот прекрасно отточенный клинок в мое сердце. Но она остановила руку.

– Что ты творишь? – спросил я, восстанавливая дыхание.

– Твой рот шевелиться, – сказала она жестко. – Чего не скажешь о ногах, м? – она чуть сильнее прижала кинжал к моей груди. Его острый край прорезал мою рубашку.

– Зачем…?

– Потому что ты меня не слушаешься! – прервала она.

Пытаясь сохранять спокойствие, я закончил мысль.

– Какая муха тебя укусила?

Лицо Джоэн исказилось, и её рука метнулась к моему горлу. Я едва мог дышать, не то, что говорить. Она затолкала меня вверх, вверх по лестнице. Девушка была сильной, и у меня не было иного выбора, кроме как подчиниться. Я поднял ногу на первую ступеньку, потом на следующую, и Джоэн шла следом за мной. Её руки не были достаточно длинными, чтобы оставаться на моем горле. Она также больше не могла тыкать меня в грудь ножом. Вместо того, его лезвие скользнуло к моему животу и ниже.

Я спешно поднимался по лестнице.

Экипаж был дисциплинированным, но три дня штиля заставили людей приуныть. Мужчины стояли на своих постах, но опирались на перила или сидели на самодельных сиденьях – пустых ящиках или бочках – или гамаках, принесенных из трюма. Только капитан Дюдермонт, стоявший у руля, выглядел уверено. Но он не выкрикивал команды. Он вообще ничего не говорил, просто смотрел вдаль. Рядом с ним, на плавающем синем энергетическом диске, со скрещенными ногами сидел маг Робийярд.

Таким образом сцена, происходившая на центральной палубе – я, выползающий из трюма и девушка из пиратской команды, преследовавшая меня, размахивая кинжалом – несомненно выделялась. Но, тем не менее, казалось, что никто не обращает на нас никакого внимания.

– Что случилось с Джейд…? – начал я.

– Это не из-за неё, – сказала Джоэн, выбираясь на центральную палубу. Она до сих пор держала кинжал, но больше не пыталась нападать. – Ветер исчез, когда она ушла, а я её даже не знаю, м?

– Ветер пропал, когда она ушла.

– Ой, ну тогда я быть может злюсь, что она ушла!

– Мне казалось, ты говорила, что злишься не из-за неё.

– Не из-за твоей эльфийской женщины! – практически проорала Джоэн. – Из-за ветра! Ты с этим своим камнем… Ты можешь убраться отсюда в любой момент, заставляя неудачи оставить нас в покое. Смотри туда, видишь пустые паруса? – кинжалом, она указала на грот-мачту. Парус на неё был полностью развернут, но совершенно не ловил ветра. – Скоро у нас не окажется еды, м? И наши животы будут пусты, как кровавые паруса.

– И что мне делать?

– Ты хочешь сказать, что не можешь вернуть ветер назад? – выкрикнула она с сарказмом. – Почему ты все еще здесь? Мне казалось, твоя эльфийская жрица дала тебе новый приказ. Мне казалось, ты…

Она выглядела так, словно хотела продолжать, но шум, неожиданно поднявшийся на палубе, привлек её.

Внезапно, моряки встали на ноги. Все смотрели, но не на нас. Я проследил за взглядом ближайшего человека. Мои глаза скользнули к грот-мачте. Парус надулся, наполняясь дыханием ветра. Несколько долгих мгновений мы следили за парусами, но нового порыва не последовало.

Шепот Джоэн нарушил молчание.

– Это ты сделал?

– А я думал – ты, – прошептал я в ответ.

– Ой, да я ничего не делала! – сказала она. – Я просто говорила: "Ты хочешь сказать, что не можешь вернуть ветер назад?"

Мы посмотрели на паруса, но ничего не произошло.

Она снова подняла кинжал, указывая лезвием на парус. Вокруг девушки поднялся порыв ветра, разметав её короткие светлые волосы и наполняя паруса. Кинжал выскользнул из её рук, и упал на пол, переворачиваясь в воздухе прежде, чем воткнуться в дерево. Лезвие глубоко прорезало древесину, почти полностью погружаясь в доски. Мгновение, я смотрел на кинжал, пытаясь осознать происходящее. Простой кинжал не мог бы так глубоко войти в прочные доски Морской Феи.

Джоэн отступила назад, глядя на дрожащий клинок. Я последовал её примеру.

– Этот кинжал, – тихо сказала она. – Я взяла его у дракона.

– Я знаю, – ответил я.

– Думаешь, он волшебный, м?

– Похоже на то.

Она остановилась, на мгновение.

– Тогда это – милость богов, – сказала она наконец, делая шаг вперед и протягивая руку, чтобы выдернуть нож.

Рука Робийярда схватила её запястье прежде, чем девушка коснулась рукояти.

– Это не кинжал, – сказал маг.

Одновременно, мы подняли голову, чтобы увидеть мага и капитана, стоящих над нами. Их лица были суровы. Я понял, что не только их взгляды устремлены на нас – на нас смотрели все моряки на палубе. События вогнали команду в ступор.

– Это не кинжал, – сказал Робийярд, поднимая руку Джоэн к своим прищуренным глазам. – Откуда у тебя это кольцо?

– Оттуда же, откуда кинжал, м? – ответила Джоэн. – Эй, пусти. Ты делаешь мне больно!

Робийярд схватил её за руку и дернул кольцо. Я поморщился, думая, что кольцо не пожелает соскользнуть с пальца, но вскоре маг уже держал магический предмет в руке. Джоэн с криком отшатнулась, врезаясь в меня и едва не сбивая нас обоих на землю. Струйка крови стекала по её руке, из пореза в том месте, где недавно было кольцо.

– Это мощная магия, детка, – сказал Робийярд приглушенным голосом. – Еще раз спрашиваю – где ты это взяла?

– Я взяла его у дракона, – сказала девушка. – Оно выглядело красивым, м?

Капитан Дюдермонт почел нужным вмешаться.

– Ты украла у дракона? Не удивительно, что он потом напал на нас. На самом деле, это был глупый поступок.

Я нежно погладил себя по груди, или, если быть точнее, похлопал по маленькому мешочку, висевшему у меня на груди. Там лежал волшебный камень, который я тоже украл у дракона. Хотя, справедливости ради, этот камень всегда принадлежал мне.

– Ты отдашь свои кинжалы, юная мисс, – продолжил Дюдермонт, не обращая никакого внимания на меня, – и пойдешь в трюм.

– Эй… – заспорил я, но капитан Дюдермонт прервал меня.

– А ты, мистер Мэймун, вернешься на свой пост в воронье гнездо, – он поднял голос, чтобы весь экипаж мог расслышать его сообщение. – У нас есть ветер.

На палубе поднялось веселье – поначалу приглушенное и смущенное. Тогда Робийярд, который теперь носил кольцо Джоэн – глаза мага сияли от радости при взгляде на предмет – взмахнул рукой. Вокруг него поднялся ветер, наполняя парус грот-мачты. Радость команды возрастала.

Глава третья

– Земля по курсу! – крикнул я со своего поста в вороньем гнезде. – Впереди стены Глубоководья!

С помощью кольца Джоэн – теперь – кольца Робийярда – мы проплыли три дня, пока нас не нагнал настоящий северо-восточный ветер, который идеально подходил для того, чтобы наполнить паруса. Спустя еще четыре дня, на протяжении которых тот же холодный ветер промораживал мои кости, я, наконец, увидел Глубоководье – безопасный порт и, быть может, даже теплую постель.

Волнение на палубе привлекло мое внимание. Я поглядел вниз из своего небольшого ведра, чтобы увидеть происходящее. Все моряки Дюдермонта внезапно покинули свои посты. Около половины команды направились к трюму, в то время, как остальные члены экипажа собрались вокруг пиратов, которые выполняли обязанности на палубе. Моряки двигались дисциплинировано и слажено. Словно боевой отряд, – подумал я, когда их оружие скользнуло из ножен.

– Эй, – крикнул я вниз. – Что там происходит?

Робийярд, который наблюдал за событиями с палубы, крикнул в ответ:

– Просто сиди на месте. Скоро все закончится.

Я уже спустил ноги на первую ступеньку лестницы, не собираясь останавливаться, но слова мага оказались верными. Когда я спустился на палубу, пираты были обезоружены и окружены командой Морской Феи.

Я бросился вниз.

Но снова пришел слишком поздно. Я нашел остатки пиратского экипажа также согнанными и запертыми на гауптвахте. Одна камера была слишком мала, чтобы удержать даже половину пиратов, и когда захваченных на палубе посадят внутрь, гауптвахта будет опасно переполнена.

Я оглядел пленников, испытывая некоторую надежду, что Джоэн, возможно, удалось ускользнуть. Но увы, её изумрудные глаза впились в меня, мерцая в толпе.

– Мэймун, я… – начала она, но голос капитана Дюдермонта прервал её.

– Я сделал то, что должен был, – сказал он, шагая в комнату.

Джоэн перевела взгляд на Дюдермонта. Глаза девушки гневно сощурились.

– Ты солгал нам, – сказала она, и несколько человек присоединились к её протесту.

– Десять дней в крошечной камере было бы жестоким и, пожалуй, последним решением для многих из вас, – ответил капитан. – У меня не было желания причинять лишние страдания.

– Ой, он имеет в виду, что мы были нужны ему, чтобы разламывать лед и связывать паруса, – прорычал один пират.

– Я имел право отправить вас на дно. Мой экипаж тогда ел бы лучше, – напомнил им Дюдермонт.

– Тогда тебе пришлось бы вначале сразиться с нами, – бросил один из заключенных. – Лживый пес.

– У меня не было ни малейшего желания убивать вас, сэр. Даже сейчас, – ответил Дюдермонт.

– Только потому, что хочешь уступить эту привилегию им, м? – заявила Джоэн.

– Если вас признают пиратами, то да.

Я с трудом мог поверить своим ушам. Как я мог думать, что капитан Дюдермонт такой негодяй? Я поймал его на слове и все события на протяжении последней десятидневки говорили о том, что он намеревался сдержать его. Но что же теперь?

– Хватит об этом, – сказал он и повернулся, чтобы уйти, но затем остановился, глядя на меня сверху вниз. – Мистер Мэймун, у тебя есть обязанности.

Я расправил плечи – не самая легкая задача под ясным взглядом капитана Дюдермонта. Я всегда считал капитана представительным. Заслуживающим уважения, даже когда я не был согласен с ним. Даже когда он предал меня или, вернее, когда я думал, что он предает меня, хотя события доказали обратное, он всегда внушал доверие. Казалось, он всегда должен внушать доверие.

Но не сейчас. Лицо капитана было бледным в скудном свете трюма, а его глаза, обычно такие уверенные, выглядели усталыми. Челюсти были сжаты слишком сильно, а руки – скрещены на груди, словно капитан защищался от чего-то. Он выглядел все таким же внушительным, но, в то же время, казался слишком несчастным и неуверенным.

Я хотел высказать капитану все прямо там, заставить его понять, что он ошибается. Но вокруг нас было слишком много народу – экипаж и пираты – а он никогда бы не уступил мне перед ними.

Я прикусил язык и прошел мимо, выходя из комнаты. На своей спине я мог чувствовать глаза Джоэн. Я все еще слышал её шепот: "Мэймун, я…"

Спустя час я нашел капитана и осмелился последовать за ним в его каюту. Я десять раз попросил у него прощения, прежде чем он вообще заметил мое присутствие.

– Пираты – не твоя забота, – наконец сказал он мне. Он сел на стол, не делая попытки перейти в любое из удобных кресел в комнате. Глаза капитана впились в меня.

– Н-нет… думаю, в большинстве своем – нет, – я запнулся, и только услышав собственный голос понял, как испугался в тот момент. Возможно, до сих пор я не понимал, как многое я теряю.

– Тем не менее, ты пришел учить меня?

– Прошу прощения, капитан, но вы дали им свое слово, – я сказал это. И, к моему удивлению, простой факт дал мне сил, которые были так необходимы в данном разговоре. – После битвы, когда паруса запутались, вы заключили сделку. Хорошую. Но теперь…

– Ты молод, Мэймун, – прервал Дюдермонт. – Разве это не пошло нам на благо? Существует старая поговорка о том, что цель должна оправдывать средства.

Мне показалось, что я понял его достаточно, чтобы согласиться с этой пословицей и кивнуть головой.

– В большинстве случаев и я бы согласился, – объяснил Дюдермонт.

В его голосе прозвучало нечто совершенно опустошившее меня.

– Наше положение было отчаянным, – продолжал он. – Обеих команд. Битва могла погубить всех твоих друзей-пиратов…

– Они не… не все… мои друзья!

Мне не понравилась его ответная улыбка.

– Они все могли умереть там, в холодных водах, – сказал он. – Или, те единицы, что избежали бы клинка, потратили бы остальное время, сидя на гауптвахте – а мы не кормили бы их столь хорошо. Вместо этого они провели дни посвящая их надежде и четной работе. А это не мало. И именно об этом я поведаю магистрату.

– Перед тем, как магистрат повесит их.

– Выбранный ими курс предполагает самую суровую кару, Мэймун, – сказал капитан ледяным голосом. От его тона по моей спине пробежал озноб.

– И всех их вздернут за это, – саркастически сказал я, используя все оставшееся в моей груди дыхание.

– Не всех, – сказал он. И я понял, что верю его улыбке, но не его словам. – Я мало сомневаюсь в том, что они пираты. Но повесят только самых матерых. Вряд ли твоя маленькая подружка такова.

– Тогда, остальные проведут остаток жизни в тюрьме?

Он пожал плечами – пожал плечами! – и ох, как я хотел в тот момент пронзить его сердце своим дурацким мечом.

– Они сами выбрали, под каким флагом ходить, – сказал он. – Что ты хочешь от меня?

– Сдержите слово!

– Я не могу.

– Тогда отпустите Джоэн! – выкрикнул я, не заботясь об отчаянии в своем голосе или слезах, которые потекли из глаз.

– Не в моей компетенции делать подобные исключения. Я не судья.

– На море – капитан судья и присяжные, – не отступал я.

– Порт по курсу! – крикнул кто-то с палубы.

– Нас увидел начальник порта. Он подает сигнал, – сказал Дюдермонт. – Больше мы не в море. Еще что-нибудь, мистер Мэймун?

В моей жизни было много странных и непонятных вещей, но ничего подобного этому разговору с человеком, которого я считал совсем другим. И чем он оказался? Почему он утверждает, что мы не в море? Такой человек, как капитан Дюдермонт не пользуется и не позволяет управлять собой такими дешевыми уловками. Для меня это было бессмысленно – и не то, что он нарушил слово, не весь его план, а отказ освободить Джоэн. Какую угрозу могла девочка принести ему или Побережью Мечей? Она была просто девочкой. Ребенком, как и я.

Мне было нечего сказать и, как хороший моряк, я вернулся на свой пост. Мне нужно было оставаться в вороньем гнезде, чтобы помочь кораблю войти в порт. В это время года льды отступали на север, но время от времени айсберг мог приплыть так далеко на юг. Я в последний раз был глазами корабля.

В этой жизни я отлично научился рассчитывать только на себя. Если капитан Дюдермонт не поможет мне, я должен сам решить свои проблемы. У меня был камень, была цель и была Дымка, но было кое-что, без чего я не мог отбыть – кое-что, из-за чего я не мог оставить Морскую Фею.

Камень стал причиной всех неприятностей, которые обрушились на меня, на нас. Камень заставил Джоэн отправиться в море с Хрисаором – пиратом-генази. Камень заставил Дюдермонта и его команду сесть на хвост Хрисаору. Каждое событие, которое привело к плену Джоэн, было вызвано этим проклятым предметом, этим грузом, который повис на моей груди, на моей жизни. Может быть это камень довлел над Дюдермонтом, заставляя капитана нарушить слово?

Может быть, но это не имело значения. Я знаю, что Дюдермонт дал пиратам слово – он обещал им путь в Глубоководье в обмен на их помощь в восстановлении корабля, – и я знал, что их сторона сделки была выполнена. Я знал, что был прав и знал, что делать.