Текст книги "Возвращения домой: Герой (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Простая логика монаха удержала Дзирта от ответа, но не помогла ему уменьшить собственное раздражение.

Кейн повернул голову, глядя на дроу.

– Я хотел бы, чтобы ты остался. Я считаю, что здесь ты найдешь ответ. Или хотя бы дорогу к нему.

– Если ты знаешь ответ – скажи мне.

– Если я скажу тебе ответ – ты не поверишь. На самом деле, ты, скорее всего, станешь доверять мне еще меньше, да?

– Может быть, я уже не доверяю тебе.

– Может быть, – сказал Кейн, поворачиваясь к очагу. – Ты знаешь о четырех элементальных планах?

Дзирт с любопытством посмотрел на монаха.

– Разумеется.

– Мы связываем с ними наши учения и наши практики, – пояснил Кейн. – Для продвижения по лестнице Ордена Желтой Розы, нужно обрести гармонию среди четырех элементов.

– Вы плаваете и бегаете по горячим углям? – легкомысленно и без особого почтения спросил Дзирт. Он понял это, как только слова слетели с его губ. Ему очень хотелось взять свой вопрос назад, но он почувствовал себя немного лучше, когда Кейн слегка улыбнулся. Улыбка монаха была теплой. Совсем не обиженной.

– Земля – это материальный мир вокруг нас, – пояснил Магистр. – Это наше место в мире и то, как мы должны жить в соответствии с ним. С точки зрения природы и общества. Это наша внешняя мораль.

Дзирт кивнул. Это казалось довольно просто.

– Воздух – это дух, – сказал Кейн. – Его труднее всего определить и труднее всего понять. Это наше место в мультивселенной, наша жизненная энергия, содержащаяся в этой бренной физической оболочке. Это вопрос понимания накладываемых жизнью ограничений и того, что мы, в то же время, являемся частью чего-то гораздо большего. Таков парадокс рационального существования. Воздух – это способность найти покой в хаосе и неопределенности земной жизни.

Слова монаха вернули Дзирта в одну из тех ночей на Пирамиде Кельвина. Вокруг него сверкали звезды, и его разум устремлялся вверх, чтобы стать единым целым с ними, частью какой-то огромной системы, которая оставалась за пределами его понимания. Он довольно глубоко понимал слова Магистра Кейна. Выражение его лица и кивки недвусмысленно говорили об этом, что было также встречено широкой улыбкой Кейна.

– Огонь – это физическое совершенство, боевое искусство, закаленный характер, – продолжал Кейн. – Ты достаточно продвинулся в этой стихии. Возможно так же хорошо, как любой, кто обучается сейчас в монастыре. Твои навыки и дисциплина в сфере огня весьма примечательны.

– Как твои? – спросил Дзирт. Ему пришло в голову, что вопрос прозвучал, словно вызов. Может быть, это и было вызовом.

– Это не важно, – ответил монах. – Теснее всего огонь переплетается с водой. А вода – это мысли. Спокойные и текучие. Как бы хорошо ты не освоил огонь, Дзирт До’Урден, все твои достижения нивелируются мысленной плотиной, заслоняющей реку, текущую внутри тебя. У тебя внутри нет ни покоя, ни свободного тока, и потому ты не так уж грозен, как тебе кажется. Ты ранен и сломан.

Дзирт тяжело уставился на человека, почти желая ударить его.

– Слабый результат, показанный тобой в медитативной позе, сводит на нет все, чего ты достиг в стихии огня, – сказал Магистр Кейн.

В голосе человека не было и намека на оскорбление, и все же Дзирту пришлось несколько раз повторить себе, что монах не желал унизить его. Все его разочарование снова закружило вокруг него. Черные крылья, за которыми он потеряет себя навсегда. Ему просто хотелось найти цель для этого разочарования. Дроу поморщился, и отметил, что Кейн, который даже не смотрел на него, понимающе кивал, словно читая каждую мысль Дзирта.

Демон, что обманывает его, может знать. Ллос может знать.

Рука Дзирта скользнула к его скимитарам, но Кейн встал и развернулся к нему лицом.

– Я не хочу, чтобы ты уходил сейчас. Ты отрицаешь все свои достижения, а также память и честь, которые привели тебя к этим достижениям. Ты потерял свою дорогу – не имеет значения, что стало тому причиной. И я хочу помочь тебе найти её снова.

– Тогда просто скажи мне!

– Это не ложь, – тихо ответил Кейн. – Все это – не ложь. Твоя жизнь такова, какой ты воспринимаешь её сам.

Лицо Дзирта слегка смягчилось.

– И ты не можешь поверить мне. На самом деле, сейчас ты веришь мне еще меньше, если подобное вообще возможно. Но это не важно. Останься. Тебе некуда идти.

– Только если я не уверен, есть ли мне чему поучиться у вас, – ответил Дзирт.

– Тогда убей меня на арене, – сказал Кейн. – Я организую наш поединок сейчас же.

Дзирт откинулся на спинку стула, недоверчиво уставившись на монаха.

– Используй свои клинки и все известные тебе приемы, – продолжал Кейн. – Если хочешь, бери даже свой лук.

– В таком случае, я могу просто держаться подальше и пристрелить тебя.

– Тогда это должно быть легко.

Кейн двинулся прочь из комнаты, останавливаясь, чтобы развернуться и сделать знак Дзирту следовать за собой.

– Ты боишься встретиться со мной в бою? Или с самим собой? – спросил монах.

Все вокруг казалось Дзирту таким нереальным. В этот ужасный момент он чувствовал себя куда более уверенным. Однако, он жестко успокоил свои мысли, говоря себе, что здесь он, возможно, найдет так необходимый ему ответ. Он напомнил себе, что единственным возможным деянием, способным ускорить конец этого обмана, вне зависимости от конечной цены, должно было быть стремление к зыбучим пескам, на которых теперь стоял Дзирт.

Они вошли в круглую залу, и Кейн отослал нескольких находящихся внутри монахов, оставляя их наедине. Некоторые обитатели монастыря, в том числе Первинкл Шин, Саван и Афафренфер, остались на смотровой площадке. Магистр Цветов повернулся к Дзирту, складывая ладони у груди, а затем низко поклонился. Он занял боевую стойку, которая напомнила Дзирту что-то там о новой шпаге Реджиса. Этот боевой стиль, с выставленной вперед ногой, чей носок указывал на Дзирта. Задняя нога стояла перпендикулярно телу и тяжело упиралась в землю.

Кейн, однако, согнул заднюю ногу, выдвигая вперед переднюю. Монах пригнулся, словно собираясь извернуться и нанести удар.

Дзирт замешкался. Его рука коснулась скимитаров, хотя сражение казалось ему смешным. Кейн был безоружен. К тому же, совершенно лишен какой-либо брони. Дзирт же держал в руках меч, который мог бы рассечь человека пополам, который мог разрезать кости и мышцы так же легко, как рука может пройти через воду.

– Ты не уверен, – заметил Кейн, слегка расслабляясь.

– У меня нет ни малейшего желания убивать тебя.

– Даже если я – просто обман? Тебя ведь это смущает, не так ли?

– Если ты не обман, а человек, о котором я слышал во множестве героических историй, то твое убийство станет прискорбной пародией, – бросил Дзирт. – А если ты – лишь новая иллюзия, часть обмана – я ничего не выиграю от сражения с тобой, потому что…

Он закончил, протяжно вскрикнув, так как Кейн атаковал внезапно и жестоко, делая кувырок и дважды ударяя Дзирта ногой. Этот прием заставил дроу отступить. Эльф перекатился, кувыркаясь трижды, чтобы погасить большую часть импульса. Однако, оказавшись у стены невдалеке от Кейна, он поморщился от боли, пытаясь отдышаться.

Кейн рассмеялся.

– Возможно, все будет не так уж трудно, как я ожидал, – поддразнил Магистр Цветов. – Вытаскивай клинки, Дзирт До’Урден.

– А если я откажусь?

– Тогда я ничем не смогу тебе помочь, – ответил Кейн, как ни в чем не бывало. – И, в соответствии с моим договором, заключенным с Джарлакслом, я просто убью тебя. Здесь и сейчас. Ты этого хочешь?

Дзирт недоверчиво уставился на монаха и покачал головой, когда Кейн сдвинулся с места. Теперь он действительно шел с определенностью убийцы.

Резким движением, дроу вытащил скимитары. То же движение толкнуло Дзирта вперед, совершая внезапное нападение на приближающегося монаха. В этот момент, он должен был одержать победу. Его нападение и удар были выполнены отлично, и слишком быстро. Так, что практически любой противник не успел бы заметить начала атаки.

Но это был Магистр Цветов, легендарный воин. Левая рука Кейна взлетела вверх… Стоило Видринас завершить выпад, и монах стукнул клинок тыльной стороной ладони. Удар пришелся по плоской части лезвия, заставляя его отлететь в сторону, не причиняя вреда.

Движение Ледяной Смерти также не было неожиданным. Вслед за краткой задержкой последовал низкий замах слева на право, прошедший чуть ниже талии монаха. Острый край лезвия был направлен в сторону человека, а удар был таким мощным, что Кейн, конечно, не мог использовать для парирования собственное тело.

Клинок рассек воздух, и Кейн, казалось, просто исчез с его пути. Так плавно и быстро монах подпрыгнул, подгибая ноги, а затем снова ставя их на землю. Не медля ни секунды, Магистр бросился в атаку.

Дзирт притормозил, рубя Ледяной Смертью под углом вверх. Сам дроу уклонился в сторону, не желая вступать в ближний бой с безоружным монахом. Со скимитарами у него было преимущество в радиусе удара, и это было не то преимущество, которое он хотел терять.

Но Кейн уже оказался позади, двигаясь так же быстро, как Дзирт – даже быстрее! – несмотря даже на магическую помощь, которую оказывали волшебные поножи дроу.

Монах подпрыгнул, переворачиваясь влево. Его левая нога совершила высокий круговой удар, и Дзирт вынужден был отклониться назад, чтобы избежать атаки. Но Кейн быстро пришел в себя, касаясь земли правой ногой, а левой совершая прямой выпад.

Дзирт скрестил скимитары, чтобы блокировать атаку, но сила удара заставила его отступить, едва не выбивая клинки из его рук. У дроу хватило ума, чтобы поднять один из скимитаров, совершая им круговое движение и целясь прямиком в вытянутую голень монаха.

С потрясающей ловкостью, Кейн развернул ногу и убрал её прямо перед ударом, сгибая в колене так, чтобы провести прямо над опасным лезвием. Снова повернув ногу, он вытянул её, выкручивая руку Дзирта и угрожая выбить скимитар.

Но Дзирт отпустил Видринас, чтобы убрать руку прежде, чем нога Кейна сможет перекрутить и сломать её. Пригнувшись, дроу снова подхватил клинок прежде, чем Кейн смог освободиться.

Дзирт рванулся вправо. Кейн держался близко позади него. Дважду дроу мудро скрещивал скимитары над головой и позади себя, чтобы блокировать новый удар. Он свернул вправо, а затем, пригибаясь, уклонился влево, отрываясь на несколько шагов от монаха.

– Волшебно! – поздравил Кейн. – О, прошу тебя, воин, не разочаруй меня. Не заставляй меня убивать тебя здесь.

Дзирт едва слышал эти слова. Сейчас его больше всего волновала левая нога Кейна. Особенно – часть под коленом монаха. Там должна была быть кровь. Его удар был сильным, даже несмотря на блестящее парирование умного Кейна.

Но крови не было. Ни капли. Это заставило Дзирта задуматься, не была ли белая туника монаха каким-то образом защищена. Быть может, выкована из митрила.

Кейн снова атаковал. Руки и ноги мелькали в бешенном темпе.

Хотя Дзирту был хорошо знаком этот тип боя. Его клинки работали быстро и уверенно, перехватывая удары и неоднократно противодействуя блокам и парированиям Кейна. Дроу помнил свои бои с Энтрери, а может даже с Марилит, где движения были слишком быстры для сознательного контроля. Это была чистая реакция и перетекание форм.

Обмен ударами продолжался на протяжении множества ударов сердца. Захватывающие и ошеломляющие атаки, уколы, пинки и замахи. Они повторялись и были одновременными. Оба бойца действовали абсолютно симметрично. Движения были размытые – зрители едва ли смогли бы разделить сражавшихся. Они не смогли бы увидеть, где кончался скимитар или начинались рука или нога. Никаких ударов металла о металл. Вокруг разносился только глухой стук ударов, шлепков и хлопков.

Видринас описала низкий круг и метнулась вправо, взлетая вверх и становясь недосягаемой для левой руки Кейна. Затем, клинок резанул руку наискосок. Дзирт использовал движение, чтобы освободить правую ногу, делая ею сильный и высокий выпад в сторону монаха.

Лишь тогда, в момент удара, Дзирт понял, что левая нога Кейна поднялась за размытыми движениями рук. Она оказалась очень высоко, прямо над головой монаха.

Дзирт не мог уследить за этим быстрым и ловким движением, но у него хватило ума не зацикливаться на собственном удивлении. Ему нужно было действовать быстро. Упав, он отпрыгнул назад, как раз в тот момент, когда монах ударил ногою вниз.

Если бы эта атака достигла своей цели, плечу дроу настал бы конец. Удар ноги задел его лишь слегка, но и этого было достаточно, чтобы отправить шатающегося дроу назад.

Снова застигнутый врасплох, Дзирт едва успел взять себя в руки, прежде чем ярость Кейна обрушилась на него. На этот раз атаки монаха были косыми, стремительными и крутящимися ударами руками и ногами, разбавленными невероятно сильными толчками.

Дзирт отвечал и блокировал их, но теперь его контратаки удавались не так хорошо. Казалось, Кейн увеличил скорость и, более того, ярость атаки так, что даже Дзирт не мог ему соответствовать. Дроу никогда не видел ничего подобного. Даже Марилит с её шестью руками не могла наносить удары так часто и точно, как Кейн.

Дзирт отступал – у него не было выбора. Монах шел следом за ним, не нарушая ритма своих умелых атак. Эти движения были так точны и так прочно влились в мышечную память Кейна, что он, казалось, вообще не напрягается во время боя.

Он не устал.

Дзирт снова отступил. Еще немного. Он чувствовал, что почти дошел до стены.

Он не мог сражаться с этим противником обычным способом, и потому импровизировал, дерзко и отчаянно. Он подпрыгнул и перекувыркнулся назад, оказываясь возле стены. Кейн был за ним.

Но Дзирт не пригнулся, чтобы приземлиться. Он, скорее, вытянул ноги, чтобы коснуться ими стены. С огромной силой, дроу поймал импульс прыжка. Он снова оттолкнул тело вверх, с невероятной ловкостью ударяя ногами в стену. Оказавшись в воздухе, он снова кувыркнулся, на этот раз вперед, и оказался прямо над головой Кейна. В первый раз за этот бой дроу понял, что Магистр действительно поражен. Приземлившись, он развернулся, становясь перед Кейном, который тоже обернулся на противника.

Удар Ледяной Смерти пришелся на удар правой руки Кейна, который заблокировал лезвие, быстро останавливая его.

Удар Видринас пришелся на удар левой руки Кейна, который заблокировал лезвие, быстро останавливая его. Пара застыла. Скимитары оказались зажаты в голых руках монаха, и Дзирт не мог поверить, что его магические клинки просто не разрезали плоть человека.

– Первая кровь, – успел сказать Дзирт, недоверчиво отступая. В самом деле, на руке Кейна виднелась тонкая кровавая полоска. Там, где ударила Видринас.

Кейн лишь криво улыбнулся и возразил:

– Едва ли.

Только тогда Дзирт заметил собственную кровь. Он был ранен серьезнее Кейна. Порез шел от нижней части шеи и по ключице, прямо до располагавшейся еще ниже раны, нанесенной, казалось бы, невозможным ударом ноги Кейна.

Магистр атаковал.

Дзирт создал шар тьмы, встречая человека внутри. Бой продолжился, не становясь менее яростным. Битва вслепую не сильно смущала Дзирта, и он быстро понял, что подобное обстоятельство также не мешает и Кейну.

Дроуские чувства были обострены. Он слышал шорох одежды, легкую поступь ноги, повернувшейся на полу, порыв ветра от устремленного в его сторону удара. Дзирт пригнулся, избегая атаки сверху, и нанес ответный удар по низу, хватая лишь пустоту. Рефлекторно, он подпрыгнул и поджал ноги, когда Кейн попытался нанести по ним удар.

Они сражались и сражались, расходясь и сталкиваясь снова и снова. Дзирт принял болезненный удар в левое плечо. На мгновение, он почувствовал, что его рука повисла мертвой плетью. Он развернулся, чтобы отвести плечо назад и пнул ногой, сталкиваясь с… какой-то частью тела Кейна. Поняв местонахождение своего противника, Дзирт провел серию неистовых коротких ударов Видринас. Все это время он упорно старался удерживать Ледяную Смерть в руке, которая медленно оживала.

На этот раз отпрыгивать назад пришлось Кейну, и Дзирту совсем не хотелось, чтобы монах вернулся в сферу тьмы с какого-нибудь неизвестного направления. Поэтому он тоже вынырнул прочь из сферы тьмы, бешено размахивая клинками.

Он увидел Кейна. Монах был сбоку, далеко позади. В этот момент глаза Магистра вспыхнули, и он прыгнул. Левая рука человека прижалась к телу, хватая край туники – или, скорее, хватая нечто спрятанное в потайной сумке. Снова вытянув руку, Кейн обрушил на Дзирта поток маленьких светящихся, похожих на звезды дисков.

Дзирт упал на землю, пряча скимитары, как только его живот коснулся пола и снаряды монаха просвистели над его головой. Держа в руке Таулмарил, он поднялся на колени.

Дзирт ненавидел себя за это. Он чувствовал, что собирается уничтожить что-то превосходное, но все же выпустил стрелы, серебряные струи смертельной энергии, устремились к телу монаха.

Кейн отскочил влево, едва успев увернуться от одной из стрел. Он продолжил свой танец, уклоняясь от второго выстрела Дзирта. Затем, он изогнулся вперед и вправо, и третья стрела безвредно пролетела мимо. Он прыгал, пригибался, крутился, падал плашмя и снова крутился. Стрелы летели мимо него.

Наконец, Дзирт прекратил стрельбу. Он признал, что просто не мог попасть в человека. Испустив недоверчивый вздох, он повернул руку, чтобы вернуть магический лук в заколдованную пряжку ремня. Затем, он безропотно поднял свои скимитары, качая головой.

– Нет, мой друг. Битва закончена, – сказал Кейн.

– Так я могу идти?

– Нет, чтобы уйти – ты должен победить меня.

– Ты только что…

– Сдался? – с усмешкой спросил Кейн. – Вряд ли.

– Тогда – дерись!

– Ты освоил огонь, искусство боя, – пояснил Кейн. – Но не можешь мыслить и сохранять спокойствие. Сейчас вода – это твоя слабость. Дзирт До’Урден, я тоже могу бить издалека.

– Звезды… – начал Дзирт, но его голос затих прежде, чем он успел закончить мысль. Кейн прижал кулаки к груди и провел руками вниз, словно пытался вытряхнуть что-то из одежды. Его руки опустились к животу, прежде, чем он вытянул их вперед, разжимая ладони, словно показывая что-то Дзирту.

Так и было. Но в руках монаха не было ни звезд, ни другого видимого Дзиртом оружия. Ничего из того, что можно было блокировать или от чего нужно было бы уворачиваться.

Обжигающая волна потрясающей энергии ударила Дзирта, выбивая из него дыхание. Рвущийся с его губ вопрос превратился в стон боли и шока. Он попятился назад, даже не заметив, как упали из его рук скимитары. Он даже не слышал, как клинки ударились об пол.

Он чувствовал силу, вошедшую в его тело, рассеянную и холодную. Он ощущал, словно какой-то огромный коготь касался линии его жизненной энергии, наигрывая на ней, словно на струне лютни.

Он чувствовал внутреннюю энергию. Она вибрировала, пела дискордантную мелодию внутри него. Ноги дроу ослабели, и он зашатался. Дзирт не был уверен, что все еще стоит на ногах.

Магистр Кейн возник рядом с ним, и на секунду, следопыт задумался о том, что должен взять скимитары.

Монах пожал плечами и вздохнул, а затем ударил Дзирта правой рукой, который откинул его голову и повалил на пол, заставляя потерять сознание.

– Мы должны спасти его, – громко сказал Кейн людям, которые, как он знал, наблюдали за боем с балкона. – Он посвятил свою жизнь делая лучше себя и мир вокруг, и поэтому он – настоящее произведение искусства. И мы не можем позволить этому творению погибнуть.

ГЛАВА 17

Новые горизонты

Концеттина знала, что король Ярин этой ночью ожидает от неё глубочайшей нежности. Он принес ей красивое ожерелье из сверкающих драгоценных камней на серебряной цепочке. Ярин, похоже, очень гордился этим даром, хотя королева не понимала причины. Украшение было очень похоже на то, что он носил на собственной шее. Мужчина настаивал на том, чтобы она надевала его, когда они занимаются любовью.

Женщина пыталась изобразить восторг и внимание, хотя украшение принесло мало разнообразия в уныние, заполняющее их спальню.

По крайней мере, в первое время.

– Если честно, ты не слишком то хорош, – услышала женщина собственный голос. И не поверила своим ушам, как и Ярин, который в этот момент яростно, по его собственному мнению, трудился над ней.

– Что ты сказала? – спросил он, после долгих колебаний. Концеттина никогда не видела на его лице подобной маски неверия.

– Возможно, если бы ты действовал с большим умением, наши шансы зачать ребенка существенно возросли.

Концеттина снова не могла поверить, что эти слова произносит её собственный голос. Как не могла и понять, откуда взялось это мужество – или эта глупость.

Ярин слегка отстранился, и, дрожа, уставился на неё. Затем, он сжал кулак и ударил женщину по лицу.

Концеттина хотела закричать, но услышала… свой смех.

– Уже лучше, – сказала она.

Кулак Ярина снова опустился на тело жены. Король замахнулся, чтобы нанести третий удар, но на этот раз Концеттина поймала его руку и остановила. Твердо, словно кулак мужчины врезалась в стену замка.

– Отлично, ты можешь научиться, – сказала женщина. С пугающей силой, она подняла Ярина над собой и перевернула на спину. Она оказалась сверху прежде, чем мужчина смог вскрикнуть в знак протеста.

Спустя некоторое время, король Ярин покинул комнаты жены – полуодетый и выбитый из колеи. Один из стражей что-то сказал ему, но мужчина только отмахнулся. И даже этот простой взмах руки заставил его повалиться на бок, врезаясь в стену.

В комнате, что король оставил позади, рассмеялась королева Концеттина. Этот хохот преследовал Ярина по коридору, пока один из часовых не закрыл дверь.

Лежа в кровати, Концеттина чувствовала… силу. Она не могла поверить в то, что сделала. И не могла понять – как. Она никогда не была такой смелой и решительной. Никогда в своей жизни. Она не знала, откуда к ней пришли эти чувства. Откуда взялись смелость и физическая сила – принять удары и так легко отклонить их! Она не знала, откуда взялось это развязное поведение… Отчаяние, подумала женщина. Может быть, она дошла до той точки, где здравый смысл и приличия уже не имеют значения.

Она знала, что умрет, если не сможет забеременеть.

Или если король Ярин останется жив.

Несмотря на шок и спутанность мыслей, женщина не смогла подавить усмешку, вспоминая растрепанного старика, который, прихрамывая, вывалился из спальни. Концеттина решила, что Ярин едва ли переживет слишком много подобных любовных встреч.

Она сняла ожерелье, чтобы положить его к остальным ювелирным украшениям, но заколебалась. Её рука словно не позволяла ей опустить безделушку.

– Ты не можешь спать в нем, дура, – прошептала она, ругая себя за слабость. Женщина снова попыталась положить украшение.

– Надень, – услышала она тихий шепот. Или это ей только показалось?

Концеттина огляделась по сторонам, и её взгляд, в конце концов, остановился на картине. Она задалась вопросом, заняла ли Ацелья свой шпионский пост.

Но нет, подумала она. Голос Ацельи был гнусавым, словно женщина постоянно скулила, а этот шепот… Этот голос был низким и мелодичным. Прекрасным.

– Это – твой единственный шанс, Концеттина, – сказал голос. – Надень.

Волнуясь все сильнее, Концеттина подошла к двери, прикладывая к ней ухо. Она даже решилась слегка приоткрыть её.

Один из стражей все еще был там. Он дремал, сидя в кресле и опираясь на алебарду.

Женщина вернулась в комнату.

– Кто ты? – прошептала она.

– Надень, – ответил настойчивый голос. – Тебе нужна сила.

Концеттина начала повиноваться, но, ужаснувшись, замахнулась, чтобы кинуть ожерелье на пол.

Однако она обнаружила, что не может сделать этого.

Она слышала о магических предметах, которые несли в себе силу. Теперь события этой ночи, когда она легко остановила Ярина и перевернула его на спину, выступили в новом свете. Она не могла оставаться беспомощной жертвой, или ей придется распрощаться с жизнью. Она должна полагаться на себя, на собственный ум и, скорее всего, на собственную силу.

Заметив свое отражение в зеркале, она подошла ближе, становясь напротив него. Сорочка, которую женщина все еще не надела, соскользнула на пол. Королева оценила увиденное. Она обнаружила, что странным образом не принадлежит этому телу. Оно казалось ей красивым, хотя Концеттина не была слишком тщеславной.

– Он прикончит тебя, – прошептал голос.

– Кто? – спросила она, оглядываясь. – Кто это? Чей это голос?

Концеттина заметила, что её дыхание стало прерывистым. Ей казалось, что нужно немедленно бежать из комнаты и, конечно, нужно выбросить это ожерелье.

Но отражение в зеркале снова поймало её взгляд. Там, за стеклом, вокруг её фигуры кружился темный дым, полностью скрывая собой тело.

Дым сгущался, и она снова увидела ступни, а затем, медленно проступили ноги, тело, грудь, плечи, шея…

– Надень! – настаивал голос, но Концеттина едва слышала его зов. Её глаза распахнулись от удивления и страха, когда отражение в зеркале прояснилось.

Вот только головы не было на месте. Из шеи фонтаном хлестала кровь. Картинка была такой реальной, что задыхающаяся женщина даже протянула руку, чтобы провести ею по собственному горлу и подбородку. Ей нужно было убедиться, что голова все еще находится на положенном месте.

Едва задумываясь о том, что она делает, Концеттина надела ожерелье и бросилась в постель. Забравшись под одеяло, она натянула его на голову, прислушиваясь к шепоту.

В конце концов, она убедила себя, что никаких голосов не было. Что не было этой иллюзии за зеркалом. Что все это проделки собственного сердца, которое подсказывало, что ожерелье ей нужно. Ведь оно будет напоминать ей, как она взяла верх над плотскими утехами Ярина.

Она родит ребенка. Или он умрет.

– Я – Паук Паррафин из Морадо Тополино, добрый король Ярин, – представлялся королю и королеве Дамары нарядно одетый хафлинг. На дворе стояло прекрасное летнее утро.

Упоминание Морадо Тополино пробудило интерес Айвена Валуноплечего, который, блуждая в полусне, стоял на страже большого зала. Он знал о Морадо Тополино. Достаточно, чтобы понимать, это гнездо интриг находилось на родине королевы Концеттины в Агларонде, в Дельфантле, если быть точнее.

– Я пришел, чтобы доставить этого большого друга Морадо Тополино к твоему двору, добрый король, – продолжал хафлинг.

Айвен подумал, что в этом хафлинге мелькает нечто странно знакомое. Однако он отверг идею сразу, как только она пришла в его голову. За свою жизнь он знал многих хафлингов, и все они были чем-то похожи друг на друга.

– Я привел тебе Вульфгара из Долины Ледяного Ветра, – сказал малыш.

Это имя тоже разбудило нечто в Айвене Валуноплечем. Запоминающееся имя, которое он слышал очень давно. В другой жизни.

Воспоминания заставили дворфа улыбнуться, но он больше не стал думать об этом, возвращаясь к своему профессиональному стоячему сну.

– И почему я должен жаждать встречи с этим… человеком? – спросил король Ярин.

Реджис едва не пропустил вопроса, пойманный взглядом королевы Концеттины. Он сумел ответить ей легким кивком, почти осмелившись подмигнуть, чтобы дать понять – они желали увидеть её больше, чем представиться королю.

Её ответная улыбка застала хафлинга врасплох, и он даже начал заикаться, с трудом сумев, наконец, выпалить:

– Торговля! Всевозможные вина!. О, да. Вульфгар из Долины Ледяного Ветра путешествует по всему Фаэруну. У него есть некоторые идеи и рецепты отличной еды!

– И вы принесли образцы?

– Разумеется, король Ярин.

Король махнул ближайшему стражу, который быстро подлетел к Реджису.

– Передайте, – поручил Ярин. – После того, как их должным образом проверят, я все попробую. Если я останусь доволен, то, быть может, приглашу вас снова предстать предо мной. Вы уполномочены заключить сделку, верно?

– Я… – заговорил Вульфгар.

– Не ты, – прервал его Ярин. – Ты Утгард?

Вульфгар кивнул, потому что слова казались ему достаточно правдивыми. Он был здесь не ради того, чтобы препираться. И даже не ради торговли.

– Племя Лося из Долины Ледяного Ветра, – послышался его простой ответ.

– Ну, ладно, – сказал король. – Но я не знаю ни тебя, ни твоих людей. Может быть, если ваши товары мне понравятся, я позволю тебе говорить в моем присутствии. А может и нет. Именно этот мелкий пришел совершить сделку. Я знаю это из проверенного источника, которому имею основание доверять. Если бы здесь не было твоего маленького приятеля, как ты думаешь – пустил бы я тебя ко двору? Ты не подданный моей страны, и не друг любой иной стране, которая мне известна.

Вульфгар начал отвечать, но Реджис мудро пнул его в голень, чтобы заставить молчать.

– Прошу простить ему его манеры, король Ярин, – сказал Реджис. – В своих землях, Вульфгар – великий человек. Его знают на всем Побережье Мечей. Он на равных общался с Лордами Глубоководья.

Король Ярин не казался слишком впечатленным, но Реджис заметил, что брови королевы Концеттины взлетели вверх, а глаза засияли.

Тоже неплохо, подумал Реджис. В конце концов может быть им придется прибегнуть к запасному плану.

– Возможно, когда-нибудь он заработает твое доверие, – сказал Реджис.

Он поклонился и снова стукнул Вульфгара в ногу, чтобы тот повторил поклон. Отступая, хафлинг продолжал бить поклоны, и Вульфгар, выглядящий совершенно недоумевающим, не отставал в этом деле от него.

– О, останьтесь, – неожиданно сказала королева Концеттина, совершенно обескуражив Реджиса и даже самого короля.

– Мы найдем комнату в подобающей нам гостинице, – ответил хафлинг, не уверенный в том, соответствовало ли сие этикету, так как он уже выполнил прощальные поклоны.

– Да, так и будет, – сказал Ярин, очевидно, слегка возмущенный. Но все стало только хуже, ибо в тот же момент Концеттина снова заговорила.

– О, нет. Это было бы глупо. У нас во дворце есть комнаты для таких знаменитостей, как вы.

Король Ярин тяжело уставился на жену со смесью гнева и удивления на лице.

– Я бы сильно ошиблась, унижая подобным образом эмиссаров Леди Доннолы, которая была моей подругой в Дельфантле, – ответила Концеттина на этот суровый взгляд. – Они остануться здесь. И я не желаю слышать возражений.

Глаза короля вылезли из орбит, и все солдаты и придворные, находившиеся в зале, затаили дыхание. Реджис вынужден был отметить, что и сам перестал дышать. Очевидно, что Ярин не привык к подобному обращению. На мгновение, он уже подумал, что они с Вульфгаром окажутся посреди боя прямо в зале для аудиенций.

Но королева не спасовала перед яростным взглядом мужа. Она только положила руку на плечо Ярина и с силой сжала его. Судя по лицу мужчины, это было что-то посильнее нежного пожатия.

Кроме того, она кинула на короля взгляд от которого Реджис сглотнул. И снова он оказался не один. В её глазах сквозила такая откровенность, что хафлинг едва не задохнулся.

– Да, да. Идите и найдите себе комнаты в гостевом доме, – рассеянно пробормотал Ярин, даже не глядя на пару. Взмахом руки он разрешил им уходить, а потом тем же жестом приказал слуге проводить их куда следует.