Текст книги "Неправильный Дойл"
Автор книги: Роберт Джирарди
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
13
День клонился к вечеру, когда после долгого забытья в дремоту проник голос, словно услужливая богиня нашептывала ему на ухо, что пора вставать. Дойл проснулся, хмельной от сна, последовал за тихим шепотом богини вниз по лестнице в кладовую в дальнем конце коридора и долго рылся в куче рухляди, пока не выкопал старую коробку, хранившуюся со времен его учебы в университете, помеченную «Книги и пр.». Он порвал тонкую ленту и сразу нашел то, что искал, – потрепанную книгу в черной обложке издательства «Пингвин»: «Плутарх. Жизни доблестных римлян». Он вернулся с книгой в комнату, забрался в кровать и перечитал «Жизнь Гая Мария». Плутарх кратко излагал биографию жестокого консула, блестящего полководца и политика, который превратил римские легионы в грозное оружие, покорившее мир.
Марий происходил из глухой провинции и стал одним из великих людей республики – это означало, что он вел жизнь, полную коварства и жестокости. И как политику, и как военачальнику, ему приходилось защищать себя от влиятельных врагов в ситуациях, когда преимущество было не на его стороне. Как-то он оказался втянутым в политическую распрю между некоторыми знатными сенаторами и популярным трибуном Сатурнином. Он пригласил обе стороны в свой огромный старый дом возле форума. Трибуна Сатурнина он проводил через заднюю дверь и устроил в дальней комнате. Тем временем сенаторы пришли через переднюю дверь. Потом, повествует Плутарх, «Марий, солгав, что страдает расстройством желудка, под этим предлогом бегал через весь дом то к одним, то к другому, подзадоривая и подстрекая обе стороны друг против друга», чтобы спасти свою шкуру.
«Вот оно», – подумал Дойл.
Он прочитал этот отрывок дважды, закрыл книгу и швырнул ее на пол возле кровати. Потом, тщательно все обдумав, он встал, плеснул в лицо немного воды, сунул ноги в тапочки дяди Бака, надел его шинель и спустился в бар, чтобы сделать необходимые телефонные звонки.
14
Последним был звонок на мобильный Мины. Она куда-то ехала – на заднем плане слышался свист проносящихся мимо телеграфных столбов.
– Мина у телефона.
Дойл задержал дыхание.
– Алло?
– Привет, – сказал Дойл, пытаясь придать голосу самый соблазнительный тон. – Это я.
– Кто «я»?
– Дойл.
– Дойл? – Судя по голосу, для нее это было полной неожиданностью.
– Точно, – сказал Дойл.
– Я, на хрен, удивлена, что ты все еще жив, – сказала Мина. – Па реально все задолбало. Он хочет обратно свою машину, и он хочет твою голову на тарелке.
– Да, как дела у старого короля?
– Как я уже сказала – его все задолбало. Вроде бы ты оставил бедного Фини без штанов в лесу.
Дойл удовлетворенно хмыкнул.
– Да уж, было дело.
– Ты забавный, очень забавный человек, Дойл. – Было слышно, что ей не смешно. – К сожалению, ты, кроме того, реально мертвый забавный человек. Зачем ты это сделал? Все уже почти кончилось…
– Послушай, мы можем обсудить это дерьмо потом, – прервал ее Дойл. – В постели. Прямо сейчас я хочу, чтобы ты приехала в Сан-Франциско.
– Что?
– Именно. Я в Сан-Франциско, – сказал Дойл, он выглянул в окно и увидел дробленый ракушечник парковки и теряющиеся вдали стволы сосен. – Сегодня здесь прекрасно, солнечно и прохладно. Сейчас я почти вижу Беркли на другой стороне залива. Постой, здесь проходит регата – четыре белых парусных шлюпки с радужными парусами скользят по воде. Если прижаться носом к окну, то можно увидеть трамвай, поднимающийся по Хойт-стрит. И кровать огромная. С пологом на четырех столбиках, балдахином и… – он решил добавить еще деталь, – внутри он вышит звездами.
– Ты шутишь, да? – спросила Мина, ее голос дрожал.
– Нет, – сказал Дойл. – Я остановился в «секвойя свит»[160]160
Свит (англ. suite – набор) – номер люкс, с определенным набором удобств; апартаменты.
[Закрыть] в «Гумбольт Арме В amp;В»[161]161
Bed & Breakfast – размещение в отеле с предоставлением завтрака.
[Закрыть] в Сан-Франциско, я сейчас здесь. И я заказал тебе рейс первым классом, вылет завтра из BWP.[162]162
BWI (Baltimore / Washington International Airport) – международный аэропорт Балтимор / Вашингтон.
[Закрыть] Я хочу, чтобы ты села в этот самолет, детка. И я буду ждать тебя здесь с охапкой роз и бутылкой шампанского. Что скажешь?
Молчание. Дойл больше не слышал свиста телеграфных столбов – она остановилась у обочины в ошеломленном молчании.
– Мина! – позвал Дойл. – Ты там?
– Я здесь, – через секунду сказала Мина. – Я просто думаю, ты сошел с ума или нет.
– Послушай, – сказал Дойл, – ведь это ты говорила о том, что хочешь посмотреть Сан-Франциско. Ну вот, я здесь. Жду тебя.
– Ты такой наглый, – сказала Мина. – А что если я пошлю туда па с парочкой головорезов?
– Моя жизнь в твоих руках, – сказал Дойл. – Но я не думаю, что им понравится здесь так же, как тебе.
Мина снова надолго замолчала.
– Решайся, – вкрадчиво сказал Дойл.
– Первым классом?
– Да, – ответил Дойл. – Без пересадок. Он мне обошелся в две с половиной тысячи. Мы проведем прекрасную неделю вместе и, может быть, придумаем, как решить это дело с твоим отцом и что делать с остатком нашей жизни. Что скажешь?
Теперь Дойл слышал ее спокойное дыхание. Когда она заговорила снова, ее голос был таким нежным и счастливым, что он пожалел о своей лжи, но отступать было поздно.
15
Поздно вечером Дойл закончил смазывать и чистить рычаг и блоки «ловушки-обманки» у Маракайбо. Он проверил рычаг дважды – оба раза пластиковая трава бешено вздымалась – и улыбнулся про себя, вспомнив удивленные крики туристов, в прежние дни попадавшихся на эту удочку.
Потом он вытащил полицейский кольт капитана Пита из сумки для инструментов, разрядил барабан, привязал нить к предохранителю и спрятал пистолет прямо под лафетом ближайшей к рычагу пушки, устроив конец нити так, чтобы он тянулся вдоль орудия. Он дернул нить, револьвер прыгнул ему в ладонь, и он взвел курок. На это ушло секунд шесть. Дойл потренировался раз тридцать, в конце концов сократив время наполовину. Потом он заново зарядил барабан, положил револьвер в укрытие, обернулся и у верхней ступеньки увидел Мегги, которая смотрела на него, облокотившись на крепостную стену. Черт, как умела подкрадываться эта женщина.
– Я не буду спрашивать, что ты делаешь, – сказала она. – Знать этого не хочу. Но может, ты расскажешь, какого дьявола тебя не было целую неделю. Я звонила Смуту, представь себе. Написала заявление об исчезновении. Я была почти уверена, что ты умер.
Дойла тронул ее плачущий голос, ее беспокойство за него.
– Я ездил в Делавэр, – сказал он. – Потом в Алабаму.
– Черт, ты объездил всю страну, – сказала она. Потом замолчала и потупилась, и даже при слабом свете луны было видно, как ее щеки покраснели. – Ты был с ней?
– С кем это? – удивленно переспросил Дойл.
– С этой сумасшедшей стервой.
– Ты имеешь в виду Брекен? Нет, она уехала в Мексику.
– Скатертью дорога! – сказала Мегги.
Дойл оставил без внимания последнюю реплику и рассказал ей, что произойдет завтра утром.
16
Тяжелый рокот служебной техники донесся с пляжной дороги, как только утренний свет коснулся верхушек деревьев. Затем началось хлопанье дверей, послышались голоса, стук, грохот тяжелого оборудования, которое сначала втаскивали на веранду, а потом волокли через бар в ресторан. Довольно скоро ко всему этому гаму за дверью присоединился высокий голос недовольной Мегги. Дойл поднялся, нашел дядины тапочки и все ту же шинель, накинул ее поверх пижамы и спустился в бар сварить себе кофе.
Он быстро выпил пару чашек, чтобы взбодриться, медленно распахнул двери, соединявшие бар со старым рестораном, и прошел внутрь с безмятежностью аристократа, проснувшегося в своем загородном доме и обнаружившего многочисленных друзей. Он ждал их к обеду, а они вместо этого прибыли к раннему завтраку. Старый пыльный зал – с кабинками, диванчиками из потрескавшейся искусственной кожи с высокими спинками, линолеумом под кафельную плитку и картинками, висевшими в рамках на стене, на которых были запечатлены прославившие эти места рыбацкие лодки, – напоминал командный пункт десантной операции. Правда, так оно и было. Агенты Детвейлер и Кин в форме спецназовцев устанавливали какое-то сложное цифровое записывающее устройство на столе в одной из кабинок. Поблизости находились еще шесть агентов Службы рыбного и охотничьего хозяйства, в бронежилетах поверх униформы; часть была занята проверкой оружия – штурмовых винтовок МР5, – остальные затягивали шнурки на своих черных военных ботинках. На другой стол взгромоздили плоский металлический ящик с запасными обоймами, на пятьдесят патронов каждая, и баллончиками со слезоточивым газом, сваленными как попало, точно это были банки с апельсиновым соком.
В центре всего этого порхала Мегги с подносом, предлагая кофе и пончики, – со свежим лицом, в чистом фартуке с рюшами, которого Дойл раньше не видел.
– Ой, спасибо, мисс, – застенчиво сказал один из бойцов, беря пончик с подноса. У него были аккуратно подстриженные усы полицейского и простоватые манеры кавалериста из вестерна, который ухаживает за провинциальной учительницей.
Дойл покашлял, один из агентов уронил свой кофе на пол и кинулся к нему, одновременно выхватывая и заряжая пушку.
– Не я, – раздраженно сказал Дойл, хотя с профессиональной точки зрения восхитился его скоростью. – Я хороший.
Парень обратился к агенту Кину за подтверждением. Тот неохотно кивнул, боец опустил оружие и наклонился, чтобы вытереть тряпкой пролитый кофе с линолеума.
– Похоже, ваши ребята немного нервничают, – сказал Дойл агенту Кину. – Я не уверен, что им стоит пить кофе.
– Доброе утро, мистер Дойл, – сказала агент Детвейлер с притворной веселостью. – Рада вновь видеть вашу пижаму.
– Только что проснулся, – сказал Дойл. – Сейчас пять утра.
– По-другому и быть не могло, – улыбаясь, сказала агент Детвейлер. Она казалась беззаботной и счастливой в предвкушении предстоящей заварушки.
– Вы, ребята, хотите навести здесь шмон?
– Возможно, – ответил агент Кин.
Дойл подошел к столу, где агент Детвейлер заканчивала настройку записывающего устройства. От количества переключателей, шкал и излучателей на панели управления у него зарябило в глазах.
– Оно работает? – спросил Дойл.
– Разумеется, – сказала агент Детвейлер. – Вы хотите, чтобы мы прицепили к вам передатчик сейчас или попозже? – Она показала на приспособление размером с пачку сигарет, лежавшее на пенопласте в стальной коробке.
– Позже.
– Перед вами самая последняя разработка в области персонального наблюдения, – гордо сказал агент Кин. – «Панекс АР 200».
– Ага.
– Он посылает сигналы, конечно, но может и принимать их, – добавила агент Детвейлер. – Смотрите. – Она нажала кнопку на панели управления, пачка сигарет издала громкий жужжащий звук и чуть не выпрыгнула из стальной коробки.
– Вы считаете, что сможете уменьшить этот эффект? – спросил Дойл.
– Не волнуйтесь, звук мы отключим совсем, – сказал агент Кин. – Вы почувствуете вибрацию, и только.
– Когда мы будем готовы к захвату, мы пошлем вам три быстрых сигнала, – сказала агент Детвейлер. – Вы почувствуете вибрацию устройства, потом будет пауза, потом снова вибрация, еще пауза, еще вибрация. После третьей вибрации мы быстро выскакиваем и берем нашего клиента.
Дойл ощутил покалывание в затылке.
– А что если начнется перестрелка? – беспокойно спросил он. – Вам не кажется, что мне следует дать оружие?
– Ни в коем случае! – сказал агент Кин. – Это операция Службы рыбного и охотничьего хозяйства. Правилами строго запрещено снабжать оружием гражданские лица в акциях подобного рода.
– То есть лучше, если меня застрелят, – продолжил Дойл, – но зато мы не нарушим правила.
– Если начнется перестрелка, как вы выражаетесь, – холодно сказала агент Детвейлер, – просто пригните голову.
– Отличный совет, – сказал Дойл.
– А теперь, – агент Кин отстегнул от пояса рацию и передал ее Дойлу, – звоните.
Дойл помотал головой.
– Этот человек спит в контролируемом климате по меньшей мере до восьми.
– Вы уверены, что она на это пойдет? – Агент Детвейлер глупо ухмыльнулась. – Не слишком ли мы полагаемся на ваше обаяние, мистер Дойл?
Дойл не ответил. Он побрел на веранду, сел на качели с чашкой кофе и уставился в пустоту. Через некоторое время появилась Мегги с горкой глазированных пончиков на бумажной тарелке и села рядом.
– Накормила войска?
– Приятные парни, – сказала Мегги. – Чисто выбритые, вежливые. Не то, что ты.
– Да уж, – сказал Дойл, беря пончик с тарелки. – Мне нужно подстричься.
– Ты готов?
– Подстричься?
– Нет, – она судорожно сглотнула, – к игре?
– Наверное.
– Когда ты играл последний раз?
– Я играл в прошлом месяце, – сказал Дойл. – Против себя. И выиграл.
– Это никуда не годится, – сказала Мегги. – Иди и тренируйся.
– Не смеши меня, – сказал Дойл. – Это же просто спектакль.
– Что?
– Не важно.
Мегги казалась встревоженной, какой-то взволнованной. Она положила руку Дойлу на колено и сказала:
– Не дай себя подстрелить, засранец. – Она наклонилась и поцеловала его в губы, очень чувственно и откровенно эротично. Дойл был слишком ошеломлен, чтобы устоять, он почувствовал, как ее рука забирается ему под рубашку, и понял, что отвечает ей.
– Неохота мешать вам, ребята. – Это был голос констебля Смута. Мегги вскочила, смущенная, и убежала в бар. Входная дверь с шумом захлопнулась. Констебль Смут, тяжело ступая, поднялся на веранду. – Похоже, теперь у тебя возникли еще и домашние проблемы, сынок, – сказал он.
Дойл моргал, глядя на него, слегка оцепеневший, все еще чувствуя тепло поцелуя Мегги.
– Это для меня самого новость, констебль, – сказал он. Потом: – Я не слышал, как вы подъехали.
Констебль сел и сунул в рот один из пончиков Мегги. Крошки упали на его защитную форму.
– Помощник высадил меня на шоссе, – сказал он. – Мы же не хотим, чтобы на твоей парковке стояла полицейская машина, да?
– Точно, – сказал Дойл.
Констебль задумчиво ел второй пончик. Потом поднялся и нахлобучил на голову свою шапку-ушанку.
– Лучше пойду поздороваюсь с руководством, – сказал он. Но, дойдя до двери, он остановился и обернулся. – Думаешь, ты его достанешь?
– Не знаю, – ответил Дойл.
– В любом случае ценю, что ты позвонил, – сказал констебль Смут. – Иначе в отчетах это выглядело бы не слишком хорошо для отделения. Местные органы порядка должны участвовать в подобной заварухе.
– Без проблем, – сказал Дойл.
– Тем не менее, если ты выживешь – что тебе удастся благодаря твоей наглости, – впредь наше отделение будет относиться к тебе более дружелюбно.
– Вы хотите сказать, что отошлете мое дело обратно в Виккомак?
– Возможно, – усмехнулся констебль Смут. – В общем, удачи, Тим. Я скажу одно – ты определенно делаешь жизнь здесь интереснее. – Он повернулся и исчез внутри.
Дойл еще немного посидел на качелях, дожевывая последний пончик. На Бич-роуд появились первые нерешительные машины, ранние пташки в купальных костюмах вышли, чтобы поймать прохладный свет июньского солнца. Пляжный сезон на Вассатиге только начинался, а уже через пару недель эта дорога будет забита машинами и туристами, и некоторые из них, без сомнения, заглянут сюда и пройдут несколько кругов по «Веселому гольфу на Пиратском острове Дойла». С этой счастливой мыслью Дойл стряхнул крошки с ладони и вернулся в дом прицепить передатчик.
17
Все сидели вдоль барной стойки и ждали: агенты Детвейлер и Кин, бойцы Службы рыбного и охотничьего хозяйства, констебль Смут и Мегги, которая в последнюю минуту решила сделать себе «Кровавую Мери» и теперь рассеянно посасывала ее через стебелек сельдерея.
– Мне как-то неуютно, – сказал Дойл, положив руку на телефон за стойкой. – Чувствую себя точно в аквариуме.
– Просто звоните, Дойл, – сказал агент Кин. Дойл подождал, посмотрел на часы, подождал еще десять минут.
– Ладно, сейчас она уже должна быть в воздухе. – Он снял трубку и набрал номер в Делавэре.
– Доброе утро, резиденция О'Мары, – произнес хриплый голос.
– Найди мне Старого Фрукта, – сказал Дойл, пытаясь придать голосу решительности.
– Не понимаю, о чем вы говорите, сэр, – сказал голос. – Здесь нет фруктов. Может, вам лучше позвонить в «А amp;Р»[163]163
Сеть супермаркетов.
[Закрыть] в Довере?
– У меня его «мерседес» и его дочь, – сказал Дойл. – Просто передай ему это.
Через несколько минут О'Мара подошел к телефону.
– Дойл, сраный ублюдок, я убью тебя! – взревел он.
– Это я уже слышал от Мины, – сказал Дойл.
– При чем здесь моя дочь, ты, долбаный урод?
– Это ты себя спроси. – Дойл повернулся спиной к зрителям и заткнул ухо. – Как ты думаешь, где она сейчас?
Король кондиционирования воздуха коротко выдохнул:
– О чем ты толкуешь?
– Я говорю, что она у меня, здесь, – сказал Дойл. – Твою дочь похитили, ты, гнусная маленькая срань! Если хочешь получить ее обратно целиком, приезжай сюда прямо сейчас и вежливо меня попроси.
На другом конце провода повисло молчание.
– Ты дурачишь меня, Стрелок, – сказал наконец О'Мара холодным, спокойным голосом, пострашнее любого крика.
– Вряд ли, – сказал Дойл. – Иди попробуй найти ее, а потом перезвони мне.
Через несколько минут телефон зазвонил. Дойл выждал немного, потом снял трубку; слушая, как О'Мара осыпает его непристйной бранью, Дойл подождал, пока коротышка успокоится и сможет разговаривать.
– Где она? – спросил он, тяжело дыша. – Я не могу найти ее, она не отвечает по мобильному!! Она всегда отвечала по мобильному!
– Как я уже сказал тебе, она здесь, – сказал Дойл. – Привязана к моей кровати.
– Дай мне поговорить с ней, ты, сволочь поганая!
– Сейчас она слегка нездорова.
– Я убью тебя, Дойл!!!
– Ну-ну, – сказал Дойл. – Обсудим это здесь, при личной встрече. У тебя ровно три часа, прежде чем я начну ее резать. Не опаздывай и будь готов к переговорам.
О'Мара не сказал ни слова. Дойл почти слышал, как тот дрожит от ярости на другом конце провода.
– Два часа, или я скормлю ее… – Он замолчал, не придумав, кому он ее скормит.
– Собакам, – прошептала Мегги.
– Акулам, – подсказал констебль Смут.
– …кому-нибудь, – сказал Дойл и повесил трубку.
18
Ровно в одиннадцать утра два черных бронированных «линкольна-навигатора» остановились на обочине дороги. Двери распахнулись, и оттуда выпрыгнула дюжина головорезов, вооруженных всем, чем только можно, – от ручных пулеметов и полуавтоматических винтовок до луисвилльских бейсбольных бит. «Шестерки» быстро образовали цепь впереди своего командующего-пигмея и стали спускаться с холма по направлению к Дойлу, стоявшему одиноко и невероятно спокойно возле черепа у лунки номер один. Дойл разглядел знакомого коротышку, вооруженного пилой; Иисуса и Фини видно не было.
Когда они дошли до ракушечной дорожки, цепь разомкнулась, О'Мара выпрыгнул вперед и уложил Дойла сильным хуком слева. Хотя удар в конце слегка смазался, в него была вложена вся ярость этого маленького человечка – Дойл растянулся на земле, а О'Мара навалился на него сверху и принялся молотить кулаками и вопить изо всех сил:
– Где Мина? Где моя дочь?
Дойл получил удар в подбородок и еще один – в глаз, отчего произошел маленький взрыв из звезд. Только теперь он смог отползти и укрыться за черепом, пахнущим свежей краской.
– Тебе пора успокоиться и выслушать, что я тебе скажу. – Он потер глаз.
– Стоит мне шевельнуть мизинцем, – сказал О'Мара, – и ты – покойник.
– И похититель твоей дочери, – сказал Дойл.
– Где она, негодяй? – Король кондиционирования воздуха сжал свои маленькие кулачки.
– Сейчас она в безопасности, – сказал Дойл. Он перевел дыхание и принял деловой тон. – Ты вроде бы спортивный человек, не так ли? Ну так слушай: тебе нужен «Пиратский остров» как еще одно прикрытие для контрабанды ядовитого газа. Ты запустил завод с «Королевской синей» и ввозишь в своих банках «фреоновую» колу из Китая. Классная идея, правда. Заполучить мою землю, чтобы не хранить банки в подвале своего замка.
Лицо О'Мары потемнело, его выражение стало, если это возможно, еще более зловещим.
– Так что вот мое предложение, – спокойно продолжал Дойл. – Честное состязание между вашим королевским величеством и мной. Если победишь, получишь свою дочь назад, и это место твое, бесплатно. Документы у меня в кассе, в баре, полностью подготовлены, не хватает только подписей. Но если выиграю я, ты все равно получишь назад свою дочь, но свалишь отсюда, оставишь меня в покое, жить своей жизнью на своей законной земле. И больше не марать мои ступени, понял?
– Сначала расскажи мне про Мину, – сказал О'Мара, в его голосе появилась слабая нота отцовской заботы. – Ты сделал ей больно?
– Еще нет, – сказал Дойл со всей мрачностью, на которую был способен. – Но мои помощники находятся рядом с ней.
О'Мара обдумал эту информацию, потом неожиданно жуткая усмешка исказила его губы.
– Ты получишь медные пули, я об этом позабочусь, – сказал он.
– Спасибо.
– Я все еще собираюсь тебя убить, – усмешка О'Мары стала шире, – прямо сегодня. Не строй иллюзий на этот счет.
– Послушай, ваше величество, – сказал Дойл, – кому нужны эти неприятности? Ты победишь, я уйду. Это очень просто. В любом случае Мина вернется к тебе невредимой.
– Тогда что удержит меня от того, чтобы убить тебя потом, в другой день?
Дойл пожал плечами.
– Твое слово, как короля фреона.
– Ладно. Что за игра – карты, кости?
– Они все рассчитаны на везение, – помотал головой Дойл.
– Ты действительно долбаный комедиант, – сказал О'Мара. – А теперь еще, оказывается, и игрок.
– Не совсем.
– Так вот, послушай теперь мое предложение, игрок. Я выигрываю, получаю свою дочь, забираю документы и отрезаю тебе ноги электрической пилой. Убить тебя было бы слишком легко. Мне приятно думать, что ты проведешь остаток жизни в инвалидном кресле, тоскуя по тем дням, когда ты был большим человеком и шагал по миру в сапогах-скороходах. Если ты выиграешь, я беру документы даром и твои ноги остаются целыми. Это, кстати, охрененно честная сделка, учитывая все то дерьмо, которое ты развел там, в Билокси. Ты в курсе, что мой человек, Фини, был арестован за непристойный вид?
– Что, серьезно?
– Точно, придурок. Я потратил уйму времени, вытаскивая его из лап тех болванов. Так что там с моей сделкой? У тебя две секунды на ее обдумывание.
Дойл думал две секунды. Две секунды могут показаться долгим сроком, когда этот час вот-вот станет последним в твоей жизни. Пушистые иголки сосен подрагивали на легком ветру, дувшем с пляжа. Он посмотрел вверх и увидел бурого пеликана, замершего в теплых воздушных потоках, которые несли его к океану. Давным-давно окнонтококи верили, что в этих неуклюжих птиц вселяются их предки, вернувшиеся на землю из мира духов. Дойл подставил лицо ветерку, и ему показалось, что он слышит далекие крики детей, играющих в прибое.