Текст книги "Яд в моём сердце (СИ)"
Автор книги: Рита Трофимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Концерт приближался к концу. Макс, едва допев последнюю песню, шутя, замахнулся гитарой и для большей убедительности задрал ногу, будто намеревался размолотить её в щепки. Толпа разразилась визгом и смехом и стала постепенно выплывать на улицу. Стараясь не смотреть на Фила и его ревнивую подружку, Лина стала продвигаться к выходу, выскочила во двор и рванула к воротам.
– Лин, подожди, – послышался за спиной бодрый голос Макса. Перекрикивая весёлый гвалт, он нагнал её у самой калитки и развернул за плечи. – Ты куда убегаешь?
– Я… – задохнулась Лина от смущения. – Я н-не знаю.
– Оставайся с нами, сейчас будет фейерверк. – Макс озорно улыбнулся. – Тебе что, совсем не понравилось?
– Конечно п-понравилось. Это было так здорово, я даже не ожидала, что всё н-настолько профессионально! Вы молодцы!
– Я рад. Но ты расстроена. Тебя кто-то обидел? Покажи мне этого придурка, и я его хорошенько отделаю.
– Н-нет, всё нормально, правда, просто… я устала и очень хочу домой.
– Бросаешь меня? И ты тоже? – Парень тяжко вздохнул и почему-то нахмурился. «С чего бы это? – растерялась Лина. – Кажется, ему нравилась Эла?»
Однако настроение Макса тут же сменилось, он снова улыбнулся и обнял Лину за плечи.
– Я очень хочу, чтобы ты осталась с нами … со мной, очень, – прошептал он ей на ухо, едва касаясь губами виска и обжигая дыханием с нотками сигаретного дыма и алкоголя. Близость парня-звезды, недавно сошедшего со сцены, внезапно взволновала её, и Лина застыла в нерешительности.
– Ну, хорошо, я останусь. Только… ответь мне на один вопрос.
– Детка, я весь внимание. – Макс посерьёзнел и выжидательно смотрел на Лину.
– Я хотела знать… Филипп… что с ним? – Голос зазвенел от волнения, и Макс, облегчённо выдохнув, крепче обнял её за плечи.
– А чего с ним случилось, я что-то пропустил? Ругается с Олькой весь день, утром чуть дом не разнесли. А теперь вон помирились. Ничего нового, гейм овер, в общем.
– Но я не об этом. Сегодня на речке… мне казалось, что он чем-то болен и умирает!
– А, это… – Макс задумчиво помолчал. – Да ничего с ним не случилось, немного перебрал парень, тяжёлый был отходняк, только и всего, так что забей. Ну что, останешься?
– Ну, раз ты так просишь, пожалуй, да, я останусь. – Лина робко улыбнулась и последовала за Максом.
***
Гости шумной гурьбой высыпали во двор. Слышался смех девчонок и пьяные выкрики ребят. Из распахнутых окон гостиной гремела музыка.
– И что мы будем делать? – спросила Лина, поглядывая на весёлую ораву друзей.
– Так селебрейшн же. Напьёмся! А ты у нас ещё нью – новенькая. Будем вводить тебя в курс дела. – Макс обаятельно улыбнулся. От него исходила энергия позитива и уверенность, а лицо было так близко, что Лина рассмотрела симпатичные ямочки на щеках и маленький шрам на подбородке. В глазах Макса искрились живые огоньки – он весь горел от эмоций, будто продолжал играть на сцене.
Подумав, что рассматривает его слишком смело, Лина опустила смущённый взгляд. «Всё же какой он классный», – думала она, украдкой изучая рисунки татуировок на предплечьях и бьющееся на запястье тату-сердечко с пестреющей буквой «К». Интересно, кто эта «К»? Наверняка его любимая девушка.
Кто-то из толпы выкрикнул имя Макса, зазывая в тусовку друзей, но тот не откликнулся и по-прежнему смотрел на Лину.
– Идём. – Потянул он её к беседке, подальше от шумной компании, и Лина не раздумывая согласилась. Неловко ей было находиться среди незнакомых людей, и если уж быть совсем честной – не очень-то хотелось видеть чужого любвеобильного Фила и его ненормальную подружку.
Они заняли лавку рядом с разросшимися садовыми кустарниками. Когда-то давно их красиво стригли в форме сердечек и шаров. Помнится, в детстве Лина пряталась за ними от мальчишек, а Филипп всегда её находил. Макс не наглел, сел на небольшом расстоянии, но плечи их слегка соприкасались. Прохладный ветер обдувал разгорячённые лица, забирался за ворот футболок, ерошил волосы. Лина поёживалась и дрожала скорее от эмоций, чем от холода, а в душе тлела тревога – безрадостные мысли о Филе не давали покоя. Решив, что Лина мёрзнет, Макс придвинулся ближе и обнял её за плечи.
– Люблю побыть в тишине после концерта, окунуться в нирвану. Составишь мне компанию? – загадочно спросил Макс.
– А… я не пью, если ты об этом… Совсем, – замялась Лина.
– И об этом тоже! – усмехнулся Макс. – У нас много кто не пьёт, а я всякой дряни предпочитаю бухло. Ой, сорри, полусладкий портвейн, ну или креплёное пиво на худой конец.
– А Фил? – забеспокоилась Лина.
– И… Фил, – немного подумав, выдал Макс.
– И… часто он так н-напивается?
– Да нет, не часто, раза два в неделю.
– Что? – Лина обернулась к Максу так резко, что его рука соскользнула с её плеча.
– Да я пошутил. Просто вчера день был тяжёлый, вот этот мудила и набрался до чёртиков.
– День тяжёлый? Мне такие шутки не нравятся, – строго возразила Лина, всем своим видом изображая неприступность.
– Окей, не буду, – вздохнул Макс. – Лучше поделись своими впечатлениями о нашем концерте, потешь моё эго, ты ведь пианистка.
Лина на секунду задумалась. Воспоминания вновь захлестнули её.
– Потешить эго? Ладно. Это было очень впечатляюще и… как сейчас модно говорить, атмосферно, – сдержанно произнесла она. – Мне понравились и тексты, и музыка. Музыка – особенно, а тексты… Кто у вас философ?
– Всё же ты забавная девчонка, – усмехнулся парень, откидываясь на спинку скамьи. – Я закурю?
Не дождавшись ответа, он достал сигарету и щёлкнул зажигалкой.
– Наверное, мы все немного философы, – пустился в рассуждения Макс, затягиваясь и выпуская струю сигаретного дыма. – Музыка в основном Фила, тексты мои, аранжировки совместные, собираемся группой и пилим… Короче, смысл в том, чтобы донести до людей тяжёлую музыку в более модном виде. Знаешь, я бы очень хотел, чтобы ты побывала на большом, настоящем концерте группы, где гремят басы и ударные, где народ слэмится и бьётся в экстазе.
– Возможно, когда-нибудь и побываю, – не удержалась от улыбки Лина. – У вас здорово получается, интересный стиль. Кстати, что это?
– Ну… рок. Аспид-style, – взмахнул сигаретой Макс.
– А точнее? – допытывалась Лина. – Я бы предположила, да боюсь ошибиться.
– А если быть точнее, то присутствуют элементы репкора, эмо, гранжа и киберакустики.
– О, как много всего, а в итоге красивое сочетание и свой оригинальный звук. Вы молодцы!
– А знаешь, мне нравится. – Макс тряхнул головой, откинув длинную чёлку.
– Что? – Лина пожала плечами.
– Нравится, как ты говоришь. Как человек, который в теме. Но больше мне нравится то, что ты не упала в обморок перед звездой альтернативной сцены, как это обычно бывает с моими многочисленными фанатками, – заносчиво выдал Макс.
Лина на секунду оторопела, настолько самовлюблённо прозвучали его слова. Честно сказать, в самом начале общения с Максом Лина действительно была на грани обморока. Подумать только, она сидела в обнимку с настоящей рок-звездой! И что бы на это сказал Лёха?! Наверняка бы изобразил смешную рожицу и выдал язвительную фразу наподобие: «Нет предела женским фантазиям!»
– А… я должна была? – воскликнула Лина, брови её поползли вверх, глаза удивлённо округлились. Нет, всё же этот парень определённо избалован любовью фанаток.
– Ну, я бы оценил такой жест. – Макс затушил сигарету и вскинул голову. В его глазах плясали озорные чертенята, а губы дрожали от едва сдерживаемого смеха. Прыснув, он заразительно рассмеялся, чем окончательно сбил Лину с толку.
– Ну слава Богу. – Она облегчённо выдохнула и залилась звонким смехом.
Лина и Макс веселились так громко, что привлекли внимание гостей. За милой болтовнёй они не заметили, как из шумной тусовки отделились две любопытные девчонки и направились к ним.
– А знаешь, в каждой шутке есть доля шутки. Зря ты ведёшься, я это на полном серьёзе сказал. – Макс придвинулся ближе и осторожно закинул руку на плечи Лины. Она на секунду напряглась, но тут же расслабилась. «Кажется, и я подпала под обаяние парня, не хуже его фанаток…» – мелькнула шальная мысль.
– Не думаю, что всё настолько запущено, так что я не верю, – улыбаясь, возразила Лина.
– Не верь, – смеялся Макс.
– Я тоже когда-нибудь стану звездой, и ты ещё услышишь обо мне. – Лина расправила плечи и вскинула подбородок. – Евангелина Альтман, народная артистка Российской Федерации, лауреат Государственных премий, солистка академической филармонии… – важно произнесла она, однако, столкнувшись с изумлёнными взглядами двух незнакомых девиц, растерянно осеклась.
– О, Макс, девочку новую нашёл?! – полюбопытствовала брюнетка с розовой чёлкой и тату на щеке. Она бесцеремонно уселась рядом с Максом, внимательно оглядывая Лину.
– Ну почему не я, Макс? Хотя бы на один вечерок, – заныла её не менее экстравагантная подруга, плюхаясь рядом. – Я всегда в пролёте, вот возьму и обижусь и перестану вас пиарить в своём блоге.
– Ты не робей, подруга, соглашайся. Он у нас тот ещё сенсей, научит всему, – со знанием дела выдала брюнетка.
– Гуляйте уже мимо, – огрызнулся Макс, притягивая Лину ближе и будто защищая от дерзких нападок дев. – Она не понимает ваших шуток.
– Да ладно, мы за вами пришли, хватит прятаться в кустах. Фила с Олькой тоже нигде нет, куда вы все разбрелись?
– Сейчас салют начнётся, идёмте с нами, – подхватила блогерша.
Тут раздался хлопок, и первая петарда со свистом улетела ввысь, потом ещё, и ещё. Последовала череда выстрелов и эхо взрывающихся снарядов, а по небу, точно огненные астры, расползались разноцветные всполохи. В зареве фейерверка всё пространство заиграло зыбким радужным светом, и серая дымка облаков постепенно окрасилась розовым.
– Ю-ху! – взвились голоса из толпы, перекрикивая весёлый гвалт. Подружки Макса пронзительно завизжали и подались к друзьям.
Ахнув, Лина с азартом наблюдала за праздничным действом, но вскоре вскочила на ноги и, глядя в небо, медленно закружилась, словно лист, подхваченный ветерком. Эти волнующие мгновения навеяли ей воспоминания о детстве. Всё же сегодняшняя ночь необычная и волшебная, сотканная из фантазий и мыслеформ. «Наверняка я грежу наяву, иначе как объяснить присутствие Макса рядом, живой концерт и огненное шоу над головой…»
– Какое чудо! – воскликнула Лина, одарив Макса сияющей улыбкой. Тот расслабленно откинулся на спинку лавки, дымил сигаретой и с лёгким прищуром смотрел на неё.
Вскоре прогремели последние залпы фейерверка. Плотная дымка постепенно рассеивалась, и на небе стали видны яркие россыпи звёзд – будто огненные взрывы разогнали ленивые тучи.
От вспышек света глаза отвыкли от темноты. Лина обернулась в сторону Макса – его силуэт виднелся на фоне садовой беседки. Тлеющий огонёк сигареты вспыхнул и тут же погас. Она и оглянуться не успела, как парень оказался рядом, лицо его нависло над ней, горячие руки скользнули по плечам, огладили спину и отыскали её ладони.
– Лина… – горячо прошептал он ей на ухо. Тёплое дыхание защекотало кожу, потревожило волосы у виска, коснулось шеи, и по телу Лины пробежал приятный холодок. Отчего же она стоит как заворожённая, не в силах сдвинуться с места?!
Макс слегка отстранился и заглянул Лине в лицо. В свете ночных звёзд глаза его казались двумя тёмными омутами, и в них плескалась бездонная, холодная глубина. «Вот бы окунуться в неё!» – нечаянно подумала Лина.
Вдруг все чувства разом отступили, а звуки померкли. Она словно в колодец чёрный провалилась, на дне которого забрезжил мягкий серебристый свет. И перед взором вспыхнул образ яркой незнакомки: нежный овал щёк, тонкая белая кожа, чёрные локоны разметались по подушке, карие глаза с поволокой слегка прикрыты ресницами, на чувственных полных губах играет манящая улыбка. «Камила», – томно шепчет Макс, склоняясь к красотке, и страстно её целует.
– Ка… мила, – пробормотала Лина, застыв в немом изумлении.
– Что ты сказала? – нахмурился Макс, внезапно усилив хватку.
– Камила! – еле слышно повторила она.
– Откуда ты узнала? – Дыхание Макса сбилось, лицо напряглось, губы нервно подрагивали, и от недавней самоуверенности не осталось и следа.
«Видно, эта девушка много для него значит!» – промелькнула у Лины догадка.
– Я ничего не знаю… правда. Отпусти… отпусти меня, – зачастила она, пытаясь высвободиться из сильных рук парня.
– Это Фил тебе рассказал?! – настаивал Макс, но руки всё же убрал.
– Н-нет, неважно, я, пожалуй, пойду. Эла заждалась меня, н-наверное…
Лина выбралась на садовую тропинку и быстрым шагом направилась к калитке. Волнение слегка улеглось, но душу неприятно саднило. Недавняя картинка так и маячила перед глазами – слишком красочной и откровенной она была, словно кадр из французского фильма про любовь.
– Лин… подожди. – Макс нагнал её у забора и развернул к себе лицом. – Короче, я не знаю, что ты там себе нафантазировала, но… Камила давно в прошлом. И мне по барабану, что там…
– Это вообще не моё дело, – отрезала Лина, не желая выслушивать его объяснений. – Знаешь, ты очень крутой парень, классный музыкант, но у нас вряд ли что-то получится.
– Эй, стой… ты что, кидаешь меня? Серьёзно? – неподдельно удивился Макс, с недоумением взирая на Лину. И пока она собиралась с ответом, яркий свет фонарика ударил в их лица и ослепил глаза.
– Ах вот вы где, голубки?! Воркуете? – резкий голос Элы взорвался в ночи, словно недавний снаряд фейерверка. Лина вздрогнула и затихла, Макс ухмыльнулся и отступил.
– А что такого, мы же просто по дружбе общаемся. – Макс сунул руки в карманы джинсов, успев нацепить на лицо маску разгильдяя.
– Вот как. Уже и подружиться успели?! Как интересно! – съязвила Эла, прожигая Макса гневным взглядом.
– Эл, сбавь обороты, не строй из себя заботливую мамашу. Тебе не идёт.
– Ты это всё специально затеял?! Оставь в покое девочку!
– Эл, ты что, ревнуешь меня?! – посмеивался Макс.
– А ну, голубушка, быстро домой! – скомандовала Эла, не глядя на Лину. – А с тобой, знойный мачо, у меня будет отдельный разговор.
– Окей, солнышко, с удовольствием пообщаюсь с тобой, – продолжал ёрничать Макс.
И Лина почувствовала себя третьей лишней. Не желая быть свидетелем ссоры, она обогнула Элу и Макса и скрылась за садовой калиткой. От волнения вспотели ладони и виски. Слишком много впечатлений накопилось за эти дни, слишком много возникло вопросов, слишком…
***
Лина вошла в дом и рванула в детскую, однако у самого входа в комнату остановилась. В распахнутое окно спальни вместе с потоком ночного ветра врывался смех молодёжи и ломаные ритмы тяжёлой мелодии. Наверняка парочки разбрелись по даче и милуются в закутках, а Фил со своей подружкой уединился где-нибудь на втором этаже и… Ну что за мысли, одёрнула себя Лина, пытаясь унять раздражение, ей совершенно нет никакого дела до этих двоих. И Макс… каков ловелас, заигрывает с девушками, а в голове живут воспоминания о Камиле. Стиснув кулаки, Лина развернулась и направилась вниз – не больно-то хотелось наблюдать за весёлой компанией из окна своей спальни.
В кухне она попыталась успокоиться, выпила стакан воды, выключила свет и залезла с ногами на диван. При желании можно уснуть и здесь, решила Лина, укладывая небольшую гобеленовую подушку в изголовье и поглаживая её по рельефной поверхности. Вот только мысли покоя не давали, жужжали в голове, будто рой потревоженных пчёл – разве тут уснёшь?!
Кажется, она снова «преодолела барьеры». Видения, что с некоторых пор приходили к ней, поражали удивительной, невероятной ясностью. Лина будто выключалась из реальной жизни и попадала в настоящее будущее, вернее, в будущее-настоящее, а иногда и в настоящее-прошлое. И это вовсе не пугало её. Осознание пережитого приходило позднее, в тот момент, когда Лина возвращалась «в себя». Создавалось впечатление, что она сама провоцирует пространство, врываясь в его информационный слой. А что предшествует этому? Ну конечно, этому предшествует вопрос. Она заинтересовалась тату-сердечком на запястье Макса. Кто эта «К»? – подумала Лина, и вскоре пришёл ответ – «Камила!»
Лина прикрыла веки, припоминая волнующее прикосновение губ Макса к своим. Он был таким невозмутимым, как северное море во время штиля, а в отражении глаз, этих льдистых зеркалах его души, вспыхнул образ бывшей девушки.
Щёки обожгло, словно от хлёстких пощёчин, Лина очнулась от мыслей и захлопала ресницами. «Разве можно целовать одну и думать о другой?» – возмутилась она, не замечая дрожащих теней на потолке и шума маятника в настенных часах. Сама того не желая, Лина стала свидетельницей любовной сцены, слишком яркой и живой, слишком реалистичной! Правильно говорят: «Остерегайся мыслей своих, ибо они слышны на небе!» [1]
А Филипп… что с ним происходит?! Невидимый смычок рвано прошёлся по тонким струнам души и заиграл тревожными басами. Что-то подсказывало ей, что в словах Макса не было и намёка на правду. Напился до чёртиков? С чего бы это? Разве Филипп похож на алкоголика?! Там, на речке, Лина сильно испугалась за друга детства, в какой-то момент ей показалось, что он умирает. Она осязала его боль всем своим существом, чувствовала, что он на шаг от гибели и призвала на помощь все свои силы.
И то, что происходило с ней, до сих пор не укладывалось в голове. Откуда взялось это тайное знание – исцелять? Как она смогла поднять Филиппа на ноги? Перебирая в памяти детали злосчастного происшествия, Лина почти не дышала, будто бы снова вернулась в прошлое, а в груди возродилось особое тепло, забилось неровным пульсом, и по венам пробежался слабый ток, покалывая подушечки пальцев. Лина раскрыла ладони и внимательно их оглядела. Нет, они не светились, как фосфор в ночи, а на ощупь были такими же, как и прежде, – изящными, с тонкими гибкими фалангами и мягкой, шелковистой кожей.
«Откуда знает лист на дереве, когда вырываться из почки? Когда оборачиваться к солнцу, когда менять цвет и падать под ноги живущим?» [2] – неожиданно всплыли слова из любимой сказки про дракона Арм-Анна и некрасивую принцессу Юту.
«Это знание даровано свыше, – отозвался в её голове приятный женский голос, – скоро ты всё узнаешь и поймёшь, скоро…»
Лина села рывком и сжалось в комок, а сердце зашлось от страха. «Кажется, я задремала, – убеждала себя она, осторожно заглядывая в полумрак коридора. – Слишком много впечатлений обрушилось на неё за эти дни, нервы расшатались, и теперь мерещится всякое…»
Посидев с минуту и не заметив ничего необычного, Лина снова легла на подушку и уставилась в потолок. Перед взором замелькали фрагменты концерта, дразнящая улыбка Макса и неспешный, страстный поцелуй Филиппа и Ольки, но тут в коридоре скрипнула дверь, мягкие шаги прошелестели мимо кухни и устремились по лестнице вверх.
– Лина?! – громко воскликнула Эла на втором этаже дома.
Сестрица-мать стремительно сбежала по ступенькам и, щёлкнув выключателем, застыла на пороге кухни. От яркого света Лина зажмурилась и села, уткнувшись лбом в коленки.
– Ах, вот ты где, – облегчённо выдохнула Эла. – А я уж подумала…
– Выключи свет, пожалуйста, – протестующее застонала Лина. – Я уже почти сплю.
– У меня к тебе очень серьёзный разговор, – строго перебила её сестрица-мать.
С воинственным видом она прошлась по кухне и остановилась у разделочного стола. Глаза её потемнели от гнева, грудь тяжело вздымалась от частого прерывистого дыхания. Она неотрывно смотрела на Лину и молчала, будто с силами собиралась и готовилась к наступлению. В создавшейся тишине настенные часы пробили два раза. Сибас, дремавший на стуле, зевнул и, потянувшись, свернулся клубочком.
Настоящая Валькирия, подумала Лина, хмыкнув в ладони.
– Девочка моя, я тебя не узнаю! – с упрёком сказала Эла. – Почему ты заставляешь меня нервничать с самого начала поездки? Мало того, что уехала одна, так и тут вытворяешь чудеса.
Лина подскочила с дивана и ринулась было к выходу – она не горела желанием выяснять отношения с сестрицей-матерью, но та шагнула навстречу и встала на её пути.
– Нет уж, сначала выслушай меня! – воскликнула Эла, не давая Лине обойти её, и медленно отступала к двери, а когда оказалась у входа, вцепилась пальцами в косяки. Длинная прядка волос упала на лоб, и она с силой сдула её с лица.
«Удивительно, – подумала Лина, упрямо глядя на озабоченную мамашу. – И чего так взбеленилась, неужели приревновала Макса ко мне? Кажется, у них назревали разборки, но она как ужаленная примчалась на кухню – и получаса не прошло. Выяснили?!»
– Да… – невесело усмехнулась Эла, – не думала, что всё так выйдет, ведь у нас с тобой всё налаживалось. Поверь, мне не хотелось бы брюзжать, как старая грымза. Я и сама терпеть не могла, когда кто-то из старших пытался воспитывать меня. А теперь вот самой приходится вправлять мозги и доходчиво объяснять.
– Что? Что ты собираешься мне объяснять?! Я ничего не хочу слышать! – запротестовала Лина.
– Не повторяй моих ошибок! – вкрадчиво, точно заклинание, произнесла сестрица-мать. – Макс совсем не тот парень, он играет с тобой! Он ветреный и слишком искушённый в любовных делах. Я точно знаю, кроме спортивного интереса, он ничего к тебе не испытывает, и мне бы не хотелось, чтобы ты попалась в сети этого… проходимца.
– Я уже не маленькая и во всём разберусь сама! – процедила Лина, выдерживая колкий взгляд Элы. – И почему я непременно должна совершать какие-то ошибки?
– Разве не наглядный был пример? Этот парень мечется от одной юбки к другой, лишь бы с кем развлечься. Такой уговорит в два счёта, и оглянуться не успеешь, как… – Эла осеклась и напряжённо помолчала, – а потом ищи ветра в поле.
– То есть ты обожглась когда-то, а теперь хочешь меня предостеречь? – Лина раздражённо вздохнула, возведя глаза к потолку. – Поверь, я никогда не окажусь в подобной ситуации… никогда!
– Никогда не говори «никогда!» – Сестрица-мать внезапно сникла, руки ослабли и сползли с дверных косяков. – Мне тоже казалось, что я умна не по годам и очень самостоятельна… и каков итог? Жаль, что ты не застала нашего папу. Он был удивительным человеком, лёгким и понимающим, он сглаживал все конфликты и давал мне свободу, он доверял мне, а я его подвела!
На минуту в кухне повисла пауза, и Лину пронзила мысль. «А не спросить ли мне о моём настоящем отце?!» – нервно сглотнула она.
Будто уловив её намерения, Эла слегка нахмурилась, а в глазах промелькнуло сомнение и неловкость.
– Наверное, я не права – лезу с нравоучениями, а время, между прочим, позднее, не самое лучшее для бесед. Ты… ложись уже спать, а я вряд ли сегодня усну, – пробормотала она, направляясь к плите и снимая с полки турку для кофе.
– Я тоже, н-наверное, не усну… – Лина, едва сдержалась, чтобы не выпалить вертевшийся на языке вопрос.
– Тогда по кофе? – примирительно улыбнулась Эла.
– Давай. – Лина уселась за стол и сложила руки, как примерная ученица. – М-может, расскажешь про… него, – робко предложила она. Ей так хотелось узнать правду о своём настоящем отце.
– Расскажу… хотя наша мама ничего не хочет слышать о нём, и если узнает, что я посвятила тебя в страшную семейную тайну, мне не жить.
– Так уж и не жить! Да что вы все скрываете от меня? Он что, маньяк какой? – Лина завозилась на стуле, нетерпеливо заламывая пальцы.
Эла загадочно молчала, медленно, будто оттягивая время, насыпала порцию молотого кофе из банки, а потом стала помешивать его на огне.
– Так и быть, слушай, – вздохнула она, видимо, решившись на откровения. – Когда наш папа узнал, кем является твой отец, его хватил удар, а мама… в общем, меня решили отправить в ссылку, чтобы я больше никогда не сталкивалась с этим отбросом общества. Так называли его в моей семье. Почти сразу после твоего рождения папа слёг с инфарктом и больше не смог подняться.
– А меня вы хотели сдать в приют? – Голос Лины взволнованно дрогнул, и Эла заметно напряглась. В сложившейся тишине стал отчётливо слышен стук настенных часов и шелест кухонной занавески, колышущейся от ветра из форточки.
– Похоже, что так. – Эла резко обернулась и одарила Лину взглядом, полным вины и нежности. – Но поверь, это было минутное затмение. Ни за что на свете я бы не согласилась на такое. А мама до сих пор страдает и клянёт себя за это… малодушие.
– А я бы всё равно нашла вас всех, – с детской обидой прошептала Лина, смахнув горячую слезу. – И его… его бы я тоже нашла…
– Милая. – Эла шагнула к Лине и неистово её обняла. – Мы бы ни за что, слышишь, ни за что бы тебя не бросили! Это просто немыслимо – оставить ребёнка на произвол судьбы. Мне жаль, что ты узнала об этом. Очень жаль…
Не успев подняться со стула, Лина крепче прижалась к Эле щекой, обхватив её руки своими. Они немного всплакнули, каждая о своём, о наболевшем. Очнулись, когда на плите зашипел убежавший кофе.
– А-ах… – Эла разомкнула объятия и кинулась устранять следы недоразумения. А после разлила оставшийся кофе по чашкам, поставила их на стол и села напротив Лины.
– Я ведь была влюблена совсем в другого парня, – начала она свой рассказ, – но он был старше меня на целых семь лет и, конечно же, не обращал на меня никакого внимания. У него была любимая девушка, и вскоре он женился на ней, а я никак не могла смириться с этим и продолжала страдать. Да, я пыталась забыть его, но постоянные упоминания… – Эла грустно вздохнула. – Нет ничего хуже, чем слышать, как не подозревающие о чувствах дочери родители обсуждают за обедом дела его семьи и в подробностях рассказывают лав стори твоего несостоявшегося парня. Я пробовала отвлечься. Впереди был десятый класс, и мне необходимо было готовиться к поступлению в институт, но я всерьёз увлеклась бальными танцами. Нет, не смотри на меня так, Лина. – улыбнулась Эла, а в глазах её загорелся огонёк азарта. – Я занималась танцами с детства, и мы с моим партнёром достигли неплохих результатов. Ах, Лина, я так понимаю твою одержимость музыкой, я тоже любила танцы. Они стали моим спасением от хандры, я изводила себя физическими нагрузками, лишь бы поскорее забыть его… Мне так повезло. Партнёр, с которым я танцевала в паре, был неплохим парнишкой и во всём поддерживал меня. Мы много работали, участвовали во всевозможных соревнованиях, ездили по городам России и вскоре встали в ряд с лучшими дуэтами клуба. А как моими успехами гордилась мама, она не пропускала ни один турнир, нанимала учителей, выписывала из Германии платья и поощряла дружбу с моим партнёром по танцам. Она будто глаза закрывала на все нюансы танцевального спорта, ведь в паре должны быть взаимопонимание, симпатия… и тесный контакт. Подозреваю, как сильно впоследствии она винила себя за эти вольности. Но сейчас не об этом… В общем, в клубе я стала законодательницей мод и слыла самой красивой девочкой среди юниоров. И вот однажды меня заметил Женя Грановский. Он был одним из лучших танцоров модного в то время клуба и выбивался в лидеры.
– Евгений Грановский? Кажется, я что-то слышала о нём. Постой, он чемпион России по бальным танцам? – оживилась Лина. – Вот это да! Ты тоже могла стать чемпионкой?! Но ты говорила, что моего отца звали Вадимом?!
– Какая же ты нетерпеливая, Лина, – упрекнула её Эла. За разговором она так и не притронулась к кофе. – Да, тот самый Евгений Грановский. Красавчик… – ухмыльнулась она. – У меня появились другие интересы и цели, и я стала забывать свою любовь, даже рождение его сына восприняла спокойно. Кстати, ребёнок родился спустя шесть месяцев после свадьбы, здоровым и доношенным… и я поняла, что предмет моих грёз – несбыточная мечта.
– Ты говоришь о Полянских, – твёрдо сказала Лина.
– Верно… ведь ты всё слышала в ту роковую ночь восемь лет назад. – Эла задумчиво нахмурилась. – Да, Эдик и есть любовь всей моей жизни. Но… кажется, мы отвлеклись.
Эла обернулась к настенным часам, и Лина с опаской покосилась на циферблат – стрелки часов показывали четверть четвёртого. Только бы Эла не отложила разговор до утра!
– Женя пришёл в наш клуб, специально на нашу тренировку, и предложил встать с ним в пару. Я так была удивлена! Передо мной открывались новые возможности, с ним я переходила в молодёжный класс. А бывшего партнёра по танцам я оставила с лёгкостью, хотя у нас неплохо получалось, но я посчитала, что так будет лучше для карьеры. Теперь-то я понимаю, что мальчик был влюблён в меня. – Эла потёрла виски. – В общем, я согласилась быть партнёршей Грановского. Девчонки завидовали мне, а мой бывший партнёр ушёл из спорта, и я больше никогда не слышала о нём…
1. Аврелий Августин
2. Строки из повести М. и С. Дяченко «Ритуал"
