Текст книги "А.Д.А.М. (СИ)"

Автор книги: Рита Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Эпилог

От остановки до дома добирался перебежками – зима в этом году лютая, температура упала до минус двадцати пяти, весь городской транспорт встал. Он едва успел остановить такси, чуть не подрался на него с каким-то мужиком, но в последний момент тот капитулировал. Тратить по два с половиной часа на дорогу до работы удовольствие сомнительное, но ему нравится продавать книги, почти так же, как читать их.

– Орси, свет.

Продрог до костей, стряхнул с куртки снег и повесил ее на крючок. К таким холодам жизнь его не готовила, волосы у лица превратились в сосульки и покрылись инеем.

Принял душ, разогрел рис, оставшийся в холодильнике с утра. Наверное, нужно будет приготовить что-то, но не сегодня, он устал и имеет право отдохнуть.

Достал телефон, смахнул навязчивые уведомления о нескольких сотнях непрочитанных сообщений, вздохнул. Его никак не оставят в покое, хоть имя меняй, терпеть все это сил больше нет.

– Как прошел твой день?

– Чуть не сдох по дороге домой. – повернулся на крутящемся стуле и расставил руки в стороны. – Я требую тепла.

Он стоит на пороге своего кабинета, улыбается, волосы собрал на макушке. Рассказать бы староверам, что Адам был самураем, ни за что не поверят. Хотя, в свете последних событий, можно поверить во что угодно.

После того, как Оливия опубликовала статью, весь город превратился в адский котел. Стихийные митинги, массовые беспорядки, жители пытались штурмом взять ратушу. Он думал, что все кончено, до того момента, пока в его квартиру не вломились Торим и Лиза. Они привели его в чувство, заставили посмотреть новости и он понял, что единственным идиотом во всей этой истории является он.

Люди митинговали, но не против Адама, а за него. Он стал лицом настоящей революции.

После того, как «Беном» официально признал проект «А.Д.А.М.» закрытым, народ буквально сошел с ума. Люди объединились в едином порыве, готовые зубами вырвать у правительства право Адама на жизнь.

Все началось с отдаленных кварталов, Шестнадцатого и Четырнадцатого. Очень скоро волна возмущений захлестнула Тринадцатый, в Двенадцатом Лиза и Торим устроили первый спланированный митинг. Вереница автомобилей, которую вела колонна байкеров, шествовала по городу до самого Третьего квартала, подавив сопротивление полиции. Они две недели осаждали здание ратуши, толпа разрослась до нескольких тысяч человек, они разбивали палатки прямо на дорогах, полностью блокируя жизнь квартала.

Мать Рёна, Ын Бёль, выступала перед всей этой толпой, давала интервью и требовала вернуть ей сына, потому что никто не имеет морального права убивать его, и не важно, нейрослед это или нет.

– Он был и остается моим сыном! – выкрикнула она в микрофон и эта фраза стала легендарной.

Ее печатали на футболках, кепках, кружках, флагах, писали на стенах, асфальте, весь город превратился в одну огромную рекламную компанию в защиту Адама. В конце концов, «Беном» выступил с новым заявлением, его озвучил Александр Бельтран, который стал лицом борьбы за права биомехов.

На том интервью на отце была футболка с надписью «Он все еще мой сын» и, увидев ее, Ноэль был готов разрыдаться, как и большая часть людей, которые собрались у Отто, чтобы посмотреть прямую трансляцию.

– Мы стоим на пороге будущего, – говорил Александр, – в котором дети не умирают в случайных авариях. Мы можем создать мир, в котором такие люди, как Рён Юн Хён получат второй шанс. Как долго мы будем прятаться от прогресса под епитрахилью12*?!

И это интервью тоже растащили на цитаты. Не обошлось без беспорядков и нападений на церкви, но, в целом, люди отреагировали вменяемо, сплотились еще сильнее и не уходили от ратуши до тех пор, пока в город не прилетели члены Парламента.

Государство и «Беном» вели долгие переговоры, все это время никто не знал, что происходит с Адамом, его никому не показывали и держали в главном здании Исследовательского Центра.

Второго сентября Александр Бельтран вышел к трибуне вместе с ним и толпа взорвалась криками.

Он тоже был там, на площади перед Центром, и вдруг почувствовал, как люди толкают его вперед. Человеческое море всколыхнулось, его подняли на руки, как рок звезду, и, передавая друг другу, доставили к ограждению, отделяющему сцену от толпы. Адам увидел его, дернулся, но, зная, что на него нацелены сотни камер, застыл и только смотрел.

– Беги к нему! – заорал кто-то.

– Давай, Адам!

Люди бесновались, орали, кто-то плакал, а Адам, наплевав на все, спрыгнул со сцены и бросился к нему.

Их фотографии разошлись тысячным тиражом с заголовками по типу «Самый человечный из биомехов», «Совсем не бессердечный» и «Я видел это и рыдал».

«Беному» на государственном уровне разрешили продолжать работу с нейроследом в целом и проектом «А.Д.А.М.» в частности.

А ему разрешили жить с ним обычной, человеческой жизнью. Что такое ежемесячные обследования, когда он мог потерять его навсегда? Только переехать пришлось поближе к отцу, в Шестой, чтобы «Беном» смог организовать им охрану от позитивно и негативно настроенных жителей города. Прошло три месяца, а их все еще караулят на улице и пишут письма со словами поддержки.

Продажи в книжном, где он работает, выросли на триста процентов. Отец пообещал поставить Ын Бёль на ноги.

– Так теплее? – Адам обнял его, а он уткнулся носом ему в грудь. – Не смей, Ноэль!

Но он уже засунул ледяные руки ему под свитер.

– Ненавижу, когда ты так делаешь! Напишу, что характер у тебя просто невыносимый.

– Даже не думай врать обо мне в книге! – возмутился он. – Писатель должен говорить только правду, я читал об этом.

– Тебя жестоко обманули, книга моя, значит, и писать я могу что угодно.

– Напишу свою, с опровержением. – он хмыкнул. – Ты кое-что забыл.

– Да? Что? – Адам огляделся. – Вроде бы…

Он встал, обхватил ладонями его лицо и поцеловал. Нет больше горечи, нет вопросов, и страха больше нет.

– Не могу придумать название. – прошептал он. – Есть идеи?

– «Адам», – улыбаясь, ответил Ноэль, – назови ее «Адам».