Текст книги "А.Д.А.М. (СИ)"

Автор книги: Рита Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– У Хлои нога сломана, но уже заживает, через пару дней бегать будет. – она замолчала.

– Ну? А Рён?

– Слушай, поговорим дома?

– Теперь точно не поговорим. Я тебя слушаю.

– Там что-то серьезное. – нехотя сказала Нанико. – Его увезли в Третий квартал. Я была в больнице с тобой и твоим братом, потом твой отец отправил меня домой на такси. Очень милый мужчина, кстати.

– Нанико, Рён. – напомнил он.

– Я видела только как его увезли в реанимацию. Потом меня попросили уехать. Утром Хлоя написала, что его перевезли.

Ну, говорит она то же самое, что и отец. Значит, ему не врут, и на том спасибо.

– Хлоя ничего больше не говорила? – спросил он.

– Тай сказал, что он стабилен. В реанимации, но состояние хуже не стало.

– Ладно. – паранойя сведет его в могилу.

– Приехать за тобой завтра?

– Спуститься отсюда в Двенадцатый проще, чем пробраться оттуда сюда. Я сам доберусь, просто дождись меня, ладно?

– Хорошо.

Завершил звонок, откинулся на подушку и посмотрел в окно. Солнце село, в зданиях зажегся свет, отсюда кажется, что весь квартал как на ладони. Там, впереди, центр Шестого, с высотками, небоскребами, магазинами и пижонами, которые ходят по улицам задрав нос. Много рекламы, все яркое и режущее глаза, он так уставал от этого, когда жил здесь. Не часто ему доводилось выбираться из спального района, но, когда приходилось, делал он это с явной неохотой.

– Чана. – позвал он.

Экран смартфона зажегся, знакомый голос сказал:

– Привет, Ноэль.

– Помнишь, как ты показывала мне классные места в Шестом?

– Конечно. Меланхолия охватила? По голосу слышу.

– Да, немного. Случилось кое-что не очень хорошее, я не могу уснуть.

– Ты давно не звал меня. Почему?

Хотел ответить, но не стал. Нажал на кнопку, выключил смартфон и повернулся к окну. Ее тон всегда был таким безразличным? Нанико намного живее, чем этот глупый голос.

Разозлился, схватил телефон и снес интерфейс Чаны. Отбросил устройство, будто оно может укусить его. Вот и все. Никаких больше «Привет. Ноэль», никакого «спокойной ночи». Теперь у него есть люди, настоящие люди, которые успокоят его, если нужно, и будут рядом.

««Не такой»? Я тоже».

– Господи, – прошептал он, – пусть с ним все будет в порядке. Я буду самым хорошим мальчиком и откажусь от всех подарков на Рождество, лишь бы он вышел из больницы на своих ногах.

Проснулся с первыми лучами солнца, переоделся и пошел к стойке регистратора. Милая женщина передала ему документы и рецепт на таблетки от головной боли. Надо же, доктор не обманул, хороший знак.

Отцу решил не звонить, прогуляться иногда полезно, особенно после того, как два дня пролежал в медикаментозном сне.

Вышел из больницы, сделал два шага и шарахнулся в сторону от проезжающей мимо машины. Водитель покрутил пальцем у виска. Так, спокойно, как это называется? Посттравматический синдром? Справимся, бывало и хуже.

До метро бежал, подстегиваемый паникой. Какого хрена он не позвонил отцу?! Всю дорогу мысленно обзывал себя последними словами за то, что снова уперся и решил, что помощь ему не нужна. Сердце так колотится, будто сейчас случится что-то плохое, люди косятся странно, если он не остановится, к нему точно подойдут патрульные.

Сбавил шаг, спустился в подземку на эскалаторе, чуть не сдох от приступа удушья. Сел на лавку, достал смартфон и набрал Нанико.

– Мне нужна помощь. – выпалил он, как только гудки прекратились.

– Где ты? – спросила она.

– В метро. Станция, сейчас… – он огляделся. – Больница Святого Петра.

– Жди меня там, хорошо? Может, перебросить тебя на Ньютона, чтобы он побыл с тобой?

– Нет, порядок, я дождусь.

Ох, говорить – не мешки ворочать. Нанико он убедил, а вот себя – нет.

Принялся листать новости, чтобы отвлечься, но постоянно натыкался на посты с фотографиями с места аварии. Когда же они перестанут их постить?!

Смартфон завибрировал, он чуть не выронил его из рук.

– Алло?

– Слушай сюда, – прошипела Лиза, – ко мне пришли какие-то мужики, говорят, отвезут в больницу. Какого хера происходит и сколько денег мне придется выложить?

– О! – он обрадовался. – Это друзья моего отца, они помогут тебе. Собирайся и поезжай с ними.

– Кого? Отца? – она повысила голос. – А с каких пор он у нас хороший парень?

– Ты новости не видела? – спросил он.

– Какие новости? У меня работы по горло, времени в туалет сходить нет.

– Поезжай в больницу, а я вечером зайду, если хочешь.

– Они точно не продадут меня на органы? – уточнила Лиза.

– Кому нужны твои побитые алкоголем органы? Дешевле новые вырастить. – он рассмеялся.

– Ну, а деньги? Да погодите вы, я разговариваю!

– О деньгах не переживай. Считай, что это на День Рождения.

– Мы еще поговорим об этом, да?

– Иди, они тебя ждать не будут.

Ну, вот, день стал немного лучше. Осталось узнать, почему отец так проникся проблемами его друзей. Может, правда раскаивается? Он вовсе не миллионер, так что счета Рёна серьезно ударят по бюджету семьи, так почему? Неужели он только выдумал себе образ отца-тирана и, на самом деле, они просто не понимали друг друга?

Нанико увидел сразу, она неслась вниз по эскалатору, расталкивая людей. Встал, чтобы стать более заметным, и расставил руки – приготовился ловить. На полном ходу она врезалась в него, что-то затрещало в районе ребер.

– Дурак! – выдохнула она. – Я ведь тебя с ног сбить могла!

– Но я устоял.

– Как же я испугалась. – Нанико прижалась к нему. – Как ты себя чувствуешь?

– Паническая атака, ничего страшного. – он гладит ее по спине. – Спасибо, что приехала.

– Ты тут так и сидел два часа?

– А что мне было делать? Отменить встречу я не мог. Нужно купить тебе телефон.

– Мне нужно устроиться на работу. – Нанико усмехнулась. – Я тут подумала, что это хорошая мысль.

– Серьезно? Это не обязательно. – он удивился.

– Но ведь я могу, да? И это ощущение пьянит. Могу! – она посерьезнела. – После аварии как-то все в голове изменилось. Будто… Будто жизнь увидела по-другому.

– Испугалась?

– Очень. Сама знаю, что расхреначить биомеха очень сложно, но, когда в нас врезались, испытала настоящий ужас. Подумала: «я сейчас умру!», но этого не произошло.

– Сильно тебя помяли? – он указал на ее руку.

– Сильно, до хромоты. А рука вообще не двигалась, все наружу вывалилось. Спасибо твоему отцу, кстати.

– Скажешь ему сама, думаю, вы еще увидитесь. – он увидел подходящий к перрону поезд. – Пойдем, нужно будет еще кое-куда заглянуть.

– Куда? – спросила Нанико.

– К Хлое.

Они вошли в полупустой вагон и сели на последние сидения. Нанико беспокойно ерзает и ужасно этим нервирует.

– Что? Хочешь что-то сказать? – он откинулся на спинку.

– Думаешь, стоит идти к ней? Она вся на нервах.

– Купим ей фруктов и проведаем, как настоящие товарищи.

– Зисс, что произошло между тобой и Адамом в тот вечер? – выпалила Нанико.

Приехали.

– Пьяная перепалка из-за «МК21». – ответил он.

– Ты ведь знаешь, что я вижу, когда ты врешь.

– А можно эту функцию отключить, а? – простонал он.

– Ты был сам не свой.

– Потому что был пьян, меня тошнило, в том числе и от попыток Хлои сделать вид, что у нас свидание на четверых. – продолжает врать, но добавляет крохи правды, чтобы сбить Нанико с толку.

– За что ты так с ней? Она ведь просто пыталась подружиться.

– Она хотела показать, что у них прекрасные отношения. – отрезал он. – И что Рён никуда от нее не уйдет. Разве это не очевидно?

– Но зачем?

– Затем, что весь квартал считает, что мы трахаемся!

Несколько человек подозрительно покосились на них, ну и плевать! Пусть смотрят, надоело, если захочет, вообще проорет это на весь вагон.

– Зисс, тише. – Нанико положила ладонь на его локоть. – Я поняла, ладно. Идея была глупой, не надо было туда идти. Просто, мне казалось, что она хорошая девушка.

– Да не спорю я, – проворчал он, – что она хорошая. Но трудно быть хорошей, когда рядом с тобой человек, действующий тебе на нервы.

– Я пока всего не понимаю, прости. Ваше поведение иногда такое алогичное. Если ты ей не нравишься, зачем было звать тебя?

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– При чем здесь Макиавелли? А, ой. – она покраснела. – Я поняла.

Смотреть на ее пристыженное лицо просто невозможно. Обнял, прижал к себе, позволил уткнуться носом в шею. Дожил, обманывает биомеха, еще и выставляет все так, будто это она дурочка, а не он – дерьмо. Хотя, плюсы в ситуации тоже есть – дерьмо не только он, но и Рён, который накинулся на него, как голодный. Черт, это было безумие, просто какое-то…

С ужасом понял, что у него эрекция. Незаметно натянул футболку на бедра и уставился в потолок, исписанный маркером.

Твою мать.

Во дворе он увидел то, что осталось от машины – искореженный остов, накрытый брезентом. Интересно, куда делось все остальное? Нанико всю дорогу просила не ходить, утверждала, что Хлою лучше не беспокоить, но его почему-то тянет сюда, как магнитом.

Нажал на звонок и прислушался – внутри точно кто-то есть. Да и куда она уйдет со сломанной ногой?

Дверь открыла пожилая женщина, их сходство с Хлоей видно невооруженным глазом.

– Здравствуйте. – улыбнулся, чтобы расположить ее к себе. – Мы друзья Хлои, зашли проведать ее. А вы ее мама?

– Бабушка. – женщина придирчиво осмотрела его с головы до ног. – Я тебя не знаю.

– Кто там? – из коридора вышла сама Хлоя.

Как только она сложила руки на груди, он все понял. Говорить с ним или не будут, или сквозь зубы, понятно, что он облажался, но она-то об этом еще не знает.

– Привет. – она дождалась, пока бабушка уйдет, и встала на пороге. – Что-то хотели?

– Решили проведать тебя. – он протянул пакет с фруктами. – Выздоравливай.

– Почти все прошло. – она выпрямила ногу, завернутую в специальный серебристый материал. – Пришлось заплатить, зато не надо скакать на костылях несколько месяцев. Спасибо.

Повисла неловкая пауза, которая становилась все более неловкой с каждой секундой.

– Ты не сказал, что Нанико биомех. – наконец, сказала Хлоя. – Почему?

– А какая разница? От этого наши отношения стали менее реальными?

Нанико посмотрела на него удивленно, а Хлоя смутилась. Да, это ложь, которую придумал Рён, но он не собирается подставлять его.

– Нет, просто… Прости. Я решила, что Рён все выдумал, чтобы я не беспокоилась из-за всей этой истории с «Лисом».

– Я тебе больше скажу, – он начал злиться и осмелел, – теперь, чтобы покрыть расходы на лечение, нам придется раскручивать эту историю дальше. И если ты собираешься продолжать в таком духе, лучше сразу скажи ему, что ты против этой работы. Всего хорошего.

Развернулся на пятках и пошел к воротам, но Хлоя окликнула его.

– Ноэль!

Обернулся, а потом понял, что она не должна знать его настоящего имени.

– Когда его увозили с места аварии, он звал тебя, Ноэль. – она смотрит холодно, будто ни на секунду не поверила в его пылкую речь о работе. – Почему?

– Откуда мне знать? – максимально безразлично пожимает плечами, а сам дрожит каждой клеткой тела.

– Он кричал от боли до тех пор, пока не потерял сознание. – Хлоя посмотрела на Нанико. – Это ты ему рассказала?

– Зачем ты так? – Нанико прижала руки к груди.

– Ненавижу, когда мне врут.

Она бросила пакет у порога и захлопнула дверь. Еще один запоминающийся разговор, пожалуй, положит его в копилку, чтобы периодически вспоминать, какая он мразь.

– Так он был в сознании? – увидел, как Нанико поморщилась. – Ну?!

– Был! – выкрикнула она. – Какое-то время. Потом отключился.

С ноги открыл ворота и вышел на улицу. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Глава 17

Всю ночь ворочался, психовал, уснул на рассвете, сидя за столом. Очнулся с ужасной болью в шее и желанием убить себя, но это можно отложить до вечера, пока у него много дел, куда больше, чем он может вывезти.

– Ты куда? – спросила Нанико.

– Поеду к отцу, а оттуда попрошу подбросить меня в Третий. – он натянул джинсы и выпрямился. – Оставайся дома.

– А если у тебя случится паническая атака? Давай я пойду с тобой. Да погоди ты!

Она подошла ближе, поднялась на носочки и сжала его лицо в ладонях.

– Тебя все равно не пустят к нему. Если хочешь узнать, как он, лучше сходи к Таю.

Резон в ее словах есть, глупо отрицать. Сидеть на заднице невыносимо, мысли терзали всю ночь, теперь голова гудит, как тибетская чаша.

– Ладно. – он сдался. – Тогда я поеду к Таю.

– Можно с тобой? Не хочу оставаться одна.

– Собирайся, куда тебя денешь. – он сел на тумбу и достал телефон. – Сегодня моя смена?

– Ты собрался на работу? Уже?

– Сидя дома я сойду с ума, тебе оно надо?

– Зисс, твой невроз Рёну не поможет. Он в руках медиков, и мы можем только ждать новостей.

Она вышла в коридор, надела кроссовки, потянулась, достала кепку и протянула ему.

– Тебе идет.

Он кивнул и открыл дверь. Рёну кепки идут куда больше, если честно. Решил, что подарит ему самую лучшую бейсболку, если он выйдет из больницы целиком, а не по частям. Пытаться договориться с Провидением – дело гиблое, но он попытается.

В автобусе даже сесть удалось, это хорошо, потому что ноги все еще трясутся, когда мимо проезжают машины. Он пролез к окну, Нанико села рядом и прижалась бедром к его ноге. Еще несколько дней назад он был готов переспать с ней, а сейчас этот жест раздражает, кажется слишком назойливым. Хотя, таким образом она может всего лишь выражать поддержку, а он злится на нее как неблагодарный дурак.

За окном проносятся уродливые дома уродливого района, серые даже в солнечный день. Стены, исписанные граффити, не добавляют яркости, наоборот, делают убогий лик Двенадцатого нелепым и жалким. Над дорогой проходит огромный транспортный узел, развязка, по которой автомобили разъезжаются в разные уголки забытых Господом трущоб, так что солнца местным жителям почти не достается.

Поймал себя на мысли, что хочет показать Рёну Шестой. Спокойную улицу, на которой жил, заброшенные железнодорожные пути, центр, состоящий из рвущихся к небу высоток. Бывал ли он там? Видел ли он красоту ночного объединенного города? Как он вообще жил до того, как они встретились?

Убогое здание участка все еще напоминает тюрьму, но сегодня умудряется дарить надежду на хорошие новости. Внутри так же безрадостно, как и снаружи, коп, волочащий за собой вульгарно разукрашенную девушку, толкнул Зисса плечом и усмехнулся. Наверное, пытался спровоцировать его, но сейчас не до этого, прости, кабан, в другой раз покусаемся.

– Мне нужен… – забыл полное имя Тая, прекрасно, приехали.

Дежурный смотрит с интересом, а руку держит на кобуре. Неужели они выглядят настолько опасными?

– Офицер Тай Юн Хён. – сказала Нанико.

– А по какому вы вопросу? – полицейский заметно расслабился.

Сам Тай появился в коридоре как черт из табакерки, схватил Зисса за локоть и сказал:

– Я их вызвал по делу об аварии в Двенадцатом.

– А, я понял. – дежурный кивнул.

– Пошли.

Тай полетел вперед, увлекая Зисса за собой. Интересно, сколько еще раз им предстоит тут встретиться?

На этот раз в комнате для допросов никого, кроме них не было. Он бросил подозрительный взгляд на зеркальную стену и Тай сказал:

– Там никого нет. Эдди в отпуске.

– Ясно. – сел на стул, Нанико осталась стоять рядом.

– Садись. – Тай подтолкнул к ней второй стул. – Чего приперлись? Я только собирался вас вызывать.

– Превосходим ожидания. – Зисс отшутился, но без энтузиазма.

– В любом случае, есть новости. – Тай сел на край стола. – Машина, которая в вас врезалась, была на автопилоте. Кто-то подогрел ей мозги и принудил нарушить законы робототехники, чтобы организовать аварию. Мысли есть?

Да уж, умеет Тай вываливать всю информацию сразу. Он задумался, но на ум ничего не пришло. Единственный человек, который косо смотрит на него, – это Моисей, но их идиотский конфликт в клубе точно не мог толкнуть его на такое преступление.

– Мыслей нет. – сказал Зисс.

– Вас пытались убить. Не просто напугать или что-то еще, убить. – Тай стучит пальцами по столешнице.

– Вы уверены, что эта адская машина вообще нам предназначалась? Может, мы оказались не в том месте? – спросил Зисс.

– Мы дураки, по-твоему? Просмотрели камеры, машина тронулась с места почти в одно время с вами, активировали ее удаленно, откуда – не известно. Наши гении не могут отследить сигнал.

– Знаю я одного человека, который способен на это. – может, свети Ньютона с полицией?

– Ньютон? – спросил Тай. – С ним уже связались, он работает над этим.

– Оперативно. Может, у Хлои есть враги? У Рёна? Кстати…

– Хлоя чистая. – перебил его Тай. – У нее идеальная репутация, я сам знаю ее не первый год и, можешь поверить, постоянно пробиваю ее косяки по базе. Пытаться таким образом убить биомеха идея смехотворная и могла прийти в голову только идиоту. Остаетесь только ты и Рён. За племянником я слежу, – с нажимом сказал Тай, – а вот за тобой пока нет.

Он что, проявляет агрессию?

– У меня не было конфликтов последние четыре года точно. – уверенно сказал Зисс. – До этого я жил в Шестом и все мои провалы можно увидеть в личном деле. Я даже в школе не дрался, понятия не имею, кому мог насолить.

– Рён в делах не участвовал, никто из задержанных не мог…

– Почему вы не думаете, – вмешалась Нанико, – что дело в вас?

Тай уставился на нее и несколько минут сверлил взглядом, а Зисс в это время разглядывал самого офицера.

В их первые встречи он выглядел более уверенным, чем сейчас. Может, всему виной опущенные плечи и мешки под глазами, а может недельная щетина, но Змей явно сдает позиции. Скорее всего, переживает за племянника.

– Думаешь, кто-то из тех, кого взял я? Почему я не подумал об этом?! – он ударил кулаком по столу.

– Но почему Рён? – спросил Зисс.

– У меня больше никого нет. – сухо ответил Тай. – Я всю жизнь забочусь о нем.

– А его родители? – спросила Нанико.

– Это не ваше дело. – отрезал он.

– Тай, что с ним? – больше молчать он не может.

– И это тоже не…

– Брось! – Зисс встал. – Мы друзья, мой отец помог ему, я имею право знать.

– С тобой я должен был поговорить не в участке, но, раз так сложилось, – Тай вздохнул, – придется начать здесь.

– О чем поговорить?

– Ваша история с «Лисом» похвальная, как и стремление помочь Лизе. Я сам ее знаю и продолжаю скидывать кредиты на ее счет, но это слишком.

Он бросил смартфон на стол. На экране была та самая фотография, которую они сделали в квартире Лизы.

– Рён сказал, что ты не против его работы в клубе. – сказала Нанико.

– Работа – это хорошо, а это… – Тай красноречиво указал на снимок. – Он человек взрослый, но жизнь у него…

Из остекленевших глаз полицейского покатились слезы и Зисс окаменел. Что делать? Как его успокоить?

Тай отвернулся, потратил несколько секунд, чтобы успокоиться, и снова повернулся к ним. По лицу видно, как ему сложно говорить о Рёне.

– У него налаживается жизнь. – прохрипел Тай. – Хлоя – прекрасная девушка, у нее хорошая семья, они приняли его, как родного. Я вот-вот вытащу его из Тринадцатого, отслужит несколько лет, поднимется по карьерной… Да твою мать!

Он ударил кулаком по столу и закрыл глаза рукой.

Видеть его в таком состоянии просто невыносимо, еще хуже осознавать, что ты приложил руку к этому приступу бессильного гнева.

– Я понял. – тихо сказал Зисс.

– Не подумай, я не какой-то там тупоголовый старовер, – Тай тяжело дышит, – и у меня нет претензий к тебе. Но не с ним.

– Я понял. – повторил он. – Просто скажи, что с ним.

– Ничего хорошего. – Тай упорно не хочет смотреть ему в глаза. – Но врачи справились. Твой отец очень помог, мы вернем долг, как только сможем.

Да плевать ему на долг, на все плевать, почему никто не может сказать ничего конкретного?!

– Он все еще в реанимации?

– Да, но скоро его переведут в палату. – Тай даже улыбнулся. – Нам повезло жить в это время. Лет тридцать назад никто и подумать не мог, что после такой аварии можно выжить.

– Если мы понадобимся – позвонишь, ладно? – он еще раз посмотрел на фотографию.

– Если продолжу косячить, меня отстранят от дела. – Тай тряхнул волосами и ловко собрал их в пучок. – Очевидных вещей не вижу.

– У вас стресс, можно понять. – сказала Нанико.

– Спасибо. – он невесело усмехнулся. – Я должен был сказать это. Ты ведь понимаешь?

– Конечно. – кажется, он уже мертв внутри.

– Ничего личного.

– Я понимаю.

– Сообщить, когда его можно будет навестить?

– Да, спасибо.

Вышел из комнаты не прощаясь. Ощущение, будто помоями облили с головы до ног. «Но не с ним». За кого он его держит? Даже если так, даже если допустить мысль о том, что между ними что-то могло быть, какого хера он сует в это свой нос?!

«Между нами что-то было. Это что-то уже случилось».

– Подожди. – Нанико взяла его за локоть. – Может, пройдемся?

Кивнул и потянул ее в сторону своего любимого места. Нашел его случайно, когда только перебрался в Двенадцатый. Искал место очередного собеседования, заблудился и вышел к реке. Понятия не имел, что она вообще существует, но обрадовался страшно.

Через объединенный город протекает несколько рек, одна очень широкая и две немного уже. В Шестом находится потрясающая набережная, широкая, асфальтированная, а на противоположном берегу возвышается он – город будущего, центр, куда стекаются все жители, чтобы потратить честно заработанные кредиты.

Шли долго, то и дело ныряли в переулки, пару раз пришлось перелезть через ограждения, но к реке все же вышли. Небольшой склон, заросший травой, спускается прямо к воде. Никому в Двенадцатом и в голову не придет облагородить это место, тем более там, ниже, стоит завод, который постоянно устраивает экологические катастрофы, сливая в реку отходы. На противоположном берегу стоят муравейники, высокие и низкие, длинные и одноподъездные, пристанища сотен людей. Вид, конечно, совсем не такой впечатляющий, как в Шестом, но тоже чего-то да стоит.

Сели прямо на землю, отбросив в сторону банки от газировки. Он провел рукой по мягкой траве и улыбнулся – в черте города зелень можно найти только в строго отведенных зонах, вся остальная территория закатана асфальтом. В кварталах выше Десятого на фонари вешают большие прозрачные банки с землей и растениями, растущими внутри, чтобы оживить улицы. Иногда он забывает, что будущее уже здесь, то самое, о котором писал Азимов, только уродливее.

– Ты переживаешь о нем? – спросила Нанико спустя добрых полчаса созерцания водной глади.

– Людям свойственно переживать о друзьях. – ответил он. – Он мог умереть. Понимаешь, что такое смерть?

– Смутно. – она кинула в воду камень. – Для меня смерть – это не быть, перестать существовать. Не мыслить. – добавила она чуть позже.

– А для остальных?

– О чем ты?

– Что ты почувствуешь, если потеряешь кого-то близкого? – он прищурился, чтобы солнце не слепило.

– Печаль. Мне бы его не хватало. Это недостаточно человечно?

– Не думаю, что кто-то способен словами передать горе, которое испытывают люди после смерти любимых. – он горько усмехнулся. – В детстве я много читал и когда я говорю «много», я имею в виду «нереально много», и никто не смог. А великих было много, менее великих – еще больше, и никто даже близко не подошел к описанию настоящей душевной боли, как мне кажется.

– И лягу тихо, смежу ресницы. И лягу тихо, и будут сниться деревья и птицы5*.

– Красиво. Чье это?

– Цветаева, русская поэтесса. – пояснила Нанико.

– Слышал, что русские очень мрачные.

– Лично ни с одним не знакома, но их творчество пропитано… В общем, если кто-то и способен говорить о смерти, то это они.

– Прочитаешь что-то еще? – попросил он.

– Мне снилось: мы умерли оба, лежим с упокоенным взглядом, два белые, белые гроба, – пауза, – поставлены рядом. Когда мы сказали – довольно? Давно ли, и что это значит? Но странно, что сердцу не больно, – пауза, – что сердце не плачет.6*

– Это просто ужасно. – несмотря на жаркий летний день по спине побежали мурашки. – В хорошем смысле. Черт, правда, я ни разу не слышал ничего подобного.

– Ты об этом говоришь? Об этих чувствах?

– Я сам не знаю, о чем говорю. – он потер ноги, чтобы прогнать холод, охвативший его. – Все ведь в порядке, да? Рён обязательно поправится, мы выбрались из этой передряги почти невредимыми.

– Ты не из-за этого переживаешь. – Нанико обняла его за плечи. – Я вижу больше, чем тебе кажется.

Он хотел спросить, что она видит, но промолчал, задавил этот вопрос внутри, потому что ответ знать не хотел. Вернее, вот он, ответ – лежит на поверхности, вертится на языке, но, если произнести его вслух, окажется, что это правда, придется с ней смириться и как-то жить. А «как-то жить» он устал.

– Ты больше не общаешься с Хлоей? – спросил он.

– Нет. Не знаю, почему.

– Она расстроилась, что ты биомех, вот почему. Решила, что Рён соврал ей.

– Он и правда соврал. – сказала Нанико. – Мы никогда не были парой. Интересно, что она скажет ему, когда его выпишут?

– Скорее всего, попросит уйти из «Лиса», чтобы сохранить отношения. Кстати, о «Лисе». – он достал телефон. – Самое время двигаться в сторону дома, если я хочу успеть на смену.

– Мы еще сюда придем? – спросила Нанико.

– Если захочешь. – он помог ей встать. – Может, когда-нибудь здесь появится что-то красивее, чем усыпанный мусором склон.

Они перелезли через ограждение и снова оказались в раскаленном солнцем городе.

«Вот бы Рёну показать это место». – подумал он.

«Только не с ним». – ответил ему голос Тая.

Наученный горьким опытом, решил зайти в «Синего лиса» с черного хода. Подошел к двери, потянул на себя и понял, что она заперта. Выругался, натянул капюшон на бейсболку и побрел к главному входу. Успокоился только когда понял, что никакой толпы у клуба нет. Да и откуда ей взяться, если все знают, что Рён в больнице?

Расслабился, даже улыбнулся от облегчения, открыл дверь и попал в толпу взбудораженных людей.

Первые несколько секунд на него никто не обращал внимания, и он уже собрался сбежать, как вдруг Курт, стоявший за баром, заорал:

– Зисс! Эй, парни, проведите его!

Один из охранников бесцеремонно схватил его за локоть и потащил к боссу, прокладывая им дорогу сквозь человеческое море как ледокол. Не тот опыт, который хотелось бы получить в жизни, но его хотя бы не лапают, наверное, от страха получить затрещину от громилы.

– Боже, дружище, ты жив. – Курт схватил его в охапку и даже поднял над полом на пару сантиметров. – Хорошо, что не мне придется объяснять посетителям, что случилось.

– Ты собрался на меня это свалить? – прошипел он.

– Друзья, тихо! – заорал Курт. – Прошу вас соблюдать спокойствие! Клуб начнет работу, как только Зисс объяснит нам, что случилось!

Толпа одобрительно загудела. Отлично, теперь еще перед ними выворачиваться наизнанку, будто его недостаточно сильно помяло в аварии, а утром – в участке.

Стоит и не знает, что сказать. Несколько десятков глаз устремлены на него, в зале стоит небывалая тишина, прямо жутко стало от этого человеческого единения.

– Давай, – Курт отступил на шаг назад, – расскажи, что случилось.

– Несколько дней назад, – он старался говорить громко, чтобы все услышали, – мы с Адамом попали в серьезную аварию. В нашу машину врезался внедорожник.

Рён сидит боком, потому что повернулся к Нанико. Яркий свет фар осветил салон.

– Я почти не пострадал, а он…

Осколки стекла летят внутрь.

– …а он…

Он видит, как Рён переводит взгляд на него за долю секунды до того, как искореженная дверь ударяет его в спину.

– …в больнице.

Почти упал на пол, но бармен вовремя его подхватил. Чувствует, как его положили, хлопают по щекам, кто-то кричит.

Крик становится громче, превращается в истошный вопль, кости Рёна ломаются с жутким треском, этот звук заполняет все его существо, он уже не понимает, кто орет громче, он или Рён, в голове кровавый туман, по лицу течет что-то теплое, кто-то…

– Я вызову «Скорую»!

– Погоди, погоди, он моргает! Эй, эй, парень, – кто-то держит его голову, – порядок? Зисс? Ответь мне!

– Я в порядке. – говорит, но не слышит себя, в ушах стоит какофония звуков, состоящая из криков и скрежета металла.

– Дать воды? Дайте воды!

Его пытаются напоить, но вместо этого только обливают ледяной водой. Что ж, это к лучшему, сознание медленно возвращается. Он увидел Иви, увидел Коракса, его голова лежит на коленях Моисея. Кого?!

– Эй, не дергайся. – Курт силой заставил его остаться на месте. – Полежи, переведи дух.

Посетители перегнулись через стойку, в зале шумно, кто-то плачет. Какого хрена?

– Помогите мне встать. – он сел и протянул руку бармену. – Пожалуйста.

Его подняли, охранники отогнали гостей от бара.

– Дайте ему воздуха! – крикнул Курт.

– Адам в больнице! – выкрикнул он. – Все настолько плохо, что его отвезли в Третий квартал! – толпа зашумела. – Но сейчас он стабилен. Я виделся с его дядей, скоро Адама переведут из реанимации в палату. Ему нужна ваша поддержка и помощь. – он нащупал терминал под стойкой и поставил его перед собой. – Все заработанные мной чаевые я переведу на его карту, чтобы он смог оплатить счета из больницы, когда ему станет лучше.

– И я переведу! – выкрикнула Иви, размазывая тушь по лицу.

– Мы все! – громко подтвердил Помпей.

– Как владелец «Лиса» я хочу сказать, что вложусь в это дело по полной! – заявил Курт. – Давайте покажем Адаму, чего стоит Тринадцатый!

– И Двенадцатый! – заорал кто-то из толпы.

– Одиннадцатый тоже тут!

– Десятый!

Коракс положил руку на его плечо и кивнул.

– Пойдем, помогу тебе переодеться.

Он с благодарностью оперся на него, и они вышли из-за стойки. Люди один за другим подходят к терминалу и совершают переводы, просто так, еще не дождавшись обслуживания.

– Ты зажег огонь в их сердцах. – сказал Коракс, когда они вошли в гримерку.

– Было бы еще эффектнее, если бы я разбил лицо, упав на пол. – он сел на диван и перевел дух.

– Все плохо?

– Мне никто ничего не говорит. – он стащил с себя футболку и запихал ее в рюкзак. – Общие фразы. «Он стабилен, скоро переведут». А сам я Ни хрена не помню!

– Может, это к лучшему. Вроде бы, наш мозг забывает травмирующие события. Ну, знаешь, пытается защититься.

– Знаю. – руки дрожат так, что пуговицы не поддаются. – Не поможешь?

– Мог бы не переодеваться, думаю, Курт бы понял. – Коракс наклонился к нему.

– Нет, эти люди отдают свои кредиты, чтобы помочь Рёну, я должен отработать на все сто.

– Ты свалился за баром на все сто пятьдесят. – заржал Коракс. – Готово. Сам выйти-то сможешь?

– Смогу. – он встал. – Спасибо.

– Да без проблем, друзья Адама – мои друзья.

– Слушай, – он успел схватить его за рукав до того, как Коракс вышел в зал, – я слышал твой разговор с тем мужиком. Ты делаешь что-то незаконное?

– Осуждаешь меня? – выбеленная бровь Коракса поползла вверх.

– Нет. Хотел сказать, чтобы ты был осторожен и, если что, обращался. – он подавил желание учить парня жизни и отпустил его.

– Учту. Давай, Зисс, впереди целый вечер и мы должны заработать кучу денег, чтобы помочь нашему другу.

Он знает, что Рён с ума сойдет, когда узнает об этом, но это того стоит. Глупый, упрямый Рён, который заботится об окружающих сильнее, чем о себе.