Текст книги "Канарейка для миллионера (СИ)"

Автор книги: Рина Старкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Канарейка для миллионера

_1_

– Вероника, подойди сюда, – слышу злобное шипение босса за спиной и тут же оборачиваюсь.

Выражение лица у него какое-то сердитое. Фёдор Олегович хмурит густые брови и ждёт, пронзая меня ледяным взглядом. Людка, моя подружка, поджимает пухлые губки, превращая их в тонкую полоску, бледнеет, переводит на меня напуганный взгляд. Ой-ёй.

– Я что-то сделала не так? – голос почему-то дрожит.

Босс подходит ко мне практически вплотную, так, что я чувствую пьянящий запах его парфюма. Ноги становятся ватными, когда массивная рука хватает меня за локоть и тянет к себе. Его глаза становятся ядовитыми, змеиными, а прямо мне на ухо раздаётся обжигающий шёпот:

– Уж не знаю, что ты натворила, но тебя хочет видеть владелец нашего ресторана.

Мой рассудок теряет сознание.

Смотрю на босса, и сердце замирает в груди.

– З-зачем? – заикаюсь.

– Не задавай вопросов, иди! – рука мужчины отпускает мой локоть, и я невольно шатаюсь на огромных шпильках.

– Куда идти? – мои губы пересохли и еле шевелятся.

– Канарейкина, я сейчас тебя уволю! Ты действуешь мне на нервы! – Фёдор Олегович повышает голос и взмахивает руками.

Таким свирепым я вижу его впервые. И по фамилии он меня никогда не называл.

– Ой, – вырывается прежде, чем я успеваю подумать.

Не знаю, что я такого натворила, что меня захотел видеть сам Степан Ефимович Волков. Вроде всё было хорошо. Минут десять назад я вполне успешно выступила, люди с удовольствием слушали мой вокал, аплодировали. Чем я не угодила?

Людка забилась в углу комнаты, смотрит на меня так, будто собственную смерть увидела. Её смуглое личико сделалось белым, как сметана.

Выхожу в зал, сердце ритмично стучит под цокот собственных каблучков. Что же сделала не так? Пела я чисто, эмоционально, заряжала посетителей позитивом. Или мне показалось? Может, я себя захвалила? А что если Волкову не понравилось, как я пою? Тогда зачем меня звать на личную беседу, если можно просто сказать управляющему чтоб больше на сцену меня не пускал? Осторожно обхожу первую полосу столов, уже вижу вип-зону для особых гостей. Там, за пятым столиком у окна, сидит Степан Ефимович.

Волков известен в нашем городе. Его отец владелец корпорации Нефть" ВЕС", а Степан Ефимович, получается, наследник этого дела. Плюсом ко всему он уже владеет чуть ли не половиной города, вот три месяца назад выкупил и наш ресторан. И самое главное, Волков младший дьявольски красив. Я лично с ним не общалась, но несколько раз видела издалека и, честно сказать, в горле почему-то пересыхало.

У него бешеная энергетика, которую нельзя спутать ни с чем. Он пахнет большими деньгами и сексом. Уверена, что от него пищат все модели мира.

На секунду закрываю глаза, делаю глубокий вдох, стараясь придти в себя и не трястись, словно осиновый лист на ветру, но эти чёртовы шпильки… С ужасным грохотом я падаю на плитку посреди ресторана. Я в одну сторону, дьявольские туфли, кто только изобрёл это орудие пыток, в другую! Сотни глаз устремляются на меня, прожигая спину.

Боже.

Ну что за корова на льду?

Пытаюсь встать, но чувствую резкую боль в коленке. Из глаз сыпятся искры, еле слышно пискнув, прикусываю губу.

– Ты впорядке? – знакомый голос над головой парализует, моё тело пробирает крупной дрожью.

Поднимаю глаза и вижу мужскую руку, протянутую ко мне. Взгляд скользит выше, по выглаженной белой рубашке, идеально подчёркивающей спортивную мужскую фигуру. Рукава закатаны до локтей, а верхние пуговицы растёгнуты. Лицо Степана Ефимовича серьёзное, даже скорее каменное. Ни одной эмоции. Часто моргаю, потому что не могу поверить своим глазам.

Волков младший что, будет меня с пола поднимать?

Осознаю, что лежу на холодном полу уже слишком долго, миллионер стоит надо мной с протянутой рукой, а взгляды обалдевших посетителей устремлены на нас. Гробовая тишина, даже бармен перестал мешать коктейли.

– Всё нормально, – блею, как овечка.

Не удивительно.

Принимаю сильную мужскую руку и встаю. Нога ноет ужасно.

– Помогите девочке, – Волков кивает своему охраннику, и рядом со мной вырастает огромный мужик в чёрном костюме, хватает меня за талию и буквально несёт в сторону пятого вип-столика.

Я только и успеваю ногами перебирать, делая вид, что иду сама. Со стороны это зрелище наверно выглядит очень комично, но почему-то никто из присутствующих не проронил и смешка.

Волков младший садится за свой столик, а охранник бросает меня на соседнее кресло. Рядом с моими босыми ногами приземляется пара чёрных туфель-убийц.

Я замираю и тут же опускаю взгляд. Почему-то краснею, дышать становится тяжело. В зале ресторана наконец-то оживают привычные звуки.

– Как тебя зовут? – Степан Ефимович говорит громко и грубо.

Я чувствую на себе его взгляд. Тяжёлый, холодный.

– Вероника.

– Ты работаешь в этом заведении официанткой?

– Да.

Наконец-то решаю посмотреть на миллионера. Широкий лоб обрамлён чёрной копной уложенных волос, тёмные глубокие глаза, прямой нос, слегка опущенный книзу, пухлые губы и… небольшой шрам справа на подбородке.

Я сглатываю ком, вставший в горле. Атмосфера какая-то электрическая, словно сейчас молнии по залу начнут носиться.

– Давно ты поёшь? – он вальяжно откидывается на спинку кресла, наши взгляды встречаются.

Я отворачиваю голову в сторону окна, стараюсь зацепиться за что-нибудь глазами, лишь бы не пялиться на молодого мужчину как ошалелая.

– Сколько себя помню, столько и пою, – говорю заторможенно, потому что боюсь.

Боюсь сказать что-то не то, посмотреть на него как-то не так. А то прикажет сейчас своему амбалу схватить и связать, а дальше трасса, лес и прочие прелести.

– Дай ей документ, – Волков кивает охраннику, и я судорожно облизываю пересохшие губы.

Мне бы выпить стакан воды. Я сейчас могу целый литр залпом в себя залить, лишь бы потушить пожар внутри. Щёки горят.

Здоровый мужчина кладёт у меня перед носом папку.

– Открывай и читай, – приказывает Степан Ефимович, и я невольно повинуюсь.

Перед глазами всё плывёт, и, кажется, я сейчас потеряю сознание.

– Предложение о заключении договора, – начинаю я, но меня тут же перебивает властный голос.

– Читай с чувством, с интонацией. Так, чтобы я захотел заключить с тобой этот договор.

Я громко вздыхаю. Начальную школу почему-то вспомнила, когда училка заставляла с выражением читать. От собственных мыслей на лице загорается улыбка.

– Что смешного? – Волков смотрит на меня сурово, и я вмиг беру себя в руки.

– Предложение о заключении договора. Компания "Ворон" предлагает корпорации Нефть "ВЕС" заключить договор купли-продажи. С нашей стороны прилагаются два подписанных экземпляра текста договора. Настоящее предложение действительно до десятого марта две тысячи двадцать восьмого года. Принятием нашего предложения будет считаться…

– Достаточно, – Степан Ефимович смотрит на своего охранника выжидающе, и тот кивает головой.

– Голос действительно чарующий, но над постановкой тембра стоит поработать, – неожиданно выдаёт амбал, и я открываю рот от удивления. Ничего себе, скала ещё и разговаривает.

– Согласен, – миллионер стучит пальцами по столу, снова смотрит на меня, но в этот раз в ледяных глазах читается одобрение. – Вероника, завтра жду вас в своём офисе.

– Чего? – опять ляпнула не подумав.

Сколько раз я себя торможу: Канарейкина, думай головой, потом рот открывай, но язык мой – враг мой.

– Не верный вопрос. Ни чего, а во сколько? – снисходительная улыбка на лице Волкова ничего хорошего, кажется, не предвещает.

– Простите. Во сколько?

– Буду ждать тебя к двум. Свободна.

Я встаю с кресла, хватаю свои туфли и босиком иду обратно в укромный уголок для выступающих. По холодной плитке голыми ногами – не самое приятное чувство. Ощущаю на себе прожигающий взгляд, хочется обернуться и ещё разок взглянуть на мужчину, но я сдерживаю порыв.

– Ника! Что случилось? Что он тебе сказал? Ника, ты вся горишь! – Людка хватает меня за руки и пищит. Кто больше испугался, я или она?

– Ну что, Канарейкина, что сказал Волков младший? – Фёдор Олегович тоже напряжён.

– Сказал, что завтра к двум ждёт меня в своём офисе, – я часто моргаю.

Ничего не понимаю.

– Зачем? – Люда ведёт бровью, растерянно смотрит мне в глаза.

– Я не знаю.

Пожимаю плечами.

– Вероника, вы долго разговаривали. Что ещё Волков от тебя хотел? – босс не выдерживает и снова начинает шипеть по змеиному.

– Договор какой-то заставил читать, потом спросил у охранника как ему мой голос, и всё, пригласил в свой офис.

– У тебя же завтра смена! Кто за тебя работать будет? – Фёдор Олегович недовольно морщит нос.

– Ник, а может ты ему понравилась? – Люда загорается как лампочка.

– Ха-ха! – босс хватается за живот.

Наигранный смех почти в тему. Как такая как я могла понравится миллионеру Волкову? Где он, где я. Ну, Людка у меня сказочница ещё та. Андерсон бы позавидовал.

– А что вы смеётесь? Я посмотрю на вас, когда Вероника станет Волковой! – подруга обиженно надувает и без того пухлые губы и вид у неё становится ну совсем детский.

– Ну если Вероника станет Волковой, то я, пожалуй, буду президентом, – Фёдор Олегович закатывает глаза. – Всё, Вероника, завтра работаешь до часу, потом идёшь в офис. Не знаю уж, что Степану Ефимовичу от тебя нужно, но раз он сказал, значит надо идти.

_2_

Неделю назад.

Дома едко пахнет сигаретным дымом, даже глаза щипит. Я снимаю старенькое пальто и в обуви прохожу на кухню. Мама сидит за столом, в её руках тлеет сигарета. Знает, что я терпеть не могу этот запах, но снова позволяет себе курить в доме.

– И вот, Наташ, ты прикинь, я разворачиваюсь и этому говорю типа чё ты, ты на кого, ты…

– Здравствуйте! – объявляю о своём присутствии и облокачиваюсь на дверной проём.

Мужчина переводит взгляд на меня и замолкает. Разговор ждёт меня не самый душещипательный.

– Мам, это кто? – смотрю на женщину с жёлтой кожей и большими мешками под глазами.

– Ой, Вероничка, а ты чего так рано? – мама молниеносно подрывается с места, открывает окно и начинает поспешно убирать со стола, скрывая следы весёлых посиделок.

Как будто если она сейчас всё быстро уберёт, то я притворюсь слепой. Ничего не видела, ничего не слышала.

– Я не рано, время половина одиннадцатого. Это вы засиделись. Молодой человек, – перевожу взгляд на сомнительного мужчину в потёртых трениках и майке – алкоголичке, – вам пора домой.

Мама застывает на месте, глаза её в момент становятся как у нашкодившего котёнка.

– А ты, я так понимаю, дочь, – мужик встаёт из-за стола, упираясь в него тощими ручками.

– Дочь, но слава Богу не ваша. На выход.

Играем в гляделки. Сомнительный мужчина морщит загорелый нос, громко причмокивает и поворачивается к матери:

– Не в тебя ребёнок, ты вон какая гостеприимная, а эта… Ну ничего, перевоспитаем. Да, Натусик?

Натусик. Перевоспитаем.

Руки невольно сжимаются в кулаки и ногти больно впиваются в ладони. Хрен с улицы метит мне в отцы? Глаза сами закрываются от происходящего ужаса, а по телу бегут мурашки. То ли от того, что мать окно распахнула, то ли от злости, которая закипает внутри меня. Ведь не сдержусь, не только словом обласкаю, но и сковородкой.

– Вероника, это дядя Петя, – мать натягивает улыбку, хотя на её лице я читаю испуг.

В прошлый раз, когда моя дорогая родительница решила познакомить меня с дядей Непомнюкакзвали, я устроила скандал с вызовом полиции и отчитыванием взрослой, казалось бы умной, женщины. И вот, спустя несколько недель… здравствуй, дядя Петя.

Мой тяжёлый вздох говорит сам за себя.

– Вероник, дядя Петя уже уходит, – мама суетливо машет руками, указываю гостю на дверь.

Но дядя Петя оказывается не такой простой фрукт.

– Нет, Натусь, ну что же мы с Верой даже за знакомство не выпьем?

Пушечный выстрел мне прямо в уши.

– Я Вероника! Не Вера, – шиплю, готовая в любой момент вцепиться в загорелый нос мужику.

У-у-у-у! Сердце начинает стучать о рёбра с бешеной скоростью.

– Да ладно, тебе, дочка, успокойся, – мама прекрасно знает, что дядя Хрен позарился на святое.

Верой меня называть нельзя.

Только покойной бабушке можно было. Потому что "Что за имя такое модное, Вероника? Наша девочка Вера. Наша надежда и любовь."

От воспоминаний кружится голова, а глаза становятся мокрыми. Сдерживаю слёзы, а ком в горле мешает дышать.

– Ладно, сопля мелкая, слушай сюда, – мужчина выходит из-за стола и встаёт напротив меня.

Я остро чувствую запах перегара и сигарет, желудок жалобно сжимается от тошноты. Дядя Петя с трудом держится на ногах, хилый, щуплый, я легко могу спустить его по лестнице, если понадобится. Внимательно смотрю в его туманные глаза.

– Я сегодня остаюсь ночевать с любимой женщиной, и ты должна меня уважать, – логической цепочки не наблюдается.

– Ты что скажешь? – перевожу взгляд на мать.

Та стоит испуганная и потерянная.

– Вероник, ну пусть дядя Петя останется, – она мягко улыбается, нотки радости проблёскивают в пьяных глазах.

Думает, что я сдамся и пущу в эту малюсенькую однокомнатную квартирку сожителя. Ага! Щас. Алина уже грозилась выгнать нас со съёмного жилья из-за жалоб соседей на громкие пьянки. Я говорила матери, пыталась донести по хорошему, но терпению пришёл конец.

– Дядя Петя, а ты где-нибудь работаешь?

– Да, – мужик гордо выпячивает грудь, руки словно крылья расправляет. Петух обыкновенный.

– Вот и хорошо. В следующем месяце за квартиру платишь ты.

Иду собирать вещи. Надоело. Поживу пока у Влада, а там и зарплата скоро, новое жильё сниму. Маму вразумлять бесполезно. Пока бабушка жива была, она ещё как-то мамку в ежовых рукавицах держала, а теперь… Сил больше нет.

Джинсы, кофты, платья – всё летит в чемодан из прошлого века. Вытираю слёзы, а ком огорчения и обиды всё так же в горле стоит. С полки сгребаю свои фотографии, лицо горит огнём. Прислоняю к щекам холодные руки и закрываю глаза. Выдыхаю.

Собираю свои документы и иду к двери.

– Ну и дочка у тебя… Язва! – дядя Петя громко обсуждает с мамой наше неудачное знакомство. – Я к ней по-человечески, а она! Ой, Натуся, хорошо, что она уходит. Мы с тобой заживём, ух, как заживём!

Накидываю пальто на плечи и выхожу.

На улице холодно, и это быстро отрезвляет. Набираю номер Владика и под длинные пустые гудки иду к его дому. Чемоданчик на развалятых колёсиках едет следом за мной, громко шумит по асфальту, того и гляди развалится.

Влад трубку не берёт. Моё появление будет сюрпризом. По пути захожу в круглосуточный магазин и покупаю себе шоколадный батончик. Стресс снять. Жую и легче становится.

Не думаю, что дядь Петя надёжный спутник, скоро мама позвонит и попросит вернуться. Возможно, эта ситуация послужит ей хорошим уроком.

А возможно и нет.

_3_

Шоколадный батончик поднимает настроение. Сейчас бы ещё чаю горячего. Руки уже сводит от холода, а воздух становится колючим. На улице спокойно и безлюдно, только машины продолжают гудеть на трассе. Кутаюсь в зябкое пальто в попытках согреться, но тело прошибает озноб.

– Б-р-р-р! – шепчу себе под нос и ускоряю шаг, старенький чемоданчик стучит колёсами позади меня.

Белые невесомые пушинки начинают кружиться в воздухе. Я поднимаю глаза к фонарю, наблюдаю за полётом первых снежинок, а в памяти роятся тысячи воспоминаний. Вот и зима. Скоро новый год. Дед Мороз, красивая ёлка на центральной площади, весёлые детки на ледянках и исполнение самых заветных желаний. Скоро Новый год… а там глядишь и жизнь потихоньку нормализуется.

А то у меня что ни день, то какой-нибудь "весёлый" случай происходит.

У Владика горит свет в окне, что очень радует. Значит, он дома. Дверь в подъезд почему-то открыта. Странно.

Прохожу в тёплое пространство, хватаю чемоданчик в обе руки и лечу к своему молодому человеку.

Вот сюрприз то будет!

На четвёртом этаже мои ноги отказывают и я спотыкаясь о ступеньку. Падаю на лестничную клетку и роняю чемодан. Бедный старый друг выскальзывает из рук и с шумом катится вниз. Несчастная крышка не выдерживает и распахивается. Брюки, кофты и платья вываливаются из него, словно из открытой пасти. Громко охаю, когда из чемодана выпадает фоторамка и с гулким треском разбивается. Сердце уходит в пятки, я сжимаю руки, и ногти скребут о бетонный пол. Моя любимая фоторамка с любимой фотографией.

Когда чемодан заканчивает прыгать по ступенькам подобно лягушке, я наконец встаю с холодного. Судорожно собираю вещи и боюсь, как бы я своим грохотом не разбудила никого.

Рамка разбилась на мелкие осколки. Осторожно достаю фотографию и улыбаюсь.

Бабушка Аня смотрит на меня со снимка с любовью и теплотой, а в её ласковых руках маленькая пятилетняя Верочка со смешной чёлкой и розовыми бантами в косах. Грустная улыбка скользит по лицу, и я убираю фотографию в потайной карман внутри пальто, как самое ценное своё воспоминание.

Застёгиваю крышку и замечаю, что у чемодана колёсико отвалилось, не выдержав боя с лестницей.

Стучу в дверь, и пульс учащается. Вот Владик обрадуется, что я пришла! Сюрприз так сюрприз. Завтра утром, правда, снова убегу на работу, но зато эту ночь я проведу в его объятиях. Мечтательно закрываю глаза, слышу как распахивается дверь.

– Девушка, вам кого? – женский голос выбивает из колеи.

Передо мной красивая брюнетка с медовыми глазами в нежно розовом домашнем халатике.

Хлопаю густыми ресницами. Ладошки потеют и что-то надрывается в душе.

– Здравствуйте, а Влад дома? – язык заплетается от волнения.

– В магазин вышел, минут через пять вернётся, – девушка открывает дверь шире, приглашая меня войти.

Мельком замечаю на её руке обручальное кольцо.

– А вы, наверное, сестра Владика? Он мне про вас рассказывал, – я невинно улыбаюсь переступив порог квартиры.

Красотка хмурит брови, и мне становится нечем дышать.

– Нет, – цедит сквозь зубы. – Я его жена.

Внутри что-то трескается, я перестаю дышать. Сердце падает в пятки, словно оборванная кабина лифта.

– А вы кто? – смотрит мне в глаза, а внутри них вспышки злости.

– Получается, что я любовница, – выдыхаю.

И только потом осознаю, что сказала.

Канарейкина! Ну что с твоим мозгом?

– Любовница? – красотка окидывает меня пренебрежительным взглядом и морщит нос. – В жизни не поверю, что мой Владик мог позариться на такую оборванку.

Оборванку? Я открываю рот, чтобы ответить обидным словом, но тут на пороге появляется Владик.

– Настя, что происходит? – молодой человек смотрит на меня напуганно. Даже умоляюще.

– Да вот, любовница твоя в гости пришла.

Я опускаю взгляд и вижу на руке Влада кольцо. По щекам предательски текут слёзы.

– Я первый раз её вижу! – возмущённый голос парня, которому я доверилась, бьёт как пощёчины.

– Смотри, она ещё и чемодан принесла. Ты что, жить здесь собралась? – Настя толкает меня, а после пинает ногой чемодан так, что он вылетает из квартиры и чуть не сбивает моего предателя с ног.

– Девушка, вы наверно дверью ошиблись? У нас на третьем этаже тоже Влад живёт.

Смотрю в его глаза и поверить не могу.

Вчера этот человек провожал меня домой и нежно целовал, признавался в любви и хотел жениться, а теперь…

– Мама! – детский голос за спиной убивает окончательно.

– Ещё и ребёнка мне разбудила! Ненормальная! – фыркает красотка и идёт в сторону сонной малышки в смешной пижаме.

– Да, я ошиблась дверью, извините!

Бегу, словно ошпаренная. По пути хватаю чемоданчик, прижимая его к себе. Горячие слёзы обжигают холодные щёки, а я не могу их вытереть, потому что крепко вцепилась в чемодан, словно он спасательный круг. С пятого этажа за пару секунд. Интересно, а в книге Гиннеса такое тоже зафиксировано, а то может я побила рекорд?

Холодный воздух с болью врывается в лёгкие, и я начинаю кашлять. От паники на лице играет улыбка. Хочется кричать, орать, рвать и метать.

Ну, не юная уже. Двадцать шесть годиков девочке. А наивная, как ребёнок. Как я не догадалась, что Влад женатый? Звоночки тревожные звонили, звонили, да так и не дозвонились до моего рассудка. Полгода жизни я была любовницей против своей воли. Чувство совести гложет меня изнутри.

– Вероника, постой, – Влад резко хватает меня за руку и поворачивает к себе. От неожиданности я снова роняю чемодан.

– Что ещё тебе от меня нужно? – кричу на всю улицу.

У меня вообще то горе, имею право. И пусть, что разбужу весь микрорайон.

– Возьми, – суёт мне в руку несколько бумажных купюр.

– Зачем это? – ладошки предательски сжимаются, схватив деньги покрепче.

– Прощальный подарок, – Влад улыбается и отходит от меня.

Провожаю его взглядом до двери, он машет мне рукой. Надеюсь, жена с ним разведётся.

Пятнадцать тысяч. Не плохо.

Только кто мне вернёт полгода жизни? Кто склеет разбившееся сердце? Кто поможет восстановить нервы после того, что я только что пережила?

Поднимаю свой чемоданчик с мокрого асфальта.

Не жизнь, а тридцать три несчастья. И все в один день.

Недавно выпавший снег растаял. Как и мои надежды, что жизнь нормализуется.

– Людк, ты спишь? – звоню подружке, а у самой голос дрожит.

– Только легла. Вероник, что-то случилось?

– Да. Мне негде переночевать.

– Приезжай.