Текст книги "Беллатрикс. Перезагрузка (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Но как же… Тобиас…
Я мысленно взяла себя за горло, чтобы злобный вопль “снова Тобиас?!”, не вырвался.
– А что Тобиас? – улыбнулась на этот раз невинно. Ну, хотелось бы надеяться, что невинно, хотя Эйлин почему-то попятилась.
– Мы ему записочку напишем, правда же? Мистер Снейп отдыхает, и мы не будем ему мешать… Идём, Пайки, – и я направилась к дому, не дожидаясь, пока Эйлин раскачается.
Она управляема. Сначала на неё давил папаша, правда, она от него сбежала (и об этом нельзя забывать!) – и нашла себе ещё худшего тирана. Она пассивна, но упряма. Сочетание, может быть, и странное, но нередкое. И если Эйлин не может жить своим умом… пусть живёт моим. Если ей обязательно нужен тиран – я буду её тираном.
– Ты идёшь, дорогая? – я снова улыбнулась, оборачиваясь к растерянной миссис Снейп.
Она была недовольна, но пошла за мной. Прежде чем скрыться в доме и в клубах перегара, я подмигнула мистеру Свифту, указав взглядом на Северуса. Дядя Гарольд кивнул и немедленно обратился к мальчику, – кажется, с каким-то вопросом.
Как только за мной и Эйлин закрылась дверь, я повернулась к ней.
– Снова сомневаешься? – спросила прямо.
– Нет… я… просто… так неожиданно… – она отвела глаза.
– Счастливые перемены обычно всегда так происходят – неожиданно. Думаешь, я не понимаю, что ты снова начала сомневаться? А стоит дать тебе побольше времени, так и вовсе передумаешь. Эйлин, пойми, твоему сыну нужна нормальная жизнь, которой здесь у него быть не может – точка.
– Ну ты посмотри на него, – я указала на храпящего Тобиаса. – Вот ему ты хочешь бросить под ноги жизнь и счастье сына, да? А он растопчет и даже не заметит. Будет всё так же напиваться и скандалить. И орать, что ты и твоё отродье загубили его жизнь! Этого ты хочешь, да?
– Зачем вам всё это, леди Грей? – вдруг резко спросила Эйлин, глянув на меня острым и, как она наверное думала, проницательным взглядом. – Какое вам дело до Северуса? В чём ваша выгода?
– Зови меня Белла, пожалуйста, – я устало вздохнула. – Наверное, нам сложно понять друг друга ещё и потому, что я из другой страны, у нас менталитет другой. И выгода – это далеко не самое главное для многих из нас. А уж тем более для ребёнка, выросшего в приюте. Пусть даже он был очень хорошим и о нас заботились куда лучше, чем ты – о родном сыне.
– Не обижайся, не надо. Это правда. Если бы наша мама-Аня увидела кого-нибудь из нас в таком виде, в каком у тебя сын ходит, она бы в обморок упала. Но тут же вскочила бы и потащила мыть, стричь, переодевать, кормить! Она очень хорошая. Но всё равно я, сколько себя помню, мечтала о семье.
– Мне это нужно, да. Всё честно. Вы станете моей семьёй, я буду о вас заботиться. Мне это нужно. Так что давай – пиши записку нежному папочке – вдруг он всё-таки будет волноваться! Бери самое ценное – в смысле то, что тебе дорого как память. И давай отсюда выбираться. Вещи собирать не стоит. Вам надо всё новое покупать.
Эйлин гордо подняла голову и хотела что-то сказать, но я снова перебила:
– Я же приютская. У меня в детстве ничего своего не было. Ну, почти ничего. Нас учили делиться. Игрушки, еда, одежда – всё общее. Правда, в семейном детском доме кое-что своё нам иметь позволялось, так что всё до последней нитки отдать не обещаю, – я ухмыльнулась. – Но семья для меня – это святое. Понимаешь?
Эйлин неуверенно кивнула.
– И она мне нужна. Я хочу, чтобы вы стали моей семьёй. В горе и в радости, как говорится. Один за всех и все за одного. Согласна?
Эйлин молчала несколько секунд. Смотрела на меня, на Тобиаса, на дверь – за ней она, видимо, мысленным взором видела сына. Наконец кивнула.
– Согласна.
Я выдохнула. Вот теперь уже всё. Потом, конечно, она может затосковать о своём “нежном супруге”, но прямо сейчас точно не сорвётся. Удалось. Я забираю их отсюда. И если Эйлин приспичит вернуться, то пусть возвращается, раз такая мазохистка, но только одна.
========== Глава 31. Обустройство ==========
После того как Эйлин окончательно сдалась на милость победителя, то есть – на мою, – сборы и начались, и завершились очень быстро, заняв самое большее полчаса. Почти всё, что Эйлин взяла с собой, было так или иначе связано с её жизнью до замужества и магией. И даже написание записки Тобиасу не вызвало особых затруднений.
Я крутилась поблизости, делая вид, что мне совершенно неинтересно, и когда Эйлин в это почти поверила, исхитрилась-таки прочесть первые строки. Не из любопытства, нет. Мне важно было знать, что творится у неё в голове и с чем она оставляет мужа – с заверениями, что они скоро вернутся, или с прощальным письмом без надежд на воссоединение.
“Прощай, Тобиас! Мы с Северусом навсегда уходим из твоей жизни, и теперь ты сможешь устроить её так, как тебе всегда хотелось…” – успела я прочесть, прежде чем Эйлин повернулась, уставившись на меня с подозрением.
Я напустила на себя скучающий и равнодушный вид. Кажется, переиграла. Но Эйлин оценила расстояние между мной и своим “тайным посланием” и успокоилась. Она же не знала, что у меня случайно вышло то ли обострить зрение, то ли увеличить текст, – редис его разберёт, что это было! Сосредоточилась на этом листке, на строчках из бисерных буковок… и оно как-то… прочиталось!
Прочитанным я осталась довольна, как и тем, что моя стрела насчёт того, что жена и сын “загубили” Тобиасу жизнь, явно попала в цель. У алкашей всегда кто-то виноват, а тут и далеко ходить не надо – жена-ведьма под боком. Ясен-пень, он не мог упустить случая и наверняка обвинял её в собственной никчёмности по сто раз на дню. Ну и сына заодно. Он-то вообще больше всех виноват! Не удивлюсь, если Тобиас женился “по залёту”.
Перед уходом я подошла к Тобиасу, всмотрелась в небритое лицо с резковатыми чертами и приоткрытым ртом. А ведь он, наверное, был когда-то красивым мужчиной. Я осторожно нащупала ту ниточку, за которую тянула, подчиняя его.
– Ты проснёшься ровно через полчаса, Тобиас, – подумала и добавила:
– Ты не будешь искать жену и сына или заявлять об их исчезновении. Если тебя кто-нибудь о них спросит, ты скажешь, что они уехали к родственникам. Ты будешь думать, что Эйлин и Северус теперь живут у её отца, а тебе туда хода нет, – уточнила я и медленно отпустила “ниточку”.
Мистер Снейп недовольно пошевелился во сне и снова громко засопел.
Под конец сборов я вышла во двор и предложила Северусу взять то, что ему дорого, если таковое имеется. Конечно, у ребёнка не может не быть хоть чего-нибудь, что кажется ему бесценным. Северус стремглав метнулся в дом, обратно выскочил через считанные минуты.
На нём теперь была чья-то старая куртка с подвёрнутыми рукавами, доходящая мальчику почти до колен. Под курткой, похоже, скрывалась толстая книга, а может, и не одна. Северус придерживал свои сокровища рукой.
Эйлин прищурилась и пробормотала:
– Так вот куда делась…
Я усмехнулась. Значит, Северус таскал у матери книги. Наверняка по магии. Ей удавалось скрывать их от Тобиаса, но не от сына, у которого, должно быть, имелись свои тайники.
Пайки и присоединившийся к ней Букер быстро доставили нас домой. Северус смотрел на остров и замок широко распахнутыми счастливыми глазами ребёнка, попавшего в сказку. И я поняла, что ради этого взгляда готова укрощать Эйлин хоть каждый день.
Хорошо бы найти ей другого мужа… Но это задачка для Мерлина, да и то неизвестно, справился бы или нет. Может, что-нибудь сделать с Тобиасом? Мне даже думать о нём было тошно, но я слишком хорошо осознавала, насколько прочна связь между такими женщинами, как миссис Снейп, и их мужьями-мучителями.
Неразрывная связь мухи и паука, тянущего из неё жизненные силы. Но эти мухи не представляют себе жизни вне паутины. Они не умеют летать, и самым большим удовольствием, а заодно и смыслом жизни для них является близость паука и служение ему. Чудовищно… но это так.
Когда-то я читала рассказ, написанный по материалам реального уголовного дела. Там женщина бросила своего сына на бабушку, а сама ушла жить к людоеду. Сначала она, конечно, не знала, что он людоед. Просто влюбилась. Но и когда узнала – это ничего не изменило!
Она не только не выдала его, но начала помогать и даже заманивала для него жертв! И ведь не совсем уж бесчувственная была… Один раз, когда жертвой должен был стать ребёнок, она пыталась его спасти, повезла беднягу к родным, когда сожителя не было дома. Но не вышло… И даже после этого она никуда не ушла. Оставалась с монстром до конца!
Любовь? Нет… Я не знаю, как эту жуть назвать, но только не любовью! А вот страсть, животная страсть – может быть.
Благодаря домовикам, устроить новых жильцов удалось достаточно легко и быстро. Для Северуса и Эйлин нашлись подходящие комнаты рядом с моей и комнатой дяди Гарольда. Букер притащил мадам Малкин прямо к нам, и она в рекордные сроки приодела и мать, и сына. Также именно Букеру при некоторой поддержке со стороны мистера Свифта пришлось заниматься приведением Северуса в порядок.
Пайки – мой идеальный “разведчик” доложила, что мальчик был очевидно расстроен необходимостью ежедневного мытья, воспринимая это, как тяжкую и болезненную повинность, которую он, впрочем, готов был выплатить за возможность оставаться здесь – в чудесном волшебном замке. Уж и не знаю, каких ещё истязаний он ждал, но то, что мыться ему предстоит в душистой, а главное – тёплой! – воде поразило его до глубины души.
Да… мне стоило немалых трудов не дать прорваться ярости и не высказать Эйлин всё, что я о ней думаю! Ну ладно, наверное, в их доме просто не было горячей воды. Но ведь можно нагреть! Ну ладно – наверное, электричество или газ были для них слишком дороги, чтобы использовать их для нагревания воды… Но ведь она же владеет магией! Неужели так трудно было греть воду для собственного ребёнка? Да как он вообще у неё выжил – в таких-то условиях…
Я предпочла вовсе не обсуждать это с Эйлин, потому что боялась сорваться. Но из некоторых её реплик сделала вывод, что, выходя замуж за Тобиаса, она торжественно пообещала вообще забыть о магии и не пользоваться ею совершенно. И изо всех сил старалась сдержать слово.
Иногда она всё же лечила ребёнка. Но регулярно греть для него воду, видимо, считала недопустимым. Да и вообще воспитание у Северуса было спартанское. Его удивляла обычная еда, самая простая одежда и отсутствие резких окриков, если он что-то делал не так.
С самого начала я объявила Эйлин и Северусу, что домовики для нас – члены семьи. Да, они нам помогают, но они не рабы и не существа второго сорта. Мы должны всегда быть, как минимум, вежливы с ними, благодарить за помощь и относиться как к родне.
Эйлин с трудом удалось сдержать своё потрясение, но всё-таки удалось, за что я её мысленно поблагодарила. Северус выслушал мою пламенную речь со всем возможным вниманием, бросил взгляд на мать – как видно, от неё он слышал нечто совершенно иное, но Эйлин промолчала, и Северус принял моё заявление как аксиому. Тем более, что меня поддержал и дядя Гарольд, а его поведение по отношению к домовикам говорило само за себя.
В первый же день, ближе к вечеру, я улучила момент и как бы невзначай спросила у Северуса, знает ли он девочку по имени Лили. Мальчик посмотрел на меня с удивлением.
– Лили?
– Да, рыженькая такая. Лили Эванс, кажется, – пробормотала я, пряча глаза и ёжась оттого, насколько фальшиво звучит мой голос.
– Нет, леди Грей, не знаю, – Северус растерянно и чуть огорчённо пожал плечами. – А я должен её знать?
– Нет-нет, – я улыбнулась, на этот раз абсолютно искренне. – Всё хорошо, Северус. Всё просто замечательно!
Он недоверчиво посмотрел на меня, – кажется, подозревал, что всё же чем-то разочаровал, не оправдал каких-то ожиданий… Но вскоре он забыл об этом, потому что Пайки подала изумительный воздушный пирог с вишнёвой начинкой.
Я поняла, что Северус никогда даже не пробовал ничего подобного, хотя он очень старался держаться достойно, делал вид, что пирог его не очень-то и занимает, отщипывал от него по крохотному кусочку, без конца сглатывая слюну.
На это было больно смотреть, и дядя Гарольд сделал лучшее, что можно было сделать в подобном случае – без дальнейших проволочек накинулся на изумительный десерт, будто это он ни разу в жизни не ел ничего вкуснее! Я с энтузиазмом присоединилась.
После этого даже Эйлин оттаяла и перестала бросать на сына предостерегающие взгляды, которых он, впрочем, не замечал. Он смотрел на меня и на мистера Свифта. Очень хотелось верить, что Эйлин не станет ревновать, потому что уже сейчас было заметно – её авторитет несколько пошатнулся.
Отношения с замком у Северуса складывались хорошо, но меня всерьёз тревожил его исследовательский азарт. Понятно, что для любознательного ребёнка нет большего счастья, чем обследовать такое удивительное строение! Да ещё и магическое… Но кто его знает, что может случиться. Я попросила Букера не спускать с мальчика глаз, ведь у Пайки и других забот предостаточно. Домовик важно пообещал, что “присматривать он будет за ребёнком”.
Как-то раз я случайно обмолвилась при Северусе, что не могу найти замковую библиотеку. Тут же пожалела об этом, но было поздно. Глаза мальчика зажглись огнём.
– Я поищу её, леди Грей, – сказал он тихо и через несколько секунд прибавил: – И обязательно найду.
Со всеми моими просьбами соблюдать осторожность Северус беспрекословно соглашался, но было ясно, что это пустое сотрясение воздуха. Оставалось только надеяться на Букера и на относительную гуманность Призрачного. Домовики считали, что замок не причинит вреда ребёнку, и я очень хотела верить, что они правы.
Прошло не более двух дней, и Северус влетел в гостиную, где я старательно штудировала очередной фолиант, пытаясь извлечь из него что-нибудь полезное для освоения и укрощения собственных способностей. Глаза мальчика сияли.
Как же он изменился всего за несколько дней! Это был уже не заморыш, хотя Северус оставался таким же худым и нескладным, но теперь – ухоженный, в хорошей одежде, а главное – начинающий забывать свои страхи, не испытывающий больше постоянного психологического давления, – он казался другим ребёнком.
Из чёрных глаз постепенно уходила тревога и насторожённость, постоянное ожидание чего-то плохого – от окружающих и от всего мира. Теперь в его глазах постоянно плескалось неукротимое любопытство, вспыхивали искры восторга и тёплым пламенем в тёмной глубине светилось что-то ещё, чему я не знала названия.
Северус остановился и несколько секунд старался успокоить дыхание. Я знала, что мистер Свифт ежедневно занимался с ним, в том числе и этикетом, но вообще-то в Северусе с самого начала ощущалось внутреннее достоинство и почти инстинктивное понимание того, как подобает себя вести.
Отчасти это, конечно, было заслугой Эйлин, но всё же в нём было и что-то своё – неповторимое, то, что принадлежало лишь ему. Каждый из нас, приходя в этот мир, приносит нечто, не взятое взаймы у родителей, не выпестованное воспитанием, будь оно плохим или хорошим.
– Я нашёл библиотеку, леди Грей, – сказал он с затаённым торжеством и трепетным ожиданием – похвалят? Скажут спасибо? Удивятся? Или примут как должное, а может, ещё и ругать начнут?
– Правда? – восхитилась я. – Ты молодец, Северус! Но всё-таки я ещё раз прошу тебя соблюдать осторожность и не ходить по незнакомым коридорам, а также не подниматься выше второго этажа без Букера.
– Хорошо, леди Грей, – он просиял. – Можно я покажу вам библиотеку? Или вы заняты… – он сделал шаг назад.
– Конечно, можно! Надеюсь только, что она не сбежит при моём приближении, – я хихикнула, Северус улыбнулся.
– Не сбежит! – сказал убеждённо.
И она действительно не сбежала. Как ни странно, библиотека обнаружилась на том же самом втором этаже, на котором располагались и наши комнаты. Вот только двери здесь раньше не было. Не было её, покусай меня дракон! А теперь появилась.
Да и немаленькое такое пространство, занимаемое весьма солидной библиотекой – ничуть не меньше той, районной, на пороге которой меня сосулька отоварила – размещалось не понять где… Или у меня топографический кретинизм, что, впрочем, очень даже возможно. Или… – одно из двух. Ясно одно – в устройстве Призрачного не разобрался бы и топографический гений.
Вскоре дядя Гарольд и Букер выяснили, что это явно не единственная библиотека. Здесь, судя по всему, находились достаточно безобидные издания. Но где-то в замке должна быть и другая библиотека, хранящая опасные фолианты и тайные знания. Впрочем, мы все были рады, что нашлась хотя бы одна библиотека. А про то, что есть вторая, договорились помалкивать, а то ребёнок не успокоится, пока не разыщет и её.
У Эйлин, в отличие от Северуса, отношения с замком складывались не так просто… Коротко говоря, – она боялась замка, а он её недолюбливал. Может быть, второе проистекало из первого, а может – и наоборот. Поди разбери! Но двери перед ней регулярно захлопывались, магическое освещение гасло как раз тогда, когда было ей нужно, и вспыхивало среди ночи, мешая спать.
Она бесконечно жаловалась на это, а также и на то, что слышит пугающие стоны и прочие зловещие звуки, что ей снятся кошмары и вообще – замок явно вознамерился сжить её со свету. Слушая это нытьё, я думала о том, что если это так, то я Призрачный где-то понимаю…
Комментарий к Глава 31. Обустройство
Дорогие и любимые читатели, заходите и вступайте в группу сайта “Хобби-Ленд”!
https://vk.com/hobby_land_info
Следующая глава “Секреты миссис Снейп” появится там уже сегодня! А на ФБ… не знаю, когда:)
А вот мой профиль Вконтакте: https://vk.com/id309860983 – заходите, добавляйтесь в друзья:) – буду рада!
========== Глава 32. Секреты миссис Снейп ==========
Через неделю Эйлин примеряла доставленную домовиками одежду (надо было выбрать то, что подойдёт лучше остального, и понравится), а я помогала ей сделать выбор. Взглянув на неё в симпатичном чёрном платье с голубыми вставками, я внезапно увидела перед собой вполне интересную женщину, почти красавицу!
Ухоженные волосы и кожа, успевшая за это время приобрести более здоровый вид (магия творит чудеса, что тут скажешь, а если ещё и домовуху призвать на помощь, то результат может быть потрясающим!), достойная одежда, подобранная по фигуре, плюс стройность и осанка, которую старый Юлиус всё же оставил дочери в наследство, – всё вместе сложилось в весьма привлекательную картину.
– И как же тебя угораздило, Эйлин?.. – выдохнула я.
– Что? – непонимающе подняла она брови.
– Это я про твоё замужество. Красивая ведь женщина! Посмотри. Может, твоя внешность и не идеальна, но в тебе есть шарм, загадка, изюминка – всё то, что привлекает мужчин! Всего-то и нужно было, что привести тебя в порядок и переодеть!
Миссис Снейп тяжело вздохнула, оживлённое выражение сползло с её лица, и она разом постарела лет на десять. Только что выглядела на двадцать пять – максимум, и вот – передо мной разочарованная в жизни и людях женщина под сорок… А ведь ей наверняка ближе к двадцати пяти, чем к сорока!
– Сколько тебе лет, кстати? – спросила я.
– А сколько дашь? – невесело усмехнулась Эйлин, но не стала дожидаться моего ответа. – Двадцать восемь.
– Это что же выходит… ты сразу после Хогвартса за это… сокровище выскочила?
Эйлин опустила глаза.
– Отец хотел выдать меня за мистера Сноука, – одного из своих приятелей. Тот овдовел и хотел жениться, не столько ради создания семьи, сколько для приличия и чтобы в доме была хозяйка. Ему было за пятьдесят.
– Да-а… – протянула я. – Это лорд Юлиус совсем уж… того… О чём он думал-то?!
– Он сказал, что из молодых на мне всё равно никто не женится, потому что я… не красавица.
– Да ладно! – я махнула рукой. – Можно подумать, у вас тут каждая первая – фотомодель!
– Кто? – удивилась Эйлин.
– Не важно! Королева красоты! И я тебе совершенно честно скажу – ты красивее многих этих леди, которых я успела тут у вас увидеть! Приодеть тебя надо было и не развивать комплексы! Уверенность в себе – половина красоты!
Эйлин тяжело и горько вздохнула.
– К сожалению, мой отец этого не понимал. После окончания Хогвартса, когда я поняла, что он всерьёз намерен выдать меня за своего приятеля, я как-то раз проревела всю ночь, а утром сбежала – куда глаза глядят. Не насовсем. Просто… развеяться. В Коукворте оказалась случайно. Это мог бы быть любой другой город. Бродила по улицам, заходила в кафе, а потом осмелела и зашла в бар.
Я хмыкнула. Ну конечно, где же ещё она могла познакомиться с таким утончённым джентльменом.
Эйлин печально улыбнулась.
– Да, я познакомилась с Тобиасом в баре. Можешь считать меня совсем безголовой, как всегда думал обо мне отец…
– Да нет… Пока что в твоём рассказе я вижу просто несчастную девушку, которая не знала, что ей делать и как образумить своего отца…
– Да, – Эйлин кивнула. – Наверное, в глубине души я надеялась, что мой поступок его напугает и он изменит решение, перестанет давить на меня. А бродить по незнакомому городу и даже зайти в бар, где практически не было женщин, я решилась, потому что они ведь были для меня просто маглами, я рассчитывала, что сумею защитить себя, – она помолчала.
– И что было дальше? – я искренне заинтересовалась.
– Дальше… я выпила, потом – ещё немного. Мужчины говорили мне что-то приятное, делали комплименты… Да, я была дурой, знаю. Молоденькой дурочкой, у которой закружилась голова от непривычной свободы и ещё более непривычного мужского внимания. Не то чтобы я не понимала, чего они от меня хотят… Но мне так хотелось поверить в то, что я могу нравиться… Пить я не умела, и с непривычки да ещё и на голодный желудок меня моментально развезло. Дальнейшее я помню плохо… – Эйлин замолчала, подбирая слова, а я в ужасе затаила дыхание.
Неужели Тобиас ещё и насильник?! Но всё оказалось совсем не так…
– Меня начали лапать, приставать… пытаясь защищаться, я выронила палочку и ощутила себя совершенно беспомощной, поняла, что меня ждёт нечто ужасное и заплакала от бессилия. Тобиас… Он меня спас в тот вечер. Дал в морду одному мерзавцу, оттолкнул другого и вытащил меня на улицу. Спросил, где живу. Я всё твердила про свою палочку… Он плюнул, выругался, но вернулся в бар и действительно нашёл мою волшебную палочку, хотя и не понимал тогда, что это такое, конечно. Он отругал меня за глупость и беспечность почти так же, как обычно ругал отец, но я не обиделась. Он меня спас, понимаешь?
– Ага, – я угрюмо кивнула. – Чтобы потом всю жизнь отравить. И что же этот спаситель сделал дальше? Притащил тебя к себе и… воспользовался случаем?
– Нет, – Эйлин возмущённо замотала головой. – В тот раз я вернулась домой. Я была… не в себе, и призналась Тобиасу, что я ведьма, а то он отказывался меня оставить, собирался проводить до дому, чтобы я не влипла ещё во что-нибудь. Мы с ним долго разговаривали… Он дал мне свой адрес – на всякий случай. Напоил кофе в ресторане.
– Как благородно… – я скривилась.
– Да… Тогда он был другим, – серьёзно и печально кивнула Эйлин. – Он сначала только посмеялся над тем, что я могу колдовать, но потом поверил, конечно, увидев своими глазами аппарацию. Когда я почувствовала себя лучше, то решилась аппарировать домой, но прежде мы с ним договорились встретиться снова.
– Отец… он был в ярости. Конечно, он ждал меня, понял, что я пила, что попала в какую-то историю… И решил, что меня необходимо выдать замуж немедленно! Пока я не натворила ещё больших глупостей. Он сказал, что хотел уж было отказать Сноуку, раз тот мне так неприятен. Но теперь… В общем, я украдкой встречалась с Тобиасом ещё несколько раз, а потом сбежала к нему практически со свадьбы. Мне казалось, что я ему нравилась… И он действительно принял меня… Женился… И всё же…
– Что? – поторопила я.
– Нам не удавалось найти общий язык. Поначалу всё было более или менее хорошо, хотя Тобиасу уже тогда не нравились “все эти колдовские штучки”. Однажды он потребовал от меня, чтобы я пообещала отказаться от магии. Я была так глупа, что рассказала ему, как пренебрежительно мой отец и некоторые другие колдуны относятся к обычным людям. Это здорово разозлило Тобиаса. Кроме того, у нас было неважно с деньгами, я не понравилась его родне, и собственных средств у меня не было ни гроша, даже одежды не было – только то, что было на мне.
– Да уж… – я поневоле посочувствовала Тобиасу, которому вот так вот внезапно привалило подобное счастье. Спас девушку в баре, называется…
– И в довершение всего я почти сразу же забеременела. Я даже… – она опустила голову. – Я даже не подумала о том, что это может случиться…
– Действительно… кто бы мог подумать… – не удержалась я от ехидного комментария.
Эйлин не обиделась, только снова вздохнула.
– Нам жилось несладко, а когда родился Северус, стало ещё тяжелее. Тобиас всё чаще приходил домой поздно, оправдываясь сверхурочной работой, но иной раз от него пахло женскими духами… И тогда я…
– Что? – просипела я. Голос внезапно сел, потому что я, кажется, догадалась, что сделала Эйлин.
– Я его…
– Приворожила?
– Ну… это не совсем приворот. Настоящий приворот – это слишком опасно. А это… я когда-то у отца нашла – в книге листок с рецептом лежал. “Отворот от женщин” называется или как-то так. Рецепт не очень сложный, но в Хогвартсе мы такого не проходили.
– Эйлин… ты… у меня просто слов нет… – потрясённо пробормотала я. – А себя ты, значит, женщиной не считаешь?
– У нас с Тобиасом была магическая помолвка. Это когда я к нему сбежала окончательно, то… Он согласился. Я сказала, что её можно расторгнуть, и что после этого я не буду считаться, ну…
– Падшей женщиной, – подсказала я.
– Да, – она смущённо кивнула. – Помолвка, конечно, не брак, но я подумала, что эти узы защитят меня, и у Тобиаса появится отвращение ко всем женщинам, кроме меня. Я хотела его удержать, как ты не понимаешь?! Я не могла его потерять… Тем более, когда появился ребёнок. Куда мне было идти…
– Ну и как, помогло? – печально усмехнулась я.
– Помогло… Но тогда Тобиас начал выпивать… И вообще… Изменился. Он раньше был другим. Я думала, постепенно всё наладится…
– Думала… – повторила я. – По-моему, как раз с этим у тебя всегда были некоторые проблемы. Но чего уж теперь. Я вот тоже думаю – нельзя ли снять это… эти чары. Давай-ка с дядей Гарольдом посоветуемся. Рецепт ты помнишь?
Рецепт Эйлин помнила. А вот мистер Свифт, несмотря на своё великолепное образование, ничего подобного припомнить не смог, как и призванный на помощь Букер. Библиотека, ставшая доступной для нас благодаря Северусу, тоже ничем не помогла.
– Зелья сего утрачен, должно быть, рецепт, – изрёк Букер после бесплодных поисков. – Или же не был и вовсе известен магам Британским. Должно быть, знания то родовые предков заокеанских Принцев семейства.
– Придётся обращаться к Юлиусу, – подытожила я.
– Ни за что, – перепугалась Эйлин.
Так и пришлось мне снова навестить лорда Принца, который на этот раз был настроен чуть менее враждебно, хотя его угрюмость могла бы ввести в меланхолию и дементоров.
– Кретинка! – выдохнул он, когда узнал, чем его дочь напоила мужа. – Это же зелье-проклятие! Идиотка!
– Да ладно вам ругаться, – махнула я рукой. – Сами-то тоже хороши! От большого ума решили юную девочку за старика выдать, да? И ждали, что она пойдёт замуж аки овца на заклание?
– Мистер Сноук вовсе не старик, – нахмурился Юлиус. – Он и сейчас в превосходной форме.
– Вот и выходили бы за него сами, раз он вам так нравится! – не выдержала я.
Юлиус, вопреки моим ожиданиям, не вспылил в ответ и даже криво усмехнулся.
– В чём-то вы правы, леди Грей. Я признаю, что слишком давил на Эйлин. Могу заметить в своё оправдание, что боялся именно того, что и случилось, – моя дочь выскочила замуж за первого встречного, который додумался сделать ей комплимент и подарить чахлый цветочек!
– Да-да, и вы очень постарались, чтобы уж точно всё вышло именно так. Ладно. Мы не можем изменить того, что уже случилось. И, кстати, Тобиас, может быть, вовсе не так ужасен, а брак с маглом определённо пошёл на пользу магии вашего рода. Может ли быть так, что именно это зелье вызвало у Тобиаса тягу к алкоголю и негативно повлияло на его характер и отношение к жене и сыну?
Юлиус тяжело вздохнул и потёр рукой подбородок.
– Да, это возможно, – признал он.
– Отменить это проклятие можно? – деловито спросила я.
– Нет! – отрезал Юлиус.
– Как же так… – такого я никак не ожидала. – Должен быть какой-то способ…
– Какой-то способ… – передразнил лорд. – Это пожизненное проклятие! У одного из племён североамериканских индейцев подобным образом наказывали провинившихся мужчин, и страшнее наказания, пожалуй, не было! На приговорённого после этого ни одна женщина даже смотреть не хотела. Да и сам он тоже полностью терял интерес к противоположному полу.
– Ну и чего тут такого ужасного? – я ухмыльнулась. – Полная взаимность! Ни ему женщины не нужны, ни он – им. Живи да радуйся. Вот если бы ему женщины нравились, а он им нет, это, я понимаю, было бы проклятие!
Юлиус хмыкнул.
– До такой жестокости они не додумались. Индейцы, знаете ли, не настолько плохи, как так называемые цивилизованные люди.
– Но почему тогда Тобиас запил?
– Возможно, просто потому, что стремился чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. Если бы он был умным и образованным человеком, – читал бы книги, изучал что-нибудь или нашёл ещё какое-нибудь увлечение. Но для подобного примитивного типа это была вполне естественная замена. Он не мог больше волочиться за женщинами и нашёл отраду в бутылке.
– Кроме того, поскольку между ним и Эйлин была заключена магическая помолвка… действие проклятия было нарушено. Возникло внутреннее противоречие, которое могло действовать на него разрушительно. Если у него и остались чувства к жене и сыну, то проклятие подавляло их, возник внутренний конфликт. Я бы не удивился, если бы это закончилось не только алкоголизмом, но и безумием.
– Миленько… – протянула я. – Мне трудно жалеть человека, который так ведёт себя с сыном, но… всё-таки мне теперь его немного жаль. Самую малость. Но больше меня беспокоит другое. Я боюсь, что Эйлин скоро захочет к нему вернуться. И ладно бы, если бы она была одна. Но у неё сын. Начнёт делить его со мной, тащить его “домой”, к папочке! А там вся каша заварится по новой.
– Моя дочь – набитая дура! – воздел руки Юлиус.
– Не спорю. Но набили-то её – вы, а вожусь с ней теперь – я. Так что… вы подумайте, может, всё же есть какое-нибудь средство?
– Я подумаю… – лорд Юлиус отвернулся.
– Вы слишком-то не затягивайте, – брякнула я, глядя на чернильную кляксу, расплывающуюся над его головой. Печать смерти никуда не делась.
Юлиус резко повернулся ко мне.
– Намекаете, что мне недолго осталось? – пронзил острым взглядом.
