Текст книги "Беллатрикс. Перезагрузка (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
========== Глава 1. Настя Весёлкина ==========
Опять весна. Солнышко, травка, цветочки, птички и отличное настроение? Не-е-ет. Упадок сил, простуды, гололёд, слякоть и сосульки!
Считается, что все любят и ждут весну. Все. Как будто кто-то проверял. А я вот нет. Я осень люблю. Да, тоже сыро и простудно, но сердцу не прикажешь – люблю и всё. Имею право, в конце концов! Зима – тоже хорошо, особенно со снежком и лёгким морозцем.
Может, весна мне отомстила за мою к ней нелюбовь? Вряд ли, конечно. Как-то это мелко для времени года. Кто я и кто она! Нет, в такой мелочности я весну не подозреваю. Скорее уж, это я предчувствовала, что именно весной моя жизнь полетит кувырком, причём полетит в самом неожиданном направлении.
Каждый год я добросовестно страдала от всех весенних неприятностей, начиная с ежевесенних проблем с кожей, аллергии и пришедшей в негодность обуви и заканчивая окрашенными в “приятный” зелёный цвет любимыми джинсами.
Чудо-краска, применяемая нашими бывшими ЖЕКами, а ныне – Управляющими Компаниями, от перемены названия применителей нисколько не улучшилась, даже наоборот – теперь она красится до тех пор, пока не облупится! И, видимо, именно это надо считать их большим достижением.
И только одна весенняя неожиданность до сих пор обходила меня стороной, ну или это я её обходила, – сосульки. Но этой весной я и с ней не разминулась.
Упавшая сосулька, размером и бронебойной силой не уступавшая хорошему снаряду, настигла меня у входа в библиотеку. А ещё говорят, что ученье свет и книги читать полезно. Может, оно и так, но сначала надо крышу почистить.
А если без шуток, то читать я любила всегда и, в общем-то, есть какая-то внутренняя логика в том, чтобы пасть жертвой своей страсти. Курильщики умирают от рака лёгких, алкоголики от цирроза, обжоры от диабета, ну а книгоман – получи сосулькой на пороге любимой библиотеки.
Разумеется, всё сложнее, и тот же диабет может развиться на почве стресса, а рак сплошь и рядом обрушивается на ни в чём не повинных, обходя стороной тех, кто курит, пьёт и объедается по полвека и более. Ладно, оставим эту печальную тему и вернёмся к нашим… сосулькам и прочим извивам судьбы.
Всё произошло так быстро – я даже боли не успела почувствовать. Только сильный удар, сбивающий с ног, и ужас от мысли, что на мне единственная осенняя куртка, и её теперь стирать надо будет, а до понедельника она ж не высохнет!
Да, не самые возвышенные мысли в последние мгновения земной жизни… Но, я думаю, вы меня поймёте. Особенно, если у вас тоже только одна куртка, а на новую тугриков не хватает.
К тому же, я ведь не знала, что это последние мгновения. Знала бы, – обязательно подумала бы о чём-нибудь возвышенном. А так – сразу после мыслей о куртке, я просто провалилась в темноту, а когда снова открыла глаза, угол зрения показался мне довольно-таки… странным.
Та самая нечищеная крыша была как на ладони, и только много ниже валялось… тело. Видимо, моё. Умом я это понимала, но каких-то особых чувств по отношению к нему у меня не было. Совсем недавно за куртку я переживала куда больше. А сейчас лишь мимолётно отметила, что её вряд ли удастся отстирать, так как она не только в грязи, но и в крови.
Но меня это больше не волновало – ни испорченная куртка, ни тело с пробитой головой и беспомощно раскинутыми руками.
Мне было легко, мне было хорошо, как никогда в жизни. Радость и лёгкость наполняли меня, как воздух – мыльный пузырь, мне даже казалось, что я радужно переливаюсь и весь мир вокруг – радужный, удивительный и прекрасный!
Кто-то закричал, кто-то куда-то побежал, но начавшаяся внизу суета больше не имела ко мне отношения, я ощущала, что нахожусь на пороге нового мира и меня ждут чудесные открытия! Вспомнились давно поразившие меня слова Агаты Кристи, что “Смерть – это самое большое приключение, которое только может случиться с человеком”.
И сейчас мне хотелось закричать: “Да-да-да! Это удивительное приключение, и как здорово, что оно начинается!”
Но оказывается птица обломинго может настигнуть нас где угодно – даже ТАМ!
Рядом со мной, но чуть выше, внезапно возникли два… существа. Искристо-белоснежные, светящиеся, невероятно прекрасные, в тот момент они были для меня куда более реальными, чем те, что проходили, пробегали, стояли, наклонялись над моим телом там, внизу.
“Ангелы”, – восхищённо подумала я, замирая от благоговения и… от нехорошего предчувствия.
Что-то они не слишком мне рады…
– Опять, – печально сказала та светящаяся сущность, что была правее.
– Да, – вздохнул её напарник. – Данный мир в результате потери ориентации на Высшие Силы большинством жителей вошёл в зону турбулентности, и проявления Хаоса, в виде непредусмотренных Планом случайностей, учащаются. Чего же ты хочешь?
– Хочу, чтобы люди не усложняли жизнь себе и нам и не отягощали свою участь, – ответил первый.
– Мы все этого хотим, – отрезал второй. – Осталось дождаться, когда люди поумнеют или вымрут, что намного вероятнее.
– Души-то бессмертны, – философски заметил первый.
– А то я не знаю! – весело фыркнул второй.
– Ну уж с душами-то мы разберёмся как-нибудь, – оптимистично заметил первый.
– Ну вот и разбирайся, – второй указал на меня. – И что нам с ней делать по-твоему?
Я сжалась в комочек. Неужели всё так плохо?
– Ну-ну, – первый ободряюще засиял, по-видимому, уловив мою мысль и общее состояние. – Всё очень даже ничего.
– Вот именно что – ничего, – хмыкнул второй.
И тут произошло то самое, о чём я читала и слышала: “вся жизнь пронеслась перед глазами”. Конечно, всё было совершенно не так, как мы, люди, это себе обычно представляем. Это вам не кинофильм с ускоренной перемоткой. “Видела” я всё не глазами, а сознанием, всем своим существом, а это, поверьте, большая разница. И никуда ничего не неслось и не проносилось.
Передо мной предстала вся картина моей жизни – в целом. Не во времени, не последовательно, а одномоментно. Этого не описать и, главное, не понять, пока сам не испытаешь, так что не стану даже и пытаться. Короче говоря, я в один миг увидела всю свою жизнь – целиком.
Буря противоречивых чувств и мыслей охватила меня, но надо всем преобладало понимание: я ничего не успела… И дело было даже не в каких-то достижениях или свершениях. Я не успела… раскрыться, стать кем-то – внутри, в глубине своего существа.
Я не была плохой, но однозначно назвать меня хорошей тоже было нельзя. Все мои благие порывы, как правило, не получали никакого развития, натыкаясь на большие или меньшие, а иногда и просто мною же измышленные препятствия и угасая.
Слабоваты были порывы – поняла я теперь. В общем и целом, я стремилась к добру, но этими чисто теоретическими устремлениями обычно и ограничивалась. Судя по всему, мне предстояло прожить достаточно долгую жизнь, в ходе которой я, возможно, и сформировалась бы во что-то более определённое, но случайная сосулька нарушила “план развития”, утверждённый Свыше, и теперь два ангела маялись рядом со мной, мучительно решая, как устранить последствия вторжения Хаоса в Упорядоченное.
========== Глава 2. Уж попала так попала… ==========
– Ну что, – вздохнул первый Ангел, – берём как есть или будем перебрасывать?
– Ох и мороки с этими перебросами, – второй тоже вздохнул.
– Но для души так будет лучше, – с упрёком заметил первый.
– Не факт, – усомнился второй, – по-разному бывает.
– Мы должны надеяться! – провозгласил первый. – И дать ей шанс!
– Должны, значит, дадим, куда мы денемся, – согласился второй. – Только шанс этот, как люди говорят, палка о двух концах… Неверно использует – и всё станет гораздо хуже, чем сейчас.
– Почему ты такой пессимист? – укорил первый.
– Потому что давно с людскими душами работаю, – не полез за ответом в карман второй. – Вот послужишь здесь с моё, посмотрим тогда… Ну ладно, пора уже что-то решать. Какие будут предложения, стажёр?
– Ну хотя бы… вот… – светящиеся сущности раскинули в воздухе огромную мерцающую… карту, что ли, – не знаю, как ещё это назвать.
– Опять?! – едва ли не взвыл более опытный специалист по урегулированию душевных проблем. – Здесь уже столько альтернатив создано, что скоро нам известных числовых обозначений не хватит, чтобы их хотя бы сосчитать!
– Ещё одна альтернатива погоды не сделает, – меланхолично заметил первый.
– Все так думают, и вот что из этого получается, – проворчал второй. – И потом: в кого её перебрасывать? На Лили Эванс, Гарри Поттера, Снейпа, мать Снейпа, Гермиону, Люциуса, Нарциссу и Драко Малфоев лимит давно превышен многократно! Даже Риддла и Сириуса уже никак нельзя заменять! Разве вот только… – он задумался, а я, что называется, “выпала в осадок”, но быстро взяла себя в руки – всё-таки моя судьба решается, потом поздно будет ловить вчерашний день.
– Вы что, в Поттериану меня отправить собрались? – пролепетала я, провожая взглядом собственное тело, уже накрытое с головой.
В него вернуться мне явно не светило, и я уже начала об этом сожалеть. Вот как-то никогда не мечталось мне стать Гарри Поттером и даже Малфоем или Снейпом. Да и Лили – тоже.
– Да, – радостно объявил первый, видимо, ожидая от меня ликования.
Но мне чего-то не ликовалось.
– Альтернативный мир гамма эр пять тысяч семьсот тридцать два. Отличный вариант.
– Он что же, на самом деле существует?
– Конечно, – отвлёкся от тщательного изучения карты второй. – Ты разве никогда не слышала, что люди не способны придумать то, чего нет и быть не может. Они или описывают уже существующие миры или дают возможность появиться тем, что пока не проявились, или – создают альтернативные миры из тех, что уже есть.
– Слышала, – прошелестела я.
– Ну вот, – оживился первый. – А теперь у вас в литературе попаданцы идут сплошным потоком. Это потому, что мы изо всех сил боремся за гармоничное развитие душ. Приходится перебрасывать. Иначе в ваше безбожное время не получается. Хаос…
– От этих перебросок тоже – та ещё неразбериха, – пробурчал второй. – Ну куда её тут воткнуть? Вот разве что… Добби. Если он выживет, когда…
– Нет! – заверещала я. – Вы что… что… Так нельзя! Я не согласна!
Второй тяжело вздохнул.
– Не надо так волноваться. Если уж ты так категорически против…
– Конечно, против! Категорически! Кто угодно, но только не Добби, – ещё произнося это, я уже поняла, что совершила ошибку.
– Ну ладно, – подозрительно быстро согласился второй. – Тогда Белатрикс, – и, решительно отметая мои дальнейшие возражения, прибавил:
– Больше вариантов нет! Можно ещё отправить в эпопею Джорджа Мартина. Не читала? Там пока возможностей немало.
Я читала. И потому поняла, что меня загнали в угол. Лучше уж быть кошкой Филча в Поттериане, чем королевой – в “Песни Льда и Пламени”. Там мне точно не сдобровать!
– Мы тебе и момент хороший подберём – не после Азкабана, а до. Вот, в девятьсот двадцать четвёртом варианте на первом суде над Пожирателями Смерти приговор был более суровым, и Беллатрису приговорили к поцелую дементора. Тут мы тебя и…
– Стойте-стойте, – решила поторговаться я. – Я, конечно, не святая, но за что же мне такие пряники?! Это выходит, что я к тому времени уже таких дел натворила, Лонгботтомов до безумия запытала, так получается?! Нет, так нечестно!
– Ну а как? Мы бы и рады, но до этого, понимаешь, Беллатриса сама, так сказать, пользовалась своим телом.
– А что если они решат, что дементор меня недостаточно крепко поцеловал, и повторят процедуру? Об этом вы не подумали?
– Это вряд ли… – протянул второй. – Могу посоветовать первое время не подавать признаков разумной жизни. А потом – спустя какое-то время…
– Ни за что! – отрезала я. – Если так – перебрасывайте в Добби, и пусть вам будет стыдно за такую халтуру! Он, по крайней мере, порядочный домовик, а не убийца-садистка.
Регулировщики душеоборота призадумались, а я тем временем пыталась смириться со своей участью. Не так уж всё и страшно, ведь Добби к тому времени уже свободен, и до победы недалеко. Попрошусь жить к Гарри или в Хогвартс, если с Кричером поладить не удастся. Не фонтан, конечно, но и не конец света.
– А если… – сказал первый.
– Не выйдет, – ответил второй.
– А может быть… – не сдавался первый.
– Не положено! – отрезал второй.
– А вот так?
– А вот это, пожалуй, можно попробовать… – второй приблизил один из участков карты. – Вариант восемьсот тридцать пять бис. Верёвки из меня вьёшь, стажёр. Ну да что с вами делать… Создаём. Ты поосторожней там, бывшая Анастасия Весёлкина.
Прежде чем снова провалиться в темноту, я успела понять, что вот это множество ярких точек на их карте – те самые альтернативы, рождающиеся, когда появляются новые варианты развития событий.
Многие из них соединены мерцающими нитями – одни варианты переплетаются с другими, объединяются, иногда расходятся вновь, иногда сливаются полностью, но это реже.
И я… я смогу сама образовывать такие связи, притягивать иные варианты к тому, в который попаду. Но тут нужна особая осторожность, – вот о чём предупреждал меня Ангел и что я успела понять в последний момент перед перемещением.
Но в кого меня всё-таки отправляют и в какой период его жизни, я спросить так и не успела.
========== Глава 3. Белла ==========
Открывать глаза было страшно. Я слышала, как поблизости негромко разговаривали двое или трое мужчин, чувствовала головную боль. Было холодно, или это меня знобило? Кажется, я лежу на чём-то жёстком и неровном. Я ощущала себя разбитой и подавленной. Больной? Обессиленной? Это последствия переноса или что-то ещё?
Неизвестно, как долго я продолжала бы прятаться от новой реальности по принципу: если я чего-то не вижу, значит, этого нет, но тут прямо над моей головой холодный голос с явным сожалением произнёс:
– Жаль… Она могла бы быть весьма полезна для нашего общего дела.
Да, сожаление было вполне искренним и при этом – равнодушным. Так сожалеют о преждевременной порче полезного инструмента. Я сразу поняла, что это он – Том Риддл – и инстинктивно распахнула глаза. Риддл скривился и отвернулся.
Позже я думала: почему он не проверил моё сознание в тот момент? И пришла к выводу, что, помимо страха перед смертью и отвращения к бездушному телу, Риддла остановил мой растерянный взгляд.
Наверное, он дико выглядел на лице Беллатрисы Блэк, которая, как я думаю, была куда более бесстрашной, чем сам Тёмный Лорд, пусть даже это была отвага безумия. Ну и, должно быть, он уже провёл проверку – до моего вселения в тело, так что теперь у него не было оснований для серьёзных сомнений.
– Мои сожаления, Рудольфус, – равнодушно произнёс высокий мужчина с глазами, в которых явственно виднелись красноватые отблески, и сделал шаг в сторону.
Так. Рудольфус. Это у нас кто ж будет? Ну, по крайней мере, ясно, что я точно не Добби. Домовик не удостоился бы “высочайшего внимания”. Значит, я Беллатриса, а лежу, похоже, на земле. Вверху вижу небо. Значит, подо мной земля. Логично? Логично. Но на казнь по приговору суда не похоже.
Может, у них и принято проводить эту… процедуру на природе, но вряд ли Риддла пригласили бы в качестве зрителя, не говоря о том, что он сам к тому времени уже должен был того… развоплотиться.
– Неужели ничего нельзя сделать, мой лорд, – тоскливо протянул кто-то рядом, наверное, тот самый Рудольфус.
Стоп. А как Лестрейнджа звали? Эх, знала бы – не только перечитала бы Поттериану, но и зазубрила бы её наизусть! А я давненько читала-то… Многое успела забыть.
– Я польщён, что ты считаешь меня всемогущим, Рудольфус, – раздражённо отозвался Риддл. – Но поцелуй дементора необратим. Твоей невесты больше нет.
Опа! Невесты? Ну точно – Лестрейндж. “Не сойти живой мне с места. Как мне быть? Ведь я невеста”, – некстати всплыла цитата из классика, а вместе с ней прорвался и истерический смешок.
Риддл брезгливо поморщился и отошёл ещё дальше. Я притихла. Так недолго и спалиться.
– Что же делать? Что мне теперь делать? – тихонько запричитал мой “жених”.
Вот радость-то – не муж! И скорее я и правда поцелуюсь с дементором, чем выйду замуж за эту тряпку. Между тем, мой женишок нерешительно приблизился, взял меня за руку и потянул, побуждая подняться.
Я, покорная и кроткая, аки овечка, послушно села, а потом и встала на ноги, стараясь смотреть строго перед собой как можно более бессмысленным взглядом.
Пусть Риддл поверит, что его преданной сторонницы Беллатрисы больше нет, пусть забудет о моём существовании. Для него реальны только те, кто может быть полезен или опасен, а я, с его точки зрения, больше не отношусь ни к первой категории, ни ко второй. Я – пустое место. Пусть поверит в это, а дальше разберёмся.
– Тебе повезло, Рудольфус, что мисс Блэк ещё не успела стать твоей женой. Ты должен быть ей благодарен за то, что она тянула со свадьбой. Теперь ты свободен. Я думаю, Сигнус и Друэлла сами решат, что делать с… телом. Надеюсь, ты не забыл о завтрашнем собрании?
– Конечно, мой лорд, – убито пролепетал Рудольфус и поклонился.
Риддл скупо кивнул и аппарировал. Несостоявшийся будущий муж Беллатрисы отвёл прядь волос с моего лица и заглянул мне в глаза. Он был бледен, губы дрожали.
– Белла, как же так, Белла… – прошептал он. – Зачем ты… зачем ты к ним полезла? Что же теперь будет? Как же я… без тебя?
Мне даже стало его жаль. Но я напомнила себе, что сейчас не время и не место для жалости, да и объект неподходящий. Похоже, что он любил свою Беллу и восхищался ею, а она позволила ему быть рядом. Раз уж никак нельзя было заполучить Риддла – истинную безумную страсть Беллатрисы, – то муж-подкаблучник – лучший вариант.
Думая об этом, я изо всех сил старалась сохранить как можно более безразличное “пустое” выражение лица. Не зная точно, как должны выглядеть жертвы поцелуя дементора, я надеялась, что и остальные видят их нечасто и имеют лишь приблизительное представление о внешнем виде и поведении человека без души.
Рудольфус ещё какое-то время сетовал на горькую судьбу, потом начал гладить меня по лицу, по волосам и плечам. Я стояла, внешне безучастная, как кукла, а внутри начиналась буря. Ещё не хватало стать жертвой извращенца-некрофила!
Беллатриса, небось, не особенно подпускала его к себе, а тут – такой удобный случай! Как бы его отпугнуть-то, а?! Ну точно! Дорвался, гад! С поцелуями полез…
Несколько секунд я не оказывала никакого сопротивления, стараясь расслабить мышцы и подавить инстинктивное желание оттолкнуть поганца или хотя бы от души тяпнуть его за губу. Отвращение поднималось во мне мощной волной и… Да здравствует рвотный рефлекс!
Нет, так уж прям совсем меня не стошнило, но спазмы начались вполне недвусмысленные и отрыжка подоспела, как обещание большего, если кое-кому покажется мало…
К счастью, мало незадачливому жениху не показалось. Он отпрянул, глядя на меня дикими глазами.
– Я так и знал, что ты меня никогда не любила, – произнёс он таким тоном, словно сделал великое открытие.
Учитывая характер “милой Беллочки”, вряд ли об этом не знал хоть кто-нибудь.
– Но не думал, что настолько тебе противен, чтобы ты… чтобы даже теперь…
Ох, сказала бы я много интересного этому извращенцу, но надо постараться не выпадать из образа, пока совсем уж не припрёт. Так что пришлось стоять, безразлично глядя мимо женишка, и ждать, что он дальше надумает. К счастью, думал он недолго и на этот раз – в правильном направлении.
Приблизившись ко мне с некоторой опаской, Лестрейндж быстро обхватил меня руками, но на этот раз в его действиях не было ничего сексуального. “Парная аппарация”, – поняла я. Да, правильно в книгах написано: ощущения не из приятных. Но тело Беллатрисы такими приключениями было не удивить, поэтому я перенесла происходящее неплохо.
Однако стресс, да не один, пребывание в новом теле, а главное – слюнявые поцелуи этого гада сыграли свою роль, и в точке прибытия я, так сказать, довершила начатое: меня всё-таки вывернуло прямо на грудь и шею теперь уж точно бывшего жениха.
Лестрейндж быстро применил очищающие чары – сначала к себе, конечно! Кто бы сомневался. Но потом и меня привёл в порядок.
Выражение лица у него при этом было такое, что я подумала: была бы его воля, он так бы меня и бросил – без очистки и помощи. Но поскольку Рудольфус доставил меня в отчий дом, выбора у него не было.
Вряд ли мои родители отнеслись бы с пониманием, если бы им вернули дочь не только без души, но ещё и, пардон, запачканную рвотными массами. Согласитесь, это уж слишком!
========== Глава 4. Любящие родители ==========
Оказывается, если всё время смотреть строго перед собой, да ещё и стараясь удержать на лице бессмысленное выражение, то увидеть удаётся далеко не так много, как хотелось бы. Было ясно, что мы оказались в большой и мрачной гостиной с тёмной мебелью и портретами чопорных леди и лордов на стенах.
Я лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-нибудь о своей семье, но не слишком преуспела. Память Беллатрисы была где-то рядом, стоит как следует поднажать, и дверка распахнётся, но всё же лучше оставить это до того момента, как я окажусь в одиночестве. А пока я по большей части пользовалась лишь своими размытыми воспоминаниями о прочитанных книгах и новообретённым знанием языка.
И всё же родителей я узнала и даже вспомнила имена: Сигнус и Друэлла. Раньше – из книги – я их точно не знала, и вообще думала, что Белла дочь достопамятной Вальбурги. Она же тоже Блэк. Хотя… вроде бы Белла называла Сириуса кузеном?
В общем, родителей я узнала, хотя прилива родственных чувств не ощутила. Сигнус, глянув на меня мимоходом, начал что-то выговаривать Рудольфусу сварливым и высокомерным тоном. Друэлла заламывала руки, обходя меня по кругу, как статую на выставке.
– Какой позор! – донёсся до меня голос любящего папочки.
Да-а-а, бедная Беллочка. Её ведь и в самом деле больше нет, а родителя больше всего беспокоит “честь семьи”.
– Какое горе! – трагическим тоном проговорила Друэлла.
Ну хоть мать её оплакивает, – мысленно вздохнула я.
– Такая сильная ведьма, самая сильная в роду. Она могла бы преумножить славу рода, – обломала меня скорбящая мать.
Теперь понятно, в кого Беллочка бессердечной выросла. Это ещё Нарцисса у них не в родителей пошла. Уж сынулю своего она любила до самозабвения – этого у неё не отнять.
– Бу-бу-бу, – доносилось до меня с другого конца гостиной.
Сигнус что-то обсуждал с несостоявшимся зятем.
– Как такое могло случиться? Как вы могли допустить?! – это Сигнус.
– Бу-бу-бу… Ваша дочь… Вы же знаете Беллу…
– Бу-бу-бу… помолвка…
– Бу-бу-бу… специалиста… – это Рудольфус.
Я навострила уши. Не надо мне тут никакого специалиста! Это же… бросит тень на семью! Ну-ка, живенько подумай об этом!
Папаша не обманул ожиданий:
– Бу-бу-бу… уже не вернуть… бу-бу-бу… бросит тень… Бу-бу-бу… никто не должен узнать… Бу-бу-бу… расторжение помолвки. Бу-бу-бу… отбыла к дальним родственникам во Францию…
Вот и молодец! Быстро сообразил.
Женишок наконец откланялся и дверь за ним закрылась. В гостиной установилась тишина. Дражайшие родители почти не попадали в поле моего зрения, я ведь даже глаза скосить не решалась, не говоря уж о том чтобы повернуть голову.
Нет, ну чего они там делают? А меня, что, решили использовать как украшение интерьера или креативную вешалку для шляп? Ох… не к месту вспомнились головы домовиков на стене дома Блэков на Гриммо. И с чего я решила, что меня будут содержать? Куда дешевле выйдет прибить и прикопать где-нибудь!
Хотя и прикапывать не понадобится. Развеют к ядрене фене да и всё. Они же маги, ёж им в глотку! И пока я тут мучаюсь (а стоять совершенно неподвижно оказалось неожиданно тяжело, бедные натурщицы…) они, может, с духом собираются, чтобы решить проблемку радикально?
Эти мысли вкупе со странным, с точки зрения человека с российским менталитетом, поведением предков так меня растревожили, что я уже почти решилась поломать “легенду” и “подать признаки разумной жизни”, от чего меня, помнится, предостерегал Ангел, но, к счастью, не успела.
– Пайки! – нарушил молчание Сигнус.
С лёгким хлопком появился домовой эльф.
– С этого дня ты будешь присматривать за молодой хозяйкой. Круглосуточно. Кормить её, мыть, переодевать, ну и… всё остальное. Беллатриса больше не способна сама приказать… – тут его голос дрогнул и сорвался, а Друэлла, как по команде, зарыдала, да так горько.
Вот и пойми этих лордов и леди… Правда, что ли, переживают? Не из-за семейной чести и славы, а из-за дочери? Ну, если и так, не стоит проникаться к ним тёплыми чувствами. Убивать меня пока не будут, и на том спасибо. А доверять им нельзя ни на грош.
– Отныне Беллатриса должна постоянно находиться в своей комнате и никто, кроме ближайших членов семьи не должен её видеть. Для всех – она уехала к родственникам во Францию. Тебе всё ясно?
– Да, хозяин. Пайки всё ясно, хозяин!
– Я освобождаю тебя от всех прочих обязанностей. С этого дня ты присматриваешь за молодой хозяйкой. Ты должна быть при ней днём и ночью.
– Будет исполнено, хозяин, – пролепетала домовуха и поклонилась, едва не бухнувшись лбом в пол.
– А сейчас отведи Беллатрису в её комнату.
Домовуха робко подсеменила ко мне и с явным страхом прикоснулась к моей безвольно висящей вдоль тела руке. Когда наши пальцы соприкоснулись, Пайки сильно вздрогнула, и я уверена, что уже в тот момент она поняла, что я – не Белла.
Ох, только бы промолчала, – думала я.
Пайки робко обернулась на хозяев.
– Чего ты ждёшь?! – рявкнул Сигнус под аккомпанемент всхлипываний Друэллы. – Быстро!
Вот тебе и любящие родители… Похоже, они и прикоснуться-то ко мне брезгуют. Да, не жила в семье, нечего и привыкать. Воспитатели у нас, в семейном детдоме были неплохие, но, вы же понимаете, семью никакие воспитатели не заменят. Настоящую семью. А такую, как эта, – очень может быть, что заменят с успехом! Такие семейки бывают, что не позавидуешь.
Я и не завидовала, только иногда позволяя тоске взять верх и глодать меня, как дворняга кость. Конечно, я мечтала о семье, о любящих родителях, но постепенно тоска притупилась, а мечты к двадцати трём годам успели раствориться в правде жизни, как сахар в кипятке.
И вот теперь, когда у меня вроде как появились родители, поведи они себя иначе, ох и сильно было бы искушение попытаться “вписаться” в семью. Но всё сложилось так, как сложилось, и сложилось к лучшему. Вряд ли у меня получилось бы их обмануть, а уж соответствовать их ожиданиям – и подавно!
Да и Риддла нельзя сбрасывать со счетов. Пусть лучше они меня со счетов сбросят – и Риддл, и Сигнус с Друэллой. Пусть похоронят и забудут о моём существовании, – думала я, с наслаждением усаживаясь в кресло в своей комнате, куда меня доставила Пайки.
Домовуха сразу же чуть ли не отпрыгнула в сторону и теперь испуганно таращилась с противоположного конца комнаты.
Сколько же всего мне надо узнать, обдумать, решить. Опасности подстерегают буквально на каждом шагу и даже на каждом слове. Я – фигурка на минном поле. Но даже если бы я затаилась, это не стало бы гарантией безопасности. Ведь другие фигуры и мины не стоят на месте!
А кроме того, у меня и в мыслях не было заживо похоронить себя здесь и даже не попытаться что-то изменить. Возможно, прямо сейчас я теряю один шанс за другим, и ключевые моменты проходят мимо. Поэтому нужно спешить, но… любая ошибка может обойтись слишком дорого, и не только мне.
Ладно. Последуем избитому, но так и не потерявшему актуальности правилу: решать проблемы по мере их поступления. И первая на повестке дня – Пайки. Это сейчас самое главное.
И даже удовлетворение нестерпимого желания посмотреться наконец в зеркало придётся отложить.
========== Глава 5. Начало положено ==========
Итак, домовуха испуганно таращилась на меня, а я смотрела на неё, мучительно пытаясь придумать, с чего начать, как не спугнуть. Она ведь в любой момент может меня заложить. И если бы эти снобы не были такими высокомерными идиотами, то уже узнали бы от неё, что тело их дочери узурпировала какая-то левая душа.
– Пайки, – начала я ласково, не придумав ничего лучше, – не бойся.
Мягкая интонация давалась с трудом – связки были к ней не приучены, а Пайки – и подавно.
Бедная домовуха аж присела от ужаса. Да, ласковая (да ещё и по отношению к домовику) Беллатриса – это вроде нежного тролля – кто хочешь перепугается.
– Ты не могла бы дать мне воды? – попросила я. – Пить хочется.
Пить и правда хотелось, но главное – я надеялась таким образом вывести бедняжку из ступора. Однако с тоном опять промахнулась. Ещё несколько секунд тихого ужаса, и до домовухи дошло, что это вроде как почти приказ, хотя и высказанный в совершенно немыслимой форме.
Ещё через секунду мне с поклоном был преподнесён поднос, на котором стоял тяжёлый инкрустированный кубок, – я такие только в кино видела. Пить из него, между прочим, жутко неудобно. Ну и жизнь у них – сплошные понты!
– Пайки, успокойся! – сказала я резко, утолив первую жажду.
Как и следовало ожидать, это было воспринято уже лучше – домовуха почти перестала дрожать. Помолчав, я решила пойти ва-банк.
– Ты ведь понимаешь, что я не Белла, да?
– Д-да, х-хозяйка, – пролепетало несчастное создание.
– Да, я не Беллатриса, но я – твоя хозяйка, – заявила я тоном, не терпящим возражений.
– Да, хозяйка, – уже увереннее ответила Пайки.
Ну вот и хорошо, процесс пошёл, лёд тронулся, крокодилы прилетели из тёплых стран. Чувствую себя Алисой в Стране Чудес, честное слово.
– Беллатрисы больше нет, – сказала я с фальшивым сожалением, – теперь я вместо неё.
Тьфу, и что из меня всё время какие-то цитаты сыпятся, как из худого мешка…
Пока я молчала, придумывая, что бы ещё сказать, Пайки вдруг залопотала быстро-быстро:
– Пайки понимает, Пайки видит – это очень сильная магия, древняя магия. Пайки никогда раньше такого не видела… Хозяйка пришла из другого мира! Для Пайки большая честь служить такой хозяйке! Хозяйка одержима иномирным духом, теперь её магия усилится, теперь хозяйка сможет изменить свою магию, основать новый род, восходящий род!
– Как это – восходящий? – задала я первый попавшийся вопрос, хотя их у меня было множество.
– Сильный род, новый, чья сила будет прибывать! Раньше было много сильных родов. Теперь древние семьи вымирают и слабеют, а мы слабеем и вымираем вместе с ними… Магия уходит, новых родов не основывают, пользуются старыми заклятиями, старой силой. У хозяев родилась сильная дочь, очень сильная. Это последняя возможность. Магия даёт её, а после – род умирает, если не обновить его силу.
– Очень сильная дочь – это Беллатриса? – уточнила я.
– Да, мисс Беллатриса, молодая хозяйка, – закивала Пайки. – Но молодая мисс… её сила… она была…
– Отравлена безумием? – предположила я.
– Да, – понурилась Пайки, – слишком поздно сила пришла в род. Он давно не обновлялся. Раньше маги знали, что нужно брать в род полукровок, маглорождённых, даже маглов или сквибов. Маглы – и есть сквибы. Нужно брать их в род, тогда сила будет держаться или прибывать. А сильный маглорождённый маг может основать свой род.
