Текст книги "Бог Разрушения (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

– Хм. Продолжай. Расскажи мне побольше, чтобы я мог поднять его на вершину своего списка дерьма.

– Не ревнуй, – она смеется.

– Я? Ревную? Я не испытываю таких чувств, милая.

– Очевидно, что испытываешь. Не считая случая с Джереми, Брэн сказал, что ты дал понять, что я твоя, чтобы держать его и Реми подальше.

– Так и должно быть. Брэн – мой брат, но даже ему не позволено вмешиваться в то, что принадлежит мне. Что касается Реми, то он – проблемный зануда.

– Нет, это не так. На самом деле он забавный и веселый.

Забавный и веселый. Не просто забавный или веселый. Он и забавный, и веселый.

Мне лучше не видеть его лица в ближайшем будущем, иначе у меня возникнет соблазн его испортить.

На самом деле, возможно, мне следует поступить именно так. Он слишком беззаботен для своего собственного блага, и ему не помешало бы преподать урок или несколько уроков.

Я все еще размышляю над лучшим планом по уничтожению Реми, как вдруг небо разверзается и начинается ливень.

Мия поднимается на ноги, хватает меня за руки, и мы бежим к беседке в центре сада.

Но уже слишком поздно. Вскоре мы понимаем, что оба промокли насквозь.

Мы смотрим друг на друга, делаем паузу, а затем разражаемся хохотом.

Это один из немногих искренних смехов в моей жизни, и только потому, что она рядом со мной.

Дождь обрушивается на нас. Светлые пряди Мии прилипли к лицу, но она все равно выглядит как Богиня, когда смеется, и этот звук эхом разносится вокруг меня, как моя любимая мелодия. Капельки дождя прилипают к ее верхней губе, а затем прокладывают путь под ее толстовкой.

Мия останавливается посреди сада, снова берет меня за руку и кружится под дождем. Как раз в тот момент, когда я собираюсь присоединиться к этому пошловатому танцу, она отпускает меня, лукавый взгляд проникает в ее светлые радужные глаза.

– Поймай меня, если сможешь.

Затем она начинает бежать.

Мой зверь оживает, как будто никогда и не спал. Вот что есть у Мии, чего нет ни у кого другого. Она не добыча для моего зверя, она его пара.

Инь для его янь.

Безумие для его безумия.

Я прыгаю прямо за ней. Мия оглядывается и издает взволнованный вопль, когда видит меня на расстоянии вытянутой руки.

И, догнав ее внутри беседки, я понимаю, что хотел бы, чтобы этот момент длился вечно и не имел конца.

Но поскольку это невозможно, я буду продлевать его как можно дольше.

Похоже, занятия для нас обоих сегодня отмененяются.

* * *

Ремингтон: Кто, блять, спрятал мои Джорданы?

Илай: И ты пишешь это в групповом чате, потому что…? Только не говори мне, что ты думаешь, что кому-то есть до этого дело.

Ремингтон: Заткнись, псих. Почему бы тебе не пойти и не помучить какую-нибудь несчастную душу?

Илай: Зачем, если у меня есть свой источник развлечений, а именно ты?

Ремингтон: Я не клоун, придурок.

Илай: У тебя не получится доказать свою правоту.

Брэндон: Я думал, ты нашел их в тот раз?

Ремингтон: Они снова пропали. Отпрыск! Помоги мне.

*Ремингтон добавляет Крейтона в групповой чат*

Крейтон: Я лучше посплю.

Ремингтон: Какого черта? Ты предпочитаешь спать, а не помогать своему господину и спасителю (кстати, это я)? Ты изменился, Крей. Ты не только часто пропадаешь со своей подружкой, но и не уделяешь моей светлости должного внимания. Не забывай, что, если бы не я, у тебя не было бы достаточных социальных навыков, чтобы даже попасть в поле зрения Анни.

Илай: И ты планируешь заставить его работать ради этого всю его оставшуюся жизнь? Прекрати доставать моего младшего брата и найди себе достойное хобби, кроме ненужного высокомерия.

Ремингтон: Это говорит придурок, который является определением этого термина.

Илай: По крайней мере, я не говорю о себе в третьем лице, как будто это совершенно нормальное явление.

Брэндон: Я помогу тебе найти их, Реми.

Илай: Ты не обязан удовлетворять его нелогичные прихоти, кузен. Пусть его «светлость» сама решает свои пустяковые проблемы.

Ремингтон: Ты такой несерьезный, не говоря уже о зависти. Займись чем-нибудь получше вместо того, чтобы зацикливаться на мне, @Илай Кинг.

Илай: Я? Завидую тебе? Планка такая низкая, что ее можно и перешагнуть.

Ремингтон: Ты только что доказал мою теорию.

Илай: Какую?

Ремингтон: У тебя всегда был комплекс неполноценности, потому что ты никогда не сможешь достичь моего уровня ослепительной харизмы. Не волнуйся, Илай. Ты не можешь иметь все в жизни.

Брэндон: Перестаньте, давайте будем рациональными.

Илай: То, что Реми никогда не поймет, учитывая его многочисленные заблуждения.

Все это время я читал чат, прислонившись к своей машине на углу КЭУ, ожидая, когда комар даст о себе знать.

Поскольку мне все равно скучно, я печатаю.

Лэндон: А еще он не знает, когда нужно заткнуться, что скоро сделает его объектом яростной охоты на ведьм.

Илай: Не говоря уже о том, чтобы выделить ему специальный раздел в списке чьего-то дерьма. Он слишком беззаботен для своего же собственного блага.

Лэндон: Он не умеет держать свои мысли и пошлые шутки при себе. К твоему сведению, ты не смешной, Реми.

Крейтон: Согласен. Не знаю, почему девушки считают его смешным.

Ремингтон: Отпрыск! Как ты посмел отвернуться от меня и встать на сторону Илая и Лэна, а не на мою?

Илай: Это разумный поступок. Как и ожидалось, у моего младшего брата превосходный вкус.

Лэндон: У всех, кроме Реми.

Ремингтон: Вы, завистливые сучки, можете идти умирать. Факт остается фактом: я дружу со всеми вашими девушками и всегда буду дружить. Муахахахаха.

Я убью этого ублюдка.

*Крейтон Кинг покинул чат*

Брэндон: Не надо было раздувать пламя, Рем.

Илай: Ты совершил ужасную ошибку. Тебе лучше быть осторожнее.

Лэндон: Надо было попрощаться со своими любимыми Джорданами, пока была такая возможность. RIP.

Ремингтон: Это ты! Клянусь гребаным Богом, Лэн, если ты не вернешь их...

Остальные сообщения я не читаю. Во-первых, потому что мне не до драматизма Реми. Во-вторых, потому что человек, за которым я слежу лучше, чем агент MI5, выходит из-за угла, наблюдая за окружающей обстановкой большими, как у канализационной крысы, глазами.

Я убираю телефон обратно в карман и перемещаюсь в укромное место у гигантского дерева в стороне.

Нила останавливается, увидев мой McLaren, ее лицо становится бледно-белым.

Ее каблуки стучат по асфальту, когда она бежит к своей машине. Я следую за ней, и как только она открывает дверь, я захлопываю ее и холодно говорю:

– Ты от чего-то убегаешь, Нила?

Она медленно оборачивается, плохо подражая тем, кто снимается в фильмах ужасов. Она ломает улыбку, более фальшивую, чем ее ресницы, и издает раздражающий щебечущий звук.

– Лэн! Я тебя не заметила.

– Естественно. Раз уж ты решила избегать меня.

– Что…? Нет, конечно, я не избегала тебя.

– Так вот почему ты не вела себя как моя тень в последние пару дней?

– Ты сказал, что тебе это не нравится.

– Раньше тебя это не останавливало, – я подхожу ближе, так что смотрю на нее снизу вверх. – Так давай послушаем, Нила. Какая причина заставила тебя так откровенно избегать моего общества?

– Просто у меня много работы в университете.

– Ты уверена, что это единственная причина? Не может же это быть связано с каким-то промахом с твоей стороны?

– Я не знаю, о чем ты говоришь…

Ее слова обрываются, когда я хватаю ее за волосы и тяну, пока в ее глазах не собираются слезы.

– Времени, когда ты сможешь меня обмануть, не существует и не будет существовать, Нила. Неужели ты думала, что я не узнаю, что именно ты стоишь за глупой идеей Рори насчет Мии? Он толст как кирпич, а ты нет. Ты всегда была маленькой коварной сучкой, которая использует свою внешность и ресурсы, чтобы получить все, что захочет. Но вот в чем дело, Нила. Я научил тебя половине того, что ты знаешь, и ты должна была подумать об этом, прежде чем идти против своего гребаного создателя.

Ее лицо краснеет, а я с каждым словом тяну все сильнее. Она пытается освободить мою руку, но это бесполезно. Если я захочу, то смогу раздавить ее быстрее, чем таракана.

– Ты отвернулся от клуба и от нас ради этой сучки! – ее голос становится все громче, когда она показывает свое истинное лицо.

Жадность и презрение смотрят на меня, как отвратительное зеркало моего прежнего «я». Я не святой и, к счастью, никогда им не стану, но эти легкомысленные, поверхностные эмоции, которые олицетворяет Нила, давно выветрились из меня.

– Значит, ты решила разжечь гнев Рори и направить его на Мию. И это все?

Она поджала губы.

– Ну и что?

– Ты имела наглость прикоснуться к тому, что принадлежит мне, Нила, и, как ты, я уверен, узнала из состояния Рори, я не очень хорошо реагирую на то, что кто-то угрожает тому, что принадлежит мне.

Ее губы приподнялись в злобном оскале.

– Что у нее есть такого, чего нет у меня?

– Статуи. Одно могу сказать точно: ты облажалась, и это я тебе обещаю: я уничтожу все, что ты защищаешь. Друзей, которые, как ты думаешь, у тебя есть? Они легко перешли на мою сторону после нескольких слов вашего покорного слуги. Компанию твоего любимого папы, которая может быть без труда разгромлена, если мой папа каким-то образом отзовет свои инвестиции. Так что вот тебе полезный совет. Бойся, Нила. Все твои худшие страхи сбудутся.

Я отпускаю ее, и она ударяется о борт машины, слезы текут по ее щекам.

– В конце концов, она увидит тебя таким, какой ты есть на самом деле, и бросит тебя, Лэн! – кричит она мне в спину. – Ты никогда не сможешь сохранить отношения, ни с ней, ни с кем-либо еще!

Я не слушаю ее болтовню, иду к месту, где припарковал машину, и достаю телефон.

Илай оказался хорошим партнером и прислал мне кое-какую информацию. Хотя ее не так уж много и это ни в коем случае не конкретные доказательства, но если соединить его выводы с тем, что я обнаружил сам, то я уже близок к истине.

В верхней части экрана появляется еще одно сообщение.

Улыбка появляется на губах, когда я вижу, что это сообщение от Мии. Она приложила фотографию цветов, которые вырастила в саду.

С тех пор как я нашел ее там три дня назад, она приходит в дом с привидениями, который уже не такой уж и призрачный, всегда, когда у нее есть время.

Она говорит, что это ради цветов. Но я часто застаю ее за попытками прокрасться и заглянуть в художественную мастерскую, как любопытный котенок.

Когда она спала, я прятал работу, над которой работал, в шкаф и закрывал его на ключ. В остальном она свободно разгуливает по дому, чего не скажешь о других людях, не являющихся мамой или Брэном.

В последнее время я часто замечаю, как она смотрит на все, что имеет отражение – зеркала, дверцу холодильника, стол со стеклянной столешницей – открывая и закрывая рот, как будто пытается говорить. Вероятно, она делает это подсознательно, так как обычно выглядит испуганной, когда обращает внимание на ситуацию.

Это происходит и во время секса. Уже дважды она открывала рот, боролась, а потом издавала только гортанный крик.

В каком-то смысле это похоже на борьбу с ее ментальными оковами, лишившие ее голоса. Я уверен, что после того, как я избавлюсь от паразитов, угрожавших ее жизни, она сможет наконец обрести мир со своим молодым «я».

Я смотрю на сообщение, которое она прислала вместе с фотографией.

Мия: Клаудия, Стефан и Эмилия передают привет.

Лэндон: Либо ты сумасшедшая и действительно дала этим цветам имена, либо ты опять же сумасшедшая и начала разговаривать с призраками-жителями дома, которые в данный момент посылают мне строгое письмо по поводу недавнего ремонта. Не знаю, какое сумасшествие серьезнее.

Мия: *смеется вслух* все вместе. Иногда ты просто смешон. И что ты имеешь в виду, говоря, что давать цветам имена – это безумие? Конечно, им нужны имена сейчас, когда они цветут. Я назову и остальные, когда они вырастут.

Лэндон: Ты ведь понимаешь, что это не домашние животные?

Мия: Конечно, нет. Это мои друзья.

Она такая сумасшедшая, что мне это нравится.

Моя улыбка превращается в ухмылку, пока я печатаю.

Лэндон: Тебе лучше покончить со всем этим вуду к тому времени, как я приду в дом. В том, что я с тобой сделаю, не будет ничего дружелюбного.

Мия: Обещания. Обещания.

Мой член подпрыгивает в брюках, и мне приходится поправить его, чтобы не демонстрировать стояк на всеобщее обозрение.

Черт.

Я определенно собираюсь нарушить несколько правил дорожного движения по дороге туда.

Новая флиртующая версия Мии совершенно не дает мне покоя. В хорошем смысле.

Мне нравится, что она более открыто говорит о том, что ей нравится, и не стесняется опускаться на колени, когда я пытаюсь работать. Это сильно отвлекает, но мне больше нравится входить в ее красивое горло, чем прикасаться к холодным статуям.

За спиной раздается движение, я оборачиваюсь, но кто-то обхватывает меня за шею, заключая в удушающий захват.

Я поднимаю руки, чтобы оттолкнуть его, но кто-то другой заводит их мне за спину.

Чем сильнее они душат меня, тем сильнее я теряю сознание. Последнее, что я вижу – маниакальное лицо Николая.

– Время расплаты, ублюдок.

Глава 34

Мия

В моей жизни, несомненно, происходят радикальные перемены, и самое страшное, что я не могу их описать.

Все, что я знаю, это то, что никогда не чувствовала себя такой счастливой в своей жизни.

Свободной.

Дикой.

Без границ, кроме самого неба.

Все это благодаря той важнейшей роли, которую играет в моей жизни Лэндон. С тех пор как он пробил себе дорогу через мои стены, я испытываю любопытное чувство новизны, приключений и счастья.

Тогда я поняла, что до него я только существовала, но не жила по-настоящему. Я была настолько захвачена своей детской трагедией, что позволила ей сковывать и диктовать мне мою жизнь.

Но неважно, насколько уверенной или решительной я была, я все равно позволила монстру управлять самой основой моего существа и навсегда украсть мой голос.

Может быть, именно поэтому всплески счастья, которые я испытываю в последнее время, кажутся мне неполноценными, с огромной черной дырой посередине.

Если у меня не получится справиться с этим, то я знаю, что дыра будет расширяться и, возможно, поглотит все хорошее. На данный момент я ничем не отличаюсь от ребенка, который строит дом из песка на пляже и ожидает, что он останется стоять после удара волны.

Я все еще предпочитаю держаться за тщетные надежды и искры счастья с отчаянием утопающей женщины.

Просто не могу рассматривать другие обстоятельства, при которых полное счастье и покой совершенно невозможны.

Может быть, во сне.

Если я проснусь, то не смогу выжить.

Мой пульс не успокаивался с тех пор, как я переписывалась с Лэндоном.

Это было час назад.

Я закончила ухаживать за садом, сняла перчатки, освежилась и ждала его.

И ждала.

Но никаких его следов до сих пор не обнаружила.

Я стою у высокого окна, выходящего на подъездную дорожку, но моя машина – единственная там.

Я в тысячный раз проверяю свои часы.

Он сказал, что будет здесь через пятнадцать минут, но прошло уже явно больше. Не мог же он написать мне из Лондона или еще откуда-нибудь, верно?

Это начинает меня беспокоить. Тем более что он так и не ответил на последующие мои сообщения с вопросом о его местонахождении. Лэн всегда отвечает на мои сообщения.

Всегда.

Телефон вибрирует в руке, и я проверяю его так быстро, что чуть не роняю. Плечи сгорбились, когда я увидела имя на экране блокировки, а потом внутри зашевелилось чувство вины за то, что я разочарована.

Я такой ужасный друг.

Брэндон: Привет. Лэн с тобой, да?

В груди сжалось, и по позвоночнику прокатилась волна беспокойства.

Брэн знает о нас и даже сказал мне, что Лэн, похоже, впервые искренне старается не быть мудаком. Однако он никогда не спрашивает о нас и о том, чем мы занимаемся. На самом деле, он из тех, кто предпочитает, чтобы его не посвящали в подробности, в отличие от Реми, который созвал «собрание», чтобы узнать последние сплетни.

То, что Брэн спрашивает сейчас, отклоняется от шаблона, и мне это не нравится. Я печатаю неуверенными пальцами.

Мия: Почему ты спрашиваешь?

Брэндон: Просто скажи мне, с тобой он или нет. Пожалуйста.

Мия: Нет. Мы должны были встретиться, но он добирается сюда дольше обычного.

Он читает сообщение, но ответа нет.

Мия: Что происходит? Что-то не так?

Брэндон: Я не знаю, Мия. Может быть, это ты должна сказать мне, что за хрень происходит.

Я уставилась на сообщение, едва не упав на пол. Это не похоже на Брэна, тем более что я никогда не слышала, чтобы он ругался.

Снова загорается экран.

Брэндон: Прости. Я не должен был на тебя набрасываться, но я думаю, нет, я на девяносто процентов уверен, что твой брат как-то связан с исчезновением Лэна. Он либо похитил его, либо напал на него, а потом выбросил в канаву. Это если он не убил его на хрен. Черт возьми.

Дыхание учащается, когда я читаю и перечитываю слова.

Мия: Откуда ты знаешь?

Брэндон: Неважно, откуда я знаю. Просто знаю. Мы должны что-то предпринять, пока не стало слишком поздно.

Дерьмо. Не говорите мне…

Майя написала мне сообщение, приглашая на кофе. Когда я отказалась, она продолжала приставать ко мне, спрашивать, где именно я нахожусь, и говорила, что придет встретиться со мной. Но когда я сказала, что нахожусь у Лэндона, она наконец сдалась.

Теперь я знаю, почему моя слишком настойчивая сестра, которая никогда не сдается, так поступила. Вероятно, Николай поручил ей следить за тем, чтобы я держалась подальше, чтобы он мог делать с Лэном все, что захочет.

Я уже бегу за ключами к входу, пока пишу.

Мия: Встретимся в особняке Язычников. Назови охранникам на входе мое имя и код 01483.

Брэндон: Уже еду.

Никогда в жизни я не ехала так быстро. Все это время в голове проносятся всевозможные мрачные сценарии. Ни один из них не заканчивается хорошо.

Приехав в особняк Язычников, я сразу же отправляюсь в пристройку, которую они используют в качестве своеобразной камеры пыток.

Как и ожидалось, перед дверью, словно сторожевые псы, стоят два охранника – один в маске и Илья.

Увидев меня, Илья делает шаг вперед. Его крупная фигура загораживает солнце, так что я смотрю на его покерное лицо и невыразительные глаза.

– Вам следует вернуться, мисс.

– Убирайся с дороги, – показываю я, не заботясь о том, что он ничего не понимает.

Илья ставит передо мной руку, и я вижу, как он старается не придавить меня, как преступника. У него определенно строгий приказ не пускать меня в комнату.

Выскользнув из-под его руки, я выхватываю у одного из охранников пистолет. Я направляю его на Илью и делаю движение в сторону.

Он поднимает руки вверх.

– Вы не хотите этого, мисс. Это не ваш бой.

Бой абсолютно мой. Все это происходит во многом благодаря мне.

Другая часть, конечно, связана с тем, что Лэндон – мудак, который не может дышать, не выдыхая яд в мир.

Но я с этим смирилась, и, как я по глупости думала, Николай тоже.

Взявшись за ручку двери и проскользнув внутрь, держа пистолет направленным на Илью и остальных.

Рука с пистолетом опускается на бок, когда я стою у входа в большую белую комнату с жуткой сценой посередине.

Киллиан, Джереми и Николай окружили Лэндона, стоящего на коленях на полу, с рассеченной губой, заплывшим глазом и кровью, размазанной по белой рубашке.

Часть брызг попала на рубашки Киллиана и Джереми и на обнаженную грудь Николая. В этот момент мой брат, которого я люблю больше, чем можно описать любыми словами, выглядит как чужак в облике зверя.

Оружие разрушения.

Неконтролируемая сущность ярости.

Лэндон смотрит на Килла с окровавленной ухмылкой, кашляет и говорит хриплым голосом.

– Это все, что ты можешь? Если ты собираешься предать доверие Глин, то, по крайней мере, сделай это достойно.

– Заткнись, блять, – Николай бьет его кулаком по лицу. – Ты действительно думал, что мы примем перемирие и позволим тебе возиться с моей сестрой? Моей гребанной сестрой? Я убью тебя, прежде чем ты еще раз к ней прикоснешься.

– Тогда убивай, – провокационная ухмылка Лэндона исчезает. – Только так ты удержишь меня от нее.

Несмотря на ужасающую сцену, я не могу удержаться от воображаемой руки, которая сжимает мое сердце и сводит желудок.

– Ты чертов покойник, – Джереми пинает его в бок.

– Весьма сомнительно, – глаза Лэндона скользнули к моим, как будто он знал, что я все это время была рядом. – Эй, маленькая муза. Я думаю, что тебе следует отозвать у Джереми его карточку «очень плохого парня», как ты считаешь?

Три пары глаз обращены ко мне, и первым говорит Николай.

– Какого хрена ты здесь делаешь? Убирайся.

Я бросаю пистолет на пол и делаю жест, направляясь к ним:

– Чтобы вы могли продолжать его пытать?

– В этом и заключается идея, – говорит Киллиан. – Это не твое дело, Мия.

– Нет.

– Я не знаю, что этот ублюдок говорил тебе, но ты не должна верить ничему из этого, – говорит Джереми.

– Например, то, что он выполнил свою часть сделки, а вы нет? Вы уже согласились на перемирие, так какого черта вы делаете?

– Я не соглашался на это гребаное перемирие, – говорит Николай таким напряженным голосом, что на шее вздуваются вены от напряжения. – Он ни при каких обстоятельствах не имеет права прикасаться к тебе и продолжать дышать.

– Но это не тебе решать! – я впиваюсь взглядом в его лицо, мои движения наполнены гневом. – Это моя жизнь, и я имею право решать, кто в нее войдет. Ни ты, ни кто-либо другой не имеет права голоса.

– Мия, – предупреждающе рычит он.

Я бросаю на него ответный взгляд и уже более спокойно говорю:

– Отпустите его.

– Нет.

– Прошу прощения, что нарушил трогательный семейный момент, но эй ты, некультурная свинья, – он смотрит на Джереми, который сейчас выкручивает правую руку Лэндона под неприятным углом. – Я знаю, ты завидуешь, что никогда не станешь таким же гениальным художником, как я, но ты давишь на мою бесценную руку. Отпусти, ладно?

– Только если ты сможешь свободно падать в ад, ублюдок.

– Отпусти его, Джереми, – говорю я, наблюдая за тем, как неестественно он держит руку. Если он вывернет ее в сторону, то сломает запястье, и от одной мысли об этом меня прошибает холодный пот.

Лэндон может выжить только благодаря искусству. Если у него отнять эту способность, он не сможет бороться с демоническими силами внутри себя. Я видела, каким спокойным он становится, когда творит, каким приземленным и умиротворенным становится его выражение лица.

Если у него это отнять, то я не уверена, куда он попадет дальше.

Николай внимательно следит за моим выражением лица, затем улыбается, но это в лучшем случае маниакальная улыбка, когда он наклоняется, чтобы заглянуть в лицо Лэндона.

– Хочешь, чтобы твоя рука осталась целой?

– Желательно в ближайшее время, да.

– Тогда оставь мою сестру в покое. Навсегда.

Я толкаю Николая в плечо, но он не смотрит на меня. В груди становится. Черт. Он знает, что это хуже, чем игнорировать меня. Если он не будет смотреть на меня, то я не смогу с ним разговаривать. Он, по сути, заставляет меня замолчать самым жестоким образом.

И это больнее, чем мне хотелось бы признать. Особенно от брата, который всегда меня слушал, даже когда я говорила тарабарщину.

Я не узнаю эту версию Николая. Ни капельки.

– Если нет, – лицо Николая становится мрачным. – Джереми сломает запястье, которым ты так дорожишь.

– Выбирай осторожно, Кинг, – говорит Киллиан будничным тоном. – Любой перелом костей руки, особенно запястья, может оказаться роковым в жизни художника. Послушай меня. Как студент-медик, я могу подтвердить, что кости и связки никогда не возвращаются в прежнее состояние, и тебе будет очень трудно создать что-либо еще. Твое светлое будущее сделает пуф. Исчезнет. За долю секунды.

– Килл! – я толкаю его в грудь. – Да что с тобой такое? Если ты будешь смотреть, как ему ломают запястье, Глин тебе этого никогда не простит.

– Она никогда не узнает, а если и узнает, то у меня послужной список лучше, чем у ее безэмоционального брата.

Мои губы приоткрылись. Я всегда считала Лэндона худшим психопатом из них двоих, но сейчас мой кузен, которого я всегда считала своим вторым братом, выглядит хуже, чем монстр из моего прошлого.

Потому что я знаю, что даже если об этом станет известно, и Глин пронюхает об этом, он выкрутится так, что история будет выглядеть совершенно невинной. Я видела, как он смотрит на нее, и прекрасно понимаю, что он не может позволить себе потерять ее, но он точно может позволить себе причинить непоправимую боль ее брату.

– Давай, – говорит Лэндон без эмоций и тона. – Можешь сломать и вторую, раз уж взялся за это. Но я всегда буду прикасаться к ней, даже с гипсом. Она моя, и никто из вас, ублюдков, не решит иначе.

Я встречаю его холодные глаза своими встревоженными и судорожно трясу головой. Что ты делаешь, идиот?

Он провоцирует Николая и остальных. Он должен знать, что они не из тех, кто блефует. Особенно Николай.

Конечно, Джереми начинает оборачиваться, и я кричу так громко, что все вокруг замирает. Мир, мой хриплый голос и окружающее пространство.

Джереми останавливается. Они с Киллианом смотрят на меня так, словно я дикий зверь, который вот-вот откусит им головы, что я, наверное, и сделаю.

Внимание Николая переключилось на меня, выражение его лица стало растерянным.

– Ты наконец-то смотришь на меня, после того как проигнорировал и заставил замолчать? – я показываю, чувствуя жжение в глазах. – Как я могу говорить с тобой, если ты не смотришь на меня?

Напряжение в его плечах исчезает, когда он делает шаг ко мне и хватает меня за руку.

– Черт. Мне так жаль, Мия. Я не хотел.

Я отталкиваю его руку.

– Отпусти Лэндона.

– Я не могу этого сделать. Он – яд, который нужно уничтожить с корнями…

– Я уйду от него. Я больше не буду с ним связываться, так что просто отпустите его.

– Нет, не уйдешь, – Лэндон борется с хваткой Джереми впервые с тех пор, как я пришла сюда. – Давай, сломай мое чертово запястье, Джереми.

– Оставайся, блять, неподвижным, – Джереми изо всех сил пытается удержать его на месте.

– Помни, Сесили полюбила меня первым, – голос Лэндона стал до жути спокойным. Даже дразнящим. – Она любила меня так сильно, что фантазировала обо мне и называла меня своим принцем. Она любила меня так сильно, что подарила мне полные любви глаза задолго до того, как появился ты. Не говоря уже о том, что в детстве мы вместе купались. Чертовски голые. Тебе, наверное, очень не нравится, что ты всегда будешь для нее вторым выбором.

– Ты, маленький, мать твою… – Джереми выкручивает запястье, и лицо Лэндона скривилось, но он не издал ни звука.

В один момент я стою рядом с Николаем, а в другой – бью Джереми по руке. Он настолько ошеломлен, что теряет хватку на запястье Лэндона.

Я помогаю ему подняться, и он встает на ноги. Однако его рука остается в подвешенном состоянии.

– Все в порядке? – показываю я, проглотив комок в горле.

Лэндон даже не проверяет, все ли в порядке с его запястьем, когда хватается за мою щеку своей здоровой рукой.

– Ты никуда, блять, не уйдешь. Ты меня поняла?

– Уходи, – показываю я.

– Я убью этого ублюдка к чертовой матери, – Николай подходит ближе, но я качаю головой.

– Просто уходи, – я подталкиваю Лэндона к двери.

Он не делает ни шагу.

– Брэндон снаружи, – показываю я. – Он тоже может оказаться в опасности.

Его верхняя губа приподнимается в оскале, и он огрызается.

– Какого хрена этот тип здесь делает?

– Он беспокоится о тебе. Пожалуйста, уходи, Лэндон. Ради меня. Пожалуйста.

Я не сомневаюсь, что если он задержится здесь еще на минуту, то снова спровоцирует их, и они выполнят свою угрозу.

– Ты никогда не оставишь меня, и между нами не будет конца, – говорит он, игнорируя всех присутствующих, и целует меня в коротком страстном поцелуе. Я чувствую только вкус крови, когда Киллиан отталкивает его от меня.

И вот он уже за дверью.

Я делаю длинный вдох, затем бросаю взгляд на трех парней, которые, как мне казалось, были ближе всего ко мне.

– Что? – сказал Киллиан. – Ты должна была догадаться, что это произойдет. Этот ублюдок поступил с нами гораздо хуже.

– Нет ничего хуже, чем сломать скульптору гребаное запястье, Киллиан! Поставь себя на его место. Как бы ты пережил свою медицинскую карьеру, если бы тебе сломали запястье?

– Тебе нужно перестать защищать этого ублюдка, Мия, – говорит Джереми.

– Не тогда, когда вы все на него ополчились.

– Почему Брендон здесь? – спрашивает Николай из ниоткуда.

– Что? – я показываю.

– Только что ты сказала, что Брэндон здесь. Почему он здесь?

– Он написал мне, что ты мог причинить боль Лэну, что оказалось правдой, и я сказала ему, чтобы он встретился со мной здесь. Я рада, что так и сделала. По крайней мере, он сможет довезти Лэна.

– Мия… – он рычит и бросается в мою сторону.

– Я еду домой, – объявляю я. – В Нью-Йорк. Здесь у меня явно нет никакой рациональной поддержки. Майя мне солгала, а ты меня заткнул.

Он ругается под нос, когда я проталкиваюсь мимо него к двери.

Может быть, разговор с мамой и папой – это мой лучший шанс защитить хрупкий замок счастья, который я строила.