Текст книги "Сделка. Я тебе верю (СИ)"

Автор книги: Рина Беж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

22.

ДАРЬЯ

– Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться? – интересуется Тихомиров, единолично расплачиваясь в кафе по счету.

Мне хватает одного его взгляда, чтобы на полуслове оборвать инициативу поделить расходы пополам.

Нет, так нет. Качать права из-за этого точно не стану.

В число ярых феминисток я не вхожу. И то, что мой обед оплатит мужчина, не сделает солнечный день вдруг ненастным, а меня ущербной слабачкой в собственных глазах.

Ни за что.

– Положительно смотрю. С удовольствием прогуляюсь, – не собираюсь отказываться от интересного предложения.

Да и почему, собственно, должна?

Погода отличная. Времени навалом. Спешить некуда. Меня никто нигде не ждет. И компания... компания мне тоже определенно нравится.

С Иваном не нужно пытаться держать себя в рамках, следить за каждым словом, жестом, мимикой. Не требуется казаться лучше, чем я есть на самом деле, чтобы произвести благоприятное впечатление. Можно запросто оставаться самой собой и при этом не чувствовать какую-то неполноценность.

С ним хорошо. С ним комфортно.

Естественно, не как в домашних тапочках. Забыть о том, что я женщина, этот мужчина фиг позволит:

Чего только стоят его взгляды. Внимательные, пронзительные, острые. Я себя опять восемнадцатилетней краснощекой девчонкой ощущаю.

А парфюм? Афродизиаки отдыхают. Терпкий, будоражащий и навевающий слишком откровенные мысли, как можно почувствовать его глубже.

– Отлично, – обнажает белые зубы Иван, услышав мой ответ:

Улыбка смягчает строгие черты его лица и делает моложе... и притягательнее.

«Ша, Дашка! Да сколько можно?!» – одергиваю себя, чтобы перестать пялиться, и указываю мужчине в сторону озера.

– Может, у воды пройдемся? Там хоть небольшой ветерок есть. Точно будет посвежее.

И пусть я сильно не люблю сильную жару. А в эту неделю солнце пашет как не в себе. Будто наши широты с южными перепутало. Себе-то уж могу признаться, что ладошки потеют не только из-за погоды.

– Согласен... – кивает Иван и, поднявшись из-за стола первым, протягивает мне руку.

Принимаю помощь. И пусть касание оказывается мимолетным, успеваю заметить и тепло его пальцев, и крепкость широкой ладони, и напрягшийся бицепс, который рубашка-поло с коротким рукавом нисколько не скрывает.

– Прошу, – Тихомиров распахивает передо мной дверь кафе и, спустившись следом со ступенек, пристраивается рядом. Некоторое время шагает молча, но метров через двести интересуется. – Даш, расскажи, как жила эти пять лет?

– В общем? Или как?

– Так, как сама считаешь нужным.

Как считаю?

Пожимаю плечами и выдаю, будто подвожу итог:

– Я ж вроде бы рассказывала. Первые два года постоянно корила себя за глупость и податливость, что согласилась на брак. Мечтала развестись, уговаривала Ярослава пойти навстречу, искала поддержки у родителей... Всё без толку. Они были против, а я понимала, что одна против всех в свои девятнадцать не выстою.

Слабая... Дальше авария. Переломы, ожоги, несколько операций... Сама не заметила, как в клинике провела почти год. А когда вернулась к мужу, – тут уже усмешки не сдерживаю, – очень скоро узнала о его любовнице. Единственный мой подвиг – добилась того, что смогла с ним разъехаться. А попутно получила то, что Лев Семенович загнал меня в угол, запретив требовать развод. Ну и в общем-то всё... Такая вот история моих пяти лет. Так и живем.

Хрен пойми как, зато нескучно. Народ сплетнями уж точно исправно кормим.

– И чем конкретно тебя держит Шаталов? – окидывает меня нечитаемым взглядом Тихомиров.

– Двумя вещами, – отвечаю Ивану и сворачиваю к ограждению, выстроенному вокруг озера. Облокачиваюсь на перила, подаюсь вперед, разглядывая прозрачную воду, и, краем глаза замечая, как мужчина останавливается совсем рядом и смотрит на меня, продолжаю. – Первая – он держит мою маму в клинике. В какой – я не знаю. Он не раскрывает секрета, лишь изредка дает на нее посмотреть по воцапу, —замечаю удивление на мужском лице и киваю. – Да, Вань, мама выжила. Но стала инвалидом и потеряла память. Меня не узнает. Совсем. Но, ведь главное, что она жива, и свекор оплачивает ее лечение, если я делаю то, что он просит.

Мои слова явно производят на собеседника впечатление. Причем, не особо приятное. Нахмурив брови, он передергивает плечами и шумно выдыхает:

– То есть, Шаталов фактически держит твою мать в заложниках?

– Фактически да, – подтверждаю, невесело усмехаясь. – Именно так.

– А ты не пробовала кого-то нанять, чтобы ее найти... вызволить? Обращалась в полицию?

– В полицию? Нет, – качаю головой, отворачиваясь от воды и упираясь в ограждение поясницей и локтями. – Я не могу идти в полицию. Этому мешает мой второй ошейник. Авария три год назад. Не знаю почему, но тот водитель на бензовозе, который протаранил нашу машину, дал показания, что именно я была за рулем. Я спровоцировала аварию. И по моей вине погибли люди. Шаталов сказал, что есть даже видеофиксация. Правда, позже он же якобы заставил этого свидетеля изменить показания на иные. Как я понимаю, замял дело, спустив все на тормозах... но может и вернуть, если я его разочарую.

– Разочаруешь?

– Если не буду послушна, сяду за непреднамеренное убийство... плюс, Шаталов перестанет оплачивать клинику мамы. И куда ее засунут в этом случае – сказать невозможно.

– Охренеть. Выходит, если станешь искать мать – он даст ход уголовному делу?

Сунешься изучать дело по аварии – навредит матери? Так?

_ да

– И ему нужен твой брак с Яриком. Верно?

У…

– А Оль – не суррогатная мать, но именно так должны думать все вокруг?

Как же точно он вычленяет во всей этой головоломке главное.

– Совершенно верно.

– Так. А возвращаясь к аварии... ты виделась с этим водителем, разговаривала с ним самим хоть раз? – интересуется Иван.

– Нет, конечно, – качаю головой. – Я же первые пару месяцев никакая пластом валялась. Уже позже читала показания и видеозапись его слов смотрела.

– Ясно.

Какое-то время мы оба молчим. Не знаю, о чем думает Тихомиров, я же просто стою и наслаждаюсь летом, теплом и относительным покоем.

Ломать голову над поступками Шаталова, как и над тем, что бы я еще могла предпринять, в тысячный раз смысла не вижу. И так кручусь как неугомонная белка в колесе.

‘Сейчас просто хочу отдохнуть. Но слова уже срываются с губ.

– Я понимаю, Вань, что все это может быть уловкой Льва Семеновича, – нарушаю тишину, поднимая взгляд на собеседника, – но, как ни крути, рисковать на авось не могу. Я люблю маму и боюсь ей навредить.

– Я тебя понял, Даша, – серьезно отвечает мужчина и кивком предлагает двигаться дальше, поскольку рядом с нами останавливается шумная компания, желающая устроить фотосессию. – Спасибо за то, что рассказала.

– Не за что, – отмахиваюсь и прерываюсь, потому что у Ивана звонит телефон Мельком взглянув на дисплей, Тихомиров весь подбирается и предупреждает:

– Очень важный звонок. Мне нужно ответить. Не обидишься, если я отойду на пару минут?

– Нет, конечно. Разговаривай, сколько нужно. Я пока к фонтану прогуляюсь, —указываю направление и, услышав: «Спасибо. Я постараюсь побыстрее», начинаю неспешно двигаться.

Фонтан в центре парка только один. Но большой. Круглый. Летом его буквально облепляют взрослые и дети, потому что играет музыка и струи воды, танцуя: создают настоящую водяную феерию.

Привычно наблюдая за окружающими, постепенно достигаю центральной площадки. Оглядываюсь по сторонам, надеясь найти свободное место на лавочке, как вдруг слышу:

– Привет, Даша.

Шаталов. Вздрагиваю от неожиданности. Все радостное настроение начинает резко испаряться. И я буквально заставляю себя обернуться.

– Здравствуй, Ярослав.

23.

ИВАН

Изначально я хотел иметь полную информацию о бизнесе Шаталова. То, что тот значительно разросся, когда главного конкурента в лице моего отца удалосьустранить, я не сомневался. Да и слияние с Вукаловым сыграло не последнюю роль. Что и подтвердил доверенный, предоставивший пусть неполный, но достаточно подробный отчет. Об активах и всех предприятиях семьи.

Прибыв в Россию, я ставил цель узнать сильные и слабые стороны «партнера» и в случае необходимости сыграть на опережение. Сюрпризы перед тем, как начну «возвращать долги» всем, кто прямо и косвенно приложил руку к краху бизнеса моего отца, были бы лишними.

Но Даша, не осознавая многого, внесла в изначальный план коррективы.

Теперь меня интересует другое.

– Внимательно, – произношу в трубку, наблюдая, как девушка, носящая ненавистную мне фамилию, все больше удаляется в сторону фонтана, виднеющегося среди деревьев.

– Иван Сергеевич, новую информацию я подгрузил в облачное хранилище. Бумаги передам лично, – докладывает информатор, не размениваясь на лишнее.

– Понял. Что с Мартой?

– Девушку нашли. Вернулась пару дней назад с Кубы. Проводила там отпуск с подружкой. Наблюдаем.

– Личное?

– Живет одна, встречается с разными мужчинами. Постоянного партнера нет.

Родители переехали в Питер.

Живет одна... Хм, замечательно! Проще будет организовать нашу встречу и разговор по душам. А так же обсудить помощь, которую «ревнивица» мне окажет за свои поганые делишки в прошлом. Кстати, для этого важно и другое.

– А с Шаталовыми что? Она с ними по-прежнему общается?

– Как понял, не особо часто, но семейные праздники старается посещать. Пробили ее контакты.

и?

– Чаще других созванивается с Клавдией Игоревной.

Ага. С мадам Шаталовой, значит, дружит. Ну, уже неплохо.

–А с Яриком?

– Редко.

Не страшно. Правильно надавим, вновь станет общаться часто.

– Что по Шаталову и Семеновой? – переключаюсь на новую тему.

– Вместе два года. Роль любовницы даму давно не устраивает, но по слухам, папочка обещал, что скоро все изменится. Очень уж она этого жаждет, —отчитывается Рус.

– По слухам? – цепляюсь за оговорку.

– Ага. Любит Ольга посплетничать с подружками на досуге. А те при правильном подходе бывают разговорчивыми.

НУ, ясно. Усмехаюсь, понимая про какую «разговорчивость» идет речь.

– Что по суррогатному материнству?

– А тут интересно, – хмыкает мой собеседник. – На первый взгляд, клиника, в которой Ольга наблюдается, подсадку эмбрионов подтверждает. Даже все пометки в электронном журнале имеются.

– Но? – понимаю, что оно непременно последует:

И Рус не разочаровывает.

– Но на записях с видеокамер нет ни одного случая, когда бы медучреждение посещала Дарья Шаталова. А именно ее указывают, как биологическую мать.

– Анализы не сдавала, обследование не проходила, а донором яйцеклеток как-то стала. Так выходит?

– Совершенно верно.

– Шустрые какие, – оскаливаюсь, припоминая слова Даши про странности с завещанием отца.

Права девочка. По всему выходит, что нужно рыть еще и в этом направлении.

– Соберите по клинике все, что можно. Кто знает, вдруг пригодится, – даю распоряжение и, бросив еще один взгляд в сторону фонтана, прищуриваюсь.

«А этот хлюст откуда здесь нарисовался?» – замечаю знакомую личность.

Ярослав сбегает со ступеней ресторана «Шале», расположенного как раз на площади, и быстрым шагом направляется в сторону ничего не подозревающей супруги.

– Так, Рус. Давай-ка остальное подробнее обсудим при встрече, – произношу невидимому собеседнику, закругляя разговор. – Вечером после восьми жду в офисе, – добавляю, тоже начиная двигаться в сторону Дарьи.

– Окей, принято, – соглашается информатор и уточняет. – Еще какие-то срочные распоряжения будут?

– Да. Нужно послать человечка в Испанию. Я хочу знать всё об аварии, в которой погиб Андрей Вукалов. Вплоть до мелких нюансов. Особо интересуют показания второго участника ДТП. Говорят, он их менять любит.

Задумываюсь на пару мгновений, вспоминая, что именно говорила Даша о себе и матери, и добавляю в задание необходимость пробить больницу, где обе женщины лежали.

Не могла же Вукалова-старшая исчезнуть самостоятельно. Ей явно в этом подсобили. Значит, есть вероятность, что какие-то записи могли остаться.

– Запомнил. Выясним. Сегодня же организуем вылет, – кратко рапортует Рус.

И я, обронив краткое: «Действуйте», сбрасываю вызов.

Последние метры до Даши преодолеваю, внимательно отслеживая ее мимику и поведение. Напряжение видно невооруженным глазом: губы поджаты, брови нахмурены, подбородок вздернут пальцы, стискивающие ремешок сумочки побелели.

Шаталов тоже не улыбается. Стоит очень близко к жене. Нависает, чем морально давит. Лицо серьезное. Руки спрятаны в карманы брюк, но не сомневаюсь, что сжаты в кулаки.

«Что ж ты, мудила, все к ней лезешь? Неужто Ольги тебе не хватает?» – вопрошаю мысленно, приближаясь вплотную.

– Добрый день, Ярослав, – киваю мужчине, лишь мельком обращая на него внимание. А дальше полностью сосредотачиваюсь на той, к кому именно спешил, и не скрываю, что оказался рядом не случайно. – Даша, прошу прощения за ожидание. Я освободился. Можем продолжить путь.

– Да, отлично, – отзывается та

И даже пытается улыбнуться, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Так вы вместе... гуляете? не дает о себе забыть Ярик.

В отличие от внешне спокойного меня, он свои эмоции не гасит. Слишком явно транслирует, что злится.

И в некотором роде доставляет мне извращенное удовольствие.

«Давай-давай, вспухни от бешенства», – подначиваю его мысленно, а вслух отвечаю с улыбкой:

– Точно, гуляем.

И не без интереса ожидаю, что же он предпримет. Пойдет на поводу у ревности или смолчит?

Но тут весь кайф обламывает зазвонивший у него телефон. Несколько секунд Шаталов не реагирует, потом рывком выхватывает гаджет и бросает в трубку.

– Да!

Видимо, на том конце говорят что-то важное. Он слушает молча, под конец отрезает:

– Я понял! Сейчас буду!

Окидывает нас непонятным взглядом, резко разворачивается и шагает назад в «Шале».

Подняв голову, осматриваю посетителей, к кому ж он спешит и замираю, встретившись глазами с Шаталовым-старшим.

Лев Семенович не скрывает, что тоже смотрит на нас в упор. Но не напряженно, как было бы вполне логично, а с азартом, будто приз выиграл. Даже кивает, здороваясь.

Киваю ему в ответ и оборачиваюсь к Даше, которая, не скрывая беспокойства, просит:

– Иван, давай уйдем отсюда. Пожалуйста.

– Давай, я с радостью, – соглашаюсь с девушкой, предлагая ей указывать направление, а мысленно делаю зарубку в памяти, обязательно обдумать этот момент и поведение «партнера» поподробнее.

24.

ЯРОСЛАВ

Черт! Черт! Черт побери!

Как же меня всё бесит!

Особенно изощренные игры собственного отца.

Тоже мне. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Мало ему занимаемого кресла во главе целого концерна, он себя еще и серым кардиналом возомнил. Плетет свои паучьи сети, раскидывает их, пытаясь заловить все новых глупых мушек, словно не понимает, что две жизни не проживет.

Никто этого не смог. И он не сможет.

И в могилу все добытые махинациями и обманными сделками деньги не заберет.

Не выйдет у него невозможного.

И ведь не молодеет, пенсия под хвостом. Должно же быть понимание, что хватит уже... достиг всего, чего хотел, и даже больше.

Тормозни. Живи, как все нормальные люди. Наслаждайся тем, что есть. Ведь этого и так запредельно много. Кайфуй и перестань наживать себе новых врагов.

Угомонись.

Удача – дама изменчивая. Сегодня фартит, а завтра мимо. И что делать будешь, когда кто-то более хитрый и могущественный на хвост наступит?

Но нет. Лев Семенович ненасытен.

Ему всё мало... и мало... и мало.

Подавай ещё:

– Зачем ты их сводишь? – интересуюсь, глядя в бездушные глаза сидящего напротив немолодого мужчины.

Но долго не выдерживаю невыносимой стужи и, сжав кулаки, устремляю взгляд в сторону тропинки, по которой совсем недавно ушли моя жена и Тихомиров.

Хорошо, что ушли, не взявшись за руки. Иначе точно бы не сдержался. Сорвался в драку.

Бесят они меня оба. Бесят! Потому что, как ни стараюсь не замечать, ощущаю между ними связь. Чувствую, как фонит и потрескивает.

Далеко ходить не надо. Достаточно поймать момент, когда они друг на друга смотрят. Не важно – одновременно или по отдельности, между ними, как говорят, искрит.

Искрит, млять.

А со мной Даша – холодная рыбина. Никакая. Эмоции проявляет по минимуму.

Лишь тогда, когда ситуация требует.

Вот как? Как такое возможно, если именно он, этот мудила заграничный, ее бросил?

А я был рядом. Всегда:

Пипец, бабы тупые. И ведь хрен поймешь: чего им надо? Душа, млять, у нее не лежит. И хрен бы с той душой, но нет... сука... выпестованные идеалы так просто в жопу не засунешь.

– Это тебя не должно волновать, – следует привычный ответ от отца, а на тонких губах появляется хитроватая усмешка.

И она меня бесит. Потому что знаю. Не просто так нарисовалась. Значит, снова паук ненасытный что-то затеял. И даже понятно, в отношении кого.

– И все-таки волнует, – настаиваю на своем. – Даша – моя жена, отец.

– Правильно, – соглашается тот и тут же режет. – По документам жена. Или ты думаешь, я не знаю, что вы два года как в одной постели не оказывались?

– Это – наше личное дело.

Еще не хватало ему в мою койку лезть. Совсем из ума выжил.

– Ошибаешься, сынок, – языком цокает. – Все что касается денег семьи – не может быть твоим личным делом. Оно семейное.

Семейное... о, как завернул.

И смотрит так ехидно, явно заранее готовя сто пятьсот доводов, чтобы меня осадить и в очередной раз показать, какой он невъебенно крутой, а я говно, пусть и прямоходящее.

– О каких деньгах идет речь? – откинув злость, цепляюсь за его слова. – Разве ты и так уже не перевел всё, принадлежавшее Вукаловым, в активы концерна? Разве Даша не номинальная владелица пакета акций?

– Так, да не так... – устремляет взгляд в никуда, будто что-то доставившее ему удовольствие вспоминает.

А я все больше осознаю, как мало знаю о его делах на самом деле.

– Погоди, но у моей жены своего почти ничего нет, – прищуриваюсь. – Лишь квартира от родителей и машина неновая остались. Пап, Даша твоими стараниями почти нищая, получает обычную зарплату простого служащего. Всё, как ты и хотел Неужели тебе этого мало? Хочешь последнего ее лишить?

– Ерунду не говори, – фыркает. – Нафиг мне ее хрущевка замшелая сдалась или груда железа, которая давно должна была сгнить?! Мне ее наследство нужно.

реальное, – вдруг расщедривается на информацию. – А оно так хитро дурацкими условиями опутано, что не подкопаешься и на кривой козе не подъедешь. Видишь, облизываешься, а забрать не можешь.

– И что там за условия? – понижаю голос и подаюсь вперед.

Становится очень уж интересно, чего такой могущественный чувак, как мой отец жаждет, а взять обламывается.

– Да не столь важно, – усмехнувшись, отмахивается перестраховщик, не доверяющий никому кроме себя. – Я все равно уже лазейку усмотрел.

И отворачивается. На некоторое время словно забывая о моем присутствии наслаждается зеленым чаем и хрустящими вафлями, которые ест всю жизнь, что я помню.

Я тоже беру в руки чашку. Делаю пару глотков кофе, намереваясь побыстрее с ним разделаться, а после распрощаться с отцом. Стратегию мы обсудили. ЦУ он мне выдал. Так что можно не высиживать, а рвать куда-нибудь, чтобы проветрить голову.

Домой ехать – желания нет Там Ольга. А она сейчас нервная из-за своего состояния. Я тоже на взводе. Еще не хватало поругаться.

Лучше куда подальше. В соседний городок, к примеру. Чисто в дороге мозг проветрить, обдумать все хорошенько.

– Кстати о ней... – вдруг спохватывается мой родитель, будто и не прерывал разговор.

Поворачиваюсь к нему. Сдвигаю брови, стараюсь вспомнить на чем мы прервались, и к чему относится его «кстати».

А отец уже продолжает:

– Как там у Оленьки дела? Как наша будущая мамочка себя чувствует? Совсем дела плохи или перестраховка врачей? Мне Петрович звонил. Они с Софьей нервничают. Говорят, дочка толком ничего не объяснила.

– У нее железодефицитная анемия и низкий гемоглобин, – растираю лоб, припоминая, не напутал ли чего. – Или это одно и тоже?

Хмурюсь. В голове от заумных фраз врача, сказанных на китайском, до сих пор каша.

– Не знаю, – фыркает отец.

– Вот и я, – поддакиваю, пожимая плечами. – Ольге назначили лечение и курс специального питания, который нужно соблюдать. Если через десять дней не будет улучшений, станут решать, что делать дальше.

– А УЗИ?

М-м-мм.

– Нормально всё. Показатели в пределах нормы, – кажется.

– И кого мы ждем?

– Непонятно.

– В смысле? – в голосе родителя впервые прорывается недовольство. – Мне внук нужен.

Прикусываю язык, чтобы не послать его на Вайлдберриз, Озон или сразу Али-Экспресс. Заказ он тут оформляет. Король некоронованный. Совсем охренел.

Но интонацию выдерживаю ровную:

– Малыш попкой лежал. Не увидели. Закрылся.

Улыбается.

– Значит, точно мужик, – крякает довольно. Самообороной уже занимается.

Дурдом. И вроде умный мужик, но даже у таких порой затмение случается, когда шарики за ролики закатываются.

Качнув головой, решаю промолчать.

Вытаскиваю из кармана телефон. Проверяю время. Допиваю последний глоток кофе и поднимаюсь на ноги.

– Всё, отец, я побежал, – протягиваю ему руку.

Пожимает и удерживает, сканируя меня взглядом.

– Ну давай, Ярик. Иди. Только имей ввиду, Ольге нужно создать максимально комфортные условия. Мне проблем с Петровичем не надо. Уяснил? И не криви губы, сам ее в койку затащил. Сам обрюхатил. Теперь отвечай.

– Понял я всё, – отвечаю ровно, мысленно скалясь.

После чего разворачиваюсь и ухожу.

25.

ДАРЬЯ

Площадь у фонтана покидаю с облегчением.

Ярослав не столько напугал, сколько напряг неожиданной встречей и десятком дотошных вопросом, заданных по-разному, но об одном и том же.

Что я делаю в парке? Зачем пришла? С кем? Разве я люблю такие прогулки?

И взгляды его. Подозрительно-настороженные. Сканирующие почище рентгена. А уж когда Тихомиров подошел, вспыхнувшие откровенным недовольством и ревностью.

Тоже мне Отелло доморощенный.

И ведь сам прекрасно понимает, что ничего между нами нет и не будет. Что наш брак – лишь на бумаге. Что от развода останавливает лишь договоренность с его отцом... нет, без толку, сотни разговоров впустую. Убеждения – как об стену горох Словно я – его собственность и других вариантов нет.

Слава богу, ему позвонили и отвлекли. Еще не хватало глупых препирательств.

Покинув огороженную красивым кованным забором территорию, интуитивно выбираю направление в сторону парковки. Предполагаю, что прекрасно начавшаяся прогулка по парку подошла пусть к не совсем приятному, но логическому завершению. Однако, уже практически у самой машины, Иван перехватывает меня за руку и уводит в сторону.

– Не хочу, чтобы этот день заканчивался на такой смазанной ноте, – произносит он, уверенно направляясь к тропинке, петляющей между деревьев.

– Ты о чем? – успеваю спросить, а в следующую минуту уже самостоятельно замечаю ответ, потому что мы останавливаемся перед киоском. – Мороженое?

Недоверчиво разглядываю прилавок-холодильник под красно-белым огромным зонтом и пухленькую продавщицу в малиновом фартуке и такого же цвета чепце на коротких кудрявых волосах. Она бойко рассчитывает одних покупателей за другими вручая им ледяное лакомство разных видов, и при этом громко зазывает новых.

– Точно. В такую жару мороженое – самое оно. И освежает, и поднимает настроение, – обернувшись, подмигивает мне Тихомиров и занимает место в короткой очереди.

Дожидается, когда стоящих впереди обслужат, и заказывает у улыбчивой женщины два рожка, покрытых шоколадом с орешками. Расплачивается, забирает.

– Держи, – протягивает одно мне и кивает в сторону виднеющихся вдали лавочек. —Присядем там?

Соглашаюсь, пребывая в леком шоке, и чуть позже, кода мы, удобно расположившись на одной из свободных скамеек, приступаем к дегустации признаюсь:

– Удивил.

– Чем? – совершенно искренне интересуется Иван.

– Ты и мороженое, – поясняю кратко, умалчивая про холеного брутала и детское лакомство в его руках.

По отдельности они и так привлекают массу внимания, а уж вместе – просто вау.

Устала делать вид, что не замечаю, как девушки всех возрастов то и дело сворачивают головы и косят глазками в сторону моего спутника.

И сложно сказать. Кого или что они при этом «облизывают» жарче.

– А тут все просто, – пожимает плечами Иван.

И следом за этим я с интересом выслушиваю короткий рассказ о том, что его мама раньше очень любила это холодное лакомство. А папа очень любил баловать маму.

Поэтому в их доме никогда не переводились эскимо, пломбиры, фруктовый лед и прочие десерты самых разных вкусов и наполнений.

– Так что как-то так, – подводит итог повествования мой собеседник. – К сладкому я действительно равнодушен, но мороженое люблю.

Давлю в себе порыв порасспрашивать мужчину о родителях побольше. Выражение его лица – задумчиво-напряженное – меня тормозит И интересуюсь другим —вкусовыми предпочтениями в целом.

Их мы и обсуждаем, когда Иван отвозит меня домой. Перебираем, кто какие фрукты – овощи больше предпочитает Кто что пробовал из экзотического и чем впечатлился особенно.

Отвлечься действительно удается. Встреча с Ярославом, в том числе неприятный осадок от нее, смазываются, теряя значимость. А день вновь принимается играть яркими красками.

Уже у подъезда, когда Тихомиров останавливается, к его машине подходит молодой парень, здоровается и протягивает ключи от моего пыжика... припаркованного на своем привычном месте. Будто это в порядке вещей.

Впечатленная, забираю их, благодарю и, коротко попрощавшись с Иваном, ухожу к себе.

Вечером, переполненная эмоциями за такой насыщенный день, по дому летаю беспокойной бабочкой, не находящей себе места и желающей движения движения... и свободы.

Приземляет неожиданный звонок свекрови.

– Даша, здравствуй, – произносит она привычно прохладным тоном и сразу обозначает цель. – Лев Семенович пригласил чету Рихтеров на ужин в загородный клуб «Дымов-холл» завтра вечером. Мероприятие будет небольшое, для ограниченного числа лиц. Но торжественное. Форма одежды должна быть соответствующая. Начало в шесть. Не опаздывай.

– Я точно нужна? – уточняю, услышав четкое «для ограниченного числа лиц».

Может, без меня как-нибудь?

Но Шаталова разбивает надежды в пух.

– Олеся Рихтер изъявила горячее желание видеть тебя среди присутствующих, поэтому.

меня и позвали. Делаю логичный вывод.

Но свекровь переиначивает, хоть и не меняет суть:

– Мы не смогли ей отказать.

НУ, раз не смогли.

– Хорошо. Я приеду, – даю согласие.

Голос при этом звучит привычно нейтрально, но мимика... не могу сдержаться и, повернувшись к зеркалу, кривлю недовольно-ехидную моську.

Как же я устала жить по указке! Единственный выходной на неделе... и тот у меня отняли, ироды.

Нет, С Олесей я пообщаюсь с удовольствием, вот только никто не отменял дорогих родственничков. Чтоб им всем обыкалось.

26.

ДАРЬЯ

В загородный клуб решаю поехать на своем пыжике, чтобы иметь возможность покинуть мероприятие в любой удобный момент, не будучи привязанной к месту. Но Шаталовы считают иначе.

РОВНО в пять свекровь скидывает сообщение, что через полчаса за мной прибудет их личный водитель. Ниже указывает номер и марку автомобиля представительского класса. А когда я ей перезваниваю, желая отказаться, тупо не берет трубку.

Вот зараза! Скрипнув зубами, принимаю навязанные правила и в нужное время спускаюсь вниз.

Машина приезжает вовремя. Молчаливый водитель, кратко поздоровавшись, помогает забраться в салон и на протяжении всего пути не издает не звука, что вполне меня устраивает. А спустя двадцать семь минут, преодолев шлагбаум и охрану, паркуется возле двухэтажного ресторана из стекла и мрамора.

Я знаю это место. Несколько раз здесь бывала раньше, сопровождая Ярослава.

Сама по себе – никогда. Обед в половину моей зарплаты – не то удовольствие.

ради которого хочется мотаться в дали дальние.

Водитель выходит из машины, галантно распахивает мою дверь, подает руку.

Опираюсь на его ладонь и покидаю салон.

Успеваю лишь мимолетно осмотреться, как огромные стеклянные двери распахиваются, а мне навстречу ступает девушка в строгом черном платье с красным воротником и алыми губами.

– Добрый вечер, Дарья Андреевна, – приветствует меня, будто постоянного клиента, одаривая четко выдержанной профессиональной улыбкой. – Прошу следовать за мной. Большая часть гостей уже собралась.

– Добрый вечер, – отзеркаливаю ее эмоции и жестом показываю, что готова двигаться.

Мы пересекаем основной зал и направляемся в банкетный. Мельком отмечаю, что приятный интерьер в спокойных постельных тонах нисколько не изменился. Столы под белыми скатертями и вместо стульев плетеные кресла с бежевыми подушками.

– тоже. Но света как будто стало больше, а ранее белоснежные колонны облицевали зеркалами.

– Прошу Вам сюда, – шагая в арку и сразу отступая в сторону, произносит сопровождающая меня девушка. – Приятного вечера.

– Благодарю, – вновь возвращаю ей улыбку, а в следующую минуту встречаюсь взглядом со свекровью.

– Дарья! Ну наконец-то ты приехала! Неужели были пробки, дорогая? – отделяясь от компании разнаряженных дам, наигранно-весело восклицает Клавдия Игоревна и подплывает ко мне за ритуальным поцелуем.

Ненавижу, когда она так делает – улыбается, льстит, лезет целоваться и обниматься напоказ, при этом ловко выставляет меня провинившейся.

Какое к лешему опоздание, если она сама прислала за мной машину в притык по времени? И ведь ответа лиса хитрожопая не ждет. Знает, что не смолчу, поэтому резко меняет тему, не упуская возможности тонко съязвить еще раз.

– Прекрасное платье, дорогая, – произносит она, прежде чем поцеловать меня в щеку. – Но... – задумчиво тянет, осматривая придирчивым взглядом – _.. с цветом промашка. Слишком блеклый, будто застиранный. К твоей светлой коже совершенно не подходит. Ты кажешься бледнее, чем обычно.

– Не знаю. Мне очень нравится, – беззаботно отвечаю, пропуская ее замечание мимо себя. Еще не хватало зацикливаться на придирках желающей укусить «родственницы» и комплексовать ей на радость.

Вот уж не дождется. Назло буду улыбаться шире. Что и делаю, переключаясь на остальных присутствующих, подойдя поздороваться.

Ходящая следом свекровь еще разок пытается о себе напомнить, но и эта попытка уходит «в молоко». А после внимание всех без исключения смещается на новоприбывших.

С противоположной стороны банкетного зала появляется Шаталов-старший в компании четы Рихтеров и Ивана Тихомирова. Сияя неестественно белыми винирами, он представляет дорогих гостей присутствующим и приглашает всех присаживаться за стол.

Уже?

Мелькает в голове удивление, потому что, осмотревшись, из местных кроме свекрови и свекра я наблюдаю только Мастеркова, Светлакова, Юсупова и Денисова с супругами. Всех тех, кто входит в совет директоров «Эталон-М». Ах да, еще Маслова, технического директора, и Бабуркина, главного инженера. И всё.

Директора по развитию, а именно моего мужа нет. В очередной раз.