Текст книги "Случайная мама. Чудо под Новый год (СИ)"

Автор книги: Рина Беж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30

ОКСАНА

– Всем привет! – улыбается Звягинцев-младший с экрана Сашиного телефона.

– Привет, Паш.

– Здравствуй, брат.

Произносим с Сашей одновременно.

– Пи-вет, Па-ся! – пищит Ника, активно намахивая обеими ладошками.

Оставив зайца на кресле, подбегает поближе к телефону и, едва не проезжая губками по экрану, посылает дяде воздушный поцелуй.

– Ух-ты! Конфетка, кто это тебя научил быть такой милашкой? – Паша удивленно приподнимает брови.

– Сана.

Детский пальчик указывает в мою сторону. А чтобы не оставалось сомнений, кнопка сокращает между нами расстояние и обнимает за ногу.

Слегка подвисаю, пока глажу ее по голове.

Я научила? Когда успела-то?

А потом вспоминаю утро на кухне и мысленно бью себя по лбу. Точно! Было дело за завтраком, когда Никуся меня поддержала.

– Случайно вышло, – винюсь, шаркая ножкой под мужскими смеющимися взглядами.

А в голове делаю пометку, что маленькая принцесса легко все запоминает, и в будущем надо быть аккуратнее.

Надеюсь, хотя бы про хвост Иветты она забыла?!

К сожалению, скоро узнаю, что нет.

– Как ваше ничего? Нормально устроились? – интересуется Пашка, глядя на всех по очереди.

– Не без приключений, но да, – фырчит Саша.

Припоминаю те самые приключения и тоже кривлю губы, чтобы не засмеяться в голос. А Никуська уже подробно отчитывается:

– Ха-ва-сё, Пася! Мы моёжное ели, га-ля-ли, с го-ки ката-ись, беку сотлели, – перечисляет, смешно кивая на каждое новое действие. И едва я расслабляюсь: «Фух, пронесло! Забыла!», как лапочка добавляет. – А исё у тети хо-стик исички есь, а у котика хостика неть.

– Э-э-э… – глубокомысленно выдает Пашка, зависая на последних вводных племянницы. – Совсем нет хвостика?

– Не-а. Я сот-ела, – тяжело вздыхает Ника и руки в стороны разводит. Мол, как так? Не порядок же, дядя!

Младший Звягинцев вопросительно смотрит на старшего. Но тот и ухом не ведет – явно привык к внештатным ситуациям – и ловко уводит разговор в сторону.

– Не вникай, Пах, позже расскажу. Ты лучше про квартиры ответь. Что там с отоплением? Восстановили?

– Да какое?! – морщит нос младший. – Нет, конечно. И я вам больше скажу. В эти сутки точно ничего сделать не успеют. Они ж двор еще больше распахали. Говорят, второй прорыв нашли.

– Круто, че?!

– И я о том! Кстати, я сейчас дома. Заехал батареи глянуть. У тебя и в своей квартире уже был. Все норм. Ксю, в твою сходить?

– Да, Паш, давай, – соглашаюсь.

Пока Звягинцев-младший отпирает замки, смотрю, как на экране мелькают знакомые стены, шкаф, занавески. Месяца еще на новом месте не прожила, а уже сроднилась с ним душой. Уютно мне там. Всё, как надо.

– Так, смотри. Тут всё в порядке, – Паша поворачивает экран, чтобы я смогла все увидеть по максимуму. Вижу в кадре батарею в комнате, чуть погодя батарею в кухне. – И тут норм.

– За холодильником термометр висит, – вспоминаю. – Что показывает?

– Одиннадцать градусов.

– Завтра явно будет меньше, – подает голос Саша.

– Согласен. Ночью заморозки обещают.

Братья переглядываются.

– Ну, до нуля за сутки точно не упадет, – успокаивает старший. И явно не родственника, а меня. – Если что, строительные магазины рядом. Обогреватель купить и привезти не проблема.

– Верно.

Мужчины друг другу кивают, а я не выдерживаю:

– Паш, я деньги переведу сразу. Сколько скажешь.

В ответ получаю два укоризненных взгляда.

– Ксюха!

– Оксана!

– Сана, я писять хосю, – удачно отвлекает меня кнопка.

– Давай ручку, зайка, и пойдем скорее, – ставлю интересы ребенка на первое место, а Паше просто кричу «спасибо» и «пока».

Почему, собственно, нет?

Хотят мужчины решать их мужские дела по-мужски, так это ж прекрасно! Пусть решают. Я с большой радостью отойду в сторону и побуду обычной слабой женщиной. Хоть почувствую, как это бывает.

***

Ко времени прихода гостей мы с Никой почти заканчиваем заниматься овощами. Она намывает их в тазу и отдает мне, я режу и раскладываю красиво на тарелку. То и дело хитрюшка предлагает «подозрительные кусочки» продегустировать. Угощает и себя, и меня, и Сашу.

Я посмеиваюсь и послушно открываю рот.

Звягинцев ухмыляется и тоже не спорит. Ест. Между делом интересуется, чем помочь, и без вопросов шинкует сыр, подает мне специи и масло, а после открывает банки с маслинами и оливками.

Гости приходят с небольшим опозданием. Как по мне, не критично. Как раз остаются последние штрихи – разложить вилки и салфетки. У Валентина в руках большой серебряный поднос с мясом. Аромат сногсшибательный. У Иветты в руках пакет. Предполагаю, что с банными принадлежностями.

Окидываю ее беглым взглядом.

В этот раз девушка одета вполне прилично. Под шубой самый обычный велюровый спортивный костюм и футболка. Все стратегически важные места прикрыты.

Здороваемся.

– Как там наша банька? – басовито уточняет Осин, хлопнув в ладоши и их растерев. – Сань, помощь какая нужна?

– Нет. Уже все сделал. Через полчаса будет готова, – определяется со временем Звягинцев.

– Отлично. Обожаю париться с веничком, – подключается к разговору Ива. Присев на корточки перед Никой, она протягивает малышке небольшую, но забавную игрушку-антистресс. – Смотри, лапочка, это Суслик. Он хочет с тобой дружить. Согласна?

Девочка некоторое время раздумывает, но потом все-таки кивает и протягивает руки. Я эту ее особенность еще в первый день заметила: молчать и присматриваться, делая выводы – нравится ей человек или нет, а уж потом или разговаривать, или игнорировать.

Здесь получается комбо.

– Прошу за стол, – приглашает всех хозяин дома.

Рассаживаемся. Накладываем еду в тарелки. У Вероники свое меню – пюре и куриные тефтельки, но она тоже сидит с нами. Разговаривает мало, только со мной и отцом, на новых людей смотрит внимательно, но, когда мы соединяем бокалы за знакомство, свой стаканчик тоже поднимает.

– Шашлык изумительно вкусный. У вас, Валентин, несомненный талант, – отдаю должное мастерству Осина немногим позже.

– О-о-о, я обожаю мясо, Оксана, – улыбается тот. – Как готовить, так и есть. Но последнее, особенно. Хотя это ж и так по мне заметно.

Довольно похлопывает себя по животу.

– Ой, не говори неправды, Вал! Ничего у тебя лишнего на поясе нет. Всё идеально, – журчит мелодичным смехом Ива.

Прячу улыбку за стаканом с соком и невольно переглядываюсь с Сашей. Он, в отличие от Валентина, Милорадовой уделяет совсем немного внимания. Зато открыто и много смотрит на меня.

Соврать, что мне это безразлично?

Вот уж не буду.

Приятно. Очень.

В крови волшебные пузырьки лопаются.

– Оксан, ты не передумала мыться первой с Никой? – обращается он ко мне. – Если да, то сейчас самое время, и не сильно жарко.

– Хорошо, Саш, – согласно киваю и поворачиваюсь к малышке. – Конфетка, ты как? Со мной идти согласна?

– Да, Сана!

– Отлично. Тогда берем воду, вдруг пить захотим, и вперед, – протягиваю к ней руки.

Чуть раньше мы с Сашей проговаривали разные варианты. Он хотел помыть дочку сам, чтобы не напрягать меня. А после уже вдвоем нормально попариться с вениками. Даже экскурсию мне устроил. Но все же я остановилась на том, что с Вероникой пойду вперед.

Баня для меня, не просто городского, а чисто квартирного жителя, явление новое само по себе. Непонятно еще, как организм на сильный жар отреагирует, лучше начать с малого. А Нике в любом случае высокая температура противопоказана. Маленькая она совсем. А еще я как-то стесняюсь перед Сашей рассекать в купальнике.

– А мы разве не парами мыться будем? – уточняет немного разочарованно Иветта.

Получает ответ, что можно, как угодно, воды много, дров тоже, а веники запарены на всех, и снова веселеет.

– А знаете, девочки, пожалуй, я с вами прогуляюсь, – легко «переобувается» она и дальше весело щебечет. – Устроим девичник! Если что, Ксюш, я тебе даже с Никой помогу.

Глава 31

АЛЕКСАНДР

– Сань, давай по стопарику, пока девчонки моются, – не дожидаясь согласия, сосед разливает кристально-прозрачную жидкость по фужерам и поднимает тост. – За понимание и хорошие дружеские отношения между нашими домами.

– Тост отличный, Валь, поддерживаю, но напиток менять не горазд. Останусь лучше при своем, – показываю на нулевку в запотевшем стакане.

– А что так? Тебе твоя запрещает что ли?

Понизив голос, сосед очень достоверно изображает переживания. Не сразу понимаю, о ком речь.

Мне? Моя?

Свожу брови к переносице, и Осин тут же подсказывает – кивает в сторону бани.

– Я про Оксану.

– А да, она строгая, – поджимаю губы, чтобы не заржать, и с серьезным видом поясняю. – Учительница ведь.

Почему-то уверен, что Оксана не обидится, узнав, что стала причиной моего «примерного поведения» и трезвости. Скорее, тоже посмеется. У нее отличное чувство юмора и легкость.

Мне же не столько лень отвечать на одни и те же вопросы малознающих меня людей: «Чего не пьешь? Не уважаешь что ли? Или больной?» – ответить я могу без проблем, сколько интересно: к какому логическому выводу придет сосед.

И он приходит.

– У-у-у… – тянет Валентин важно и следом тяжело вздыхает. – Математичка, поди?

Почему именно математичка – ведать не ведаю, но головой мотаю.

– Не-е-е.

– Физичка?

– Хуже, – машу рукой, мол, бери выше. Отжигать, так уж по полной.

– Русичка тогда?

Тянусь к тарелке с фруктами и выбираю самый симпатичный мандарин. Начинаю чистить. Сосед смотрит во все глаза. Ждет.

– Преподаватель начальных классов, – раскрываю тайну.

– Ох ё-о-о-о… вон оно что, – Осин потирает нос костяшками пальцев и со знанием дела резюмирует. – Тяжело с такой в хозяйстве.

Прикусываю щеку изнутри – ржать не вариант, мне ж реально сочувствуют – и примирительно добавляю:

– Да вроде неплохо.

– Значит, Сань, повезло.

Приподнимаю бровь в знаке вопроса, прося пояснений. И они следуют.

– У моего компаньона жена – воспитательница в детском саду. Так там полный аллес капут! Вот те крест! – крестится. – Серега, бедный, задолбался уже. Зимой скворечники колотит и Дедом Морозом на утренниках за «спасибо» выступает, а летом детскую площадку облагораживает: красит, чинит, пилит, песок таскает. Ага! А осенью в лес не за грибами и клюквой ездит, а за мхом. Для поделок, блин! Прикинь?!

Прикидываю.

– Жёстко.

– А я о чем?!

На пару минут разговор затихает. Валентин, похоже, вспоминает бедного Серегу и налегает на мясо. Я про Серегу не думаю, добиваю мандарин и тоже тянусь к истекающей соком свинине.

Оксана верно сказала. Осин – профи. Шашлык у него зачетный вышел.

Смешиваю кетчуп с майонезом, накидываю на край тарелки черри и зеленушечки, выбираю самый симпатичный и аппетитный кусок. Макаю в кетчунез и отправляю в рот.

– Слушай, Сань. В день вашего приезда нехорошо получилось. Мы ж не знали, что вы нагрянете, – отвлекается от еды Валентин. Вытерев рот и пальцы салфеткой, он откидывается на спинку стула и поворачивается ко мне. – Ты уж нас с Иветтой извини, друг. Наверное, Оксана тебе весь мозг за незнакомую бабу в доме выпилила.

– Нет, Оксана мозг мне не пилила, – хмыкаю, припоминая наш с ней вечерний разговор про ступени шока, которые она успела прошагать, – но в осадок точно выпала.

– Э-э-э… ну да, мы ж почудить немножко хотели…

– Ага. Мы заметили.

– А она у тебя учительница…

– Да, но вполне адекватная, – убеждаю, наблюдая, как сосед тянется рукой к покрасневшей шее и ее потирает.

Про Нику с хвостами решаю даже не упоминать, сами разберемся. А то Осина еще, не дай бог, удар хватит. А у нас тут посиделки. И вполне себе приятные. Потому на предложение «чем-нибудь загладить попадос» машу рукой и твердо закрываю тему:

– Всё, Валентин, забыли. Лучше про дела поселка мне расскажи. Я давно не был, работы вагон, даже не в курсе, что у нас, кто и где…

Осин не спорит и легко подхватывает новое направление беседы.

Рассказывает, о недавно прошедшем собрании инициативной группы, где он тоже присутствовал. Дальше перечисляет, что надумали облагородить весной, какие планы на лето. Подробно расписывает про замену подстанции, и что в связи с этим придется делать собственникам.

Слово за слово, разговор идет своим чередом. Время летит незаметно.

Когда возвращаются девчонки, удивляюсь – как они быстро. Но бросаю взгляд на часы и поражаюсь, что прошел почти час.

Ух-ты, какие умницы! Основательно попарились, не сбежали из жары быстро, хотя я такой исход для первого посещения не исключал.

Выходит, банька понравилась?

Смотрю на Оксану, следом на Нику, забравшуюся к ней на руки и обнявшую за шею так крепко, что пальчики не расцепить.

Краснощекие, румяные, распаренные обе. Глазки сияют, влажные волосы слегка вьются. В одинаковых белых банных халатах – не зря в магазине их в тележку кинул, пока девчонки в детском отделе раскраски выбирали – как мама с дочкой выглядят. Сердце аж с ритма сбивается и за грудиной простреливает.

Красавицы! Глаз не отвести.

– С легким паром! – произношу хрипло.

Валентин поддерживает, подмигивая своей зазнобе. Отодвигается, чтобы дать ей пройти и сесть за стол.

Я своими девчонками занимаюсь. Забираю у Оксаны Нику, чтобы передохнула, интересуюсь, что да как.

И тут Осин откашливается, привлекая к себе внимание. Поворачиваемся к нему.

– Оксана Дмитриевна, отведай-ка после баньки кваску холодненького. В знак примирения, так сказать. И на нас с Иветтой не серчай, пожалуйста. Я ж понимаю, вы, учителя – люди строгие, с моралью и советской закалкой в крови рождаетесь, но обещаю: мы исправимся и больше не посрамим… э-э-э… ваши стены…

Под конец речи сосед слегка сдувается и краснеет, но литровую стеклянную кружку с квасом не опускает и Ксюхе настойчиво протягивает.

Та глаза пучит, ресницами хлопает, всем видом излучает крайнюю степень непонимания, но все же подгон принимает.

А я утыкаюсь Нике в макушку и все-таки ржу, как конь.

Понятно теперь, зачем Валёк Ксюхино отчество у меня уточнял. Кажется, учителя у него – особая каста. И их гнев его пугает.

Надеюсь, моя сказочница после ухода гостей в каком-нибудь сугробе меня не прикопает.

Глава 32

ОКСАНА

В начале девятого Никуся, уставшая сидеть за столом и слушать непонятных взрослых, подхватывает зайца и перемещается на диван ко мне поближе. Совсем немного играет с Я-я, что-то лопоча на своем детском смешном языке ему в длинное ухо, а потом так и засыпает, привалившись к моему боку.

Не удивляюсь ни капли. Мы так хорошо с ней в бане намылись, набрызгались и насмеялись, что целый воз и маленькую тележку энергии потратили. Я и сама приятную усталость во всем теле ощущаю.

– Я отнесу ее, – кивает мне Саша.

Прервав разговор с Валентином, он поднимается из-за стола, обходит его и, наклонившись, аккуратно подхватывает дочку на руки. Прижимает к себе, как дракон свое сокровище.

Встаю следом и тянусь к детской щечке убрать непослушный локон, чтобы не щекотал и не раздражал нежную кожу.

– Тебе помочь? – уточняю, поймав взгляд зеленых глаз.

Мне достается теплая улыбка.

– Нет, Оксан. Ты и так много сделала. Оставайся с гостями, отдыхай.

– Точно?

– Точно. Я скоро вернусь, – подмигивает.

Киваю и некоторое время смотрю, как он уходит. Надо отвернуться – гости за нами наблюдают – а я не могу.

Тело стоит на месте. А душа так и рвется пойти следом.

Не то чтобы я не доверяла Александру заботу о его собственной дочери. Нет. Речи об этом не идет. Я ему тысячу раз доверяю. Он сделает все идеально. Таких заботливых отцов, кроме своего папы, я больше не встречала.

Тянет за ним иное. Мне просто очень нравится быть рядом. Наблюдать, какой он с малышкой. Открытый, добрый, ласковый. Живой и настоящий.

Он не играет. И не выполняет роль. Он живет. С душой и в гармонии. С любовью и искренней привязанностью, к которым хочется быть ближе. Прикасаться. Впитывать в себя. Дарить свои в ответ.

– Вы такие милые оба, – отвлекает голос Иветты. Девушка дожидается, когда Валентин обновит ее напиток и приподнимает бокал. – Желаю, чтобы у вас и дальше все было так же ярко. Вот просто от души!

– Ярко? – переспрашиваю с улыбкой, наконец оборачиваясь.

– Ну, да, – кивает она. – С одной стороны, гладко и ладно! Будто много лет вместе живете и знаете друг друга, как собственные пять пальцев. А с другой, такая энергетика между вами пульсирует, такой накал страсти пылает, у меня аж мурашки по коже бегают.

Задирает рукав спортивной кофты и показывает руку. Потом Валентина в бок толкает.

– Скажи, Валюш? Ты же тоже это чувствуешь?

– Ага, – охотно соглашается мужчина. – Классные вы пара, Оксан Дмитриевна! Я за вас вот прям до дна и стоя выпью!

– Ну, спасибо, ребята, на добром слове! – смеюсь в голос, присаживаясь за стол.

Отнекиваться или переубеждать их в чем-то не берусь. Хотят люди за нас радоваться, так завсегда пожалуйста. Я и сама не прочь поверить, что все именно так, как они видят со стороны.

Валентин выполняет обещание. Пьет, как гусары, стоя.

Ива, смеясь, его поддерживает.

Мне тоже деваться некуда.

А уже минуту спустя оказавшийся очень компанейским сосед рассказывает нам очередную байку. В его арсенале их, как понимаю, несметное количество.

– Ой, девчат, у друга моего друга прошлой зимой такой трындец приключился, не поверите, – вещает он проникновенным голосом, подаваясь мощным корпусом вперед. – Пошел, значит, Семёныч на рыбалку. Коловорот, естественно, с собой прихватил, ну, чтоб лунки сверлить. Тот в чехле, всё, как положено. А жена перед этим попросила его мусор вынести – сломанные жалюзи, в старую холщевину замотанные. Ну он и вынес…

Иветта, приоткрыв рот, внимает каждому слову своего ухажера. Я тоже слушаю, поглядывая на них обоих – прикольная они парочка, а параллельно вспоминаю разговор, состоявшийся с Милорадовой в бане.

Грешным делом думала, ничего хорошего из нашего «девичника» не выйдет. Уж слишком красочным было первое знакомство, но девушка удивила.

К слову, она оказалась очень откровенной и прямолинейной. И тут же с места в карьер обозначила свою позицию:

– Знаешь, Оксан, врать не буду, когда нас Милка со Звягинцевым познакомила, он мне сразу зашел. А что? Красивый мужик, молодой, фактурный, умный, без материальных и жилищных проблем, да еще с нужными связями. Мысль его окрутить и в себя влюбить в голове я держала. Единственное, что гасило пыл, это наличие у него ребенка. Я ж сама недавняя школьница – мне месяц назад двадцать один исполнился. В общем, молодо – зелено, сама понимаешь. Хочется гулять, веселиться, по клубам и выставкам порхать и сексом заниматься откровенно и много, а не когда минутка в расписании бесплатной няньки чужого чада выдастся. А потом я тебя увидела и дочку Сашкину. То, как он смотрит на вас обеих. И решила, что Звягинцев – вариант, конечно, классный, но не мой по-любому. Слишком много для этого вкладываться надо, я такого самца не потяну. Мне, вон, и Валюсика пока за глаза хватает. Так что к чему я веду, Ксюх, можешь меня не опасаться. Вот честное слово. Я тебе никакая не соперница. Не была ей и не буду.

Глава 33

ОКСАНА

Гости покидают дом в начале двенадцатого. Но прежде удивляют тем, что помогают нам с Сашей все прибрать.

– Мальчики собирают и носят посуду в раковину. Девочки ее моют и вытирают, – распределяет обязанности Иветта.

Я только посмеиваюсь на «недавнюю школьницу», ловко управляющую большим и грозным с виду Валентином.

– Конечно, рыбка моя, – послушно кивает тот.

В отличие от остальных Осин выглядит слегка захмелевшим, но, к большой моей радости, совершенно не проявляет агрессии. Остается все таким же добродушным весельчаком.

Общими усилиями справляемся минут за пятнадцать. Гости отказываются выпить по чашке кофе на дорожку, но обняться – нет. Прощаемся, дружно смеясь и прикидывая варианты обязательно собраться снова.

– Может, на январских каникулах состыкуемся?

– Хорошая идея.

– Ближе к рождеству.

– И я о нем подумал.

– Я тогда на счет барашка с местным фермером договорюсь.

– Отлично! А мы свежей форели в рыбхозе купим. На костре уху замутим. Вы как? Горазды?

– Сань, мы на один запах примчим, сверкая пятками! Да, Ивушка?

– Конечно, да!

– Тогда по рукам!

Мужчины жмут друг другу ладони. Мы с Иветтой обходимся улыбками. Обниматься уже обнимались.

Саша накидывает куртку, чтобы пойти проводить ребят и запереть за ними ворота. И тут Валентин, уже стоя в дверях, оборачивается и басовито заявляет:

– Оксан Дмитриевна! Ты – самый лучший учитель, каких я знаю! А знаю я их много. Так что готовься. Детей рожу и обязательно их к тебе учиться приведу! Обещаю! Ты ж «Во!» какая классная! – показывает мне руку с задранным вверх большим пальцем. – Понимающая!

– Ой, спасибо, Валь, за доверие! – смеюсь, качая головой.

А сосед уже к Звягинцеву поворачивается:

– И ты, Санек, ее цени! Это тебе не Серёгина воспитательница. С ней в лесу точно нормальные грибы собирать будешь, а не мох, едрить-мадрить!

Озвученное я понимаю не до конца, а вот Саша вполне. На слова Осина он кивает и отвечает сходу:

– Это я понял. Не сомневайся.

Наконец гости уходят. Погасив верхний свет, оставляю гореть только настенные бра и возвращаюсь на кухню. Жму на кнопку чайника и насыпаю в чашку растворимый кофе. Когда вода закипает, добавляю ложку сахара и отхожу к окну.

На крыльце горит фонарь, освещая усыпанную снегом территорию и редкие снежинки, кружащиеся в воздухе. Тихо вокруг, волшебно и уютно.

Успеваю только пригубить горьковатый напиток, как слышу щелчок двери. Саша вернулся.

Тихий шорох. Раздевается.

Шаги сзади.

Я замираю и не дышу.

Знаю, что он движется ко мне.

Надо обернуться, предложить ему кофе. А я стою, не шевелясь, и по-прежнему смотрю в окно. Только снега уже не вижу.

Ничего не вижу, кроме силуэта, отражающегося в стекле.

Он уже близко, почти вплотную.

Моя кожа реагирует на его присутствие быстрее, чем я успеваю осознать. Внутри всё напрягается, но не от страха – от другого, будоражащего ощущения, от которого я совсем не хочу прятаться.

Улавливаю, как Саша поднимает руку, и вздрагиваю от едва ощутимого прикосновения к шее. Его пальцы легкие, словно случайный ветер, но от этого прикосновения меня обжигает сильнее, чем от огня.

Закрываю глаза. А он не останавливается, проводит пальцами вдоль линии шеи к плечам, затем вниз, к локтям. Касается теплым дыханием чувствительной кожи.

– Посмотри на меня, – шепчет возле самого уха.

Его голос тихий, но такой глубокий и уверенный.

Не отвечаю. Не могу.

Но подчиняюсь.

Медленно оборачиваюсь и поднимаю взгляд. Всё словно в тумане, а Саша четкий-четкий. Я вижу, как его глаза изучают мое лицо. В них уверенность и желание.

– Я давно хотел это сделать, – произносит он и наклоняется ближе.

Его губы касаются моих, сначала мягко, словно спрашивая разрешение, а когда я поддаюсь, он углубляет поцелуй. Целует меня так, что мир вокруг перестаёт существовать. Глубоко, жадно, так, будто ему нужно дышать мной.

Мои пальцы сами тянутся к нему, обхватывают его плечи, легко царапают шею у кромки волос.

– Весь вечер об этом мечтал… и утром тоже… и вчера… – его слова звучат прерывисто, дробятся поцелуями, оттого что он жадно возвращается к моим губам.

Я тону в его касаниях, в его голосе, в его горячем дыхании. Сама льну к его сильному телу.

– Скажи мне, что и ты этого хотела.

Я смотрю на него. От переизбытка эмоций слегка потряхивает, но я все же нахожу в себе силы ответить:

– Я… да… тоже хотела…

Про кофе вспоминаю, лишь когда он почти остыл. Хотя это Саша вспоминает. Точнее, прижав меня к себе, между попытками восстановить сбившееся дыхание хмыкает:

– Пожалуй выпью-ка я горького кофе, Оксан, а то твои губы такие сладкие, что всю ночь уснуть мне не дадут.

И он действительно готовит себе кофе.

А еще постоянно меня касается. Волос, плеча, руки.

– Я не буду спешить и давить, – произносит, пропуская через пальцы мой вьющийся локон. – Но если вдруг тебе покажется иначе, говори, не таи в себе. Ладно?

– То есть, стесняться не надо? – не прячу улыбку в уголках губ.

Сама своей смелости поражаюсь. Но с Сашей мне нестрашно разговаривать. Наоборот, мне это нравится.

– Нет. Не надо, Оксан, – переплетает пальцы наших рук.

– А если я сама захочу тебя поцеловать? – заведомо провоцирую.

Его глаза моментально вспыхивают.

– А ты захочешь?

Жму плечами и широко улыбаюсь.

– Кто ж знает, Саш. Мы ж, учительницы, такие непредсказуемые дамы. Кстати, с чего вдруг Валентин об этом заговорил?

– С моей подачи, – признается он и рассказывает, как было дело.

Смеемся, обсуждаем прошедший вечер и, не сговариваясь, заглядываем в комнату Никуськи, чтобы удостовериться, что она сладко спит. А после полуночи Саша провожает меня до моей комнаты. Долго целует на прощание, то нежно, то страстно, но черту, как обещал, не переходит.