Текст книги "Случайная мама. Чудо под Новый год (СИ)"

Автор книги: Рина Беж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

ОКСАНА

Утро начинается с неожиданной, но интересной идеи для новой книжки. Она врывается в голову под утро, сбивает сонную негу и заставляет выбраться из кровати, когда на часах еще нет и девяти.

Накинув халат, шлепаю в кухню и щелкаю кнопкой чайника. Пусть разогревается. Стаскиваю из-под полотенца, накрывающего большое блюдо, пирожок, откусываю приличный кусок, прихватывая начинку, и спешу назад в комнату, к ноутбуку.

Пока пришла мысль, надо скорее писать, нельзя ее откладывать. А то сбежит родимая, только ее и видели.

Еще раз прокрутив в голове идею, убеждаюсь, что хороша чертовка, и, поджав ногу, плюхаюсь в компьютерное кресло.

Легкое движение мышкой, экран мгновенно выныривает из спящего режима. Открываю свернутый документ. Ну, поехали! Пальцы легко летают по клавиатуре, девственно белый лист виртуальной бумаги постепенно заполняется черными неровными строчками…

«…Лиса-плутовка широко распахивает дверь в жарко истопленную избушку. «Проходи, дружочек! Здесь твой раненый Зайчишка», – говорит Снеговику сладким голоском. Снеговик делает шаг…»

Предложение за предложением, сама не замечаю, как проваливаюсь в волшебный мир приключений и чудес, а на губах расцветает улыбка.

Щелчок оповещает, что вода в чайнике вскипела, можно идти и заваривать себе кофе. Но оторваться нет сил. Печатаю, печатаю, печатаю…

Звонок врывается в творческий процесс и безбожно его стопорит. Сбиваюсь. Недовольно выдохнув, выбираюсь из кресла – только сейчас ощущаю, как сильно затекла поджатая нога. До мобильника, оставленного на прикроватной тумбе, не то что хромаю, ковыляю потихонечку.

– Привет, мамуль, – здороваюсь с родительницей, кульком сваливаясь на кровать и потирая стопу, покалывающую иголочками.

– Привет, Ксюшенька. Прости, отвлекаю, наверное. Но дело срочное, – журчит она мелодично. – Помощь нужна. Или совет.

– Конечно, слушаю. Что стряслось?

Подбираюсь, готовая, как и мой герой Снеговик, нестись на помощь.

– Ольга Михайловна с ветрянкой слегка, Оксан. Пропала для общества на две, а то и все три недели. Настя ногу позавчера сломала, с гипсом ковыляет. У Кати, как обычно, понос, у Вики – золотуха. В общем, беда. Двадцать восьмого числа новогодний праздник для детишек, а Снегурочкой выступать некому. И не переиграть уже, на этот персонаж большая половина сценария завязана. И конкурсы, и похищение Кощеем Бессмертным, и танец. Что теперь делать – ума не приложу.

– Та-а-ак, а я что могу?

– Выручай, дочь! Ты ж у меня умница-красавица и деток любишь. Сама подумай, родная, ну как я их, красивых-нарядных и выучивших стихи про ёлку, без праздника могу оставить?

– Никак, конечно.

– Вот и я о том. Сыграй Снегурку, а? Или кого из подруг на это дело посоветуй. Я самостоятельно пыталась найти замену. В местный ДК звонила и по объявлениям, что в интернете нашла. У всех артистов дни под завязку забиты, ни одного окошечка. Кошмар полнейший, – мамуля горестно вздыхает, и я с ней за компанию. – Ну не мне ж в сорок восемь внучкой сорокалетнего Деда Мороза становиться?

– Было б весело, – шучу, стараясь ее подбодрить.

– Ага, особенно в костюме сорок шестого размера даме с пятьдесят четвертым.

– Ой, скажешь тоже! Пятьдесят четвертый, – фыркаю. – Ты у меня стройная, как кипарис, и про лишние килограммы не сочиняй.

– Хорошо, не буду, – соглашается и, не скрывая надежды в голосе, уточняет. – Так что, роднулька, поможешь?

Ставлю телефон на громкую связь и открываю на экране календарь. Смотрю день недели, на который выпадает двадцать восьмое, прикидываю свой график.

– А по времени как?

– В четыре начало. Мероприятие часа на два. Максимум три. За шабашку контора хорошо заплатит. И если Снегурка своего ребенка или детей приведет – тоже проблем не будет. Каждому подарок вручим.

– Поняла, мамуль. Я поспрашиваю. Если никто не согласится, сама поучаствую. Обещаю. Ты только сценарий мне пришли, чтобы человек сразу понимал, на что подписывается.

– Без проблем. Сделаю. Спасибо, солнышко!

– Не за что пока. Я наберу тебя, как всё выясню.

Посылаем друг другу воздушные поцелуи и прощаемся. Иду переваривать новые вводные на кухню. Готовлю себе растворимый кофе, листаю скинутый сценарий. Посмеиваюсь: интересную задумку придумали. Не банальщину.

Пролистав контакты, выбираю, кого можно подтянуть к этому делу. Нахожу троих. Рассылаю предложения им в мессенджере. Одна успевает отказаться, пока я мою чашку.

Остальные берут паузу, чтобы подумать.

Убрав за собой кухню и протерев стол, по привычке подхожу к окну, чтобы глянуть во двор. Как там наш снеговик поживает? И не сразу соображаю, что не так.

Нахмурившись, дотрагиваюсь до батареи. Она холоднющая.

– Что за ерунда? – задаю вопрос вслух и иду в комнату проверить.

Там ситуация аналогичная.

Понятно теперь, почему сегодня меня снимать халат не тянет, хотя обычно в нем жарко. Отопления в квартире нет.

Растерев вмиг заледеневшие ладони, раздумываю, как поступить. В диспетчерскую дозвонится пытаюсь почти сорок минут. Результат нулевой – короткие гудки сменяются длинными, и наоборот, но трубку никто не берет.

«Может, ничего страшного – небольшая проблемка. Через час исправят…» – успокаиваю себя, вновь садясь за работу.

Но проходит час, два, пять. На улице постепенно темнеет, в квартире холодает. Изменений нет. А в пятом часу, когда я в пятый раз раздумываю нагреть чайник, в дверь раздается звонок.

Открываю.

На пороге стоит Александр в верхней одежде.

– Привет, Оксан! Ты почему меня игнорируешь? – спрашивает он недовольно.

Непонимающе морщу лоб и все же уточняю:

– Привет! С чего такой вывод?

– Я тебе несколько раз звонил. Ты трубку не берешь.

В смысле?

Быть того не может. Я б услышала.

– Проходи, – распахиваю дверь шире, а сама убегаю в комнату. Возвращаюсь с телефоном в руках и кислой моськой. – Извини, Саш, не видела звонков. А звук, оказывается, на беззвучный режим переключила, когда пыталась дозвониться до коммунальщиков.

– Понятно. А то уж я думал, что обиделась на что-то.

– Нет, даже не планировала, – мотаю головой. И тут же уточняю. – Не знаешь, что за ерунда у нас с отоплением?

– Не ерунда, соседка, а серьезный прорыв на улице. Труба лопнула у дальнего торца дома, – взмахом руки указывает направление, – всю ту сторону с самого утра перекопали. Заварить пытались, но там так хлещет, что без толку. Думаю, дня два, а то и больше, куковать за счет электрических обогревателей придется.

– Ох, черт! У меня его нет, – выказываю недовольство и следом беспокоюсь. – Слушай, а если система замерзнет?

– Не должна успеть. По прогнозу на ближайшие дни небольшой минус. Без морозов.

Слова Звягинцева звучат убедительно, но мне всё равно не легче. Не люблю дубак, а температура в квартире медленно, но уверенно падает.

– Придется к родителям перебираться… – размышляю вслух, а в голове прикидываю количество вещей, которые разве что на такси перевезти получится.

Жесть полнейшая, но лучше так, чем под тремя одеялами трястись, а потом взять и заболеть под бой курантов.

– А если не к ним? – проникает сквозь грустные мысли голос соседа. – Оксан, поехали с нами за город. Дом у нас с Никой большой, тебе отдельную комнату выделим. Ты ж на удаленке работаешь, будет тебе рабочее место. И нам с дочкой всё веселее.

За город? В гости?

– Э-э-э… нет… не думаю, что это хорошая идея… – спешу отказаться, потому что в противовес очень хочется согласиться.

Только вот это как-то неудобно… и неправильно… и волнительно…

Мы ж и знакомы-то всего-ничего.

– Ну… я так и думал, – сосед кивает будто бы своим мыслям, а следом добавляет, – поэтому подтянул тяжелую артиллерию.

Смотрю, как он делает шаг в сторону, и передо мной появляется его дочка.

– Пи-вет! – звонко здоровается маленькая красотка и, блестя хитрыми зелеными глазищами, произносит. – Сана, ехай нами!

– Привет, Никусь! – улыбаюсь сюрпризу и присаживаюсь на корточки. – Я тебя не заметила даже.

– Я пятки игаю, – объясняет она мне. Подходит близко-близко и за шею обнимает. – Ехай? Да?

– Солнышко, но что я там с вами делать буду? Только мешаться.

– Неть, – мотает она головой и с важным видом перечисляет. – Игать, гаять, кушать, пать.

Расплываюсь в блаженной улыбке.

Так основательно меня еще никто в гости не заманивал.

– Играть, гулять, кушать и спать? – повторяю, смеясь.

– Да. И мутики мо-еть.

– Ну если мультики, то я с удовольствием.

Глава 24

ОКСАНА

– Оксан, тебе часа на сборы хватит? – уточняет Александр, подхватывая Нику на руки.

Красотка без раздумий обнимает отцовскую крепкую шею обеими ручками, доверчиво кладет голову на надежное мужское плечо, поворачивает голову и, как ее отец, выжидающе смотрит на меня. А в глубине красивых глаз теплится такая искренняя надежда и вера в то, что соглашусь, не откажу, что я сначала киваю, а потом осознаю собственный поступок.

Ох, и манипуляторы эти Звягинцевы! На раз-два обрабатывают наивных тёть Оксан под свои хотелки.

А тёти Оксаны и рады стараться! Это я про себя, безотказную.

– Д-да, должно, – выдаю ответ, слегка заикаясь.

Обвожу пространство немного нервным взглядом и, сделав губы трубочкой, медленно протяжно выдыхаю.

При общем понимании ситуации мозг натужно скрипит колесиками и люто буксует, с трудом обрабатывая информацию. А вопросов наваливается столько, мама не горюй!

За что хвататься первым делом? Что собирать в поездку? Как оставлять квартиру без отопления? А наготовленную еду выкидывать? Родителям, наверное, надо позвонить и предупредить? Цветочки в горшочках сдохнут?

Последнее – абсолютный бред на нервной почве. У меня из живого – один кактус, подаренный на двадцатилетие. Причем, такой капризный, что за все пять лет ни «сыночком», ни цветочком не разродился и ни на сантиметр в росте не прибавил. Стоит законсервированным десятисантиметровым головастиком, бобыль бобылем. Такой и в минус двадцать вряд ли окочурится.

Обнимаю себя за плечи и качаю головой.

– Ох, и умеете вы озадачить, Звягинцев А.А. и Звягинцева В.А.!

Никуся от моего тона жмурится и хихикает, а Александр неожиданно поправляет:

– Если быть точным, Звягинцева В.П.

Что? В смысле?

Но сосредоточиться на информации сосед не позволяет и с явно присущим ему умением разруливать сложные ситуации переходит прямиком к делу.

– Оксан, озвучь всё, что тебя волнует. Так дело пойдет быстрее.

Логично.

Следую его совету и уточняю всё по сформировавшемуся в голове списку. Ответы следуют незамедлительно.

– Из одежды бери теплые и удобные вещи, можно сменную обувь на всякий случай. Будем гулять и с горки кататься. Для дома – то, в чем комфортно ходить. Не забудь для бани принадлежности, если есть купальник – супер. Ноутбук, телефон, зарядку. Остальное – на усмотрение.

Киваю.

– По поводу отопления: если доверяешь, можно отдать ключи Пашке. Он у друга в городе остается жить, чтобы универ не пропускать, но сюда каждый день будет мотаться, свою и мою квартиры проверять. Если хочешь, то и твою за компанию. Мы это уже согласовали.

Угукаю.

– Дальше. Еду выкидывать не надо. Она у тебя вкусная. Да, Никусь?! Бери всё с собой. В машине места вполне достаточно.

Улыбаюсь.

– Родителям позвони, конечно. Предупреди, чтоб не волновались. Мы в двадцати километрах от города жить будем. Адрес я тебе сейчас эсэмэской пришлю. Там большая деревня, но на современный лад. Даже торговый центр в шаговой доступности и доставка продуктов работает круглосуточно.

Сообщение Александр действительно присылает.

Читаю название населенного пункта и «слегка» обалдеваю. Круто он поселок для богачей большой деревней обозвал. Еще б ТЦ в сельпо переименовал, чего уж.

Спустя час машина Звягинцева плавно, но уверенно покидает двор и ловко вливается в вечерний плотный трафик. Я сижу рядом с водителем на переднем пассажирском сидении. Ника по центру сзади в детском кресле.

За стеклом то и дело мелькают дома, столбы освещения и сугробы. А в салоне тепло, уютно и тихо играет музыка.

– Папоська, си-сяс в ма-азин? Да? – интересуется кроха, с удобствами устраивая Я-ю у себя на коленках.

– Да, дочь, – улыбается в зеркало заднего вида Александр, ловя взгляд малышки, а после ненадолго поворачивается ко мне. – Оксан, ты ж не против? Закупим по пути продукты, чтобы утром было чем и с чем завтракать? А дальше сориентируемся.

– Без проблем, поехали, – киваю, все еще пребывая в легком ступоре от приглашения и собственного согласия.

Кажется, похищение инопланетянами было бы не столь фантастическим.

На парковке гипермаркета все происходит до того обыденно и вместе с тем мило, что меня пробирает до костей. Саша выбирается первым, открывает дверь мне, помогает выбраться Нике. Малышка без разговоров отдает зайца отцу, а нам с Сашей протягивает руки и, крепко держась и весело подпрыгивая, устремляется к раздвижным дверям.

Господи, я так на постоянку хочу!

Собственную семью. Мужа, сильного, надежного, с богатырским разворотом плеч и удивительно мягкой улыбкой. И лапочку-дочку с глазами, так похожими на отцовские, создающую вокруг себя атмосферу счастья и теплоты.

Хочется поступить, как Диана в фильме «Человек с бульвара Капуцинов». Подойти к Звягинцеву, погладить его по плечу и, с надеждой заглянув в глаза, попросить: «Саша! Я хочу, как в синематографе! Прошу тебя – сделай монтаж!»

Прикусив губу, чтобы не ляпнуть лишнего, потому что в компании чудо-семейки я, похоже, горазда на многое, наблюдаю, как Саша помогает Никуське устроиться в машине, сзади которой расположена тележка под продукты.

Пристегнув малышку, он поворачивается ко мне:

– Оксан, – произносит твердо, – набираем всё, что может нам понадобиться на неделю. Бери из расчета того, что в доме кроме соли, сахара и пары кусков замороженного мяса ничего нет. И по деньгам не беспокойся, ради бога. Ты наша гостья, поэтому мы с Никой платим за всё.

– И за ма-ё-жное тозе, – с важным видом кивает хитрая лисичка, выглядывая из машины.

– О, мороженое?! Никусь, ты читаешь мои мысли, – подмигиваю малышке, решая: гулять, так гулять, а думать будем завтра.

Саша только посмеивается, транслируя вечное: «Девочки – они такие девочки! Проще согласиться!»

Проходя по рядам, обсуждаем варианты, что можно приготовить завтра, а что послезавтра, и попутно затариваем тележку. У охлажденки притормаживаем. Я изучаю содержимое полок с курой. Звягинцев отходит, чтобы выбрать купаты – вариант приготовить их на решетке в мангале встречаю однозначным «Да!».

Выбираю несколько упаковок грудки, оборачиваюсь.

Напротив Никуськи в аналогичной машине-тележке сидит мальчишка на пару лет ее постарше. Его родители чуть в стороне обсуждают марки майонеза с таким видом, будто все Е-шки в состав ингредиентов лично добавляли.

– А у меня машинка на пульте есть! – заявляет мальчуган, обращаясь к Нике. И с видом победителя поднимает повыше огромную коробку с джипом на радиоуправлении.

– А у меня Я-я! – легко включается в «диалог» конфетка, демонстрируя почти члена семьи Звягинцевых.

Пацан, увидев зайца, презрительно кривит губы и хвастается дальше:

– А мне две коробки сока купили!

Ни разу не джентльмен задирает нос и определенно перестает мне нравиться.

– А мне и Сане ма-ё-жное! – моя умничка быстро находит контраргумент.

Судя по скисшей моське, парня последний факт не радует. Крутизна в покупках выходит на уровень: один – один.

И нет бы успокоиться, мелкий засранец задирает нос еще выше.

– А это мой папа! – указывает он на высокого с пивным животиком мужчину. – Он поисейский. Вот так!

– А это мой папа! Он ум-ный, – жжёт Ника.

Я про все вокруг забываю. Стою, едва не раскрыв рот. Разборки по-детски – еще то «милое» зрелище.

– А это моя мама! Она самая ка-сивая!

Вопрос вкуса, но Вероника теряется.

Кнопка вскидывает на меня беспомощный взгляд. Заминается. Делаю к ней шаг ближе, присаживаюсь на корточки и говорю негромко, но оба ребенка слышат:

– Никусь, солнышке, покажи этому недорослю язык! Я разрешаю!

Малышка так и делает, а следом припечатывает:

– Моя Сана – самая лу-шая! Я ее лю-лю! По-ял?!

Мелкий удивленно хлопает глазами и хоть рот открывает, больше звуков не издает.

Зато его семейка подгребает ближе.

– Дамочка, учить ребенка показывать язык – полная невоспитанность и невежество, – заявляет мне полицейский, кривя пухлые мясистые губы.

Ну понятно, откуда в его сыне столько

гов

… высокомерия.

Только и мы не белые и пушистые. Выпрямляюсь во весь рост, окидываю семейку напротив надменным взглядом и твердо припечатываю, пусть и слегка от нервов потряхивает. Никогда ни с кем вот так посреди магазине не конфликтовала:

– Полная невоспитанность – это когда у тебя из носа сопля зеленая течет, а ты из себя мужика корчишь!

И ведь даже не шучу. Мелкий пакостник оконфузился.

За спиной раздается громкий хмык Звягинцева. Он встает так, что сразу ясно: еще слово, и отношения уже будет выяснять он.

Но тут ведро майонеза из рук «самой красивой» мамы выскальзывает. Падает на пол и с громким «хрясь!» раскалывается. Густая белая субстанция забрызгивает всю семейку.

– Идиотка! – рявкая полицейский, переключаясь на свою жену. – У тебя, что, руки из жопы растут?!

Переглянувшись, разворачиваемся и уходим. Куда уж нам, невоспитанным и невежественным, такие возвышенные речи слушать…

И ладно бы это был последний сюрприз этого дня.

Но нет!

Стоит машине заехать под огромный навес огороженной высоким забором территории, а нам подняться по ступеням двухэтажного сруба, отворить дверь и переступить порог, как в коридоре появляется незнакомая девица.

На лице тонна штукатурки. В глазах блеск голодной кошки. На теле шелковая короткая сорочка и распахнутый халатик. Под ними явно голое тело. Аж соски просвечивают.

– Ой, Сашенька! Привет, дорогой! Какой приятный сюрприз!

Глава 25

АЛЕКСАНДР

Не понял!

Это что за ёп-тудыть?!

Свожу брови вместе и рассматриваю полуголую бабенку, хрен знает каким макаром оказавшуюся в моем доме.

Нет, положим, каким Макаром – я приблизительно догадываюсь. И за это одной деятельной особе по тощей заднице настучу так, что неделю нормально сидеть не сможет. Пусть только из отпуска вернется, никакой муж не спасет!

Но какого, спрашивается, черта сестра мне об этом ничего не сказала?! Почему не спросила разрешения, пуская сюда посторонних? Это, к слову, не семейный особняк, куда можно приводить кого вздумается, это наша с Никуськой территория! Личная!

Хотя, конечно, знаю, почему. Потому что получила бы моментальное и категоричное нет!

Скрип собственных зубов заставляет перестать стоять истуканом и начать действовать. Подталкиваю своих девчонок в спины, а то застыли удивленными снегурками на пороге, дверь не закрыть. И захожу в дом следом.

– Здравствуй, Иветта, – произношу таким тоном, от которого мои самые упертые говно-клиенты понты в задницы засовывают и становятся смирными и адекватными. – Про сюрприз вопрос спорный.

– Да ла-а-адно… брось… – тянет Милорадова, игнорируя предупреждение. – Я, правда, рада тебя видеть.

Жеманство льется через край. Будто мы с ней не шапочные знакомые, пересекавшиеся лишь однажды по просьбе сестры, просившей помочь подружке развестись с папиком, поимев с него приличную кучу денег, а как минимум – друзья сто лет, успевшие между делом познать дзен в койке друг с другом.

Охренеть, подружка у моей систер. Да я имя-то ее запомнил только благодаря отличной памяти. Хотя звучит оно как у порноактрисы, не меньше.

Игнорирую пустые слова и поворачиваюсь к моим молча переминающимся с ноги на ногу красоткам.

– Никусь, Оксан, чего стоите, как не родные? В доме тепло, раздеваемся, девочки. Нам еще продукты разбирать.

– И моё-женку, – включается дочка в разговор, стаскивая шапочку.

Ну слава богу, хоть одна ледышка разморозилась. Осталось Оксану в чувства привести, а то после измены ее бывшего, вряд ли она подобные ситуации готова воспринимать адекватно. Даже если проблема яйца выеденного не стоит.

А она реально не стоит.

И я готов это доказать. Продукты подождут немного.

Подхожу к Антипенко и методично, один за другим, начинаю расстегивать крючки на ее шубе. Стаскиваю одежду с худеньких плеч и определяю на вешалку.

– Поможешь Нике с обувью, – прошу девушку негромко, заранее будучи уверенным, что волшебное слово «Ника» подействует на Оксану самым благоприятным образом.

Моя дочь и моя соседка совпали друг с другом так идеально, как паззлы одной картины, будто знакомы были не каких-то коротких две недели, а вместе не то что с рождения, а с момента зачатия.

– Конечно, – соглашается желанная гостья.

А вот нежеланная деланно удивляется, будто только заметила остальных присутствующих:

– Ой, Саш, а ты это с кем приехал? Дочка твоя, да? Хорошенькая. Вся в папочку. И няня?

– Пф-ф-ф… – фыркает Оксана, присаживаясь перед Никой на корточки, чтобы расстегнуть липучки на ботинках. Другими словами Милорадову не удостаивает.

Впрочем, я тоже. Пора закачивать комедию.

Вытаскиваю телефон из кармана, активирую экран и в списке контактов нахожу проблемную пиздюлину. Нажимаю дозвон. Включаю громкую связь.

– Привет, братиш! – весело произносит сестра после третьего гудка. Ну еще бы ей не радоваться, жопа-то пока не в курсе, что дело пахнет жареным. – Как делишки? Вернулся уже домой?

– Привет, головная боль! – отвечаю ехидно. – Да, Мила, вернулся. И не только домой, но и в свой загородный дом тоже. Приехал отдохнуть с дочерью и подругой.

– Ми-я, пи-вет! – кричит Ника.

– О, бусинка! Привет, моя лапочка! – здоровается с племяшкой Трифанова и тут же переключается на то, что ее зацепило сильнее остального. – С подругой, Сань? Ой, как здорово! А я ее знаю? Или нет? Познакомишь?!

– Вопрос не в том, знаешь ты ее или нет. А в другом, сестренка, – обрываю допрос любопытной Варвары. – Лучше скажи-ка мне, дорогая, какого черта в моем доме делает твоя подружка, а?!

– Э-э-э… о-о-о… ё-ё-ё… упс!

Звучит весьма информативно. Но для сестры это в порядке вещей. Сделать, потом думать.

Даю ей пару секунд на осмысление…

– Погоди, Санечка. Ты хочешь сказать, что Ива все еще там? В твоем загородном доме? – уточняет Людмила вкрадчиво.

– Бинго, дорогая! – не скрываю сарказма.

– Ой, бли-и-и-и… – стонет троюродная заморочка.

Причем, не наигранно. Понимает, что это не просто залет. А конкретное попадалово.

– Да тут не только блин, Мила, а целая стопка оладушек, – цежу, проходя чуть дальше по холлу и цепляя глазами кухонный островок, заваленный коробками из-под пицц и китайской лапши.

– Сань, ей негде было переночевать пару дней. А ты только уехал в командировку. Ну не бросать же было человека на улице. Зима всё-таки, – тараторит сестра, как из пулемета. – Я ей ключи давала с расчетом, что максимум двое суток у тебя поживет, а потом квартиру снимет и съедет, а ключи мне вернет – в почтовый ящик закинет.

Круто, чё! Нашли перевалочный пункт.

Только хрен угадали. Как бы я не любил сестру, но ее глупостям тоже есть предел.

– Ну, во-первых, ключи от моего дома ты больше никогда не получишь. Ищите другого дурака с баней. Хоть в городскую общую ходите. Во-вторых, после твоей свинюшки-подружки клининг будет оплачен за твой счет! И попробуй только у Тёмыча деньги попросить. Я с твоим мужем еще об этом поговорю. А в-третьих…

– Папоська, а посему тётя без тусов? Пася го-во-ит, так ни-зя. Зё-па мё-знет!

Твою ж…

Даже с мысли сбиваюсь после Никиных слов.

Оборачиваюсь. Моя дочурка сидит на полу и большими глазами смотрит на Милорадову. Про носки, которые собиралась натягивать на ножки, позабыла.

Оксана отвернулась в угол и, закрыв ладошками лицо, подрагивает всем телом. Не то ревет, не то ржет. Хотя, скорее всего втрое.

Милорадова стоит красная, как рак.

И тут Ника продолжает:

– А исё у нее хво-тик как у и-сич-ки.

Дочка тычет в Иветту пальцем.

Антипенко не выдерживает и взрывается хохотом, аж на пол оседает. Из глаз слезы ручьем. Присматриваюсь… мля-я-я…

– Что там у вас? – вопит в трубку Мила.

– Игрушки для взрослых, – выдаю, стараясь не булькать. Потому что у меня, как и у Ксюхи, подгорает начать ржать. Пипец конкретный. Реально из-под халата кончик хвоста торчит. – Ну, Трифанова, мать ети! Покупку нового постельного белья ты мне тоже оплатишь!

– Санька, я…

Но голос сестры прерывает громкий стук по дереву, а потом входная дверь распахивается и мужской бас игриво урчит:

– Лисичка моя, здесь твой котик пришёл! Му-у-уррр!!!