Текст книги "Рыжая на откуп (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4. Ноа в башне
– А нет никакой возможности разойтись полюбовно? – с надеждой спрашиваю я у Карнона, который с ненавистью сверлит взглядом светофор, ожидая, когда загорится зеленый человечек.
– Сделку можно было разорвать до рождения первого дитя, – глухо отвечает он. – И прекрати задавать глупые вопросы.
Агатес насмешливо щелкает пальцами, и мой язык прилипает к небу. Я зло мычу, и лицо колдуна расплывается в улыбке. Из-под ворота выглядывает паук и любопытно шевелит пушистыми хелицерами, которые в простонародье обычно называют жвалами, что всегда очень возмущает арахнофилов. Из всех троих, восьмиглазый монстр – самый милый.
Мы ныряем в поток людей на пешеходном переходе и вышагиваем к помпезной высотке. Я замедляюсь в желании затеряться в толпе и улизнуть, но невидимые руки толкают меня в спину, и я вновь оказываюсь между двух мрачных подлецов.
– Тебе не сбежать, – Агатес закидывает в рот мятный леденец. – Прекращай упрямиться, девочка моя.
Я кашляю от неуместных ласковых слов. Меня прежде никто не называл “моей девочкой” да еще с такой каверзной улыбкой. Провалиться мне бы сейчас под землю от стыда и неловкости. Я в заложниках, но любуюсь очаровательными ямочками на щеках беспринципного колдуна, которому хрен знает сколько лет.
Мы поднимаемся по лестнице к стеклянным дверям, которые приветливо разъезжаются в стороны, и Карнон нервно взъерошивает кудряшки. В душе злорадствую.
– Какая ты ехидна, – разочарованно цыкает Агатес. – А с виду кажешься милой и доброй.
– Прекрати лезть… – начинаю я.
– Да на твоем лице и так все написано, – Карнон сердито смотрит на меня.
В холле с высокими потолками, белыми мраморными стенами и массивной хрустальной люстрой нас встречает милая девочка-администратор, которая молча кивает. Мрачные охранники у дверей цепким взглядом провожают нас до лифта.
– Сутенеры, – шепчу я в просторной лифтовой кабине.
Агатес и Карнон молчат и стоят с двух сторон от меня. Загорается белым светом цифра “100”, и Чуба на груди хозяина недовольно скрипит.
– Я тоже не люблю Ноа, – Агатес закрывает глаза.
– И как мы допустили… – вздыхает Карнон и сжимает переносицу.
– Это полностью твоя вина, – тихо отзывается его друг. – Ушел в спячку. Вот тебе и результат, а я пытался тебя предупредить! Такие танцы с бубнами устраивал в лесу, но ты же как сурок дрыхнешь!
– Я имею право на отдых.
– Имел, – Агатес сжимает кулаки, – до того самого момента, когда в наши края явились переселенцы. Люди же как тараканы…
Я туплю глаза в пол. Меня разбирает любопытство, кто такой Ноа и почему двое мерзавцев так его не любят? Я знаю, что очень давно здесь был лес, пока его не вырубили. От густой чащи остался лишь кусок, который сейчас и служит центральным парком города. Мэрия очень гордится лесопарковой зоной и при каждом удобном случае местные политики говорят о том, какие они молодцы, что сохранили часть девственного леса, где можно встретить многовековые деревья и реликтовые кусты редких видов.
Двери лифта бесшумно разъезжаются и мы выныриваем в просторный кабинет на весь этаж. У панорамного окна стоит стол, который в масштабах помещения кажется крохотным, а за ним копается в бумагах мужчина. Перед столом стоит несколько кожаных кресел – простых и лаконичных, напоминающих мягкие кубы.
– Какой сюрприз, – говорит незнакомец, не отрываясь от бумаг.
Мы вышагиваем к столу. Ноа – молодой мужчина с резкими чертами лица, смуглой кожей и аккуратно зачесанными волосами назад. Он поднимает взгляд, и я мысленно удивляюсь его холодным васильковым глазам. Я молча опускаюсь в кресло прямо перед его столом и нервно сглатываю. Хищная личина Ноа меня пугает.
– Можно поинтересоваться, – мужчина переводит изучающий взгляд на Карнона. Голос низкий и бархатный, – что здесь происходит?
– Это знак нашей симпатии, – Агатес присаживается слева от меня и улыбается. – Юная и чистая дева.
– И что мне, простите, с ней делать? – Ноа прищуривается.
– Ну, я даже не знаю, – хмыкает Карнон слева и поглаживает пальцами подлокотник.
Ноа встает из-за стола, обходит его и замирает передо мной, облокотившись о массивную столешницу. Я про себя отмечаю, что серый костюм в мелкую полосочку сидит на нем идеально. Наверное, пошит на заказ.
– Ох, мои милые дикари, – усмехается Ноа. – Это так трогательно, но я предпочитаю опытных любовниц, а не испуганных девственниц, с которыми очень много возни.
Я выдыхаю. Хоть кто-то здесь мыслит здраво. Ноа цокает и тянется руками к ширинке. Вздрагиваю, съеживаюсь от страха и опускаю взгляд.
– Вот об этом я и говорю, мальчики, – мужчина смеется и скрещивает руки на груди. – Я люблю задорных шлюх, а не скромниц. Она же помрет от страха, если увидит мой член. Я ценю ваше стремление мне угодить.
Агатес и Карнон разочарованно переглядываются.
– Вы тоже бог или… – я с испугом смотрю на мужчину.
– Я – Ноа, – строго отвечает тот и смеривает меня презрительным взглядом. – Как тебя угораздило, милая, оказаться в рабстве у двух идиотов?
– Это откуп за услугу, – шипит Агатес. – Тебя и твоего города даже в планах еще не было.
– Отложенная сделка, – цокает Ноа и насмешливо глядит на Карнона. – А ты тот еще затейник.
– Как видишь, – пожимает плечами кудрявый мерзавец.
– Помогите мне, – печально шепчу я. – Это не моя сделка. Я не хочу быть в рабстве.
– Я не одобряю подобные сделки, – Ноа лживо улыбается мне, – но я ничем не могу тебе помочь. И, наверное, тебе не сказали, милая, что ты обязана служить своим новым хозяевам. Даже если им взбредет в голову отпустить тебя и исчезнуть и твоей жалкой и никчемной жизни, то ты медленно угаснешь и, в конечном итоге, умрешь.
– Что?! – я с ужасом всматриваюсь в непроницаемое и равнодушное лицо Агатеса.
– Такие правила, – Карнон откидывается на мягкую спинку кресла. – Но ты так не переживай, мы придумаем тебе какие-нибудь обязанности. Не знаю. Кормить уток на пруду, например. Или собирать мусор в парке после мудаков, которым лень донести упаковку от чипсов до урны.
– Я понял твой намек, Карн, – смеется Ноа. – Я потребую, чтобы расширили штат дворников.
– А, может, ты оставишь мой дом в покое? – Карнон с ненавистью взирает на мужчину. – Люди туда-сюда шныряют по моему лесу. Дети, бегуны, бродяги, велосипедисты! Даже ночью мне нет покоя!
– Я не могу взять и закрыть городской парк, – Ноа равнодушно улыбается. – Твой лес теперь принадлежит городу. Смертным наплевать, что у пруда засел древний дух, который по глупости и недальновидности привязал себя к чаще! Ты должен быть благодарен мне, что я сохранил хоть часть твоих владений, а мог сравнять их с землей и осушить источник.
– Без моего источника, ублюдок, твои людишки бы так не размножились! Они захватили мой лес и породили тебя! – хрипит Карнон. – Мерзкие трусливые мрази улучили момент и уничтожили мой дом! Изуродовали!
– Ты сам виноват, – Ноа пожимает плечами. – Нет смысла крыситься на меня. Это не я сделал из тебя божка местного разлива.
Агатес кривит лицо и фыркает.
– Я не враг, – мужчина поправляет галстук. – Я забочусь о городе и горожанах, которым дорог парк. Их желание сохранить кусочек природы посреди каменных джунглей стало и моим. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Ты не чудишь и не идешь против смертных, а я оберегаю твои владения. Я не надеюсь на дружбу с тобой, Карн, но мы можем тихо и мирно сосуществовать. И я напомню, что и тебя выродили смертные в те темные века, когда молились лесу. Будь им благодарен за свое рождение. И именно их любовь к парку, их песни и пикники поддерживают в тебе силы. Кстати, тебе стоит заглянуть и западный парк, молодые ели не приживаются. Городской бюджет на насаждение растрачены, а кусты и деревья сохнут.
– Сначала вырубили все подчистую, а теперь…
– Если бы вырубили подчистую, ты бы здесь не сидел со своей шлюхой и гадким колдунишкой и не отнимал мое драгоценное время, – едва слышно и стальным голосом отвечает Ноа.
– Это я-то шлюха? – недовольно охаю.
– Гадкий колдунишка? – громко возмущается Агатес. – То, что ты не можешь меня прижать к ногтю, уже говорит о том, что я тебе не колдунишка, Ноа! Помнится, однажды ты предлагал мне дружбу и обещал ого-го какие перспективы. Забыл, мудила, как заманивал меня на свою сторону?
– Нет, не забыл, – мягко смеется мужчина. – И я сейчас тебе предлагаю работать на меня. Без обид, но Карн капризный мальчишка. Он застрял в прошлом величии и не хочет меняться. Ему бы всё баб потрахивать в лесу и спать на полянке.
– Ты охренел? – вскрикивает Карнос.
– Это забавно, что ты так против бегунов, – Ноа касается кончиком языка уголка рта и усмехается, – когда сам не гнушаешься пошалить с дамочкам в обтягивающих штанишках в кустах. Каков лицемер.
Парень краснеет и отводит взгляд. Во мне взбрыкивает ревность. Чуба лениво перебирает лапками на плече колдуна, наблюдая за Ноа.
– А от девственницы отказался, – Агатес вздыхает. – Не ценишь ты его самоотверженность.
– А взамен чего хотели? – строго вопрошает Ноа.
– Снести заправку с южной стороны, – бурчит Карн. – Жуткая вонища стоит.
Ноа задумчиво покусывает губы и переводит взгляд на меня.
– Она не в моем вкусе. Веснушки еще эти, – он кривится. – Хотя носик милый. На белку похожа. Я люблю пышногрудых бледнолицых брюнеток с пухлыми губами, чтобы хотелось немедленно заткнуть рот членом. А тут… Не знаю. Укрыть пледом и напоить сладким чаем? – он приглаживает волосы и властно приказывает. – Покажи грудь.
Меня пробирает дрожь, и я загнанно смотрю на Агатеса, затем на Карна, а потом меня накрывает злость. Меня только что назвали белкой и прямым текстом сказали, что я веснушчатая уродина. Никогда в жизни я не стыдилась россыпи симпатичных конопушек на лице. После проблеска ярости я понимаю, что мне, действительно, жутко не повезло. Хочу встать и уйти, но тело меня не слушается, и не чары колдуна виноваты в бессилии перед Ноа, а липкий ужас и отчаяние, что сковали конечности тяжелыми цепями.
Глава 5. Ноа Многоликий
Минута молчания обрывается возмущенным вздохом Карнона, и Агатес ухмыляется:
– Не будет тебе сисек, Ноа.
Терпеть не могу, когда мне приказывают или решают, что мне делать. Глупое упрямство выталкивает из груди страх. Собрались три подлеца, которые раскомандовались здесь, словно я их марионетка!
– Будет, – я уверенно под удивленными взглядами расстегиваю блузку и оголяю грудь, приспуская бюстгальтер.
Чуба испуганно прячется под курткой, а Агатес шумно выдыхает. Ноа скользит взглядом по ключице и груди и недовольно цокает:
– Сосочки миленькие, но опять же веснушки…
– Ты тоже не в моем вкусе, – цежу сквозь зубы нахалу в дорогом костюме и нервно поправляю бюстгальтер. – Ты…
Я не нахожу слов, чтобы как-то укусить Ноа. Холеный и красивый мужик. Как с обложки глянцевого журнала, в котором рекламируют элитные машины или дорогие часы для очень богатых и успешных мудаков.
– Продолжай, раз начала, – Ноа в заинтересованности касается подбородка пальцами.
На мизинце искрит печатка с черным камнем.
– Ты фальшивый, – я застегиваю блузку. – Как и твой город. Внутри, на задворках ты гнилой и грязный. Этот город не только про успех и богатство, но и про нищету и жестокость.
– Сильно, милочка, – смеется мужчина и смотрит на Карна. – Предложите ее другим Ноа. Я даже знаю, кто из нас с удовольствием примет ее. Например, Ноа Висельник.
– Жестоко, – Агатес качает головой. – Даже для тебя.
– Другие Ноа? – я сглатываю кислую слюну.
– Ты удивлена? Первого Ноа, кстати, давно уже не видели, хотя я не теряю надежды его встретить и лично познакомиться. Зря я, что ли, запрещаю сносить те ублюдочные бараки в центре города и недавно их реставрировал? Где-то прячется, маразматик старый, – рычит мужчина и нервно одергивает пиджак.
– Я пока насчитал с десяток Ноа, – Агатес выуживает из кармана очередную конфетку, – этот самый молодой и сильный из всех, но и он однажды уступит место следующему Ноа.
– Это вряд ли, – тихо не соглашается мужчина. – Я другой и меняюсь вместе с горожанами и городом. Я последний. Я венец эволюции.
– Кто такой Висельник? – испуганно шепчу я.
– Вот он у нас и отвечает за грязь, – Ноа широко и хищно улыбается. – Покровительствует бандитам, наркоторговле, сутенерам и убийцам. Он появился вторым.
– Вторым был Ноа Свободный, – Агатес раскусывает леденец. – Пьяница, бродяга и попрошайка. Мне он больше всех по душе. Висельник был Третьим. Четвертым – Ноа Ярый, который прищучил Висельника, но до конца дело так и не довел, потому что появился Пятый. Самый тупой из всех. Ноа Милосердный. Околачивается сейчас около приютов, церквей и всё пытается образумить Второго.
– А мне нравится Шестой, – мужчина чешет скулу. – Ноа Просвещенный. Правда, меня он недолюбливает, хотя я столько денег вливаю в образование.
– У него особая неприязнь к Пятому и Третьему, а ты ему не интересен, – Агатес качает головой. – Ты для него – кошелек.
Я совсем потерялась. Мозг отказывался воспринимать информацию, и я просто дожидалась, когда закончится пересчет загадочных Ноа.
– Седьмой, – Агатес задумался и цокнул, – Ноа Рабочий. Он же сейчас у тебя, по сути, в рабстве?
– Что так сразу в рабстве? – мужчина закатывает глаза. – У него просто не хватило ума стать кем-то большим. Он тупой и необразованный мужлан, который готов за копейки впахивать и подчиняться.
– Восьмой, – с неприязнью вздыхает Карн, – Ноа Эмигрант.
– Он себя предпочитает называть Гостем, – Агатес берет на руки Чубу и осторожно двумя пальцами поглаживает мохнатую спинку.
– Девятый – самый гандон, – шипит Ноа. – Бюрократ, чиновник и просто подлец.
– Так он тебя и породил, – Агатес кривится в улыбке. – Между вами разница только в том, что Девятый – толстый и старый, а подход у вас почти одинаковый. Не зря же вы так тесно сотрудничаете.
– Обижаешь, колдун, – губы мужчины вытягиваются в тонкую ниточку. – Я отвечаю за деньги, бизнес, успех и перспективы города, а этот только и умеет, что балоболить и думать о взятках.
– Ты тоже через взятки решаешь многие вопросы, – Агатес спускает Чубу на колени. – Грязные сделки, подкуп, черная бухгалтерия. Самый честный из вас – Ноа Свободный. Он ни с кем из вас никогда не вел и не ведет дел. Даже Ноа Милосердный нет-нет, да захаживает к тебе и Девятому, чтобы выпросить услугу для сирых и убогих. Вы клубок змей.
– А ты и твой дружок тогда чего тут делаете? – Ноа проводит языком по верхним зубам. – Ах да, вы же такие особенные! Один – слабый Божок, который возжелал власти, а второй – древний мудак, что сожрал тех, кого обещал оберегать.
– Ты людоед, что ли? – я в недоумении смотрю на парня. – Какие чудные открытия меня еще ждут?
– Хуже, он жрал духов, – Ноа сжимает кулаки.
– В мое оправдание скажу, что я перекусывал только плохими и зловредными духами, – Агатес блекло улыбается. – Я защищал людей, рыжая. Да, я обманом завлекал слабых мерзопакостных духов, а потом вместо того, чтобы их развеивать, я их поглощал. Не всех. Некоторых, – он кидает беглый взгляд на паука, который лениво ползал по его ноге, – оставлял в живых, если они обещали исправиться. У Чубы самый долгий путь к исправлению или ему просто нравится быть насекомым. Я склоняюсь ко второму варианту.
– Лучше бы ты сожрал Ноа, – Карнон накрывает лицо рукой.
– Так может, он и сожрал Первого! – с ненавистью рявкнул мужчина.
– Если бы я кого и жрал, то Третьего, – Агатес бьет кулаком по подлокотнику, – но вы же, мрази, изворотливые. Вы отражение человека! Его пороков и слабостей! Вас не уничтожить, вы будете вновь и вновь возрождаться. Кроме Первого, конечно же. Люди быстро забывают о своем прошлом. Может, Первый Ноа сам исчез. От того поселения, что было начальной точкой отсчета, ничего не осталось. Отреставрированные бараки не в счет. Сколько бы ты ни укреплял гнилые бревна и ни изгалялся с трухлявыми досками, это не вернет Первого.
– Ты найдешь Первого, – Ноа делает шаг к Агатесу и грозно чеканит каждое слово. – Вы найдете Первого и приведете его ко мне, и тогда я переговорю с Девятым о сносе заправки. Рыжая сучка и ее дырки мне не интересны. У меня полно первоклассных шлюх, колдун. Молодых, выносливых и профессиональных прелестниц. Мне нужен Первый. Он жив. Я это знаю.
Карн недовольно глядит на меня, словно я виновата в том, что их идиотская идея подложить меня под Ноа провалилась. Я даже не постеснялась вывалить грудь! Я старалась как могла! Это высший пилотаж по соблазнению, а если мерзавца в костюме не заинтересовали мои милые и аккуратные сисечки, то это у него проблемы. Может, он импотент.
– Тут все в порядке, – Ноа бесстыдно сжимает свое хозяйство сквозь ткань брюк и ехидно скалится. – Понимаешь, сладкая конфетка, не все выдерживают моего напора. Я люблю жестко и грубо. Сейчас ты не справишься со мной, а я не хочу портить девочку, которая не знала мужчины, а времени обхаживать тебя и готовить к забавам у меня нет.
– Тебе садизм от Висельника достался? – Агатес вскидывает бровь
– Висельник – изверг, а я люблю эксперименты без увечий, – цокает Ноа и возвращается за стол, – но для вашей белочки даже шлепки по попе покажутся чем-то жутким и ужасным. Как вариант, займитесь ее воспитанием, а только потом тащите ко мне. Либо Первый, либо рыжая шлюха, которая без труда заглотит мой член до самых яиц.
– Да если она будет глотать, как удав, – Агатес прячет паука за пазуху и поднимается на ноги, – то мы ее лучше себе оставим.
– Я уверен, что с твоей кочерыжкой белочка справится без особых усилий, – Ноа дружелюбно улыбается колдуну.
Задыхаюсь от возмущений. Я не личность, а кукла для удовлетворения низменных желаний, и я вынуждена безропотно сидеть и слушать гнусности.
– Вам должно быть стыдно, – встаю и зло поправляю юбку. – Вы моральные уроды. Предлагаю вам троим друг у друга и отсосать с заглотом. Не зря же говорят, что лучшие в минетах – мужчины. Поэкспериментируйте, мальчики, вдруг понравится.
Гордо удаляюсь и беспомощно замираю у лифта, потому что не нахожу кнопки вызова.
– Какая прелесть, – мурлыкает Ноа. – Согласись, Карн, она очень похожа на сердитую белочку, у которой забрали орешки. Фыр-фыр-фыр, моральные уроды, фыр-фыр-фыр! Вам должно быть стыдно!
Мужчина в голос хохочет, и я в бессильной злобе сжимаю кулаки. И соглашаюсь с тем, что я белка. Маленькая беспомощная зверушка в руках бессмертных существ. И как мне быть? Хочу кричать и плакать, но это никак не поможет мне.
– Есть ли у меня возможность перезаключить сделку? – я оглядываюсь на Карнона.
– Нет, – тот качает головой и шагает ко мне. – Пойми, рыжая, судьба у тебя – служить мне и потакать моим капризам.
– Обо мне ты опять забыл? – Агатес скрипит зубами. – Эгоист.
Двери лифта бесшумно открываются, и я в молчаливой и тихой истерике ныряю в кабину.
– Я не хочу ни с кем из вас спать, – шепчу я. – Вы мне неприятны.
– А в лесу ты говорила совсем другое, – насмешливо отзывается Карнон.
– Я была не в себе, – я прячу руки за спину и переплетаю ладони в замок.
– В себе ты была, – Агатес вскидывает голову к ярким лампочкам. – Ноа прав. С девственницами много возни.
– Да никакая приличная девушка не соблазнится подобными невоспитанными хамами! – взвизгиваю я.
– Да неужели? – Агатес резко разворачивается ко мне и горячо выдыхает в лицо. – Ты в этом уверена?
От неожиданности я отступаю на шаг, отшатнувшись от колдуна, и меня прижимает к себе Карнон, который томно шепчет в ухо:
– А как сердце стучит, Рыжая…
Мысли путаются, ноги подкашиваются. Низ живота сладко тянет и немеют руки. Губы Агатеса так близко, а дыхание его мятное и кружит голову. Я приоткрываю рот, желая его поцелуя, и парень тихо спрашивает:
– Ты сейчас тоже не в себе?
– Да… – сипло отвечаю.
– Мне нравятся твои веснушки, – Агатес пробегает пальцами по моей щеке и улыбается. – Солнце целованная…
Я поддаюсь искушению и хочу коснуться губ колдуна поцелуем, но он с жестокой усмешкой вновь глядит на лампочки, резко отпрянув от меня.
– Тактика у него такая, – Карн проводит языком по мочке моего уха и меня пробирает дрожь. – Дразнить и распалять интерес. Он и с духами так поступал.
Двери лифта открываются, и я возмущенно выворачиваюсь объятий парня, пристыженная и возмущенная. Выбегаю в холл и торопливо семеню к выходу. Никто меня не останавливает и не окликает.
Глава 6. Ноа № 6
Первокурсников загнали в небольшой конференц-зал с мягкими удобными креслами, что шли полукругом у невысокой сцены, покрытой черным ковроланом Я не знаю, зачем нас сняли посреди пары, но одногруппница Лана шепнула, что видела вчера объявление о том, что нам сегодня расскажут о новых образовательных программах и грантах.
– Гранты? – я оживилась и торопливо выуживаю из рюкзака блокнот. – Мне бы не помешала повышенная стипендия.
Ноа и Карнон исчезли на несколько дней, и воспоминания о них блекнут и размываются с каждой минутой. Я уже и лиц их не вспомню, будто мне действительно приснился кошмар, поэтому я опять тону в студенческих хлопотах.
В зал входит крепкий и энергичный мужчина средних лет в твидовом костюме цвета хаки. Аккуратная темная бородка, резкий косой пробор на уложенной волосок к волоску короткой стрижке добавляют ему элегантности и собранности. Глаза – строгие, проницательные и изучающие. Мужчина поднимается на низкую сцену и оглядывает притихших студентов.
– Добрый день, – он вежливо улыбается и складывает руки в замок на животе.
Сердце замирает. На правом незнакомца замечаю серебряную печатку с черным камнем. Такое же кольцо было у Ноа. Мужчина представляется по имени и фамилии, и в его глазах мелькает тень лжи.
– Вау, – охает Лана, – это же тот самый мужик, который получил недавно нобелевку по физике. А он ничего так.
Я с осуждением смотрю на подругу:
– Ему же точно сорокет!
Конечно, Ноа Просвещенному гораздо больше, но выглядит он на сорокалетнего ухоженного и импозантного мужчину. Между ним и Последним Ноа сквозит что-то общее, но я никак не могу понять, что именно.
– А я люблю постарше и поопытнее, – хихикает Лана. – Так бы и подергала его за бороду.
Ноа Просвещенный кидает беглый взгляд на меня и подругу и его губа едва заметно дергается. Я почти не вслушиваюсь в его лекцию о новой программе с грантами, которая поможет отличникам учебы получить финансовую помощь. Я не отрываю взгляда от его перстня. Знали бы остальные студенты, что к ним на встречу явился не мужчина, а бессмертный дух, порождение человеческих любопытства и тяги к изучению мира! Так хочется встать и громко поведать всем жуткую правду, но кто мне поверит?
– Я готов ответить на ваши вопросы, – Ноа с ожиданием смотрит на собравшихся первокурсников.
Лана вскидывает руку, и Просвещенный кивает. Подруга с кокетливыми переглядками томно уточняет, кто будет рассматривать заявку на гранты. Мужчина не ведется на провокационное поведение молодухи – в глазах холодное безразличие к ужимкам студентки, а на лице дежурная и бесстрастная улыбка. Не всякий уважаемый профессор в нашем университете так стойко не держал оборону против скрытых манипуляций и заигрываний Ланы.
Когда вопросы у любопытствующих студентов закончились, зал опустел. Несколько первокурсников, в том числе и Лана, облепили Ноа Просвещенного со всех сторон. Я дожидаюсь, когда моя подруга закончит с глупыми заигрываниями. Наконец, она прощается и немного разочарованная удаляется из зала.
– Есть ко мне вопросы? – мужчина с ожиданием смотрит на меня.
– У вас очень интересный перстень, – я несмело подхожу к нему.
Ноа переводит взгляд на мой правый крепко-сжатый кулак и вздыхает:
– Как и ваша метка, – Ноа проходит к дверям и плотно закрывает их. – А я-то думаю, почему здесь так смердит Карном и его дружком.
– Может, вы подскажите, как мне избавиться от двух идиотов?
– Я, конечно, сомневаюсь в умственных способностях Карнона, но не в Агатесе, – Ноа поворачивается ко мне. – Колдун очень незаурядная личность. Я бы хотел узреть Агатеса в начале его пути.
– У меня есть вариант аннулировать сделку без обязательной смерти всех моих родственников или избавиться от метки каким-нибудь научным методом? – я слабо смеюсь. – Перспективы у меня не очень радужные, профессор.
– Где была заключена сделка? – Ноа подходит ко мне и заглядывает в глаза. – У источника? Так?
Я неуверенно киваю и печально заламываю руки.
– Уничтожить источник и убить Карнона и Агатеса, – мужчина поглаживает бородку. – Упустим, что для молодой особы будет очень непросто одолеть Божество и могущественного колдуна. Последствия в случае вашего успеха для города будут весьма неприятные. В том числе и для горожан, и для всех Ноа. Мы все часть единого целого. Как бы мы ни презирали Карна, но именно его источник и запустил процесс рождения Ноа, когда Лесное Божество ушло в спячку и пришли люди. И самое забавное, что мы тоже привязаны к городу. Мы не можем его покинуть на долгое время. Карн в отвратительном ритуале привязал себя к Источнику, и рожденные после оказались лишены свободы. Поэтому Ноа не любят двух балбесов, которые пошли против правил.
– Я, как и вы, в полной заднице? – горько усмехаюсь я.
– Есть еще вариант самой стать одной из нас.
– Одной из Ноа? – я удивленно вскидываю бровь.
– Нет, – смеется мужчина. – Стать духом. Но тут тоже свои нюансы. Только источник может переродить человека в иное существо. Соответственно, надо услужить ему, но после вы будете привязаны к городу, как и мы, однако никаких обязательств перед Карном и колдуном. Правда, тогда отпадет вариант с уничтожением источника и убийством Божества. Лесной дурачок в нашей иерархии на вершине и мы не можем ему навредить.
– Да как-то не особо похоже, что кудряш на вершине, – недовольно цокаю.
– Вы забавная, – Ноа прячет руки в карманы. – Город задохнется без Карна. Даже ваш милый уютный дворик университета и парк с эвкалиптами и глицинией перед главным корпусом зачахнут, если мальчик решит покапризничать. Наш город не просто так называют зеленой столицей. Да, конечно, мэрия вливает очень большой бюджет в озеленение города, но деньги здесь бесполезны без воли Божества. Кстати, я предполагаю, что последний Ноа вылупился таким неравнодушным к природе, потому что Карн сумел удержать в людях любовь к кустикам и белочкам. Вы бывали в нашем зоопарке? Это нетипичный зоопарк для других городов. Ноа и Карн высадили целый эвкалиптовый парк для двух коал. Я бы не стал заморачиваться. Я бы лучше опыты провел над этими милыми зверушками.
– Какой ужас, – я передергиваюсь от бесстрастного взгляда карих глаз.
– Это наука, – мужчина пожимает плечами. – И коалы в наших краях никогда не водились. Олени, медведи, лисы, волки и белки там всякие – да, но не коалы. Это каприз Карна, и Ноа пошел у него на поводу, потому что ему затея тоже показалась забавным, но я считаю трату миллионов на эвкалипты – полным идиотизмом. Эти деньги можно было влить в науку!
– Так деньги на гранты откуда берутся? – усмехаюсь я.
– Вы меня не переубедите. Эвкалипты – это бред! – цыкает Ноа. – Пустая трата денег. И я не люблю коал. Они же уродливые.
– Я мне кажутся милыми, – я неловко улыбаюсь. – Они такие плюшевые.
– Я думаю, вам пора на занятия, юная леди, – сухо отзывается Ноа.
Перекидываю рюкзак через плечо и торопливо бегу к дверям, у которых оглядываюсь на мужчину и спрашиваю:
– А вы не знаете, зачем Последнему Ноа Первый?
– Наверное, хочет понять, как остаться главным и не породить нового Ноа, – скучающе отвечает мужчина. – Ищет способ замкнуть замкнуть круг, завершить цикл.
– Он его убьет? – тихо шепчу. – Сожрет?
– Откуда такие догадки? – мужчина в изумлении кашляет.
– Последний из вас очень неприятный тип, – тускло отвечаю я. – Вот я и подумала…
– Я повторяю, мы часть единого целого, – цедит сквозь зубы Ноа и сжимает переносицу. – Мы звенья одной цепи. Даже Ноа Ярый, рожденный из ненависти к убийцам, насильникам и другому сброду, не смог уничтожить Висельника, потому что это невозможно. И я предположу, у Последнего ко всему прочему есть желание посмотреть на первое воплощение и поговорить с ним о жизни. Он очень навязчивый в последнее время.
– Он симпатизирует вам, – я пожимаю плечами.
– Он видит в науке лишь новый способ подзаработать деньжат, – зло шипит Ноа.
– Научный и технический прогресс всегда ведет к благополучию, – улыбаюсь и добавляю, – либо к апокалипсису. Например, ядерного оружия не существовало бы без науки.
– А это уже не вина ученых! – охает Ноа и грозит мне пальцем. – Это вы, люди, тяготеете к конфликтам и войне, но вы меняетесь, это не может не радовать. Висельник уже совсем не тот, кем был раньше.
– Я за научный и технический прогресс, профессор, – примиряюще вскидываю ладони перед собой. – Жаль, что это никак не поможет в моей беде.
Я выхожу из зала и уныло бреду по коридору. В голову влетает шальная мысль – прогулять оставшиеся пары и побаловать себя чашкой ароматного чая и кусочком тортика.
