Текст книги "Рыжая на откуп (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 34. Игры
Стоит отвернуться, как Ноа куда-то убегает по очень важным делам. Ветер доносит: “Я должен быть в другом месте” и “До встречи, любимая”. И вот спрашивается, какие графики и расписания соблюдать с Первым? Не держу обиды на юношу, ведь такова природа Ноа, и негоже перетягивать на себя его внимание, когда есть другие, кто нуждаются в его силе и поддержке.
Прошептав прощальные слова, ветер ныряет под юбку, и вспоминаю, что гуляю без трусов и торопливо одергиваю задравшийся подол и бегу домой. День выдался насыщенным, и я готова лечь спать пораньше, чтобы завтра с новыми силами открыться новым приключениям, но… все планы портит Последний, который лежит на кровати и листает мои конспекты.
– Ты у нас сегодня по графику?
– Скажи, пожалуйста, почему ты не пошла учиться на финансиста или экономиста? – мужчина закрывает тетрадку и складывает руки на груди, изучающе глядя в лицо. – Я бы взял тебя к себе на работу, чтобы наказывать за ошибки в отчетах, например. А что делать с физиком-технологом?
– Планирую закончить не только бакалавриат, но и магистратуру с докторантурой, а потом уйти в преподавание, – сажусь на стул у письменного стола. – Стану профессором.
– В науке нет денег, пусть на нее и тратят миллионы. Получают их не профессора, крошка, – мужчина прищуривает глаза. – И зачем нам еще один профессор, когда есть Ноа Шестой?
– А как же молодые и красивые студенты, не сдавшие зачеты? – кручусь на стуле и медленно оголяю коленки. – Я стану строгой профессорессой, и милые мальчики будут рыдать на экзаменах от ненависти к рыжей суке.
– Боюсь, что они будут после пар и экзаменов дружно в туалете подрачивать, – глухо отзывается Ноа, опуская взгляд на колени.
– А я будто против? – бесстыдно раздвигаю ноги и улыбаюсь. – Как насчет ролевых игр?
– Я профессор, ты студентка?
– Наоборот.
Последнему нравится мои дерзость и предложение, но сомневается, пусть перед глазами темнеет от возбуждения. Он привык доминировать и быть ведущим, а я, в свою очередь, не хочу потакать его привычкам.
– Хорошо, – Последний скручивает тетрадь в трубочку и поднимается, – давай сыграем.
– Пять минут, студент Ноа, – поднимаю на мужчину лукавый взгляд.
Последний выходит, и я кидаюсь к шкафу, чтобы переодеться. Узкая юбка карандаш, блузка с глухим воротником и чулки, что валялись не вскрытыми в нижнем ящике комода. Собираю волосы в тугой пучок на макушке и надеваю туфли на высокой шпильке. Оценивающе оглядываю отражение в зеркале и вздыхаю – слишком молода для профессора, но мы тут не за реалистичностью гонимся, а за острыми ощущениями.
Тащу складной стул с балкона, продвигаю стол к центру комнаты, ближе к кровати, раскладываю учебники и тетрадки и сажусь за стол с прямой спиной. Уверенный громкий стук, и я лениво раскрываю конспекты:
– Да?
Оглядываюсь на мрачного Ноа и с наигранной строгостью вздыхаю:
– Входи, Ноа.
Последнему неловко. Он борется с желанием плюнуть на забавы и взять без предварительных заигрываний, не тратя драгоценное время на глупости. Я не против, но беру себя в руки и цокаю:
– Садись, Ноа. Обсудим твои успехи.
Мужчина подчиняется, и я лениво перелистываю конспекты, словно внимательно их изучаю.
– Разочарована, Ноа, – перевожу строгий взгляд на мужчину. – Ты подавал надежды и шел на повышенную стипендию, а теперь что?
При упоминании денежной выгоды глаза Последнего вспыхивают алчностью. Удивительно, даже в игре он не перестает думать о материальных благах.
– Ты готов к пересдаче? – хмурю бровки. – Я пошла навстречу только потому, что вижу в тебе потенциал.
– Готов, – клокочет Ноа, проклиная тесные брюки.
– Объясни что такое первый закон термодинамики, – кладу подбородок на кулачок и томно улыбаюсь. – Если ты готовился, то без труда ответишь.
Ноа медленно моргает и охает:
– А есть, что полегче?
– Ясно, – с укором вздыхаю и задаю еще несколько вопросов, на которые ответит любой первокурсник, но не Ноа.
Мужчина кривится и чувствует себя глупым и необразованным чурбаном, и это осознание бьет по его самооценке.
– Как же ты планируешь получить повышенную стипендию? – медленно поднимаюсь, сажусь на стол и смотрю на Последнего сверху вниз.
– Брошу университет, – уязвлено хрипит мужчина, – открою стартап и разбогатею. И нахрен мне не упала жалкая стипендия.
– Неправильный ответ, – прижимаю носок туфли к паху мужчины и строго повторяю вопрос.
– Не знаю, – сипит мужчина и тяжело сглатывает, касаясь пальцами лодыжки. – Может, как-нибудь договоримся?
– Я подскажу, как можно со мной договориться, – закусываю нижнюю губу и немного раздвигаю колени.
Ноа смотри в глаза, поглаживая икры, и резко разводит ноги в стороны. Юбка трещит по швам, и мужчина рывком придвигает меня к краю стола, а затем ныряет лицом между бедер, опустившись на колени. Выгибаю в слабом стоне спину и опираюсь на локти, закинув ноги на плечи Ноа. По телу растекается теплая нега, когда горячий влажный язык касается раскаленного похотью клитора.
Ласки Последнего нетерпеливые, жадные, и каждое движение отзывается в мышцах крупной судорогой. Со громким стоном запрокидываю голову и одурманенной потаскухой смотрю на растерянную Сюзи, которая застыла на пороге комнаты. Вырывается новый стон, и Ноа приподнимает голову:
– Тоже на пересдачу пришла?
– Нет… – Сюзи в изумлении часто моргает.
– Да, – мужчина уверенно и к моему большому неудовольствию поднимается с колен.
Сюзи не успевает сообразить, что происходит, как Последний хватает ее за руку и толкает к столу:
– Вперед, двоечница. Не заставляй профессора ждать.
Сюзи обескуражена наглостью Ноа, но не смеет перечить, потому что он кажется ей опасным и жутким. Завороженная командным тоном, она опускается передо мной на колени и в трепетном поцелуе касается мокрой от мужской слюны и смазки промежности. Мне бы остановить Сюзи, но я слишком возбуждена ее смущением и любопытством.
– Откройте ротик, профессор, – шепчет Ноа и давит на плечи, вынуждая лечь на спину.
Повинуюсь. Ноа придерживает свисающую голову ладонями и медленно вторгается в рот. Язык Сюзи пробегается по клитору, вызывая неконтролируемую судорогу, что пронзает каждую мышцу и уходит спазмом в глотку. Глухое мычание переплетается со стоном Ноа, и носом утыкаюсь в бархатную мошонку. Последний касается ладонью шеи в области гортани и выскальзывает изо рта, чтобы через несколько судорожных вздохов и стонов вновь им овладеть.
Сюзи входит во вкус. Взбудораженная охами мужчины терзает резкими и болезненными ласками, и меня трясет в конвульсиях оргазма, словно в агонии. Несколько рваных толчков, и экстаз Ноа сливается вместе с моим вымученным мычанием, заполняя вязким потоком семени. Вздрагивающее естество в нитях густой слюны выныривает изо рта, и Последний со стоном падает на стул, в изнеможении откинувшись на спинку.
– Я сдала зачет? – Сюзи еще в плену помешательства и возбуждения.
– Определенно, – неуклюже поднимаюсь, оперевшись на дрожащие руки и пьяно гляжу на пунцовую соседку, сидящую между ног. – На пять с плюсом.
Сползаю на пол со стола к Сюзи, чтобы доказать, как я восхищена ее стараниями, и ласково целую, нырнув рукой во флисовые пижамные штанишки и хлопковые трусики, что насквозь мокрые. Действую по наитию и пропускаю набухшую фасолинку между пальцев. Вскрикивает. Падаем на пол, воссоединившись в трепетном поцелуе. Сюзи выгибается, и девичий цветок распускается под пальцами горячим трепетом. Пожираю в нежной жадности крики и с глупой улыбкой растягиваюсь на полу.
– Почему я это сделала? – хрипит Сюзи, выныривая из сумерек ослабевшего разума.
– Потому что хотела? – недоуменно смотрю в бледное и расслабленное лицо соседки.
– Я, кстати, съезжаю, – сглатывает и поправляет приспущенные штаны. – Ищу квартиру.
– Что?! – приподнимаюсь на руках и с ужасом охаю. – Ты не можешь! Почему?
– Ну, знаешь… – Сюзи мельком глядит на Ноа, развалившегося на стуле и вновь буравит потолок глазами.
Скромница не одобряет того, что ко мне захаживают гости, и боится, что соседи пожалуются хозяйке и запишут ее в шлюхи, а она не такая, пусть и отлизала соседке по указке незнакомого мужчины.
– Вот я и пришла сказать, что съезжаю, – Сюзи встает на ноги и обходит бочком молчаливого Ноа.
– Могу дать контакты хорошего риелтора, – Последний с небольшой издевкой улыбается. – Он только набирает клиентов, но очень ответственный и старательный молодой человек.
Сюзи в сомнениях молчит и несмело кивает. Ноа невозмутимо застегивает брюки, вырывает из тетради клочок бумажки и пишет номер телефона. Ситуация нелепая и очень неловкая для Сюзи, но найти хорошего риелтора в городе – задачка не из простых, а Ноа хоть и пугает, но создает впечатление серьезного человека, который не будет советовать безответственных знакомых.
– Держи, – Последний протягивает клочок бумажки.
Сюзи краснеет, выхватывает из пальцев Ноа обрывок и стыдливо выбегает из комнаты. Всё. До соседки, наконец, дошло, что поучаствовала в тройничке и не могла сама себе объяснить, как ее втянули в ролевые игры с рыжей профессорессой.
– Останешься?
– Нет, – Ноа встает и одергивает пиджак. – У меня деловая встреча.
– Ночью?
– Круглые сутки, – мужчина устало вздыхает. – Я и так задержался…
– И выбился из графика, – заканчиваю фразу и разочарованно сажусь, обнимая колени.
– Я бы взял тебя с собой, крошка, но боюсь, что всё закончится оргией и признаниями в любви, – Ноа ухмыляется и наклоняется. – И даже для меня это будет испытанием – наблюдать за тем, как серьезные дядьки предаются любви и страсти, когда должны обсуждать многомиллионные поставки товара и прочие не менее важные вопросы.
– Ну и ладно, – фыркаю и отворачиваюсь. – А зачет ты все равно не сдал. Ставлю неудовлетворительно.
Ноа смеется, касается губами макушки и выходит. С печалью осматриваю порванную юбку и понимаю, что плакали летние и беззаботные каникулы – надо искать подработку, чтобы оплачивать квартиру, когда Сюзи съедет. Одни проблемы от этой любви, в том числе и финансовые.
Глава 35. Деловое предложение
Судя по тому, что у меня выдались несколько свободных дней без внезапных гостей, Ноа, Агатес и Карн так и не обсудили график. Или благополучно о нем забыли, потому что нарисовались другие проблемы. Я отнеслась философски к сложившейся ситуации – у бессмертных существ иное восприятие времени, жизни и близких отношений. Возможно, они проверяли меня, к кому я побегу первой, когда меня одолеет тоска по возлюбленным. Очень недальновидно, потому что я почти влюбилась в симпатичного баристу, который готовит мне капучино и мило заигрывает – в кофейне пусто и он может распушить перед ранней клиенткой хвост.
– У вас очень красивые руки, – говорю и выхватываю стаканчик из пальцев удивленного парня.
У выхода оглядываюсь и подмигиваю. И откуда во мне столько задора и игривости? Прежняя Венди буркнула бы “Спасибо!” и в смятении убежала, а тут прямо роковая красотка, от улыбки которой краснеют до кончиков ушей. Но руки у баристы действительно красивые – изящные, с тонкими длинными, как у пианиста, пальцами.
Почти целый день гуляю, связываю одиноких незнакомцев нитью любви, наслаждаюсь теплом и свободой, что скоро закончится, если, конечно, меня возьмут официанткой на полставки. Успокаиваю себя тем, что не только подзаработаю деньжат, но и раскрою потенциал внутренней Богини Любви.
– Смотри-ка, – слышу старушечий голос, – не идет, а летит.
Оборачиваюсь и вижу ту самую бабушенцию, которая с веником выгнала меня из “Лавки Чудес” в начале моих злоключений с меткой и сделкой с Карном и Агатесом. Ведьма подслеповато щурится. Как странно и любопытно, не слышу ее мыслей и эмоций.
– Не хочешь зайти? – старуха приветливо улыбается. – Скидочку сделаю приятную.
В прошлый раз мне не удалось рассмотреть товар немощной бабульки, а я ведь люблю всякий странный и загадочный хлам.
– Погонишь веником, обижусь, – предупреждаю старуху и в предвкушении шагаю за ней.
– Ты прости за прошлый раз. Очень уж испугалась, – жалобно оправдывается ведьма и кривит лицо в извиняющейся гримасе.
Старушка цепко наблюдает, пока я с интересом рассматриваю амулеты, обереги, свечки, камушки в лоточках. Обычное барахло, которого полно в других подобных магазинчиках, но очень симпатичное. С любопытством обнюхиваю пучки трав и ароматические палочки, и бабулька хитро улыбается:
– У меня есть особенные пирамидки с пыльцой аспарагуса.
Я знать не знаю, что такое аспарагус, но звучит очень интересно. Старуха достает из-под прилавка позолоченную шкатулку, трясущимися пальцами выуживает на свет крохотный конус из прессованной пыльцы и осторожно поджигает его от горящей свечи. Предлагает вдохнуть струйку дыма, и я доверчиво тяну сладкий и густой аромат. Кружится голова, немеют пальцы и подкашиваются ноги. Оседаю на пол:
– Какой интересный запах…
– И не говори, куколка, – хмыкает старуха и торопливо вышагивает к двери.
Запирает лавку, опускает шторы, а я падаю на спину от слабости, но все еще нахожусь в сознании. Что гадкой ведьме от меня надо?
– Твое сердце, – грозит мне кривым и ржавым кинжалом, что она отыскала на дне одного из ящиков у стены. – И твоя молодость.
– Я не специалист в разделке мяса, – еле ворочаю языком, – но что-то мне подсказывает, ты будешь долго выколупывать из меня сердце.
– И что в тебе такого особенного? – старуха зло прищуривается и наклоняется ко мне. – Почему Источник наделил тебя силой?
– Я милая.
– Неважно, – шипит ведьма. – Если остальные Ноа для меня недосягаемы, то ты другое дело. Душа-то у тебя человеческая, пусть перекормленная.
Вспоминаю, как зовут морщинистую суку – Анна. Какая несправедливость – такое поэтичное имя и у злобной мерзавки, которая со скрипом костей чертит вокруг меня круг и острые символы и гаденько ухмыляется. Ощущаю ее страх смерти – черный, гнилой и студенистый. И этот ужас давит в ней другие эмоции, мысли и чувства.
– Начнем? – опускается рядом на колени и с бурчанием заносит кинжал.
Я чувствую лишь сожаление, что Анна столкнулась с жестокой реальностью – она скоро умрет, и она в отчаянии.
– А вот мне нихрена ведьму не жаль, – из меня вырывается мужской бас, и рука перехватывает жилистое запястье Анны. – Для меня маловато твоего сраного аспарагуса.
Чувствую фантомную бороду на лице, и я оказываюсь на визжащей старухе. Сжимаю до хруста запястье, и Анна выпускает из пальцев кинжал, захлебываясь в криках и слезах.
– Бить бабулек выше ниже моего достоинства.
– Тогда я, – слышу старческий голос Марго в голове, и моя слабая ладонь бьет по щеке Анну. – Мне можно. Я тоже старая и противная бабка. Получай! Не нравится?! Дилетантка! Аспарагус?!
– А что такое аспарагус? – спрашивает тоненьким голоском в голове Жули.
– Трава какая-то, – тихо отвечаю заплетающимся языком. – И жутко вонючая.
– Да нет там аспарагуса! – визжит под пощечинами Анна. – Я для красного словца сказала!
Встаю, разминаю в пальцах пирамидку из пыльцы и сосредоточенно принюхиваюсь.
– Ежовник, – фыркает Марго и хочет еще что-то сказать, но тело под контроль берет кто-то другой.
Кто-то, кому не стыдно ударить в живот старуху, которая вздумала напасть со спины.
– Вот же, сука плешивая, – говорю низкими голосом и хватаю Анну за волосы. – Смелая?
– Только не убивай, – скрипит старуха.
– Веревку видела, – шепчет Жули, – в ящике в углу.
– Не смей! Она заговоренная! – взвизгивает ведьма, когда я вытаскиваю моток пеньковой веревки. – Денег больших стоит!
Лицо вновь щекочет несуществующая борода, и я с недовольным глухим бурчанием связываю Анну по рукам и ногам.
– Да откуда в тебе столько сил, сопля?
– Меня до семи лет мамка молоком кормила, – мой голос перекатывается шершавыми камнями.
– Ого, – смущенно отзываюсь я. – Это немного странно.
– Пасть открой и пошире, – слышу голос Марго и запихиваю в слюнявый рот старухи льняной мешочек травами.
Анна мычит, выпучившись на меня блеклыми глазами, и силы покидают меня. Валюсь на пол и мямлю:
– Эй… Вернитесь…
В ответ – мычание Анны и тошнота, что подступает к горлу комом и выходит желчью и склизкой кашицей. Альтернативные личности спрятались и оставили наедине с испуганной и избитой старушкой. Смею предположить, что ведьминские фокусы и эмоциональные встряски негативно сказываются на моей психике и выкапывают из глубин подсознания тех, кем я была в прошлых жизнях. И именно после волшебного шара Гадалки Марии все и началось.
– У меня острая аллергия на ведьм и Колдунов, – тяжело поднимаюсь и недовольно смотрю на стертые круг, знаки и рвоту на полу. – Ну и бардак.
Гордо уйти и оставить опечаленную неудачей старуху в грязи – совесть не позволяет. Поэтому я решаю прибраться за собой и спрашиваю у Анны, где я могу отыскать ведро, тряпку и швабру. Удивленно мычит и машет головой на проем за стойкой.
– Поняла, – киваю и исчезаю в подсобном помещении, которое захламлено коробками, мешками, кульками, в которых что-то очень загадочно шуршит, если потрясти.
И как в подобном беспорядке можно хоть что-то найти? Это не дело. Анна – больная, беспомощная старушка, и ей надо срочно помочь привести ее лавку в божеский вид. Да и мне любопытно, что прячет ведьма в своих закромах.
– Я приберусь чуток! – кричу и вытаскиваю грубо сколоченный ящик из-под стеллажа.
Уборка затягивается на несколько часов. Настолько увлечена скляночками, камушками, амулетами и прочей ерундой, что не замечаю ничего вокруг. Сортирую товар Анны по коробочкам и аккуратно раскладываю по полкам. Не мешало бы подписать каждую ведьминскую штучку, но знаний в травничестве и колдунстве мне явно не хватает. Из всех пучков трав я смогла определить лишь мяту, а из камней – бирюзу. Когда в подсобном помещении наведен порядок и душа радуется чистоте, заливаю кипятком чай из банки с надписью “Успокоительный” и отношу чашечку травяного отвара заснувшей на полу старушке. Развязываю, вынимаю кляп и заботливо усаживаю испуганную Анну, привалив к стене. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_
– Сумасшедшая, – сонно бурчит она, делая небольшой глоток.
– Какая есть, – пожимаю плечами и приступаю к уборке в лавке. – А ты, Аннушка, жуткая барахольщица. Как в таком беспорядке можно вести дела?
– Но веду же! – рявкает старуха и замолкает, когда я оглядываюсь.
Внимательно и зорко следит, как я перекладываю товар, протираю камушки, смахиваю пыль с печальных ловцов снов и перебираю баночки, и иногда поясняет, что я держу в руках.
– Ритуальный нож, – ворчит Анна, заметив в моих пальцах тот самый ржавый кинжал.
– Да я уж поняла, – небрежно бросаю его на нижнюю полку стойки и достаю старую потрепанную тетрадь. – Заклинания?
– Ни одна уважающая себя ведьма не будет записывать заклинания на бумагу, – Анна кривит лицо и разминает запястья.
В тетради записаны расходы и доходы. Углубляюсь в записи, попутно подсчитывая все на замызганном калькуляторе и выясняю, что Анна работала последние месяцы в убыток, и цены на товар – случайные. Один и тот же камень, например, заговоренный на удачу агат, отпускался по разной стоимости.
– Так дело не пойдет.
Закрываю тетрадь, внимательно изучаю мятые чеки на оплату коммунальных услуг и сердито смотрю на старушку. Она в долгах по уши.
– Тебе бы не сердца вырезать, уважаемая, а заняться счетами.
– Да какие счета, если я скоро помру?
– Насколько скоро? Завтра?
– Не знаю, – разводит руками Анна и ухмыляется. – Может, и завтра.
– Может, и через лет десять, – деловито подбочениваюсь. – И с такими темпами ты окажешься на улице и проведешь эти десять лет в безденежье и нужде. Так себе перспектива для пожилой дамы.
– Ты меня жизни будешь учить? – охает ведьма. – Хамка!
– Буду, – киваю и строго спрашиваю. – У магазина есть страничка в социальных сетях?
– Что это еще за ерунда? – Анна отставляет пустую чашечку и подозрительно глядит на меня.
Присаживаюсь со старушкой рядом и показываю на смартфоне странички онлайн-магазинов, которые продают похожий товар – свечки, амулеты и прочие безделушки.
– Неужели покупают за такие деньжищи? – Анна подслеповато щурится и охает завышенным в несколько раз ценам.
– Покупают, если красиво оформить и правильно подать, – вздыхаю и прячу смартфон в карман. – Возьми меня на работу.
– Нет!
– Возьми, – уверенно повторяю. – Может, в деньгах ты не будешь купаться, но на платежи и лекарства хватит.
– Какая наглая! – шипит в лицо Анна. – Я ж тебя убить хотела!
– Все мы совершаем ошибки, – зеваю и вытягиваю ноги. – Буду работать за процент, потому что тогда я стану более заинтересованной в нашем совместном проекте. А если не согласишься, пожалуюсь Последнему и Агатесу и расскажу, что ты пыталась меня убить.
Старуха пугается тихих и ласковых угроз. Она и так в немилости у Ноа, а после моих жалоб ее точно прихлопнут, как муху на грязном окне.
– И избавимся от всяких ежовников и прочих ядов, – смахиваю с рукавов пыль. – Нам важно вести чистый бизнес без запрещенных веществ и травок. Перечная мята – хорошо, а белладонна – плохо. Если не ты мне поможешь разобраться с твоими сборами, то попрошу Агатеса.
– Давай без этого упыря, – кряхтит Анна и неуклюже поднимается. – Я его сюда на порог не пущу.
– Вас связывает история безответной любви? – с придыханием интересуюсь и во все глаза гляжу на ведьму.
– Тьфу, болезная! – она в презрении сплевывает. – Да я никогда в жизни на него не посмотрела!
Хохочу в голос, и Анна коротко усмехается, проникнув ко мне симпатией. И пока она не очухалась и не вернулась в роль мерзкой старухи, беру рога за быка и требую, чтобы она представила во всех подробностях ассортимент лавки.
– Почти ночь на дворе!
– Ты успела вздремнуть, – встаю и торопливо закатываю рукава. – Нам важна каждая минута.
Последний бы одобрил мою решимость привести бизнес Анны в порядок. Это, конечно, не акции продавать и проводить сложные переговоры, но суть одна – стремление вывести дело на новый уровень.
– Кстати, давай варить любовные зелья, – семеню за ведьмой. – Я уверена, что половину выручки можно будет делать на них.
– Да нихрена они не работают, – Анна зло отмахивается от меня. – Столько жалоб было!
– Это потому что у тебя не было такой замечательной помощницы, как я, – подмигиваю сомневающейся ведьме.
– Так ты у нас за любовь отвечаешь? – хмурится и вытаскивает коробку с камушками.
– И не только, – неуверенно отзываюсь и краснею, – еще за страсть. Мне так кажется. Любой разговор со мной может окончиться безумием и близостью.
– А это уже интересно. Мало кому нужна в нынешних реалиях любовь, – старуха шебуршит камушками, – а вот тема соблазнения для дурнушек вполне может сработать.
Вижу в глазах ведьмы жажду наживы и тень солидарности с девами, которым не повезло уродиться красавицами. Уверена, я найду с Анной общий язык, но спиной к ней лучше не поворачиваться. Так, на всякий случай.
