Текст книги "За секунду до взрыва"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава сорок шестая

Дэггет распахнул дверь. В лицо ударил горячий воздух.

– Вам туда нельзя, – закричал Джон Уэйн. – У вас нет пропуска.

Дэггет заметил неподалеку грузовичок фирмы «Квик-Линк», потрепанный, побитый, с облупившейся краской. Грузовичок понуро стоял совсем рядом, всего в нескольких шагах, и, кажется, бесхозный.

А ведь можно еще задержать самолет. Во всяком случае стоит попытаться. Он еще не взлетел, наверное, только выруливает сейчас на взлетную полосу. Вот если бы, например, повредить шасси.

Сначала он сделал вид, что ничего не происходит, попытался просто спокойно идти. Но, услышав за спиной громкий крик Джона Уэйна и вспомнив о двух сотрудниках службы безопасности, отбросил все предосторожности и побежал. Времени ни на какие ухищрения уже не оставалось.

И ключи от грузовичка оказались на месте, торчали прямо из зажигания. Все-таки есть Бог на небе, и он на стороне Дэггета! Значит, он непременно должен задержать этот самолет, чего бы это ни стоило. И всего-то надо убрать оттуда этот смертоносный огнетушитель. Всего один огнетушитель. Такая простая задача, но как ее трудно осуществить! Надо было ему сразу рвануть туда, не обращая внимания на формальности. Столько драгоценного времени потерял! Он вдруг ощутил такое острое чувство вины, что чуть не задохнулся. Если самолет все-таки взорвется, вина будет целиком на нем. Он один знает, что должно произойти.

Он уже различал надпись на фюзеляже: «данинг-959–600». Четко, до мельчайших подробностей вспомнилась поездка в Сиэтл, в тренажерный центр, и все, что он там увидел. Он в деталях представил себе внутренность кабины. И еще он вспомнил запись из лаборатории ФАУ, которую они – совсем недавно! – прослушивали. И до мелочей представил себе, о чем сейчас идет разговор в кабине пилота. Что там сейчас происходит. Воспоминания были такими яркими, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на потрепанном грузовичке.

Завести его оказалось не таким уж легким делом. Мотор лишь кашлянул и тут же заглох. Дэггет уже решил, что этот грузовик никогда больше не заведется. Однако, набравшись терпения, он сумел вернуть мотор к жизни. И теперь расстояние между ним и «данингом» неуклонно сокращалось.

Сзади послышался разноголосый рев множества клаксонов. Слишком поздно Дэггет обнаружил, что он нарушил здешние правила движения. Весь асфальт был расчерчен на отдельные полосы и квадраты; каждая полоса предназначалась для определенного вида транспорта – самолетов, трапов, грузовиков и легковых автомобилей. И все они теперь выли, рычали, ревели на пришельца, нарушившего установленный порядок. Дэггет почувствовал себя примерно так, как, наверное, чувствовала бы себя муха под ногами слона. Прямо перед ним вдруг оказалось огромное колесо какого-то самолета, кажется, семьсот сорок седьмого. И в довершение ко всему он потерял из виду «свой» «данинг». Зато сзади послышались сирены полицейских машин, и Дэггет точно мог сказать, куда они направляются.

В следующий момент он вдруг оказался в плотном кольце огромных самолетов. Куда бы он ни повернул, натыкался на колесо или фюзеляж. Все они стояли в очереди на взлет. И все это было таких невиданно огромных размеров, что сам он показался себе беззащитным и хрупким, как перышко. И некуда было двинуться. Ни миллиметра свободного.

Поразмышляв с полминуты, он наконец обнаружил узенький проход между крыльями двух самолетов и рванул туда.

«Данинг-959», чуть опустившись на правое колесо, как раз пересек одну из взлетных полос, куда в этот момент садился другой самолет. На расстоянии казалось, что два самолета вот-вот столкнутся. Они обязательно должны столкнуться, подумал Дэггет. Может, Господь ему еще раз поможет, и какая-нибудь посторонняя сила все-таки остановит «данинг». Но нет, самолеты разошлись в стороны. Летное поле было просто огромным. И тут только Дэггет понял, что он еще слишком далеко от «своего» самолета. А полицейские сирены приближались. А ему нужно было еще сообразить, как лучше сманеврировать между самолетами. Вот «боинг» выруливает, вот еще один садится, еще один приземляется. Господи, да они прибывают один за другим, буквально каждые пять минут! Ну как тут между ними проедешь!

Он пристроился к хвосту гигантского самолета и решил следовать за ним. Тот пересек одну из взлетных полос, Дэггет за ним. И слишком поздно заметил другую машину, слева. Удар был такой мощный, что выбил все стекла в грузовичке, – Дэггет едва успел увернуться и прикрыть лицо. Машину отшвырнуло метров, наверное, на пятнадцать, прямо к другим самолетам. Неизвестно каким образом Дэггет вдруг оказался на заднем сиденье, непонятно, как он туда перелетел. Вокруг стоял запах газа и горелой резины, повсюду валялись осколки стекла.

Дэггет потерял всякую ориентацию. Несколько раз сильно встряхнул головой, надеясь поставить ее на место, посыпались осколки стекла. Он весь был покрыт битым стеклом, как мыльной пеной. Он еще раз встряхнулся, как вылезшая из воды собака. Правая рука совсем онемела.

Кажется, еще прежде, чем он выглянул в окно машины, прежде, чем успел сообразить, что происходит, Дэггет встретился взглядом с Энтони Кортом.

Глава сорок седьмая

Для Корта это столкновение оказалось еще более тяжелым. Лбом он налетел на руль, и теперь кровь текла прямо в левый глаз. После столкновения обе машины по инерции проехали еще какое-то расстояние, и первое, что он увидел сквозь кровь и пот, застилавшие глаза, было лицо Дэггета. Инстинктивным движением он потянулся к оружию. Пистолета в кармане не оказалось. Корт лихорадочно огляделся. А… вот он… выпал, валяется сбоку на переднем сиденье. Он потянулся за ним, но привязной ремень мешал. Неловкими руками он отстегнул ремень, достал пистолет, откинулся на сиденье и прицелился.

В следующую секунду прямо перед его глазами появились огромные колеса самолета. Он, по-видимому, пытался увернуться от машины Дэггета. Колеса вплотную приблизились к машине, в которой находился Корт, в тот самый момент, когда он выстрелил, как оказалось, куда-то в направлении аэропорта. А затем пистолет снова вылетел из его рук, потому что машину перевернуло на сто восемьдесят градусов. Брюхо огромного самолета проехало прямо над ним, а его машина каким-то чудом проскочила между двумя шасси.

Корт на четвереньках выбрался из машины, колени у него подгибались. С трудом поднявшись на ноги, он увидел, как Дэггет снова забирается на переднее сиденье и садится за руль. Автомобиль медленно двинулся вперед! До Корта сразу не дошло, как такая побитая и покореженная машина может еще двигаться.

Но она тем не менее двигалась! Дэггет уезжал, он уходил от Корта! Не раздумывая, Корт побежал следом.

Он успел-таки ухватиться за заднее окно машины. В этот самый момент грузовичок рванул с места. Корта швырнуло прямо на кузов. Он подтянулся и перебрался через окно на заднее сиденье. Дэггет обернулся и увидел, кто его пассажир, глаза его побелели от ярости. Одним мгновенным движением Корт выпрямился на сиденье и вцепился мертвой хваткой Дэггету в горло. Еще минута, и все будет кончено.

Глава сорок восьмая

Дэггет почувствовал, как железные тиски сжали горло. Отчетливо припомнились слова инструктора, он даже голос услышал, как будто тот сидел рядом: «В течение пяти – семи секунд жертва теряет сознание». Дэггет нажал на тормоза. Тиски сжались еще крепче. Он чувствовал, как по мере отлива крови от мозга из него уходит, вытекает энергия. Вытекает жизнь. В глазах начало темнеть, и все вокруг окрасилось в тускло-розовый цвет.

Он попытался нашарить рукоятку, с помощью которой откидывалось переднее сиденье. Вот же, вот, она должна быть где-то здесь. Тиски сжались еще крепче. Дэггет рванулся вперед, пытаясь нашарить рукоятку. Еще совсем немного, и он потеряет сознание. И в этот момент рука нашарила рукоятку. Он одновременно нажал ногой на акселератор и рванул рукоятку, изо всей силы откинув сиденье назад. Сзади вскрикнули: видно, ноги Корта зажало сиденьем. Хватка чуть ослабла. Дэггет потянулся назад, схватил его за руку и еще немного ослабил тиски. Глотнул воздуха и еще попытался ослабить хватку.

А затем машину швырнуло в сторону, и Корт выпустил горло Дэггета. Потерявший управление автомобиль остановился, ткнувшись носом вперед. Дэггет не раздумывал ни секунды. Он рванулся через сиденье и набросился на Корта, как дикий зверь.

Ограниченное пространство автомобиля сковывало движения. И Дэггет уже был сильно ослаблен хваткой Корта.

Сначала он не обратил внимания на то, что Корт душит его одной рукой, в то время как он, Дэггет, изо всех сил работает двумя. А потом было уже поздно: Корт первый заметил рассыпавшиеся по полу машины инструменты. Дэггет успел лишь увидеть металлическую отвертку в его руке и почувствовать удар в спину: Корт саданул ему отверткой прямо между ребер.

Сначала Дэггет даже не почувствовал боли. Он рубанул Корта по руке и крепко зажал ее между колен. Отвертка все еще торчала у него в спине, но боли он не чувствовал, боль убралась куда-то в подсознание. А в следующий момент в руке у него оказался гаечный ключ. Как будто сам Господь Бог вложил его ему в руку.

Дэггет готов был нанести сокрушительный удар по черепу Энтони Корта. И в этот самый момент почувствовал наконец пронизывающую боль в спине. Смертельного удара не получилось.

Истекая кровью, в полуобморочном состоянии Дэггет выглянул из машины и увидел, что «данинг-959» находится в самом конце взлетной полосы, готовясь взлететь.

Глава сорок девятая

Дэггет закинул руку назад, туда, где был источник боли, нашел его и одним резким рывком выдернул отвертку. Боль пронзила адская. Отчаянный крик, который вырвался из его груди, был вызван не столько болью, сколько яростью. И, как потом оказалось, этот крик услышали, невзирая на многоголосое гудение и рев моторов вокруг.

Кровь полила из открытой раны, Дэггет почти не мог двигаться. Он сполз с сиденья лицом вниз, продвинулся немного вперед, к переднему сиденью, вернее, к тому, что когда-то было передним сиденьем. Теперь оно было почти на уровне пола и все покорежено. Огромный самолет с оглушительным ревом пролетел на посадку прямо над ним. Дэггет взглянул направо. Так и есть – колеса «данинга-959» начали вращаться с бешеной скоростью. Самые худшие опасения Дэггета, кажется, сейчас станут явью: ему так и не удастся остановить этот самолет.

Реакция его была мгновенной. Он откинулся на побитом искореженном сиденье, нажал на акселератор, держа путь прямо к башне. Он мчался прямо под взлетающими самолетами или наперерез другим; едва не столкнулся с маленьким «чессной» – тот как раз поднялся со взлетной полосы и буквально задел колесами машину Дэггета.

Он мчался к башне диспетчеров, а «данинг-959» в это время все увеличивал скорость на взлетной полосе. Снова у Дэггета в ушах зазвучали голоса пилотов; отчетливо до боли припомнилось, что они говорят в эти минуты. Их спокойные, уверенные голоса профессионалов. Он мчался к башне, не сводя глаз с самолета. Слава Богу, в машине остался осколок зеркала заднего обзора; кажется, это был единственный уцелевший стеклянный предмет.

Самолет «данинг-959» оторвался от земли, когда Дэггету оставалось метров тридцать до башни.

Он распахнул дверцу и выскочил, кажется, еще прежде, чем нажал на тормоза, у главного входа в башню. Одновременно с этим громко завыли сирены. Ну вот, подумал Дэггет, это за ним; похоже, на этом его бурная деятельность и закончится. Но нет, слава Богу, он, кажется, ошибся. Ловят кого-то другого, у самого дальнего выхода на летное поле. Однако в следующий момент Дэггет понял, что все-таки не ошибся. Снова завыли полицейские сирены, и на этот раз машины двигались прямо к нему.

Он взглянул на часы. Прошло десять секунд. Значит, осталось тридцать семь. В ушах зазвучали слова Чаза Мичема, когда тот описывал принцип действия детонатора. Меняется давление в кабине, нос самолета поднимается вверх – часовой механизм начинает отсчитывать последние секунды полета.

Охранник с оружием наготове загораживал вход в башню.

– Стоп, приятель! А ну-ка покажи руки!

– ФБР! – выкрикнул Дэггет, не останавливаясь; он приближался к охраннику прыгающей походкой, пытаясь одновременно нашарить в кармане удостоверение.

Его там не было. Выпало? Валяется сейчас где-нибудь на заднем сиденье или на полу побитого грузовичка.

Однако Дэггет выкрикнул это так уверенно, что охранник заколебался. И Дэггет, сделав шаг вперед, что было сил ударил охранника в пах. Одновременно вышиб у него из рук пистолет. Оттолкнув охранника в сторону, он распахнул дверь и помчался по лестнице. Каждый шаг левой ноги причинял такую боль, как будто Корт каждый раз снова и снова протыкал ему ребра той отверткой. Он бежал и громко кричал, выл от боли и отчаяния. Часы показывали двадцать секунд с начала взлета. Значит, осталось двадцать семь.

Сзади, снизу слышались выстрелы. Погоня приближалась. Это, наверное, те, из полицейской патрульной машины.

Одна пуля настигла его.

Однако остановить его, казалось, было невозможно. Непостижимо, но он даже не замедлил шага. Не произошло ничего такого, что обычно происходит со смертельно раненным человеком: и жизнь не предстала перед его мысленным взором, и родители не припомнились, и ангелы в белых одеждах не вышли ему навстречу…

Пуля, слава Богу, попала ему в руку, прошла насквозь как раз под мышкой. Поэтому он еще мог бежать. Еще один, последний пролет. Семнадцать секунд. Остается семнадцать секунд. Погоня сзади настигала. Они уже наступали ему на пятки. Господи, да они меня тут пристрелят насмерть в конце концов, неожиданно пришло ему в голову. Пройти весь этот путь, добраться до края только для того, чтобы свои же пристрелили!

И тут он увидел, как Хендерсон, Лысый, выскочил прямо на него. Хендерсон, который вместе с ним брал Бернарда!

– Какого хрена! – заорал он, жестом приказав полицейским не стрелять.

Дэггет, не обращая на него внимания, промчался мимо.

– «Квик-Линк-959»! У кого «Квик-Линк-959»? – прокричал он, ворвавшись в диспетчерский зал.

Двенадцать секунд!

– Их ведет контрольная группа, – прокричала в ответ какая-то женщина.

– Передайте: на борту бомба! – закричал он во всю силу своих легких.

Он не успел подумать о том, что сделает, когда доберется до диспетчеров. В тот момент это казалось единственной возможностью связаться с экипажем самолета. Но теперь… Как отключить детонатор? Он стал лихорадочно припоминать. Что говорил Мичем? Трехуровневый механизм, и каждая из трех фаз, в свою очередь, способствует его включению. Для того чтобы остановить часовой механизм, надо перекрыть один из предыдущих входов. Ну думай же, думай! Осталось семь секунд…

– Скажите, пусть откачают воздух из кабины! Немедленно! Передайте: немедленно!

Как они могут сохранять такое олимпийское спокойствие!

– «Майский день», «Майский день», – монотонно передавала женщина-диспетчер, – альфа сто пятьдесят девятый, альфа сто пятьдесят девятый, говорит наземный контроль. Экстренное сообщение, экстренное сообщение. На борту бомба, немедленно откачайте воздух, немедленно откачайте воздух. «Майский день», «Майский день», как слышите меня?

– Пять секунд! – завопил Дэггет. – Осталось пять секунд!

В зале стояла мертвая тишина. Слышно было лишь хриплое дыхание Дэггета и легкое гудение электронных приборов.

– Экстренная связь, экстренная связь, – повторяла женщина-диспетчер, – альфа сто пятьдесят девятый, альфа сто пятьдесят девятый, подтвердите откачку воздуха, подтвердите откачку воздуха.

Все! Последняя секунда была на исходе!

Дэггет рванулся к окну. Но самолет уже был слишком далеко.

– Подтвердите, альфа сто пятьдесят девятый, подтвердите, – монотонно взывала женщина.

Все головы были повернуты к ней. Все присутствовавшие в комнате затаили дыхание. Женщина взглянула на Дэггета и кивнула.

– Подтверждение получено, – сказала она.

Это было, как переполненный воздушный шар, который наконец не выдержал и лопнул. Дэггет испустил такой шумный вздох облегчения, как будто вложил в него все немыслимое волнение последних часов. Все присутствующие, не сговариваясь, сделали то же самое.

– Передайте, пусть выровняют самолет. Пусть опустят нос и не набирают высоту. И немедленно возвращаются. Как можно скорее.

Женщина снова взяла наушники и микрофон. Снова заговорила так же монотонно. Дэггет оглянулся и увидел мертвенно-бледное лицо Хендерсона.

– Нашел второй детонатор, – сказал ему Дэггет.

– Я понял, – ответил тот.

Глава пятидесятая

Они встретились на том же самом пляже, на побережье в Мериленде. На том же самом месте, где он когда-то впервые с ней заговорил. Сейчас стоял октябрь. Осенний ветер гнал по волнам белые барашки пены, возвещая о надвигающемся с юга шторме. Линн Грин подняла воротник плаща.

Завтра она уезжала в Лос-Анджелес. Поэтому-то они и решили встретиться сегодня. И место это выбрали, не сговариваясь.

Они шли рука об руку по самой кромке пляжа, и волны слизывали их следы на песке. Где-то далеко в море, у самого горизонта видны были очертания больших кораблей. Дэггет стал рисовать в воображении, куда они держат путь и какие приключения ждут их впереди. Когда-то, в ранней молодости, ему больше всего хотелось стать капитаном дальнего плавания. Когда-то он много чего хотел. Но что есть, то есть, а теперь ему другого и не нужно. Вот об этом он и пришел ей сказать.

– Ну что ж, – проговорила она, – мне это не очень нравится, но я могу понять.

– Этому не будет конца никогда.

– Ну, значит, этому никогда не будет конца.

– Наверное, нет.

– Надо было в ту ночь… До сих пор простить себе не могу!

– Да ведь мы и так… У нас тогда все было. Я еще никогда тебя так не любил. У нас тогда появилось что-то совсем новое, драгоценное. Ты меня слушала… Ты меня слышала. Знаешь, это бесценный дар – уметь слушать.

– Я тебя люблю. Ты это знаешь?

– Кажется, знаю.

Она убежала, стала гоняться за птицами. Через несколько минут вернулась, протянула ему ледяные руки. Он крепко сжал их. Странно, глаза у нее поблескивали холодным блеском. Наверное, от ветра, подумал Дэггет.

– Все так дико усложнилось, – проговорила она.

– Да.

– И в то же время все настолько просто…

– Так оно и есть. Все очень просто: я должен пройти этот путь до конца. Может, это будет завтра, может, через год. Пойми, я ей обязан. Я обязан хотя бы сделать попытку. Ты бы на ее месте…

– Знаю. Я бы на ее месте желала того же. Ты прав. Господи, как это больно!

– Да.

Она резко остановилась. Именно здесь, на этом месте, она в тот раз бросила ему вызов. Почти заставила его войти. Как давно это было!..

Линн медленно вытащила руку из кармана, повернула ладонью вверх, раскрыла. На ладони лежал ключ. Она взглянула на коттеджик, стоявший напротив.

– Один раз, – проговорила она. – Всего один раз.

Они навалили на постель простыни и покрывала, какие только нашли, и еще принесли два больших полотенца из ванной, сверху положили свои плащи. Соорудили из всего этого нечто вроде кокона и укрылись в нем. А потом осталось только биение сердец, сплетенные руки и взрыв торжествующей любви. Как потом шутил Дэггет, «такое было под силу лишь эксперту по взрывным устройствам». Ее обещание «всего один раз» было очень скоро забыто. Осеннее солнце уже окрасило небо в пурпурный цвет, а они все никак не могли расстаться.

Обратно к машине они шли в полном молчании. Наконец она рассмеялась и сжала его руку.

– Пожалуй, хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Да уж, – эхом отозвался Дэггет.

Глава пятьдесят первая

Шесть недель спустя Энтони Корт сидел в небольшом кабинете в международном аэропорту Даллес. Напротив сидела Моник Чейсон. Оба были в наручниках. Ноги у Корта были в кандалах, прикованных цепями к наручникам. Он не видел Моник с того самого дня, как они расстались тогда на взлетном поле. Выглядела она ужасно. Их судили по отдельности. Один из охранников рассказал Корту, что ее поймали через несколько дней после него, когда она попыталась сесть на поезд до Нью-Йорка. Корт так и не смог проверить, правда ли это.

Адвокату удалось добиться, чтобы Корту разрешили оставаться в своей собственной одежде, не надевать этот унизительный тюремный костюм оранжевого цвета, как того требовал обвинитель. С момента ареста Корт насмотрелся этих оранжевых костюмов, кажется, на всю жизнь. Моник была в голубом платье.

Корта высылали в Германию, где его должны были судить за взрыв самолета 1023. Адвокат считал, что обвинителям не удалось построить процесс так, чтобы добиться смертной казни. Федеральные же власти хотели именно этого. Теперь вся их надежда была на Германию.

Сейчас он был окружен плотным кольцом сотрудников ФБР. Одного из них он узнал. Кажется, его фамилия Левин. Помощник Дэггета на допросах. Сейчас он впервые действовал самостоятельно.

А причина всей этой суматохи заключалась в том, что Майкл Шарп бежал из тюрьмы. Дерзким налетом на тюрьму сверху, на вертолетах, были освобождены все четверо арестованных из «Дер Грунда». Теперь все газеты пестрели заголовками на эту тему и рассуждениями о необычайно мощной финансовой поддержке и связях «Дер Грунда» во всем мире. Ходили даже слухи о некоем секретном «Зеленом фонде» и о том, что «Дер Грунд» финансируется швейцарскими банками и картелем бывших промышленников, ставших «зелеными». За две недели до налета в программе «Шестьдесят минут» рассказывали, как Майкл Шарп набирал свою команду головорезов для террористических акций. Теперь, после столь удачного налета, не было конца разговорам и рассуждениям о том, что все источники финансирования оставались под контролем у Майкла и что та самая команда его и освободила из тюрьмы.

Многие из газетных заголовков были посвящены Корту. Высказывалась надежда на то, что судебный процесс в Германии поможет раскрыть многие неясные до сих пор факты, поможет провести расследование на международном уровне.

Поэтому Корт даже не почувствовал особого удивления, когда увидел этого человека. Он взглянул на самолет, который, по-видимому, готовили для них с Моник, и увидел лицо одного из стюардов. Это был подручный Майкла Шарпа. Так, понятно. Значит, Майкл решил помешать Корту что-либо сказать следствию. Корт взглянул на Моник и слабо улыбнулся. Она ответила ему пустым взглядом. Оставалось только надеяться, что их посадят рядом в самолете. Хотелось бы умереть рядом с ней.

– С вами все в порядке? – спросил охранник.

Корт ответил широкой улыбкой. Он вдруг почувствовал небывалый подъем.

– Лучше не бывает, – ответил он.