Текст книги "За секунду до взрыва"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава четырнадцатая

Прием устраивали в огромном вестибюле старинного здания, которое было специально предназначено для развлечений и торжеств. Его еще называли «частным домом», и построен он был в середине прошлого века богатой вдовой из Миссури. Здание в колониальном стиле по типу роскошных южных особняков. Хозяйка мнила себя «красавицей Юга». Хотя на самом деле была дочерью обыкновенного фермера, да еще свиновода.

Начало приема было назначено на семь тридцать вечера. Кэри подъехала ровно в восемь. Остановилась на улице перед зданием, ожидая, когда появится Дэггет. Мимо проходили разодетые люди, оживленно болтая, поднимались по ступеням и исчезали за огромными тяжелыми дверями. Все разговоры были, конечно же, об этой ужасной жаре.

Через десять минут, не в силах больше стоять на «этой ужасной жаре», под жалостливыми взглядами людей, Кэри поднялась по ступеням вслед за остальными. Приглашение осталось у Дэггета. Что если ее не впустят? Длинная очередь приглашенных впереди нее состояла сплошь из конгрессменов и сенаторов, любого можно было найти в справочнике «Кто есть кто». Была там и одна женщина – конгрессмен от демократической партии.

Сначала нужно было пройти через контроль с металлодетектором; теперь эта процедура на таких мероприятиях стала настолько привычной, что никто не выказывал удивления. Все обошлось без эксцессов, и через несколько минут Кэри уже была в зале. Прием был в полном разгаре. Здесь было на удивление прохладно, особенно по сравнению с уличной жарой. Самое время выпить чего-нибудь.

Высоченные потолки с лепными узорами, по стенам огромные пейзажи маслом в золоченых рамах, потемневших от времени, – не иначе девятнадцатый век. Сами картины, надо сказать, ничего особенного собой не представляли. По левую сторону несколько высоченных тяжелых дверей открывались на патио с садом; с правой стороны тоже были двери, может, в гостиную, а может, на кухню. По профессиональной привычке Кэри быстро подсчитала в уме, какие комиссионные можно было бы получить за такой особняк. И направилась к бару. В дальнем конце зала играло трио: пианист, бас-гитара и ударные. А баров, оказывается, было целых два; оркестрик помещался как раз между ними. В барах было полно напитков на все вкусы. Вокруг царило праздничное оживление. Гостям было что показать, начиная с яркого морского загара. Да, но где же все-таки Кэм?

Она начала чувствовать себя все более одиноко и неуютно в этой развеселой толпе. Оставалось одно средство – как следует выпить. Алкоголь подействовал не сразу, однако в конце концов напряжение все-таки отпустило, и она почувствовала себя легко и свободно. Заметила, что привлекает взгляды мужчин. Еще бы, хорошенькая женщина в потрясающем платье и к тому же совершенно одна. Мужчины начали виться вокруг нее, как пчелы. Шуточки, анекдоты, смешные истории, выяснение семейного положения. Ей несли бокалы с напитками, больше, чем нужно. После третьего бокала она сбилась со счета. Пила скорее от нервозности и возбуждения, чем из желания напиться. Она не привыкла так много пить. Голова кружилась, она чувствовала себя на седьмом небе.

Кому он вообще нужен, Кэм Дэггет? Кажется, она наконец начала понимать, почему одиноким женщинам так нравится Вашингтон. Все вечеринки с коктейлями, которые она посещала под руку с Дэггетом, были ужасно скучными. Но здесь! Да ей за всю жизнь не говорили столько комплиментов. И никогда ей не было так легко и весело. Она даже начала втайне надеяться, что, может, Кэм вообще не придет. Забыл или, может, шина лопнула. Или, может, какое-нибудь мероприятие, с которого он «никак не мог вырваться». Господи, кто бы знал, как ей надоели эти бесконечные извинения и отговорки!

Оркестр заиграл популярное танго, несколько пожилых пар пошли танцевать. Как будто угадав ее тайные мысли, к ней подошел смуглый красивый молодой человек и пригласил на танец. Поставил ее бокал на стойку, обнял за талию и вывел в круг. Кажется, он говорил что-то насчет Национальной галереи, кажется, он там работает. Но в таком случае как он попал на этот прием? Непонятно. Да какая разница! Танцевал он отлично, и Кэри старалась не ударить в грязь лицом. Они протанцевали два танца подряд. Кэри захотелось немного отдышаться, и она пошла в дамскую комнату. Там на небольшом столике лежала пачка «Мальборо». Ее любимые!

Кэм дважды помогал ей бросить курить. Однажды они даже всерьез поссорились из-за этой ее «слабости», как он выражался, из-за неспособности победить вредную привычку. Но вот сейчас пачка «Мальборо» лежала перед ней, и ей давно уже не было так хорошо, как сейчас. Она повернулась к зеркалу, стала поправлять прическу, но пачка ее гипнотизировала. В конце концов она ее открыла. Достала сигарету, поднесла зажигалку – там и зажигалка лежала рядом с пачкой! – и глубоко затянулась. Втайне она надеялась, что ей не понравится, захочется тут же выбросить сигарету. Но нет, видимо, еще и под влиянием выпитого каждая затяжка доставляла ей ни с чем не сравнимое наслаждение. И она совсем не чувствовала угрызений совести. Она докурила сигарету до самого конца с огромным удовольствием и захватила еще несколько в сумочку вместе с зажигалкой. Направилась обратно в зал, там ждали ее поклонники.

Через несколько минут, взглянув на входную дверь, она увидела Кэма. Сначала она почувствовала гнев, потом облегчение: все-таки пришел и впереди у них целая ночь вместе, потом угрызения совести за сигарету. Потом явилось чувство легкости и счастья: она была в новом потрясающем платье, она была в меру под градусом, и милый друг наконец пришел к ней на свидание. Однако все это улетучилось в один момент: Кэм чуть отступил в сторону, и Кэри увидела Линн Грин, загорелую и необыкновенно привлекательную. Кэм сделал ей жест, который показывал, что они приехали вместе.

У Кэри внутри как будто взорвалась молния. Лицо вспыхнуло багровым румянцем. Она проглотила то, что оставалось в бокале, подхватила под руку своего смуглого красавца из Национальной галереи и повлекла в круг танцующих. Крепко прижавшись к партнеру, обвила руками его шею и положила голову ему на плечо. Молодой человек, казалось, был не так уж этому рад. В следующую минуту он поднял руку и помахал очень высокой, необыкновенно красивой темноволосой женщине с зелеными глазами в роскошном белом платье.

– Знакомая? – спросила Кэри, чувствуя – о ужас! – что у нее заплетается язык.

– Это моя жена, – ответил молодой человек, и добавил: – Сильвия, – как будто это было так уж необходимо.

Действительно, как же она не догадалась, этот человек был с ней все время так внимателен и в то же время необычайно вежлив. Он ничего себе не позволял, и поэтому ей было с ним так удобно и спокойно. Значит, он женат!

В этот момент Кэм отыскал ее взглядом и широко улыбнулся. Потом прошел к бару, взял бокал и стал наблюдать за тем, как она танцует. Наконец мелодия закончилась. Партнер вежливо извинился перед Кэри и подошел к жене, они нежно поцеловались и прошли в другой конец зала. Жена оглянулась, чтобы убедиться, что Кэри не идет за ними.

– Привет! – сказал Дэггет. В руке у него был стакан клюквенного сока. На таких приемах он, как правило, не пил ничего крепкого. Наклонился, чтобы поцеловать Кэри, но она вдруг испугалась, что он может почувствовать запах сигарет, и в последний момент отвернулась, подставив ему щеку. – Извини, что опоздал. Ничего не мог поделать, правда. Я знаю, ты уже сто раз все это слышала, но это правда. Я всегда так говорю, тебе, наверное, все это уже надоело?

Кэри молча кивнула. Она не знала, что сказать, и к тому же чувствовала, что, пожалуй, перепила. Может быть, именно из-за этого внутри начал подниматься гнев. Но она старалась не поддаваться. Хотя для нее вся схема была почти ясна: Линн Грин работает в Лос-Анджелесе, Кэм ездил в Лос-Анджелес, там они снова встретились, воссоединились, так сказать, и вот теперь Линн снова здесь, за тысячу километров от дома. Наверняка все это можно объяснить работой, но Кэри не желала этому верить. И в то же время так хотелось поверить. Новое платье, вполне приличный оркестр, и уходить еще рано.

– Ты что, не хочешь со мной разговаривать? – спросил Кэм.

Она просто боялась открыть рот, боялась ляпнуть что-нибудь не то спьяну. Поэтому ответила односложно:

– Привет.

Открыла сумочку и вдруг помимо своей воли достала сигарету и закурила.

Оркестр заиграл довольно жалкую имитацию из репертуара «Битлз».

– А что ты пьешь? – спросил Дэггет. Сигарету он как бы не заметил. От этого она почувствовала себя еще более виноватой.

– Водку. В разных сочетаниях.

– Подожди минутку, я сейчас, – вдруг произнес он и исчез в толпе танцующих.

Она глубоко затянулась и выпустила вверх клубы серого дыма.

Дэггет вернулся очень быстро и принес, им – обоим! – по бокалу водки с тоником. Она продолжала курить свою сигарету, хотя теперь уже это не доставляло ей никакого удовольствия. Он же изо всех сил старался не замечать, что она курит.

– Послушай, – прошептал он ей на ухо, – я действительно очень сожалею, что опоздал. Я постараюсь загладить свою вину.

– Не нужно, – проговорила она. – Ты здесь, и этого достаточно. Правда. – Она сделала еще затяжку и поморщилась. – Ненавижу быть в одиночестве. И теперь я просто счастлива, что не одна.

Она пыталась держать сигарету подальше от него, дым ел глаза.

– Хочешь, я у тебя ее возьму? – мягко спросил Кэм.

– Да, пожалуйста.

Он брезгливо зажал сигарету между пальцами и направился к урне с песком; она стояла у дальней стены. Воткнув туда окурок, он вдруг заметил торчащий из песка кончик коричневой сигареты с золотистым фильтром. Точно такой же окурок, как найденный тогда в Сиэтле… Как же они называются? Он с трудом припомнил то место в отчете. Да! «Собрание»! Русская марка, редкость в Соединенных Штатах, их, кажется, ввозят через Европу, очень дорогие.

Что это, случайное совпадение? Конечно, здесь так много народу; наверняка есть кто-то из Европы. И тем не менее он должен увидеть того, кто курит эти сигареты. Любопытство оказалось сильнее него. Пока он не увидит этого человека, ему все равно не успокоиться. А значит, вечер будет наверняка испорчен. Он уже придумывал себе оправдания: не так уж здесь много народу, это очень редкая марка, поиски много времени не займут. Но уже в то время, как он вот так себя уговаривал, внутри начала подниматься паника. Ведь это достаточно большой прием, и посвящается он новым правилам контроля в аэропортах, фактически ужесточению контроля. Может ли быть?! А вдруг этот прием и есть та новая цель удара, которую они ищут? А вдруг из двух детонаторов Бернарда только один был барометрический, а второй с часовым механизмом?

С другой стороны, возможно ли пронести сюда взрывное устройство при таком-то контроле? Он же сам проходил через металлодетектор. И полицейских здесь напихано. Здесь – да. А вот как насчет автомобилей на улице? Они-то проверялись? Насколько ему известно, нет.

Он добрался до Кэри и заговорил, уже заранее ненавидя себя за то, что сейчас скажет:

– Понимаешь, тут такое дело… В общем, кое-что всплыло. Мне придется отлучиться. Всего на несколько минут. Но только обещай, что оставишь для меня хотя бы один танец. – В ее глазах была мольба, но он постарался этого не замечать. В ее глазах была ненависть, любовь, растерянность. – В общем, я сейчас вернусь, – повторил он. – А ты смотри не потеряйся.

– Иди, – сказала она. – Никуда я не денусь.

– Я на минутку.

– Да-да. Иди.

Он видел, каких усилий ей это стоило. Глаза ее выдавали. Это так похоже на нее. В такие минуты он смотрел на себя ее глазами и знал, что не заслужил эту женщину.

– Спасибо, Кэри.

– Ну иди же, – сказала она и легонько подтолкнула его. – И скорей возвращайся.

Он выделил из толпы курящего мужчину и устремился туда. Главное – не паниковать. Не делать поспешных выводов. Какой-то частью своего существа ему даже хотелось поверить в то, что убийца сейчас здесь, на этом приеме. И в то же время, чем больше он об этом думал, тем больше понимал всю абсурдность такого вывода. Наверняка убийца Роджера Варда – не единственный человек, который курит сигареты марки «Собрание». И потом, как бы мог международный террорист вообще попасть на такой прием? Что ему здесь делать? Вести светские разговоры, что ли? Успокоив себя немного таким образом, Дэггет все же не оставил своей затеи. Музыки он уже не слышал, лишь смотрел на руки курящих. Черную с золотом сигарету нетрудно будет заметить. Он пробирался через толпу. Вон там дымок – женщина, белые сигареты с белым же фильтром. Вон там еще. Так он двигался за струйками дыма от группы к группе, от одного лица к другому.

Вдруг чья-то рука хлопнула его по плечу.

– Кэм! – знакомый голос. Нет, слишком много лиц. – Я здесь! – выкрикнул человек рядом с ним.

Ричард Татл! Этого еще недоставало! Дэггет хотел освободиться, но не тут-то было. Ричард не выпускал его руку. Он раньше работал у них агентом, но потом в пятьдесят пять лет его вынудили уйти на пенсию, и теперь он был первым заместителем президента в какой-то консалтинговой фирме по безопасности. Консультировал по вопросам безопасности пассажирских самолетов, а зарплату получал в пять раз большую, чем в ФБР. И кстати, его фирма участвовала в разработке новых правил контроля, принятие которых и праздновалось на сегодняшнем приеме. Он шумно представил Дэггета своим друзьям. Больше всего Дэггету хотелось освободиться от этого человека. Он быстро пожал всем руки и попытался выйти из круга. Но Татл, по-видимому, здорово навеселе, никак не отпускал. Дэггету совсем не хотелось устраивать сцену и привлекать к себе излишнее внимание, тем более что Татл, как известно, был старинным приятелем Мамфорда.

Татл извинился перед друзьями и потащил Дэггета за собой. Лицо у него было жесткое, изрезанное морщинами, зато смех совершенно мальчишеский. Говорил он очень низким, неестественным голосом.

– Ты как? У тебя все в порядке? – спросил он.

– Да. Просто я тороплюсь. Работа.

– Понимаю-понимаю.

Ничего ты не понимаешь, хотелось сказать Дэггету. Он снова попытался высвободиться, но Татл крепко держался за его руку.

– Знаешь, – говорил Татл, – если так дело пойдет, я не сегодня-завтра стану исполнительным директором. И ты знаешь, человек с твоим опытом нам бы очень подошел. Я и тебя подниму до уровня вице-президента, вот увидишь. Да ты уже года через два-три будешь приносить домой столько! И потом, у нас ты будешь принимать решения, а не гоняться, как мальчишка, за всеми этими дурацкими самолетами.

– Послушай, Ричард…

– Да нет, пока еще я не делаю тебе официального предложения. Давай лучше как-нибудь пообедаем вместе, и я тебе все расскажу. Вот тогда и подумаешь как следует. Твой сын, как его, Дирк?

– Дункан.

– Да ты себе даже не представляешь, какие у нас возможности по части здоровья, пенсионного обеспечения, какие у нас программы по части разделения прибылей. Мы даже могли бы покрыть часть из прошлых расходов на твоего Дирка.

Расходы на Дункана… Вообще он говорил о том, о чем мечтала Кэри: высокая зарплата, разные дополнительные выплаты, строго определенный рабочий день. Удобная работа за письменным столом. Вот Ричард небось не потеет так, как он. И наверняка не засиживается на работе за полночь, чтобы вернуться туда же к шести утра. Соблазнительно, что и говорить.

– Да, это было бы здорово, – сказал Дэггет. И высвободил наконец руку. – Обязательно свяжусь с тобой.

Столько драгоценного времени потерял! Он готов был громко выругаться. Не поможет.

Снова отправился на поиски. Вот оно! Серый дымок. Дэггет направился к группе людей, едва не налетел на какую-то крупную плечистую женщину. Разглядел мужчину, от руки которого поднимался дымок: среднего роста, лицо непримечательное. Сигарета в руке – белая, с коричневым фильтром.

Он двинулся дальше.

Итак, Энтони Корт оказался лицом к лицу с Дэггетом. Ну что же, сам напросился, сам по своей воле пришел прямо в логово врага. Конечно, это было глупо, и зря он поддался на уговоры Моник. Сначала он собирался лишь появиться здесь на несколько минут, переговорить с Греком и исчезнуть. Но Моник решила по-другому. Надо соблюсти элементарные правила приличия, сказала она, побыть хоть какое-то время в обществе, прежде чем идти разыскивать Грека. Она его уговорила. И вот теперь… К тому же он только что выкурил последнюю сигарету из пачки «Собрание», больше у него таких не было, и это тоже не способствовало улучшению настроения. Придется теперь курить эти паршивые «Кэмел» с фильтром. Не может быть, чтобы в столичном городе с таким многонациональным населением ни в одном магазине, ни в одной лавчонке не нашлось «Собрания». Надо будет сказать Моник: пусть поищет.

Он похлопал ее по спине.

– Как насчет того, чтобы выпить еще по одной?

– Да-да. Пошли, – ответила она и извинилась за них обоих.

Они отошли в сторону.

– Я только что столкнулся с Дэггетом, – прошептал он ей в самое ухо. – Надо закругляться поскорее.

Проводив глазами Дэггета, Моник взяла Корта под руку, и они прошли через вращающиеся двери справа на кухню. Там царил невообразимый хаос. Моник указала Корту на маленькую дверь, ведущую в винный погреб. Корт начал спускаться по ступенькам во тьму. С низкого потолка на длинном проводе, покрытом слоем пыли, свисала одна-единственная лампочка, да и та не горела. Проходя мимо, он повертел лампу, и она стала раскачиваться, как маятник.

В дальнем конце, справа от умывальника была еще пара дверей, к ним вели цементные ступеньки. Корт подошел к двери, отодвинул засов и распахнул ее, обеспечив себе таким образом путь к бегству, на всякий случай. Пахнуло чуть сыроватым ночным воздухом.

Успех всей его операции зависел сейчас от Грека, от его информации. Если не удастся выведать точную дату встречи, тогда все пропало. Даром погиб Бернард, и Майкл попался даром.

На ступеньках послышались тяжелые шаги, и вслед за ними Корт услышал раздраженный голос Грека:

– Я же ясно сказал: нам с вами нечего обсуждать. Это вообще черт знает что такое!

Зажегся свет. Корт быстро отступил в тень, к стене. Все помещение подвала наполнилось тенями. Казалось, они жили сами по себе. Моник подтолкнула Грека к ступенькам у дверей.

– Я же ясно сказал, – повторил Грек, – говорить буду только с ним самим.

– Ну вот, значит, и пришло время поговорить, – произнес Корт, не выходя из тени.

Грек нервно озирался по сторонам, большой и толстый, с пухлыми руками, редкими седеющими волосами и гнилыми зубами. С красным носом, как у пьяницы. Глазки у него все время бегали, как у жуликоватого торговца.

Моник легко, словно балерина, взлетела обратно по ступенькам и захлопнула за собой дверь. По уговору, она должна была ждать за дверью и просигналить, если что.

На лице Грека появилась широкая ухмылка.

– А я-то думал, откуда на меня в последнюю минуту свалилась эта работенка, да еще за такие бабки. Теперь понятно. Сразу надо было догадаться.

– Так что там насчет встречи? – спросил Корт.

– Пока что у меня для вас только имя, имя авиамеханика, о котором вы просили. Это Дэвид Бут.

– Кроме имени, мне нужна его фотография, и чтобы не совсем старая, адрес и график работы. Мы договоримся назавтра, а вам сообщат через компьютер. Теперь как насчет встречи? Когда?

– Мне так и не удалось узнать дату. Она у нас уже была, четырнадцатое число, то есть через три дня. Но потом они ее внезапно перенесли; я думаю, по крайней мере на неделю. Во всяком случае Сэндхерст и Гольденбаум до двадцать первого числа не появятся. Значит, по логике вещей встреча будет не раньше двадцать первого. Говорят, это все из-за ФБР. Мы выверили все маршруты, и все было железно. А потом вдруг из ФБР затребовали те же маршруты, через несколько часов их изменили и перенесли дату встречи. Я больше ничего не могу сделать. Поверьте, это невозможно.

– Должен же быть еще какой-нибудь путь, – сказал Корт. – Вы просто не продумали как следует. – Он сделал шаг вперед. – Вам заплатили за эти сведения, вы меня поняли? И вы обязаны их добыть!

– Но что же я могу сделать? Думаете, я не пытался? И так уж выкинул кучу денег. Все, что мне удалось узнать, это пока непроверенные слухи.

– Какие, например?

– Да так, ерунда всякая.

– Я хочу это слышать.

– Да говорю же вам, у меня нет этому никакого подтверждения.

– Все равно, я хочу это слышать.

Грек пожал плечами, похлопал себя по карманам. Корт предложил ему сигарету, и оба закурили.

– Даже не все участники пока знают дату встречи. Так мне сказали. Их попросили освободить пять дней, начиная с двадцать первого. Встреча будет назначена на один из этих дней. Какой-то из этих дней. Любой. Я не знаю, какой… Для каждого из участников составлены отдельные маршруты примерно на это время, насколько мне известно.

– Я не могу ждать до последней минуты. Мне надо знать заранее. Я должен видеть эти маршруты.

– Да, понимаю. Я же говорил, что вам это не поможет.

– Есть что-нибудь еще?

– Ничего особенного.

– И все же.

– Да говорю же вам, одни слухи.

– Я должен знать! – Корт подошел еще ближе. От Грека пахло оливковым маслом.

– Ну, мне сообщили, что этим занимается Баззард Пойнт.

– А что это такое?

– Так называют региональное отделение ФБР здесь, в Вашингтоне.

– А, ВСРО? – спросил Корт.

– Точно, это оно и есть.

– Продолжайте.

– Так вот, им поручено заниматься безопасностью участников. Отдел борьбы с терроризмом. Там есть агент по имени Дэггет.

– Дэггет?! Не может быть!

– Вы его знаете?

– Слышал о нем. Конечно, мы незнакомы. Но это же не его… – Корт вовремя спохватился. Черт, едва не сказал лишнего!

– Возможно. Но я заплатил немалые деньги за то, чтобы выяснить, что глава ВСРО именно ему вручил папку с маршрутами – сверхсекретные материалы в единственном экземпляре. Источник, которому я здорово заплатил, видел все собственными глазами. Если бы Дэггет запер эту папку в сейф у себя в конторе на десятом этаже, тогда, я думаю, за кругленькую сумму мы с вами могли бы посмотреть, что там в папке.

– Но он этого не сделал, – произнес Корт.

– Нет.

– Потому что такие материалы не запирают в общий сейф, даже если это сейф ФБР: слишком уж они важны. – Мозг Корта лихорадочно заработал. Это уже кое-что. – Никому ни слова, – предупредил он Грека. – Мы сами.

– Что сами? Вы что, хотите, чтобы я проник к нему домой и добыл вам эти бумаги? Это можно.

– Нет, – сказал Корт. А про себя подумал: «Только не ты». Этот человек ему совсем не нравился. Если завалить дело, дату встречи опять перенесут, и все придется начинать сначала.

– Может, он все время носит их с собой? – продолжал Грек. – А если стащить его портфель?..

– Не вздумайте ничего предпринимать! Слышите, ничего!

Сам Корт в это время проигрывал открывающиеся перед ним возможности. У Дэггета есть сын. Если нажать с этой стороны…

– Нет, это не пойдет, – говорил между тем Грек, думая вслух. – Если стащить портфель, они все встанут на уши и опять отложат встречу.

– Ну хорошо, – произнес Корт, наслаждаясь звуками своего голоса под сводами подземелья, – но вы же сами говорите, что это только слухи. Насколько, по-вашему, надежна эта информация? – А сам все проигрывал возможные варианты. Добыть портфель! Дэггет не женат. Может быть, Моник могла бы на какое-то время отвлечь его внимание, а он бы в это время заглянул в портфель.

– Не так-то легко внедрить своих людей в ВСРО, – продолжал Грек. – Честно говоря, эта связная – моя старая приятельница. Мы с ней не одно дельце обделывали вместе. И все же без дополнительного подтверждения я бы не стал на это полагаться. Таким сведениям никогда нельзя доверять без подтверждения. Нужен еще хотя бы один источник. Ну вот, теперь у меня все.

Вообще-то все сходится, думал Корт. Последние два года Дэггет занимался Бернардом, это было его задание, как говорят в ФБР. На «Эм-Эйр-Экспресс»-64 Корт использовал детонатор Бернарда. Да, но ведь они не должны были об этом знать. Как могли обнаружить бернардовский детонатор? С другой стороны, Бернарда поймали здесь, в Вашингтоне. Возможно, это и навело их на мысль. Неужели они связали это с шестьдесят четвертым? И что им вообще известно о его планах?

В следующую минуту он уже не сомневался в том, что заглянуть в бумаги Дэггета – вопрос самосохранения, жизненная необходимость. Надо знать, о чем думает твой враг.

Одна из возможностей – использовать Моник, но времени мало и потому лучше он сам. Так надежнее.

– Вы что-нибудь знаете о Дэггете?

– Да кто я вам, Джеймс Бонд, что ли? Я занимаюсь промышленным шпионажем. Хотите узнать все о Дональде Трампе? Пожалуйста, завтра же будете знать размер его трусов. И какие витамины он принимает ежедневно. Но об агентах ФБР я не знаю ни хрена.

Корт уже был на пути к двери.

– Эй! – крикнул ему вдогонку Грек. – У вас все? А то у меня там на плите подгорит.

Корт на минуту остановился.

– С вами свяжутся по поводу этого механика, Дэвида Бута. Да, и вот еще что. Мне нужны накладные на грузы на все рейсы «Квик-Линк» на следующий месяц. Из Национального аэропорта.

– Сделаем, – обиженно проговорил Грек. – Нет проблем.

– Вот и сделайте.

– А как же насчет Дэггета?

Корт ничего не ответил. Чем меньше будет знать этот человек, тем лучше.

– У тебя есть список приглашенных? – спросил он Моник, как только увидел ее у входа в кухню.

– Каких? А, на сегодняшний вечер?

– Да.

– Думаю, где-то должен быть. Попробую достать. А что?

– Достань и проверь.

Его тон явно ей не понравился.

– А кого проверять?

– Дэггета.

Она была в полной растерянности.

– Но мы ведь уже знаем, что он здесь.

– Меня интересует его дама. Это ведь светский прием. Здесь все должны быть с дамами. Даже агенты ФБР. Я хочу знать, с кем пришел Дэггет. В списке их имена наверняка стоят рядом. Постарайся найти ее имя.

– Зачем? Что ты еще надумал?

– Пойди и сделай это, – отрезал он. – Я буду ждать у бара.

К тому времени, как Моник выполняла его задание, Корт уже нашел Дэггета глазами и проследил за тем, как он подошел к женщине в платье персикового цвета. Теперь они стояли вместе и разговаривали. Всегда интересно наблюдать за тем, как разговаривают люди, связанные интимными отношениями; а эти двое явно связаны интимными отношениями, подумал Корт. И поздравил себя с тем, что он такой наблюдательный. Это качество сейчас необходимо ему и для того, чтобы элементарно выжить. Он еще некоторое время наблюдал за Дэггетом и его спутницей. Безусловно, они в близких отношениях, и так же несомненно, что сейчас в их отношениях что-то не ладится или разладилось. Его распирало от гордости и самоуверенности.

Подошла Моник.

– Ну, как ее имя? – спросил Корт.

– Кэролин Стивенсон. Это она? Ты за ней наблюдаешь?

– Не надо на нее глазеть! Ты что, совсем ничего не соображаешь?

От его резкого тона Моник растерялась.

– Ну хорошо, теперь ты знаешь ее имя. Дальше что? Может, пойдем? Мы и так уже слишком здесь загостились.

– Никуда мы не пойдем.

– Как так?! Ты же сам сказал.

– Давай налей себе чего-нибудь выпить. Расслабься. Отдыхай. Мы, можно сказать, только приехали.

Она окончательно запуталась. Потом растерянность ее перешла в гнев.

Корт продолжал наблюдать за Дэггетом и его дамой. Так, прекрасно! Лучше и быть не может! Дэггет отошел от женщины – Кэролин, она тут же открыла сумочку и достала сигарету. А в этой сумочке среди всего прочего наверняка лежит связка ключей, а в той связке наверняка есть и ключ от дома Дэггета.

Корт достал из кармана пачку «Кэмел», вложил в руку Моник и сжал ее ладонь в кулак, так что пачка скрылась в нем.

– Держи это, – сказал он. – А мне, кажется, пришло время закурить.

– Что-то я тебя никак не пойму.

– И не поймешь… – ответил он, легонько потрепав ее по щеке, и пошел через зал, лавируя между танцующими.

– А для меня у вас не найдется сигаретки? – спросил он предполагаемую Кэролин.

Она вскинула на него глаза. Взгляды встретились. Ее взгляд был как бы затуманен, то ли от вина, то ли от депрессии, а может, и от того, и от другого вместе. С трудом заставив себя вежливо улыбнуться, она порылась в сумочке и достала оттуда еще сигарету, потом зажигалку. С трудом зажгла ее дрожащими пальцами. Он задержал ее руку в своей чуть дольше, чем следовало. Она покраснела. У Корта что-то екнуло внутри – неужели успех?

– Должен сознаться, – с ходу начал он, – что наблюдаю за вами почти целый вечер, все выискивал случай подойти и представиться, – произнес он с легкостью артиста.

Она отвела глаза, явно сконфуженная. Жать дальше или притормозить? Он перевел глаза на сумочку. Вот если бы как-нибудь заставить выронить ее и чтобы все высыпалось на пол…

– Вы англичанин? – спросила она через некоторое время, видя, что он не уходит. – По-моему, у вас британский акцент.

– Какой у вас тонкий слух! – подхватил он. – Я обучался в Англии, и как раз в том возрасте, когда, собственно, формируется личность. Сейчас живу в Бельгии. Карл, – представился он, – меня зовут Карл.

– А меня – Кэролин, – ответила она, снова поднимая на него глаза.

Сердце у него гулко застучало. Кэролин! Именно это имя он надеялся услышать.

– Вы давно в Вашингтоне? – спросила она. – У вас здесь что-нибудь постоянное?

– Да вот, пытаюсь добыть у американцев как можно больше информации о том, как управлять фирмой по общественному питанию. Моя фирма занимается организацией питания в самолетах.

– Промышленный шпионаж? – радостно подхватила она. – Так вы шпион? – и заливисто рассмеялась.

– Ага. Шпион, – тоже весело смеясь, ответил он, наслаждаясь иронией всей этой ситуации.

Она сделала глубокую затяжку, прикрыла глаза и чуть покачнулась. Только тут он заметил, насколько она пьяна. Он снова взглянул на сумочку. Кэролин даже не потрудилась защелкнуть замок. Сумочка была наполовину открыта. Один небольшой толчок, и все высыплется на пол.

Это все равно, что отнять конфету у ребенка, вдруг, непонятно почему, подумал Корт. И внезапно почувствовал где-то глубоко внутри ту же самую – химическую – реакцию, которую вызывала в нем Моник. Осторожно! – одернул он себя. Эта женщина опасна. Подтолкнуть ее, сумочка выпадет, содержимое рассыплется – и покончить с этим. Да поскорее: Дэггет может вернуться в любую минуту. Где он, кстати? Корт всматривался в толпу, но Дэггета нигде не было видно. Зато Моник была тут и смотрела прямо на него. Корт предостерег ее глазами, и она быстро отвернулась.

– Знакомая? – с горечью спросила Кэри.

– Сотрудница, – ответил Корт. – Страшная зануда.

Кэри опять рассмеялась, глядя на него нетрезвыми глазами. Пепел посыпался на платье, она его быстро стряхнула.

– Понимаю, – произнесла она. – Ах, как я вас понимаю!

Дэггет копался в пепельнице: не попадутся ли еще окурки «Собрания».