355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ричард Старк » Ограбление. Мафия. Лимоны никогда не лгут » Текст книги (страница 24)
Ограбление. Мафия. Лимоны никогда не лгут
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 03:51

Текст книги "Ограбление. Мафия. Лимоны никогда не лгут"


Автор книги: Ричард Старк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Глава 5

Он услышал шум.

Грофилд открыл глаза и, не видя ничего, кроме разметавшихся черных волос Мэри, секунду–другую не мог сообразить, где он – лежа лицом вниз, окутанный теплом везде, кроме ягодиц.

Он приподнял голову, и Мэри издала горловой негромкий ворчливый звук и чуть передвинула голову. Он посмотрел на ее спящее лицо, прислушиваясь. Потом поднял глаза, обвел взглядом тускло освещенную сцену, темные недра театра.

Там кто–то был. Он никого не видел и даже толком ничего не расслышал, не знал точно, где находится этот кто–то, но знал, что сейчас они с Мэри не одни.

Легкая дрожь возникла где–то в основании позвоночника, там, где его оголенная кожа так и осталась холодной, и легонько пробежала вверх по спинному хребту, словно ртуть по термометру. Они с Мэри были на свету, хотя и тусклом, оба – сонные, полуобнаженные. Вторгшийся же сюда скрывался в темноте.

Мэри хмурилась во сне. Она снова подвинула свою голову, растревоженная напряжением в теле Грофилда. Переместив центр тяжести на правый локоть, зажатый между ее плечом и спинкой дивана, он медленно подтянул кверху левую руку и ладонью прикрыл ей рот.

Ее глаза в испуге открылись. Он почувствовал, как напрягается ее рот, прижатый к его ладони, силясь преодолеть препятствие и закричать. Он посмотрел на нее пристально, медленно качнул головой туда–сюда. Страх в ее глазах постепенно исчез, и она понятливо кивнула. Он отнял свою ладонь, оперся на оба локтя и, склонив голову к ее голове, прошептал ей в самое ухо:

– В театре кто–то есть. Где–то там, среди кресел.

Она чуть слышно, одними губами спросила:

– Что ты собираешься делать?

– Я пойду к осветительному пульту. А ты оставайся здесь. Не двигайся, пока я тебе не крикну.

– Хорошо. Ты полагаешь, этот человек – Майерс?

Такое Грофилду не приходило в голову. Он думал, что это какой–нибудь субъект, охваченный нездоровым любопытством, может быть, даже какой–нибудь мальчишка из местной школы. Но если Дэн внял совету Грофилда и освободил Майерса и если он сделал это слишком близко отсюда, вполне возможно, что именно Майерс появился здесь: он был очень непрофессионален, а значит, и непредсказуем, невозможно было предугадать, какова будет его реакция на что бы то ни было.

– Будем надеяться, что нет, – сказал Грофилд. – Ну, я пошел.

– Давай.

Грофилд напрягся, чуть подтянув колени под собой, чтобы получить больший рычаг, потом резко оттолкнулся кверху кистями рук и коленями и рывком перекатился вправо, через спинку дивана на пыльный потертый ковер позади него. Он тяжело приземлился на левый бок, сделав почти полный оборот, перевернулся на живот, встал на ноги и, согнувшись пополам, предпринял стремительный зигзагообразный бросок к кулисам и осветительному пульту, где не мешкая одновременно выжал главный рубильник освещения сцены до отказа вниз, а рубильник освещения в зале – до отказа вверх.

Сделал быстрый шаг влево, чтобы выглянуть в зал из–за края отдернутого занавеса. Сцена казалась такой же освещенной, как и прежде, светом, проливающимся из зала, а бедняжка Мэри лежала там, на диване, неподвижно, в традиционной позе обнаженной женщины, пытающейся прикрыться. В зале никого не было видно. Кресла уходили назад, ярус за ярусом, совершенно пустые. Все четыре входные двери у задней стены были закрыты. Неужели он ошибся? Но у Грофилда было чутье на такого рода вещи, он обладал им от природы и старался развивать его, занимаясь своей второй профессией.

Вдруг донесся какой–то звук, что–то негромкое, но реальное, что разбудило его и сообщило о чьем–то постороннем присутствии где–то поблизости. Не кошки и не белки – и те и другие время от времени наведывались сюда. Нет, какого–то человеческого существа.

Поверх осветительного пульта стоял ящик с инструментами. Грофилд дотянулся до него, достал молоток с шарообразным бойком и развернул его так, чтобы шар превратился в рабочую часть. Он чувствовал себя глупо в одной лишь тенниске, потому что его брюки, ботинки, в общем, вся одежда лежала на полу перед диваном. Одеваться не было ни времени, ни возможности.

Грофилд вынырнул из–под занавеса, бегом, в два скачка, преодолел расстояние до края сцены и спрыгнул вниз. Он потрусил вверх по центральному проходу, при каждом втором шаге поднимаясь на один уровень и на бегу зорко поглядывая направо и налево. Молоток он держал наготове в правой руке.

Но там никого не было. В конце концов, он остановился наверху, у дверей, огляделся вокруг еще раз, и оказалось, что он в полном одиночестве. Бросив взгляд назад, на Мэри, которая только пошевелила головой, чтобы ей было его видно, он собирался уже было крикнуть ей, что это оказалось ложной тревогой, когда услышал стук.

Откуда? Он навострил ухо и прислушался: стук раздался снова, глухой, негромкий, но уже у него за спиной. Доносившийся от дверей.

Грофилд повернулся и, нахмурившись, посмотрел на двери. По другую сторону от них располагалась большая квадратная платформа, пристроенная снаружи к передней стене амбара, возвышавшаяся на десять футов над землей, так чтобы быть вровень с задними рядами кресел внутри. Широкие деревянные ступеньки вели вниз до уровня земли. Деревянные перила огораживали ступени и платформу.

Кто–то – или что–то – находился там, снаружи, на платформе. Стук раздался снова, прозвучав у самого низа крайней слева двери, и Грофилд снова наморщил лоб, стараясь сообразить, что это такое. Это не было постукиванием костяшек пальцев, но это также не было и царапающим звуком, который издают кошки или собаки.

Чувствуя себя как никогда глупо и уязвимо без одежды – да еще с молотком в руке, Грофилд пошел к крайней двери, наиболее удаленной от того места, откуда доносился шум, медленно и тихо отпер ее, резко распахнул и выскочил в ночную тьму.

Светила четвертушка луны, и небо, полное звезд, проливало совсем чуточку света. Но достаточно, чтобы разглядеть силуэт тела, лежавшего ничком на досках платформы с левой стороны. На глазах у Грофилда тело медленно приподнялось на локтях и подалось вперед, стукнувшись головой в дверь.

Грофилд огляделся по сторонам, но никого больше не увидел. Он осторожно приблизился к телу, которое опять рухнуло, после того, как ударилось в дверь. Кажется, что–то знакомое? Боже, да это Дэн Лич!

– Господи! – прошептал Грофилд. Не сводя глаз с Дэна, он попятился к открытой двери и крикнул: – Мэри! Оденься и принеси мне брюки! Тут раненый!

Глава 6

Мэри позвала:

– Эй!

Грофилд был на крыше, в солнечном свете, с кровельной дранкой, гвоздями и молотком. Он посмотрел вниз:

– Что?

– Он проснулся.

– Бредит?

– Нет, на этот раз по–настоящему проснулся. Хочет с тобой поговорить.

– Только я за что–то взялся, – проворчал Грофилд и покачал головой. – Сейчас приду. Как только закончу вот с этой, за которую уже взялся.

Мэри прикрывала глаза от солнца одной ладонью. Помахав другой рукой, она развернулась и скрылась из виду.

Прошло два дня с тех пор, как они внесли в дом Дэна, истекающего кровью, сочащейся из четырех ножевых ран, и положили его на армейскую койку в мужской артистической уборной. Мэри, испугавшись, что он умрет, хотела позвонить в службу скорой помощи, чтобы его забрали в больницу, но Грофилд знал, что это будет плохо для всех них, и настоял, чтобы они сами выхаживали Дэна. Мэри принесла из кассы, расположенной на уровне земли под задними рядами кресел, книгу об оказании первой медицинской помощи и неуклонно следовала почерпнутым оттуда рекомендациям. Это явно себя оправдывало.

Грофилд закончил с кровельной дранкой, которую прибивал, повесил молоток на гвоздь, не до конца забитый в крышу, убедившись, что остальные новые доски и сумка с гвоздями не соскользнут, потом спустился по скату крыши к лестнице, а оттуда на землю.

Дэн выглядел очень бледным, но был в сознании. Он сказал:

– У тебя красивая жена.

Мэри выглядела польщенной, а Грофилд проговорил:

– А у тебя осталось всего только восемь жизней.

– Откуда ты знал, где меня искать?

– Ты пришел и постучался в дверь. Разве не помнишь?

Дэн нахмурился:

– Издеваешься надо мной?

– Нет. Ты приполз сюда, забравшись вверх по ступенькам со стороны фасада, и бился головой об дверь, пока мы тебя не услышали и не впустили. Ты что, совсем этого не помнишь?

– Последнее, что я помню, – это Майерса с тем ножом.

– Где, черт возьми, он взял нож?

– В машине. Это же была его машина, ты знаешь, он держал нож в ножнах под приборным щитком. Я оставил его там, мне нож был ни к чему.

Грофилд разложил складной стул, прислоненный к стене, и сел.

– Расскажи мне все по порядку, что случилось, – попросил он. – С самого начала.

– Я послушался твоего проклятого совета, – сказал Дэн. – Вот это и случилось.

– Ты отпустил его?

– Я недооценил этого ублюдка. У меня так каждый раз. Я снова отвез его туда, где заставил его рассказать тебе ту историю, там его и отпустил.

– Огромное тебе спасибо. А завезти его сначала на несколько сот миль отсюда ты, конечно, не мог.

– Я был зол, – сказал Дэн. – И просто хотел от него избавиться как можно скорее.

– Но не тут же, рядом со мной.

– Ты прав. Я не подумал. Как бы там ни было, сюда он не заявился.

– В этом тебе повезло, а то ведь он мог довести дело до конца. Ты расскажешь мне, что произошло?

– Я заставил его вылезти из багажника, снял наручники, а он удачно попал мне ногой в голову. Сбил меня с ног и ударил камнем, и я отключился на несколько секунд, или на минуту, или около того, а когда вставал, он снова вышел из–за машины, уже с ножом, ну и попотчевал меня им вдоволь. Я думал, что умру.

– И все?

– А дальше я открыл глаза и увидел твою жену. Ума не приложу, как я сюда добрался.

– А я ума не приложу, – сказал Грофилд, – как это тебя никто не увидел тут.

Дэн приподнял трясущуюся руку и вытер пот со лба. Он все еще был очень слаб; разговор измотал его, и дыхание становилось затрудненным.

– Можно мне остаться? Я знаю, каково тебе, но… – спросил он и не договорил.

Грофилд покачал головой.

– Выбора нет, – сказал он. – Естественно, ты останешься.

– Всего на несколько дней, пока не восстановлю силы.

На это требовалось, он знал, гораздо больше времени, но Грофилд об этом и словом не обмолвился.

– Конечно, – вслух согласился он и встал. – Бумажник у тебя был довольно пухлым с виду, когда я тебя раздевал. Я бы хотел, чтобы ты заплатил за лекарства и все такое…

– Конечной – ответил Дэн. – Возьми сколько хочешь.

– Только на расходы, связанные с тобой, – уточнил Грофилд. – В иных обстоятельствах я бы не стал, но мы несколько стеснены в средствах.

Мэри спросила:

– Вы любите мясной суп с овощами? Я имею в виду, консервированный.

– Конечно.

– Отдохните немного, – сказала она, – а я его сварю. Пойдем, Алан, дай ему отдохнуть.

Они вышли и притворили за собой дверь. Грофилд вздохнул:

– Мне жаль, что так получилось.

– Ничего страшного. В случае чего мы скажем, что это мой кузен, который приехал погостить, простудился в дороге и ему придется некоторое время полежать в постели.

Грофилд улыбнулся:

– Хорошо.

Глава 7

Когда зазвонил телефон, Грофилд стоял на лестнице с малярной кистью в руке. Он обводил свежим слоем краски надпись: «ТЕАТР «МИД–ГРОУВ», которая тянулась вдоль всей стены амбара, выходившей на окружную дорогу.

– Проклятие, – ругнулся он.

Мэри была занята работой, и ему пришлось подойти самому. Он сунул кисть в ведро, стоявшее наверху стремянки, и торопливо спустился на землю.

Сейчас он находился примерно посередине между двумя телефонными аппаратами, один с отводной трубкой в билетной кассе справа от него, а другой – за кулисами, рядом с осветительным пультом. Он колебался, куда скорее доберешься, в то время как телефон трезвонил уже в третий раз, и потрусил к большому открытому дверному проему, ведущему на сцену. Он поднялся по деревянной лестнице, пристроенной к наружной стене, и пошел через сцену. Дэн сидел в кожаном кресле среди декораций гостиной, расположенных поперек дома, так что через открытую дверь на него даже попадало немного солнца. За ту неделю, что он здесь пробыл, это был первый день, когда раненый окончательно пришел в себя и выглядел бледным, худым, но возбужденным и нетерпеливым. Он приподнял руку, медленно и слабо помахав ею, пока Грофилд наискосок трусил к осветительному пульту.

– Алло?

– Грофилд? – Голос был мужской, зычный, однако какой–то невнятный.

– Слушаю.

– Это Барнес.

Имя показалось ему знакомым, но Грофилд не сразу сообразил, кто это такой. Он переспросил:

– Барнес?

– Из Солт–Лейк–Сити.

– Ах да! – Теперь он вспомнил, и облик Эда Барнеса промелькнул у него в памяти – высокий человек, очень широкий в плечах, но несколько предрасположенный к полноте, лет примерно сорока, с черными волосами и мясистым бесформенным носом. Однажды Грофилд брал с Эдом банк в Солт–Лейк–Сити.

Барнес спросил:

– Ты свободен?

– Как птица, – ответил Грофилд.

– Можешь завтра приехать в Сент–Луис?

–Да.

– Встретишься с Чарлзом Мартином в отеле «Хойлс».

– Заметано.

Грофилд повесил трубку и вернулся по сцене обратно к Дэну.

– Я завтра уеду ненадолго, – сообщил он. Дэн недовольно посмотрел на него:

– У тебя что–то намечается?

– Ты знаешь Эда Барнеса?

– Работал с ним пару раз.

– Если это получится, – сказал Грофилд, – ты, возможно, уедешь раньше, чем я вернусь.

– А они могут использовать еще одного человека?

– Дэн, ты еще не готов.

– Да знаю, черт возьми. – Дэн свирепо посмотрел в сторону кулис. – Когда я доберусь до этого сукиного сына…

– Сначала убедись, что ты к этому готов, – посоветовал Грофилд.

– Я буду готов.

Грофилд кивнул:

– Пойду работать дальше. – Он подошел к дверному проему и уже хотел было спрыгнуть вниз, когда Дэн окликнул его.

У Дэна все было в порядке с голосом до тех пор, пока он не попытался повысить его, а тут пустил петуха. Грофилд оглянулся, и Дэн крикнул:

– Спасибо!

– Еще бы, – сказал Грофилд, спрыгнул на землю и пошел обратно, чтобы дорисовать последние буквы.

Часть третья Сент–Луис
Глава 1

Грофилд написал на регистрационной карточке: «Чарлз Мартин» – и подвинул ее к дежурному клерку.

– Хорошо, мистер Мартин. И как долго вы у нас пробудете?

– Пока точно не знаю. День, два.

– Хорошо, сэр. Ваш номер – четыреста двенадцать.

– Есть ли для меня какие–нибудь сообщения?

– Одну минутку, я проверю.

Служащий порылся в неровной стопке конвертов:

– Да, сэр. Только одно.

Грофилд взял конверт:

– Спасибо.

– Рад стараться!

Коридорный взял чемодан Грофилда, который убрал конверт во внутренний карман пиджака и пошел к лифту следом за коридорным. Отель «Хойлс» был древним, старомодным и находился в деловой части Сент–Луиса, которая перестала быть модной еще перед Первой мировой войной. Теперь это была гостиница для ушлых коммерческих туристов, и дорожки, пятнами протершиеся на ковре в вестибюле, походили на кроличьи следы в лесу.

Лифт был на самообслуживании – чудесное сочетание модернизации и экономии. Коридорный, тощий черный юноша, выглядевший так, будто он сидел на диете, нажал кнопку четвертого этажа, и лифт пополз вверх по шахте. Все то время, что они ехали, Грофилду было слышно, как щелкают предохранители спуска.

Номер был маленьким, но с рациональной планировкой; надо всем довлело широкое старомодное окно, выходившее на автомобильную стоянку со щебенчато–асфальтовым покрытием и многогранный фасад административного здания. Грофилд дал коридорному доллар, запер за ним дверь на два оборота и вскрыл конверт. «Бар Вуда», Ист–Сент–Луис, одиннадцать вечера».

Глава 2

Сент–Луис, расположенный по ту сторону реки Миссисипи, где находится штат Миссури, – город, похожий на любой другой. Ист–Сент–Луис, раскинувшийся по другую сторону моста, там, где штат Иллинойс, – это подбрюшье города. Здесь немало ночных баров, фланирующих проституток, словом, всего того, что вы не сможете найти на «желтых страницах». Улицы темные, неоновым вывескам будто не хватает подпитки, а солдаты и летчики с баз, расположенных вокруг города, обеспечивают в городе неиссякаемость денежных средств и их движение.

Грофилд сидел у стойки в удлиненной сине–серой комнате под названием «Бар Вуда» и неторопливо распивал бутылку «Будвейзера» – поддержка местного предпринимательства. На узкой сцене, возвышавшейся позади стойки, усталый и немолодой джазовый квинтет, составленный из представителей разных рас, словно пытался сообразить, как ему перейти на рок. Пока они были уверены лишь в уровне громкости: собственных мыслей невозможно расслышать. Наблюдая за разговорами, ведущимися вдоль всей стойки и в кабинках позади, Грофилд решил, что в этом месте наверняка существует множество людей, умеющих читать по губам.

Он пришел сюда на пять минут раньше назначенного срока, а теперь было уже на пять минут позже. Где, черт возьми, этот Барнес?

И тут чья–то рука тронула его за плечо. Он повернул голову, Барнес кивнул ему и пошел к двери. Грофилд поразмыслил над тем, не допить ли ему свое пиво, но на нем уже совершенно не осталось пены, так что он без сожалений оставил его, слез с табурета и вышел на улицу следом за Барнесом.

– Я рад, что ты сумел выбраться. – С этими словами Барнес кивнул на «понтиак», припаркованный на другой стороне улицы. При таком освещении тот казался черным, но, возможно, не был таким.

Они перешли улицу, и Грофилд подождал на обочине, пока Барнес отпер дверцу со стороны водителя, залез внутрь и протянул руку, чтобы отпереть дверцу для Грофилда. Тот забрался в салон и сказал:

– Надеюсь, это дело выгорит? Примерно с месяц назад я нарвался на липу.

– Это должно тебе понравиться, – понимающе кивнул Барнес. – Просто, быстро и доходно.

– Ты прямо–таки описал мой идеал. Барнес проехал с дюжину кварталов и свернул к запертой двери гаража, закрытого на ночь.

– Пойди постучи в дверь три раза, – сказал он.

– Хорошо.

Грофилд вышел, постучал, и в следующий момент дверь плавно поехала вверх. Внутри оказалась большая площадка с низким потолком, цементным полом, наполовину заполненная припаркованными машинами. Конторка, с окнами по всему периметру, стояла посредине; единственный источник света находился там: устройство с лампой дневного света, подвешенное к потолку.

Барнес заехал внутрь, Грофилд прошел за ним, и дверь снова плавно поехала вниз. Барнес вырулил на «понтиаке» к конторке, а Грофилд пошел за ним, добравшись туда, когда Барнес вылезал из машины и сказал:

– Они там.

Их было двое; Грофилд не знал ни того, ни другого. Один сидел на стуле рядом с канцелярским шкафом, другой стоял возле маленького захламленного письменного стола.

Барнес познакомил их:

– Алан Грофилд. Стив Тебельман. Фред Хьюз.

Они кивнули друг другу. Стивом Тебельманом оказался тот, что сидел в кресле. Он был одет в несколько поношенный темный костюм, будто пришел на собеседование по поводу работы и эта работа была ему позарез нужна. Фред Хьюз стоял у стола в темно–зеленой рабочей рубашке с желтой надписью печатными буквами «Хьюз», вышитой над карманом, и таких же брюках. Барнес кивнул Хьюзу:

– Фред – человек, который разрабатывает наш план.

Грофилд поднял бровь:

– Это местное дело?

– В Белвилле, – ответил Хьюз. – Примерно в двенадцати милях на восток отсюда.

Грофилд посмотрел на Барнеса.

– Это необычное дело, – напомнил он. – Обычно организационные встречи проводятся в какой–то другой части страны – не там, где будет совершено ограбление. Самое лучшее – это провести поблизости от места предстоящего налета как можно меньше времени.

– Знаю, – кивнул Барнес. – Но я тебе уже говорил – тут все пройдет по–быстрому. Фред – профессионал, он понимает, что делает.

– Кое–какие наметки уже есть, – сказал Хьюз.

Грофилд промолчал. Он смотрел на Хьюза, обдумывая сказанное. Может быть, он и профессионал, но насколько хорош, если зарабатывает парковкой машин? Если рискует провернуть дело в собственных краях? Хьюз будто подслушал его мысли:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Да, я пробыл здесь шесть месяцев, и только. А родом я из Флориды и отправлюсь туда пару месяцев спустя.

Грофилд уточнил:

– Не сразу, после того как мы это провернем.

Хьюз улыбнулся очень сухо и скупо.

– Нет, – сказал он. – Я какое–то время был на вторых ролях. И знаю, что выгляжу сейчас не самым лучшим образом, но я не я дилетант.

Второй, Стив Тебельман, поторопил:

– Давайте перейдем к делу. – Он был примерно одного возраста с Хьюзом, тридцати с небольшим; его сухие каштановые волосы и замусоленная сигарета, которую он курил, навели Грофилда на мысль, что он бедняк из какого–то глухого горного района в южном штате, Теннеси или Кентукки, или еще какого–то подобного места. Да к тому же недавно вышел из тюрьмы.

– Неплохая идея, – похвалил Барнес. – Я уже знаю про нее. Фред, расскажи Стиву и Алану.

– Хорошо. – Хьюз откинулся назад, облокотившись о стол, и скрестил руки на груди. – У них там есть база военно–воздушных сил под названием Скотт. Им платят два раза в месяц, в последний день месяца и пятнадцатого числа. Чеками. Так что два раза в месяц весь город наводнен деньгами.

Барнес уточнил:

– У них там большая военно–воздушная база, она протянулась на мили. Это что–то вроде тренировочной базы со всякого рода школами.

Грофилд кивнул, прислушиваясь.

Хьюз продолжал:

– На автостраде, рядом с тем местом, где женатые люди живут со своими семьями, стоит супермаркет «Фуд Кинг».

– «Фуд Кинг»?

– Вроде «Эй энд Пи», – сказал Барнес. – Существует такая сеть местных магазинов.

– Там много жен летного персонала, – улыбнулся Хьюз. – Они обращают в наличные чеки своих мужей два раза в месяц, когда закупают бакалею. И вот как поступает «Фуд Кинг»: во вторую и последнюю неделю месяца они не кладут деньги на хранение в банк. Оставляют у себя всю наличную выручку, потому что в день зарплаты им требуется очень много наличности.

Грофилд спросил:

– У них в помещении есть сейф?

– Да. Пять лет назад трое парней с военно–воздушной базы попытались пробраться туда поздно ночью и взорвать его. Но даже и близко к нему не подступились. После того как магазин закрывается на ночь, каким бы ты способом ни попытался проникнуть туда, происходят две вещи: во–первых, загораются лампочки в полицейском управлении Белвилля, и у тебя за спиной вырастает видимо–невидимо полицейских, местных и из полиции штата, а во–вторых, включается сирена, и постовой полиции военно–воздушных сил, дежурящий у ворот с другой стороны шоссе, подходит узнать, в чем дело.

Барнес добавил:

– А кроме того, машина окружного шерифа с одиннадцати вечера до семи утра въезжает и выезжает с автомобильной стоянки каждые полчаса.

Грофилд ухмыльнулся:

– Судя по тому, что я здесь от вас услышал, дело не кажется таким уж простым.

– Это смотря как за него взяться, – сказал Хьюз, – и насколько хорошо ты знаешь планировку магазина.

Грофилд спросил:

– И где ты почерпнул свои знания?

– Во Флориде я встречался с женщиной, которая приехала из этих мест. Она работала кассиром в «Фуд Кинг» до тех пор, пока у нее в лифчике не нашли несколько свернутых в трубочки четвертных. Она была зла на них за то, что ее уволили, и рассказала, где и что у них расположено, даже план нарисовала.

Грофилд спросил:

– А какова вероятность того, что полицейские не доберутся до нее, после того как мы это провернем? Они ведь проверят всех бывших служащих, потому что всегда так поступают.

– Вряд ли они ее найдут. Последнее, что я слышал, – это что она собирается в Нью–Йорк. Если иметь в виду, какого склада эта женщина, сейчас она может оказаться где угодно. А даже если ее и найдут, до меня они через нее не доберутся. Мы встречались всего около месяца, она вела довольно активный образ жизни, а я тогда не пользовался ни одним из имен, которые собирался снова использовать, идя на какое–то дело.

– А та информация, которую она тебе дала, – поинтересовался Грофилд, – ты уверен, что она не устарела?

– Настолько уверен, насколько будешь уверен ты, стоит тебе только сходить в этот магазин, купить яиц и осмотреться вокруг. Они просто в восторге от своей сигнализации, и нет никаких причин, из–за которых они пожелали бы ее теперь сменить.

– А как насчет сейфа?

– Мы прикинули и обнаружили, что и сейф у них тот же самый, – сказал Хьюз. – Она описала его мне, а я описал Эду, и он знает, что тот из себя представляет.

– Старенький «мослер», – сказал Барнес. – Высота – шесть футов, ширина – четыре фута, глубина – четыре фута. Он свободно стоящий, но вокруг него нарастили стены из штукатурных плит, так что он стал как встроенный. Он из тех, которые можно ободрать без всяких проблем, начать с верхнего угла над замком и ободрать слой за слоем, как фотографию «поляроид». Те трое ребят с военно–воздушной базы были просто любителями, это вообще не тот сейф, который требуется взрывать.

– Единственная проблема, – озабоченно проговорил Хьюз, – состоит в том, что он стоит в передней части магазина, перед витринами. Видишь ли, поперек торгового зала тянутся кассовые аппараты, они начинаются слева, там, где находится вход в магазин, и идут поперек почти до самого конца. Потом есть еще конторка управляющего, сооруженная на платформе. Когда ты находишься наверху, внутри него, стены достают тебе до плеча. Ну, ты понимаешь, это чтобы управляющий мог выглядывать и все время держать магазин под своим неусыпным оком.

– Мне приходилось видеть такую планировку, – кивнул Грофилд.

– Да, но здесь есть одно отличие. В большинстве подобных мест сейф довольно маленький и стоит на самом возвышении, как правило, в конторке управляющего. Но в этом магазине, поскольку они регулярно оставляют у себя много наличности, им приходится держать у себя этого большого монстра, и, сдается мне, то ли их беспокоило, что на платформу будет давить такая тяжесть, то ли еще что–то. Так что он стоит ниже, на уровне пола, между конторкой управляющего и боковой стеной. Кабинет и сейф отстоят от окон примерно на пять футов, так же как и кассы, а поперек зала, от витрины к углу конторки управляющего, тянется кованый железный турникет, достающий до пояса и преграждающий туда доступ покупателям. И есть дверь с этой стороны конторки управляющего и ступеньки, ведущие вниз, так чтобы они могли пройти из конторки прямо к сейфу, который стоит перед витринами.

Грофилд догадался:

– Так, чтобы каждого, который работает с сейфом, было видно снаружи.

Хьюз кивнул:

– Правильно, с автомобильной стоянки.

Грофилд сказал:

– А значит, человек с биноклем сможет рассмотреть шифр замка.

– Увы. – Хьюз ухмыльнулся. – Они это понимают. И всегда скучиваются у сейфа, когда его открывают, заслоняя замок своими телами.

– Все равно его можно ободрать – вот так! – Барнес щелкнул пальцами.

– Прямо там, у витрины! – Грофилд взглянул на Стива Тебельмана, который до этого вел себя очень тихо, но тут не выдержал:

– Сказать по правде, мне нужны деньги. И я все еще надеюсь, что ты расскажешь мне, почему эта операция будет проста и безопасна; с твоих же слов дело выглядит все хуже и хуже.

Хьюз ухмыльнулся.

– Не беспокойся, Стив, – утешил он. – Я попросил тебя прийти сюда не просто ради удовольствия. Грофилд спросил:

– Ты уже придумал, да? Что делать с витринами?

– Именно! – ответил Хьюз. Он гордился собой, хотя и старался не подавать виду.

– А с сигнализацией?

– Само собой.

Стив Тебельман напомнил:

– Пятнадцатое число наступит через неделю, в следующий вторник. Именно тогда ты и хочешь это провернуть? Я имею в виду, накануне ночью, в понедельник?

Хьюз покачал головой.

– Вот когда они особенно начеку, – сказал он. – У них там скапливается наибольшее количество денег. На следующий день, где–то примерно в полдень, из банка в Белвилле приезжает бронированная машина с дополнительной суммой наличных, которая им требуется, но это всегда не бог весть как много, если сравнивать.

– С чем? – спросил Грофилд. – О какой сумме идет речь?

– Где–то от сорока до семидесяти пяти тысяч.

Тебельман улыбнулся.

– Это чудесно, – сказал он, и Грофилд спросил:

– Но все же, когда вы хотите проделать операцию?

– В эту пятницу, – ответил Хьюз. – Мы потеряем выручку за два дня, за субботу и понедельник, но зато пятница – день бойкой торговли, так что нам будет чем поживиться. Есть и другие причины.

– Обусловленные твоим планом? – предположил Грофилд.

– Верно.

– Мне не терпится его выслушать, – сказал Грофилд.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю