Текст книги "Демонолога вызывали? Том 1 (СИ)"

Автор книги: Ричард Рубин

Соавторы: Александр Вольт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Комнату Покровский занимал просторную, по площади как полтора десятка «закутков», но больше ничего не говорило о том, что в ней заседает большой начальник. А то, что он был большим начальником, даже дурак бы понял. Тут и там теснились стеллажи, забитые под завязку пухлыми папками, слева на стене висела потертая карта со множеством значков. В углу, справа от стола, притаилась грифельная доска, на которой еще остались следы полустертых записей. На столешнице среди разносортных бумаг стоял телефонный аппарат, но такой, какие в нашем мире сохранились разве что в музеях. С корпусом из цельного куска черного камня, тугими витыми проводами и тяжелой трубкой. Из окна за спиной Покровского на стол падал свет. И падал свободно – на нем одном в здании не было решеток.

И я даже не удивился – мимо такого хрен прошмыгнешь. Роста в Покровском было не меньше двух метров, весом он тоже перевалил за сотню кило. Синий мундир туго обтягивал налитые мышцы – кабинетной крысой его точно было не назвать. Лицо крупное, но изборождённое морщинами. Седые, но густые волосы были напомажены и зализаны назад, виски коротко подобраны. Эк, стиляга-то для своих годов.

– Ух ты, глянь, какая блестяшка! – запищал пронзительный голос мне в самое ухо.

Я поморщился.

– Что тебе?

Бесенок захлопал крыльями, с трудом пересек стол и угнездился у начальника на груди.

– Сюда смотри! – заверещал он.

Вот будет потеха-то, если сейчас с него чары спадут, и невидимость рассеется. Этот великан прихлопнет как муху и даже не чихнет.

Я прищурился. Справа на мундире начальника висел значок. Голова хищной птицы, больше похожей на сокола. Вместо глаз – два черных драгоценных камня, на загнутом книзу клюве серебряная окантовка.

– Как думаешь, сколько за него в скупке дадут? – мечтательно поинтересовался бесенок? – Меньше, чем две тысячи четыреста мер, я бы не заплатил! Штучная работа!

Я напрягся и послал ему вдогонку:

– Если стащишь, потом в скупку уже тебя принесут. По частям. Угомонись.

– Скучный ты, – обиделся бесенок, но от значка отлип и больше со мной не заговаривал.

И очень вовремя, потому что Покровский как раз закончил писать. Он поставил на бумагу штамп и подал ее Сомову, стоявшему в ожидании.

– Ваня, отнеси это Ямпольскому, пусть подпишет, и завтра разошлем ориентировки. А я пока с юношей побеседую.

Сомов кивнул.

– Слушаюсь, Сергей Вениаминыч. Разрешите идти?

– Ступай.

Хлопнула дверь, и мы остались наедине. Сергей Вениаминович откинулся в кресле и повертел в пальцах очиненное перо. К разговору он приступать не особенно торопился. За спиной все так же хлопали двери. С улицы доносились оживленные голоса – лоточники наперебой предлагали пироги и газеты. Желудок вновь закрутило спазмом. Черт, да сейчас даже черствую корку из кармана сгрыз бы.

– Я тебя опередил уже, – заявил бесенок.

Ну, конечно. Когда дело доходит до того, чтоб набить брюхо, он никогда не ленится.

– Имя, – коротко сказал Покровский.

Я поднял глаза к потолку. Припомнить бы его еще в точности…

– Митасов Марк-Андрей Александрович III, – сообщил я.

Покровский хмыкнул и провел ладонью по седеющим каштановым волосам.

– Митасов? Любопытно. Давненько не слыхал этой фамилии.

«Ну так еще бы, они же все повымирали к чертовой бабушке. И последний бы помер, если б не мое околобожественное вмешательство» – чуть было не сказал я, но вовремя опомнился.

– Непростые времена настали, Сергей Вениаминович.

– Безусловно, это правда, – согласился Покровский, – однако ж достоинство человеческое терять нельзя. Что бы сказал ваш батюшка, если б узнал, что вы посреди бела дня боевую магию применили? Да еще какую! Контроль сознания! Использовать ее к человеку уже тридцать четыре года как запрещено!

«Это не контроль сознания, а контроль тела. А еще конкретнее – отдельного участка тела. Разные вещи, Сергей Вениаминович, – думал я, но язык придержал за зубами. Еще не то положение и, не то время, чтобы умничать».

– Не было выхода, – спокойно сказал я, глядя в глаза Покровского. Холодные, серого цвета. Цвета стали. Он явно изучал меня.

– Верю. Тем более, что не в честной дуэли, а в уличной драке четыре на одного. Вот только… – он понизил голос, – скажи мне, Митасов. С каких пор ты применяешь магию?

Черт. Чертчертчерт. Здесь запрещена магия? Зараза. Надо было спросить об этом у Андрея первым делом.

«Андрей, ты тут? – воззвал я в голове. – Мне нужна твоя помощь!»

А в ответ тишина. Он вчера не вернулся из боя.

– Я…

Колокольчик внутри телефона звякнул так громко и надрывно, что я чуть на стуле не подпрыгнул.

– Аккуратнее, Каммерер. Еще неизвестно, когда доберемся до душевых и вообще неизвестно, есть ли они тут.

Я тяжело вздохнул. Как же ты мне дорог, мелкий рогатый уе…

– Покровский.

Он держал одну часть телефона в правой руке возле рта, а вторую приставил к уху. Брови Сергея Вениаминовича с каждой секундой сдвигались ближе и ближе к переносице. От этого лицо этого великого мужчины становилось похожим на морду недовольного филина. Очень огромного, разъяренного филина. И чем дольше он слушал – тем темнее становилось в помещении. Сначала я подумал, что мне кажется.

Дернули за ухо.

– Смотри, – бесенок указал на лампы по левую руку. Их свет то тускнел, то становился ярче.

«Может казнят кого на электрическом стуле по кличке „Старик Искорка“, обычно от такого напряжение просаживается, – ответил я мысленно».

– Не-е-е-е, – тянул он и скалился в улыбке. – Сам поймешь.

– Ясно, – сказал Покровский. – Будем.

Я думал, что сейчас его богатырская рука с грохотом опустит телефон на свое место, но нет. Сергей Вениаминович сдержанно положил трубку, закрыл глаза и шумно вдохнул. Свет в лампах от этого мгновенно вспыхнул. Хлоп. Несколько ламп лопнули.

Покровский выдохнул.

– Сиди тут, пока я не вернусь. Отдам распоряжение, чтобы тебе принесли чай и обед.

– Что случилось? – уточнил я с поддельным любопытством и тревогой в голосе. Вряд ли он просечет. Но Покровский не ответил. Он снова поднял телефон и набрал номер.

– Петров? Поднимай Серебряную Дружину. Да. Да. Петров, ВСЕХ! – поднял он голос. – Улица Грушевского. Патроны берите все, что есть. Докладывали, что их много.

Он опустил телефон, не попрощавшись.

– Кого много, Сергей Вениаминович?

– Чертей.

Глава 5

Форма Немезиды

– V —

– Чертей? – переспросил я.

Не то чтобы я его не понял. Напротив, понял хорошо, и это как раз ввело в замешательство. В ранжире адских тварей черти жмутся в самом хвосте, на них даже суккубы презрительно поплевывают. Некоторым это даже нравится. Хотя в целом доля у них незавидная – из оружия зубы, когти да хвост шипастый, интеллектом местное начальство тоже не снабдило – другой тактики, кроме «навались да погрызись» не знают. И вреда от них, в общем-то, мало. Ведут себя, в основном, как обезьяны: гадят, прохожих пугают, с козырьков на головы мочатся и еду из рук воруют и убегают. Стихийные рынки особо у нас от таких страдали. Почему-то черти любили капусту. Вот такую, обычную, круглую капусту с кучей листвы.

Но чем дальше черт от родного измерения, тем хуже он себя чувствует. Хотя насколько «далеко» мы от их родного дома – тот еще вопрос.

Поэтому слова Покровского удивили. Снаряжать целую дружину для борьбы с этим когтистым-клыкастым сумасбродом как минимум нерационально. Все равно что из пушки по воробьям палить. Хватит и одного демонолога среднего класса, либо двоих со слабым контрактом.

Я бы раньше на такую ерунду и размениваться не стал, отправил бы подмастерьев – им поразмяться всегда полезно.

– А ты уверен, – шепнули мне в ухо, – что правильно его понял? Слова с понятиями у них тут от ваших вполне могут отличаться. Поэтому, если вдруг окажется, что «чертями» они называют вообще всех адских, даже Предвечных, тебя ждет бо-о-ольшой сюрприз, Каммерер.

Такая вероятность действительно была, но пугала не слишком. А вот уж чего совсем не хотелось, так это просидеть еще хоть пару минут в кабинете господина Покровского. Поэтому почему бы не предложить достопочтенному комиссару свои навыки?

– Чертей, – подтвердил Покровский. – Разговор придется отложить, Митасов. Как я уже сказал, обед тебе и черный чай принесут.

Он выдвинул ящик стола и принялся сосредоточенно перебирать лежащие внутри предметы. Выложил на столешницу длинный узкий футляр из черного дерева, склянку, доверху заполненную желтым порошком и… ржавую иглу, наподобие той, которой пользуются портные.

– Это что же он, трусы заштопать моему брату собирается? – развеселился бесенок

Я мысленно шикнул на него.

– Рот.

– Что, «рот» – переспросил бесенок.

– Закрыл. Не ты ли мне обязан о всяком докладывать, что вокруг происходит, а?

– Ну, я.

– Головка ты. От патефона. Смотри на иглу внимательно.

Я увидел, как у моего подручного демона глаза заползли непроглядной чернотой. Они стали напоминать две маленькие черные дыры.

– Ух. А ведь действительно. Правда силы в ней… с гулькин хрен.

– Факт. Но это не отменяет ее пользы.

Есть на том и этом свете умельцы, которые подобным способом закрывают разломы и бреши в пространстве – буквально сшивают их. Сам я этим никогда не занимался. Оно мне без надобности. Получается, конечно, действенно, по итогу ни следа не остается, даже крохотной червоточинки. Но энергии этот процесс у мастера забирает столько, что потом несколько дней отлеживаться придется. Такими темпами, если не обзавестись подпиткой, начинаешь в тридцать выглядеть на восемьдесят.

Так, может, и Покровскому на самом деле не пятьдесят пять или шестьдесят? А просто жизнь тяжелая…

Но додумать эту мысль я не успел, потому что начальник наскоро побросал футляр и склянку в сумку, висевшую на подлокотнике кресла, сунул иглу в карман и заторопился к выходу. Я тоже вскочил. Черта с два я буду коротать тут часы с Сомовым.

– Сергей Вениаминович!

Он круто повернулся и уставился на меня.

– Чего тебе? Я щас с ног собьюсь, Митасов, до Грушевского отсюда на конке знаешь сколько переть надо? Там ЧП, срочно реагировать надо, некогда мне тут с тобой лясы точить!

Понятия не имею, если честно. Но ведь Андрей мне подскажет, так? Так?

– Я могу вам помочь, – сказал я. – С этим самым ЧП.

– Не глупи, – отмахнулся он. – Дружина уже поднята в ружье. Там ребята опытные, стреляные, серы понюхавшие. И без тебя разберутся.

– Вы же сами сказали, что чертей много, и любое преимущество на счету, – заметил я, – так почему бы не бросить на чашу весов еще один камень? Я не только магию контроля освоил, – зайду с козырей. – А у вас, я вижу, дела совсем тяжело идут. Не так много магов, латающих дыры осталось. И вам-то далеко не за пятьдесят. Я прав?

Покровский крякнул и потер лоб ладонью. Он взмок, то ли от духоты в помещении, то ли от напряжения. Я терпеливо ждал. Давай, дядя, тебе же очевидно нужна помощь – если тут даже на поимку чертей дружина выезжает, то дела совсем не на высоте.

– А ты тот еще увесистый камушек, – хихикнул бесенок, – глист оборванный, хехе, ай!

Резко хлопнуло под потолком, и каскад искр брызнул вниз. Я поднял глаза – это не выдержала напряжения и все-таки лопнула одна из лампочек. Маленький взрыв поставил точку в размышлениях Покровского. Он выматерился сквозь зубы и шагнул ко мне.

– Только без глупостей, Митасов, – процедил он, извлекая из кармана ключ от наручников, – выкинешь какой-нибудь фокус или слинять попытаешься, и я тебе в два счета голову откручу.

– Не в моих правилах бегать, Сергей Вениаминович. Слово дворянина.

Покровский хмыкнул.

– Знал бы ты, как дешево оно нынче стоит.

Щелчок – и тяжелые, давящие кольца на моих запястьях разжались.

– Оно дешево стоит у тех, кто честью торгует. А я не торгую.

* * *

Покровский не обманул – добираться до улицы Грушевского пришлось долго. Помрачневший Акимыч изрядно охренел, когда увидел меня без оков, но ничего не сказал. Наверное, побоялся решения начальства сомнениям подвергать. Тем более, что Покровский был на взводе. Внешне казался совершенно спокойным, но человека с моим чутьем не обманешь. Сердце у него колотилось как отбойный молоток и дышал он мелко и часто.

– Сукины потроха, – приговаривал он, выглядывая в мутные оконца повозки, – ведь сколько раз переспрашивал: плотно разлом прикрыли, нет ли прорех астральных? Этой дряни много ли надо? Они через щелочку просочиться способны, только дай ноготок – они тебе руку по локоть отгрызут. А магическим службистам все пох…побоку, ладонь к виску приладят и долдонят – «все чисто, ваш бродь, товарищ комиссар, никаких следов потусторонней активности»! Зла не хватает!

Как только мы свернули с широкого бульвара с его лавками, кафе и рюмочными на узкую дорожку, как только под колесами заскрипел старый деревянный настил, я понял – зла-то здесь как раз и хватает. Понял это с первого взгляда. В небе метались багровые всполохи, а чуть поодаль от нас виднелся рыжий столб, похожий на здоровенную свечку. Я чертыхнулся про себя и сжал кулаки. Вот уж разломили так разломили на совесть. Не зря, выходит, Покровский на своих магических службистов сердился. Предполагаю, что там на весь отдел одна извилина и та для того служит, чтоб мозг делить пополам.

– Господи Исусе, а смердит-то как, – простонал Акимыч, – будто что-то сто лет назад сдохло в теплом месте.

Я вздохнул и поскреб подбородок. По привычке ожидал ощутить щетину на пальцах, но кожа этого парня была гладкой, как помидор.

Ты наполовину прав, Акимыч. С теплым местом угадал, зато вот с тем, что сдохло, просчитался. Эти гады не живут в обычном смысле слова. Но определенно существуют. А еще плодятся, как кролики, если не быстрее. И перенаселение в аду – норма жизни. Вот и лезут везде, куда могут. А если залезли и закрепились, то можно считать, что пиши пропало и это место теперь принадлежит им.

– Не поминай всуе, – сухо сказал Покровский. Все сидевшие в повозке выглядели мрачнее зимней снежной тучи. Мрачнее огромного облака сажи после извержения вулкана. Комиссар открыл дверь и сделал шаг наружу. Я нутром ощущал приливающую энергию в мое тело. Демоническая сила лилась из того мира в этот просто бурной рекой. И я напитывался ею. Тело отзывалось непривычной легкой дрожью, как от приятного возбуждения. Я ощущал, как волосы вставали дыбом, как внутри по телу разливалось тепло, словно я опрокинул стопку крепкого алкоголя.

Давно забытое чувство. В своем мире я настолько привык к присутствию темной демонической энергии в теле, что не обращал на нее внимания. Оперировал ею как хотел. А сейчас… ох и приятные, оказывается, ощущения для нового тела.

– Смотри трусы не запачкай, – крякнул бесенок и тут же слинял из-под правой руки, чтобы я его не прихлопнул.

– Митасов, – сказал Сергей Вениаминович, повернув ко мне голову. – Рядом со мной, не отходишь ни на шаг, делаешь то, что я говорю. Понял?

Я вышел из машины. Жар разлома обдал лицо. Я видел, как первые небольшие чертики лезли наружу, просовывая свои коротенькие лапки.

– Так точно, – спокойно сказал я. Работать в системе приказов – обычная норма для человека, работающего в органах почти всю жизнь. Покровский повел бровью. Его явно удивляли мои повадки, то, как я двигаюсь. А двигался, неосознанно, как привык в своей жизни – уверенно, со знанием дела. Разлом класса «Б», закрывается одним демонологом моего мира без особого труда. Рыжеватые проблески по краям означали, что он способен расти и перейти в нечто большее. Собственно, этим он и занимался, так что смело можно сказать, что в ближайшее время, если его не закрыть, он станет разломом класса «В».

Серебряная дружина уже стояла полукольцом на дистанции от разлома. Их ружья черными голодными ртами смотрели прямо на дыру в пространстве. Ждали.

– Сейчас полезут, – сказал Акимыч, вставая рядом с нами.

– Еще рано, – машинально сказал я.

– Пхе, тебе-то откуда знать?

Я посмотрел на него косо и Акимыч умолк. Что-то увидел во взгляде. А еще рядом стоял Покровский, играющий желваками. Его настрой явно был отнюдь не благодушным к тому, чтобы подчиненные сейчас выкинули фортель. Даже один. Даже маленький.

– Гото-о-о-овьсь! – Сказал Покровский, поднимая руку.

Я мысленно считал секунды, касаясь большим пальцем соседних.

Раз-два-три-четыре и так покругу. Большой-мизинец, большой-безымянный, большой средний, большой указательный.

Энергия напитывала меня. Я попробовал прокатить ее по своему телу и у меня получилось. Если станет совсем горячо – закрою разлом буквально по щелчку пальца. Но не хотелось раскрывать всех тайн за один вечер. У любого уважающего себя демонолога должен быть туз в рукаве. И желательно, чтобы в этот туз его не долбили.

– А был бы гриммуар… – раздалось в ухе. Бесенок сидел на плече и покачивал нижними лапками.

– То я бы тебе им по голове съездил, – ответил я ему.

– Да че ты злой такой последнее время? – возмутился рогатый. – Я тебе какое плохое зло сделал?

На самом-то деле – никакого. Просто зудел, как комар на ухо у спящего человека на веранде. А я разобраться пытался во всем и сразу. И при этом еще сберечь лицо и честь. А она тут, судя по всему, была очень в почете.

Я прищурился, вглядываясь в красно-оранжевое тело портала. Прошло уже больше полутора минуты. По вискам стекал пот. Одежда стала снова липнуть к телу. А еще поймал себя на мысли, что щурюсь потому, что вдалеке все вижу слегка размытым.

Снова тяжело вздохнул. Мало того, что хлюпик, так еще и близорукий.

– Эк тебе повезло, Каммерер. Тебе с таким везением в бинго играть, чесслово.

– Что я говорил про рот?

Бес картинно надул губы, подпер щеки ладонями и отвернулся в другую сторону.

Из портала стали выпрыгивать демоны. Наконец-то ткань миров не выдержала и лопнула. В этот момент в воздухе раздался хлопок, словно от лопнул воздушный шар.

– Це-е-ельсь! – командовал Покровский. Я слышал, как мужчины стали взводить курки и плотнее прикладывать приклады к плечам. В голове от чего-то пролетела строчка из старой песни:

'мы отправимся в ад,

кровоточа

нам расскажут,

что приклад – продолженье плеча

и жить в мире не нам' [1]

Суетливые черти выскакивали наружу, широко расставив руки и шарили глазами. Свежая местность. Огромное свободное пространство, и… не так жарко.

– Огонь! – гаркнул Покровский так громко, что у меня аж в ушах заложило. Пушки загрохотали вразнобой, словно предыдущий стрелявший орал своему соседу «огонь!», и только после того раздавался следующий выстрел. Разброд одним, словом. В Академии у нас за такое заставили бы проходить курс «командной работы». В чем он заключается – лучше не знать. Скажу лишь, что смертность этого курса была, пожалуй, на первом месте. Зато после него выходили крайне сплоченные группы демонологов.

Черти лезли одни за другим, тут же ловили серебряную пуль в лоб и падали друг на друга. Красные тельца сыпались грудами, как лемминги. Пока, казалось, их поток не прекратился. Покровский провел большим пальцем по густым усам и двинулся в сторону разлома. Я начал шагать с ним рядом.

– Далеко собрался? – спросил он.

– Вы сказали не отходить ни на шаг. Выполняю приказ, – сухо сказал я. По глазам увидел, что ему это понравилось. Комиссару явно не хватало толковых людей на службе. Настолько, что даже шпане с улицы, которая минимально умела слушать и выполнять поставленную задачу – он уже проникался уважением.

– Сейчас твоя задача – не подпускать ко мне бесов. Я буду «зашивать» дыру, а ты отгоняй чертей. Всех, которые будут двигаться в мою сторону. Понял?

– Так точно.

– Хорошо, Митасов.

Мы приближались к разлому. Черти небольшими группами выскакивали в этот мир и продолжали ловить в себя заряды серебряных пуль. Метод-то действенный, однако, серебро тоже не бесконечное. И даже боюсь представить, насколько затратное это дело, если они сейчас сгребут все трупы бесов и начнут их перебирать, чтобы вытащить пули и переплавить.

Звук треска пронесся по воздуху, как раскат грома. Я машинально присел на корточках, пригнувшись. Но на небе не было ни облачка и ни намека на грозу.

– Смотрите! – донеслось до меня и Покровского откуда-то справа. И мы увидели. Огромная лапища просунулась в разлом, взялась за его край. После чего со второй стороны началось тоже самое. Огромные трещины цвета лавы стали расходиться от разлома во все стороны.

– Твою-то мать. Акимыч, вызывай танки.

– Танки⁈ – спросил я с удивлением и слишком эмоционально.

Господь милосердный, они действительно находятся на этапе, когда уничтожают таких исчадий танками. Как бы половину города не разворотили.

Снова треск. Разлом расширился во мгновение, как резинка, которую растягивали, после чего из него показался он.

Кровь в моих венах закипела. Я эту морду запомнил навсегда. Клясться я себе не клялся в мести и вообще считал, что этот урод сдох в момент, когда открыл разлом в моем мире. А теперь он и здесь решил объявиться.

Я услышал, как мои зубы стали скрипеть от нажима.

Демон вышел в этот мир и взревел. Трехметровый исполин, которых они, наверное, опасаются, как самых страшных тварей. И смог же, сучонок, протиснуться сюда через такое отверстие в пространстве.

Ружья громыхнули снова. Бес прикрыл руками торс, впитывая все пульки предплечьями, после чего провел одним по второму, стряхивая их на землю. Он осклабился и стал утробно смеяться. Пули со звяканьем падали на брусчатку и разлетались, отблескивая, в разные стороны.

Сергей Вениаминович мешкать не стал. Он собрал свою энергию в кулак и, подобно богу грома, метнул в демона молнию. Теперь мне стало ясно, почему при его активном эмоциональном перепаде скакало напряжение в кабинете.

Демон наотмашь отбил его заряд, как игрушечную пульку, повернувшись в нашу сторону.

Удар, который получил Покровский в живот, должен был поломать его на части. Кулак демона снес его так сильно, что ботинки разлетелись в разные стороны. Он отлетел назад, врезался в морду нашей повозки, разбив все стекла и помяв корпус.

На секунду я подумал, что он умер.

Покровский закашлялся, взялся руками за остов рамы и выдал корпус на свет божий. Его зализанные седоватые волосы разметались, прилипнув к лицу. Местами текла кровь из сечек от стекла.

Он как-то небрежно дунул на челку, что лезла в его глаза.

– Неплохо. Удар держишь, – сказал он и спрыгнул на землю.

Демон подскочил к нему с прытью, которой я ранее у него не помнил. Либо это тело не было готово к такому и просто не успевало.

Что ж, придется играть по-крупному.

– Моритус, авада-лирум! – Две темные цепи возникли в пространстве и схватили беса за руки, которые он поднял над Покровским, занеся в ударе. Сергей Вениаминович пользовался моментом и выбрасывал в демона электрические заряды, пока все остальные пытались стрелять.

Правда, все эти выстрелы для демона были, что пальба горохом из рогатки – максимум раздражало.

Он дернулся, но я удержал цепи.

Мысленно создал проекцию демонической руки, которой отвесил абсолютно похабную оплеуху демону. Черная длань как возникла – так и испарилась. Шлепок заполнил улицу, как раскат грома.

Демон отлетел на несколько метров и врезался в фонарный столб, напрочь сметя его у основания. Посыпались искры.

– Уводите людей! – крикнул я Покровскому. – Убирайте дружину и оцепите улицу, вам его просто не одолеть!

– С ума сошел, Митасов! Кем себя возомнил⁈ – Гаркнул Сергей Вениаминович.

– Вы вызвали танки? – перевел я тему.

– Акимыч⁈

– Так точно, товарищ комиссар!

– Значит тогда организуйте оцепление. Я потяну время! – сказал я.

Демон уже встал на ноги и тряс мордой, как бык. Слюна летела во все стороны.

– Эй, ты! Помнишь меня? – обратился я к демону, разведя руки в стороны и улыбаясь. Я чувствовал, что сейчас моя улыбка – была моей. До самой последней мышцы.

Глаза демона заволокло черное третье веко – сила, которая помогает им разглядеть силу; разглядеть дух того, кто перед ними. Увидеть сокрытое от людского глаза. В демоническом зрении были, конечно же, свои плюсы, но стоило оно немереных денег. Мало кто из демонологов соглашался на его приобретение. Я из тех, кто отказался.

– Интересно почему, – недовольно пропищал бесенок.

Я не стал ему отвечать.

Демон заревел. Он узнал меня. Сейчас я в этом не сомневался. И теперь его внимание будет точно приковано ко мне и только ко мне. На сейчас мир в безопасности.

А вот я…

Закрыл один глаз, собирая всю накопленную демоническую энергию в теле. Она бушевала. Огромный поток просто водопадом лился из разлома, и я купался в нем, наслаждаясь силой. Тепло снова разлилось, поднимая волосы на затылке и на руках. По всему этому тщедушному тельцу.

– Форма Немезиды.

[1] Заточка – «Доброе утро, Вьетнам»

Глава 6

Большая сила – большие проблемы

– VI —

Я взмыл в воздухе. Левитировал. Сейчас мое тело стало самым сердцем большой астральной проекции. Огромные черные руки выросли из спины, как и такие же мощные ноги. Гладкая энергия, обретшая осязаемость. Вполне материальная и весьма ощутимая.

И я в ней – центр всей активности. Форма Немезиды – это мощное демонологическое заклятие, которое требует просто огромных потоков энергии. Благо сейчас ее было так много, что даже не требовалось задумываться над ограничениями.

Демон ревел. Он подскочил ко мне с ударом со всего размаху. Я просто остановил его кулак своей черной левой ладонью, обхватив всей пятерней. От столкновения наших сил буквально образовались порывы ветра, что растрепали мои волосы и колыхали рубаху. Я ощутил, как под моими ногами хрустнула и вмялась брусчатка.

Демон удивился. Он явно рассчитывал, что меня сдует точно также, как и Покровсского, но не тут-то было.

Я улыбнулся, глядя в его оранжевые зрачки.

– Моя очередь.

Бам.

Правый кулак врезался в челюсть. Я видел, как несколько клыков лопнули и вылетели из пасти. Демона кинуло от меня прочь и поволокло по дороге. Он немедля вскочил на лапы и на четвереньках рванул ко мне. Разозлился. Пар валил из его пасти огромными клубами.

Прыгнул и рассек накрест лапами. Я легко отскочил назад, почти непринужденно, словно игрался. Энергия бурлила во мне.

– Они ушли? – спросил я своего подручного демона.

– Ушли? Они улепетывали аж пятки сверкали, как только им разрешили, Каммерер! Только тот с интересной брошкой все метался и не знал, как поступить.

Я увернулся от нескольких ударов и выписал один боковой и апперкот демону, после чего схватил его за хвост, крутанулся и ударил всем телом о стоящее рядом здание. Стекла со звоном посыпались. От прямого удара ногой он увернулся. Успел клубком перекатиться в сторону и сейчас ревел в пяти метрах от меня.

– И что же он выбрал?

– Что-что… сидит вон в том переулке, глазами сверкает в буквальном смысле. Следит за тобой. Бурлит в нем, как в сортире, в который кинули дрожжи.

– Понятно.

– Кстати, знаешь что?

– М?

– Гляди.

Я мысленно направил взгляд на то, что показывал бесенок.

– Ты…

В глазах вспыхнуло. Я ощутил, как в меня врезался не просто легковой автомобиль со всего разгона. Нет. В меня въехал целый железнодорожный состав. Я отлетел на несколько десятков метров по брусчатке. Наверное, с пару сотен камней пересчитал позвоночником до того, как перекувыркнулся через спину и встал на ноги.

– Потом поговорим.

Я сплюнул кровавый сгусток на землю. Покрутил головой, разминая мышцы шеи и повел плечами. Выглядело со стороны странно. Стоит огромное тело без головы, как экзоскелет и потрясывает руками-ногами.

Демон скалился. Он явно был доволен тем, что застал меня врасплох.

– Теперь иди сюда.

Я разорвал пространство и почти со скоростью света врезался в беса. Мой кулак встретил то место, что можно назвать животом. Беса подкинуло в воздух. Я схватил его за рога и со всей силы впечатал мордой прямо в землю. От этого приема теперь в земле образовалась глубокая рытвина, потому что я его протащил еще так пару метров. От каждого удара в нем что-то хрустело и смещалось.

Удар в челюсть. Хруст. Он прикрывается лапой. Я схватил за запястье, дернул на себя, вытянув его и ударил в локтевой сустав. Хруст. Кости прямо выскочили из-под кожи. Он заревел, выхватывая сломанную конечность, что теперь болталась на сухожилиях.

Он по-детски прижал ее к себе, как ребенок поломанную игрушку. Рогатый озлобленно скалился и смотрел на меня исподлобья, будто я его… обидел?

– Вали домой, – я указал пальцем в сторону разлома. Он зарычал, как собака.

– Кутан аэн ди морале. Кутан дилахер, – говорил рогатый и качал головой.

– Ка-а-а-к ты мою мать назвал? – взвился бесенок. – Я тебе сейчас глаза на жопу натяну, ты меня понял⁈

– Нихера не ясно, что ты там блеешь. Но, – снова повел плечами, – раз сам не хочешь – придется помочь.

Я двинулся к нему навстречу. Воздух вдоль моего уха просвистел с такой силой, что меня оглушило. Следовавший за свистом ветер буквально качнул меня в сторону. Стоило даже приложить некоторых усилий, чтобы устоять на ногах.

Демон, что стоял напротив меня, замер. Он стоял так неподвижно, как восковая фигура и мне было непонятно его оцепенение. До тех пор, пока он не стал картинно съезжать наискось по ровной линии. Верхняя часть тела с влажным чавканьем отделилась от ног и упала на землю. Нижняя часть рухнула в соседнюю сторону, а черная густая кровь медленно заполняла пространство.

За поверженным демоном образовалась фигура. Она стояла чуть наклонившись корпусом вперед. Левая нога выставлена перед ней и согнута в колене. Правая рука была вытянута в сторону, а продолжением кисти был длинный тонкий клинок, сверкающий в свете восходящей луны. Смолистая кровь медленно стекала по острию и капала на землю.

– Слишком долго, – раздался женский голос. Фигура аккуратным движением крутанула клинком и сбросила капли крови на землю, после чего повернулась, указывая острием прямо на меня. – Закрывай брешь.

– Я бы с ней не спорил, Каммерер.

– Что ты видишь? – спросил я его мысленно.

– Сам посмотри.

Маленькая лапка бесенка коснулась моего затылка, и я увидел. Дрогнул? Едва ли. Но то, что пряталось в теле этой женщины могло ужаснуть многих моих коллег.

– Чего ждешь? Закрывай, говорю.

Я подошел к разлому.

– Innaf, – форма Немезиды развеялась. Я мягко приземлился на землю, после чего направил две руки на разлом и заставил схлопнуться его почти по щелчку пальца. По привычке.

И тут на меня навалила тяжесть. Поток энергии, который проникал в этот мир через разлом – исчез вместе с закрытым порталом в ад. А вместе с ними – и моя сила. Мир потемнел.

* * *

– Такая сила не может быть сосредоточена в руках столь юного человека. Тем более, когда это потомок обнищавшего дворянина. У него нет ни должного понимания силы, ни как ею управлять. Поэтому, я считаю, что лучшим вариантом будет его запереть в научном центре и исследовать, – гнусавил какой-то мужичок.

– Что показывают приборы? – раздался голос уже мне знакомый. Покровский.