Текст книги "Смертельный номер"
Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Великолепно! – Макс торжествовал.
Его восторг не поддавался описанию. По правде говоря, я тоже с некоторым нетерпением ожидал нового поворота событий. И в то же время глубоко спрятанное опасение не проходило. В конце концов, речь шла не о выступлении на арене, а об убийстве.
– Я намерен найти тело, – продолжал Плум, пока я предавался своим размышлениям. – И когда я его отыщу, – голос его стал жестким, – пеняйте на себя. Я лично позабочусь о том, чтоб вашу задницу никому не удалось вытащить из дерьма.
Макс смотрел на него с притворным восхищением, но я не сомневаюсь, что по крайней мере укол страха он ощутил.
Кассандра, это было совершенно очевидно, просто не верила своим глазам.
– Миссис Делакорте, не беспокойтесь, – постарался утешить ее шериф. – Я в любое время могу засадить его. И должен сказать, что не совсем понимаю ваше недовольство. Вы же сами говорили, что сначала следует найти труп.
«Touché, Плум», – одобрительно подумал я.
Кассандра даже оскалилась от злости.
– Ладно, – проворчала она. – Играйте в ту дурацкую игру, что он вам навязал.
– Но мне нужна будет ваша помощь.
– Нет, нет, что это еще за помощь, – заторопился Макс. – Это несправедливо. Она знает этот кабинет лучше, чем вы.
– Тут вы правы, – согласился Плум. Его улыбка светилась хитростью.
Кассандра с внезапной мстительной радостью глянула на Макса.
– Ты думаешь таким образом выпутаться из неприятностей? Тебе прекрасно известно, что этот кабинет мне почти так же неизвестен, как и ему.
Теперь она улыбалась. Не было ли это улыбкой злорадства от мысли о его неминуемом поражении?
– Я не так уж беспомощна, имей это в виду, – предупредила она.
– Отнюдь не беспомощна! – вскричал Макс.
Она три раза хлопнул в ладоши, будто объявляя о начале выступления.
– C'est merveilleux![15]15
Это чудесно! (фр.)
[Закрыть] – Макс продолжал веселиться. – Как отлично мы придумали развлечься!
Ужас того страшного дня все длился и длился.
Вообразите себе эту сцену, дорогой читатель (допустим, что эти страницы кто-нибудь захочет читать).
Заключено пари. На деньги? Не так просто. Ставка много более зловеща и туманна: место, где спрятан труп.
Шериф Плум и Кассандра Делакорте приняли вызов: он – по размышлении, она же – в жажде мщения.
Загадка?
Следует отыскать тело Гарри Кендала в Палате Волхвований.
А теперь припомните то описание, которое я дал в начале этих заметок.
Размер кабинета двадцать на тридцать футов, длинный ряд окон, одно из которых – центральное – открывает панораму озера. Роскошная обстановка, встроенные книжные полки, облицованный камнем камин, полку над которым украшают любопытные безделушки. Французской работы письменный стол семь футов на четыре. Отделанный медью, тикового дерева бар, два легких стула с приставными столиками рядом, большой старинный глобус, вертикально стоящий рекламный щит с изображением моего сына, египетский саркофаг, рыцарь в старинных доспехах, гроб, гильотина. Вы все это запомнили?
С чего бы вы начали поиски?
Разыграйте из себя детективов вместе с Кассандрой и шерифом (разгневанная она и сосредоточенный он). Если вы убеждены, что, какое бы решение вы ни приняли, на результаты поисков это не повлияет, вы ошибаетесь.
Поиски мертвеца. Идея о «возможности развлечься» принадлежит моему сыну (помоги ему Бог).
О чем он думает сейчас, сидя на столе и покачивая ногой, пока Кассандра и шериф начинают поиски?
Первым делом Кассандра, конечно, принимается обследовать стены – выбор столь же очевидный, сколь и правильный. О существовании по меньшей мере одной секретной панели ей известно. Вполне возможно, что есть и другие, о которых она пока не знает. Я тоже о них не знаю.
Плум тем временем подходит к египетскому саркофагу и, подняв крышку, заглядывает в него.
– Жена там уже проверяла, – улыбаясь, сообщает ему Макс.
– Откуда вам это известно? – возражает ему шериф. – Вас здесь не было.
– Ошибаетесь, был. – И Макс указывает на рыцаря в доспехах. – Внутри этой штуки.
Плум хмыкает, но тем не менее внимательно изучает внутреннее пространство саркофага.
– Ага, тщательность, – догадывается Макс или делает вид, что догадывается. – Люблю. Осмотреть каждое место дважды. – Он снисходительно улыбается. – Кто знает, что могло быть пропущено в первый раз.
– Вы закрыли его, – снисходит до объяснений Плум. – И я решил проверить, зачем вы это сделали.
Макс делает вид, что на него это произвело впечатление. Но мне известно, что это не так.
– Интересное решение, Гровер, – важно кивает он. – Неверное, но интересное.
Кассандра между тем осматривает окна, приподнимая занавеси, затем направляется к камину. Это элементарно. Теперь она изучает каждый стул и столики рядом сними.
– Дорогая, ты решила, что он лежит на этом легком столике? – прячет улыбку Макс.
– Можешь пока забавляться. – Она с ненавистью смотрит ему в глаза. – Мы отыщем его.
Макс кланяется в ответ и снова улыбается.
– Сказать вам, что я собираюсь сейчас сделать, Гровер? – обращается он к шерифу.
– Называйте меня «шериф», – велит тот.
– О, конечно. Итак, сказать вам, что я собираюсь сейчас сделать, шериф? Пока вы будете искать, я стану описывать вам механику некоторых моих номеров. И даже расскажу, как все это работает, чтобы вас развлечь.
Наверное, это будет достаточно полно меня характеризовать, если я скажу, что это заявление Макса тут же отвлекло меня от всех забот о теле Гарри Кендала.
Раскрыть всю механику наших номеров? Моих номеров? Тех самых, над усовершенствованием которых я так долго работал? Что за профанация?
– Для меня это не важно, – продолжал мой сын (мне стало совсем грустно). – Я никогда больше не буду их использовать на сцене. – (Вплоть до этого момента я не подозревал о том, насколько безнадежно его положение.) – Кроме того, они вышли из моды, устарели. Не так ли, Кассандра? – Улыбка на его лице казалась улыбкой мертвеца. – Утратили актуальность, как заявил мой агент.
Она лишь плотнее сжала губы и не ответила.
– Итак, «Высвобождение из бумажной пирамиды»! – громогласно объявляет Макс.
«Не делай этого, сынок, я прошу тебя!» – мысленно говорю я.
– На сцену выносят огромную, в рост человека, бумажную пирамиду в форме шутовского колпака с приклеенной на верхушке печатью. Я нахожусь внутри ее, пирамиду демонстративно запечатывают и помещают перед нею экран. Выйти из нее невозможно, не разорвав бумаги, так ведь?
Он прикладывает ладонь к уху, будто ожидая услышать от них ответ. Все молчат. Я, с замершим сердцем, тоже. (Это как раз понятно.)
– Вы не ответили? – продолжает Макс. – Не важно. Я сам объясню вам. Все, что от меня требуется, это срезать верх пирамиды бритвой, которая у меня, разумеется, с собой, тщательно спрятанная. Я выскакиваю из пирамиды, приставляю новую верхушку с печатью, которая также была спрятана у меня на теле. Экран убирают и… voila! Я стою на сцене рядом с совершенно целой бумажной пирамидой. Никто ничего не заметил, хоть она стала короче на два дюйма. Но такие вещи никто не видит.
«Теперь этот фокус мертв», – мрачно думаю я.
Пока Макс разглагольствовал, шериф оставил саркофаг в покое и, приблизившись к рекламному щиту, тщательно осматривает его.
Макс хихикает.
– Там его нет, – заявляет он и инстинктивно поглаживает подбородок. – Хоть допускаю, что мог бы упрятать его в эту раму.
Шериф протягивает руку и указывает на область, где находится сердце.
– Кто-то проткнул ткань ножом в этом месте, – объявляет он.
– О-о! – Голос Макса звенит хорошо модулированным страхом. – Я начинаю понимать, Гровер, почему вас назначили шерифом округа Медфилд.
Эти слова произносятся с улыбкой одновременно и ледяной, и довольно странной.
– Думаете, это сильная игра? – интересуется шериф.
– Думаю, довольно сильная, – признается Макс.
– В таком случае вам еще неизвестно, что я готов усадить вас в дерьмо, – заявляет шериф.
– Причем усадить задницей, не забудьте, – напоминает Макс шерифу.
И, поднимая голову, усмехается.
– Очень вдохновляюще звучит для иллюзиониста, – добавляет он.
– Для подлеца, ты хочешь сказать, – поправляет его Кассандра.
Макс смеется и качает головой.
– Что за выражения, – бормочет он словно про себя.
Кладет руки ладонями вниз на стол, стоящий позади него, и, опершись на них, с довольным вздохом отклоняется. (Не верю я, что чувство, которое он испытывает, хоть частично близко к удовлетворению.)
– Могу вам обоим сказать «холодно», – усмехнулся он. – Виртуально настоящий Северный полюс, если уж говорить начистоту.
– Ты так уверен, что мы не сумеем найти тело Гарри? – с недоброй улыбкой спросила Кассандра.
– В том, что его не найдешь ты, я действительно уверен, – звучит его ответ. – Так как именно ты отличаешься непробиваемой холодностью. Фригидность, что уж тут поделать.
– Только с тобой, любимый, – парирует она.
Удар прямо в цель. Я вижу это по той злобе, которая явно читается в устремленном на нее взгляде Макса.
Затем сын отворачивается от нее и устремляет все свое внимание на шерифа, который в этот момент находится рядом с камином, ощупывая каменную облицовку в поисках еще одной тайной панели.
Макс угрюмо следит за ним.
– Не соскучились еще, Гровер? – спросил он.
Плум, не ответив, продолжает свое занятие.
– В таком случае аттракцион «Как можно спастись из запломбированного металлического ящика»? – провозглашает Макс.
«Нет, – отчаянно думаю я. – Ты не можешь сделать этого!»
Но он продолжает.
– Итак, на сцене находится ящик. Тяжелый, крепко сработанный, на заклепках, крышка привинчена болтами.
Мой желудок сжимает злая рука обиды. Сын на самом деле собирается раскрыть секрет.
– Я нахожусь внутри его, – с увлечением описывает он ситуацию. – Как только ящик заперли, перед ним на несколько минут поместили, как обычно, надежный экран.
И когда его убирают, я опять на сцене. Ящик по-прежнему надежно заперт. Все болты на месте. Невозможно, скажете вы?
Я помнил себя самого, выполняющим этот трюк. Раскрыть такой важный номер, – мне это кажется невероятным.
Шериф подошел к панорамному окну, выходящему на озеро.
– Что там виднеется? – спросил он.
– Это беседка, Гровер, – ответил Макс.
– Я не про нее спрашивал.
Кассандра быстро подходит к нему.
– О чем вы спросили? – живо спрашивает она. – Где это?
– Гровер! – брюзжит мой сын. – Я же вам сказал, тело находится в этой комнате и нигде больше.
– Вы мне много чего сказали, – энергично возражает тот и продолжает, обращаясь к Кассандре: – Вон та штука. Похожая на невысокий холмик.
У Кассандры вырывается разочарованный вздох.
– Это просто куча камней, – объясняет она шерифу.
– Она давно там?
– Да.
И с этими словами она отворачивается.
– Хорошая работа, Гровер, – замечает Макс. – Мое уважение к вам сейчас сильно возросло.
– Почему бы вам не заткнуться? – огрызается Плум.
– Как я могу заткнуться, если еще не закончил описание номера? – резонно (как он считает) возражает Макс.
«О сын мой, ну что же ты делаешь?» – думаю я.
А он продолжает:
– Болты, которые все видели, я легко вынимаю изнутри. Они были не настоящие, головка легко отделяется от каждого из них.
«Черт бы тебя побрал, Макс!»
– Затем выскакиваю из ящика, вставляю настоящие болты, которые были спрятаны в моем костюме, вместо первоначальных, головками внутрь. Конечно, проделываю все эти действия молниеносно, что достигается постоянной тренировкой. И voila! Я снова с вами!
«Ну спасибо, сын, – продолжаю сердиться я. – Годы тренировок, замыслов, все вылетело в трубу».
Пока Макс говорит, Плум подходит к одному ряду встроенных книжных полок и пробегает пальцами по декоративной лепке на соседней стене, проверяя, не случится ли чего интересного. Оно и случается.
Едва шериф дотронулся до определенного места, которое казалось завитком узора, как он (и я, и Кассандра, как мне кажется) услышал тихий звук.
И книжная полка, едва заметно дрогнув, повернулась на несколько дюймов.
ГЛАВА 19Кассандра почти бегом кинулась к нему, шериф между тем пытался еще больше повернуть полку.
– Наконец-то мы до чего-то добрались, – удовлетворенно сказал он.
«Неужели эти кошмарные поиски в самом деле окончатся», – возникла у меня такая надежда.
Трудясь над полкой, Плум сильно зацепил ноготь и, сломав его почти по самое мясо, зашипел от боли.
– Что тут у вас спрятано? – строго спросил он.
– Ничего, шериф, – ответил Макс, но выглядел при этом встревоженным и расстроенным.
– Прямо-таки ничего? – зло переспросила Кассандра.
Убедившись, что край полки отступил от соседней на несколько дюймов, она издала звук мстительного удовлетворения и воскликнула:
– Мы поймали тебя.
– Шериф, я вам говорю, тут ничего нет, – настаивал Макс.
– Вы слышите? – сказала Кассандра Плуму. – Он бы не суетился так, если бы там и вправду ничего не было.
Она глянула на пальцы шерифа.
– Что вы сделали в тот момент, когда полка сдвинулась с места? Я имею в виду, до чего вы дотронулись?
– Вот до этого выступа, – ответил он, указывая на завиток узора.
Кассандра прижала большой палец туда же. Сердце мое сильно забилось: «Что же находится позади этой полки?»
В это время Кассандра издала крик:
– Поддается!
И обвиняющим взглядом уставилась на Макса:
– Теперь мы достали тебя, сукин сын.
Она нажала посильней, и вся секция полок, укрепленная на хорошо смазанных петлях, стала поворачиваться.
Кассандра и шериф быстро отступили назад, и я задал себе вопрос: «Что же там может находиться? Труп Гарри?»
Секция сделал полный оборот и замерла. Нет. Никакого трупа там не было. Книги. На обратной стороне полки располагались книги.
– Это еще что? – воззрился на них шериф.
Макс довольно улыбнулся (опять эта его улыбка!) и слегка пожал плечами.
– Я же говорил вам, что там ничего нет, – спокойно ответил он. – Хотел бы сказать, что надул вас, но не могу. В этом надежном месте я храню наиболее ценные из моих книг по искусству магии.
«Так вот где они!» Я давно заметил, что некоторых книг не хватает, но предполагал, что они наверху, в спальне Макса.
– Что за чертовщина, – недовольно пробормотал шериф, откусил обломанный ноготь и выплюнул его.
– Но удачно получилось, согласитесь, – сказал Макс.
«Что и говорить, полная удача», – иронично согласился я.
Он презрительно глянул на Кассандру.
– Может, повезет в следующий раз?
Затем соскользнул с края стола, на котором сидел, и, подойдя к полкам, нажал на нужное место.
– Погоди секунду, – вдруг обратилась к нему Кассандра.
«Что там?» – испугался я.
Но Макс не отнимал большого пальца от точки на стене. Кассандра схватила его руку и отстранила ее.
– Погоди секунду, я сказала.
– Что там у вас? – спросил шериф.
– С чего он так торопится закрыть этот шкаф? – требовательно обратилась она к Плуму.
– Оставь это, Кассандра. – Макс фыркнул, снова нажал на выступ, и секция начала поворачиваться обратно.
– Остановите его, шериф, – приказала Кассандра.
– Уберите руку, – раздался окрик Плума.
Макс разозлился.
– Гровер, ради бога, перестаньте.
– Я сказал, уберите руку, – повторил шериф.
Сопротивляться было бесполезно. Макс убрал руку от стены.
– Меня интересует, почему вы так торопитесь закрыть этот шкаф? – спросил его Плум.
– Я уже сказал вам, – запальчиво бросил Макс, – что люблю, когда в доме порядок.
Он вздрогнул, и на его лице появилось разгневанное выражение, когда Кассандра отодвинула его в сторону и опять нажала на выступ.
– И не пытайтесь остановить ее, – предупредил шериф.
Не двигаясь, Макс наблюдал, как полки, сначала продолжая начатое движение, закрылись, затем, так как Кассандра не отнимала пальца от выступа, начали поворачиваться вновь. И опять перед глазами всех возникла коллекция самых ценных из нашего собрания изданий по искусству фокуса.
– Вот, – задумчиво сказала она, созерцая их.
– Брось это, – попросил ее Макс.
Все его наигранное оживление слетело с него, голос стал мрачным, сам он выглядел угрюмым.
«Что же там такое?» – удивлялся я.
Кассандра начала внимательно осматривать полки. Макс двинулся было к ней, но шериф Плум сделал шаг вперед и удержал его.
Я, неподвижный как кусок пудинга, следил за происходящим словно завороженный.
Макс сердито глянул на шерифа:
– Это не имеет никакого отношения к Гарри Кендалу.
Но тут же замолк, увидев, что Кассандра отыскала срединный шарнир секции и уже пытается развести обе ее половины в стороны.
– Проклятье! – вырвался возглас у Макса.
Обе части секции заскользили на роликах.
– Нет! – Макс попытался вырваться из рук Плума, но ему не удалось.
Он только молча следил, как раскрываются обе половины. Выражение его лица было самым мрачным.
Я не могу сказать, каким было выражение моего лица, но готов спорить, оно не было чересчур уж взволнованным (при соответствующих усилиях, разумеется).
В этот момент Кассандра с легким криком отпрянула от полок, и Плум инстинктивно сжал руку Макса.
У меня тоже непременно вырвался бы крик, ибо перед нами предстала Аделаида Делакорте.
Она стояла к нам спиной, в том же платье и с той же прической, что и на портрете, висевшем над камином.
– Спаси, Господи! – пробормотал шериф.
– Будьте вы все прокляты! – воскликнул Макс.
Он рывком высвободился из руки Плума и направился к открывшемуся пространству.
Слишком поздно.
Кассандра уже притронулась к плечу Аделаиды, и фигура медленно стала поворачиваться. Очень медленно. Подобно кукле в человеческий рост, стоящей на вращающейся подставке, которая вдруг остановилась.
И все мы уставились налицо куклы. Но лица не было.
Это был всего лишь манекен без передней части головы, одетый в платье и парик. Мне стало больно за сына.
То, что обнаружилось при повороте книжных полок, было самым настоящим святилищем, устроенным им в память о его первой жене. Все ее вещи, любовно сохраненные им. Ее украшения. Шляпки. Одежда.
Полная тишина в ПВ. Никто не двигался.
Затем Макс, подавив вздох, произнес спокойным, едва слышным голосом:
– Теперь вы удовлетворены?
Трясущимися руками он стал сводить обе створки вместе, но Кассандра удержала его руку и заставила повернуться к себе.
– Так, значит, ты соорудил для нее эту идиотскую молельню? – Она смотрела на него с бешенством. – Этот ковчег?
Макс удивленно смотрел (и я точно так же), как она резко распахнула обе половины секции. Ее движение было таким сильным, что, задев манекен, стоявший рядом, она чуть не опрокинула его.
С глухим криком Макс кинулся вперед, подхватил падающую фигуру и снова поставил ее на прежнее место.
Теперь Кассандра улыбалась. Но эта улыбка была совсем не весела.
– Ковчег для той единственной женщины, которую ты любил? – недобро произнесла она.
– Что тут происходит? – прервал ее Плум.
Я бы задал тот же самый вопрос, если б умел говорить.
– И той единственной, которая любила тебя, – прошипела Кассандра. – Которая обожала тебя. Преклонялась перед тобой.
Лицо Макса казалось высеченным из камня. Он снова попытался закрыть обе створки и скрыть от чужих глаз то, что действительно казалось святилищем Аделаиды. И снова Кассандра помешала ему.
Было невозможно поверить, что эти двое когда-то любили друг друга, такими злобными взглядами они обменивались. Оказавшись свидетелем их настоящих взаимоотношений, я чувствовал себя смущенным. Так же смущен был и Плум.
– Пришло время обнажить наши маленькие тайны, дорогой, – продолжала Кассандра. – Время кое-что выяснить.
Сын начал было говорить, но она перебила его.
– Ты ни секунды не любил ее, – с ударением выговорила она.
Он напрягся. Я тоже (так я думаю). И даже Плум напрягся (как мне кажется).
– Ты не в состоянии любить никого на свете, – продолжала Кассандра, – потому что любишь только себя.
Если я скажу, что Макс готов был броситься на нее и схватить за горло, это будет чистой правдой.
Но он сумел взять себя в руки. На лице его появилось смятенное выражение.
«Что это значит?» – продолжал я недоумевать.
– Конечно, ты был уверен, что любишь ее, – зло цедила Кассандра слова. – Как же иначе? Ведь она ничего у тебя не просила. Никогда в жизни.
Ее лицо приобрело жесткое выражение уверенного в своей правоте человека.
– Она хотела только одного. Ребенка, – бросила она в лицо Максу.
– Прекрати. Прошу тебя, перестань.
Голос сына звучал слабо и неуверенно.
– Она сама мне сказала. Ты так и не догадался об этом? – издевалась она над ним. – Тогда, в Нью-Йорке. В ту ночь, когда она умерла.
Она вздрогнула. На притворство это совсем не походило.
– Может быть, точнее будет сказать, что она была убита? – почти прошептала Кассандра.
– Все, хватит, – бросил Макс.
Казалось, он теряет контроль над собой.
– О нет, – Кассандра отвечала ему сквозь стиснутые зубы. – Сейчас я не замолчу. Уверена, что и нашему гостю будет интересно узнать то, что я намерена рассказать. Это было бы интересно даже твоему отцу, если бы он не превратился в подставку для обуви. (Спасибо, Кассандра.)
– Я тебя предостерег, – предупредил ее Макс.
– Предостерег бы лучше самого себя, – посоветовала она ему и повернулась к шерифу.
– Мы с братом выступали в том же ангажементе и в том же самом театре, что и этот человек со своей женой, – объяснила она Плуму. – Я была знакома с женой Макса. В то время она была беременна. Если бы вы знали, с какой радостью она носила этого ребенка.
– Будь ты проклята. – Пальцы Макса непроизвольно сжались в кулаки.
– Но несмотря на ее положение и усталость, которую она чувствовала, Макс не давал ей отдохнуть, – продолжала она, не сводя глаз с сына, будто бросая ему вызов. – В тот вечер она тоже была на сцене. Сказала мне, что боится, как бы не случился выкидыш. Но что это значило для такого человека? Ровно ничего. Ребенок его не интересовал.
– Будь ты проклята, – повторил Макс.
– Сама мысль о том, что Аделаида будет любить кого-то еще, была для него невыносима.
– Прекрати! – крикнул Макс.
Это была агония человека, который знает, что те страшные слова, которые он слышит, являются чистой правдой. (Для меня же они явились полной неожиданностью.)
– Ты сам знал, что ей нельзя было работать в ту ночь, – выкрикнула ему в ответ Кассандра. – Но что тебе за дело было до этого. Ты просто заставил ее выступать. Она просчиталась, произошел несчастный случай. Ты – тот человек, который убил Аделаиду!
