Текст книги "Смертельный номер"

Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 22

– Nom de Dieu,[20]20
  Боже мой! (фр.)


[Закрыть] – еле слышно пробормотал Макс.

Затем кивнул, давая понять, что оценил противника, и добавил:

– Полагаю, что не смогу убедить вас в том, что Гарри забыл взять с собой этот портфель, покидая мой дом.

– Думаю, что не сможете, – прозвучал насмешливый ответ.

– Гм… – Макс, казалось, не знал, что предпринять.

«Он лишился самообладания», – подумал я и в это время услышал его слова:

– Я несколько растерялся. Хоть мог бы вам напомнить о том, что вы еще не нашли тела.

«Слабо, Макс. Очень слабо», – мелькнула у меня мысль, и стало как-то тошно.

Во время этого быстрого обмена словами Кассандра пристально и даже с любопытством смотрела на Макса. Казалось, она забыла о том, что происходит вокруг. Я тоже не думал об этом.

Шериф полез в задний карман брюк и достал пару наручников.

– О, как вы торопитесь. Не так быстро, – запротестовал мой сын.

Плум даже не ответил. Подойдя к Максу, он сунул портфель под левую руку и ловко защелкнул наручники на запястьях.

– Обычно я стараюсь так не поступать, – объяснил он. – Не люблю унижать людей.

Макс понял скрытое значение этого укола и опустил глаза.

«Неужели все кончено? – думал я. – Что же здесь в действительности произошло?»

Провожаемый изумленными взглядами – Кассандры и моим, – шериф повел Макса в вестибюль, не выпуская из рук портфеля.

– Позже я вернусь с ордером на обыск, миссис Делакорте, – пообещал он и с отвращением взглянул на задержанного. – И тогда уж мы перевернем всю эту чертову комнату, чтоб разыскать труп. А если его здесь не окажется, то мы и весь ваш дом перевернем.

– Гровер, я уже тысячу раз говорил вам, что я спрятал тело здесь, в кабинете, – повторил Макс.

«Он что, фактически признается в убийстве?» Я все еще не мог поверить в это.

Шериф не ответил.

– Одну минуту. – Тон Макса звучал так странно, будто до него только что дошел смысл происходящего. – Так вам нужен труп?

На скулах шерифа заходили желваки, и он так сжал пальцы на предплечье Макса, что тот поморщился, но все-таки продолжал:

– Ну, если вам нужен только труп, тогда…

Макс сделал неожиданный финт всем корпусом, и, прежде чем Плум смог сообразить, что происходит, ему в глаза уже смотрело дуло его собственного пистолета, который Макс только что с удивительным проворством выдернул из кобуры у него на поясе. (Несмотря на всю трагичность происходящего, я не мог не признать, что Макс сохранил прежнюю ловкость.)

Плум предостерегающе поднял руку.

– Лучше не делайте этого, Делакорте.

Макс сделал шаг назад.

– Вы же сами сказали, что вам нужен труп, – бросил он ответ.

– Делакорте. – Плум наступал на него.

Застыв на месте, Макс угрожающе прицелился.

– Что мне, собственно, терять, Гровер? – спросил он (может быть, это говорило уже мое воображение, но в его тоне звучали не только легкомысленные, но просто бредовые тона). – Меня казнят дважды за два убийства?

Кассандра испуганно отпрянула, когда он поравнялся с ней, проходя к египетскому саркофагу.

– Вы изрядно напугали меня, когда принялись осматривать его во второй раз. – Не обращая на нее никакого внимания, он обратился к Плуму: – Я был уверен, что вы догадаетесь, как работают обратные трюки.

Голосом прежнего Великого Делакорте, обращающегося со сцены к публике огромного зала, он заговорил, одновременно нажимая на боковую сторону саркофага:

– Друзья мои, я чувствую необыкновенный прилив сил. Скажите, вы замечаете это?

Опять грянул раскат грома.

«Господи, он и впрямь заставляет природу звучать в унисон своим действиям!» – мелькнула у меня смелая мысль.

В сгустившихся сумерках по Палате Волхвований скользили тени. Шериф и Кассандра наблюдали за Максом, безгласные и неподвижные (я и сам был таким же).

– Вот теперь я мог бы сказать «горячо»! – воскликнул Великий Делакорте. – Разве вы не чувствуете присутствие магии? Присутствие сверхъестественного? Леденящее присутствие мертвеца?

И тут он распахнул саркофаг!

Кассандра вскрикнула. Шериф едва не задохнулся. Я тоже.

На нас смотрел Гарри. Он был точно таким же, как на голографическом изображении под стеклом глобуса: серое лицо, темная от запекшейся крови рана на горле.

– Получи своего любовника! – выкрикнул мой сын.

И расхохотался.

– И самого подлого агента из всех, что у меня были, – добавил он.

«Ох, Макс, Макс, – устало подумал я. – Ох, сын».

Декорации таковы: Макс стоит совершенно неподвижно, сжав в руке пистолет; Кассандра и шериф неотрывно глядят на погребальный саркофаг, их лица подобны каменным изваяниям; я тоже совершенно недвижим (но это старая история), сердце колотится как сумасшедшее из-за жестокости моего сына.

Гарри, с перерезанным горлом, смотрит на всех мертвыми глазами.

– Не хочешь ли приласкать своего голубка, Кассандра? – вкрадчиво спрашивает ее муж.

Она отворачивается и издает звук подавленного приступа рвоты.

– Подойди, не стесняйся, крошка, – настаивает он.

– Верните мне пистолет, Делакорте, – требует шериф.

И тут же отступает назад под направленным на него дулом пистолета.

– Кассандра, подойди к нему, я сказал, – приказывает Макс.

Шериф судорожно глотает и, повинуясь чувству долга, поддерживает Макса:

– Миссис Делакорте, вам лучше сделать то, что он говорит.

– Хороший совет, Гровер, – одобрительно кивает Макс. – Вы просто образцовейший из шерифов, вам об этом никогда не говорили?

Тот даже не отвечает (и я бы не стал винить его за это). Он медленно, шаг за шагом, подходит к саркофагу, одновременно с ним приближается Кассандра, отвернув измученное лицо.

Макс делает несколько шагов назад, сохраняя прежнюю дистанцию и внимательно следя за ними. Все, что в эту минуту приходит в мою голову, это печальное недоумение: «Зачем тебе нужно было заставлять меня на это смотреть, сын? Зачем мне видеть это?»

Шериф застывает на месте, пристально глядя на страшную картину – серые губы, остекленевшие, вытаращенные глаза, глубокий, зияющий кровавым месивом разрез на горле.

Но вдруг Плум наклоняет голову, и на лице его появляется выражение любопытства.

– Позвольте мне… – начинает он.

– Сколько угодно, – делает широкий жест Макс.

Шериф делает еще несколько шагов к саркофагу и прикладывает правую ладонь к щеке Гарри. «Что он делает?» – удивляюсь я.

Заметив боковым зрением движение шерифа, Кассандра поднимает на него глаза и издает страдальческий звук при виде лица Гарри.

Она вздрагивает, видя, что Плум протягивает руку повыше и осторожно кладет ладонь на его волосы.

– Что вы делаете? – слабым голосом спрашивает Кассандра.

«Что он делает?» – молча удивляюсь я.

Плум не отвечает, но начинает тихонько дергать Гарри за волосы.

Кассандра поражена.

– Что вы делаете? – повторяет она снова, голос ее прерывается.

– Мы готовы удивить вас, друзья мои, – провозглашает Макс. (Это снова Великий Делакорте обращается к собравшейся публике.) – Вы готовы? Соберитесь с силами, друзья. Вот оно!

И Плум резко тянет за волосы.

Со звуком подавленного отвращения Кассандра делает движение, чтоб остановить его.

И вдруг плотная резиновая маска, завязанная сзади узлом, начинает сползать с головы Гарри, обнажая его, чуть не задохнувшегося, с заткнутым кляпом ртом, но вполне живого и издающего невнятные возгласы протеста.

«Именно они и навели шерифа на мысль о новом розыгрыше Макса», – догадываюсь я.

Кассандра издает возглас радости.

– Друзья мои, наш герой оживает! – объявляет Великий Делакорте.

И протягивает шерифу пистолет:

– Возьмите, будьте любезны, ваше оружие.

Плум поворачивается к нему и с непередаваемым выражением лица забирает пистолет.

Макс делает резкое, едва заметное движение кистями и высвобождается из наручников, затем протягивает их шерифу.

– И ваши цепи, будьте добры. Затем смотрит на меня.

– Я снова попрошу у тебя прощения, padre, – лукавым тоном говорит он. – Надеюсь, тебе было не слишком неприятно?

«А как ты сам думаешь, сынок? Моему бедному разбитому сердцу по силам такие испытания, а?» – хотел бы я спросить его об этом, но не могу. Лишь с облегчением думаю о том, что сын, к счастью, не убийца. Напрасно он заставил меня пройти через такое испытание.

Кассандра, плача, освобождает Гарри от кляпа.

– Ты живой! – сквозь слезы, не веря себе, восклицает она. – Живой!

– Ну разве это не приятный сюрприз? – интересуется Макс. – Можешь предвкушать новые приятные ночи, крошка.

Кассандра даже не смотрит на него.

Шериф забирает у Макса пистолет и наручники.

– Никогда еще, за все пятьдесят четыре года моей жизни, не встречал такого психа, как вы, – ворчит он.

– Наверное, не встречали, – соглашается мой сын.

К несчастью, я вполне могу тоже согласиться с шерифом. Но Максу сейчас не до шуток. Он просто удостоверяет это как факт.

– С каким удовольствием я сейчас пустил бы вам пулю в лоб, прямо там, где вы стоите, – продолжает шериф более чем не по-шерифски.

– Так в чем загвоздка? – совершенно серьезно осведомляется Макс. – Это было бы с вашей стороны настоящим благодеянием для меня. Прошу вас, избавьте меня от значительно уменьшившегося за последнее время raison d'etre.[21]21
  Смысл жизни (фр.).


[Закрыть] Прошу вас, пожалуйста. Сделайте это. С полного моего согласия.

И он красноречиво приставляет указательный палец к груди, туда, где бьется сердце.

– Вот сюда, будьте добры.

– Лучше не искушайте меня, – отворачивается от него Плум.

Кляп изо рта Гарри вынут. Обретя наконец способность говорить, он взрывается:

– Если вам не хочется, я с удовольствием сделаю это за вас! Дайте же мне этот дурацкий пистолет!

– А, наш сладкоголосый соловей снова с нами, – издевается Макс.

– Ты сукин сын! – орет Гарри. – Ты вшивый, вонючий, бессердечный сукин сын!

– Все! Хватит! – кричит в ответ Макс, и Гарри удивленно умолкает. – Будь доволен тем, что я не выстрелил в тебя настоящей пулей или не отравил виски. Это был бы самый простой путь избавиться от тебя. И поступить так у меня были все основания. Поэтому лучше заткнись! Не дразни свою удачу. А то…

Макс обрывает сам себя со стоном гневного отчаяния.

– К чему жить дальше? – спрашивает он себя. – Зачем тянуть? В чем для меня смысл жизни?

С мучительным недоумением он оглядывается вокруг, неожиданно взгляд его падает на гильотину. И тут Макс бросается к ней, становится на колени и просовывает голову в отверстие, прямо под сверкающее лезвие.

«Не-е-ет!» – мысленно кричу я.

– Ладно, друг Гарри. – В голосе Макса борются ненависть и боль. – Вот случай для тебя. Твой настоящий шанс. Возможность отомстить за все, получить Кассандру. И не только ее. Ты можешь получить все!

Веревки, которые стягивали тело Гарри, уже распутаны Кассандрой, и он идет к Максу, дрожа от бешенства.

– Думаешь, я не сделаю этого, ублюдок? – рявкает он со злобой. – Если бы я был уверен, что эта штука настоящая, я бы ни на минуту не задумался прикончить тебя!

– Но она настоящая, Гарри, – удивленно поднимает брови мой сын.

И холодок снова проникает ко мне в грудь.

– Так я тебе и поверил, – огрызается Гарри.

Кассандра торопливо вмешивается.

– Гарри, уйдем отсюда поскорей, – просит она.

«Господи, это же все происходит не на самом деле, да, Господи?» – думаю я с внезапным страхом.

– Гарри, не трусь, – продолжает подзадоривать его Макс. – Вперед, как говорили древние!

– Ты несчастный сукин сын! – рявкает Гарри.

Он протягивает руку к лезвию.

– Нет, Гарри, нет! – кричит Кассандра.

«Нет!» – кричит моя душа.

Слишком поздно. Гарри с остервенением дергает деревянную рукоятку, лезвие обрушивается вниз. Оглушительный крик Кассандры.

И голова Макса тяжело падает в корзину.

ГЛАВА 23

– Проклятье! – бормочет изумленный шериф.

Выражение лица и даже сама поза Гарри такие же, какие были бы у человека, которого внезапно в самое уязвимое место лягнул мул.

Он поворачивается к Кассандре.

– Эта штука настоящая?

– Я же говорила тебе убираться оттуда!

Гарри шатается, затем застывает на месте.

– Я думал, что в этом кабинете все ненастоящее, – шепчет он.

– Ну так ты сильно ошибался! – звучит ему в ответ.

«Идиотская болтовня, – думаю я в агонии. – Но моего сына уже нет в живых».

Гарри с усилием отворачивается от страшного зрелища и, пошатываясь, направляется к бару. Все, кроме меня, стараются не смотреть в сторону гильотины и жертвы.

Оказавшись у стойки бара, Гарри берет бутылку шотландского виски и начинает откручивать крышку.

Наливает себе полный стакан виски, но тут до него, видимо, доходит мысль о том, что он сделал, пальцы его разжимаются, бутылка падает в раковину, но не разбивается. Резкий звук ее падения заставляет всех нас вздрогнуть.

– Иисусе, я, кажется, разбил бутылку шотландского виски, – бессмысленно бормочет Гарри. – Настоящего шотландского виски.

Тучи на небе начинают сгущаться. Кабинет заполняют длинные темные тени. Все время слышатся приближающиеся раскаты грома. Нечастые вспышки молнии озаряют небо, заставляя меня мигать. (Иногда мне даже кажется… нет, этого, конечно, не может быть, мне даже кажется, что я вздрагиваю.)

Гарри достает из бара новую бутылку и открывает ее.

Пока он занят этим, шериф начинает медленно приближаться к гильотине. Лицо его сведено судорогой, тело напряжено, зрелище отрубленной головы Макса, валяющейся в корзине, ужасает его, но он держит себя в руках.

«Боже, прошу тебя, сделай, пожалуйста, так, чтобы это все оказалось трюком. Всего лишь трюком. Пожалуйста, Боже!»

Гарри наконец справляется с бутылкой, наливает стакан виски и непослушной рукой подносит его к губам.

Когда Кассандра громко кричит, стакан подпрыгивает у него в руке и заливает весь перед рубашки.

Шериф отскакивает назад с хриплым выкриком.

Меня одновременно обуревают и злость на моего сына, и изумление.

Макс встает.

Нужно ли мне добавлять, что голова его совершенно невредима?

– Ты был абсолютно прав, мой старый друг. Он обращается к Гарри с ехидной улыбкой. – В этом кабинете все ненастоящее.

Но от его тихого смеха у всех (кроме меня) трясутся поджилки. Взглянув на меня, он тут же перестает смеяться.

– Меа culpa,[22]22
  Моя вина! (лат.)


[Закрыть] извини еще раз, padre, – произносит он. – Просто не в силах был удержаться, чтоб не проучить их еще раз. Но в конце концов… ведь мои обиды – это и твои обиды тоже.

Не знаю, достаточно ли это убедительная мотивация того, как он поступил с Гарри, но я ничего не ответил (как обычно).

Гарри был настолько подавлен всем, что ему пришлось пережить в этот день, что даже не смог ничего ответить моему сыну.

Вместо этого он обратился к Кассандре.

– Собирайся, – напряженно произнес он.

Кассандра вздрогнула.

– Что ты сказал?

Гарри оскалился.

– Я полагаю, что ты не намерена оставаться здесь с этим маньяком? – спросил он.

Кассандра явно была захвачена врасплох (почему это так, я не понимал).

– Со мной все будет в порядке, – пробормотала она.

– В порядке? – Гарри смотрел на нее, не веря своим ушам. – Этот человек ненормальный!

Признаться, я и сам уже так думал.

Она попыталась что-то ответить Гарри, но тот прервал ее, даже не дав начать.

– Ты же не намерена оставаться здесь после того, что этот тип сделал! – вне себя выкрикнул он.

– Я согласен с ним, – вмешался Плум.

– Я… – Кассандра выглядела сбитой с толку.

Я отказывался понимать, в чем тут дело. Тогда я и не мог всего понять.

– Ступай, забери свои вещи, – опять прервал ее Гарри. – Здесь нельзя оставаться. Это было бы просто смешно.

Все мы не сводили с Кассандры глаз. Был ли Макс так же удивлен, как остальные, ее неохотой с ним расстаться? А Плум?

– Ну, давай же, крошка, – продолжал настаивать Гарри. – Сама понимаешь, что отсюда надо убираться.

– Я на самом деле считаю, что вам лучше уйти, миссис Делакорте, – вставил свое слово шериф. На этот раз, как представитель закона.

– Хорошо, – уступает им Кассандра и направляется в вестибюль.

– Подождите, – произносит вдруг Макс.

Она замирает на месте и оглядывается на него.

Он вздыхает, сдаваясь.

– Ладно, – говорит Макс. – Черт с вами. Сдаюсь. Беру это шоу в Лас-Вегасе в том виде, в каком вы его мне предлагаете.

Как ни странно, все переживания и страхи этого дня вдруг померкли перед этой неожиданностью.

В конце концов, разве он не выдал только что половину своих тайн?

– Мы, кажется, говорили о том, чтобы сделать мое выступление более современным, – продолжает он, поворачивая при этом нож в моей груди. – Давайте просто…

Макс обрывает себя на полуслове звуком, похожим на рыдание.

Отвернувшись ото всех, он направляется к высокому окну, движения его неуверенны, со спины сын кажется стариком. Мне больно на это смотреть.

Став спиной ко всем, он глубокими вздохами пытается унять слезы.

– Только не оставляйте меня, – тихо выдавливает из себя Макс. – Постарайтесь хотя бы понять.

Медленно, устало трет глаза.

– Знаю, мне не зачеркнуть того, что я натворил сегодня, но вините в этом слабость человека, который видит, что жизнь его кончена.

Поворачивается к нам, лицо его выражает отчаянную мольбу.

– Прошу вас, – бормочет он. – Мне так нужна ваша помощь.

«Сын, – закрадывается в мою голову еретическая мысль, – я бы, кажется, предпочел видеть тебя убийцей, чем пресмыкающимся гадом».

Кассандра смотрит на него, не менее смущенная, чем Гарри или, как я думаю, чем шериф. Она явно не была готова к такому повороту событий. Но точно так же не может и отмахнуться от него.

– Ладно, что уж. Голос ее звучит совершенно спокойно.

«Невероятно, – думаю я. – Они что, намерены продолжать жить вместе и дальше?»

Гарри смотрит на нее в полном изумлении.

– Ты остаешься здесь?

– Со мной все будет в порядке.

«Это просто сумасшествие какое-то», – думаю я.

Она смотрит на шерифа.

– Вы будете приглядывать за ним, так ведь?

Шериф молча посмотрел на Макса, затем опять на нее, словно пытаясь (весьма ограниченные у него были для этого возможности) разрешить эту загадку: Кассандра готова остаться со своим явно свихнувшимся супругом после всего, что он учинил с нею и Гарри – да и с самим шерифом тоже – за последний час.

– Слушай, ради Иисуса Христа… – начал опять Гарри.

– Гарри, со мной все будет в порядке, – отрезала она.

– Ты ему поверила? – недоверчиво уточнил он. – Ты на самом деле веришь этому сукину сыну?

На это она не промолчала, возможно, не найдя убедительного ответа.

Гарри издал восклицание, выразившее меру его непонимания происходящего:

– Господи Иисусе Христе!

И сделал обеими руками такой жест, будто решил махнуть на все рукой.

– Отлично. – Его тихий голос подчеркнул то огромное отвращение, которое он испытывал ко всем. – Отлично. К дьяволу всех вас. Оставайся с ним!

Заметив свой портфель в руках шерифа, он осторожно забрал его и огляделся.

– Где моя шляпа? – спросил он, не обращаясь ни к кому в отдельности, но тут же рассерженно фыркнул: – К черту!

Повернулся, чтобы поцеловать Кассандру на прощание, но та отвернулась и направилась к окну, выходившему на озеро.

– Всего хорошего, Гарри, – безразлично проронила она.

«И эта женщина была так расстроена его исчезновением и предполагаемым убийством? – промелькнула у меня недоуменная мысль. – Что за дьявольщина тут происходит?»

Гарри замер на полдороге, крайне удивленный ее поведением. Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, затем резко отвернулся.

– Пора выбираться из этого сумасшедшего дома, – пробормотал он.

По дороге к выходу обернулся к Кассандре и холодно бросил на прощание:

– Что ж, пока, крошка.

– Непременно вышлю твою шляпу по почте, – пообещал ему Макс.

– Не стоит беспокоиться, – ответил тот.

Тут шериф, окончательно придя в себя, быстро принял бразды правления.

– Мистер Кендал, вы не намерены выдвинуть обвинения против мистера Делакорте? – спросил он.

Гарри на минуту остановился, обдумывая предложение, оглянулся и испытующе взглянул на Макса. (Я мог бы поспорить, что соблазн был велик.)

Затем сделал сердитый жест, отмахиваясь от него.

– Нет. Пусть этот идиот упивается своей ничтожной победой, – бросил он. – Этой маленькой радости ему хватит на всю оставшуюся вшивую жизнь.

И он выразительно глянул на Макса.

– Ты для меня отныне не существуешь, – сказал он. – Ни как клиент, аи как друг. Ты для меня теперь даже не человек. Все. Мы квиты. Кончено.

Улыбка Макса была непроницаемой.

– Наши отношения кончены уже много лет назад, – ответил он.

Гарри бросил на него еще один подозрительный взгляд и вышел. Остальные стояли, не шевелясь и прислушиваясь к его шагам, отчетливо раздававшимся по каменным плиткам пола вестибюля. Затем хлопнула входная дверь. Ушел. Гарри Кендала с нами больше не было.

Осталось трое. Четверо, если вы (слишком снисходительно, право) посчитаете и мистера Овоща.

Как позднее стало известно, Гарри без приключений добрался до скоростной магистрали, нашел телефонную будку и вызвал такси.

Шериф обернулся к Максу.

– Прежде чем я уйду, – объявил он, – хочу предупредить вас, чтобы вы знали. Ваша жена права. Я намерен с этой минуты не спускать с вас глаз. Если бы я захотел, то смог бы вас уже сейчас упечь в тюрьму за то, что вы тут устроили. Но я предпочитаю оставить вас на свободе, зная, что, как бы вы ни старались, вам от меня не скрыться. – Его лицо внезапно приняло презрительное выражение. – Если вам доставило удовольствие морочить мне голову, должен сказать, что вы невысоко ставите свое ремесло. Я – шериф маленького округа в Новой Англии. Вы – профессиональный иллюзионист. И вы действительно считали, что это большое достижение – испытывать на мне ваши трюки? Если это так, если это тешило вашу гордость, то, скажу вам прямо, гордости у вас просто нет!

И он послал Максу едва заметную насмешливую улыбку.

– До свидания. Великий Делакорте, – бросил он на прощание. Но тут новая мысль пришла ему в голову. – Правильнее сказать, до скорого свидания. – Насмешка на его лице сменилась откровенной злостью. – Скоро увидимся. Непременно.

Макс только наклонил голову, без дальнейших возражений. Я был рад тому, что он сохранил хоть каплю приличия.

Шериф бросил на Кассандру вопросительный взгляд. Затем отвернулся и зашагал к двери, ведущей из кабинета. В вестибюле прозвучали его удаляющиеся шаги. Снова открылась и хлопнула входная дверь.

В кабинете остались двое.