Текст книги "Нечисть (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Спев несколько слов силы, он поднял одну из королевских слез. В кристалле вспыхнули и погасли маленькие огоньки, и в воздухе разлился сладкий аромат, похожий на запах ладана. Некоторые гноллы вздрогнули и потянулись за оружием, а остальные рванулись к барду, намереваясь скрутить его голыми руками.

Слишком поздно. Драгоценный камень ослепительно вспыхнул. Этот свет никак не мог повредить гноллам, но юноша и не хотел серьезной драки. Гиеноголовый народ был ночным по своей природе – вспышка ослепила гноллов, заставив на мгновение замешкаться, и Барерис легко увернулся от их атаки. Возможно, этот трюк произведет на них большее впечатление, чем он того заслуживал.

Пока они приходили в себя, бард подпрыгнул и со всей силы врезал кулаком в челюсть длинноухого гнолла. Тот отшатнулся назад, его зубы клацнули.

– Это, – быстро отчеканил Барерис, – тебе за наглость. Будешь мне ещё угрожать, я тебя на куски порву.

Взмахнув светящимся камнем, словно это был талисман невиданной мощи, бард продолжил свою речь, вновь наполнив её магией. Вместо того, чтобы надавить на гноллов, он опять попытался завоевать их доверие.

– Так и будет, – сказал он. – Убейте меня и заберите драгоценности – неважно. Хотите оставаться бесполезными отбросами армии в глазах всех, включая себя – пожалуйста. Я же предлагаю вам возможность отомстить тем, кто вас опозорил, возможность восстановить свою честь. Присоединитесь ко мне, и вы больше не будете презренными падальщиками. Вы опять будете солдатами, наемниками. Но, может быть, то, что говорят про вас люди, правда, – продолжал он. – Что для гноллов честь не стоит на первом месте, что само это слово значит для вас не больше, чем для помойных крыс. Подтвердите это или опровергните.

Сузив зрачки от яркого света, Веск кинул на него негодующий взгляд и прорычал:

– Убери свет, и мы поговорим ещё раз.

Мышцы Барериса обмякли от облегчения. Едва ли он мог полностью доверять гноллам, но бард понял: они последуют за ним – по крайней мере, сейчас.

Глава 7

29 Миртула, год Возвышения Эльфийского Рода

Аот и Яркокрылая разглядывали раскинувшуюся внизу деревню. На первый взгляд Дулос, куча сараев и домов с покрытыми дерном крышами, выглядел обычным поселком, но наездник отметил, что в полях не видно ни одного работника, а овцы, свиньи и прочий домашний скот валяются в загонах, разорванные на части. Наездник, опять использовавший чувства своего фамильяра, почти сразу уловил характерную вонь падали.

– Тут побывала нежить, – произнес он.

– О, неужели? – откликнулась Яркокрылая.

Зрелище внизу слишком сильно напоминало резню в Тазарской крепости и около реки, поэтому Аот не поддержал иронический тон грифонихи. Вдобавок перед ними стояла важная задача.

– Вопрос в том, покинули ли они эти места или до сих пор где-нибудь прячутся?

– Не знаю. Отсюда не поймешь.

– Верно. Может, Пылающие Жаровни или некроманты смогут что-нибудь выяснить. Поворачивай-ка назад.

Грифониха развернулась. Её крылья, отливавшие в солнечном свете чистым золотом, размеренно опускались и поднимались; вскоре впереди показался их отряд.

Он был гораздо меньше той армии, что встретила нежить в начале Тазарского тракта. Получив проход к центральному плато, орда распалась на множество маленьких групп, поэтому, чтобы как можно быстрее уничтожить этих тварей, Нимии Фокар также пришлось разделить свои войска.

Яркокрылая приземлилась рядом с группой лейтенантов – Красных Волшебников и жрецов Коссута. Нимия назначила главным Аота, и, теоретически, все они были его подчиненными, но Красные Волшебники не желали повиноваться кому-либо, не носящему алые одежды, а священники и вовсе возомнили о себе невесть что, почему-то решив, что Сзасс Тэм и другие зулкиры едва ли не умоляли Ифегора Ната послать их на это задание.

Аот по мере сил пытался улаживать разногласия между ними. Каждый раз перед тем, как принять окончательное решение, он выслушивал их советы, пусть его лейтенанты порой и демонстрировали глубокое невежество в вопросах военного дела, и делал вид, что взвешивает их слова. До сих пор, кажется, это работало.

– На деревню напали, – произнес он, спрыгнув со спины Яркокрылой. – Нежить.

Чати Оандем нахмурилась, вертя в руках свой красный металлический факел. Несмотря на то, что у этой кареглазой жрицы Коссута были старые шрамы от ожогов на левой щеке (возможно, результат неудачного заклинания), Аот все равно находил её довольно миловидной. Наверное, жрица казалась такой обаятельной из-за своей энергичности и живого ума.

– Они так далеко забрались на запад... все ближе к Элтаббару.

– Да, – ответил наездник. – Это тревожные вести. Интересно, решатся ли они атаковать Сураг и Тазрумарос? – У этих больших городов были шансы успешно отбить нападение. – Но сейчас мы не о том должны беспокоиться. Кто-нибудь может узнать, что творится в поселке?

Чати открыла рот, намереваясь предложить свою помощь, но её опередил Урхур Хапет. Этот болезненного вида некромант с мелкими, словно съежившимися чертами лица не довольствовался простыми одеяниями Красного Волшебника. Помимо обычной мантии он носил плащ и головную накидку до плеч самых разнообразных оттенков красного и позвякивающее ожерелье из человеческих позвонков и костяшек пальцев.

– Если это действительно поможет, – произнес он надменным тоном – ни дать ни взять лорд, снисходящий до просителя. – В любом случае, нам нужно подойти поближе, чтобы я смог увидеть деревню своими глазами.

Отряд двинулся вперед. Аот удостоверился, что воины сохраняют боевое построение и держат оружие наготове. Они с Яркокрылой только что осмотрели подходы к деревне и не заметили ни одного признака присутствия врагов, но после неожиданного появления лацедонов он не хотел больше полагаться на волю случая.

Но переход прошел без каких-либо происшествий. Вскоре вдали показался поселок. Сосредоточившись, Урхур свистящим голосом произнес заклинание и взмахнул сделанным из спаянных бедренных костей жезлом. Вокруг него сгустилась темнота – словно солнце на миг исчезло за облаками. Это неприятно напомнило Аоту способность ночного охотника поглощать свет.

– Там есть нежить, – сообщил некромант. – И немало.

– Тогда мы должны выбить их оттуда, – ответил Аот.

Урхур одарил Аота снисходительной улыбкой.

– Имеешь в виду – сжечь деревню? Так намного проще и безопаснее, вдобавок, готов поспорить, наши друзья-жрецы ждут не дождутся возможности пустить в ход свои новые игрушки.

В отличие от разозленных Пылающих Жаровен Аот всеми силами постарался скрыть свое раздражение.

– Может, и так, но там все ещё могут оставаться выжившие.

– Вряд ли. В любом случае, это всего лишь крестьяне.

– Если мы сожжем это место дотла, то не сможем ничего узнать о наших врагах.

– И что же ты хочешь узнать?

– Когда узнаю, то скажу. – Аот вспомнил о своем намерении по возможности избегать конфликтов и обернулся к остальным офицерам. – А вы что думаете?

Как он и ожидал, остальные некроманты все как один встали на сторону своего коллеги, а жрецы Коссута, к вящему облегчению Аота, согласились с наездником. Не стоило Урхуру их поддразнивать. В любом случае, теперь у Аота была возможность принять нужное решение, не опасаясь лишний раз задеть гордость Красных Волшебников – по крайней мере, он на это надеялся.

– Я очень уважаю ваше мнение, – ответил он Урхуру, – но, думаю, в данном случае имеет смысл пойти сложным путем. Мы разделимся на группы и обследуем дом за домом. В каждом отряде должен быть как минимум один жрец и некромант. Фанатики Черного Пламени, держитесь поближе к Пылающим Жаровням. Защищайте их, если появятся подавляющие или кто-нибудь в таком роде. Всем все понятно?

По-видимому, да. Хотя, отвернувшись, наездник услышал, как Урхур прошептал одному из некромантов, что это преступление – позволять ублюдку-рашеми ради горстки сородичей рисковать жизнями мулан.

Было похоже, что сражаться придется на земле, поэтому, когда отряд продолжил путь, Аот и Яркокрылая пошли плечом к плечу с остальными солдатами.

– Ты должен был наказать Урхура Хапета за непочтительность, – сказала наезднику грифониха.

– Да я тогда бы и глазом моргнуть не успел как оказался бы в цепях за решеткой, – возразил Аот. – Не сейчас, так по окончании похода.

– Если бы тебе удалось в достаточной степени запугать его, то нет.

– Как ты думаешь, легко ли запугать некроманта, привыкшего постоянно иметь дело с нежитью?

Но в словах Яркокрылой все же была толика здравого смысла. Пламенный Лорд видит, Аот никогда не стремился вести за собой людей. Вкусная еда, хорошая выпивка, женщины и полеты – вот все, что ему нужно от жизни. Самое забавное, что свою нынешнюю должность он получил не за участие в какой-нибудь победоносной кампании, что было бы более логично, а за то, что оказался очевидцем нескольких поражений и просто ухитрился выжить.

Аот знал, насколько он хорош как боевой маг и наездник на грифоне, но – командир? Так или иначе, ему не оставалось ничего иного, кроме как делать все, что было в его силах.

– Урхур может и не пережить эту битву, – продолжала Яркокрылая. – Так будет лучше для всех. – Иногда, несмотря на её выдающийся ум, дикая грифонья натура все же брала в ней верх над цивилизованностью.

– Нет, – возразил Аот. – Слишком рискованно, да и глупо было бы сейчас лишиться одного из наших самых ценных союзников. В любом случае, я так вопросы не решаю.

Грифониха раздраженно взмахнула крыльями, её перья вздыбились.

– Именно из-за своей щепетильности ты так и не попал в ряды Красных Волшебников.

– А я-то был уверен, что все мои беды только из-за маленького роста.

По мере приближения отряда жужжание мух над развалинами загонов становилось все громче, а вонь запекшейся крови и разложения – сильнее и омерзительнее. В такой теплый весенний денек, когда небо было чистым и голубым, эти запахи и звуки, как и само присутствие затаившейся нежити, казались до нелепости чужеродными.

Ему пришло в голову, что враги, оказавшись на свету, не смогут дольше прятаться. Если ему каким-то образом удастся открыть дорогу для солнечных лучей… Концом копья наездник указал на сарай, к которому приближался его отряд. Похоже, этим зданием некогда владели несколько семейств сообща, таким оно было большим.

– Можешь проделать дыры в крыше?

Яркокрылая не стала задавать лишних вопросов. Грифониха была достаточно умна, чтобы понять его с полуслова. Даже если нет, она могла быстро сориентироваться, используя их психическую связь.

– Могу, – она развернула крылья. Аот отступил на шаг, чтобы освободить ей пространство для взлета.

– Будь осторожна.

Грифониха взвизгнула – насмешливо, как он понял, – и взмыла в воздух.

Аот и остальные приблизились к двери. Наездник двинулся было вперед, но на пороге помедлил. Должен ли он, как их предводитель, первым броситься навстречу неизвестной опасности, или лучше послать кого-нибудь из простых солдат? После моментного колебания наездник решительно пошел вперед. Лучше рискнуть, чем поддаться трусости.

Внутри валялись изуродованные туши лошадей и коз. Жужжание мух стало громче, а в застоявшемся, теплом воздухе вонь тления заметно усилилась.

Крыша здания хрустнула, и первый луч солнца озарил эту безрадостную картину. Какое-то время ничего не происходило, лишь мухи продолжали роиться над тушами да пылинки плясали в солнечных лучах. А затем из-под груды сена поднялся первый зомби. Мужчина был до сих пор одет в домотканую одежду, а тление едва тронуло его плоть, но никто, увидев его остекленевшие глаза и безвольно обмякшее лицо, не принял бы его за живого. Зомби сжимал в руках косу, держа её, словно меч. Издав невразумительный каркающий хрип, он двинулся вперед. За его спиной из своих укрытий стали появляться остальные чудовища.

Направив кончик копья в сторону врагов, Аот приготовился применить какое-нибудь из заранее подготовленных заклинаний. Однако прежде чем он выбрал, что же пустить в ход, вперед шагнула Чати. Жрица не стала использовать свой факел. Уставившись на зомби горящим взглядом, она быстро вознесла молитву своему богу. По телу женщины заплясали голубые и желтые огоньки, и Аот отшатнулся, почувствовав исходящий от неё сильный жар. Тварей охватила яркая вспышка пламени, и они мгновенно рассыпались в пыль. Вооруженный топором солдат с лицом, искаженным от ярости и ненависти, встал перед единственным уцелевшим зомби. Легко увернувшись от неуклюжего взмаха дубинки, он отсек сжимавшую оружие серую руку. Следующим ударом легионер размозжил нежити череп.

«Неужели это все? – подумал Аот. – Мы очистили сарай?» Яркокрылая взвизгнула:

– Берегись! Сзади!

По краям кучи сена, лежавшей на глиняном, усыпанном соломой полу, клубился мрак, водопадом стекая вниз. На первый взгляд поток тени казался однородным, но, обрушившись, он разделился на множество изменчивых, призрачных фигур. Их было сложно различить, но Аот увидел силуэты людей и собак.

Даже те солдаты, кто не разбирались в речи Яркокрылой, правильно поняли смысл её предупреждающего вопля. Но твари все равно двигались слишком быстро, и кое-кто из воинов не успел среагировать вовремя. Тени вцепились в тела своих жертв, жадно терзая плоть. Пусть от прикосновений призраков не оставалось никаких видимых следов, атакованные духами воины начали задыхаться, а некоторые рухнули без сознания. Тот самый солдат, что только что уничтожил зомби, взревел и взмахнул топором, намереваясь разрубить ближайшего духа пополам. Но удар не нанес нежити никакого вреда, и призрак глубоко погрузил свои нематериальные пальцы в лицо противника. Воин рухнул навзничь, увлекая за собой присосавшегося к нему, словно пиявка, духа.

– Простым оружием этих тварей не возьмешь! – крикнул Аот. – Если вы не владеете магией, отступайте за спины тех, кто владеет! – Он повернулся, чтобы приказать Чати пустить в ход факел.

К несчастью, она выронила его при первой же атаке. В жрицу вцепился туманный силуэт призрачной гончей. Использовав ту же силу веры, что уничтожила зомби, она легко могла бы прикончить или, по крайней мере, отогнать врага, но то ли от волнения, то ли из-за слабости от невидимой раны женщине никак не удавалось сосредоточиться. А монах, который должен был её защищать, оказался втянут в схватку с двумя другими тенями – человекообразной и собачьей.

Зарядив копье силой, Аот пронзил тело напавшей на жрицу твари. Острие прошло через спину призрака и вонзилось в пол, и дух растворился в небытии.

– Благодарю, – запинаясь, проговорила Чати. Её зубы стучали, словно от холода.

– Подними факел и используй его, – Аот резко оборвал себя, краем глаза заметив какое-то движение. Он обернулся навстречу новому врагу.

Похоже, что эта тень сжимала в руках боевой топор. Несмотря на её размытый силуэт, Аот безошибочно опознал одежды легионера – это был тот самый воин, что прикончил зомби. Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы после смерти солдат превратился в нежить и напал на своих бывших товарищей.

Наездник попытался взмахнуть копьем, чтобы пронзить врага, но наконечник оружия слишком глубоко ушел в пол. Ему пришлось потратить несколько драгоценных мгновений, чтобы высвободить его, и за это время зомби успел приблизиться и взмахнуть топором.

Аоту повезло, что оружие легионера утратило материальность, превратившись в собственную тень. Будь топор из стали и дерева, этот удар отсек бы наезднику правую руку у самого плеча. Когда лезвие коснулось Аота, рука его моментально онемела, а по всему телу начал растекаться леденящий холод. Наездника охватила слабость, колени его подогнулись. Он замешкался, и призрак поднял топор для следующей атаки.

Но ударить не успел. Духа охватила яркая вспышка пламени, и он растворился в воздухе. Этот огонь легко мог бы задеть и Аота, учитывая, насколько близко они стояли, но наездник не был склонен жаловаться.

– Благодарю, – выдохнул он Чати.

– Теперь мы в расчете, – ухмыльнулась жрица. Держа посох в вытянутой руке, она огляделась в поисках следующей цели.

Пытаясь выровнять дыхание, Аот воспользовался одной из своих татуировок, чтобы прогнать слабость и холод. Затем он быстро произнес заклинание. Вырвавшиеся из кончиков его пальцев стрелы голубого огня устремились в сторону призраков. Кое-кто из духов, вовремя заметив опасность, попытался увернуться, но магические снаряды, моментально меняя траекторию полета, безошибочно находили цель. Одним из достоинств этого заклинания было то, что в большинстве случаев им нельзя было промахнуться.

Затем наездник вызвал потрескивающую, разветвленную молнию. Это заклинание подействовало не хуже, чем предыдущие, и множество теней бесследно растворились в воздухе. Но оставшимся, кажется, его магия никак не повредила. Более того, они, похоже, вытягивали сущности павших и таким образом становились все сильнее. Наездник впервые задумался, сумеет ли он и Пылающие Жаровни уничтожить врагов до того, как духи прикончат весь его отряд.

Наверху что-то затрещало. Протиснувшись в созданную ею в крыше дыру, Яркокрылая рухнула вниз, увлекая за собой целый водопад кусков древесины и гонта. Очутившись между несколькими тенями, грифониха сразу же пустила в ход свои когти и клюв.

Её вмешательство переломило ход битвы. Прошло совсем немного времени, и последние призраки уже растворились в воздухе.

Грифониха встряхнула головой.

– Послал меня на крышу делать дырки. Отличная идея.

– Это и вправду было бы полезно, – возразил Аот, – имей мы дело с другим видом нежити, например, с вампирами или кое-какими из прятавшихся тут призраков. – Что-то из сказанного ему показалось неправильным, но он не был уверен, что именно. В любом случае, времени на то, чтобы разбираться в своих мыслях, у наездника не было. Аот повернулся к Чати. – Можешь позаботиться о раненых?

– В первую очередь о тебе, – ответила она. Жрица пробормотала молитву, и вокруг её руки вспыхнул ореол голубого пламени. Кончиками пальцев она коснулась лица Аота. Раньше наездник уже получал исцеление от священников Огненного Лорда, но и на этот раз он едва удержался от того, чтобы не отшатнуться с дрожью.

Но исцеляющая процедура оказалась неожиданно приятной, и не только потому, что струящееся по его телу пламя не обжигало, а дарило согревающее тепло, смывая холод и истощение. Так же, как и его, её пальцы были покрыты мозолями – пальцы женщины, способной одинаково умело сражаться с врагами своей веры как магией, так и простым оружием, – но её прикосновение оказалось неожиданно нежным. После окончания исцеления Чати не сразу отвела руку от его лица.

Тут было над чем подумать, но не сейчас. Он не знал, какие ещё твари скрываются в деревне и как идут дела у остальных групп. Подождав, пока жрица позаботится об остальных пострадавших от призраков воинах, наездник отдал приказ построиться, и отряд двинулся дальше.

Аот не имел понятия, почему нежить не разбрелась по деревне поодиночке, а засела в четырех разных местах довольно большими группами. Может, они так сделали для того, чтобы в случае чего легче было защититься, или из-за какого-то стадного инстинкта? Он не слишком хорошо знал повадки этих тварей, чтобы судить об этом. Уничтожить три оставшиеся группы оказалось непросто, но ни одна из этих схваток и сравниться не могла с той, что произошла в сарае. Наконец все закончилось. «Тэйские войска успешно зачистили деревню, понеся допустимые потери», – так, наверное, сказала бы Нимия Фокар.

Окинув хмурым взглядом лежащие на земле тела павших солдат, Аот понял, что ему сложно разделить её точку зрения. За годы службы он успел привыкнуть к смерти товарищей, но никогда ещё ему не приходилось самому отправлять их навстречу гибели.

Урхур Хапет подошел, чтобы осмотреть тела. Его позвякивающее ожерелье светилось зеленоватым светом – возможно, это было одним из побочных эффектов использованного в бою заклинания.

– Понятно, – произнес некромант. – Кажется, выживших все-таки не оказалось.

– Нет, – ответил Аот.

– Тогда, полагаю, ты получил какие-то новые сведения, которые бы оправдали наши потери.

Аот заколебался, пытаясь вспомнить, что за смутная мысль пронеслась в его мозгу, когда Чати сожгла зомби. Она все ещё продолжала от него ускользать.

– Не знаю. Наверное, нет.

Урхур насмешливо оскалился.

– Во имя Темного Солнца! Если ты претендуешь на звание волшебника, веди себя соответственно. Хватит мямлить. Тут ты оплошал, но тебе повезло. К счастью, у тебя есть мы. Некроманты все исправят. А теперь просто отойди и дай мне сделать свою работу.

Аот послушался Красного Волшебника. Урхур бросил на тела полную горсть черного порошка, а затем проделал посохом несколько сложных пассов. Хоть Аот и сам был магом, он не смог опознать тот грязный, скрежещущий язык, на котором некромант прочитал заклинание, но само звучание грубых строф заставило его ощутить тошноту. Земля с рокотом дрогнула.

Аот не знал, почему его вдруг охватило сильное желание прервать ритуал. Он и сам не раз сражался плечом к плечу с зомби – даже сейчас благодаря некромантам в его отряде насчитывалось несколько этих созданий – вдобавок Сзасс Тэм лично позволил своим подчиненным использовать тела павших солдат. Конечно, любой нормальный человек испытывал инстинктивное отвращение к некромантии и её деяниям, но он все равно не понимал, почему происходящее его так взволновало.

Мертвецы поднялись на ноги. Они не были похожи на вялых, неуклюжих зомби – эти существа двигались с той же ловкостью, что и при жизни. В их глазницах вспыхнули желтые огни, и ужасающие воины, повернувшись к Урхуру, отдали ему честь.

– Видишь? – спросил Красный Волшебник. – Вот тебе солдаты, готовые служить нам и дальше. Только сейчас они будут беспрекословно повиноваться приказам и не смогут испытывать страх. Они стали более сильными и устойчивыми к ранам. С какой стороны ни глянь, они стали лучше.

Покорный воле Ксингакса зомби горного великана возился с множеством линз, закрепленных на вращающихся кронштейнах. Неповоротливое создание пыталось дать своему близорукому хозяину с его расфокусированным зрением возможность в подробностях рассмотреть, что происходит внизу. Но, как бы зомби ни старался, ему никак не удавалось выстроить стекла в правильном порядке. Наконец Ксингакс отослал слугу, приподнялся на сиденье и ухватился за рычаги кривыми, короткими ручками с маленькими, гниющими пальцами.

Дело пошло быстрее, и к тому моменту, когда двое одетых в алые мантии волшебников завершили своё сложное многозвучное заклинание, он как раз успел отрегулировать линзы.

Позвякивая, куча костей в середине магической фигуры зашевелилась и начала изменяться. Конечно, для этого ритуала требовалось несравнимо меньше умения, чем для поднятия человеческого или звериного скелета. Заклинателю даже не нужно быть настоящим некромантом. Но, если все пойдет как надо, то груда костей внизу, состоящая из останков нескольких разных существ, превратится в кое-что новое, куда более любопытное.

Несмотря на то, что от создания Ксингакса Красных Волшебников отделали границы магического рисунка, каждый из них, когда куча зашевелилась, инстинктивно сделал шаг назад. Полусформированное создание подняло то, что предположительно было одной из его конечностей, и протянуло её в сторону стоящего слева мага. Но затем кости со скрежетом опали, и Ксингакс почувствовал высвободившуюся при этом силу. Волшебник, к которому тянулось существо, выругался.

Ксингакс не разделял досады своего помощника. Эта неудача всего лишь означала, что он все ещё не сложил вместе все детали головоломки. Нужно лишь немного терпения…

Возможно, дело в третьей и четвертой строфах заклинания. Ксингаксу казалось, что они были не совсем верными. Развернувшись к своему заваленному грудой пергаментов письменному столу, он взял иглу и погрузил её в чернильницу. Тем временем внизу неуклюжие зомби, шаркая ногами, собирали и уносили кости, а Красные Волшебники начали очищать покои. Чтобы следующая попытка могла завершиться успешно, в зале не должно было остаться ни единого следа только что проведенного ритуала.

Ксингакс полностью погрузился в свои мысли, когда его вырвал из раздумий скрип деревянной лестницы, ведущей в его покои. Гигант-нежить захрипел, требуя его внимания.

Вот теперь Ксингакс почувствовал укол раздражения. Его мало волновали неудачи с экспериментами, но вторжение в его уединенную обитель – совсем другое дело. С негодующим видом он развернулся к лестнице.

По ней поднялись двое магов. У обоих хватало и знаний, и умения, чтобы защититься от губительных эманаций Ксингакса, но пузатый Со-Кехур, одетый в испачканную едой мантию, все равно выглядел неважно. Похоже, его подташнивало.

При виде столь явной нервозности Ксингакс почувствовал презрение к магам. Он знал, какое впечатление на обычных смертных производит его раздутое, изуродованное тело, похожее на человеческий эмбрион. Чистое уродство – а ведь, если бы его мать выносила его, он стал бы полубогом! В любом случае, уж кто-кто, а некроманты должны бы уже были привыкнуть к зрелищам, способным повергнуть обычного человека в ужас.

Ну, по крайней мере Мутот не выказывал никаких признаков отвращения, пусть Красный Волшебник и выглядел сейчас не лучшим образом. Его правая рука была замотана повязками, а мантия – измазана кровью. Хотя она давно высохла, от пятен все ещё исходил соблазнительный, медный аромат. Его татуировка с запечатанным фамильяром-гулем исчезла.

Мутот поприветствовал Ксингакса со смесью высокомерия и опаски. Неудивительно. Будучи Красными Волшебниками, Мутот и Со-Кехур привыкли свысока смотреть на всех, кроме своего непосредственного начальства, но они оба едва вышли из ученического возраста, а Ксингакс обладал здесь немалой властью. Поэтому маги не были уверены, могут ли они по привычке отдавать ему приказы, как всем остальным, или им все же стоит относиться к нему с уважением.

Ксингакс подумал, что когда-нибудь ему придется вернуться к вопросу, кто же кем командует, – но не сейчас. Сейчас ему всего лишь хотелось побыстрее отделаться от неожиданных визитеров и вернуться к своим расчетам.

– Что с вами стряслось? – спросил он.

– Кое-какие проблемы в пути, – ответил Мутот. – На нас напал человек.

Ксингакс поднял голову.

– Человек? Всего один?

Некромант изменился в лице.

– Это был бард, он и сам владел магией.

– А я-то думал, что вы, Красные Волшебники, верите в превосходство своего магического искусства, – протянул Ксингакс. – В любом случае, полагаю, вы заставили его сполна расплатиться за свою дерзость.

Мутот заколебался.

– Нет. Он куда-то переместился.

– Во имя посоха Велшаруна! У вас, конвоиров, было одно простое задание – купить рабов и доставить их сюда, не привлекая ненужного внимания… А, неважно. Просто расскажите, что произошло.

Пока Со-Кехур стоял, переминаясь с ноги на ногу, слово взял Мутот. Несмотря на то, что Ксингакс хотел поскорее вернуться к своим экспериментам, он не пожалел потраченного на выслушивание его рассказа времени. Любопытная история. Сам он не был способен на любовь ни физически, ни эмоционально. Конечно, имея дело с менее рациональными существами, он составил общее представление о подобных чувствах, но до сих пор не мог понять, что же заставляло мужчину желать женщину так сильно, что ради неё он не боялся отправиться на верную гибель.

Конечно, с практической точки зрения загадки человеческого поведения не имели значения, и Ксингакс подумал, что ему стоит уделить внимание более важным вещам.

– Вы же не сказали этому Барерису Анскульду, что направляетесь в Дельхумид, не так ли? – спросил он.

– Конечно, нет! – резко ответил Мутот.

– Даже если он догадается, – произнес Ксингакс, – полагаю, он все равно ничего не сможет поделать. Осмелится ли он сунуться сюда вслед за вами? Тогда стражи его быстро прикончат. Начнет болтать? Мы сделаем все возможное, чтобы найти его и не допустить этого; в любом случае, он знает слишком мало, чтобы доставить нам серьезные проблемы. Возможно, он вообще никому не решится рассказать о том, что произошло. Воля Красных Волшебников – это закон, и, перейдя вам двоим дорогу, он стал преступником.

Мутот кивнул.

– Я тоже так считаю.

– Нам просто жаль, – добавил Со-Кехур, – что этот бард убил нескольких наших охранников, а орки были вынуждены прикончить парочку рабов.

Мутот ожег своего товарища злобным взглядом. Естественно, в своем рассказе некромант предпочел опустить эти подробности.

– Вы подняли мертвецов? – спросил Ксингакс.

– Да, – ответил Мутот.

– Тогда, полагаю, особого ущерба это нам не нанесло. – Ксингакс начал было поворачиваться к своим бумагам, но волшебники продолжали выжидающе на него смотреть. – Ну, что ещё?

– Мы полагали, – произнес Мутот, – что вы захотите лично заняться сортировкой товара. Или мне сделать это?

Скривив свое изуродованное лицо, Ксингакс погрузился в раздумья. Ему не хотелось отрываться от своих исследований ради настолько плебейской работы сейчас, когда он чувствовал – ещё немного усилий, и ответ на загадку окажется у него в руках. Но, с другой стороны, несмотря на все усилия курьеров, рабы так быстро заканчивались. Он не был уверен, сможет ли кто-нибудь, кроме него, верно определить, на что они лучше всего годятся.

– Я сам этим займусь, – со вздохом ответил он.

Ксингакс подозвал громадного зомби и заставил слугу посадить его себе на плечи, словно он был ребенком, а эта безмозглая скотина с низким лбом и узловатыми обезьяньими руками – его отцом. Истертая, сальная пуповина Ксингакса свисала с груди зомби.

По правде говоря, ему не нужна была помощь, чтобы передвигаться самостоятельно. Он и сам прекрасно мог это делать, но из-за внешности окружающие считали его слабым и беспомощным, и он не собирался их в этом разубеждать. Пока что он и его партнеры были на одной стороне, но жизнь, проведенная по большей части в Абиссе, научила его, что порой ситуация может очень быстро измениться. Возможно, когда-нибудь ему захочется преподнести одному из своих коллег неприятный сюрприз.

С его балкона, расположенного на одной из выгодных позиций, открывался прекрасный вид на раскинувшееся внизу подземелье. Несмотря на то, что для его исследовательской работы нужно было много места, он приказал соединить балконы узкими переходами. Ксингакс лишь в случаях крайней необходимости спускался вниз, к своим смертным помощникам. Даже некроманты не могли постоянно поддерживать защиту от его вредоносной ауры. И, конечно, и речи не могло идти о нормальной работе, если его помощники содрогались в пароксизмах рвоты, страдали от жесточайших головных болей или бились в конвульсиях.

Мертвый носильщик неуклюже ковылял впереди, за ним по пятам следовали Мутот и Со-Кехур. Ксингакс с удовлетворением окинул взглядом кипящую в лаборатории работу. Слуги, живые и мертвые, были заняты своими делами, и лаборатория работала как единый отлаженный механизм. Отлично, так и должно быть. Только так ему удастся успешно завершить исследования и добиться желаемого.