Текст книги "Нечисть (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

30 Миртула, год Возвышения Эльфийского Рода

Дельхумид в лучах луны мерцал, словно сломанный скелет. Осадные орудия и боевые заклинания древних мятежников разрушили зубчатые стены и сровняли с землей башни, а все, что уцелело после их нападения, раскрошило и выскоблило время. Но все же мулхорандцы строили свой провинциальный оплот на века, и многое осталось почти невредимым. Барерис легко представил, каким гордым и изобильным был этот город в прошлом, и поэтому нынешнее запустение показалось ему ещё более пугающим.

Юноша гадал, только ли игрой воображения можно объяснить то, что он чувствует пропитавшие это место миазмы болезни и угрозы. В любом случае, его спутники определенно тоже что-то ощущали. Гноллы рычали и бормотали. Один из них сжал медный амулет с изображением топора и взмолился к своему божеству о милости.

Раз уж его длинный язык завел их настолько далеко, Барерис не собирался давать им потерять голову. Его заклинание, как и раньше, позволило барду обратиться к гноллам на их родном рычащем и лающем наречии, и юноша произнес:

– Давайте выдвигаться.

Крадучись, он пошел вперед, и они последовали за ним.

Юноша молился, чтобы они не опоздали и с Таммит не успело произойти ничего ужасного. Его с ума сводила мысль о том, сколько уже прошло с той минуты, когда он видел, как Красные Волшебники и их воины уводят её прочь. Путь до Дельхумида занял у него и его спутников некоторое время. И, несмотря на то, что гноллы и раньше изучили город, Веск Бэкбитер настоял на том, чтобы перед тем, как попытаться проникнуть внутрь, ещё раз осмотреть окрестности. Он заявил, что тогда их шансы на успех возрастут. Как бы сильно Барерис не оказался раздражен из-за этой отсрочки, ему пришлось признать, что предводитель гноллов, скорее всего, был прав.

Собрав все возможные сведения, они начали разрабатывать план. После недолгого обсуждения они решили проникнуть в Дельхумид ночью. Верно, в это время там появлялись демоны и другие твари, но, даже если им и было приказано охранять границы разрушенного города, непохоже, чтобы они выполняли свою работу так же усердно, как воины, несущие стражу днем. Барерис надеялся, что у него с товарищами были неплохие шансы проскользнуть мимо них незамеченными, особенно учитывая то, что гноллы и дьяволы в темноте все же не могли видеть так хорошо, как люди при дневном свете.

Бард со своими спутниками решили пробраться через развалины находившихся за чертой города домов, а затем пересечь полосу битого камня – все, что осталось от городской стены. Юноше стало интересно, как же именно она была разрушена. Куски гранита выглядели почерневшими и изъеденными чем-то, но большего он по их виду сказать не мог.

Гноллы, несмотря на свои размеры, крались тихо, как туман, и нарушители довольно быстро миновали груды битого щебня. Теперь они и правда оказались в Дельхумиде, рискнув забраться дальше, чем ранее осмеливался любой из разведчиков. Порыв холодного ветра с завыванием пронесся вниз по улице, и один из гноллов подпрыгнул, словно какой-то призрак взъерошил его мех и напел что-то на ухо.

Веск махнул рукой, призывая остальных перейти за ним на левую сторону дороги. Разведка показала, что в темное время суток туманные силуэты  перелетали с улицы на улицу только по правой стороне. Время от времени та или иная тварь разражалась звенящим смехом, вызывавшим приступы самоуничижения и желание искалечить себя у всех, кто его слышал. Барерис понятия не имел, что это за создания, но юноша преисполнился уверенности, что они поступают абсолютно правильно, избегая их.

Они в очередной раз повернули в сторону, чтобы обойти три остроконечные башни. Их каменная кладка шуршала и осыпалась, а сами они время от времени подергивались, словно пальцы на парализованной руке. Дома с полуразрушенными фасадами, казалось, наблюдают за незваными гостями, следя за ними темными провалами окон, словно глазами. Один раз с севера донесся слабый вопль, похожий на затухающее эхо сотен криков.

Услышав этот звук, Барерис невольно вздрогнул, но он сказал себе: что бы там ни происходило, это не имеет отношения к нему и его товарищам. Переполненный жуткими явлениями Дельхумид был чрезвычайно опасным местом; они знали, на что идут. Это не было проблемой, пока они держались подальше от всех этих ужасов, и, пользуясь полученными при разведке сведениями, им до сих пор это удавалось.

И на протяжении следующих двадцати ударов сердца удача оставалась на их стороне – до того момента, как один из гноллов сделал несколько широких шагов в сторону, чтобы заглянуть за покосившиеся, покрытые ржавчиной кованые ворота во внутренний дворик с покрытым трещинами, пересохшим фонтаном посередине. Очевидно, воин заметил какие-то признаки опасности и решил, что нужно осмотреть это место поближе.

Неожиданно гнолл, зарычав и пошатнувшись, вцепился в себя своими толстыми собачьими когтями. Сначала Барерис не понял, в чем дело, но затем он увидел разбухающие черные точки, копошащиеся в его пятнистом мехе, и ему все стало ясно.

У его спутников были блохи. Бард обнаружил это, когда и сам начал почесываться. И теперь паразиты гнолла во дворе принялись увеличиваться до невероятных размеров. Блохи величиной с мышей ползали по всему его телу, погружая хоботки и головы в плоть, чтобы напиться крови. Там, где под бригантиной бедняги пировали насекомые, двигались вздувшиеся, шевелящиеся бугры.

Второй гнолл поспешил на помощь приятелю, но, когда он вошел во двор, его постигла та же участь. Теперь они оба принялись вертеться кругом и вопить, а их товарищи сгрудились за воротами, не решаясь ничего предпринять, слишком напуганные или осторожные, чтобы рискнуть оказаться в том же положении.

Барерис запел. Волшебство согрело воздух, и юноша почувствовал щекотку, когда его собственные, бывшие нормального размера блохи с него спрыгнули. Тогда он ворвался во двор. Исходящая от его кожи магия с той же легкостью прогнала и гигантских паразитов с тел их хозяев. Насекомые с шорохом удрали и растворились в тенях в задней части двора.

У юноши все равно не было ни малейшего желания задерживаться за покосившимися воротами. Он догадывался, что у окутавшей этот двор ауры зла могли найтись в запасе и другие трюки. Так быстро, как только мог, Барерис потянул ошеломленных, покрытых кровью гноллов обратно на улицу. Кем бы ни было существо во дворе – духом или чем-то другим – он надеялся, что там оно не сможет причинить им вреда. Чтобы его спутники остались в строю или с ними не случилось чего похуже, им немедленно требовалась помощь целителя. Раз жреца с ними не было, барду самому пришлось этим заняться.

Он прибег к исцеляющему и восстанавливающему жизненные силы волшебству. Остальные гноллы с любопытством наблюдали за его действиями, пока Веск не начал хватать их и разворачивать кругом.

– Продолжайте следить! – рыкнул вождь. – Кто-нибудь ещё мог услышать шум или пение певца.

Постепенно раны одного гнолла прекратили кровоточить и покрылись коркой. В эту минуту юноша мог только частично исцелить его, и ничего больше. Однако его товарищу, похоже, помочь было уже нельзя. Гнолл задрожал, из его горла вырвался хрип, и он резко рухнул на землю и неподвижно замер. Тем временем выживший сел и дрожащей рукой нашарил висевшую на поясе кожаную бутылку с водой.

– Как ты? – спросил его Барерис.

Гнолл фыркнул, словно этот вопрос был для него оскорбительным.

– Тогда, когда будешь готов, мы продолжим путь.

– Ты спятил?

Барерис повернулся и увидел, что это сказал Товарр Кинтус, тот самый длинноухий гнолл, которого он ударил во время их первого разговора.

– Ты сказал, что знаешь, как проникнуть внутрь и уйти отсюда, не наткнувшись ни на одного призрака, – прорычал он, брызгая слюной. Очевидно, он собирался продолжать в том же духе, но Веск прервал его, ударив по морде и сбив с ног.

– Мы сказали, – зарычал вождь, – что сделаем все возможное, чтобы избежать опасностей, о которых знаем, но тут могут быть и другие – те, которые мы не заметили, вроде этой. Ты не можешь винить этого человека или любого другого за то, что мы пропустили её, ведь она оставалась невидимой, пока ловушка не захлопнулась.

– Речь не о «вине», – ответил Товарр, поднимаясь на ноги. – Речь о том, что разумно, а что – нет. Раз сюда никто не заходит, на то есть причина, и…

– Кровавые орки заходят, – оборвал его Барерис. – Они храбрее тебя?

Товарр вздернул верхнюю губу и оголил клыки, словно разъяренная собака.

– Свинорожих сопровождают Красные Волшебники. А у нас есть только ты, а ты больше болтаешь, чем помогаешь нам избегать неприятностей.

– Хватит! – резко оборвал его Веск. – Мы вновь стали воинами, а воины должны в обмен на заработок рисковать жизнью. Если у тебя для этого кишка тонка, проваливай назад, но знай – тогда все мы отвернемся от тебя, как от труса.

Теперь у Товарра было только три пути – подчиниться, оставить этот небольшой отряд навсегда или сразиться с Веском за место вождя здесь и сейчас. Очевидно, даже несмотря на поджидавшие их в Дельхумиде опасности, первый путь показался ему наиболее предпочтительным, и длинноухий гнолл опустил голову, подчиняясь.

– Я с вами, – прорычал он.

Они оттащили павшего воина в темный и глубокий дверной проем, где, как они надеялись, будет меньше шансов на то, что кто-нибудь или что-нибудь заметит тело. Затем они без всяких церемоний покинули это место. Барерис не раз бросал тела погибших товарищей, когда битва, погоня или побег требовали от него немедленных действий, и сейчас он сделал это с той же черствостью. Вдобавок он понятия не имел, практикуют ли вообще гноллы какие-нибудь похоронные обряды. Юноша бы не удивился, узнав, что они поедают своих мертвецов с той же готовностью, что и любое другое мясо или падаль, что попадалась им на пути. Но он все же почувствовал укол раскаяния оттого, что они оставили павшего товарища вот так – без погребения или сожжения, не проводив его душу ни молитвой, ни гимном.

Может, это беспокоило его потому, что в словах Товарра была изрядная толика правды. Если бы Барерис своей магией не добился расположения гноллов, они никогда бы не рискнули сунуться в Дельхумид. Его приятели из более брезгливых – или, как сказали бы они сами, более высокоморальных стран, – скорее всего, сочли бы, что бард злоупотребляет своим даром.

Но его нынешние соратники были гноллами, которые сами хвастались, что их народ живет только ради войны и убийства, и за то, что они рисковали собой, Барерис предложил им воистину королевскую награду. Если он согрешил, Властелин Песен заставит его ответить за это, когда его коленопреклоненный дух предстанет перед серебряным троном божества. Ну а сейчас, чтобы спасти Таммит, Барерис был готов пожертвовать и гноллами, и сотней других созданий.

Веск поднял руку, останавливая отряд. За арочными воротами возвышалась цилиндрическая башня. Сложенная из темного камня и едва различимая в темноте, она напомнила Барерису какой-то титанический барабан.

Он заглянул за ворота и бросил взгляд на плоскую крышу, но ничего там не увидел. Он подумал, не стоит ли перед тем, как войти внутрь, спеть заклинание, которое обострило бы его зрение, но отказался от этой идеи. Он мог воспользоваться ограниченным числом заклинаний перед тем, как его силы истощатся. Лучше довериться ночному зрению его товарищей и сохранить магию для других целей.

– Он там? – прошептал юноша, имея в виду стражника из кровавых орков, которые обычно несли дозор на крыше.

Чтобы проверить, так ли это, Веск приподнял голову над низкой стеной, окружавшей башню.

– Да.

– Сможешь снять его отсюда? – спросил Барерис.

Он знал, что Веск – умелый лучник, может, даже настолько искусный, как он сам утверждал. Пока они добирались до Дельхумида, он не раз видел, как гноллы соревнуются в стрельбе, и он промазал только один раз. Но все же Барерис и сам неплохо обращался с луком и знал, насколько сложен такой выстрел. Орк находился на четыре этажа выше, к тому же его частично защищали зубцы стен.

Веск ухмыльнулся.

– Я могу попасть в него. Я не слабый коротышка вроде вас, людей.

Ласково проведя по изгибу своего тисового лука, гнолл прорычал свое собственное заклинание. Очевидно, это были чары, известные мастерам-лучникам и охотникам. В лучах Селунэ длинный лук по-особенному вспыхнул, хотя в небесах ничего не изменилось. Взяв стрелу, Веск натянул тетиву и встал в центре ворот. Когда оперение коснулось его уха, он отправил её в полет.

Барерису показалось, что они бесследно канула во тьму, но по удовлетворенному ворчанию Веска и тому, что гнолл не стал тянуться за второй стрелой, юноша заключил, что первый же удар достиг цели. Он представил, как упал орк, сраженный до того, как успел заподозрить об угрожающей ему опасности.

Бард и его спутники осторожно прокрались через открытое пространство между стеной и башней. У них не было причин думать, что за двором наблюдает кто-нибудь ещё – похоже, все остальные были только рады укрыться за стенами подальше от ужасов ночи – но они не могли быть в этом уверены.

Поднявшись по каменным ступенькам, Барерис оказался у четырехпанельной двери. Он надеялся, что внутри их будут поджидать не более пяти воинов. Кто бы ни охранял этот пост, ему с гноллами в любом случае придется иметь с ними дело.

У них просто не было выбора. Их внешняя разведка позволила отследить дорогу только до этого места,  и у незваных гостей не было ни малейшего представления, что может ожидать их дальше. Кто-то должен был дать им больше сведений, чтобы найти, где держат Таммит, и не нарваться при этом на демонов.

Барерис попробовал открыть дверь и обнаружил, что она, как он и ожидал, была заперта на замок или засов. Жестом велев гноллам держаться позади, юноша закричал.

Магия его голоса заставила дверь треснуть и затрястись на дверных петлях, но та все равно не открылась. Он бросился на неё и отступил, отбив себе плечо, и тогда Веск с Товарром рванулись к преграде и одновременно врезались в нее. Дверь слетела с петель и рухнула на пол находящегося за нею зала. На нарушителей изумленно уставились пятеро орков: трое сидели вокруг костей и груд медных монет, а двое других лежали, завернувшись в одеяла.

Среди них не оказалось магов, и сражение с застигнутыми врасплох орками больше напоминало бойню. Это было не слишком хорошо. Охваченные безумием при открывшейся возможности расквитаться со старыми врагами, гноллы, похоже, забыли, что целью их вылазки было хотя бы одного из них взять живьем.

Барерис огляделся. Поначалу он увидел только окровавленные, недвижимые серокожие тела и продолжавших рубить их гноллов. Но затем он заметил лежащего на спине орка, который был слегка оглушен, но все ещё шевелился, пытаясь нащупать за голенищем кинжал. Товарр уже замахнулся топором, чтобы прикончить его, снеся ему голову.

– Не смей! – закричал Барерис и бросился вперед, отталкивая гнолла от его жертвы. Чтобы пресечь попытки орка добраться до ножа, юноша с силой ударил его по руке плоской стороной клинка и приставил кончик меча к его горлу. – Мы должны поговорить с одним из них, а этот, похоже, единственный, кто остался в живых.

 Как только остальные гноллы удостоверились, что остальная часть башни была пуста, юноша продолжил допрос.

 – Ответишь на мои вопросы, и я оставлю тебя в живых, – сказал он орку на его родном языке. – Или я могу отдать тебя в руки своих приятелей и позволю им прикончить тебя любым способом, который доставит им наибольшее удовольствие. Решать тебе.

– Я не могу ничего рассказать тебе! – взмолился орк. – Я умру!

– Ерунда. Возможно, твои хозяева и накажут тебя, если поймают, но ты можешь сбежать.

– Да не в этом дело! –воскликнул орк. – Красные Волшебники наложили на меня заклинания, на всех нас наложили. Мы умрем, если станем трепаться об их делах.

Судя по тому, как внимательно Веск следил за их беседой, он, очевидно, понимал язык орков, и теперь они с Барерисом обменялись озадаченными взглядами. Бард опять задумался, что же маги хотели сохранить в секрете, раз предпринимали такие меры безопасности.

– Слушай меня, – произнес Барерис наполненным магией убеждения голосом. – Ты ведь на самом деле понятия не имеешь, действительно ли ваши господа наложили на вас заклятие. Им куда проще было солгать, сказав, что они сделали это. Даже если это действительно так, ты не можешь быть уверен, что оно до сих пор действует. Часто эти чары попросту не срабатывают – это обычное дело. С другой стороны, своим глазам ты можешь верить – мой меч абсолютно реален. Будь уверен – если я им перережу тебе глотку, ты сдохнешь. Решай, кому ты подчинишься – магам или мне?

Орк глубоко вздохнул.

– Я отвечу.

– Хорошо. Куда отводят рабов?

Пленник снова втянул воздух. Барерис понял, что у орка перехватило дыхание от страха.

– Они…

Хватило и одного слова. Спина орка выгнулась дугой. Удивленный Барерис не успел вовремя отвести меч, и лезвие проткнуло орку горло. Но порез оказался неглубоким, и юноша сомневался, что их пленник вообще заметил эту рану. Он испытывал куда более жестокие муки.

Спина орка оставалась напряженной, словно тетива лука, а руки и ноги бедняги дергались вверх и вниз, колотя по полу. Его глаза бешено вращались в глазницах, а изо рта пошла кровавая пена. Юноша все же надеялся, что их пленник сможет выжить, если не проглотит язык. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что можно засунуть ему в рот, но, прежде чем он нашел это, орк дернулся в последний раз и затих. В воздухе разлился неприятный запах. Во время смертных конвульсий воин обделался.

– Понятно, – произнес Веск. – Он не лгал о своих обетах.

– Нет, – ответил Барерис.

Он почувствовал угрызения совести за то, что обрек орка на такую смерть, и, нахмурившись, попытался прогнать это чувство. У него не было выбора, кроме как заставить его говорить.

– И что же нам, «солдатам», делать сейчас? – спросил Товарр. – Просто шататься по округе и искать рабыню? Дельхумид большой, и в каждой тени тут прячется по призраку.

Барерис молился о том, чтобы до этого не дошло.

– Обыщем это место, – сказал он. – Может, найдем что-нибудь полезное.

Они начали с тел орков, а затем перешли к их имуществу. Веск вытряхнул содержимое рюкзака, поднял лист пергамента и, развернув его, отнес Барерису.

– Это нам пригодится? – спросил гнолл.

Барерис изучил небрежно набросанную схему. На ней не было никаких пояснений, только линии, круги, прямоугольники и точки, и поначалу он не понял, что же это такое. Затем ему показалось, что он заметил определенные соответствия. Бард повернул бумажку на четверть, и из-за правильного положения сходство стало несомненным.

– Это – карта этой части города.

Веск с сомнением изучил её.

– Уверен?

– Да. Об этом сложно догадаться, ведь она так небрежно нарисована и орк столько пропустил, но вот тут – пробоина в стене, через которую мы проникли внутрь, тут  – смеющиеся призраки, а тут – те синхронно подергивающиеся башни. Составитель карты обозначил черными точками места, которых лучше избегать. Тут здание, где мы находимся сейчас, а эта рамка у вершины, должно быть, место, где расположились сами Красные Волшебники. Иначе зачем бы кто-то наметил наилучшую дорогу от этого места до того?.

Предводитель гноллов покосился на барда, словно волк, ищущий пропавшего ягненка.

– Как мило со стороны свинорожих так потрудиться, только чтобы нам помочь.

Пользуясь указаниями карты, они сумели добраться до самого центра Дельхумида, избегая злобных духов или иных смертельно опасных тварей, но, когда Барерис пристально осматривался, ожидая, когда появится отмеченное на наброске здание, он почувствовал, как что-то изменилось, и застыл на месте. Гноллы тоже ощутили это и с рычанием начали шарить глазами по окрестностям.

Через секунду-другую юноша понял, в чем дело. Наверное, это было последним, что он ожидал.

– Тут… более приятно находиться. Ощущение зла на время исчезло.

– Почему? – спросил Веск.

Барерис помотал головой.

– Понятия не имею. Просто наслаждайтесь передышкой, пока можете. Сомневаюсь, что она долго продлится.

Но юноша ошибся и, когда цель их путешествия наконец предстала перед их глазами, он понял, почему. Это было квадратное здание с плоской крышей, в его облике особенно выделялись высокие, покрытые резьбой колонны и гигантские статуи, изображающие человекоподобную фигуру с головой ястреба. Тэйцы больше не молились Хорусу-Ре, но барды, стремясь узнать новые песни и истории, подбирали все крупицы  знаний. Барерис легко узнал одно из божеств Мулхоранда. Здание это оказалось замком, построенным на освященной земле, и даже через все эти столетия вокруг ощущалось его благотворное влияние.

Барерис покачал головой.

– Не понимаю. Я уверен, что это нужное нам место. Но почему же Красные Волшебники избрали своим оплотом подобную святыню?

– Сила бога отпугивает чудовищ, – предположил Веск. –Всех, кроме тех, что вызвали сами волшебники, я имею в виду.

– Возможно, но разве из-за этого влияния им не сложнее практиковать тут некромантию? Это неотъемлемо…

– Да какая разница? – оборвал его Товарр. Барерис сморгнул, а затем улыбнулся.

– И то верно. Неважно, что они там творят, как и почему. Мы просто хотим спасти Таммит и раствориться в ночи. Сосредоточимся же на этом.

Используя здания, тени и груды мусора как укрытия, они украдкой обошли часть замка в поисках стражи. Веск довольно быстро заметил  пару согнувшихся изможденных силуэтов на крыше.

– Нежить, – произнес он. – Могу попасть в них, но зомби и им подобных тварей убить сложно. Не знаю, смогу ли прикончить их до того, как они поднимут тревогу.

– Дай мне одну из стрел, которыми ты собираешься в них выстрелить, – попросил Барерис.

Гнолл передал её юноше, и бард стал напевать над ней заклинание – все звуки в мире постепенно и плавно начали стихать. Когда он закончил, послышался шум ветра, шуршание гривы, которую чесал один из гноллов, и мир в самом деле погрузился в тишину.

Барерис отдал стрелу Веску и махнул рукой, давая ему понять, чтобы он стрелял, когда будет готов. Положив стрелу на тетиву, предводитель гноллов выскочил из-за остатков разрушенной стены и послал её навесом вверх. Когда невидимая сфера тишины на древке унеслась прочь, звуки резко вернулись.

Остальные гноллы выпустили в воздух свои собственные стрелы, и, по крайней мере, половина из них попала в цель, но, как Веск и предупреждал, нежить убить сложно. Истыканные стрелами, словно дикобразы – иглами, зомби подняли колокольчики с крыши и замахали ими вверх и вниз. К счастью, их звук поглотила сфера тишины, и они не зазвенели. В следующую секунду янтарноглазые твари осели – сначала одна, потом вторая.

Сжав кулак, Веск резко толкнул Барериса в плечо.

– Для человека, – сказал гнолл, – ты не так уж и бесполезен.

– Мне и самому нравится так думать, – ответил юноша. – Пошли же.

Пригнувшись, они побежали к замку. Их путь пролегал мимо разрушенной погодой статуи Хоруса-Ре. Когда её только возвели, статуя простирала в небеса анкх, но за тысячелетия сжимавшая его рука подломилась и теперь лежала, разбитая на куски, у его ног.

Оказалось, что замок состоит в основном из длинных, открытых галерей с высокими потолками с небольшим количеством внутренних стен, отделявших одну секцию от другой. Тут не было дверей, преграждавших входы и выходы. Барерису, привыкшему к военным реалиям, это показалось довольно сомнительным выбором для укрепления, но, возможно, в Дельхумиде аура святости этого места была куда лучшей защитой, чем любые преграды из камня и дерева.

В любом случае, его куда больше заботило другое. Замок был обитаем. Время от времени они проходили мимо комнат, в которых лежали спящие люди. Но их было меньше, чем ожидал Барерис, и юноша не заметил ни одного признака того, что Красные Волшебники тут постоянно практикуют свое искусство.

В конце концов Веск прошептал очевидную вещь:

– Даже если эти рабы тут и были, то сейчас их нет.

– Они должны тут быть, – возразил ему Барерис – не потому, что не был согласен с гноллом, он просто не мог смириться с этим очевидным фактом.

– Хочешь разбудить кого-нибудь и спросить?

Бард отрицательно покачал головой.

– Нет, если это не маг. Любой солдат просто свалится в конвульсиях, как тот орк. Не стоит тут всех перебудить, по крайней мере, пока все тут не обыщем.

Они двинулись дальше, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь намек на разгадку, куда пропали рабы и где они находятся сейчас. Через некоторое время они наткнулись на большие и темные покои, расположенные в центре замка. Судя по возвышавшемуся там алтарю, за ним когда-то находилась восседавшая на престоле огромная статуя Хоруса-Ре. На стенах были выцветшие картины для поклонения, изображавшие его рождение и деяния. Это была святая святых ястребоголового божества. Совсем недавно посередине зала установили отдельную узорную арку. Её бледные гладкие изгибы контрастировали с коричневым, крошащимся камнем с обеих её сторон. Когда Барерис заметил её, то от удивления задержал дыхание.

– Чего? – прошептал Веск, вертя головой в поисках угрозы.

– Эта арка – портал, – произнес Барерис, – магическая дверь, соединяющая это место с каким-то другим вдали отсюда. Я видел одну такую в своих путешествиях и узнаю руну, высеченную на основании.

– Теперь мы знаем, что произошло с твоей женщиной, – сказал Веск.

– Вероятно, но какой в этом смысл? Если Красные Волшебники хотели втихую провернуть какие-то свои дела, что может служить лучшим убежищем, чем Дельхумид? Сюда никто не заходит. С другой стороны, зачем им вообще связываться с таким опасным местом, если они используют его только как отправную точку для того, чтобы переместиться куда-нибудь ещё?

Веск пожал плечами.

– Может, мы найдем ответы там.

– Погоди, – сказал Товарр. Барерис полагал, что он хотел указать  на то, что это безрассудно – идти через ворота, понятия не имея, куда они ведут или что за ними находится, но развить свою мысль гнолл не успел. В зале показалась одетая в алую мантию фигура. Волшебник прошел через дверной проем, расположенный на полпути между ними и левой стеной. Поначалу он не заметил незваных гостей, а у Товарра хватило мозгов, чтобы заткнуться. Веск наложил стрелу на тетиву.

Но, когда он подтянул её к уху, маг то ли заметил их краем глаза, то ли как-то ещё сумел почувствовать присутствие чужаков. Он был достаточно умел, чтобы не тратить дыхание и время на то, чтобы звать на помощь, которая все равно не сумела бы подоспеть вовремя, чтобы спасти его. Отступать назад, как бы сделал Барерис на его месте, он тоже не стал. Возможно, там, откуда он пришел, был только один выход, и он не хотел загнать себя в ловушку.

Вместо этого волшебник простер руку и черным кольцом на большом пальце прочертил в воздухе полосу тени. От неё отделились четыре пары костяных рук, сжимающих двуручные мечи. Появившись, они были  крохотными, но сразу же увеличились до полного размера.

Это было так необычно, что даже Веск замешкался, прежде чем среагировать. Красный Волшебник произнес слова силы, и костяные руки набросились на гнолла с соратниками. Проигнорировав исходящую от них угрозу, Веск выпустил в мага стрелу – к сожалению, не настолько быстро, чтобы помешать ему завершить заклинание. Перед Красным Волшебником в воздухе возник диск голубого света, и стрела вонзилась в него, словно в деревянный щит.

К тому моменту лишенные тел руки оказались достаточно близко, чтобы достать гноллов своими тяжелыми мечами. Те превосходили их числом, но, несмотря на это, Барерис понял, что защитников мага будет нелегко одолеть. Остановить их можно было только одним способом – сильным ударом разбить кость на части, но руки мелькали в воздухе так проворно, что даже попасть по ним оказалось очень непросто.

Но сам некромант представлял собой куда большую угрозу. Барерис не осмеливался позволять ему беспрепятственно читать заклинания. Встав между костяными руками и Веском, юноша уклонился от удара, давая предводителю гноллов время опустить лук и вытащить клинок. После этого бард выскользнул из-под вертящегося колеса лезвий и оказался перед волшебником. Мерцающий, истыканный стрелами щит все ещё парил между магом и его противниками, но сам некромант с развевающейся вокруг ног мантией уже бежал в сторону белого арочного проема. Наверное, он ждал, что там окажется в безопасности или, по крайней мере, сможет найти подмогу.

Барерис был слишком далеко, чтобы преградить ему путь. Он запел заклинание так быстро, что даже испугался, что собьется с нужного ритма и тона, но у него не было возможности уделить этому достаточно времени.

В воздухе затрещала магическая энергия, и пол под ногами Красного Волшебника затрясся, словно началось землетрясение. Дрожь заставила мага зашататься, и он шлепнулся на задницу. Барерис бросился к волшебнику, отрезая его и от своих союзников, и от портала.

Красный Волшебник простер руку. Татуировка на тыльной стороне его ладони отделилась от тела и превратилась в состоящую из тени руку, парящую в воздухе. Перелетев через призрачный щит, она устремилась к Барерису.

Бард попытался уклониться от удара, но та все равно сумела вцепиться ему в плечо. И тут же от этого места по всему его телу стала растекаться сокрушительная боль.

Ничего более мучительного он в своей жизни не испытывал. Боль была достаточно сильной, чтобы ослепить его и парализовать – без сомнения, для этого заклинание и предназначалось. Некромант все ещё стремился добраться до ворот, но маг все равно хотел лично прикончить своего противника. Он развернулся в нужном направлении и прошипел свистящие рифмованные фразы.

«Боль – только у меня в мозгу, – убеждал себя Барерис, – Я могу избавиться от неё». Попытавшись собраться, он повернулся в сторону мага и снова поднял меч. Сначала ему показалось, что это невозможно, но затем оковы заклинания, сдерживавшие его, распались, словно разорванный надвое пергамент.

Юноша крутанулся вокруг себя. Некромант с расширившимися глазами выглядел ошеломленным, но его парящий щит автоматически переместился в воздухе, чтобы как можно тщательнее защитить своего создателя. Барерис отклонился, притворившись, что намеревается двинуться направо, но вместо этого нырнул влево. Это обмануло щит и позволило барду приблизиться к магу на расстояние удара меча. Острием клинка юноша пронзил грудь некроманта. Тот завалился назад, так и не успев закончить свое заклинание.

Несколько секунд Барерис смотрел на него, чтобы убедиться, что их схватка завершилась, а затем повернулся, чтобы увидеть, как идут дела у его союзников. Два гнолла лежали на полу, но Товарр последним ударом топора как раз разбивал на куски последнюю из оставшихся рук.