Текст книги "Все на пике. Начало эпохи нищеты"
Автор книги: Ричард Хейнберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Таким образом, устойчивость – понятие относительное.
Представляется разумным взять за временную систему отсчета продолжительности предшествующих цивилизаций, которая колебалась от нескольких сотен до нескольких тысяч лет. Таким образом, устойчивое общество будет способным поддерживать себя на многие столетия в будущем.
Однако в последние годы слово «устойчивый» стало широко использоваться для обозначения в общем и расплывчатом виде методов, которые считаются более экологически безопасными, чем другие. Часто это слово используется настолько небрежно, что некоторые защитники окружающей среды советуют отказаться от его использования.1 тем не менее, я считаю, что концепция устойчивости необходима для понимания и решения экологической дилеммы нашего вида и что это слово способно к реабилитации, только если мы готовы приложить немного усилий, чтобы прийти к четкому определению.
История и предыстория
Основная концепция устойчивости воплощена в мировоззрении и традициях многих коренных народов; например, это была заповедь Гаянашагова, или Великого Закона Мира (конституция Хауденосауни или Шести наций ирокезов), что руководители рассматривают влияние своих решений на семь поколений вперед.
Первое известное европейское использование устойчивости (нем. Nachhaltigkeit) произошло в 1712 году в книге Sylvicultura Oeconomica автора Немецкого лесника и ученого Ханса Карл фон Карловиц. Французские и английские лесоводы приняли практику посадки деревьев как путь к «устойчивому лесному хозяйству».
Этот термин получил широкое распространение после 1987 года, когда в Докладе Брундтланд Всемирной комиссии по окружающей среде, устойчивое развитие было определено как развитие, которое «удовлетворяет потребности нынешнего поколения без ущерба для способности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» 2. определение устойчивости оказалось чрезвычайно важным и до сих пор широко используется; тем не менее, его критиковали за то, что оно прямо не указывало на неустойчивость использования невозобновляемых ресурсов, а также за общее игнорирование проблемы роста населения3.
Также в 1980-х годах шведский онколог доктор Карл-Хенрик Роберт собрал вместе ведущих шведских ученых, чтобы выработать консенсус в отношении требований к устойчивому обществу. В 1989 году он сформулировал этот консенсус в четырех условиях устойчивости, которые, в свою очередь, стали основой для организации The Natural Step4.
Впоследствии 60 крупных шведских корпораций и 56 муниципалитетов, а также многие предприятия в других странах обязались соблюдать эти условия. Четыре условия заключаются в следующем:
1. Для того, чтобы общество было устойчивым, функции и разнообразие природы не подвергаются систематическому увеличению концентрации веществ, извлекаемых из земной коры.
2. Чтобы общество было устойчивым, функции и разнообразие природы не подвергаются систематическому увеличению концентрации веществ, производимых обществом.
3. Чтобы общество было устойчивым, функции и разнообразие природы не должны систематически обедняться физическим перемещением, чрезмерным выловом или другими формами манипулирования экосистемами.
4. В устойчивом обществе люди не находятся в условиях, которые систематически подрывают их способность удовлетворять свои потребности.
Видя необходимость в системе учета или индикаторов для измерения устойчивости, в 1992 году канадский эколог Уильям Рис представил концепцию экологического следа, определяемого как площадь земли и акватории, которая гипотетически потребуется человеческому населению для обеспечения ресурсами, необходимыми для поддержания себя и поглощения отходов, с учетом преобладающих технологий5.
В схеме подразумевается признание того, что для того, чтобы человечество могло достичь устойчивости, общий след мирового населения должен быть меньше, чем общая площадь суши / воды Земли. В настоящее время сеть Footprint рассчитывает, что этот след примерно на 23 процента больше, чем может регенерировать планета, что указывает на то, что человечество в такой степени действует неустойчиво.
В статье, опубликованной в 1994 году (и отредактированной в 1998 году), профессор физики Альберт А. Бартлетт предложил 17 законов устойчивости, с помощью которых он стремился прояснить значение устойчивости с точки зрения населения и потребления ресурсов6. Небрежное использование этого термина и его строгая демонстрация последствий непрерывного роста оказали важное влияние на усилия автора по определению того, что действительно является устойчивым.
По-настоящему всеобъемлющий исторический обзор использования терминов «устойчивый» и «устойчивость» невозможен. Поиск по Amazon.com по вопросам устойчивости (17 января 2007 г.) собрал около 25 000 результатов – предположительно, это указывает на несколько тысяч различных заголовков, содержащих это слово.
Слово устойчивый дало там же 62 000 результатов, в том числе книги по устойчивому лидерству, сообществам, энергетике, дизайну, строительству, бизнесу, развитию, городскому планированию, туризму и так далее. Поиск журнальных статей в Google Scholar обнаружил 538 000 совпадений, что указывает на тысячи научных статей или ссылок со словом «устойчивость» в заголовках.
Однако мое собственное, по общему признанию, не исчерпывающее знакомство с литературой (основанное, среди прочего, на двух книгах, предлагающих обзор истории концепции устойчивости), предполагает, что многое, если не большая часть этого огромного массива публикаций повторяет определения и условия, описанные выше, или основывается на них.
Пять аксиом
В качестве вклада в это постоянное уточнение концепции я сформулировал пять аксиом (самоочевидные истины) устойчивости. Я не ввел принципиально новых понятий ни в одну из аксиом; Моя цель – просто выделить идеи, которые были предложены и исследованы другими, и придать им форму, более точную и легкую для понимания.
Формулируя эти аксиомы, я попытался принять во внимание предыдущие определения устойчивости, а также наиболее убедительную критику этих определений. Мои критерии были следующими:
• Чтобы считаться аксиомой, утверждение должно быть пригодно для проверки с использованием методологии науки.
• В совокупности набор аксиом, предназначенных для определения устойчивости, должен быть минимальным (без дублирования).
• В то же время аксиом должно быть достаточно, не оставляя явных лазеек.
• Аксиомы должны быть сформулированы понятным для непрофессионала языком.
Вот аксиомы, за которыми следует краткое обсуждение:
1. Аксиома Тейнтера: любое общество, которое продолжает неустойчиво использовать критические ресурсы, рухнет.
Исключение: общество может избежать коллапса, найдя замещающие ресурсы.
Ограничение до исключения: в бесконечном мире количество возможных замен также бесконечно.
Я назвал эту аксиому в честь Джозефа Тейнтера, автора классического исследования «Крах сложных обществ», которое демонстрирует, что коллапс – частая, если не универсальная судьба сложных обществ. Он утверждает, что коллапс напрямую связан со снижением отдачи от усилий по поддержанию растущего уровня социальной сложности с помощью энергии, получаемой из окружающей среды.
Книга Джареда Даймонда "Коллапс: как общества выбирают неудачу или успех» приводит аргумент, что коллапс – это общая судьба обществ, игнорирующих ограничения ресурсов8.
Эта аксиома определяет устойчивость как последствия ее отсутствия, т. Е. Коллапс. Тейнтер определяет коллапс как уменьшение социальной сложности, т. Е. Сокращение общества с точки зрения размера его населения, сложности технологий, уровня потребления его людей и разнообразия его специализированных социальных ролей.
Часто исторически коллапс означал резкое сокращение населения, вызванное социальным хаосом, войнами, болезнями или голодом. Однако коллапс также может происходить более постепенно в течение многих десятилетий или даже нескольких столетий. Существует также теоретическая возможность того, что общество могло бы выбрать «коллапс» (то есть уменьшить свою сложность) как неконтролируемым, так и постепенным образом.
Хотя можно утверждать, что общество может выбрать изменение, а не коллапс, единственный выбор, который может предотвратить коллапс, – это либо прекратить неустойчивое использование критически важных ресурсов, либо найти альтернативные ресурсы.
Общество, которое рационально использует ресурсы, может рухнуть по другим причинам, некоторые из которых находятся вне контроля общества (сильнейшее стихийное бедствие или завоевание другим, более грозным в военном отношении и агрессивным обществом, и это лишь две из многих возможностей), поэтому нельзя сказать, что устойчивое общество невосприимчиво к коллапсу, если не указано гораздо больше условий устойчивости, чем в этой аксиоме.
Эта первая аксиома фокусируется на потреблении ресурсов, потому что это решающий, количественный и, в принципе, контролируемый детерминант долгосрочного выживания общества.
Вопрос о том, что составляет устойчивое или неустойчивое использование ресурсов, рассматривается в аксиомах 3 и 4.
Критические ресурсы – это те, которые необходимы для поддержания
жизнь и основных социальных функций, включая (но не обязательно ограничиваясь) воду, а также средства и материалы, необходимые для производства продуктов питания и полезной энергии.
Исключение и ограничение на исключение относятся к распространенному аргументу экономистов-рыночников о том, что ресурсы бесконечно взаимозаменяемы, и поэтому современные рыночные общества никогда не столкнутся с коллапсом, вызванным истощением, даже если их темпы потребления продолжают расти.
В некоторых случаях заменители ресурсов становятся легко доступными и даже лучше, как это было в середине 19 века, когда китовый жир заменили в качестве топлива для ламп керосином из нефти. В других случаях заменители менее эффективны, как в случае с битуминозными песками в качестве замены традиционной нефти, учитывая, что битуминозные пески менее энергоемкие, требуют больше энергии для обработки и производят больше выбросов углерода.
По прошествии времени общества будут стремиться сначала исчерпать более качественные и легкодоступные заменители, а затем эквивалентные, и все в большей степени будут вынуждены полагаться на все более низшие заменители для замещения истощающихся ресурсов – если не будут поддерживаться нормы потребления (см. Аксиомы 2–4).
2. Аксиома Бартлетта: рост населения и / или рост темпов потребления ресурсов невозможно поддерживать.
Я назвал эту аксиому в честь Альберта А. Бартлетта, потому что это его Первый закон устойчивости, воспроизведенный дословно (я счел невозможным улучшить его) 10.
Человеческое население в мире росло на протяжении многих десятилетий, и поэтому этот рост, очевидно, сохраняется до сих пор. Как мы можем быть уверены, что это не может продолжаться в неопределенном будущем? Простая арифметика показывает, что даже небольшие темпы роста, если они продолжаются, в сумме приводят к абсурдно большим – и совершенно неприемлемым – размерам населения и темпам потребления.
Например, простой однопроцентный темп прироста нынешнего человеческого населения (меньше, чем фактический текущий темп) приведет к удвоению численности населения каждые 70 лет. Таким образом, в 2075 году на Земле будет проживать 13 миллиардов человек; в 2145 году – 26 миллиардов; и так далее. К 3050 году на квадратный метр площади включая горы и пустыни)будет приходиться один человек.
По сути то же самое и в отношении потребления.
Только один пример: 330 миллионов кубических миль воды на Земле, и, хотя трудно сказать, сколько из этого люди используют ежегодно (потому что многие виды использования, такие как рыбная ловля, являются косвенными), вероятно, было бы справедливо оценить, что мы используем один миллион кубических миль.
Давайте предположим, что люди будущего найдут способ сделать всю воду Земли пригодной для использования, что человеческое население останется таким, как оно есть, но что потребление воды на душу населения растет на один процент ежегодно. К году 2600 люди будут использовать каждую каплю воды на планете.
3. Чтобы быть устойчивым, использование возобновляемых ресурсов должно происходить со скоростью, меньшей или равной скорости естественного восполнения.
Возобновляемые ресурсы исчерпаемы. Леса могут быть чрезмерно вырублены, что приведет к бесплодным ландшафтам и нехватке древесины (как это имело место во многих частях Европы в прошлые столетия), а вылов рыбы может быть чрезмерным , что приведет к исчезновению или почти исчезновению многих видов (например, происходит сегодня во всем мире).
Эта аксиома была сформулирована, в несколько разной форме, многими экономистами и экологами, и она является основой для «устойчивого лесоводства» (см. Выше) и «максимального устойчивого» управления хозяйством.
Попытки усовершенствовать этот важнейший принцип устойчивости продолжаются11.
Термин «скорость естественного восполнения» требует обсуждения. Первым признаком того, что сбор урожая идет более быстрыми темпами, чем естественное восполнение, является сокращение ресурсной базы.
Однако ресурс может сокращаться по причинам, не связанным с чрезмерным сбором урожая; например, лес, который не вырубается, может быть уничтожен болезнью. тем не менее, если ресурс сокращается, стремление к обеспечению устойчивости требует снижения потребления независимо от причины.
Иногда сбор урожая должен резко упасть, причем темпами, намного превышающими скорость истощения ресурсов, чтобы у ресурса было время для восстановления. Это имело место в отношении видов китов и рыб, которые подвергались чрезмерному промыслу почти до истощения и потребовали полного моратория на вылов, чтобы восстановить свое существование – хотя в случаях, когда оставшаяся гнездящаяся популяция слишком мала, даже этого недостаточно, и вид не может восстановиться.
4. Чтобы быть устойчивым, использование невозобновляемых ресурсов должно происходить со снижающейся скоростью, и скорость сокращения должна быть больше или равна скорости истощения. (Скорость истощения определяется как количество, которое извлекается и используется в течение определенного временного интервала, обычно в течение года, в процентах от количества, оставшегося для извлечения.)
Никакая постоянная скорость использования любого невозобновляемого ресурса не является устойчивой. Однако, если уровень использования снижается со скоростью, большей или равной скорости истощения, можно сказать, что это устойчивая ситуация, в которой зависимость общества от ресурса будет снижена до незначительной до того, как ресурс будет исчерпан.
Этот принцип был впервые сформулирован в более обобщенной и более математически строгой форме Альбертом А. Бартлеттом в его статье 1986 года «Устойчивая доступность: программа управления для невозобновляемых ресурсов ».12
Примечания:
Если скорость извлечения снижается на фиксированную долю в единицу времени, скорость извлечения приблизится к нулю, но интегрированная сумма извлеченных ресурсов между t = 0 и t = бесконечность останется конечной. Если мы выберем скорость снижения скорости добычи ресурса так, чтобы интегрированная сумма всей будущей добычи равнялась текущему размеру оставшегося ресурса, тогда у нас есть программа, которая позволит ресурсу быть доступным в уменьшающихся количествах для использования всегда.
Ежегодное снижение скорости добычи данного невозобновляемого ресурса на его годовую скорость истощения эффективно приводит к тому же результату, но требует только простых арифметических расчетов и простых терминов для объяснения этого.
Упомянутые в аксиоме оценки «оставшейся добычи» спорны для всех невозобновляемых ресурсов. Нереалистично надежные оценки будут иметь тенденцию искажать скорость истощения в сторону уменьшения, подрывая любые усилия по достижению устойчивости с помощью протокола истощения ресурсов.
Было бы реалистично предположить, что люди в будущем найдут способы более тщательной добычи невозобновляемых ресурсов, при этом количества, которые в противном случае остались бы в недрах земли, станут экономически извлекаемыми в результате более высоких цен на сырьевые товары и улучшения технологий добычи.
Кроме того, вероятно, улучшатся методы разведки, что приведет к дальнейшим открытиям ресурса. Таким образом, реалистичные оценки конечных извлекаемых количеств должны быть больше, чем известные в настоящее время количества, извлекаемые с помощью современных технологий по текущим ценам. Однако нереалистично предполагать, что люди в будущем когда-либо смогут экономично извлекать весь данный ресурс или что пределы снижения предельной прибыли в процессе добычи больше не будут применяться.
Более того, если показатели открытия в настоящее время снижаются, вероятно, нереалистично предположить, что они значительно увеличатся в будущем. Таким образом, в отношении любых невозобновляемых ресурсов осмотрительность требует придерживаться консервативных оценок «суммы, которую необходимо извлечь» или что пределы снижения предельной прибыли в процессе добычи больше не будут применяться.
Аксиома 4 инкапсулирует 7-й и 8-й законы устойчивости Бартлетта. Это также основа для Протокола истощения запасов нефти, впервые предложенного геологом-нефтяником Колином Дж. Кэмпбеллом в 1996 году и ставшей предметом недавней книги автора.13
Целью Протокола истощения запасов нефти является сокращение глобального потребления нефти чтобы предотвратить кризисы, которые могут возникнуть в результате сокращения предложения, включая экономический коллапс и войны за ресурсы. Согласно условиям Протокола об истощении запасов нефти, страны-импортеры нефти сократят свой импорт в соответствии с мировыми темпами истощения запасов нефти (рассчитанными по формуле Кэмпбелла на 2,5 процента в год); производители сократят свое внутреннее производство на свои национальные темпы истощения.
5. Устойчивость требует, чтобы вещества, попадающие в окружающую среду в результате деятельности человека, были сведены к минимуму и обезврежены для функций биосферы.
В случаях, когда загрязнение в результате добычи и потребления невозобновляемых ресурсов, которое продолжалось с увеличивающейся скоростью в течение некоторого времени, угрожает жизнеспособности экосистем, снижение темпов добычи и потребления этих ресурсов может происходить со скоростью, превышающей допустимую скорость истощения.
Если следовать аксиомам 2–4, в результате должно быть минимизировано загрязнение. тем не менее, этих условий не во всех случаях достаточно для предотвращения потенциально вызывающих обрушение воздействий.
Общество может вызвать серьезное загрязнение из-за неразумного использования возобновляемых ресурсов (использование дубильных веществ на шкурах, сохраняющихся в течение столетий или тысячелетий), и такого воздействия следует избегать, особенно там, где сосредоточено большое количество людей, их биологические отходы могут создавать серьезные экологические проблемы. Такие отходы необходимо правильно компостировать.
Наиболее серьезные формы загрязнения в современном мире возникают в результате добычи, переработки и потребления невозобновляемых ресурсов. Если (как указано в Аксиоме 4) потребление невозобновляемых ресурсов снижается, загрязнение также должно уменьшиться.
Однако в текущем случае, когда добыча и потребление невозобновляемых ресурсов росли в течение некоторого времени и привели к уровням загрязнения, которые угрожают основным функциям биосферы, требуются героические меры. Это, конечно, ситуация в отношении атмосферных концентраций парниковых газов, особенно в отношении сжигания угля, невозобновляемого ресурса; это также относится к нефтехимическому загрязнению, имитирующему гормоны, которое подавляет размножение у многих видов позвоночных.
Простого сокращения потребления угля за счет глобальных темпов истощения угля недостаточно, чтобы предотвратить климатическую катастрофу. Скорость истощения угля невелика, воздействие на климат в результате выбросов от сжигания угля быстро увеличивается, и ежегодное сокращение этих выбросов должно происходить высокими темпами, чтобы избежать угрожающих экосистеме последствий.
Аналогичным образом, в случае нефтехимического загрязнения, простое сокращение рассеивания пластмасс и других нефтехимических продуктов в окружающей среде за счет ежегодных темпов истощения запасов нефти и природного газа не предотвратит вреда окружающей среде в масштабах, которые могут привести к коллапсу экосистем и человеческих обществ.
Если сокращение выбросов или других загрязняющих веществ может быть достигнуто без снижения потребления невозобновляемых ресурсов, например, путем улавливания загрязняющих веществ или путем сокращения производства определенных промышленных химикатов, тогда требуется сокращение потребления таких ресурсов до скорости истощения для достижения устойчивости.
Однако общество должно быть крайне скептично и осторожно в отношении заявлений о способности непроверенных технологий безопасно изолировать загрязняющие вещества в течение очень длительных периодов времени.
Эта аксиома основана на естественном условии Шага 2.
Оценка
Эти аксиомы, конечно, открыты для дальнейшего уточнения. Я попытался предвидеть вероятную критику, которая, вероятно, скажет, что этих аксиом недостаточно для определения концепции устойчивости. Наиболее очевидные из них заслуживают упоминания и обсуждения здесь:
Почему нет аксиомы, относящейся к социальной справедливости (аналогично Четвертому условию)?
Целью изложенных здесь аксиом является не описание условий, которые привели бы к хорошему или справедливому обществу, а к обществу, которое можно поддерживать в течение долгого времени. Неясно, необходимы ли идеальное экономическое равенство или совершенно эгалитарная система принятия решений для предотвращения краха общества.
Конечно, крайнее неравенство, похоже, делает общества уязвимыми для внутренних социальных и политических потрясений. С другой стороны, можно утверждать, что приверженность общества этим пяти аксиомам будет иметь тенденцию приводить к относительно более высоким уровням экономического и политического равенства, тем самым устраняя необходимость в отдельной аксиоме в этом отношении.
В антропологической литературе умеренные темпы потребления ресурсов и низкие размеры населения по сравнению с доступной ресурсной базой коррелируют с использованием эгалитарных процессов принятия решений и с экономической справедливостью – хотя корреляция искажена другими переменными, такими как средства к существованию (сообщества охотников и собирателей имеют тенденцию быть в высшей степени справедливыми и эгалитарными, в то время как потреблятские общества менее таковы). Если такая корреляция сохранится, возврат к более низким уровням потребления ресурсов должен привести к более, чем менее эгалитарному обществу14.
Смогут ли местные, национальные и международные лидеры когда-либо формировать государственную политику в соответствии с этими пятью аксиомами? Ясно, что политика, которая потребует прекращения роста населения – и, возможно, даже сокращения потребления ресурсов, не приветствуется, если только население в целом не убедится в необходимости сделать его деятельность устойчивой.
Однако, если лидеры не начнут придерживаться этих аксиом, общество в целом или некоторые его аспекты обязательно рухнут. Возможно, знание этого факта является достаточным стимулом для преодоления психологического и политического сопротивления, которое в противном случае сорвало бы усилия по достижению истинной устойчивости.
5 Попугаи и народы
НОВЫЙ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ фильм Джуди Ирвинг, Дикие Попугаи с Телеграфного Холма и одноименная книга Марка Биттнера, описывают несколько очевидных последствий для глобальной войны или мира, истощения ресурсов или мирового экономического кризиса. Тем не менее, они заставили меня задуматься о птицах, свободе и цивилизации способами, которые могут иметь отношение к этим темам.
Биттнер, уроженец штата Вашингтон, переехал в Сан-Франциско в начале 1970-х годов с целью продолжить музыкальную карьеру. Его мечты были разбиты уродливыми реалиями коммерческой музыкальной сцены, и он оказался бездомным. Отказываясь искать постоянную работу, он годами питался подачками и случайными заработками, в конце концов устроившись опекуном в небольшом доме на Телеграф-Хилл, оставив ему много свободного времени.
Поклонник духовной литературы и поэтов-битников, Биттнер вообразил себя однажды профессиональным писателем, живущим в дикой природе – где-то среди рек, гор и деревьев. Однако теперь он оказался застрявшим без денег в суровой городской среде и без какой-либо мотивации улучшать свое финансовое положение обычными средствами.
Однажды, читая интервью с Гэри Снайдером из сборника Настоящая работа, Биттнер наткнулся на следующий отрывок:
Город такой же естественный, как и деревня, не забываем об этом. Во Вселенной нет ничего неестественного по определению. Одно из стихотворений, которое мне больше всего нравится на Черепашьем острове, – «Ночные цапли», в котором говорится о естественности Сан-Франциско.
Биттнер пишет: «Для меня был смысл, который я сразу уловил: если бы я действительно искренне хотел знать природу, я бы начал прямо там, где я жил». И он начал наблюдать за птицами.
Однажды в 1990 году он случайно увидел четырех диких попугаев; в следующие недели появилось больше. Они его заинтриговали. Откуда они взялись? Он обращал внимание на голубей, воробьев и чаек в разбросанных садах возле своего коттеджа, но не мог вызвать к ним особого интереса. Попугаи были разными. Они явно не были местными и «всегда были хороши для смеха».
Со своей безумной настойчивостью они ринулись в сад единой, гармоничной группой. Затем, как только они приземлятся, дерутся. Иногда во время боя они запутывались в ногах друг друга и падали с веревок, изо всех сил пытаясь высвободиться, прежде чем обе птицы врезались.
Марк Биттнер с другом-диким конуром. Предоставлено: Джоселин Найтграунд.
Они тоже были влюблены друг в друга.
У пар были длительные занятия по прихорашиванию, в конце которых они пели, и садились щекой к щеке.
Книга Биттнера – это, по сути, дневник его взаимодействий с птицами в последующие годы; Фильм Ирвинга, хотя и содержит гораздо меньше деталей, передает визуальное и слуховое воздействие попугаев, играющих, рыскающих, кричащих и взаимодействующих со своим другом-человеком.
А дружба – хороший термин для того, что развивается. Биттнер прекрасно понимает, что большинство жителей Северной Америки воспринимают попугаев только как птиц в клетках, но он глубоко уважает свободу их.
Сам Биттнер, в конце концов, избежал процесса приручения, связанного с получением постоянной работы и заработком на жизнь. Он сам испытал достаточно свободы, чтобы понять, почему попугаи наслаждаются своей дикостью и решительно отражают любые попытки посадить их в клетку или приручить.
Тем не менее, и Биттнер, и попугаи существуют в состоянии парадокса: они дикие животные – в случае Биттнера, только метафорически – в преимущественно одомашненной среде. Они не аборигены, которые делают все возможное, чтобы пробиться в экосистеме, для которой они не развивались. Они с благодарностью принимают любую поддержку, которую они получают благодаря доброте незнакомцев, но только на своих условиях: они настаивают на сохранении контроля над своим существованием.
Попугаи, в основном вишнеголовые конуры (также известные как попугаи с красными масками), пришли из Южной Америки. Там, предположительно, они попали в ловушки. Некоторые из них могли ненадолго содержаться в качестве домашних животных перед побегом (или были намеренно выпущены на свободу своими разочарованными «владельцами»); остальные родились и выросли в дикой природе – не в их естественной среде обитания, а в садах и парках Сан-Франциско.
Биттнер увлечен странным делом. Он неопытный этолог и орнитолог-любитель. И его приверженность значительна: он каждый день часами проводит с попугаями, кормя их и наблюдая за ними. Он делает обильные записи; копит деньги на пленку, чтобы их можно было сфотографировать; и он иногда прибегает к сбору пожертвований у соседей, когда попугай заболевает и нуждается в наблюдении ветеринара. Попугаи становятся его ближайшими товарищами.
На протяжении всей книги и фильма мы знакомимся с отдельными птицами и узнаем их истории. Мы свидетели их ухаживаний, союзов, споров, рождений, болезней и смертей. Среди прочего мы узнаем Коннора, конюра с синей короной, который, хотя и в некотором роде изгой, потому что принадлежит к другому виду, чем остальные, сохраняет величавое и доброе присутствие; Тупело, жертва вируса, который рецидивирует каждый год у молодых птиц, которых Биттнер берет в свой дом, нянчит и глубоко к ним привязывается; и Мингус, сбежавший питомец с вишневой головой, который присоединяется к стае, а затем поселяется в
Коттедже Биттнера, избегая летать. У Мингуса свирепая привычка кусаться, но он демонстрирует милую черту – кивать головой вверх и вниз в идеальное время, когда Биттнер играет на гитаре и поет.
Самый поразительный аспект этого повествования – это окно в общество попугаев и в эмоциональную жизнь отдельных птиц.
Вот краткий абзац от Биттнера:
Общество попугаев сложное, но я не думаю, что оно настолько отличается от нашего. Это сообщество, состоящее из пар и отдельных лиц. Спарившиеся птицы ссорятся друг с другом и с другими парами. Некоторые любят друг друга. Большинство пар состоят в этом надолго, но некоторые разводятся.
Хотя стая функционирует как единое сообщество, никто не принимает решения за нее в целом. Когда попугай думает, что пора покинуть место кормления, он заводит об этом разговор. Если все полетят за ним, это решение сообщества. Часто некоторые птицы не согласны с общим мнением и остаются на месте.
Книга полна очаровательных анекдотов о поведении птиц. Вот один: когда одинокий маленький волнистый попугайчик («Смитти») ненадолго присоединяется к стае, почти все другие птицы его избегают. Коннор, однако, подружился с попугайчиком, позволяя ему есть крошки, которые он роняет, и даже иногда держит ногой кусок еды, чтобы гораздо меньшая птица могла его укусить. Это поведение трудно объяснить в строгих дарвиновских терминах. Что Коннор получил от этих отношений?
Конечно, это не увеличивает шансы на выживание или репродуктивный успех.
Наслаждаясь рассказом Биттнера о диких попугаях, я не мог не вспомнить то, что читал за эти годы о диких людях, то есть об описаниях общества охотников-собирателей или жизни среди племенных народов во времена первых европейских народов, вступивших с ними в контакт.
