Текст книги "Весы змея"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава пятнадцатая

Очнувшись, Ульдиссиан обнаружил, что его руки и ноги привязаны к камню алтаря. Это само по себе уже немало лишало присутствия духа, но когда он попытался использовать свои силы, чтобы освободиться… Ничего не произошло.

Затем он снова услышал знакомый смех.

– Мой дорогой, дорогой Ульдиссианчик, – проворковала Серентия. Только, напомнил себе сын Диомеда, это была не Серентия, а Лилит. – Такой наивный. Такой доверчивый.

Перед ним предстало лицо, но не то, которое он ожидал. Ромий взирал сверху вниз на бывшего друга.

– Тебе не следовало возвращаться, мастер Ульдиссиан. Никогда.

– Ромий! Ты свихнулся? Это демон здесь, Лилит, не Серентия!

Партанец покачал головой.

– Нет… Ты ошибаешься. Здесь обе они. Моя Серентия и моя Лилит. У меня есть обе…

Шаги предвосхитили появление демонессы. Смахнув прядь длинных, тёмных волос Серентии, она нежно облокотилась на плечо Ромия.

– И у меня есть ты, дорогой Ромий! Гораздо более преданный любовник, чем ты, Ульдиссиан, который не сумел разглядеть всего, что предлагалось! Я могла бы стать любой, кого ты желаешь, включая ту, что сейчас перед тобой… Но ты отверг мою любовь и моё предложение…

– Ты хотела лишь марионетку, которая вела бы твою магическую армию, чтобы ты смогла отнять Санктуарий у Инария! – Ульдиссиан посмотрел на Ромия. – Когда она найдёт кого-нибудь ещё более полезного, ты окажешься на задворках! Подумай, Ромий! Это не ты! Не ты!

– Ты ничего не знаешь о том, как я жил, пока ты не пришёл в Парту, мастер Ульдиссиан! Я ни перед кем не держал отчёта! Все боялись меня! Ты отнял это у меня и сделал меня своей овцой! Но она напомнила мне, кем я являюсь на самом деле, – он придвинулся ближе, глаза были широко распахнуты и метали огонь. Выражение лица было маниакальным, – и за это я обожаю её ещё больше!

С партанцем разговаривать было бесполезно. Лилит совершенно околпачила его, заглянув в уголки души, в которых ещё таилась тьма, которая некогда целиком опутывала Ромия… И снова выпустила её на волю.

Ульдиссиан попробовал освободить левую руку, но путы держали крепко. Ромий ухмыльнулся. Лилит сложила губы в притворном сочувствии узнику.

Чтобы выиграть время и придумать, как бежать, Ульдиссиан спросил:

– Так что же, она использовала тебя, чтобы обратить новых эдиремов? Только этого она и хочет! Она не может делать это так быстро сама. Такова природа дара; он присущ человеку, а она не человек, Ромий!

Его слова пролетели мимо ушей.

– Она выбрала меня. Она выбрала меня из всех их, потому что она увидела, какой я сильный и что меня можно освободить от иллюзий, которые ты наложил на нас. С Хашира я показываю другим, старым и молодым, каждый день, и много таких дней впереди. – Он осклабился. – Они обращаются ко мне, как к богу…

Лилит придвинулась ближе, сначала поцеловала Ромия в щёку, а затем лизнула её. Он ответил на действие, как кот, потерев своё лицо об её. От этой сцены Ульдиссиану сделалась дурно: он переживал не только за Серентию, но и за партанца тоже. Это не был Ромий, которого он знал.

– А после сегодняшней ночи, – прошептала демонесса Ульдиссиану, продолжая соблазнение, – они всеувидят правду, дорогой Ромий! Разве не так?

– Ты собираешься использовать его? – радостно ответил бывший разбойник.

Она усмехнулась его вопросу.

– Это было бы просто чудесно, но нет. Его кровь не подойдёт. Вообще-то, от неё может получиться противоположный эффект, примешивание его испорченности. Нет… Мне нужен кто-то, чья жизненная энергия усилит то, чего я желаю, дорогой, милый Ромий… И, по правде говоря, только один человек приходит мне на ум.

Изумление вдруг отразилось на лице партанца. Его глаза даже ещё больше расширились, вплоть до того, что он стал походить на лягушку.

Задрожав, он рухнул вперёд прямо на ошеломлённого Ульдиссиана. Стало видно его спину.

Длинная алая струйка сочилась из страшной раны в его спине.

Лилит держала кинжал, который Ульдиссиан заприметил ещё до предательства. Кровь Ромия стекала с лезвия на рукоять. Лилит не обратила внимания, когда красные капли достигли её руки. Вместо этого она свободной рукой погладила плешивую голову партанца.

– Он был обаяшкой… Уверена, Серентии это тоже нравилось. Жаль, что он так идеально подошёл для этой роли.

– Лилит, ты безумна!

Она посуровела.

– Нет… Мои деяния оправданы, дорогой Ульдиссиан! Оправданы! Я спасла детей, и за это доброе дело я была изгнана в пустоту! Инарий думал, я никогдане найду пути обратно… Но я нашла, я нашла! – она снова принялась ласкать мёртвого Ромия. – Он был так серьёзно настроен доказать свою ценность для меня и её. Он пришёл прямо ко мне и рассказал, как ты позвал его в джунгли и как он притворился, что он всё ещё твой друг! – Лилит улыбнулась. – Должна признаться, твой расчёт времени напугал меня, любовь моя. Я чувствую здесь другую руку. Ты что, говорил с моим любимым Инарием? А?

Хотя Ульдиссиан не единожды думал, что Ратма не лучше, чем его родители, что-то заставило его удержаться от того, чтобы сказать демонессе правду.

– У нас с ним был короткий разговор. Он скучает по тебе и умоляет простить его. А ещё он хочет тебя убить.

Лицо над ним исказилось до неузнаваемости, потеряв всякие следы здравого рассудка, и тот факт, что принадлежало оно Серентии, делал зрелище ещё более кошмарным.

Затем, столь же быстро, как и появилось, безумие снова сменилось маской соблазнения.

– Ну и шуточки у тебя, дорогой Ульдиссианушка! Нет, ни за что не поверю, чтобы Инарий когда-нибудь нуждался в тебе! Он себя считает без изъяна, и потому не нуждается ни в ком, чтобы расставлять вещи так, как он их видит! – Лилит ухмыльнулась. – И потому он будет сидеть в забытьи на своём троне, даже когда стены его собора будут валиться вокруг него!

Ульдиссиан сомневался, что самодовольство ангела достигало таких высот, но Лилит явно разделяла его манию величия. Она не могла и представить себе, что её план сорвётся, особенно силами какого-то простого смертного.

Правда, похоже было, что в последнем случае она была права. Ульдиссиан мог почувствовать, как силы внутри него пытаются прорваться на свободу, но что-то удерживает их. Он не мог ощутить на себе никакого заклинания, но работа демонессы могла быть совсем неуловимой.

– Всё ещё борешься, – заметила она. – Как восхищает меня твоя решительность… Или это ты просто хочешь ещё раз подержать меня в своих объятьях? – Лилит придвинулась на достаточное расстояние, чтобы поцеловать его, и, хотя некогда Ульдиссиан хотел чувствовать эти губы на своих, сейчас он воспротивился. Не из-за себя – из-за Серентии, чьё тело было сейчас игрушкой Лилит.

Губы двинулись к его уху, в которое Лилит прошептала:

– Ещё немного, любовь моя, и ты будешьснова держать меня в руках. Когда я наложу заклятье, используя кровь бедного Ромия, подойдёт и твой черёд! Наконец-то ты увидишь вещи, как я того желаю…

Ему хотелось плюнуть ей в лицо.

– Так почему же ты сразу этого не сделала?

Хриплый смешок.

– Потому что болван, который думает, что творит добро, – лучшее прикрытие для моего плана! Но мы давно минули этот этап, и ты собрал так много сторонников! Когда возникла возможность, как могла я устоять? Теперь ты набрал новообращённых, которые точно знают, что от них требуется – верность мне!

Ульдиссиан попытался схватить её, но его попытки оказались тщетными. Лилит снова засмеялась, и отошла дальше, чтобы лучше насладиться его усилиями. Она натолкнулась на тело Ромия, всё ещё полураспластавшееся над её узником.

Со слабым рычанием партанец внезапно попытался подняться. Он схватил Лилит за руку, в которой она держала кинжал. Кровь брызнула на Ульдиссиана.

Всякая надежда на то, что неожиданное действие партанца спасёт их обоих, быстро угасла, когда демонесса развернулась и схватила Ромия за горло. Надо отдать ему должное, бывший разбойник, уже без всякого фанатизма в глазах, вызванного её контролем, попытался сжечь её при помощи своих сил. Его ладони ярко засияли, и из мест, где они схватили Лилит, пошёл дым.

Но она только рассмеялась, и, сдавив руку, разломилаего дыхательное горло.

И без того получивший серьёзное ранение Ромий немедленно умер. На этот раз Лилит дала его неподвижному телу упасть на каменный пол.

Теперь с обеими ладонями, измазанными кровью партанца, она повернулась к Ульдиссиану. От её отвратительной улыбки даже на лицо Серентии было слишком противно смотреть, и он отвёл взор.

– Как он боролся за жизнь! Да, кровь бедного Ромия сослужит неоценимую службу, любовь моя, – влажные пальцы заставили вновь посмотреть на неё. – Ты так не думаешь?

Когда Ульдиссиан ничего не ответил и лишь продолжил смотреть, она похлопала его по щеке, оставляя на ней ещё больше крови партанца, и снова засмеялась.

В это время Ульдиссиан ощутил присутствие в комнате кого-то ещё. У него, правда, не было надежды, что это кто-то пришёл к нему на помощь, и точно: новоприбывшим оказался один из ранее замороженных стражников.

Эдирем посмотрел на Ульдиссиана, как на паразита, обнаруженного в еде.

– Остальные на месте, госпожа Серентия, – похоже, его совсем не удивило тело Ромия.

– Они могут войти. Затем ты и твой друг будете держать дверь запертой, пока я не закончу.

Стражник кивнул и исчез в дверях.

Лилит стояла над партанцем и говорила Ульдиссиану:

– Ты не представляешь, дорогой любовничек, сколь многие так легко стали верны моим желаниям! Ты выказал такое благородство, принимая всех, кто пришёл перенять твой дар, но даже хотя ты зарыл их прошлое, ты не стёр его. Обратить их было даже легче, чем Ромия. Всё ещё держа в руке кинжал, она сделала насмешливый реверанс.

– Спасибо за то, что так хорошо всё устроил для меня!

Всё ещё пытаясь выиграть время, Ульдиссиан посмотрел вокруг. Несмотря на то, что все знаки в комнате указывали на Лилит, он подозревал, что некогда стены были покрыты знаками, посвящёнными в равной степени мерзкому созданию.

– Что это за место? Ты искала его.

– Это? Это место – связующее звено, любовь моя, сыгравшее важную роль в создании Санктуария много столетий назад! Здесь была установлена одна из первых точек реальности – можно сказать, выкована, – которая позволила этому миру собраться воедино! В нём – сила невиданная, вклад каждого ангела и каждого демона, который строил это убежище, включая его. Так сильны силы, присущие этому месту, что, как видишь, даже ваш брат ощутил их и построил это, – указывая на себя, она просто добавила. – И через это место – более трёх столетий назад – я нашла обратный путь в Санктуарий!

Мысль о том, что Лилит пребывала никем не незамеченной в этом мире так долго, испугала его. Это с новой силой пробудило в нём страх, что демонессе удастся всё, что она задумала. Если даже ангел, который изгнал её, не ощутил её за всё это время…

Но прежде чем он выяснил больше, обращённые эдиремы Лилит начали заходить внутрь. Очень многие лица – как мужчин, так и женщин – были хорошо знакомы Ульдиссиану, и это причинило ему новую боль. Среди собравшихся он увидел партанцев и тораджанцев; он подозревал, что было здесь и несколько хашири. Всего, по меньшей мере, собралась пара дюжин.

– Встаньте по краю комнаты, – скомандовала Лилит.

Когда она отвлеклась, Ульдиссиан воспользовался этим, чтобы в последний раз попытаться освободиться. У него было мало надежды на успех, но он не мог просто принять то, что казалось неизбежным…

Затем, к своему удивлению, он ощутил, что держащие его магические силы ослабли в нескольких местах. Стараясь не выдать своей радости по этому поводу, он сосредоточился на этих точках… А потом заметил, что это были места, куда попала кровь Ромия.

Ульдиссиан осторожно попытался воспользоваться ими. Он работал над заклинанием, сдерживающим его, чувствуя, что оно постепенно ослабевает тут и там.

Но попытка отняла слишком много времени. Лилит уже разместила большую часть своих пешек для церемонии, которую задумала, и теперь демонесса снова заняла место над мёртвым партанцем.

С её губ слетели звуки, которые не смогло бы произнести ни одно смертное создание. Очевидно, это были слова силы, ибо он ощутил, что комната тут же стала наполняться невидимыми, но мощными силами, восстающими из подземных глубин.

Кое-что ещё поднялось… Кровь из ран Ромия. Она хлынула в воздух, наконец достигнув кинжала. На этот раз Лилит хотела гораздо большего, чем просто покрыть лезвие; Ульдиссиан подозревал, что она осушит тело полностью ещё до завершения своей задачи.

Когда она это сделала, её эдиремы подняли руки ладонями вверх. Энергия каждого из них заискрилась над ладонями. Эдиремы двигались так слаженно, что он подумал, уж не контролирует ли Лилит теперь их полностью.

Он почувствовал, что её заклинание, наложенное на него, ещё больше ослабло, но всё ещё не настолько, чтобы он смог сражаться с ней, тем более когда она была в компании своих последователей. Время работало против него. Лилит почти закончила своё грязное дело.

Наконец она подняла вверх предательский кинжал, чтобы все видели. Хотя он был весь в крови, алой жидкости должно было быть гораздо больше. Ульдиссиан даже думать не хотел, куда девалась остальная.

Сдерживающее заклинание продолжало ослабляться. Ему нужна была ещё какая-нибудь минута-другая…

Но Лилит, похоже, не собиралась её ему предоставлять. Она направилась туда, где он лежал, не обращая внимания на капли крови, оставляемые за собой.

– Теперь да начнётся оно, любовь моя, – прошептала она, заходя вбок, чтобы взять кубок. – Да начнётся возмездие…

Её рот искривился, и из него вновь раздались эти нечеловеческие звуки…

Один из эдиремов вскрикнул и попятился.

Ульдиссиан поначалу подумал, что это дело рук Лилит, что она изначально задумывала использовать своих марионеток так же, как до этого Ромия, но потом он увидел, что стало причиной гибели мужчины.

Стрела, пронзившая горло. Стрела, облепленная грязью.

Не успела первая жертва затихнуть, как следом за ней рухнула вторая, древко пронзило грудь точно в том месте, где находилось сердце.

Ряды сторонников Лилит распались: кто-то искал укрытия, кто-то пытался определить источник как будто бы магических снарядов. Ульдиссиан первым обнаружил, откуда они летели, – из узких щелей наверху. Куда более трудным вопросом было, как лучник ухитрился пройти мимо стражников снаружи и остаться необнаруженным Лилит.

Но об этом можно будет подумать после… Если удастся. Кратковременная передышка дала ему время, необходимое для снятия заклинания, из-за которого он оставался связанным и беспомощным.

Один из ближайших к нему эдиремов увидел, что он встаёт. Темнокожая фигура стала указывать на Ульдиссиана, но тот, не нуждаясь в фокусировке, послал незадачливого противника в полёт и впечатал его в стену. Затем Ульдиссиан посмотрел на двух других, которые тоже только что заметили его освобождение. Внезапно они столкнулись друг с другом, да с такой силой, что тут же оба попадали без сознания.

Ещё один сторонник Лилит закричал. Стрела, которая убила его, торчала у него из спины, что означало, что прилетела она с другой стороны. Подтверждало ли это, что лучников несколько, у Ульдиссиана не было времени думать, потому что Лилит со страшно искривлённым лицом продолжила распевать заклинание. Ульдиссиан мог только догадываться, что она всё ещё надеется осуществить свой план и подчинить остальных эдиремов.

Он ни за что не мог этого допустить. Комната затряслась от силы, исходящей от него во всех направлениях. Эдиремы стали падать, некоторые из них налетали друг на друга или на стены. Ульдиссиана не заботило, выживут они или умрут, ибо они, вероятно, навсегда были очернены Лилит. Важно было спасти остальных.

Лилит тоже отбросило назад его суровым наступлением. Но, спрыгнув с алтаря, он увидел, что она поднимается. Кровь Серентии вытекала из раны в области рта, лоб покрыл тёмный синяк.

К несчастью, демонесса была далека от капитуляции. Она подняла кинжал так, словно хотела метнуть его, но вместо этого произнесла ещё одно неразборчивое слово. Ульдиссиан ругнулся, боясь, что Лилит добьётся успеха…

Однако, к его ошеломлению, закричали её последователи, после чего все они затихли. Ульдиссиан ощущал, что Лилит быстро забирает что-то от них в себя.

– Мой глупый, глупый любовничек… – прокряхтела демонесса, вставая. – Всегда немного недальновидный. Всегда чуть-чуть недоработавший. Я всё равно добьюсь своего, секундой раньше, секундой позже. Ты не можешь помешать мне забрать твою остальную драгоценную паству после того, что я взяла у этих дураков! Бо́льшая жертва, чем я планировала, но их потеря – пустяк по сравнению с тем, что я получаю!

Он ничего не сказал, отвечая силой, которая должна была прибить её к земле. Тем не менее, хотя Лилит и затряслась, она осталась стоять.

Они оба знали, почему. Как бы он ни желал, Ульдиссиан не мог заставить себя убить Серентию, а это был единственный верный способ изгнать тварь из тела. Это колебание означало, что, несмотря на изменившиеся обстоятельства, Лилит в конечном итоге всё равно победит.

И Санктуарий точно будет обречён.

– Бедненький, миленький дорогушечка, – проворковала она. – Всегда в миг победы хватаешься за поражение! Я всё ещё обещаю тебе минуты наслаждения с этим телом, когда я снова сделаю тебя своим…

Что-то ударило лезвие кинжала с такой силой, что выбило оружие из захвата отвлёкшейся демонессы. Кровь забрызгала область вокруг Лилит, когда кинжал и то, что выбило его, стукнулись о заднюю стену.

И когда оба предмета замерли, Ульдиссиан увидел, что рядом с кинжалом лежит ещё одна стрела… И снова покрытая грязью.

– Серентия… – раздался голос со стороны входа, голос, несмотря на свою шершавость, столь знакомый Ульдиссиану, что у него волосы поднялись на затылке. – Серентия… – позвал он снова, уже ближе. – Вернись… К нам… Ко мне…

Несмотря на то, что у Лилит всё ещё были развязаны руки, Ульдиссиан вынужден был обернуться к новоприбывшему: нужно было выяснить, спит ли он… Или это кошмар наяву.

Это былАхилий… Ахилий, только очень мёртвый.

Слишком белесые глаза охотника только на миг задержались на Ульдиссиане, словно только для того, чтобы уяснить, что тот увидел правду. Затем Ахилий с луком, готовым к новому выстрелу, продолжил идти вперёд. За собой он оставлял след немного влажной грязи, такой же, какая покрывала бо́льшую часть его тела.

– Серентия… – повторил мертвец. То немногое, что осталось от его пробитого горла, ворочалось и двигалось так, словно по-настоящему втягивало воздух, необходимый для речи. – Ты можешь… Услышать меня… Ты… Знаешь меня…

Лилит оставалась странно молчаливой, но теперь она резко бросила:

– Здесь только Лилит, дорогой, дряхлый Ахилий! Я! Любовь может быть дурацки сильной, не так ли? – она развела руки. – Хочешь, чтобы я согрела тебя вместо неё, лучник?

– Прибереги… Свои… Жалкие… Обольщения, – ответил Ахилий, поднимая лук. – Если я… Не могу… Освободить её одним путём… Я освобожу её… Другим… Она бы… Хотела этого…

– И когда она тоже умрёт, у тебя будет шанс снова заполучить её! Как ужасно и восхитительно одновременно! – она вытянулась так, чтобы он мог без труда попасть ей грудь. – Ну что, стреляй!

Но Ахилий не клюнул на её уловку.

– Когда я… Буду готов, ведьма… Сначала… Я ещё хочу… Чтобы она… Вернулась к нам…

Видя, что всё внимание Лилит обращено на ходячий труп, Ульдиссиан подготовил собственную атаку. Но Ахилий покачал головой.

– Нет… Не твоё это… Дело…

Было что-то в хриплом голосе, что заставило Ульдиссиана послушаться. Он наблюдал, как лучник опускает лук.

– Серентия… – пробормотал Ахилий. – Серентия… Пожалуйста, проснись…

Лилит стояла, словно замороженная. Ульдиссиан подумал, что она замышляет очередную хитрость, но затем ладони демонессы схватили её за горло, словно она хотела задушить сама себя.

Она закричала. Она кричала так громко и такая боль звучала в этом крике, что сын Диомеда совсем не удивился бы, если бы остальные мертвецы в комнате восстали, чтобы присоединиться к Ахилию. Лилит кричала не останавливаясь, самое здание тряслось от её усилий.

А затем… Затем… Что-то чудовищное показалось из её поднятого кверху рта. Первоначально они выглядели как клубок маленьких змей, но в конце концов Ульдиссиан узнал в них пальцы. Пальцы с когтями.

Лицо Серентии исказилось, её рот стал в два, а затем в три раза шире головы. Ладони раздвигали его всё больше, больше… И только тогда стало ясно, что крик испускает то, что вылезает, а не девушка перед ними.

Боясь за дочь торговца, Ульдиссиан подался вперёд, но лучник снова остановил его:

– Не надо… Не останавливай это… Если мы хотим… Чтобы осталась какая-то надежда… Для Серентии…

Если бы это был кто-нибудь другой – нет, даже если бы это даже был живойАхилий, – Ульдиссиан не обратил бы никакого внимания на приказ. Однако как-то он понял, что его мёртвый товарищ куда как более сведущ в данном деле. Стоя с натянутыми нервами, Ульдиссиан заставил себя наблюдать, что произойдёт дальше.

Безобразный ряд красных перьев появился из чудовищной утробы Серентии. Они протискивались вверх. Вверх…

И одним ужасным рывком демонесса Лилит целиком вырвалась изо рта темноволосой девушки.

По-прежнему крича – но скорее от гнева, нежели от боли, – покрытая зелёной чешуёй серена несколько раз облетела комнату. Внизу Серентия, снова нормальная, опасно пошатывалась.

– Дураки! – возопила Лилит, внезапно налетая. – Безмозглые, смертные дураки! Думаете, это значит хоть что-то? Думаете, вы победили? – она дико засмеялась и выбросила когтистые пальцы в сторону Серентии. – Осторожно, дорогие! Она вот-вот упадёт!

С этими словами демон полетела к потолку и исчезла как раз в тот миг, когда должна была врезаться на него.

Ни Ульдиссиан, ни Ахилий не осмелились посмотреть, был ли это очередной трюк, потому что Лилит по крайней мере сказала правду, когда предупредила их о Серентии. Почти такая же бледная, как лучник, Серентия испустила лёгкий вздох и повалилась.

Ульдиссиан намеревался использовать свои способности, чтобы не дать ей ушибиться головой о камень, но Ахилию как-то удалось двигаться даже быстрее. Грязные руки поймали Серентию в каких-нибудь дюймах от падения. Лучник уложил её с такой осторожностью, словно она была из хрупкого стекла.

Серентия выдохнула… И её глаза, дрожа, раскрылись. Она взирала на своего спасителя, который, на взгляд Ульдиссиана, сам готов был сквозь землю провалиться, но не показываться ей на глаза. Лучник быстро приложил одну ладонь к горлу в тщетной попытке прикрыть жуткое зрелище.

– А-Ахилий… – промямлила она. – Ахилий… – рот начал растягиваться в улыбке, но прежде чем она стала широкой… Серентия потеряла сознание.

– Какое… Счастье… – пробормотал мертвец. Он отступил от неё и только тогда посмотрел на Ульдиссиана.

Сын Диомеда всё ещё не мог поверить в то, что видел.

– Ахилий…

– Лучше… Лучше присматривай… За ней… В следующий раз… Я могу не… Вернуться…

Лучник повернулся, чтобы сбежать, но Ульдиссиан схватил его за руку. Не обращая внимания на грязь и холод, который чувствовал, Ульдиссиан рявкнул:

– Ты не можешь уйти!

В ответ мертвец издал резкий смешок:

– И… Как я могу… Остаться?

Прежде чем Ульдиссиан успел ответить, снова по древнему зданию разнёсся крик. Оба посмотрели на вход… Где, незамеченная в жаре событий, собралась толпа напуганных эдиремов.

Толпа лицезрела свою госпожу, неподвижную, словно она была мертва, своего предводителя, вернувшегося из мёртвых… И человека, который, как знали партанцы в группе, был убит демоном.