Текст книги "Весы змея"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Прорываясь сквозь ряды морлу, Ульдиссиан представлял себе Лилит. Каждое убийство предназначалось ей.

А затем… А затем не стало морлу, могущих сражаться.

Ульдиссиану потребовалась почти минута, чтобы установить этот изумляющий факт. Вокруг него лежали тела. Казалось, ни один участок пола или пещеры не остался свободен от тел или крови. Однако звери храма не поднимались, чтобы снова вступить с ним в бой. Морлу были мертвы, и на этот раз навсегда.

Хорошо сработано… Ульдиссиан уль-Диомед.

Ульдиссиан хмыкнул – это был первый раз, когда он уловил уважение в голосе Малика. Тем не менее, времени на поздравления не было. Нужно было изловить Лилит.

Поищи наверху, справа. Там ты найдёшь проход…

Указания Малика привели Ульдиссиана к двери. Больше не заботясь о том, чтобы оставаться незамеченным, Ульдиссиан запустил дверь в полёт.

Внутри он нашёл ещё двух морлу, убитых взрывом двери. Ульдиссиан перешагнул тела, уже ощущая, что Лилит близка.

С помощью призрака Малика Ульдиссиан добрался до места, которое дух назвал личными покоями Примаса. Там не было ничего привлекающего взгляд за исключением изящного трона в первой, внутренней комнате. В конце концов, Примас был всего лишь прикрытием для Люциона и его сестры.

Он достиг двери, ведущей наружу, но Малик вдруг снова заговорил. «Держи кость высоко и наготове! – потребовал призрак. – Приготовься её бросить!».

Ульдиссиан весь напрягся. Резкое отличие от прежних инструкций указывало на то, что Малик знал о какой-то серьёзной угрозе снаружи, которую даже сын Диомеда не мог ощутить.

С этими мыслями Ульдиссиан распахнул двери…

«Бросай!» – приказал Малик тоном срочной необходимости.

В равной мере при помощи своей руки и своих сил Ульдиссиан выбросил кость. Она вылетела из покоев Примаса и понеслась по тёмному коридору. Затем, как раз когда Ульдиссиан был готов потерять его из виду, кусочек резко отклонился вправо.

Он слышал, как кость ударилась обо что-то, за чем немедленно последовал вскрик боли. Вслед за этим, в свою очередь, раздался глухой стук, который Ульдиссиан знал слишком хорошо.

Он ринулся к месту происшествия. И точно, фигура в мантии Диалона растянулась в углу. Кровь от раны на лбу отмечала место, куда ударила кость.

Ульдиссиан потянулся было к кости… А затем выпрямился. Она была здесь.

– Бедный, бедный дорогой Дюррам! Он так сильно хотел послужить Примасу!

Позабыв о фрагменте кости, он огляделся вокруг. Но как ни старался, Ульдиссиан не мог определить, где именно она находилась. Тем не менее, в конце концов он подумал, что понял, почему это так. Это был главный храм Триединого, спроектированный и построенный в соответствии с ожиданиями Люциона. Конечно же, как и древнее строение, в котором Лилит планировала обратить всех эдиремов, это место располагалось на звене, в одной из точек, откуда ангелы и демоны начали создавать мир. Люцион узурпировал силы этого звена для своего храма и поработал над ними, чтобы скрыть зло, неотъемлемое от этого места.

И, маскируя зло Пылающего Ада, эти силы теперь закрывали от него Лилит.

– О, мой дорогой, милый Ульдиссиан! – насмехалась демонесса. – Всегда так близок к победе, всегда готов дать выхватить её из твоих рук…

– Не в этот раз, Лилит! – ответил он, напрягая волю до предела, чтобы найти её. – Не в этот раз!

– Но любовь моя! Твой брат и твои друзья мертвы, а твои драгоценные эдиремы уже маршируют сюда, к себе домой! Разве может быть большее поражение?

На какой-то миг её слова пробудили в нём страх и отчаяние, но затем Ульдиссиан спохватился, кто говорит.

– Довольно твоей лжи. Довольно твоих игр.

С этими словами он бросился вперёд, где, он считал, находилась она.

Внезапно на его пути оказались массивные двери. Ульдиссиан, готовый к любому препятствию, направил свою силу на взрыв, который уничтожил их. Спустя секунду он уже пронёсся мимо этого места.

Он приземлился на ноги и на руки, словно кот… А затем уставился с широко раскрытыми глазами.

Ульдиссиан припал к земле в одном из входов в огромную залу, где верующие собирались перед проповедями их почитаемых жрецов. Он достаточно хорошо знал проектировку других храмов, чтобы понять, он ещё не должен был добраться до этого места. Снова Лилит обвела его.

Высокие, как башни, статуи двух ложных духов нависли над ним. Статуя Мефиса – отца Лилит, Мефисто – почему-то отсутствовала. Наличие пьедестала для неё указывала на то, что однажды она была разрушена. Что-то подсказывало Ульдиссиану, что вряд ли это был несчастный случай.

Помня Тораджу, он продолжал присматривать за двумя оставшимися фигурами. Лилит не просто так заманила его в эту залу. Следовательно, ко всему, что внутри, следовало относиться с подозрением.

Как раз в этот момент её смех заполонил залу.

– Игра окончена, мой дорогой, милый Ульдиссианушка! – крикнула она отовсюду и из ниоткуда. – Ты былпросто великолепен, ты превзошёл все мои ожидания, но пора заканчивать – ещё столькодел нужно переделать!

Она была здесь… И в то же время её здесь не было. Ульдиссиан проверил каждое направление. Каждый раз он чувствовал, что нашёл её, но затем на то же самое указывало уже другое место.

– Покажись, – взревел он. – Покажи мне, где ты!

– Ну как же, я прямо здесь, любовь моя.

Лилит появилась… И ещё… И ещё, снова и снова. Сотня образов демонессы материализовалась, за ней последовала другая сотня.

То, что они были всего лишь иллюзиями, Ульдиссиану было понятно. Однако когда он попробовал отличить правду от вымысла, всефигуры показались ему прежней Лилит. Ни одна из них не была простой фикцией…

– Подержи меня в последний раз в своих руках, – насмехались они в унисон. Тысяча Лилит сморщили губы. – Поцелуй меня в последний раз, любовь моя, – они придвинулись к нему, покачивая бёдрами, непристойно двигая телами. – Иди и ляг со мной в последний раз…

Они не могли все быть настоящими, однако были. Ульдиссиан попытался сосредоточиться, но бой, его личное сражение с морлу… Столько всего произошло, что отняло у него силы и концентрацию. Он знал, что демонесса рассчитывала на это. Ослабленный Ульдиссиан представлял меньшую угрозу для неё и, возможно, по её замыслу, был легче управляем. В конце концов, она всё ещё хотела заполучить его эдиремов, а он был наилегчайшим путём к ним.

Затем Ульдиссиан подумал, что Лилит позаботилась о том, чтобы отправить его в лабиринт и заставила сражаться с морлу внизу. Она ожидала, что он как-нибудь выживет. В этом он был уверен. Это, а так же её ошеломление, когда она материализовалась посреди поля боя, подсказало ему, что демонесса уважала его способности больше, чем делала вид. Вообще-то, Ульдиссиан вдруг подумал, что она даже была немного напугана. Зачем ещё стала бы она выстраивать всю эту изощрённую цепь заклинаний? Неужели Лилит не могла с ним разделаться, как хотела, после того, как забрала его от остальных?

Видимо, нет… Видимо, ей и в самом деле было нужно, чтобы сперва он оказался существенноослаблен…

Толпа Лилит сомкнулась над ним, все они протягивали к нему руки. Ульдиссиан подозревал, что если падёт её жертвой здесь, то ему конец. Он как-то должен был найти одну и единственную Лилит…

В его туманном сознании встал вопрос. Это был главный храм, средоточие жизни секты.

В таком случае где были все те, кто должен был находиться внутри? Лилит послала в джунгли только младших жрецов, надзирателей мира и морлу. Где были прислужники, высшие жрецы, стражники и все остальные, кто заботился о работе храма, но многие из которых не были обученными воинами? До сих пор он видел одного – того, в кого угодила кость Малика.

Внезапно он понял.

И поняв это, Ульдиссиан приказалсвоему разуму увидеть реальность.

Лилит растворились. На их месте стояли верующие. Жрецы, жрицы, прислужники, надзиратели мира и другие. Вся секта стояла перед ним.

Но Лилит среди них не было.

Он должна была быть там. Ульдиссиан напомнил себе, на кого он охотится. Ей ничего не стоило превратить себя в тот самый миг, как он одолел очередную её иллюзию.

Служители Триединого, должно быть, тоже поняли, что они больше не скрыты, потому что они кинулись на него всей безумной толпой. Они всё ещё думали, что служат Примасу, и Ульдиссиан знал, что никакое увещевание не поколеблет их веру в этом отношении.

Но ведь здесь и не было никого, кто бы не знал об истинной сущности секты, о том, что на самом деле это культ, следующий чудовищным указам владык Пылающего Ада. Всю его тревогу за этих добрых мужчин и женщин как ветром сдуло. Они-то не заботились о жизнях ни своих последователей, ни невинных, что пришли послушать их «святые» проповеди.

Как он это проделывал с морлу, Ульдиссиан смахнул ряды верующих. Крики разнеслись по всей огромной зале, когда тела полетели во всех направлениях. Одни поднялись высоко в воздух, другие ударились о стены. Ульдиссиан никого не упустил. Все слуги Трёх был отброшены по сторонам в знак неприятия их существования.

Стоять осталась только одна фигура. Неприметный последователь в серо-коричневой мантии.

– Здравствуй, Лилит, – сказал Ульдиссиан.

На этот раз инстинкт самозащиты сработал против неё, но только на миг. Человеческий наряд исчез, и демонесса предстала в своём полном величии. Он подпрыгнула в воздух и зависла в нём.

– Мой дорогой, милый лапушка, – проворковала Лилит. – Ты, должно быть, такустал! Странно, что ты всё ещё можешь стоять…

По правде говоря, он оченьустал. Даже последнее заклинание отняло у него слишком много сил. Лилит же, в свою очередь, казалась сильной и свежей.

– Мне будет не хватать тебя, любовь моя, – продолжила она. – Но всему рано или поздно должен прийти конец! Я…

– Замолчи, Лилит.

– Эй, Ульдиссиан… – лицо демонессы помрачнело. – Не надо так разговаривать со мной. Боюсь, на этот раз я могу в самом деле наказать тебя…

И вдруг она оказалась перед ним, с когтями наготове и размахивающим хвостом. Когти одной руки разорвали на нём надежду и кожу, и на этот раз Ульдиссиан не мог до конца залечить эти раны. Он хотел упасть, но знал, что не должен этого делать.

Он схватил рукой её запястье, как раз когда она хотела резануть когтями второй руки по его горлу. Он развернул Лилит и запустил её высоко в воздух, целясь в статую Балы. Лилит сильно ударилась о верх статуи, так что голова Балы отвалилась.

Но когда огромный кусок мрамора рухнул на пол, демонесса исчезла и вновь появилась за спиной Ульдиссиана. Она выбросила вперёд обе руки, целя в его спину.

Однако Ульдиссиан заранее ощутил, где она собралась материализоваться, и успел повернуться. Он схватил её руки и прижал одну к другой, а затем опустился по рукам, чтобы плотнее ухватить запястья.

– Всё кончено, Лилит, – решительно заявил он.

Поднялась дрожь, зашатался весь храм. Те последователи культа, кто ещё находился в сознании и мог двигаться, начали выбегать через выходы. В конце концов, причин оставаться у них уже не было. Истинного Примаса нигде не было видно, и наконец стало ясно, что Лилит ими манипулировала.

– Но постой, дорогой мой, милый Ульдиссиан…

Продолжить она не смогла. Огромная мраморная ладонь схватила её, плотно прижимая её руки к бокам. Она стала вертеться и извиваться, но не могла ни исчезнуть, ни выбраться. Ульдиссиан не мог позволить этому вновь случиться.

Его дыхание делалось всё более неровным. Нужно было действовать быстро. Ульдиссиан даже сам сомневался в том, что сможет спастись, но это будет малая цена.

Ладонь подняла демонессу высоко над ним. Другая рука присоединилась к ней, прижимаясь к первой. Две оставшиеся статуи заключили демонессу.

– Всё кончено, – повторил Ульдиссиан, обращаясь к ней.

Лилит склонила голову в знак поражения… И дюжина перьев выбросилась вперёд.

Уже трясущийся Ульдиссиан дал своим силам вести его. Чуть ли не сама по себе его рука поднялась. Перед ним образовался золотистый свет.

Перенявший злой приём у её брата Ульдиссиан послал перья обратно. Лилит ничего не могла сделать. Где она виднелась, они пронзили её чешуйчатую шкуру. Два пера попали в живот, три —

в грудь, ещё несколько – в плечи. Даже в горло.

Зелёная сукровица окропила ладони статуй. Лилит испустила булькающий вздох, но даже после этого не умерла.

– Мой милый Ульдиссиан… – воззвала демонесса. – Подумай, каково тебе будет без моих… Моих объятий…

Его выражение не поменялось:

– Чудесно.

Яростный толчок потряс храм. Многие члены Триединого уже бежали, но некоторые ещё выбирались. Чего не понимали ни они, ни те, кто уже выбрался, так это того, что внешние двери всё равно запечатаны.

– Ты помнишь последний раз, когда мы были в подобном месте, Лилит? – умудрился он произнести, не прерываясь для так нужного ему вздоха. – Помнишь ты это?

Она ничего не сказала, но её глаза вспыхнули ненавистью. Её хвост раскачивался взад и вперёд, и это дало Ульдиссиану понять, что, несмотря на её состояние, она всё ещё представляет большую угрозу.

– В прошлый раз только благодаря моей сильнейшей воле здание простояло достаточно долго, чтобы мои люди успели уйти.

К этому времени он уже слышал, как те, кто был за пределами залы, кричали и молили, чтобы им выпустили из храма. Их крики пройдут впустую. Ульдиссиан позаботился о том, чтобы никто не мог прийти им на помощь.

Он сделал очень глубокий вздох.

– Теперь же, даже если это будет последнее, что я сумею сделать, я разрушу этот храм до основания.

Громыхание усилилось тысячекратно. Трещины подобно огню расползлись по стенам, потолку и даже мраморному полу. Начали падать огромные куски камня.

– Прощай, Лилит. На этот раз навсегда.

Она зашипела.

Её хвост, растягиваясь до невероятных размеров, опустился до самого низа, чтобы оплести его. Застигнутый врасплох, Ульдиссиан упал на спину.

Но его собственное заклинание уже начало приносить плоды. Вся крыша – и все три башни, знал Ульдиссиан, – стала рушиться. Сотни тысяч тонн камня и дерева повалились на залу и всё остальное.

Вопли верующих сразу перекрыли даже рёв обрушения.

Лилит тоже завопила, когда Бала и Диалон налетели друг на друга… А в процессе и на её верхнюю половину. Её хвост, спускающийся к Ульдиссиану, бешено забился, прежде чем исчезнуть среди камней, оставшихся после уничтожения демонессы.

Ульдиссиан больше не мог следить за её судьбой. Он боролся только за выживание. Даже когда на него летели куски, в десять и двадцать раз превышающие его размеры, он изо всех сил старался удержать щит вокруг себя.

Но камень давил всё сильнее, а деяния Лилит выжали из него больше сил, чем он демонстрировал перед ней. Усилие, которое понадобилось для сокрушения огромного сооружения, – это было уже чересчур. Ульдиссиан чувствовал, что камень придвигается всё ближе, давит всё теснее…

А затем… Давление ослабло. Ульдиссиан воспользовался этим ослаблением и напрягся, чтобы расширить и усилить свой щит. Хотя его тело кричало, чтобы он остался лежать здесь, он заставил себя встать на колени, а затем, когда это удалось, и на ноги.

Только тогда он сообразил, что, не считая оседающей пыли, разрушение закончилось.

Повсюду, насколько хватало глаз, лежали руины. Пыль не давала лучше оценить масштабы вызванного им разрушения, но Ульдиссиан ощущал волну эмоций, исходящую от севера. Столица, находящаяся как раз за пределами его физического зрения, почувствовала обрушение и сейчас, без сомнения, наблюдала облако, встающее и затмевающее звёзды. Всадникам не понадобится много времени, чтобы прискакать и увидеть, что произошло. Магические кланы, вероятно, уже знают.

Ноги Ульдиссиана подкашивались. Боясь оставить дело незаконченным, он быстро осмотрел область в поисках каких-нибудь признаков жизни Лилит. Спустя миг он ощутил её след на некотором расстоянии от себя… След, который исчез прямо в процессе его наблюдений.

Она была мертва.

Всё было кончено.

Сын Диомеда облегчённо вздохнул… И упал. Его угасающее сознание желало, чтобы он как-то смог вернуться к остальным. Только это было важно – вернуться к ним.

И ты вернёшься… —послышался голос Траг’Оула. – И ты вернёшься…

Глава двадцать третья

Было много потерь, но было и много тех, кто должен был умереть, но выжил. Мендельн и Серентия опекали всех эдиремов, чувствуя, что в отсутствие Ульдиссиана им следует выполнять всё, что в их силах.

Несмотря на кровь и все потери, последователей Ульдиссиана осеняла аура радости. Оно одолели своих врагов. Воля последних выживших надзирателей мира и жрецов была сломлена, и они убежали в джунгли. Им было некуда идти – все почувствовали внезапное разрушение великого храма. Йонас, забравшись на дерево, объявил, что видит тёмное облако, затмевающее часть горизонта в этом направлении. Рассвет уже был близок, но никто не испытал нужды в подтверждении его заявления… Ибо сам Ульдиссиан вдруг оказался среди них.

Хотя Ульдиссиан объявился один, Мендельн знал, что дракон помог ему вернуться, – второе невероятное действие со стороны существа, которое с особой тщательностью скрывало своё существование. Воистину, подумал Мендельн, Баланс должен всерьёз нуждаться в Ульдиссиане.

Он и Серентия подошли к Ульдиссиану. Дочь торговца принесла брату Мендельна что-то попить. Ульдиссиан кивком поблагодарил её, после чего, выпив, сколько смог, посмотрел на них двоих и спросил:

– Вы знаете?

– Да, – ответил Мендельн. – Ты свободен от неё.

Но Ульдиссиан покачал головой:

– Никогда, – он вдруг огляделся вокруг. – Ахилий?

Серентия ответила на этот вопрос:

– Он был здесь… А затем исчез. Ни один из нас не видел, как он ушёл.

Мендельн промолчал.

Кивнув, Ульдиссиан протянул к ним руку. С их помощью он поднялся. Вокруг троицы стали собираться эдиремы, без слов призванные Ульдиссианом.

– Триединое разбито, – начал он без предисловий. Существовало ещё несколько малых храмов, но культ зависел от главного храма, был обязан ему своим влиянием. Теперь хорошо зная, как всё устроено, Ульдиссиан знал, что то немногое, что осталось, вскоре исчезнет.

– Триединое разбито… И теперь на очереди Собор.

Никто не выказал радости. Никто не застонал. Они восприняли оба утверждения как данность, и не более того. Что бы Ульдиссиан ни хотел от них, они постараются достичь этого изо всех сил.

– Приберите мёртвых и пришлите мне раненных, – приказал он дальше. – Потом всем спать, – когда они пошли выполнять, Ульдиссиан посмотрел на брата. Его взгляд скользнул к раненной руке.

Рука Мендельна снова была целой.

– Я объясню, – ответил младший брат.

– Дракон?

– Ратма.

Кивнув, Ульдиссиан спросил:

– Они будут нам дальше помогать? Или мы снова сами за себя?

Мендельн подумал, прежде чем ответить.

– Думаю, они поняли, что должны нам помогать. Думаю, весы качнулись в пользу наших нужд. Баланс потребует этого от них, точно так же, как он требует многого от нас.

Ульдиссиан удовлетворился этим ответом, хотя и не всё из того, что сказал брат, было понятно ему.

– Тогда завтра мы выступаем.

Его брат и Серентия наклонили головы в знак согласия.

– Завтра, – повторили они.

На этом Ульдиссиан отправился помогать своим людям, но, хотя его лицо выражало только гордость и заботу о тех, кто следовал за ним… Лицо Лилит всё время стояло у него перед глазами.

По крайней мере в этом демонесса победила.

* * *

Ратма материализовался поверх груды камней, которая когда-то была храмом. Он прибыл, чтобы выяснить, действительно ли умерла его мать. Ратма лучше других знал, какой хитрой лисой была Лилит. Она могла надуть Ульдиссиана, но её сын считал, что она не сумеет проделать то же самое с ним.

Однако когда он взглянул на руины, он нашёл там не больше, чем смертный. Ратма определил место, где должна была быть зарыта Лилит и, прощупав его, нашёл неподвижный труп. От него мало что осталось, и ко времени, когда эта земля будет расчищена – при условии, что Санктуарий всё ещё будет существовать, – ничего нечеловеческого нельзя будет различить.

– Так значит, и впрямь наступила минута прощания, – прошептал он. – Я мог бы сказать, что мне жаль, мама… Но мы знаем правду.

Сказав это, он исчез. Не было времени оплакивать мёртвых, тем более тех, кто не заслужил этого. У Ратмы хватало других забот.

В конце концов, у него всё ещё был отец…

* * *

Он ушёл. Она провела даже своего несчастного, неблагодарного сына. Несмотря на все свои ужасные раны, Лилит сумела улыбнуться.

Тело, которое он и Ульдиссиан посчитали её, принадлежало младшей жрице. Лилит умудрилась спастись в самый последний момент; тогда, напрягая волю до предела, чтобы защитить себя щитом, демонесса умудрилась уползти в сторону от разрушения. И всё же даже она должна была признать, что для неё было удачей выжить, не говоря уже о том, чтобы остаться незамеченной этими двумя.

Но Лилит обратит удачу в свою пользу. Она восстановит силу, и на этот раз отплатит Ульдиссиану и его товарищам самыми изощрёнными пытками. Даже её сын узнает, что означает навлечь на себя её гнев…

Тень упала на неё… Тень, от которой демонесса опешила, ибо она ничего не ощущала. Однако Лилит точно знала, кому принадлежала эта тень.

Она попыталась двинуться, попыталась скрыться… Но его сила быстро схватила её.

– Отпусти меня! – прошипела Лилит. – Отпусти меня… Инарий!

ПОСЛЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО Я СДЕЛАЛ, ЧТОБЫ СПАСТИ ТЕБЯ?

– Спасти меня? Ха! – но, уже пытаясь отвергнуть это, демонесса осознала, что он говорит правду. Вся её большая удача имела ужасный смысл. Лилит считала, что в ней повинна она сама, но нет…

Ангел стоял над ней во всём своём великолепии. Лилит одновременно ненавидела и желала его.

ДА, СПАС ТЕБЯ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ! МНОГО СТОЛЕТИЙ НАЗАД Я ПООБЕЩАЛ, ЧТО Я НИКОГДА НЕ УБЬЮ ТЕБЯ, И НИКОМУ НЕ ДАМ СДЕЛАТЬ ЭТОГО!

Однако, по её мнению, он совершил даже худшее. Лилит живо припомнила пустоту, в которой она отбывала заключение до того, как ей посчастливилось бежать.

Шипя, демонесса попыталась атаковать, но проще мухе было одолеть коня. Инарий рассеял её ослабленные атаки как незаслуживающие внимания.

Я ДАЖЕ НЕ ДАЛ НАШЕМУ СОБСТВЕННОМУ ЧАДУ НАЙТИ ТЕБЯ, ИБО ОН ПОСЧИТАЛ БЫ ДОЛГОМ ЗАКОНЧИТЬ ТО, ЧТО ПОСЧИТАЛ ЗАВЕРШЁННЫМ ЧЕЛОВЕК! —капюшон трясся взад-вперёд. – РЕБЁНОК НЕ ДОЛЖЕН УБИВАТЬ СВОЮ МАТЬ, И НЕВАЖНО, КАК НЕБЛАГОДАРЕН ЭТОТ РЕБЁНОК ИЛИ КАК ЗЛА ЭТА МАТЬ… НЕТ, ТОЛЬКО Я, ВСЕГДА ТОЛЬКО Я ОДИН ДОЛЖЕН ВЕРШИТЬ ТВОЮ СУДЬБУ… СУДЬБУ БЕЗ СМЕРТИ, КОНЕЧНО ЖЕ, КАК Я И ОБЕЩАЛ!

– Ос-оставь свои проповеди…

КАК ПОЖЕЛАЕШЬ, —Инарий поднял руку. В ней образовалась блестящая сфера, прозрачная почти до невидимости.

Ужас отразился на лице демонессы.

– Нет! Инарий! Не…

Но в следующую секунду Лилит влетела в маленькую сферу, её размеры стали подобающими ей.

Я ДОБАВИЛ ТО, ЧЕГО НЕ ДОСТАВАЛО В ПРОШЛЫЙ РАЗ, —бесстрастно сказало крылатое существо. – ОШИБКА НЕ ПОВТОРИТСЯ. ПРОЩАЙ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ.

Она плюнула на него, хотя из-за сферы это и не привело ни к какому результату.

– Ты думаешь, Санктуарий принадлежит тебе? Ты увидишь, что наделал этот человек! Он повергнет и тебя, Инарий!

НЕ ПОВЕРГНЕТ, ВЕДЬ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ МОЕЙ ПОМОЩИ ОН ОДОЛЕЛ ТЕБЯ, —не желая дальше спорить, Инарий добавил. – ПРОЩАЙ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ… ПРОЩАЙ…

Лилит закричала, стала извергать проклятья, но её голос – как и она сама – становился всё меньше и меньше. Вскоре сфера стала размером с горошину.

И затем и вовсе стала незаметной человеческому глазу.

СЧИТАЙ, ЧТО ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ, —сказал Инарий пустоте. – СЧИТАЙ, ЧТО ТЕБЕ ПОВЕЗЛО ПО СРАВНЕНИЮ СО СМЕРТНЫМИ, КОТОРЫЕ ОСМЕЛИЛИСЬ ВОЗОМНИТЬ СЕБЯ БОЛЬШИМ, ЧЕМ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ! —он широко распахнул свои изумительные крылья и воспарил в воздух, зависнув над обломками храма ровно настолько, чтобы посмотреть в сторону смертного, Ульдиссиана уль-Диомеда, и его наивных последователей.

ОНИ УВИДЯТ, ЧТО НИЧТО НЕ ПРОИСХОДИТ БЕЗ МОЕГО ПРИКАЗА… НО, КАК И ТЫ, ОНИ УВИДЯТ ЭТО СЛИШКОМ ПОЗДНО…

С этими словами он, никем невидимый, улетел в своё святилище, чтобы решать судьбу этого мира.