Текст книги "Гибель солнца"

Автор книги: Ричард Лупофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Дэниел вошел внутрь вслед за Лидией Хаддад. Три лампы освещали трещины, покрывавшие стены, пол и потолок.

Пещера имела форму шара. Ее внутренняя поверхность, казалось, состояла из того же серого материала, что и песок на поверхности планеты, только более темного цвета.

– Что вы об этом думаете? – спросил Мгоабе с собственническими интонациями в голосе, как человек, показывающий свой новый дом давним друзьям, когда-то жившим по соседству в маленьком провинциальном городке до того, как он добился успеха и переехал в большой город. – Что вы об этом думаете?

– Не знаю, – отозвался женский голос.

– Это неожиданно, ну и что? – ответила другая девушка.

Первый ответ принадлежал Лидии, второй – Товак. Их голоса с трудом различались, но именно так каждая из них должна была отреагировать на горделивый вопрос Мгоабе.

Полагаю, эту информацию тоже скрывали, – сказал Дэниел.

Мгоабе утвердительно кивнул.

– Да, – настаивал Дэниел. – А что дальше? Ведь не затем вы тащили нас за девяносто миллионов километров, чтобы показать эту маленькую пещеру? Она великолепна, Освальдо, но… зачем?

– Как всегда, в самую точку, Дэниел. Чуть-чуть терпения. Это не все. Пойдемте.

Он повел спутников в глубь пещеры. Гладкие стены и пол плавно переходили друг в друга, но места было достаточно для четверых.

В противоположной стене открывался проход в другую пещеру, большую по размерам. Мгоабе остановился на пороге.

Здесь нам придется спуститься вниз, Это достаточно безопасно – мы без труда выберемся обратно. Только будьте осторожны.

Он сел на край полукруглого отверстия и медленно стал спускаться, поворачиваясь и придерживаясь обеими руками за край. Спустившись, он удовлетворенно хмыкнул, отступил назад и взял лампу.

Остальные без труда последовали за ним.

Вторая пещера была похожа на первую, только раза в три больше, так что ее дальняя стена едва виднелась в свете трех ламп. Темные стены были испещрены глубокими трещинами.

Дэниел медленно двинулся вглубь пещеры. Он остановился перед темным пятном на стене и осторожно коснулся его кончиком пальца. Внимательно посмотрев на палец, он затем обернулся к Мгоабе.

– Вода?

Мгоабе кивнул.

– Но я думал…

– Разве вы специалист по геологии планет?

Дэниел покачал головой. Лица остальных скрывали шлемы, но его реакция – улыбка, кивок, прищур глаз – были открыты для них.

– Даже в этом случае… – Мгоабе пересек пещеру. Белый скафандр придавал ему вид резиновой куклы. – Откуда вам знать про эту пещеру? В ваше время были экспедиции на Меркурий?

– Нет, – Дэниел опять покачал головой. – Но в такой близости от Солнца… при этой температуре…

– Вовсе нет. Идите сюда. Вы – единственный среди нас без скафандра. Разве здесь жарко?

Дэниел вздрогнул. Это была нервная Дрожь, но в данном, случае его реакция полностью соответствовала состоянию окружающей среды. В пещере было совсем не жарко. На поверхности Меркурия температура достигала 350 градусов, а здесь они обнаружили воду.

Дэниел прижал ладонь к стене. Она показалась ему не горячее, чем обычная скала в солнечный день на Земле.

– Хорошая изоляция, да? – рассмеялся Мгоабе.

– Как образовались эти пещеры? – спросила Товак.

– Кто знает? – ответил Мгоабе. – Неплохая работа, правда? Или дело слепого случая?

– Возможно, это пузыри, – перебил Дэниел.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Не знал, что вы разбираетесь в планетарной геологии, мистер Китаяма.

– В Неваде есть одно место. Я побывал там на экскурсии еще школьником и видел застывшие пузыри. Огромные древние шары, три или четыре метра в диаметре. Некоторые из них поднимались над поверхностью земли, другие находились внизу. Они представляли собой старые пузыри, поднимавшиеся вверх, сквозь толстый слой жидкой глины. Пузыри поднимались медленно, поскольку глина была вязкой и отвердевала под горячими солнечными лучами. Процесс напоминал замедленные съемки, когда пузыри двигались все медленнее, глина застывала, пузыри двигались еще медленнее, глина становилась все тверже и суше, пока, наконец, процесс не остановился, совсем как на стоп-кадре. Вы когда-нибудь видели стоп-кадр? Процесс еще не закончен, а просто остановлен и остается в таком состоянии. Я не знаю, сколько тысяч или миллионов лет тем пузырям. В этой местности не бывает дождя, и нечем размягчить глину, чтобы процесс возобновился. Застывшие пузыри там так и стоят.

Он провел ладонью по стене пещеры. На ощупь она казалась теплой и влажной, хотя нигде не было заметно следов жидкости.

– Здесь есть другие пещеры? Внизу, наверное, должно быть еще холоднее.

– Тут есть на что посмотреть, – сказал Мгоабе. – Пойдемте, мои пилигримы. Мне понравилась ваша теория, Дэниел.

Он положил одетую в эластичную перчатку ладонь на локоть Дэниела. Сквозь одежду рука казалась теплой и сухой.

– Да, мне нравится ваша теория. Убедительная картина. Из глубины планеты поднимаются огромные пузыри газа, скапливаются под твердой коркой грязи, пытаясь выйти на поверхность. Они движутся все медленнее, все с большим трудом, не в силах вырваться на свободу. О, великолепная картина! Теперь смотрите!

Он стал на колени перед проходом в еще более глубокую и темную пещеру. Он не просунул лампу в отверстие. Дэниел опустился рядом с ним и включил инфракрасное зрение, что позволяло ему видеть внутренность пещеры в свете теплового излучения, идущего от стен.

Дэниел оперся руками о края отверстия, заглянул внутрь и застыл в изумлении, не веря своим глазам и не в силах двинуться с места. Он закрыл глаза, а затем вновь открыл их.

– Вы мне дадите свою лампу, Освальдо? Или вы войдете первым? Я хотел бы увидеть это в обычном, свете.

– В этом нет нужды, – Мгоабе опять взял Дэниела за локоть. – Если вы сможете залезть туда – вы ведь сможете? Просто идите вперед. Моя лампа вам не понадобится, даю гарантию.

Дэниел попытался разглядеть выражение лица Мгоабе, Лицевой щиток его шлема стал прозрачным в темноте пещеры, но сам шлем отбрасывал тень на его лицо. Дэниел мог рассмотреть Мгоабе в инфракрасном свете, но он неохотно пользовался своими дополнительными способностями, особенно, когда это касалось других людей.

Оглянувшись, он увидел Лидию и Товак, стоявших над ними.

– Я собираюсь спуститься туда, – указал он.

– Да, – отозвалась одна из женщин.

На мгновение он попытался представить, как они отреагируют, если с ним что-нибудь случится. Если он будет ранен, погибнет или заблудится в пещерах Меркурия…

…Рокки Китаяма потерялся в пещерах Меркурия. Коварная мадам Свердлова заманила нашего героя в смертельно опасные лабиринты в глубине далекого и таинственного Меркурия…

…то что станет с Товак и Лидией?

Он знал, что девушки не нуждались в нем. Они были подругами, партнерами, любовницами. Их связь длилась многие годы. Дэн был внешним фактором в этом равенстве, и его исчезновение не нарушит баланса.

Он кивнул и проскользнул в нижнюю пещеру.

До ее закругленного дна было метра полтора. Дэниел осторожно двинулся вперед. Он не мог точно определить размер пещеры, хотя очевидно было, что она, гораздо больше предыдущих. Мгоабе предупредил бы его в случае опасности.

Он прошел метров двадцать по слегка покатому дну. Внезапно его ослепила бело-голубая вспышка.

Оптические сенсоры сработали мгновенно, приспособившись к необычайно яркому свету, но он все же инстинктивно сделал шаг назад.

В ушах у него звучал тихий вкрадчивый голос Мгоабе:

– Что вы на это скажете, мой друг Дэниел? Разве я не обещал вам сюрприз? Как вы считаете, я сдержал слово? Что вы об этом думаете?

Возвышаясь над Дэниелом и доставая почти до потолка, в пещере стояла огромная копия объекта, изображение которого Мгоабе показывал им в скиттере. Объект светился своим собственным светом, как скульптура из люминесцентного материала. О, это была не просто люминесценция, поскольку скульптура не светилась, пока он не подошел к ней.

Он взглянул вверх и увидел ее вершину и слабо освещенный свод пещеры.

Объект был так похож на изображение, которое демонстрировал Мгоабе, что не оставалось сомнений, что перед ним оригинал. Дэниел повернулся ко входу в пещеру. Мгоабе спрыгнул вниз и стоял, держа в руке погашенную лампу. Он прочитал немой вопрос в глазах Дэниела.

– Да. Пленка была отснята здесь. Я сам сделал это, не один, конечно, а в составе экспедиции. Все они ветераны. С Меркурия нет эмиграции. Это вызовет слишком много вопросов. Так вот он, оригинал.

Он повернулся к Дэниелу. За ним последовали Товак и Лидия, осторожно спустившиеся через круглое отверстие.

Дэниел повернулся спиной к своим спутникам и стал медленно обходить вокруг светящегося объекта. Возможно, это скульптура. Он не мог быть уверен. Если это функциональный объект – какой-то механизм, – то каково его назначение? Как он попал сюда? Кто создал его, когда и зачем? В мозгу Дэниела мелькнула безумная мысль, воспоминание о старом мультфильме про сумасшедшего Ноя, строившего в двадцатом веке ковчег в подвале своего дома.

Как он попадет на поверхность в случае потопа?

Как скульптор втащил своё творение сюда? А если он создал его здесь, то как собирался доставить наружу?

Высота объекта составляла четыре или пять метров, и он почти касался свода пещеры. На потолке что-то искрилось. Дэниел сообразил, что там собрались какие-то кристаллы. Слюда, кремний или даже лед.

– Посмотрите наверх, Освальдо. Это лед?

– Да.

Что это за штука?

– Мой друг Дэниел, у вас есть преимущество передо мной – этот костюм не позволяет мне красноречиво пожать плечами. Загадка. Я надеялся, что у вас есть своя версия.

Дэниел подошел поближе, и его окутало холодное сияние. Он оглянулся и увидел на стене свою длинную черную тень.

– Похоже на старую авангардистскую скульптуру, состоящую из неоновых трубок. В колледже у меня была подруга, изучавшая историю искусств. Она покалывала мне книгу. Кажется, это называлось декко. Что-то вроде этого. Переплетение прямых линий, дуг, блестящих металлических поверхностей. Отполированный алюминий, кобальтово-голубые зеркала, светящиеся трубки ярко-красного, синего и желтого цвета, причудливые формы. Сказочное зрелище. Фантастическое. Целый мир, выглядевший, как театральные декорации к космическим фантазиям

Он замолчал.

– Так вы считаете, что это декко? – произнес Мгоабе. – Думаете, какой-то неизвестный путешественник из… когда это было в моде?

– Не знаю. Это не моя специальность. Может, сто лет назад или двести.

– Неважно. Вы хотите сказать, что это построили неизвестные путешественники с Земли?

Дэниел покачал головой.

– Вовсе нет. Просто ассоциации. А это что? Трещины в стене?

Он отошел в сторону, и освещение выключилось. Дэниел выругался, вернулся назад, и объект снова засветился.

Две фигуры пришли в движение. Лидия и Товак. подошли поближе, взявшись за руки, и остановились перед светящейся структурой, задрав головы в попытке рассмотреть ее.

– Вы побудете здесь немного?

Товак неуклюже кивнула.

– Только не прикасайтесь к нему, хорошо? – он увидел, что девушки повернулись к нему. – Я не знаю, что может случиться. Может, ничего. Но не делайте этого сейчас, ладно? Освальдо, вы когда-нибудь… кроме осмотра и съемок, проводили какие-нибудь исследования?

– О чем вы говорите?

Мгоабе подошел ближе. Его лицо было видно сквозь прозрачный щиток шлема. На лбу у него выступили капельки пота. В ярком бело-голубом свете его кожа приобрела странный серый оттенок. Капли пота создавали иллюзию, что Мгоабе медленно тает и если Дэниел подождет достаточно долго, то серая, похожая на металл плоть Мгоабе размягчится и стечет вниз, заполнив внутренность скафандра по грудь и оставив голый череп с пустыми глазницами, смотрящими сквозь лицевой щиток.

Дэниел тряхнул головой и отогнал от себя эту жуткую картину.

– Эти трещины, – он показал рукой на стену, положив другую руку на круглое плечо Мгоабе. – Вероятно, они образовались в результате замерзания и таяния воды много лет назад. Или при высыхании глины.

– Вы уверены, что ваша теория насчет пузырей газа в застывшей глине верна?

– Нет, – покачал головой Дэн. – Просто… она подходит.

– Ладно. Тогда я могу предположить, что это трещины в стенах. Хотя не думаю, что свод обвалится на нас, – он повернулся к Дэниелу, его глаза блестели из-за прозрачного щитка. Что рисует ваше воображение, мой друг? Храм филистимлян обрушивается на Самсона? Вряд ли. Кто у нас Самсон? Точно, не я. Может, вы? А кто Далила? Которая из ваших подруг?

Прежде чем произнести последнее слово, он умолк и дернул плечом в сторону женщин. Несмотря на сковывающий движения скафандр, жест получился красноречивым.

Дэниел отошел от Освальдо, остановился в тридцати сантиметрах от стены, протянул руку и оперся ею о стену.

Трещины, паутиной покрывавшие твердую поверхность, были хорошо различимы. Дэниел не, знал, насколько прочной могла быть порода. Если это действительно застывшая глина, то ее легко отколоть или разбить. Только он не был расположен делать это, Пока он оставит все как есть.

Он попытался заглянуть в трещину. Она была не очень широкой, всего несколько миллиметров, но тем не менее, могла уходить достаточно глубоко. Лучи света из-за его спины освещали стену, но не проникали вглубь. Дэниел попытался настроить свои оптические сенсоры, смещая спектр принимаемого излучения. Наконец он нашел длину волны, позволяющую заглянуть внутрь.

Супергерой при помощи рентгеновских лучей обнаруживает безумного ученого. Рокки Китаяма разоблачает мадам Свердлову.

Трещина была широкая, но уходила вглубь стены и там разветвлялась. На внутренней поверхности Дэниел увидел какие-то отметины. Он моргнул. Абсурд. Более того, безумие. Ему казалось, что это рисунки. Невероятно,

Он проникал взглядом все глубже. Это была проверка его возможностей, и он знал, что успешно выдержал экзамен.

Трещины могли иметь естественное происхождение и возникнуть в результате действия тех же геологических сил, что привели к образованию странных пещер-пузырей. Странных, но совсем не сверхъестественных. Они могли быть результатом природных процессов, и он не был склонен видеть здесь вмешательство каких-то необычных сил.

Другое дело – светящийся объект за его спиной. Это уж точно не природное явление. Замечание Мгоабе о том, что объект доставлен сюда Представителями древней забытой земной цивилизации, казалось не очень правдоподобным. Любая идея относительно этой скульптуры выглядела сомнительно. Но гипотезу древних путешественников с Земли можно было вполне принять за рабочую.

Существовали и другие предположения. Разумная жизнь на самом Меркурии. Здесь могли остаться потомки древней расы. Хотя других, кроме скульптуры, доказательств не существовало, но и она являлась достаточно сильным аргументом. А если не местный разум, то пришельцы еще откуда-нибудь.

Откуда угодно.

Это открывало бесконечные перспективы. Мысль о возможном существовании внеземной жизни, особенно жизни разумной, занимала умы людей с тех самых пор, как были открыты другие миры. Этой гипотезе уже более трехсот лет. А если принимать во внимание легенды о разумных животных, чудовищах, сверхъестественных существах, богах с туловищами людей и головами животных, то гораздо больше.

Неудача в поиске свидетельств существования внеземной жизни явилась одним из самых больших разочарований эры космических полетов. Даже открытие Жимерзлы и ее загадочных сигналов просто добавило неопределенности к обсуждаемому предмету.

Но неоновая скульптура…

Существование этого объекта могло быть объяснено только двумя способами, и каждый из них был в высшей степени романтическим. Или это продукт древней высокоразвитой человеческой цивилизации, которая давно исчезла с лица Земли, оставив это единственное свидетельство своего существования, или порождение чужого разума.

Либо-либо.

Если только это не подделка, изготовленная и помещенная сюда МГО, преследующим свои непонятные цели,

Дэниелу не хотелось даже думать о такой возможности.

Скульптуры в пещерах, узоры в трещинах… Что-то привлекло внимание Дэниела – какая-то мелькнувшая в глубине стены тень. Он попытался проследить за ней. Он понимал, что стоит у стены шарообразной пещеры, опираясь на нее одной рукой. Его сознание не покинуло тело, как это случилось на Медицинском Острове, но концентрация мысли была настолько велика, что внешний мир, за исключением сети узких трещин в стене пещеры, престал существовать для него.

Что-то мелькнуло.

Он попытался последовать за ним.

Дэниел был зачарован рисунками или письменами, которые видел на внутренней поверхности трещин. Возможно, они ничего и не обозначали, а были просто случайным узором, образовавшимся при остывании породы, что-то такое, что природа создала без определенной цели, а его воображение принимало абстрактные картины: то за фантастическое существо, то за искаженное злобой лицо, то за женское тело или силуэт дерева.

Что-то двигалось.

Что бы это ни было, оно не могло видеть его. Он ведь был снаружи, в круглой пещере. Несколько минут он не двигался.

Но что-то все-таки двигалось внутри трещин.

Дэниел закрыл глаза, и мысленным усилием своего наполовину органического, а наполовину электронного мозга включил систему панорамного зрения, запрограммировав автоматический таймер, сконструированный Мимиром, а затем открыл глаза.

Он увидел, как что-то мерцает в глубине трещины.

«Мы увидели свет, и необычайное волнение охватило нас. Мы бросили неоконченными наши бесчисленные дела. Трепет и радость. Радость и страх. Наши священники поднялись на стебельках, размахивая ресничками над своим и нервным и центрам и, выкрикивая слова торжества.

Мы перестали спариваться. Мы забыли о еде. Мы прекратили воевать. Красные, зеленые, желтые – все слилось в одном потоке, перемешивались, соединялись, плыли, поднимались, толкалась, снова плыли. Огромное скопление миллионов стебельков – мы поднимались на них, танцуя и выкрикивая приветствия Свету.

Мы проходили через наши города, собираясь в неисчислимые толпы, колыхаясь и наполняясь волнением. Сколько времени прошло с тех пор, как к нам приходил Свет? Сколько мы ждали, волновались, верили и не верили, надеялись, размышляли, спаривались, умирали, росли, отмечали праздники, спорили, танцевали, кричали, воевали, объединялись, организовывались, проповедовали, верили, переживали, ждали?

И Свет зажегся. Мы пришли к Писанию. Мы прижали свое тело, свою плоть к Писанию. Мы вкушали слова Писания. Мы слились с Писанием, а оно с нами.

Мы понимали Писание, оно понимало нас. Мы знали, что Свет должен зажечься. Наши предки знали, и мы знали. Мы бились своими нервными центрами о камень. Мы танцевали на стебельках. Мы стонали. Мы рычали.

Тот, Кто Приносит Свет, придет. Свет зажжется.

Если мы будем ждать, Свет зажжется. Если мы будем верить, Свет зажжется.

Мы жили и. умирали, воевали и строили, делали карьеру, ждали, верила, надеялись – и Свет зажегся.

Свет зажегся.

Мы пойдем к Свету, и Свет заберет нас отсюда в Рай.

Рай это самый большой город в скале.

Рай – это самый прекрасный город в синей скале.

В Раю всё синее.

В Раю все синие.

В Раю стебельки у всех очень гибкие, нервные центры элегантны, у всех достаточно пищи, там наши враги слабы, и мы всегда побеждаем их.

Тех, кто верит, Свет заберет с собой.

Те, кто верит, узнают, когда зажжется Свет.

Мы знали Писание. Мы ушли из города. Мы пошли предначертанным путем. Мы направились в город и свергли сначала священников, затем желтых, затем зеленых, затем красных. Мы шли, радуясь. Мы хлопали стебельками и кричали.

Свет!

Здесь Те, Кто Приносит Свет!

Те, Кто Приносит Свет, Они возьмут нас с собой, с собой, с собой в Рай. Они возьмут нас в Рай. В Рай, где наши враги слабы.

Те, Кто Приносит Свет, сильны.

Наши священники в унынии. Наши священники удивлены. Наши священники напуганы,

Пришельцы – вовсе не Те, Кто Приносит Свет.

Как это может быть?

Мы захлопали стебельками. Сотнями стебельков. Миллионами стебельков. Мир содрогнулся. Мир содрогнулся и сам Свет замерцал.

Как это может быть?

Те, Кто Приносит, Свет, исчезли?

Почему они исчезли?

Мы сами двинулись к Свету. Мы прикоснулись к Свету. Раньше мы никогда не касались Света. Мы прикоснулись к Свету.

Мы синие.

Мы синие!»

ГЛАВА 13

– Синие!

– Что?

Дэниел увидел сочувствие в глазах Товак, склонившейся над ним. Он попытался ответить ей успокаивающей улыбкой. Ее напряженное бледное лицо расслабилось.

– Вы в порядке, Дэн?

Он кивнул, хотел сесть, но она удержала его. Дэниел подчинился. Его искусственные мышцы могли без труда преодолеть ее сопротивление, но ему показалось более естественным опять уронить голову на подушку. Обнаружив, что гравитация отсутствует, он огляделся.

Он лежал в корабле, доставившем их на Меркурий, а корабль находился в открытом космосе.

– Какого черта?

– Мы выбрались оттуда. Я так рада, что с вами все в порядке, Дэн.

Лидия легла вздремнуть. Освальдо управляет скиттером.

На этот раз Дэниел сел. Он лежал на походной кровати в заднем отсеке скиттера. Оглянувшись, он увидел, что на второй такой же кровати спит Лидия Хаддад. Над каждой кроватью располагался маленький экран, выполненный в виде иллюминатора, выходящего в открытый космос.

Дэн опустил ноги на палубу. Товак присела на кровать рядом с ним. Они обвили друг друга руками, и некоторое время сидели молча. Дэн почувствовал, как щека Товак прижалась к его щеке.

– Я хочу сказать Лид, – наконец произнесла она.

– Пусть спит… Сказать что?

– Что с вами все в порядке. Она все время говорила, что так и будет. Кажется, она больше верила в Мимира Монро, чем я. Я боялась, что вы так и останетесь в этом растительном состоянии.

Дэн покачал головой.

– Если бы это случилось, я скорее напоминал бы машину, у которой органы управления приведены в нейтральное положение. Но…

– О чем это синем вы говорили, Дэн?

– Я… Это сложно объяснить. Я расскажу, но это будет нелегко… Что мы здесь делаем? Я… Послушайте, последнее, что я помню, – это похожая на пузырь пещера. Мы все были там. А теперь я прихожу в себя в скиттере направляющемся неизвестно куда. Как мы вернулись на корабль, и куда, и зачем, черт побери, мы летим?

Он тряхнул головой, встал и, почувствовав головокружение, оперся рукой о переборку. Рокки Китаяма – герой космических трасс!

– Вы неподвижно стояли там, прислонившись к стене.

Товак положила руку на живот Дэниела, как будто хотела убедиться, что он действительно здесь, как будто боялась, что это просто изображение, которое может исчезнуть в любой момент.

– Мгоабе получил сообщение от командира вездехода. Информацию передала основная станция. Освальдо сказал, что возникла какая-то опасность, и мы должны немедленно уходить из пещеры. Вы были в беспамятстве. Как в тот раз на Медицинском Острове. Нам пришлось волоком тащить вас, – за все время разговора Товак впервые улыбнулась. – Вы чертовски тяжелый, мистер! Хорошо, что это случилось на Меркурии, а не на Юпитере!

Дэниел ухмыльнулся в ответ.

– Если бы это произошло на Юпитере, то вам пришлось бы плыть.

Он почувствовал себя уверенней и протянул руку Товак, которая встала рядом с ним. Они снова обнялись. Дэн заглянул ей в глаза, еще крепче прижал к себе, и они замерли в долгом поцелуе.

– Может, я разбужу Лидию? – переводя дыхание, сказала она. – Секс в невесомости – это должно быть здорово!

– Не знаю, Товак. Я не уверен, что смогу сосредоточиться. И Освальдо…

Рубку скиттера от хвостового отсека отделяла непроницаемая перегородка. Одной рукой Товак набрала кодовую последовательность на клавиатуре замка. Другая ее рука лежала на груди Дэниела.

– Теперь можешь не беспокоиться.

Они подошли ко второй кровати. Товак опустилась на колени, одной рукой придерживаясь за Дэниела и положив другую на голову Лидии. Дэниел видел, как она провела по лицу Лидии губами. Лидия пошевелилась. Товак еще сильнее сжала руку Дэниела и притянула его к себе. Он обеими руками обнял девушек, прижав их друг к другу.

* * *

Через некоторое время они набрали код, открывающий замок. Люк сдвинулся в сторону, и Лидия и Дэниел вошли в рубку.

Освальдо Мгоабе сидел за пультом, но скиттер летел под управлением автопилота по заранее проложенному курсу. Взгляд Мгоабе был устремлен в межзвездное пространство. Работал видеопроектор, и середину рубки занимало изображение бело-голубого меркурианского шара.

Хотя глаза Мгоабе следили за удаленными звездами, его правая рука – его искусственная правая рука – водила по поверхности изображения, уверенно следуя всем его изгибам, выпуклостям и впадинам.

Солнце по-прежнему находилось впереди. Его диск был огромен, но свет ослаблялся поляризованным носовым экраном корабля.

Мгоабе повернулся и взглянул на Дэниела, Товак и Лидию.

– Я рад видеть вас в полном здравии и такими довольными, – улыбнулся он. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Дэниел. Для меня большое облегчение видеть вас целым и невредимыми. Мои поздравления вам и вашим сотрудникам. Кажется, я теперь понимаю ваши… – он хохотнул, – принципы межзвездных путешествий. Изумительно. Просто изумительно. В следующий раз, полагаю, мы станем свидетелями возрождения традиций гонга к обеду и воодушевляющих звуков горна. Ведь именно так было принято в ваше время? Нет? Наверное, это было в более ранние времена, менее просвещенные. А может быть, более просвещенные, кто знает?

Он повернулся к видеоизображению неоновой скульптуры, а затем опять заговорил, оставаясь сидеть спиной к спутникам.

– Вероятно, вы хотите знать, почему мы покинули Меркурий так… поспешно?

– Да, – ответил Дэниел. – Товак сказала, что вы получили важное сообщение и поторопились вернуться. Тащили меня как куль с мукой.

– О, замечательно, замечательно! Ваши старинные обороты речи так живописны. Действительно, как куль с мукой. Не такое уж плохое сравнение.

Он взмахнул руками.

– Знаете что? Вам интересно, почему мы срочно покинули Меркурий. Я хочу знать, что вы чувствовали во время вашего мистического транса. После того, как вы вернулись на корабль, вы бормотали о чем-то синем. Что это?

– Вы расскажете первым, Освальдо? И лия?

Дэниел опустился в кресло. Ему было все равно, сидеть или стоять. Но он предпочитал сидеть лицом к лицу с Мгоабе, а не стоять перед ним, как провинившийся школьник перед директором.

– Вы первый, – сказал Мгоабе.

Дэниел покачал головой.

– Нет. Хватит вам играть в таинственность. Я хочу услышать вашу историю.

Мгоабе взглянул в глаза Дэниела, После некоторого молчания Освальдо кивнул.

– Очень хорошо.

Одной рукой он поглаживал изображение неоновой скульптуры, и его черная искусственная кожа приобрела серый металлический оттенок в неярком бело-голубом сиянии.

– Как вы уже, очевидно, догадались, – произнес он, – Международная Геофизическая Организация – больше, чем научное учреждение.

– Несомненно, – согласился Дэниел.

– И наши станции – в том числе и на Меркурии – предназначены не только для научных изысканий.

Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.

– И это все?

Освальдо ждал.

– Не прикидывайтесь тупым. И не считайте нас дураками. Если я и мог ошибиться, считая вас обычным чиновником – чего, уверяю вас, не было, – то Лидия и Товак рассказали мне, кому сейчас принадлежит власть на Земле. Главное, что мне непонятно, – он ткнул пальцем в грудь Мгоабе. – Зачем вы отправились с нами. Генералы не роют траншеи, а президенты банков не сидят за окошком кассы. Зачем вы играете роль пилота?

Мгоабе рассмеялся.

– Я думал, что мы покончили с этим. Еще тогда, на том чудесном пикнике перед полетом на Меркурий. Почему я не остался не земле наслаждаться властью и комфортом, а принял на себя обязанности обычного астронавта?

– Послушайте, Дэниел, – он доверительно склонился к собеседнику, прочертил пальцем круг на коленке Дэна и саркастически усмехнулся. – Механизм по механизму, а? Вы знаете, что должно произойти с Землей через несколько десятилетий?

– Да, – кивнул Дэниел. – Лидия и Товак тоже. Положение не улучшится. Именно это вы держите в тайне. Если секрет раскроется…

– Конец близок! – Мгоабе всплеснул руками и закатил глаза, как карикатурный пророк.

– Совершенно верно. Если миллиарды людей узнают, что жизнь на планете прекратится меньше, чем через столетие, – то начнется хаос.

Мгоабе поджал губы.

– Конечно. Двадцать шесть миллиардов душ ринутся на несколько Островов, способных принять лишь немногих из них. Это будет катастрофа.

– Но пока вы довольно успешно сохраняете тайну. Вы в безопасности, пока правда не откроется. Всю оставшуюся жизнь вы можете жить в комфорте и роскоши.

– Не в этом дело. Совсем не в этом, – Мгоабе откинулся назад и провел рукой над светящимся изображением.

– Тогда в чем же?

– Дэниел, я не думаю, что вызываю у вас симпатию, – в голосе Мгоабе были слышны нотки грусти.

– Нет, – покачал головой Дэниел.

Мгоабе усмехнулся.

– Печально. Вы знаете, что я восхищаюсь вами, Дэниел. Я назвал розу в вашу честь. Не думаю, что вы действительно понимаете, что это значит.

– Могу себе представить.

– А вы не отвечаете на мои чувства, – Мгоабе тяжело вздохнул. – Ну что ж, в конце концов неважно, нравлюсь я вам или нет. Так о чем мы? Как это звучало в одной из старинных фантастических книг? Я пробовал читать некоторые. Ужасные вещи. «Мы неумолимо падаем на Солнце, и хрупкая оболочка нашего корабля с трудом выдерживает яростные атаки космоса…» – и так далее.

– Макулатура, – сказал Дэниел. – Я не защищаю подобную литературу, но это не хуже нынешнего увлечения викингами.

– Сдаюсь! Вернемся к нашему разговору. Вы хотите знать, почему я не остался на Земле, чтобы в комфорте и довольстве прожить еще тридцать или сорок лет? А затем спокойно умереть, предоставив следующим поколениям разбираться с надвигающимися проблемами.

Он сцепил пальцы рук.

– Полагаю, вы задавали этот вопрос двум вашим… – Мгоабе кивнул головой в сторону Лидии и Товак.

– Да, он нас спрашивал, – вступила в разговор Товак. – Но это совсем другое дело. Впереди нас ждала только тяжелая работа и скудная пища в зоне – в лучшем случае. А если мы не справимся с работой, или дела компании пойдут хуже, то нас выкинут на улицу, и мы присоединимся к остальным бездомным и безработным. Поэтому здесь нам лучше. Гораздо лучше. А вы?

Мгоабе улыбнулся.

– Хороший вопрос, мисс Десертис. Вынужден признать, что в смысле комфорта я проиграл. Камбуз этого скиттера не идет ни в какое сравнение с кухней в Лилонгве. Кстати, не хотите ли перекусить? Я сделаю заказ, да? Четыре порции и немного вина? Может, чуть-чуть марихуаны? О, извините, Дэниел, я не хотел обидеть вас. Три порции, вино, марихуана.

Он ввел с клавиатуры соответствующие инструкции.

– Конечно, у вас есть некоторое преимущество перед нами, – продолжал Мгоабе. – Не нужно беспокоиться о таких грязных и неприятных вещах, как туалет, правда? «Обратная сторона медали», «нет худа без добра» – английский так богат на метафоры. Поэтому я всегда любил этот язык.