Текст книги "Гибель солнца"

Автор книги: Ричард Лупофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Если бы это было личное послание, то он оставил бы записку.

Пилот протянула руку.

– В этом случае в начале записи будет предупреждение.

Дэниел передал ей коробку. Она установила кассету и нажала клавишу. Задняя Часть кабины превратилась в сад с цветущими розами. В сад вошел Мгоабе, посмотрел на Дэниела и улыбнулся.

– Надеюсь, вам понравился мой маленький подарок, – сказал он. – Смотрите, вот он со мной, здесь, в Лилонгве.

Мгоабе достал сверкающую вазу с миниатюрной розой. Дэниел испытывал странное чувство дезориентации, держа на ладони вазу с крошечной розой и видя в руке Мгоабе ту же самую вазу с той же розой в саду, рядом со зданием МГО в Замбии.

– Я надеялся присоединиться к вам, – сказал Мгоабе, – но обстоятельства помешали мне. Поэтому… Мне бы хотелось, друг Дэниел, чтобы вы лучше познакомились с культурой разведения роз. Это очень древняя традиция, корнями уходящая к Цезарям и китайской династии Танг. Это маленькое чудо, – он протянул вазу к Дэниелу, – я создал сам. Миниатюрная мускусная роза. Вы знаете, как выводят новые сорта роз? Скрещиванием. Сейчас я покажу вам.

Мгоабе подошел к низким кустам и опустился коленями на мягкую черную почву. Он поставил вазу рядом с собой, взял пару маленьких ножниц и срезал распустившуюся розу с несколькими сантиметрами Стебля. Лепестки цветка были полностью раскрыты, но он оторвал их и бросил возле себя на землю.

– Смотрите, – сказал он. Изображение цветка стало увеличиваться, пока не заняло половину кабины скиттера. – Роза является гермафродитом. Вот эти маленькие стебельки с утолщенными верхушками – тычинки. Мужские органы цветка. Они содержат тончайшую пыльцу. А эти маленькие столбики с открытыми кончиками – вы видите крошечные отверстия? Они называются рыльцем пестика, и по ним пыльца попадает к семенам, вот сюда, несколькими миллиметрами ниже.

Мгоабе поднял голову и улыбнулся. Его лицо находилось на одном уровне с лицом Дэниела. Он отвел руку назад, и она, казалось, прошла сквозь переборку скиттера и очутилась в открытом космосе. Затем рука вернулась на место, опять как бы пройдя сквозь переборку, с зажатым в черных пальцах маленьким пинцетом.

– Если мы предоставим цветок самому себе, то тычинки уронят пыльцу прямо в рыльца. В результате получится следующее поколение роз, генетически идентичных своему родителю. Но…

Он поднялся на ноги, и его изображение уменьшилось до нормальных размеров.

– Если мы удалим тычинки, – он осторожно выдернул крошечные стебельки из сердцевины розы, то получим все еще способную к воспроизведению, но выхолощенную розу. Очень печально. Бесполезный цветок, правда? Поэтому мы просто прикрываем цветок, чтобы защитить от случайного попадания переносимой ветром пыльцы, пока бедные маленькие рыльца не станут влажными и клейкими. Затем мы берем розу другого сорта, тычинки которой созрели и дрожат от нетерпения и обилия пыльцы.

Он срезал розу с другого куста, оторвал лепестки, открыв множество тычинок и осторожно провел переполненными пыльцой тычинками по пестикам выхолощенной розы, оставляя на них хорошо различимую полоску пыльцы, а затем отбросил использованный цветок.

– Вот и все!

Мгоабе поклонился.

– Теперь, – он выбросил срезанную розу, положил на землю инструменты и взял в руки вазу. – Из двух сортов миниатюрных роз – «Розмарина» и «Прекрасной Незнакомки» – я вывел эту чудесную мускусную розу. А создатель сорта, мой друг Дэниел, имеет право дать ему название.

Он держал вазу перед собой. Мгоабе и цветок казались Дэниелу не менее реальными, чем точно такая же ваза в его Ладонях.

– С вашего разрешения, мой друг, я дал этому новому гибриду имя в честь нашего знакомства. А поскольку цветок получился миниатюрным, я назвал его «Маленькая страсть Дэниела» Чистота и целомудрие – вот что она показывает миру, – Мгоабе поднес крошечную розу к лицу и осторожно раздвинул лепестки, – но сердце у нее цвета пламени.

Он улыбнулся и наклонился вперед. Ваза и рука Мгоабе исчезли, приблизившись к Дэниелу. Дэниел посмотрел на цветок в своей руке. Мгоабе сделал шаг назад.

– А запах… – продолжал он, – запах, мой дорогой друг, просто потрясающий. Теперь вы и сами знаете.

Мгоабе вместе с садом роз стал уменьшаться, превращаясь в маленький шар, в сверкающий диск, а затем исчез.

Пилот скиттера протянула Дэниелу кассету. Он положил ее в карман, все еще продолжая держать в руке вазу. Посмотрев на кроваво-красную, сердцевину розы, он поднес цветок к носу и попытался вдохнуть, а затем, нахмурился и отставил вазу в сторону.

– Далеко еще, лейтенант? – спросил он.

– Мы уже почти на месте.

* * *

Дэниел вместе с Лидией и Товак шел по парку, окружавшему госпиталь. Отойдя подальше, они остановились и присели у ручья. До этого момента они не обсуждали подарок Мгоабе и содержание видеокассеты. Теперь Товак заговорила об этом.

– Я думала, что с МГО вас связывают чисто деловые отношения, Дэн. Очень странная сцена. Мгоабе специально спланировал, чтобы мы все увидели запись. Что все это значит? Почему он считает, что вы интересуетесь разведением роз?

– Меня совершенно не интересует цветоводство. Не думаете ли вы, что здесь есть какая-то двусмысленность?

Лидия хмыкнула.

– Конечно. Только к чему все это? Зачем он проделал неблизкий путь до Эль Триумфо, чтобы передать сверток, а не послал его по почте?

Дэниел пожал плечами.

Вы были любовниками? – спросила Лидия.

– Нет.

– Он хотел вас? Мгоабе приставал к вам? Он выглядел немного расстроенным. Ну, не то чтобы расстроенным, а скорее взволнованным, так?

– Да.

– И..?

Последовало долгое молчание. Наконец, Дэниел не выдержал.

– И что, Лидия?

– Послушай, Дэниел, – она положила руку ему на грудь. – Мы играем в какую-то странную игру. Я не знаю, что произошло между вами в Лилонгве. И меня не волнует…

– Ничего не произошло, – перебил он. – Ничего такого.

– Меня это действительно не волнует. Но ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Освальдо Мгоабе…

– Руководит МГО, – предположил Дэниел, – Он чиновник. Высокопоставленный. И мне не нравится многое из того, что он делает. Использует свое положение и ведет жизнь колониального «бваны» старых времен. Все эти розы, старое вино, в то время как люди умирают от голода. Он просто заевшийся чиновник.

– Ты ошибаешься. Именно чиновники имеют реальную власть, Дэн. Я все время забываю, что ты из другой эпохи. Возможно, тогда правили избранные политики или генералы. А сейчас – чиновники, и Освальдо Мгоабе самый влиятельный из них. Он щелкнет пальцами, и заводы будут построены в Тасмании или закрыты в Швеции, поля засеяны в Исландии, а все жители Непала переселены в Ассам. Он контролирует большую часть бюджета, промышленность, – она покачала головой, – Очень плохо, что вы не стали любовниками. Если бы…

– Что его может привлекать во мне? – спросил Дэниел. – Полагаешь, в этом есть особая изюминка, переспать с механическим человеком? У каждого свои слабости?

Лидия покраснела.

– Извини, – спохватился Дэниел. – Я не имел в виду тебя и Товак… и я…

Он замолчал, не зная, что сказать.

– О чем ты, Дэниел? Считаешь себя соблазнительной приманкой и презираешь всех, кто поддался искушению?

– Извини, – повторил он. – Я не хотел…

– Не беспокойся, Лидия прижала ладони к щекам и глубоко вздохнула. Этот необычный жест Дэниел уже видел раньше. Цвет ее лица опять стал нормальным.

– Лидия, мне было очень тяжело. Ты и Товак сделали, для меня больше, чем я мог ожидать. Но вы не обязаны продолжать. Вы можете вернуться в зону, и я прослежу, чтобы вам предоставили работу, какую захотите. Ведь я владелец компании, или останьтесь на Островах. Здесь нужны рабочие руки. Все будет в порядке.

Товак бросила взгляд на Лидию, а затем снова посмотрела на Дэниела.

– Нет. Мы останемся с вами. Здесь что-то должно произойти. Ваш друг Освальдо Мгоабе затевает какую-то игру. Будет интересно посмотреть, что это такое.

Дэниел встал.

– Спасибо.

Он окинул взглядом парк, деревья, ручей и почувствовал внезапное желание отправиться на Хоккайдо или найти другой Остров, где он сможет жить нормальной жизнью, насколько это возможно с его новым телом. Но он понимал, что не сделает этого. Он выбрал другую дорогу. Дэниел не знал, куда приведет эта дорога, но не было смысла поворачивать назад, чтобы вести тихую жизнь в хижине с соломенной крышей. Хижины 2090 года теперь были переполнены 26, миллиардами человек, которые, если им не посчастливится раньше умереть с голода, будут просто поджарены.

– Нас ждут Ройс с Кимурой, – напомнил он. – Они пригласили своего коллегу, специалиста по биоэлектронике. Ему нужно поработать с вами, Кимурой и Ройс, чтобы обеспечить надежное функционирование новых устройств и их правильную установку.

– Послушайте, – сказала Лидий, – я, конечно, не возражаю…

– Но? – в один голос отозвались Дэн и Товак.

– Зачем вам все это? Вы нам кое-что сообщили, но, честно говоря, я не уверена, что вы были до конца откровенны.

– То есть?

– Полагаю, что вы не рассказали о том, зачем мы делаем эту работу. Вы и так уже киборг-супермен. С этими новыми устройствами ваши возможности еще более расширятся.

– Не думал, что обычный автоматический переводчик покажется вам таким экстравагантным, Лидия.

– Нет, – она тряхнула головой, и ее волосы на мгновение заслонили хвойные деревья, растущие у ручья. Ручей шумел, перекатываясь через лежащие на его дне валуны. Дэниел подумал, что этот звук похож на шум водопада. Он удивился, что не ощущает запаха хвойного леса, а затем вспомнил.

– Нет, – повторила Лидия. – Я не считаю переводчик чем-то особенным. Но зачем вам расширять свои возможности? Из тщеславия? Как культурист наращивает объем мышц ради самого объема?

– Вы правы, – согласился Дэниел. – Я не открыл все карты. Но этого не сделал и Мгоабе. Он что-то скрывает от меня, я знаю. И поэтому, надеюсь, что могу положиться на вас.

Он наклонился, поднял сосновую шишку, повертел в руках и стал внимательно разглядывать. Затем он снова посмотрел на девушек.

– Мы собираемся в экспедицию к Жимерзле.

– К чему?

Дэниел громко рассмеялся.

– Жимерзла. Десятая планета.

– Продолжайте, – настаивала Лидия. – Что это, научная фантастика? Подобные увлечения давно вышли из моды. Сейчас все без ума от викингов. Кому это нужно?

– Действительно, – горько усмехнулся Дэниел. – Кому это нужно?

Он отбросил сосновую шишку. Она ударилась о ствол высокой сосны и упала на ковер из опавших игл.

– Я и не надеюсь, что кто-нибудь сейчас интересуется Жимерзлой. Вы все слишком заняты решением сиюминутных проблем, не связанных с будущим или с далекими планетами.

Дэн посмотрел вверх, надеясь увидеть приспособившихся к отсутствию гравитации птиц, но никого не обнаружил.

– Ладно. Когда открыли эту планету и выяснили, что она является источником радиосигналов, то первым вопросом стало – природный ли это феномен, или кто-то действительно посылает зашифрованные сообщения. Если там есть живые существа, то мы могли бы вступить в контакт. Получить от них информацию.

– И что? – спросила Товак.

– Это не только научное достижение, черт побери! Возможно, нам удастся сделать процесс разогрева! Или создать защитный экран для Земли? Возможно, есть способы… я не знаю. Может быть, нам удастся изготовить миллионы маленьких зеркал и расположить их вокруг Земли, чтобы они отражали большую часть солнечных лучей, и тогда климат на планете придет в норму. Или… возможны еще сотни вариантов.

– Зачем нам для этого Жимерзла? Почему бы вам не обсудить свои идеи с вашим другом Освальдо Мгоабе? Он обладает достаточной властью.

– Нет. Послушайте, я вообще не знаю, реальна ли затея с зеркалами. Я только хочу сказать, что нам необходимо как можно быстрее добраться до Жимерзлы, чтобы проверить, есть ли там что-нибудь и можем ли мы узнать что-то полезное, – или вы считаете, что ситуация совсем безнадежная?

– Да, конечно, – Товак присела на корточки и, глядя ему в лицо, принялась одной рукой разгребать сосновые иглы. – Только мы примирились с этим, а вы нет. Вы сражаетесь, а мы покоряемся реальности. С Лид и со мной будет все в порядке. А вы просто пытаетесь пробить головой каменную стену.

– Ха, может быть, и так, он поднялся, – но если ничего не имеет значения, может быть, вы останетесь со мной? Обе? Мне нужна ваша помощь. Кроме того, вы здесь будете обеспечены лучше, чем в зоне. По крайней мере, не хуже.

– Хорошо, – Товак встала рядом с Лидией, и девушки обнялись. – А как насчет нечестной игры Мгоабе? Вы должны каким-то образом выяснить, в чем тут дело, Дэн.

Он кивнул.

– Я не знаю, что он скрывает. Он дал мне коды доступа к видеоинформации, так что я могу получить любые данные, какие пожелаю, Но он не сказал мне самого важного – какие вопросы я должен задавать! Если бы мне посчастливилось задать правильный вопрос – или, возможно, неправильный, – то я нашел бы новое звено цепи. Поэтому я делаю вывод, что не задал этого решающего вопроса. А может быть, в систему заложена возможность уклончивого ответа и никто не получит информацию, пока не задаст правильный вопрос, И только тогда вы обойдете ловушку и получите нужные данные. Кроме того, неизвестно даже, в каком направлении вы двигаетесь.

– Пойдемте к Кимуре и Ройс, – вспомнил Дэн. – Если мы пропустим встречу, то вынуждены будем ждать следующей еще полгода. Знаем мы этих медиков!

Но за восемьдесят лет шутка, кажется, утратила свою актуальность.

* * *

На этот раз они собрались не в палате или лаборатории, а в небольшом конференц-зале, выходящем в раскинувшийся вокруг госпиталя парк. В центре зала стоял полированный стол красного дерева с мониторами и пультами управления.

Все это напоминало Дэниелу неуютную столовую для персонала в здании МГО – резиденции Освальдо Мгоабе. Здесь, по крайней мере, стулья были простыми и функциональными, а не изысканным антиквариатом, который так любил Мгоабе. И вместо роз тут подавали горячий кофе.

Дэниел не знал, являлось ли присутствие чашки кофе перед ним недосмотром, вежливостью или просто шуткой. Он никак на это не отреагировал.

Кимура и Ройс расстались со двоими белыми халатами и переоделись в более удобную одежду, вроде той, что носили Дэниел, Лидия и Товак.

Дэниел представил девушек.

Ройс кивнула шестому человеку, присутствовавшему в комнате.

– Я попросила Монро помочь нам. С.С. Монро – Дэниел Китаяма.

Монро кивнул. У него были огромные рыжие усы.

– С.С.? – спросил Дэниел.

– Дети называли меня Спейсшип. Невыразительное имя. Учитывая увлечение викингами, я порылся в старой энциклопедии и нашел понравившееся мне северное божество по имени Мимир. Если вы не возражаете.

Дэниел пожал плечами.

– Как хотите.

– Я разработал большинство встроенных в ваше тело систем, мистер Китаяма, и внимательно следил за результатами. По отчетам, конечно. А также присутствовал при всех испытаниях и доработках.

– Я не помню вас.

– Вы и не можете. Тогда мы еще не привели вас в сознание.

– Понятно. Отличная работа. Но у меня появились кое-какие планы, и мне потребуются некоторые дополнительные возможности. Сейчас я уже в полном сознании. Вам не придется работать с замороженными остатками мозга. Позвольте рассказать, что мне нужно.

ГЛАВА 10

– Замечательно! – Монро теребил кончики своих пышных усов. Он улыбнулся и повернулся к остальным. – Давайте попробуем.

Дэниел подумал, что Монро оказался неплохим парнем, если не обращать внимания на эту чепуху насчет викингов. И кроме того, когда предварительные обсуждения закончились и началась серьезная работа, он напрочь забыл про свое увлечение древностью.

Он отлично поработал с Дэниелом, Лидией и Товак, обращаясь к Кимуре и Ройс для разъяснения медицинских аспектов возникающих проблем.

– Хорошо, – согласился Дэниел? – Начнем.

Монро включил питание, выполнил инициацию программы, откашлялся и повернулся к микрофону.

– Макротест. С итальянского. Текст: Le particelle battevano all' esternO, producendo ognuna un suono talmente tenue che nessun orecchio unano avrebbe potuto percipirlo.

С эсперанто. Текст: Estis glora mateno en la majmonat.

С французского Текст: lis vinrent le chercher dans la cellule ov l'on enfermait les fous furieux. С японского. Текст: Ki iro no sugata. Sono ashi no shita ni: ankoku.

С немецкого. Текст: Ernes derdreiDecks. war der Speisesalen, der Bar, einem Gesellschafts und einem Unterhaltungsraum vorbelhalten.

С португальского. Текст: Filetes de fumo cinza-claro grudayamse hos espessos cahos e nas longas barbas dando a impressao de que procediam dalguma fonte interior da roupa carmesim do mago e nao das folhas e gravetos agora em cinzas diante dele.

Монро дернул себя за мочку уха.

– Ввод завершен. Скомпилировать и перевести на английский.

Он поднял руку и положил ее на клавиатуру.

– Готовы?

Все кивнули. Никто не произнес ни слова.

– Тогда начнем, – сказал Монро. – Поехали! Выполнить макрокоманду!

Через мгновение комнату заполнил звук обычного человеческого голоса, тембром и модуляциями напоминавшего голос Монро. Присутствовала даже легкая нервная дрожь.

«Снаружи частицы ударялись друг о друга, и каждая из них издавала звук такой тихий, что человеческое ухо было неспособно услышать его. Стояло чудесное майское утро. Они пришли за ним в тюремную камеру. Фигура в желтом, под ногами – чернота. Одна из трех палуб была отдана под столовые, бары, комнату отдыха и концертный зал. Струйки бело-серого дыма льнули к его густым волосам и длинной бороде, создавая впечатление, что поднимаются откуда-то из-под его малиновой мантии, а не от листьев и веток, лежавших у его ног».

Последовала короткая пауза, а затем из того же динамика раздался другой голос, безликий и монотонный:

– Выполнение закончено, выход из макрокоманды.

На пульте управления моргнула индикация.

– Что это за текст? – спросил Дэниел.

Мимир Монро потер нос.

– Просто случайные отрывки из старого сборника сказок на разных языках. Без всякого смысла.

– Ладно, – Дэниел посмотрел на остальных. – Я удовлетворен. А вы как считаете?

Товак Десертис улыбнулась. Лидия кивнула. Ройс и Кимуры здесь не было. Они узнают об успехе и присоединятся к работе на следующем этапе.

– Единственная проблема, – сказал Монро, – состоит в том, что объем этой аппаратуры чуть ли не кубометр. Вы, конечно, можете возить ее с собой, но не думаю, что вам это понравится. Можно установить прямой канал связи, но тогда возникнут трудности, если вы удалитесь достаточно далеко. Временная задержка, а вы в беде, понимаете? Если какой-нибудь варвар бросается в атаку и заносит у вас над головой меч, то вы не захотите ждать полчаса, чтобы перевести: «Стой! Я твой друг». За это время вас изрубят в капусту!

– Можете не беспокоиться, – ответила Лидия. – Аппаратура может быть уменьшена до размера ногтя на вашем мизинце.

– Прекрасно. Тогда продолжим работу. А пока, мистер Китаяма, мы можем установить для вас канал связи с этой рабочей моделью, если вы захотите выполнить дополнительную проверку или просто потренироваться.

* * *

Дэниел сидел в кресле и смотрел на толстый кабель, выходящий из плеча и соединяющий его с рабочей моделью автоматического переводчика. Он подумал, что похож на дряхлого миллиардера, подключенного к поддерживающим его жизнь системам. Старик планирует очередной семейный переворот, а жадные наследники замышляют расправиться с ним и разделить между собой фамильные сокровища. Ха!

Он работал с устройством, пока как следует не освоился с ним. Дэниел легко справился с переводом на разные языки, а Товак помогла разобраться с другими видами преобразования: математическими эквивалентами и спектральными преобразованиями, которые позволят ему видеть звук, слышать вес… если это ему когда-нибудь понадобится.

Сейчас они работали над задачей дистанционного зрения, что-то вроде панорамной камеры при съемках видеофильма.

– Я собираюсь сделать еще одну попытку, – сказал Дэн Товак, – попробуй проконтролировать процесс, ладно?

Она кивнула.

Он глубже вжался в кресло и посмотрел в окно на окружавший здание парк. Несколько человек прогуливались между зданием и лесом.

Дэниел заметил маленькую фигурку под одним из деревьев, кажется, дубом. Он подумал, что начинает разбираться в ботанике.

Существо под деревом могло быть каким-то грызуном – бурундуком или белкой. Дэн отрегулировал фокус и усиление своих оптических сенсоров, не используя пока возможности нового преобразователя.

Животное оказалось белкой. Она стояла на четырех лапах в нескольких метрах от ствола дерева. Как будто зная, что на нее смотрят, белка присела на задние лапы, опираясь на толстый хвост. Она повернула огромные блестящие глаза в сторону госпиталя. На мгновение Дэниел почувствовал, что их взгляды встретились и у него с животным установился мысленный контакт.

Белка вновь опустилась на все лапы, отвернулась от странного взгляда и бросилась к стволу дерева. За несколько шагов до дерева зверек почувствовал что-то твердое и круглое под коричневым дубовым листом и остановился. Когтями одной лапы белка перевернула лист и отбросила его в сторону. Под ним оказался превосходный желудь, его шляпка отскочила, а верхушка уже потемнела и треснула с одной стороны.

Белка держала желудь перед собой передними лапами, пытаясь определить, успели ли добраться насекомые до его середины. Похоже, что нет. Зверек поднес желудь к носу, вдыхая чудесный дубовый аромат. Он был великолепен! Будет отличная закуска, когда он проголодается. Но сейчас он не испытывал чувства голода и не собирался ради минутного удовольствия тратить еду, которую можно отложить на черный день.

Зверек взял желудь в рот, довольно заворчал и опять опустился на четыре лапы. Один легкий прыжок, – и он оказался на стволе дерева в метре над землей. Его когти, легко цеплялись за толстую кору дуба. Несколько быстрых движений – и он дома. С одной стороны дерева, там, где когда-то росла ветка, образовалось дупло. Теперь это было его гнездо, его дом и заполненная припасами кладовая.

Он юркнул в дупло, взял в лапы желудь и аккуратно положил его к остальным припасам. Он еще не достиг зрелости, но уже обращал внимание на самок, прыгавших под деревьями неподалеку, и ощущал приятное возбуждение. Он вскарабкался на несколько метров вверх по стволу дуба, а затем побежал вдоль ветки. Где-то здесь мелькало что-то серое, и в воздухе чувствовался интригующий запах.

Раздув ноздри, он продолжал карабкаться вдоль ветки, влекомый этим запахом. Возбуждение заставило его забыть об осторожности. На ветке никого не было.

Блестящими глазами он рассматривал ветки выше и ниже его. Там тоже никого. Зверек поднялся на задние лапки, сохраняя равновесие при помощи хвоста. Он сидел в пятнадцати метрах над землей, но его вестибулярный аппарат был совершенен, когти острыми, а рефлексы быстрыми и точными. Если он случайно свалится вниз, то сможет изогнуться в воздухе и уцепиться за нижние ветки, а затем вновь добраться до ствола безо всякого вреда для себя.

Он все еще никого не обнаружил, хотя в воздухе присутствовал волнующий запах самки.

Он посмотрел на соседнее дерево. Там что-то двигалось, его блестящий глаз уловил, как шевельнулся лист, который должен был оставаться неподвижным. Кончик ветки слегка дрожал, и зверек увидел, как что-то серое движется вдоль ветки по направлению к стволу соседнего дуба.

Он опять опустился на четыре лапы, и на его мордочке появилось довольное выражение. Он помчался по ветке, чувствуя, как ее тонкий гибкий конец пригибается под его тяжестью. Зверек подался в сторону соседнего дерева, и его ноздри уловили чудесный запах – резкий, манящий, вызывающий головокружение. Он давно различал этот запах, только слабый и далекий. То, что он чувствовал раньше, не шло ни в какое сравнение с охватившим все его существо сладостным волнением.

До соседнего дерева было довольно далеко, и, прыгнув, он должен был опуститься на него метра на два или на три ниже. Он увидел, как серая шубка переместилась с ветки дуба на ствол и скрылась за ним. Воздух свистел у него в ушах, прижимая усы к щекам, наполняя легкие восхитительным ароматом, а все тело непреодолимым чувством влечения.

Зверек на мгновение почувствовал опасность, когда его накрыла черная тень, но успел лишь повернуть голову и поднять глаза, прежде чем на него обрушился пикирующий сокол.

Дэниел смотрел вниз на серое существо, стремительно выраставшее от едва различимого движущегося пятнышка до, аппетитного животного, когда сокол еще раз взмахнул мощными крыльями, затем сложил их, втянул голову в плечи, расправил когтистые лапы и спикировал на белку.

Птица почувствовала наслаждение, вонзив когти в жертву. Ее мозг был мал, но сознание очень ясным и четким. Она инстинктивно понимала, что белка мертва. Зверек не оказал сопротивления – не было ни тщетной попытки ослабить хватку и освободиться, ни яростной борьбы. Один или два раза за всю его жизнь жертва вступала в сражение, используя свои острые зубы и изогнутые кости. Это были бесполезные усилия – сокол никогда не выпускал добычу, но у него на ноге остался звездообразный шрам, а на теле – чувствительное к боли место, куда вцепился обезумевший от страха грызун.

Но сейчас этого не случилось.

Птица издала торжествующий крик, расправила крылья, выйдя из пике в пяти метрах от земли, а затем заработала мощными крыльями, поднимаясь выше. Из своего прошлого опыта она знала, что в зоне сильной гравитации первые минуты подъема будут самыми трудными. Здесь собственный вес увлекал ее к земле и любое движение давалось с трудом, но она понимала, что если перестать работать крыльями, то она не будет парить в воздухе, как дома, а быстро понесется к земле и упадет, и тогда придется начинать подъем снова.

Некоторые соколы становились жертвой такой неосторожности, особенно молодые птицы, еще не набравшиеся мудрости и опыта. Попадая на землю, они не всегда находили в себе силы вернуться.

Сильными взмахами крыльев птица поднимала свое тело все выше и выше. Уменьшение веса было таким постепенным, что его невозможно было заметить, но она достаточно часто спускалась в опасные зоны с сильной гравитацией и знала, что по мере подъема, метр за метром, взмах за взмахом, она становится все легче, пока там, дома, в невесомости, не сможет дать отдых своим натруженным мышцам.

Она взглянула вверх. Солнце находилось у границы дня и ночи. Птица чувствовала его теплые лучи на своих крыльях и теле. Она боялась опасностей, которые могут поджидать ее в темноте, и сделала круг, огибая тень. Она пролетела сквозь небольшое облако и поднялась выше.

Добыча в ее когтях оставалась неподвижной, конвульсивно дернувшись лишь один раз – в момент нападения. Полет теперь представлял собой череду ритмичных взмахов крыльями, рассекавшими теплый воздух. Это не требовало особой сосредоточенности. До дома было еще далеко. Она знала, что в гнезде, которое она построила вместе с самцом из листьев и веточек, обитавших в невесомости растений, ее ждут птенцы.

Когда птица достигнет верхних слоев атмосферы и вернется в гнездо, то разорвет добычу на части и прожует каждый кусок, прежде чем отдать птенцам. Их было двое, совсем еще маленьких. Вокруг гнезда можно было обнаружить застрявшие среди растений осколки скорлупы. Птенцы не покинут гнездо, пока их мягкий пух не сменится перьями.

Ее вес уменьшился, что позволило ослабить взмахи крыльев. Стало легче удерживать добычу, и птица повернула голову, ловя чувствительными ноздрями запах еще теплого мяса. Это был вкусный запах. Она пообедала раньше, сначала утолив голод, прежде чем позволила материнскому инстинкту заставить ее пуститься на поиски пищи для птенцов.

Она знала, что ее дети в безопасности, охраняемые самцом. Их социальная организация сложилась таким образом, что самец и самка поровну делили между собой родительские обязанности. Один добывал пищу для себя и птенцов, а другой охранял шарообразное гнездо, не давая выпасть из него птенцам и отгоняя непрошенных гостей. Когда улетавший на охоту родитель возвращался с пищей для малышей, то второй отправлялся на поиски добычи сначала для себя, а затем для птенцов.

Успешные нападения на гнезда случались редко. Птенцов крали либо более крупные птицы, либо опасные пресмыкающиеся, у которых не было перьев, а только отталкивающая грубая шкура, похожая на кору деревьев, и которые обитали в прижившихся в невесомости растениях. Если птенцы пропадали, то вся стая соколов пускалась на поиски похитителя, и окрестности оглашались жалобными и сердитыми криками птиц.

Когда удавалось обнаружить врага, то после жестокой расправы в воздухе еще долго летали перья, капли дымящейся крови и куски растерзанной плоти.

Сокол погрузил клюв в мягкое брюшко своей жертвы. Мех и тонкая шкурка белки не представляли препятствия для крепкого, острого как бритва клюва. Сильный запах свежей крови ударил в ноздри птицы. Вкус крови на ее языке был еще более пьянящим, чем запах.

Именно поза птицы с опущенной вниз головой спасла ее от мгновенной смерти.

Сильный удар тяжелого тела бросил её вниз, в такое же крутое пике, как во время охоты на белку. Если бы она держала голову в обычном для полета положении, то ее шея неминуемо была бы сломана спикировавшим сверху орлом.

Но этого не произошло, и сокол, кувыркаясь, полетел вниз. С помощью хвоста и крыльев птица перевернулась, чтобы видеть, откуда исходит опасность.

Орел спускался за ней, слегка расправив крылья. С его когтей слетали капли крови и сломанные перья, оставшиеся после краткого соприкосновения двух птиц.

Мертвая белка выпала из когтей сокола в момент нападения и теперь, ускоряясь, падала вниз. Зверек становился все меньше, пока совсем не скрылся из виду, не успев достигнуть земли.

Сокол взглянул на нападавшего и оценил обстановку. Положение сложилось почти безнадежное.

Орёл был гораздо больше, его клюв и когти такими же острыми, а крылья значительно мощнее. Если сокол вступит в схватку, то, несомненно, будет разорван в клочья. Если попытается улететь, спикировав вниз, в зону с сильной гравитацией, или поднявшись вверх, то орел догонит его.

Безопаснее всего было лететь домой. При меньшем, чем у орла, весе сокол, поднимаясь вверх, устанет не так быстро и, обогнав более тяжелую птицу, успеет долететь до гнезда, прежде чем…

Нет!

Там птенцы. Правда, гнездо охраняет самец, а два сокола, возможно, одолеют орла и если не убьют его, то отгонят, заставив искать более легкую добычу. Но риск был слишком велик. Если они дотерпят поражение, то беззащитные птенцы будут обречены на смерть. Они еще не способны ни летать, ни защитить себя.

Орел повернулся и вновь бросился вдогонку за своей жертвой. Сокол уводил его от гнезда, нырнув вниз и прислушиваясь к звукам позади. Птица сделала несколько взмахов, прежде чем услышала устрашающий свист рассекаемого крыльями орла воздуха,