Текст книги "Гибель солнца"

Автор книги: Ричард Лупофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ричард А. Лупофф
ГИБЕЛЬ СОЛНЦА

ГЛАВА 1

Дэниел вытянул руку так, что его пальцы коснулись клавиатуры, расположенной в рукаве скафандра. Он размышлял несколько секунд, переводя взгляд с металлической панели, закрывающей процессор, на видимую часть Земли, находящейся под ним на расстоянии 167000 километров.

– Как дела, Дэн?

Он поднял голову, услышав в наушниках голос Авраама Новона.

– Все в порядке. Но будет еще лучше, если я обнаружу неисправность.

Он видел Новона в ослепительно-белом скафандре со сверкающими ярко-зелеными идентификационными метками, управляющего манипулятором средних размеров. Дэн мог различить похожий на гаубицу корпус 150-сантиметрового телескопа, зажатый в захватках манипулятора.

– Твои астрономы никак не успокоятся, – поддел Дэн Новона. – Все работы по радиоастрономии за последние пятьдесят лет отправлены на свалку, а здесь вы опять возитесь с оптическими приборами. Что следующее – гороскопы?

– Не твое дело, умник, – парировал Новон. – Ты сначала исправь этот ящик с проводами и микросхемами, а затем мы поговорим.

Новон вернулся к работе, осторожно устанавливая массивный корпус на специальную консоль.

Забывшись, Дэн попытался вытереть лоб тыльной стороной ладони. Он вспомнил о скафандре, но вместо этого коснулся лбом специальной прокладки шлема. Система рециркуляции воздуха вместе с датчиками постоянно поддерживала комфортный уровень влажности и температуры внутри скафандра. Дэн не должен был потеть. Во всяком случае здесь – в невесомости, в точке, где уравновешивались силы притяжения Луны и Земли, – пот не должен стекать со лба и жечь глаза. И тем не менее это происходило.

Дэн вновь сосредоточился на работе. Он ввел с клавиатуры, расположенной внутри толстого запястья скафандра, команды управления инструментом.

Мягко зажужжали сервомоторы, втягивая электростетоскоп, которым работал Дэн. Вместо него выдвинулся восьмигранный гаечный ключ.

Дэн кивнул, прижал ключ к ближайшей гайке крепления панели и повернул рукоятку.

Ключ сомкнулся вокруг гайки и начал медленно поворачиваться.

Когда последняя гайка была отвернута, Дэн откинул крышку сервисной панели процессора. Он опять взглянул в сторону – его внимание привлекла проплывающая под ним планета. Он мог видеть свою родную Калифорнию, неясно вырисовывающиеся, неровные, похожие на черепицу горы Сьерры, спускающиеся к побережью через коричневые осенние поля, а также прибрежные туманы и облака, закрывающие восточную часть Тихого океана.

Он мог определить время по границе дня и ночи, передвигающейся по Североамериканскому континенту. Роберт и Элизабет, наверное, уже проснулись, Мари-Элейн поднимает их, переодевает и отправляет играть в манеж.

Вероятно, мать Дэниела, Дженис, сейчас переехала к Мари-Элейн, пока Дэн выполняет свою работу на полпути к Луне. Он знал, что его мать обожает Мари-Элейн и близнецов, и ей вовсе не трудно быть с ними во время его отсутствия. Он был доволен, что Мари-Элейн всегда может получить помощь и поддержку.

Солнце за плечом Дэна представляло собой яркий белый диск.

Он нажал клавишу запуска теста дисплея на модуле процессора и хмыкнул, глядя на появившиеся ряды цифр изумрудного цвета. Он набрал команду на клавиатуре в запястье скафандра и смотрел, как втягивается гаечный ключ, а вместо него с жужжанием появляется похожий на руку манипулятор. Дэн коснулся пальцами пульта управления руки-манипулятора и улыбнулся, представляя себе возможности устройства. Он сам разработал его систему управления.

– Ты занят, Авраам? – спросил он.

– А что, умник?

– Слушай, просто ради смеха, продиктуй этому ящику какую-нибудь фразу для перевода.

– Что-нибудь из редких языков? С иврита на сиу?

– Нет, для начала что-нибудь попроще.

– Ладно, – Новон помолчал, собираясь с мыслями. – Ладно, с английского на эсперанто: «Сколько, километров до Венеры, Джек?». Это подойдет, Дэн?

– Отлично.

– Скажешь, что получилось.

Дэниел опять посмотрел на Новона, позади которого огромный кран, удерживая себя на месте при помощи струй сжатого воздуха, устанавливал огромные панели обшивки, подготавливая их для сварки.

Прикосновение к одной из клавиш включило клавиатуру процессора. Буквы засветились красным цветом, цифры – желтым. Дэн включил дисплей и проверил работу принтера. Он напечатал продиктованную Новоном фразу, контролируя на дисплее правильность ввода, затем ввел инструкцию «перевести», набрал коды английского и эсперанто, инструкцию «прочитать» и команду «выполнить».

Машина не издала ни звука. Дэн не так представлял себе это, вспоминая щелчки и жужжание космического вычислительного центра, который он видел по телевизору лет пятнадцать-двадцать назад в доме своих родителей на Стейнер-стрит в Сан-Франциско или в кинотеатре в Нортпойнте.

На дисплее появился ничего не обозначающий набор красных и желтых цифр.

Дэн остановил выполнение команды, стер данные из памяти процессора и запустил процедуру с самого начала, тщательно контролируя каждый шаг и проговаривая вслух команды.

Он вновь ввел команду «выполнить», и снова на экране появился хаотичный красно-желтый узор. Он опять попытался рукой через шлем вытереть пот со лба, с чувством выругался и наклонил голову к специальной впитывающей прокладке внутри шлема. Наконец-то это помогло. Это было почти так же хорошо, как вытереть лоб большим старым носовым платком.

– Как дела? – раздался голос Новона.

Дэн взглянул на израильтянина.

– Отвратительно. Я собираюсь снять этот чертов процессор и поработать c ним на шаттле. Если не получится разобраться здесь, то придется забрать его на Пало Алто и уже там искать причину неисправности. Скорее всего, его просто выбросят и заменят новым.

– Должно быть, это солнечная активность.

Дэниел посмотрел на Солнце, и его шлем

мгновенно поляризовался и потемнел, защищая глаза от ослепляющих лучей.

– Ты шутишь?

Новон помолчал, прежде чем ответить. Дэн ждал, одной рукой держась за крышку процессора.

Наконец Новон произнес:

– Я хотел пошутить, но если вспышки на Солнце могут нарушить телекоммуникации…

– То они вполне могут вызвать сбои в работе компьютера! Это очевидно, Авраам. Но я не знаю, была ли зарегистрирована необычная солнечная активность.

– Конечно. Именно поэтому мы торопимся с монтажом этого телескопа. Необходимо исследовать солнечную корону. Астрономы зафиксировали вспышки на Солнце – невооруженным глазом ничего не видно, но они сильно взволнованы.

– А сейчас что-нибудь происходит? Солнце позади Новона выглядело как обычно.

– Сейчас?

Дэниел видел, как Новон передвинулся, бросил взгляд на солнечный диск, а затем, вернулся на место.

– Ну, с расстояния 150 000 000 километров…

– Ты знаешь, о чем я. Что-нибудь произошло там восемь минут назад, что сбивает компьютер сейчас?

– Не могу сказать. Но повышенная активность продолжается уже довольно долго.

Дэниел вновь выругался.

– Не знаю, почему мне ничего не сообщили. Возможно, никто не догадался связать между собой эти факты. Скорее всего, в этом причина сбоев. Вместо того, чтобы посылать меня на специальном корабле, нужно было просто подождать, пока утихнет солнечная активность. Или лучше заэкранировать процессор, чего мы давно добивались.

– Чему ты огорчаешься, Дэн? Разве тебе не нужны деньги?

– Конечно, нужны. Моя семья найдет, куда потратить эти дополнительные деньги. Дети обходятся дорого.

– Угу.

– Но это все пока предположения, – Дэн сердито посмотрел на процессор, набрал на клавиатуре команду и стал ждать ответа. – Послушай, Авраам, я собираюсь Протеста более тщательную, диагностику чтобы быть уверенным. Мне совсем не хочется вернуться на Землю и доложить о дополнительном экранировании, вспышках, на Солнце, а потом выяснится, что причина с самого начала заключалась в нарушении контакта где-нибудь в задней панели.

– Конечно. А я лучше займусь телескопом. Не хочу, чтобы Крис обвинила меня в отлынивании от работы.

Дэн посмотрел на Солнце, как будто мог различить на его поверхности причину происходящего, а затем опять повернулся к клавиатуре.

«Сколько километров до Венеры, Джек? – повторил он про себя. – Глупый вопрос».

Он достал из ремонтного комплекта чип памяти с диагностической программой, вставил его в специальную панель процессора, набрал команду «чтение», подождал ответа – компьютер мгновенно считал и запомнил программу из чипа – и ввел «выполнить».

Опять на экране появился бессмысленный желто-красный орнамент.

Дэн распечатал сообщение, убрал ремонтный комплект и принялся отсоединять процессор.

Пот струился по лбу, заливал глаза, и он вспомнил, что нужно наклонить голову к впитывающей прокладке шлема, а не пытаться вытереть лоб рукой.

* * *

Через несколько часов он сидел в шаттле за обеденным столом вместе с Авраамом Нойоном и начальником Новона Кристой Балбо. Они говорили на смеси эсперанто и нескольких естественных языков, но преобладал все-таки английский.

– Жаль, что ваша работа не может ждать, – сказала Крис. – Когда мы включим вращение станции, то появится гравитация и здесь будет гораздо приятнее.

Ее голубые глаза блеснули.

– Я и без нее привык, – ответил Дэн.

– Вы раньше уже бывали в космосе?

– Много раз. Понимаете, для моей профессии характерна такая узкая специализация, что каждый знает лишь свой небольшой участок, – он коротко усмехнулся. – Совсем, нет давно для того, чтобы хоть что-нибудь сделать, нужно было собрать вместе разработчика, конструктора, полдюжины программистов и целое здание обслуживающего персонала. При такой громоздкой системе мы не могли срезать лист салата, чтобы не созвать конференцию стоимостью в десять миллионов долларов. Сейчас, наконец, мы стали давать людям несколько профессий. Может быть, теперь нам удастся догнать наших русских друзей.

Авраам Новон усмехнулся:

– Лучше бы вам удалось.

– Почему?

– В противном случае у вас возникнут некоторые трудности, – ответил израильтянин. – А нас просто сотрут с лица земли.

– Пожалуй.

За столом повисло неловкое молчание, и все трое сосредоточились на еде

Криста попыталась снять напряжение:

– Может, обратимся к чему-нибудь более приятному? Кто-нибудь хочет посмотреть видео?

Новон повернулся и нажал на вмонтированную в стену клавишу.

– Мы поддерживаем связь со спутником и можем принимать несколько неплохих программ.

Часть стены, заключенная в рамку, ожила, и в некоем подобии окна появились объемные фигуры. Новон посмотрел на изображение и отрегулировал яркость и контрастность.

– Вы болельщик, Дэниел? Играет ваша команда. Ведь сейчас проходит чемпионат мира, так? Я никогда не мог понять прелести американского бейсбола. А вы, Крис?

Она отрицательно покачала головой.

– Ну, я не фанат, – сказал Дэниел. – Но это все-таки команда моего родного города. Отец часто брал меня с собой на стадион на их матчи. Я всегда получал большое удовольствие. Кроме того, парк находился в самой теплой части города.

На голографическом экране появилось изображение питчера в зеленой бейсболке, с азиатскими чертами лица, бросавшего мячи во время разминки.

Это Скитер Накамура, – сказал Дэн. – Двадцать три и девять в этом сезоне. Кажется, он живет в Сан-Леандро.

Новон повернулся к нему:

– Он играет за – как ты их называешь – «Моряков»? Ты за него болеешь?

– Он чем-то похож на тебя, – сказала Криста Балбо.

Дэн покачал головой.

– Мы не родственники. И сегодня он играет против нас.

– Ну, если ты не фанатик, то я бы предпочла лучше посмотреть программу новостей.

– Переключай, Криста. Я не спортсмен. Я только хотел бы жить, как они. Знаете, сколько зарабатывает Накамура? Больше, чем президент Соединенных Штатов!

– Ха! Он, наверное, лучше делает свою работу.

Она переключила видео на канал новостей, отрегулировала качество изображения и на магнитных ботинках скользнула обратно в кресло.

– Посмотрите. Дополнительный персонал на русских станциях. Сколько у них там сейчас людей?

– Триста, по последним сведениям, – ответил Новон.

– Ого! Если ничего не случится, то в следующем году они смогут передавать энергию с орбиты.

Криста Балбо бросила укоризненный взгляд на Дэниела.

– Почему вы не форсировали работы, когда были впереди? Тогда вы достигли бы сегодняшнего уровня русских еще лет двенадцать назад. Наверное, вас больше интересовал бейсбол.

– Эй, – сказал Дэниел. – Не надо наезжать на меня. Двенадцать лет назад я был еще ребенком и играл в машинки. Не я принимал эти решения.

Он совсем не чувствовал себя таким невиновным, каким хотел казаться, и провел рукой по лицу, смущенный тем, что покраснел, и еще более краснеющий от сознания этого.

– Кроме того, мы кормили полмира. Где была бы сейчас Европа, если бы мы на протяжении сорока лет не тратили сотни миллионов долларов для сдерживания русских?

– Ну, я думаю, – Новон поднял вверх палец, – где-то между Уралом и Атлантическим океаном. Точно там, где она сейчас находится. А ты как считаешь?

Воцарилось непродолжительное молчание, во время которого Балбо и Новон наблюдали, выйдет ли Дэниел из себя. Поняв, что опасность миновала, они расслабились.

– Если мы добьемся успеха, – сказала Крис, – то опять будем впереди. Я всегда чувствовала, что орбитальная технология имеет ограничения.

– Острова Лангранжа тоже не могут считаться нашим самым сильным ответом русским.

– Конечно нет, я не имела это в виду. Просто это следующий логический шаг. Думаю, что русские все еще остаются на орбите Земли только из-за своей прирожденной осторожности. Это часть их культуры. Они всегда стремились к экспансии, но в то же время хотели иметь как можно более короткие коммуникации. Каждый раз, когда они пытались забраться слишком далеко, совершить…

– Прыжок.

– Благодарю. Когда они пытались совершить прыжок, то терпели неудачу. Вспомните, что произошло на Кубе!

– Я хорошо это помню, – процедил Дэниел сквозь сжатые зубы.

– Но Запад – я считаю Израиль Западом, хотя географически он расположен в Азии…

– Вы очень добры.

– Запад всегда совершал головокружительные скачки в своем развитии. Да Винчи, Колумб, Ферми, Маркони…

– Обрати внимание на примеры, – Новон взглянул на Дэна.

Дэн ухмыльнулся.

– С фактами не поспоришь, – Криста Балбо отбросила локон своих мягких светлых волос, плавающих в невесомости у нее перед глазами. – О, как будет хорошо, когда на Острове включится гравитация!

– Это случится через несколько месяцев, – Новон откусил кусок сандвича с ветчиной и тщательно его прожевал. – Вы уже будете далеко отсюда, Дэниел. Наверное, дома, в Калифорнии? А в это время мы, бесстрашные пионеры космоса, будем терпеть лишения, и подвергать себя опасности при создании нового форпоста человечества на небесах. Пожалуйста, передайте мне банку пива. Спасибо.

Он открыл банку и зажал большим пальцем отверстие.

– Кто-нибудь хочет глоток? Тогда за наше будущее, за первое поколение, которое родится здесь, на Островах Лагранжа!

– Это произойдет нескоро, – отозвалась Крис. – Дэниел, вы собираетесь взять с собой этот процессор или попытаетесь исправить его прямо здесь?

Дэниел несколько фаз моргнул.

– Я еще не знаю. Будет здорово, если сбои действительно вызваны солнечной активностью.

– И тогда вообще не нужен ремонт?

– Сейчас нет. Но это худший случай. Если процессор действительно неисправен, то мы отремонтируем его или просто заменим эту чертову штуковину новой – никаких проблем.

– Разве? А стоимость доставки на орбиту?

– Я не говорил, что это будет дешево. Но даже в этом случае… А если с процессором все в порядке и нам придется ставить дополнительные экраны на всю электронику, то это катастрофа! Возврат всего оборудования.

– Но видео работает прекрасно.

– Господи, Криста, ты права! Почему я об этом не подумал? Почему же обычная аппаратура передачи изображения работает как часы, а основной управляющий процессор сбивается? Здесь был бы нужен Иона.

– Сомневаюсь. Но если кто-нибудь и вызовет его, то это будешь ты.

– О, нет. Не нужно возлагать ответственность на меня. Когда возникли проблемы, вы вызвали меня. Это и так обошлось в кругленькую сумму.

– Твоя компания все оплатит, Дэн. Она отвечает за оборудование и обязана обеспечить его работоспособность.

– Это забота юристов и бухгалтеров.

– Когда ты собираешься назад? Следующий шаттл будет через сутки.

– Попробую успеть на него. Кстати, давайте взглянем, на бейсбол. Никто не возражает?

* * *

Позже он опять облачился в свой бело-оранжевый скафандр и установил процессор на свое место на внешней оболочке станции. Внутри шаттла процессор работал отлично. Авраам Новой даже удивился великолепному переводу на эсперанто вопроса «Сколько километров до Венеры, Джек?»

От астрономов он получил последние данные о солнечной активности. Цикл следовал за циклом, и картина походила на древнюю птоломеевскую модель Вселенной, где Земля была окружена концентрическими слоями света и тьмы.

Только теперь эти слои постоянно перемешивались. Короткие циклы накладывались на длинные, а затем на еще более длинные. Иногда они разбегались в противоположных направлениях, когда низшая точка одного совпадала с высшей точкой другого, и они почти гасили друг друга в какой-то момент.

А иногда они пульсировали синхронно, усиливая эффект друг друга. Когда же все циклы совпадали по фазе и их действие складывалось…

Дэн установил на место процессор, вставил чип памяти с тестовой программой в специальную панель, набрал команду «прочитать», а затем «выполнить». На экране появилась желто-красная картинка, совпадающая с эталоном. Он проверил все сигналы несколько раз, выполнил дополнительные тесты и пришел х выводу, что процессор работает правильно.

Bee сбои были временными и Дэниела это сильно беспокоило. Когда он предоставит компании отчет, станция и шаттл будут заполнены бригадами рабочих, устанавливающих защитные экраны на все электронное оборудование. Тем временем на Земле в новое поколение процессоров будут внесены усовершенствования, и внутри прибора установят дополнительные экраны, так что отпадет необходимость укреплять их снаружи – Дэниел улыбнулся про себя, – как старые покрышки привязывают к планширу буксира.

Он прикрутил панель, закрывающую процессор, и взглянул на часы. Нужно было как-то убить время до ближайшего рейса на Землю. Он посмотрел на несколько шаттлов, пристыкованных к недостроенной станции. Они временно использовались для размещения рабочих, как склады, мастерские, столовые и помещения для отдыха. Когда станцию загерметизируют и приведут во вращение, большинство челноков отстыкуется и будет использоваться как обычно, для доставки людей и грузов.

Дэн увидел, как Авраам Новон появился из того же маленького люка над грузовым отсеком шаттла, откуда несколько минут назад вышел сам Дэн. Он окликнул Новона, и израильтянин в ответ махнул ему рукой.

– Я только что закончил с телескопом, Дэниел, Как продвигается твоя работа?

Дэн ответил, что уже закончил и собирается вернуться.

– Хочешь посмотреть в эту игрушку? – спросил израильтянин.

Дэн рассудил, что это было бы неплохо. Будет что рассказать жене и друзьям, когда он через день вернется домой. Иначе повторится старая история. «Что ты делал в космосе, Дэнни?» – «Ничего особенно интересного». «Это было волнующе? Трудно? Страшно?» «Нет, просто работа». «А как выглядит Вселенная?» – «Я был слишком занят проверкой процессора и вылавливанием в невесомости чипов памяти, чтобы смотреть на Млечный Путь».

Дэниел оставил свой фал безопасности пристегнутым к кольцу около крышки процессора и оттолкнулся в направлении Новона и похожего на гаубицу телескопа. Он на долю секунды почувствовал движение, а затем поплыл без всяких усилий; белый с зеленым скафандр Новона становился все больше и большее Дэниел видел, что позади Авраама продолжаются монтажные работы – огромные краны устанавливали панели обшивки на почти готовый каркас станции.

Рабочие с аппаратами вакуумной сварки облепили панели обшивки и каркас, соединяя отдельные элементы конструкции в единое целое. В будущем Острова смогут использовать природные ресурсы Луны и пояса астероидов, производя все необходимое здесь же, в космосе. Если планам суждено осуществиться, то Острова станут экономически независимыми, передавая на Землю энергию посредством направленных лучей и принимая – по мере своего расширения – эмигрантов с перенаселенной планеты. Сменится несколько поколений, прежде чем на Островах будет рождаться достаточно людей, чтобы иммиграция стала ненужной.

Но пока это было самое начало. Наполовину законченная станция собиралась из компонентов, изготовленных на Земле, которые достаточно трудно и дорого доставлять на орбиту при помощи челноков, курсировавших между космопортами и точками Лагранжа.

Новон поймал Дэниела за плечи и руками, одетыми в толстые перчатки, удержал его на месте.

– На что ты хочешь посмотреть?

– Ты можешь направить эту штуковину вниз? Было бы забавно рассказать Мари-Элейн, что на ней было надето сегодня.

Авраам рассмеялся.

– Не то время суток. Я могу показать тебе, что носят в Австралии, если только мы сможем отсюда что-нибудь разглядеть.

– Я думал, что твои астрономы так торопятся установить телескопы на орбите именно потому, что отсюда отлично видно. Они говорили, что при помощи театрального бинокля в космосе видно лучше, чем через телескоп в Паломаре. Что ты на это скажешь?

В наушниках Дэниела послышался смешок Новона.

– Боюсь, это преувеличение. Хотя и не слишком большое. Самая великая проблема при наблюдениях с поверхности Земли заключается в нескольких милях атмосферы. Лучи света, свободно преодолевшие несколько миллионов парсеков, рассеиваются и поглощаются – так что могут исчезнуть совсем, проходя через пары воды, дым и твердые частицы в атмосфере Земли. Поэтому нам так сильно хочется разместить телескопы здесь. Теперь мы не будем наблюдать за звездами сквозь дымку. А если направить телескоп вниз, через атмосферу, и попытаться что-нибудь разглядеть, то видно будет так же плохо, как если бы мы смотрели снизу. Чтобы что-то увидеть, нужно направить телескоп в противоположную сторону.

Авраам сделал театральный жест рукой.

Дэниел кивнул.

– Ладно. А как насчет…

Он умолк и задумался. Позади телескопа и пристыкованного шаттла кран перемещал гигантскую цилиндрическую секцию по направлению к ожидавшим роботам. Эта огромная масса может раздавить людей, как муравьев, если ее движение не замедлится почти до полной остановки, прежде чем секция достигнет их.

– Как насчет Цербера? – предложил Авраам.

– Насчет чего?

– Это маленький субспутник Плутона. Будет о чем рассказать дома. Спутник Плутона Харон был открыт всего двадцать лет назад. С Земли никто не заметил обломок скалы, вращающийся вокруг Харона. Слишком он маленький. И слишком быстро движется. Только смонтировав телескоп на орбите, мы смогли обнаружить его.

Дэниел согласился.

– Погоди минуту, – сказал Новон.

Он прижал свой прозрачный шлем к окуляру телескопа.

– Чертовски неудобный метод работы, – заметил Дэниел. Твои астрономы вынуждены будут каждый раз одеваться и выходить наружу, чтобы провести наблюдения?

– Не болтай глупостей, – проворчал Новон, – Он управляется изнутри. У нас здесь будет роскошное помещение, перед которым померкнет футбольный стадион, где разыгрывается чемпионат мира. Все это временно, пока строительство станции не закончится. Наружные органы управления и окуляры останутся в качестве вспомогательных, и, я думаю, мы будем пользоваться ими крайне редко.

Он шикнул на Дэниела, пытавшегося задать какой-то вопрос, и сосредоточенно вгляделся в окуляр обзорного телескопа, вращая ручки управления, Дэниел ждал, наблюдая, как громадные краны перемещают грузы в безвоздушном пространстве.

– Все в порядке, – раздался голос Новона.

– Ты помнишь координаты наизусть, Авраам?

– Большинство. Обычное дело, – он подтолкнул Дэниела к обзорному телескопу. – Ладно, сначала посмотри сюда, чтобы увидеть тот район, что нас интересует. Ты без труда различишь Плутон й тусклое пятнышко чуть повыше и правее от него. Это и есть Харон. Смотри. Вот этой рукояткой будешь регулировать фокус. Очень сложно, сфокусировать изображение, когда на голове у тебя этот дурацкий пузырь.

Дэниел прижал лицевую часть шлема к окуляру обзорного телескопа.

– Где…

Он почувствовал, как Авраам пододвинул его руку к рычажку фокусировки прибора. Дэниел набрал команду на клавиатуре запястья, и из обоих рукавов скафандра выдвинулись гибкие перчатки.

Все, что он смог увидеть, – это расплывчатое овальное пятно на черном фоне. Оно не имело четких границ, а на поверхности можно было заметить несколько темных областей.

– Выглядит, как Луна, – сказал он Новому, – со дна полного воды бассейна в туманную ночь.

– Ха! Неплохое сравнение. Ладно, покрути ручку фокусировки.

Дэниел попробовал. Бледный расплывчатый диск в центре изображения стал ярче и отчетливее.

– Очень похоже на Луну.

– Совершенно верно. Ты видишь бледное пятнышко справа вверху, прямо над краем диска?

– Кажется, вижу. Это маленькое пятнышко и есть Цербер?

– Нет, сэр. Это Харон. Его диаметр почти двести километров. А Цербер – размером с футбольное поле, метров сто или сто двадцать. В этот маленький телескоп его нельзя увидеть. Теперь ты должен смотреть в большой телескоп.

Авраам указал Дэниелу на окуляр главной трубы.

– Но ведь это электронный телескоп? спросил Дэн астронома.

– Да, но ты можешь увидеть Цербер и при помощи оптики. Иди сюда. Сейчас изображение будет точно таким же.

– Только гораздо ярче и четче! Вот это да! Посмотрела бы на это Мари-Элейн!

Через минуту Авраам сказал:

– Теперь давай попробуем увидеть Цербер. Смотри, я смещаю поле обзора.

Дэниел прижимал свой шлем к окуляру большого телескопа, а Новон манипулировал рукоятками управления, наблюдая за изображением через маленький обзорный телескоп.

Диск Плутона стал увеличиваться, закрыв все поле обзора. Поверхность далекой планеты проплывала перед глазами Дэна, пока не показалась правая граница диска. Движение остановилось, когда край Плутона оказался в левом нижнем углу. Спутник Плутона Харон теперь находился в центре. Он представлял собой немного сплющенный у полюсов сфероид, испещренный, как и сам Плутон, кратерами и хребтами.

– Отлично, Авраам. Я вижу его. А где Цербер?

– Чтобы заметить его, нужно острое зрение, Дэн. У него очень большая скорость вращения, низкая орбита, непостоянный период вращения.

– И что же?

– Он появляется из-за края Харона каждый раз в новом месте. Ты можешь заметить его в очень короткий промежуток времени, прежде чем он окажется впереди Харона. Но он очень яркий. Возможно, это самый яркий объект в солнечной системе, если, конечно, не считать такие небесные тела, как Юпитер, имеющие собственное излучение.

– Что я должен увидеть?

– Очень маленький объект, возможно, даже яркую точку желтого цвета. Он на короткое время появится из-за края диска, а затем вновь исчезнет либо за Хароном, либо впереди него. В любом случае ты его не сможешь увидеть.

Дэниел ждал.

– Вот он! Я вижу его! О! Уже исчез! Где он должен появиться в следующий раз? И когда?

– Минут через пятнадцать. А откуда он выскочил, Дэниел?

– Снизу.

– Тогда ты должен наблюдать за верхним краем диска. Ты можешь сказать, он прошел впереди Харона или позади него?

– Думаю, впереди. Хотя не уверен. Я увидел только, как что-то блеснуло. Как отполированная бронза. Что это?

– Металлическая скала.

– Ты уверен?

– Ты имеешь в виду, исследовали ли мы эту скалу? Конечно, нет. Мы только смогли провести простейший спектральный анализ. С такого расстояния чертовски трудно получить четкие спектральные линии. Но мы уверены.

– Откуда вы знаете, что это не космический корабль? Какая-нибудь древняя орбитальная станция, может быть, даже еще работающая.

– И чья же она, Дэниел? Русских? Они не настолько опередили нас. И совершенно определенно – не наша. Может, ты думаешь, что у Шри-Ланка есть секретная программа освоения космоса?

– Нет, я думаю о другом…

Дэн оторвался от окуляра и посмотрел на краны позади Новона. Ближний к ним, перемещавший тяжелую металлическую плиту, похоже, вышел из строя. Струи сжатого воздуха стали видимыми. Кран остановился, а металлическая плита ударила в середину его главной стрелы.

– Я вспомнил о некоторых старых теориях.

Кран наклонился, и его кабина поднялась над главной стрелой.

– О древних космонавтах, о колесницах богов. Эти теорий были в моде во времена молодости моих родителей. У моего отца сохранилось несколько книг об этом. Занятная вещь.

– Ерунда, Дэниел, все это ерунда, поверь мне. Эй!

В наушниках раздались сигналы тревоги и испуганные голоса. Оператор крана ругался. Другие рабочие в панике что-то кричали, предупреждая друг друга. Кран стал раскручиваться. Дэниел подумал, что это похоже на молот, который метает спортсмен. На одном конце стрелы располагалась кабина управления, а на другом висела массивная металлическая плита, представляющая собой часть обшивки станции.

Кран, ускоряясь, поворачивался в сторону Дэниела и Авраама.

В панике они отпустили телескоп и ухватились, друг за друга как два тонущих пловца.

Через прозрачный шлем Дэниел мог видеть расширенные от страха темные глаза Новона. Из-за спины Авраама на них беззвучно надвигалась огромная плита.

В момент удара послышался оглушительный треск, и Дэниелу показалось, что он сбит с ног ударом гигантского кулака. Звезды рванулись к нему и ярко вспыхнули.