Текст книги "Школа "Хизер Блоссом". Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Рианнон Илларионова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Мастер Баркли поприветствовал учеников и сказал:

– Сегодня мы отмечаем Имболк, День невесты Бригидд, празднуем пору молока и меда. Встаньте в Круг и приготовьте атамы или жезлы.

Он приблизился к центру ритуального Круга из камней, где стоял небольшой алтарь.

– Сейчас мы закроем наш Круг для ритуала. И, как я обещал, покажу вам новый способ приветствия Стихий и Четвертей. Сторону Стихии Земли можно обозначить солью, горстью семян или зерна. Слова ритуала, которые я произношу, я прошу повторять.

Он взял что-то из круглой широкой чаши на алтаре.

– Земле, поддерживающей меня, дающей богатство и жизнь, – мастер Персиваль бросил в часть Круга пригоршню мелких семян. – Стихию Воды мы призываем… да, водой. Никаких неожиданностей, – мужчина улыбнулся и слегка обрызгал следующую по часовой стрелке часть Круга. – Морю, окружающему меня, отделяющему иное от обычного.

Элинор тоже невольно улыбнулась, поймав его взгляд.

– Теперь я зажигаю палочку благовоний и провожу ею над головой. Небу надо мной, царству порядка и радости, которое не упадет, пока длится время. Дальше беру чашу воды со словами… Богиням вод, богам вод, силам под землей благодарность за воды источника. Позвольте этому сосуду быть тройным источником благословения в этой священной роще. Наконец, зажигаю свечу. Я разжигаю этот огонь, пламя волшебства, пламя нужды, пламя вдохновения, приветствуя богов и духов в этой священной роще. Круг закрыт и запечатан.

Директор помолчал несколько секунд, опустив голову и настраиваясь.

– Здесь и сейчас я взываю к твоему сиянию, о царственная Бригит, хранящая огонь кузнеца, огонь целителя, огонь очага, источник видения, источник вдохновения, источник исцеления, повитуха и пекарь, пивовар и ткач, певец и мудрый славят тебя, Приносящая Более Всех Даров. Я призываю Бригит благословений, Бригит изящества, дающую приносящую дар вдохновения – пламя в голове, что вспыхивает в нас со священной песней, серебро на языке, что подобно меду течет в уши богов и не богов в этот день, изящество глаза и руки, изящество голоса и слова, изящество намерения и действия, чтобы все, что я совершу здесь было к ее чести в этот день.

Студенты слаженно и проникновенно повторяли слова ритуала.

– Теперь обратитесь к Матери-Земле. Мать Земля, Мать Народов, Источник Вод. Твое дитя благодарит тебя за дар жизни на земле, за место и основание моего очага, я чту тебя.

Мастер Персиваль приблизился вплотную к белоствольному дереву в центре Круга и прикоснулся к стволу.

– Посмотрите на символизирующую Мировое Древо березу и скажите: Великое Древо, священный центр вселенной. Чьи корни сокрыты в глубинах земли, чьи ветви достигают небес. Позволь богам и духам прийти. Стань дорогой для них и центром нашего обряда, священным центром, где встречаются все миры и возможности.

Мастер Баркли взял с алтаря кольцо без камня.

– Я кладу серебро в чашу с водой, – он сделал то, что сказал, и взял кубок. – Священный источник, чьи воды текут и кружатся под нами. Чьи глубины соединяют мой дух с великим подземным морем и бесконечными возможностями нижнего мира.

Директор зажег новую палочку благовония. Со своего места Элли почувствовала слабый цветочный аромат.

– Священное пламя, несущее наши песни нашим богам. Чье тепло согревает мой дух, чей свет освещает мою жизнь. Теперь настала пора призвать Мананнана. Мананнан МакЛлирв ирландской мифологии сын бога Лира, был богом моря, волшебником и целителем, владыкой острова Блаженных., Серый Странник, Хранитель Врат. Ты, кто ведет души предков к островам Аваллона. Открой врата, раздвинь туманы, пусть три мира станут одним на празднике Великой Богини, Матери Очага.

После этого призовите предков. На этом алтаре, этой водой, взятой из священного источника, сын своего народа взывает к предкам своим. Я приглашаю вас присоединиться ко мне и приветствовать Бригид, мать очага, ту, что учила вас древним искусствам, как вы учили меня. Придите в мой круг, о Могущественные!

Затем призовите духов природы. На этом алтаре, этими дарами земли, сын земли взывает к духам этой земли. Птица в лесу и кот у очага, пчела с ее медом и корова с ее молоком, и змея, хранящая тайную мудрость – вы, спутники самой великой из королев, я чту и приветствую вас! Просыпайтесь, слушайте мягкую поступь пламенной Бригид. Придите в мой круг, о Благородные!

После этого призовите божеств. На этом алтаре, свечой, горящей в этом священном месте, сын Великой Матери взывает к ее старшим детям, к своим богам. Вы, Высокие и Яркие, благословите меня своим присутствием, приветствуйте Бригит, что чтут среди вас, как воина и кузнеца, поэта и провидца, ткача и целителя, приносящую множество даров. Придите в мой круг, о Сияющие!

Теперь настала пора обратиться к Бригит. Недалеко от свечей поставьте маленькую корзину, «кровать невесты», и возьмите в руки небольшую соломенную куколку, олицетворяющую в данном случае Бригит. Куколку я сделал заранее. Когда вы будете совершать ритуал в одиночку, в трикветре или ковене, вы сделаете свою.

Бригит, я взываю к тебе в этот день, с холмов и долин,

От пламени очага, от священного источника.

Нежная королева, я жду тебя,

Приди в твой дом, где кровать подготовлена.

Полную Изящества, я призываю Бригит, будь с нами сегодня,

Изящество глаза и изящество руки,

Изящество слова и изящество песни,

Изящество невесты и изящество матери,

Изящество желания и изящество храбрости,

Разжигающая вдохновение и утешающая скорбь,

Бригит Благословений я называю ту,

Что благословляет нас в этот день!

Позволь приветствовать тебя тем, кто знает твои благословения!

Славит тебя ткач и поэт,

Пивовар и пекарь,

Целитель и повитуха,

Кузнец и воин,

Пасечник и хранитель очага.

Слушай, Мать и Королева,

Ложе подготовлено в месте чести,

Украшено с изяществом место у очага.

Приди в свой дом, Бригит!

Я взываю к тебе в этот день!

После этого поместите куколку в корзинку. Затем совершите приношения. Положите немного хлеба и мёда около «кровати невесты». Затем возьмите ещё одну свечу и зажгите ее от огня уже горящих свечей.

Я прошу благословения тройной Бригит.

Благословение вдохновения – серебро на языке,

Благословение очага и исцеления – золотое богатство меда,

Благословение храбрости, мудрости и силы,

И свет ее пламени, ведущий меня к возрождению.

– После этого настала пора принести благодарность божеству праздника. Молитва и хвала, радость и слава Бригит, благословившей сегодня своим присутствием мой очаг, мой дом и мою жизнь. Пусть полнится ее жизнь свежестью и радостью весны, как ее благословения обновили и вдохновили меня!

Мастер Баркли опять сделал короткую паузу, благожелательно осматривая студентов.

– Затем мы приносим благодарность предкам. Вы, сияющие, благородные и могущественные, я благодарю вас за ваше присутствие на этом обряде и в моей жизни! Пусть ваши благословения остаются со мной, когда я вернусь к обычному миру, как мои благословения и любовь остаются с вами.

После этого мы приносим благодарность Матери-Земле. Мать-Земля, мы не расстаемся, но обряд завершается, и еще раз я благодарю тебя за место для моего очага, за твою щедрость и мою жизнь, твой сын дарит тебе любовь и почтение.

– Твоя дочь… – произнесла Элинор, повторяя за мастером Баркли слова ритуала.

– Пришло время закрытия Врат. Здесь три мира были одним, на празднике Бригит, были едины – боги и предки, духи и люди. Теперь все вернется к обычному виду. Священный источник станет чашей воды, Древнее Пламя – оплывшей свечей, но Дерево, вновь разделяя Миры, пусть память хранит о единстве. Теперь мы завершаем ритуал Имболка.

Силами земли, моря и неба,

Огнем, источником и древом

Я завершаю этот обряд словами благословения,

Уходя с благословением, чтобы благословлять мир.

Благословенны будьте!

Мастер Баркли взял с алтаря миску с золотистым содержимым, высокий керамический кувшин и небольшую ложку и передал по кругу.

– Молоко и мед, символы праздника и наше завершение.

Элли дождалась меда, немного попробовала и передала дальше. Приняла кувшин, отпила и подала соседу. Дождавшись, когда угощение Имболка вернется к нему, мастер Персиваль съел ложку меда, запил молоком и завершил ритуал:

– Блессед Имболк. Благословенного вам Имболка.

Глава девятая. Сорванный талисман

Привязанность может обойтись без взаимности, но дружба – никогда. Ж.Руссо

∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙

✧☽◯☾✧Начало февраля✧☽◯☾✧✧☽◯☾✧Общежитие второго курса✧☽◯☾✧

Старшекурсники шумно обсуждали последние новости, толпой сгрудившись у яркого объявления на дверях столовой. Первокурсников, лишенных плащей Факультетов, видно было издалека, они застенчиво, но старательно протискивались к дверям. Некоторым улыбалась удача, их впихивали в столовую и снова закрывали двери. Сзади напирали следующие.

В объявлении от лица директора школы Персиваля Эвана Баркли говорилось, что отныне праздники будут проводиться для каждого курса отдельно, в свободных комнатах общежитий. Как всегда, нашлись недовольные нововведением. Они кричали, что одни и те же знакомые физиономии могут посмотреть и в классах. И как еще сойтись с младшекурсниками в непринужденной обстановке, если не на танцах? Довольные кричали не менее громко. Они утверждали, что взрослые студенты все равно сидят по Башням Факультетов, а теперь можно хотя бы собраться целым курсом в одном помещении.

Шум в коридоре возле столовой стоял такой, что вышла даже бессменная помощница повара гвиллион Азра и так рявкнула, что сбежал даже пятый курс.

– Я никогда особо не мечтала, что у меня будет школьный бал, – призналась Элли, наблюдая, как Брианна мечется по комнате, задевая широким кринолином скудную мебель.

Элинор сама понимала, что лукавит. Предпочитая фильмы ужасов и «мрачное фэнтези», она все же иногда смотрела и подростковые комедии. И там почти всегда был бал, автомобиль и две короны, которые непременно доставались главным героям. Элли почему-то ощущала, будто подглядывает за ними, это была не ее жизнь, странная, иногда глупая и раздражающая, но все же немного притягательная. Погружаясь в незамысловатые перипетии сюжета, она все же воображала себя на месте героини фильма, кружащейся под незамысловатую музыку и получающей в конце пластиковую корону. Кино про «последнее лето детства» – это уже отдельный жанр, в нем свои законы. Тот, о ком все мечты и грезы, исчезнет из жизни героини уже через несколько месяцев. Элли это прекрасно понимала и даже внутренне смеялась над сюжетом. Ей хотелось чего-то схожего, но своего, настоящего.

– А я всегда, – ответила Брианна. – Еще когда училась в других школах, не пропускала ни одних танцев. Все-таки жаль, что у нас бальные не преподают. Будем топтаться на месте. Тебя кто пригласил?

– Никто, – немного вяло ответила Элли, уже чувствуя надвигающуюся апатию и нежелание куда-то идти.

В прошлом году все было полно новизны и предвкушения праздника, а неожиданный танец на Двенадцатую ночь с Грэмом, сказочным принцем, превратил ее в апофеоз.

«Почти весь год Король мучил и преследовал меня. Врал. Манипулировал. Смеялся, – Элли физически ощущала давящую на горло злобу. – Сейчас он ушел, а я все равно не могу расслабиться и просто порадоваться празднику. Он украл у меня все!»

Волшебное платье фейрийской работы осталось в шкафу, Элли не могла его видеть. Мысль о том, что руки светлых бессмертных касались этой ткани и вышивки, была омерзительна.

«И ты тоже причинил мне боль, – сказал внутренний голос неизвестно кому, чей образ почти изгладился в памяти. – Бросил. Меня все бросают».

Лицо, на которое упали белесые, словно фейрийский туман, пряди, склонилось над ней, и Элли вслепую ударила по воздуху ладонью, прогоняя видение. Брианна посмотрела на подругу с удивлением, но промолчала.

– Как никто? – возмутилась она. – Ко мне как минимум пятеро подходили. Спрашивали, свободна ли ты?

Это стало последней каплей. На Элли накатила меланхолия. Захотелось свернуться клубком на кровати, прижать колени к груди и страдать. Упиваться болью. Вообразить, что осталась одна во всем мире. Прогонять каждого, кто осмелится подойти, отчаянным воплем: «Вы меня не понимаете!»

– Я, кажется, никуда не пойду, – вяло произнесла Элинор, перебирая рюши розового платья, которое она тоже уже успела возненавидеть.

Понадобился целый вечер, чтобы выбрать его, и добрый час, чтобы надеть. В обоих случаях помощь Брианны была неоценимой. И все ощущалось бесцельным и бесполезным.

– Это у тебя пройдет! – убежденно сказала Брианна. – У нас Агни есть. Она как минимум сойдет за половину парня, а то и за целого. Смотря с кем сравнивать. Мы в любом случае в выигрыше.

Лицо Элли выражало единственную эмоцию – оставьте меня здесь умирать, я никому не помешаю.

В дверь требовательно застучали. Брианна встрепенулась и почти бегом преодолела расстояние от окна к выходу. Элли продолжала безучастно лежать на спине, сминая покрывало кровати и юбку, бесцельно разглядывая светлый потолок. Даже голос вошедшей Агни не заставил ее поднять голову.

– Опять погибает? – спросила она Брианну почти без удивления.

Кажется, Бри шикнула на Агни. Элли и желала бы отвлечься, но проклятое уныние брало верх. Не так представляла она последний день календарной зимы.

Кажется, в комнату заглянул еще кто-то. Раздался негромкий шепот, скрип, легкие шаги.

«Пусть идут без меня, – подумала Элли, прекрасно понимая отвратительный эгоизм своего поведения и упиваясь им. – А я буду лежать здесь в страдании и одиночестве».

Она прикрыла глаза, страстно желая заплакать и усилить боль и тоску. Какая-то часть ее личности, взрослая и серьезная, назидательно приказывала встать и прекратить дурить, но ее побеждал испуганный и капризничающий внутренний ребенок. Дверь снова скрипнула и с тихим шорохом закрылась.

«Ушли?!» – к такому повороту Элли была не готова и резко открыла глаза, в ту же секунду садясь на кровати.

Рядом с ней стоял Грэм, весь в черном, с раскинутыми по плечам волосами, строгий и прекрасный, как эльф. Он наклонился и взял Элли за руку, побуждая встать.

– Опаздываете, миледи, – он придирчиво оглядел ее голые руки и плечи. – Кажется, с подарком я не ошибся.

Грэм приподнял со спинки стула что-то серебристое, пушистое и невесомое и накинул на девушку. Элли на ощупь продела руки в рукава, а юноша уже накидывал на ее голову капюшон.

– Как красиво… – прошептала Элинор, уже забыв, что недавно не хотела никуда идти. – Пойдем, – Элинор предвкушающе потянула Грэма к дверям. – Я хочу танцевать. И есть пирожные. И пить то, что разрешено второкурсникам.

Он дурной тоски не осталось и следа. Праздник вернулся и предупредительно стоял на пороге.

– Лорд Имболк! Я иду! – звонко закричала Элли в пустынный холл общежития, сбегая по темным деревянным ступеням.

Грэм молча следовал за ней, немного удивленно и радостно наблюдая за стремительной переменой настроения девушки.

– Я оставил у тебя книгу, – шепнул он на улице, когда они почти бежали по лабиринту дорожек к замку школы. – Ты ведь потом пригласишь меня вернуться?

«Еще год назад все происходящее казалось мне невозможной сказкой, – подумала Элли. – А о том, что происходит сейчас, я даже не мечтала».

Она искоса посмотрела на безупречный тонкий профиль идущего рядом Грэма, чувствуя жаркую волну, растекающуюся по телу.

– Тебя кто-нибудь приглашал? – спросил он, открывая перед ней тяжелую дверь школы.

– Мы последние? – зачем-то уточнила Элли, осматривая прохладный пустой и сумеречный холл. – Нет…

Грэм хмыкнул.

– Я предупредил каждого, что ты идешь со мной. Очень удачно, что пришлось ограничиться только нашим курсом, – он снова негромко кашлянул. – Иначе пришлось бы оповещать всю школу.

– И где мы танцуем? – тонким от смущения голосом уточнила девушка, срываясь вперед. – В Зодиакальном Зале?

– Там первокурсники… Мы идем не туда, – Грэм опять взял ее за руку, привлекая к себе и целуя пальцы. – Я тебя отведу.

✧☽◯☾✧Общежитие второго курса✧☽◯☾✧

Небольшая празднично украшенная комната встретила Элли приглушенным гулом разговоров, негромкой пока музыкой и легким перезвоном чайных чашек. Она замерла у входа, одним взглядом охватывая помещение. Несколько столов с угощением, которые явно принесли брауни. Диванчик у стены, романтично полускрытый ширмой. И потрескивающий камин, у которого прямо на полу уже сидели несколько молодых людей. Вспоминая бал в огромном Зодиакальном Зале, Элли решила, что нововведение мастера Персиваля ей по душе. Она училась с этими ребятами уже второй год, но до сих пор почти не знала многих из них. Продолжая осматриваться, она почувствовала, что Грэм взял ее за локоть и куда-то ведет. Элли только крутила головой в разные стороны и вернулась в реальность только, когда Грэм подвел ее к дивану.

– Я отойду ненадолго. Жди здесь, никуда не уходи, – сказал юноша.

Он быстро пошел в противоположную часть комнаты, к окну, возле которого, уже с бокалами в руках, стояли Дейдра Грайне и Олвен. Элли видела, что он перекинулся с девушками парой фраз, словно отметив свое присутствие.

Элинор огляделась. На столах стояли свечи в подсвечниках, украшенных белыми лентами. Можно было присесть, попробовать угощения. Видеть обычные, а не треугольные столики было уже непривычно. На

оплывали крупные свечи, уже без подсвечников, но тех же праздничных цветов. Живой огонь и пугал, и завораживал девушку.

Элли продолжала безмолвно рассматривать однокурсников. Быть в толпе ей не хотелось, но вот так наблюдать со стороны было интересно. Она и Грэм действительно пришли последними, и теперь второй курс был в полном составе. Большинство заняли столики в центре, остальные стояли небольшими группами по два-три человека.

Энида без своей черной кошки, но рядом с Фионой. Эти девушки намертво сдружились с первых дней. Элли не могла припомнить, кого им добавили третьим? Шианн?

Кирпично-рыжий Грэг рядом с сестрами Баркли и их кузиной – совсем странное соседство.

Шинейд и Доминик перекрикивали друг друга у камина. Если они станут когда-нибудь истинным трикветром, то так и продолжат вечно спорить? Пусть уж лучше поженятся.

Шианн, единственная из девушек, которая не походила на торт, стояла особняком.

Молчаливые и замкнутые друг на друге близнецы МакГиллы сидели возле камина. Даже почти в одинаковых позах, словно зеркаля друг друга.

Мастер Баркли, предполагая, что однокурсники романтично проведут время, не учел одного – девушек было тринадцать, а молодых людей всего восемь. И все же Элли готова была предположить некоторые пары. Лучше всех устроился, конечно, Грэг Оуэн. Разноглазая Шианн теперь тоже стояла не одна, теперь возле нее оказался Дилан Галлахер, в противовес ей, яркий блондин, но тоже с Факультета Кайлих. Элли даже улыбнулась. В эту пару она готова была поверить. Лахлан, с лицом принца в изгнании, подошел к Олвен и Дейдре Грайне, как раз в тот момент, когда от них отошел Грэм.

Кого-то не хватало. Не было Бренды. Это казалось странным. Элинор осмотрела небольшую комнату и даже обнаружила сидевшего в одиночестве и погруженного в свои мысли Эдварда. Вот уж кому больше всего подойдет эпитет «отутюженный и накрахмаленный». Бренда была где угодно, но не здесь.

Элли нашла глазами Агнесс и Брианну. Их можно было принять за парочку, но только до тех пор, пока Агни не повернулась. Глаза ее на миг встретились с взглядом Элли, она улыбнулась и слегка толкнула Бри. Брианна кивнула подруге и помахала рукой.

«Для того, чтобы быть вместе, совсем не обязательно быть рядом», – невольно подумала Элли и привстала навстречу возвращающемуся Грэму. Она не ощутила, сколько времени он отсутствовал.

– Кажется, я вижу пирожные, – сказала она. – Я обязана попробовать все.

Грэм мягко, но уверенно усадил ее назад.

– Я не хочу сидеть вместе со всеми. Подожди, сейчас принесу.

Он вернулся с двумя песочными корзинками, фруктовой и кремовой, и бокалом с чем-то бледно-золотистым. Элли приняла тарелку и слегка сморщила нос:

– Мало.

– Достаточно, – строго ответил Грэм, но тут же добавил уже другим тоном: – Там есть еще чай и сок, но вот сидр как-то подозрительно быстро заканчивается. Пожалуй, возьму себе тоже.

Когда он появился с открытой бутылкой напитка, Элли уже успела съесть одно пирожное и с надеждой посматривала в сторону накрытых столов.

– Теперь я весь твой, – сказал он, устраиваясь на диване рядом с девушкой.

Та сделала вид, что очень увлечена вторым пирожным. Грэм сделал глоток сидра и отставил бутылку в сторону. Ширма почти скрывала их от остальных.

– Какой ты еще ребенок, – с легким укором заметил он, едва ощутимыми прикосновениями отряхивая ее платье от обсыпавшихся крошек.

– А ты тиран, – полушутя заявила Элли.

«Похоже, я привыкаю. Недавно и представить не могла, что буду так с ним разговаривать».

Она допила сидр, и теперь ее тело уплывало в сладкую истому. Голову словно опутала мягкая паутина. Элли откинулась на спинку дивана, зачарованной и бездумно посматривая вокруг и на потолок.

Грэм с изумлением вскинул брови. Забрав из ослабевших пальцев Элинор пустые тарелку и бокал, он поставил их рядом со своей бутылкой.

– Я просто о тебе забочусь. Если дать тебе волю… – он замолк на полуслове. – Когда-то я дал себе слово защищать тебя, а своему слову я не изменяю.

– От сладостей меня спасать не нужно!

Грэм придвинулся чуть ближе.

– Обычно капризы я не приветствую, но ты становишься очень миленькой, когда своевольничаешь. Могу принести фруктов.

На это Элли была согласна, но позже.

– Хочу танцевать, – нахально заявила она, – пойду приглашу кого-нибудь.

Грэм поднялся вслед за ней.

– Ты меня намеренно дразнишь? Я очень убедительно всех предупредил, что ты идешь со мной.

Элли немного приостановилась. Самоуверенность, подаренная легким сидром, начала постепенно выветриваться.

– Сомневаюсь, что ко мне выстроилась бы очередь из желающих.

– Ты даже не представляешь, скольким ты нравишься, – негромко сказал Грэм. Элли едва расслышала его. – Кто-то даже попытался со мной спорить, но… я был очень убедителен.

Элли подумала, что год назад даже танец с Грэмом Драммондом казался ей чем-то нереальным, сейчас же… его присутствие рядом – почти обыденность. На несколько мгновений она раздосадовалась на себя. Может быть потому, что всю свою короткую жизнь боялась привыкать к хорошему.

«Или тебе просто нравится страдать, – зло прозвучал внутренний голос. – Вместо того, чтобы просто получать удовольствие, ищешь подвох или думаешь, что хорошее все равно скоро закончится».

– Тебе больше идет зеленый цвет, – отметил Грэм, словно впервые окидывая взглядом ее наряд.

Элли это знала. Розовое платье с самого начала казалось ей несуразным, она и сама не поняла, почему среди всех запасов клуракана выбрала именно его. Как будто и здесь захотела наказать себя неизвестно за что.

– Я больше люблю лиловый, – ответила она, рассматривая строгий черный наряд юноши с тонкой муаровой вышивкой.

Грэм промолчал, но едва заметно улыбнулся.

– Вот вы где! – громкий голос девушки раздался совсем рядом.

Элли дернулась и обернулась.

Шинейд схватила ее за руку и уверенно потянула в сторону камина.

– Пойдем-пойдем. Будем жечь страхи.

Элли то ли от удивления, то ли от неожиданности молчала и не сопротивлялась. Грэм шел следом, больше за Элинор, чем за Шинейд, буравя спину активистки сощуренными глазами. Та не замечала, бурно предлагая однокурсникам присоединяться.

Оказавшись у камина, Грэм огляделся. Шинейд раздавала вокруг наспех вырванные из блокнота листки. С карандашами и ручками было не так благополучно, всего несколько на весь второй курс. Несколько девушек, заряженные энергией Шинейд, уже что-то записывали. Элли отметила, что выражение лица Грэма опять стало вальяжно-ленивым, и напряглась.

– Может быть, объяснишь цель сего мероприятия, – процедил юноша, почти не разжимая губ.

Шинейд, похоже, не замечала ни лица, ни тона. Возможно, в ее собственной голове мир всегда был лучезарен и добр к ней.

– Конечно! Мы записываем на бумаге то, чего боимся, а потом… оп… бросаем в камин. Ведь Имболк! Магия!

– Психология… чистой воды… – пробормотали снизу.

Черно-фиолетовая Шианн, с торчащими из губ и ушей серебряными колечками, сидела прямо на ковре и старательно писала строчку за строчкой.

– Да… – на секунду задумалась Шинейд. – Какая разница, лишь бы работало. Кстати! – она повернулась к Элли и Грэму, привычно держащему ее за руку. – Вы двое такие таинственные, постоянно где-то ходите, ни с кем не общаетесь.

– Неправда! – почему-то обиделась Элли. – Я общаюсь… просто, постоянно что-то происходит.

– Я примерно о том же, – удовлетворенно кивнула Шинейд. – Может быть, расскажешь?

Элли развела руками.

– О чем?

Сбоку к девушке медленно приблизилась Дебора Бакли.

– Как можно жить и не знать, что ты фейри? – спросила она, кося глазами на растерянную Элинор.

– Вы думаете, я притворяюсь? – воскликнула Элли, слегка задохнувшись от возмущения.

К Деборе подошла ее сестра, почти копия, в таком же платье, только не желтом, а голубом. Дениз молчала, но по ее немигающему взгляду было понятно – она поддерживает сестру.

– Дописала! – объявила Шианн, суя освободившийся карандаш куда-то наверх, почти в руки стоящему над ней Грэму.

Тот машинально взял и принялся вертеть, стремясь унять дрожь в пальцах.

– Эй, Драммонд! Что писать будешь? – сейчас голос Констанс показался Элли особенно похожим на карканье.

– Твое имя. Хочешь? – ответил Грэм, едва шевеля губами.

Взгляд его был бесцельно направлен куда-то в угол.

Шинейд растерянно завертела головой. Разговор повернул не в то русло, какое планировалось сначала.

– Нам просто всем интересно… и про тебя, в том числе, – сказала она Грэму. – Вы же почти ни с кем не общаетесь.

Карандаш в пальцах Грэма хрустнул и распался. Юноша подал оба обломка Шинейд.

– Вот тебе запасной. И чья была идея устроить Элинор… допрос? – поинтересовался тот подчеркнуто вежливо.

Элли ощутила, что ее берут за свободную руку, и обернулась. Рядом стояла Брианна.

– Не надо… про допросы, – тихо простонала Бри. – И да… можно не знать, кто ты есть. Вы все точно знаете?

– Я – да, – насмешливо ответила Дебора, не сводя взгляда с Элли. – Моя сестра и кузина – тоже. Я дочь Агравейна Итана Баркли и племянница…

– Райли! – такого громкого голоса у Агнесс Элинор еще не слышала. – Собери своих Баркли и выметайтесь отсюда.

– Вот как? – Дебора откровенно улыбалась и совершенно не выглядела смущенной. – Это общее решение?

– Может, еще и проголосуете? – голос Дениз Элли слышала намного реже.

Констанс резко протиснулась между ними, беря обеих под руки.

– Пойдем, мои хорошие, – она развернулась, уводя кузин. – Найдем, чем заняться, и без детских ритуалов. А вам пища для размышления, – она слегка обернулась, говоря через плечо. – Куда тихоня дела магистра и что со всеми нами теперь будет?

Элли, зажатая с двух сторон Грэмом и Брианной, дернулась, высвобождаясь. Ей захотелось зарычать и, распластавшись в прыжке, настигнуть уходящую троицу.

– Пока, сиротки, – почти пропела Дебора.

Дверь хлопнула.

«Впиться зубами в мягкое податливое горло и рвануть, – Элли не узнавала себя из-за этих мыслей. – Терзать в клочья и пить кровь».

Она замерла, приходя в себя. Отчаянно захотелось скрыться и плакать, в горле стоял судорожный кислый ком накатившей тошноты. Расталкивая растерянно молчащих однокурсников, Грэм потянул Элли за собой. Сел в неглубокое кресло в стороне и устроил девушку у себя на коленях. Элли благодарно прижалась к его плечу, спрятав лицо.

– Если у кого-то есть вопросы, я готов на них ответить, – голос Грэма показался Элли спокойным, но она пока не решалась оторваться от него и оглянуться на других.

За спиной молчали. Послышались слабые бормотания «Нет» и обрывистые недовольства поведением трикветра сестер.

– Если кто-то не знает, – понизив тон, почти зловеще продолжил Грэм. – Элинор О`Ши мне ближе, чем сестра. Если к ней или ко мне есть какие-то вопросы, можете задавать.

Вопросов у однокурсников не нашлось. Или голос Грэма не располагал их задавать.

– Пока вас не было, – начал Доминик, – Баркли мутили воду, говорили, что директору написали из Бретани… об Элли.

– Что? – Грэм пронзил взглядом соседа по комнате.

Дом растерянно замолчал.

– Что из-за нее пропал магистр, – пояснила Олвен. – Но это же неправда.

– Якобы, летом, когда падет завеса, ее заберут из школы и… – Дейдра Грайне не закончила фразу.

Грэм теснее прижал к себе Элли.

– Они там «ночной фейри»¹ накурились? Очень похоже, – он оторвал от себя Элинор и посмотрел в испуганные глаза. – Я пойду к директору, а ты побудь с Агнесс и Брианной, пожги страхи. Я вернусь.

Грэм поднял ее на ноги, вставая следом.

– Можно, я с тобой? – пролепетала Элли. – Или давай завтра. Праздник…

– Сегодня он не спит, – резко ответил Грэм и, мягко отстранив от себя девушку, вышел.

Элли повернулась к остальным, боясь встретиться глазами с однокурсниками, но все взгляды, на которые она наталкивалась, были сочувствующими.

– Каково это, быть темной фейри? – спросила Шианн, подавая Элли клочок бумаги и карандаш.

– Страшно, – призналась Элинор и, присев обратно в кресло, начала записывать.

Пунктов получалось много.

Она успела успокоиться, съесть еще несколько пирожных и даже разрешила себе смеяться. Через четверть часа после полуночи в комнату вернулся Грэм.

– Я удивлен, – произнес он нейтральным тоном, обнимая Элли и уводя ее в сторону.

– Чем? – брови Элинор взлетели вверх.

– Директор умеет сердиться. Он просил тебя зайти, хочет лично принести тебе извинения за слова этих… с позволения сказать… – Грэм замолчал. – Письмо из Бретани действительно существует, но никто тебя обломкам Ордена не выдаст.

Грэм подвел Элли к окну, за которым темнела ночь первого января, и задернул плотные шторы, создавая небольшой альков.

– Я взял с него обещание, – бесстрастно закончил Грэм, переводя взгляд на девушку. – Ты знаешь, что такое фанамерк?

– Нет.

– Это личная подпись ведьмы. Из рун, глифов и иных знаков. Часто имя.

Элинор молчала и слушала, прислонившись к плечу молодого человека. Грэм неожиданно порывисто обнял ее.

– Если бы… ненавижу свою слабость. Если бы я мог отвезти тебя домой. Подарить тебе все свои владения, там был такой прекрасный огромный сад, – он помолчал и закончил почти шепотом: – Но у меня больше ничего нет.

«Мне ничего не надо!» – хотелось крикнуть Элли, но она только растерянно молчала. Грэма хотелось утешить, но как она могла это сделать, не унизив?

– Иногда я хочу уйти, – голос Грэма казался почти спокойным, но в нем уже проскальзывали ноты затаенного отчаяния. – Действительно согласиться на все, занять трон, принять корону, признать себя его сыном, лишь бы это защитило тебя.