Текст книги "Бабник (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Остин всегда выглядела идеально, даже когда была уставшей после попыток получить степень магистра менее чем за два года.
Ее темные каштановые волосы завились и спутались, но все равно выглядели прекрасно, а голубые глаза выделялись на лице, словно огромные сверкающие бриллианты.
– Ты выглядишь ужасно, уродливо. Как ты вообще вышла из дома сегодня утром?
– Спасибо. – Она поцеловала меня в макушку, спрыгнула с барной стойки и упорхнула.
Наконец-то я обернулась, решив, что теперь уже можно, но было слишком темно, чтобы разглядеть парня, с которым она разговаривала. И потом, она довольно высокая, и ее тело заслоняло обзор.
– Подвинься, сучка, – прошипела я себе под нос.
– Так, так, так. Выпиваешь в одиночестве, как я погляжу, – произнес рядом знакомый голос.
Я закрыла глаза и мысленно прогнала черта. Ведь так это работает, верно? Мне нужен чеснок.
Вместо этого я потянулась за солью перед собой и слегка тряхнула ей в сторону Лукаса.
Когда я открыла глаза, он смотрел на соль на своих штанах с веселой усмешкой.
– Думаю, это работает только для вампиров. Или ведьм?
– А я думала, соль работает против всех созданий Сатаны и даже на самого этого маленького красного человечка. Ошибочка вышла. – Я широко улыбнулась и сделала большой глоток водки с колой. – И я не пью в одиночестве. Остин нашла, по ее словам, самого сексуального мужчину, поэтому она только что начала преследование. Надеюсь, она не получит еще один судебный запрет.
Он нахмурился.
– Ты все еще болтаешься с ней?
Не секрет, что он никогда не одобрял мою дружбу с девушкой, которая столкнула меня с турника в первом классе. У меня есть шрамы в доказательство.
– Да, Торн, – кивнула я. – Потому что так поступают друзья, когда они не обманывают и не разрушают твою жизнь, предавая доверие. Они остаются верными друзьями на всю жизнь, и все такое. Да у нас накопилось около пятнадцати браслетов дружбы за среднюю школу.
– О, я знаю. – Он стащил мою выпивку и заглотил ее как пещерный человек. – Я тот, кто заткнул их всех, когда ты сломала запястье, и оно раздулось до размеров маленького кита.
– Эй! – Я выхватила свой напиток и обнаружила, что стакан пуст. Видите? Он самый настоящий монстр! – Это не моя вина, я упала с крыши!
– Это полностью твоя вина! – Он повысил голос. – Ты ждала там, чтобы облить меня водой!
– Потому что ты назвал меня тупицей!
– Ты провалила математику, чтобы поболтать с защитником команды!
Мы оказались нос к носу.
Не знаю, как это произошло. Когда злость между нами переросла в нечто другое.
Но это случилось.
И я не придумала ничего изящнее, как отшатнуться назад, словно он был слишком горячим, и я обожглась о его идеально вылепленную грудь.
Он закатил глаза и подозвал бармена.
– Остынь, я не пристаю к детям.
– Прости, – я толкнула его в плечо, – ты только что назвал меня ребенком?
Он быстро оглядел меня сверху донизу так, словно я не была в очень обтягивающем фиолетовом платье, благодаря которому моя грудь выглядела прелестно.
– Тебе двадцать два. Едва ли взрослая.
В этот момент было столько по-детски глупых вещей, которые я хотела сказать или сделать. Большая часть из них касалась острых предметов или, может быть, очень, очень большой машины, которую я бы украла и переехала бы его. Вместо этого я выбрала более глупый вариант, зная, что это заставит Лукаса отвалить от меня. Я оголила грудь и тихо прошептала.
– Забавно, уверена, что это последнее, о чем думает мой парень, когда мы в постели.
Лукас выплюнул только что заказанный напиток на стойку, медленно поворачивая голову и встретившись со мной глазами.
– Нет.
– Что значит «нет»?
– У тебя не должно быть секса.
Я расхохоталась.
– Ты себя слышишь вообще? Король полигамного общества? Потому что это даже не как в поговорке «Горшок над котлом смеется, а оба черны», это словно… Знаешь, я даже не могу подобрать сравнение. Просто глупо.
– Значит, теперь я глупый?
– По крайней мере, не я назвала тебя ребенком.
Он ухмыльнулся. Мне это не понравилось. Знакома с такой ухмылкой. Он уверен, что взял надо мной верх, но это не так.
– Так ты хочешь, чтобы я думал о тебе, как о женщине, это ты хотела сказать?
Я дважды открыла и закрыла рот, прежде чем смогла сглотнуть и отвернуться.
– Ты все еще глупый.
Как я остроумна.
Остин выбрала прекрасный момент, чтобы притащить ко мне мужчину и прокричать:
– Мы собираемся выпить шоты!
– Пас.
– Тэтч? – Лукас откашлялся. – Нашел себе девушку, да?
Я перевела взгляд с одного мужчины на другого. Если Торн знает этого чувака, то у меня плохие новости для Остин. Она заслужила хорошего парня, милого парня, которого можно привести в свой особняк и заниматься сладкой любовью, пока служанка не принесет им виноград в постель. Не… этого.
– О, привет, Лукас. Прости, не видел тебя.
– Как прошла операция? – спросил Лукас, полностью игнорируя всех и в особенности меня, что было тупо. Я хотела, чтобы он меня игнорировал.
Может, если бы я продолжала мысленно повторять это, я бы действительно поверила.
– Обычно и скучно. – Тэтч вздохнул и ослепил меня знойной улыбкой. Его вьющиеся светлые волосы касались плеч, усиливая сходство с очень сексуальным серфером. – А ты?
– Моя лучшая подруга, – промурлыкала Остин. – Я упросила ее пойти со мной сегодня вечером и… – Что-то должно быть щелкнуло в мозгу Остин, потому что она запнулась, а глаза округлились, когда она увидела Лукаса. – ТЫ!
– Вот черт, – пробормотал Лукас. – Привет, Остин, рад видеть, что ты переросла свои уши.
– Так вот ты где, – Остин покачала головой. – Годы спустя твой нос все такой же большой. Уверена, Тэтч хороший друг и поможет тебе с этим.
Ноздри Лукаса как по сигналу раздулись, когда Тэтч прикрыл смешок ладонью и прокашлялся.
– Что ж, забавно! Вы, ребята, знаете друг друга?
– Расскажу вкратце, – ответила я. – Лукас почти женился на одной из моих сестер, но накануне несостоявшейся свадьбы переспал с другой сестрой. Мы с Остин были подружками невесты, так что она тоже ночевала там. В пьяной попытке покинуть дом, не будучи избитым моим дедушкой (который, кстати, сражался за Движение неприсоединения), Лукас врезался во внедорожник Остин. Мерседес новой модели. – Я усмехнулась. – Опущу весьма забавные детали, но идею вы поняли.
Тэтч присвистнул, а Лукас пробормотал в мой адрес «спасибо».
Остин мечтательно вздохнула:
– Я любила эту машину.
– Уверен, родители были счастливы купить тебе другую, – вставил Лукас без тени сожалений в голосе.
И хотя он попал точно в цель, я чувствовала необходимость защитить подругу. И почти была готова, когда Тэтч прервал меня.
– Эй, я живу совсем рядом. Почему бы нам не перенести вечеринку ко мне домой и не заказать пиццу? Я умираю с голоду и как бы ни хотел уйти вдвоем с Остин, более чем уверен, что в конечном итоге вы поубиваете друг друга, если вас оставить одних, поэтому пойдемте.
– Он мне нравится, так что забирай, – шепнула я Остин.
– У него золотые руки, – добавила Остин.
– И очень сексуальный. На нем хорошие джинсы.
– Он может тебя услышать, – произнес Лукас.
– О, должен был, – я подмигнула Тэтчу и махнула ему, пока Остин забирала свою сумочку и жакет.
Я последовала за всеми на выход из бара, так как возвращение в свою пустую квартиру означало бы, что я проиграю любую войну, какая бы ни начиналась между Лукасом и мной.
Каблук зацепился за трещину на тротуаре, и я споткнулась.
Лукас поймал меня за руку и прошипел проклятья.
– Научись ходить на каблуках или не носи их вовсе, Эвери.
Да прольется кровь, народ.
Да прольется кровь.
Глава 9
ЛУКАС
– Что это было, черт побери? – Я разрывался между желанием придушить его или стукнуть по голове коробкой из-под пиццы. – Они не могут здесь находиться!
Тэтч зевнул в руку.
– Прости, чувак. Я дико устал. Можешь повторить?
Я ударил его по плечу.
– Дьявол, мужик. Это Эвери, маленькая девочка Эвери, та, которая теперь работает на меня. Я писал тебе вчера о ней! А это ее лучшая подруга. Ты не можешь просто переспать с ее лучшей подругой и предполагать, что это не повлияет на мою работу! Я каждый день вижусь с Эвери по делам, ты трахнешь ее подругу, а она обвинит во всем меня!
Тэтч сощурил глаза.
– Почему тебя это заботит?
– Потому что она превратит мою жизнь в настоящий ад.
Тэтч выглянул за угол, когда смех Эвери донесся до кухни.
– Ага, – его брови приподнялись, – ты же понимаешь, что она меньше тебя раза в четыре? Ты можешь на нее сесть и ее, вероятно, стошнит съеденной пиццей.
– Уверен, это как раз то, что я собираюсь сделать. Спасибо за умный совет. Когда я на работе, злой как черт, я могу просто оседлать собственного стажера?
Он пожал плечами.
– Послушай, Остин сексуальна, – его ухмылка была бесстыдной, – и я не собираюсь спать ближайшие несколько дней. К тому же она не кажется озабоченной тем фактом, что последние два часа я только пялился на ее сиськи и ничего больше. Осознав это, она попросила посмотреть мою спальню.
– Ну конечно, Тэтч, пока вы будете там, ты можешь показать ей свою коллекцию комиксов. – Я снова толкнул его и выругался, пока он ржал.
Не то чтобы это имело значение, но у ублюдка действительно были комиксы.
– Или… – он поднял палец, – я могу просто трахать ее во всех позах до воскресенья.
– Отличный план, – я вздохнул. – Я просто пойду.
– Нет! – он протянул руки. – Ты должен забрать с собой вторую.
– Эвери, – произнес я сквозь зубы. – Никакого гребаного шанса. Ты ее пригласил, следовательно, тебе и выпроваживать, чтобы смог залезть в трусы ее лучшей подружке. Я отказываюсь помогать.
– Исправлю твой нос, – подмигнул он.
– Удар ниже пояса, сволочь ублюдочная.
Он вздохнул и пробежался руками по своим длинным и спутанным светлым волосам. Если бы вы не знали, что он пластический хирург, вы бы решили, что перед вами кочевник, живущий на пляже в компании доски для серфинга.
– Послушай, просто придумай какую-нибудь слабенькую отговорку наподобие того, что ей стоит лечь пораньше, чтобы в понедельник быть выспавшейся.
– Завтра воскресенье.
– Да?
– Точно.
– Чувак, ты все время обманываешь цыпочек. Просто сделай то, что у тебя получается лучше всего: утащи ее, чтобы я мог затащить. – Его грудь выгнулась, словно он был горд своим каламбуром.
– Это не обман. – Я закатил глаза. Сколько раз мне придется оправдываться? Особенно перед лучшим другом.
Смех Эвери снова привлек мое внимание.
Я всегда любил этот звук.
Теперь же он напоминает мне, что я четыре года жил без этого. Такого заразительного смеха. Словно аромат, он может вернуть воспоминания, о которых лучше забыть.
– Хорошо. – Я побежденно вздохнул. – Но ты мне должен, очень.
В ответ он достал бутылку сладкого красного вина марки Prisoner и пожал плечами.
– Красотка, – крикнул я, заворачивая за угол и входя в гостиную, – пора идти.
Эвери удобно откинулась на диване, скрестив руки и вытянув длиннющие ноги. Я проигнорировал то, как они мягко переходили в ее полные бедра, и даже не послал к черту своего лучшего друга, когда она облизнула свои сочные губы и выдавила:
– Ага, я так не думаю.
– Довольно, – я двинулся к ней, – я не спрашиваю, о чем ты думаешь или думала. Становится поздно, и как бы мне ни хотелось признаваться, ты мне нужна на работе в наилучшей форме всю следующую неделю, понятно? Мне противна мысль, что тебя уволят, и ты будешь жить на улице с бомжами, копаясь в мусорных баках в поисках Twinkie2. А все потому, что задержишься допоздна и откажешься ложиться спать.
Глаза Эвери превратились в щелочки.
– Ты… ты…
– Иди, – Остин пожала плечами. – К тому же, думаю, у нас с Тэтчем, – она ухмыльнулась и счастливо вздохнула, – есть очень важное дело.
– Шлюшка. – Эвери кашлянула.
– Ревнуешь? – парировала Остин.
– У нее есть парень, – произнес я уверенно и ровно, переводя взгляд с Эвери на Остин. – Правильно? Танцор?
– Эм… – Щеки Остин покраснели, когда она медленно кивнула. – Э… Да, так и есть.
Не знаю, зачем я это сделал, почему подросток внутри меня внезапно ожил, словно вампир ночью, и решил кинуть мое взрослое тело через всю комнату, чтобы закрыть ладонью Эвери рот.
– Напомни, как его имя? – спросил я.
Эвери попыталась укусить меня.
Остин бормотала что-то.
Эвери кусалась.
Наконец Остин ответила:
– Я забыла. У них было всего два свидания.
– Что? – взревел я, чуть отдернув руку. – Ты спала с ним после двух свиданий?
Эвери взвыла и закрыла лицо руками.
– У тебя нет никакого права злиться, так как ты каждую ночь спишь с разными девушками.
– Он ни с кем не спит по воскресеньям, – прорычал Тэтч, входя в гостиную, где разворачивалась Третья мировая война.
– Благодарю, – произнес я сквозь зубы.
Он пожал плечами и протянул Остин бокал вина.
– Хочешь посмотреть мою коллекцию комиксов?
Я застонал, а Эвери не сдержала смешок.
– Теперь детки это так называют? – Остин встала и игриво засмеялась. – Скажи мне, что у тебя есть костюмы, и я твоя.
– Боже, где ты была всю мою жизнь?
– Думаю, пора уходить, – прошептала Эвери сквозь мои пальцы.
Ее губы горячие.
Язык коснулся моей кожи.
И внезапно мне захотелось никогда не мыть руку.
Что явно означало, что Эвери и Остин снижали наш средний возраст своей коллективной незрелостью. Прекрасно, к следующей неделе мне снова будет двадцать один, буду делать водяные бомбочки и кидать их на улице. Не могу дождаться такого веселья!
Тэтч повел Остин в спальню, а я протянул Эвери руку. Естественно, она откинула ее, потому что была неблагодарной занозой в заднице, но, по крайней мере, я предложил.
Мы в молчании двинулись к выходу.
– Не забудь свою сумку! – бросил я, когда она прошла мимо.
Споткнувшись и чуть не упав лицом о столик, Эвери схватила сумку и прижала ее к себе. Ее мутный взгляд поднялся на меня.
– Дерьмо, – пробормотал я. – Ты напилась?
– Нет! – она смеялась.
Я досчитал до пяти.
Пытался удержаться от желания обложить ее матом так, чтобы она рыдала и проткнула меня своими каблуками, на которых едва стояла. Если она пьяна, я не могу просто отправить ее на все четыре стороны.
Я должен позаботиться о ней. Черт меня побери.
– Иди сюда. – Мой голос был грубым, но я нежно обхватил ее за талию и помог дойти до лифта.
Она прислонилась ко мне.
Не предполагал, что буду держать ее так или прижму еще ближе, когда она зевнула и положила голову мне на грудь.
– Я устала.
– Что ж, сейчас час ночи.
– Так поздно!
– Боже, неужели я тоже был таким в юности? – задался я вопросом скорее к самому себе.
Когда лифт опустился в лобби, ее тело тяжело упало на меня.
– Эй, где ты живешь? Вызову тебе машину. – Я немного потряс ее.
Она не шевелилась; более того, обхватила мою шею руками и издала чертовски приятный тихий звук, подобный мурчанию.
Ее дыхание обжигало шею, а тело обмякло.
– Мне положена чертова медаль за это, – прошептал я сам себе. Стараясь не разбудить, поднял ее на руки и пронес два квартала до своего дома.
К тому времени, как мы добрались до квартиры, она вовсю храпела и каждые несколько секунд шептала «Twinkie».
Мне нравилось думать, что именно я причина того, что во сне ее преследовало печенье. Потому что это была одна из последних вещей, о которых я упомянул до того, как она отключилась.
Она оказалась сильной маленькой штучкой, вцепившейся в меня, словно боялась, что я отпущу ее.
Прошло много времени с тех пор, как я позволял женщине вообще ко мне цепляться. Ее руки и ноги – единственные, обнимающие меня не во время секса на далеко обозримое будущее.
Одна лишь мысль о сексе с ней вызвала реакцию тела, тогда как дьявольски необходимо его бездействие. Как у медведя в спячке.
Не включая свет, я прошел в гостевую спальню и положил Эвери на кровать.
Я не должен заботиться о ней.
Не должен накрывать одеялом и проверять, есть ли на ночном столике вода.
Нет.
Она сама это сделает для себя.
Не я.
Я повел плечами, дошел до двери, но остановился и обернулся, увидев, как она улыбнулась во сне и издала тихий звук. Чертыхнувшись, я несколько раз постучался лбом о дверной косяк, но вернулся в комнату, откинул покрывала и накрыл ее, сняв перед этим туфли.
Я даже дошел до того, что принес из соседней ванной стакан воды и поставил возле нее.
Это было как-то неправильно, что она в моей квартире.
В одной из моих спален.
Понятия не имею почему.
Нахмурившись, я посмотрел на ее маленькое тело.
Сколько раз за последние десять лет я помогал ей попасть в дом родителей после ночи с друзьями? Учил, как справиться с похмельем? Или просто позволял спать, когда семья уезжала загород, а ей приходилось оставаться для тренировок по софтболу, чтобы не вылететь из команды.
Но воспоминания об одной ночи вообще никогда не должны возвращаться в мое сознание.
Никогда.
***
– Торн! – кричала Эвери, подходя к моему дому. На выходных я был дома и остался с родителями, которые по случайности жили через улицу от родителей Эвери. – Открывай!
– Шшш! – я открыл дверь и ухмыльнулся. – Малявка Эвери, так, так, так, какой сюрприз. Ты часто это делаешь? Приходишь домой к чужим мужчинам и просишь пригласить тебя войти?
Она ударила меня в плечо. В свои семнадцать она все еще была сплошные руки и ноги, но ее сила впечатляла.
– Я напугана, впусти меня.
Я толкнул дверь.
– Будь моим гостем, маленькая сестренка.
Она высунула язык и проскользнула в дом, а затем плюхнулась на диван, положив ноги на стол, и счастливо вздохнула.
– Прости, я одна все выходные и слышала какой-то шум.
Я кивнул.
– Наверняка убийца или грабитель. Похоже, они знают, когда девочки одни, как во всех этих страшных фильмах. Хорошо, что ты здесь.
– Сделай мне попкорн? – Ее улыбка была убийственной.
– Ты же понимаешь, что некоторые люди работают, чтобы жить, да? И нечасто могут отдохнуть.
Она вытерла воображаемую слезу.
– Ты такой… – Она нахмурилась. – Старый.
– И почему я снова тебя впустил? – поинтересовался я вслух.
Эвери рассмеялась и собрала свои длинные клубничные волосы в хвост.
– Потому что ты меня любишь?
– Верно, – я не смог сдержать улыбку. – Но не настолько, чтобы самому делать попкорн. – Я протянул руку.
Она вскочила с дивана и взяла ее.
– Кто быстрее!
Мы не спали до четырех утра, смотрели ужастики и ели вредную пищу. Я так много работал, чтобы накопить на свадьбу и медовый месяц, что не находил времени на себя. Кайла работала учителем в школе и параллельно пыталась получить диплом. Так что, хоть я и любил ее, виделись мы нечасто, особенно с тех пор, как я нашел работу в центре города, а она осталась в Милл-Крике. Из-за пробок на дорогах мне приходилось вставать очень рано, это делало наши отношения… напряженными.
– Ладно. – Эвери положила голову мне на плечо.
Я напрягся.
Но не имею ни малейшего понятия почему.
Это Эвери.
Она как сестра.
Тем не менее я сглотнул и отвел взгляд, осторожно накрыв одеялом ее голые ноги и чертовски короткие шорты.
– Спасибо. – Она зевнула. – Я замерзла.
– С такими шортами удивительно, что ты вообще не простыла.
– Эй! – Она хлопнула мне по груди ладонью и оставила ее там. – Я не виновата, что они в моде.
– Как скажешь.
Непонятные чувства овладели мной, кровь шумела в ушах. Нет, нет, нет, я НЕ могу увлечься Эвери.
Семнадцать.
Ей семнадцать.
Какой же я говнюк! Менее чем через год свадьба с ее сестрой, и из всех людей я выбрал именно Эвери?
Эвери? Которая два года назад носила брекеты, и чье тело все еще не сформировалось?
Я и правда устал, переработал.
Эвери вздохнула.
– Меня бросили.
– Мне жаль, малявка, – я крепко обнял ее одной рукой. – Но он, вероятно, не заслужил тебя.
– Ага, это я ему и сказала после того, как врезала по лицу.
Я засмеялся.
– О, пожалуйста, ну, пожалуйста, скажи мне, что разбила ему нос.
Она пожала плечами.
– Он не должен был шляться с другой девчонкой.
Мой желудок сжался.
Был ли я способен на это?
Страх парализовал меня.
Потому что внезапно я подумал, будь у меня тогда шанс попробовать с Эвери, если бы была возможность зайти еще дальше, без ограничений, втайне от Кайлы, смог бы я?
Эта мысль преследовала меня остаток ночи, включая тот момент, когда я оставил поцелуй на щеке Эвери и потом на ее губах, пока она спала на моей груди.
Знаю, что в глубине души у меня уже был ответ.
Глава 10
ЭВЕРИ
Я разлепила очень сухие губы. Заметочка на будущее: вода спасает жизнь. Ох, почему я не пила у Тэтча воду? Может, потому что Остин постоянно подливала вино, а я продолжала пить его, все больше нажираясь.
Я моргнула и потерла глаза. Удивительно, они практически слиплись из-за туши, мешая осмотреться.
Торн во всем виноват! Я пошла со всеми, потому что не хотела отпускать свою лучшую подругу одну в квартиру незнакомого мужчины. А потом Торн ушел и заказал пиццу с моей любимой начинкой, хитрый ублюдок! Ну ладно, моя логика немного странная. Он не заставлял меня съедать всю пиццу и выпивать все вино, но все же!
Грустно, когда тебе начинает нравиться парень только потому, что он помнит о твоей любви к ананасам в пицце, даже если потом убирает их со своего куска, потому что сам ананасы ненавидит.
Я слишком испорчена. Слишком избалована!
Так что на улице мне не выжить.
Снова застонав, я все же открыла один глаз.
В комнате довольно темно, что было странно, так как обычно по утрам меня будил солнечный свет. Моя квартира окнами выходит на восток, поэтому я всегда знаю, когда пора вставать. Вероятно, моему состоянию по утрам помогли бы занавески, если бы я могла их себе позволить вместо тех пятидолларовых жалюзи, продающихся в гипермаркете и обрезаемых по размеру. Должно быть, я провалила занятия по кройке и шитью в школе, потому что мои жалюзи не подходили, даже не закрывались.
– Почему…? – прошептала я хрипло в тишину комнаты, злясь, что снова позволила ему подходить ко мне, и еще больше рассердившись, что каким-то образом я все еще пахну им.
Чем-то теплым, пряным, похожим на обжигающий виски или блинчики. Я принюхалась удивляясь. Почему пахнет блинчиками? У меня нет соседки по комнате. И я не готовлю.
Я заставила открыться второй глаз.
Тело застыло.
Сердце перестало биться.
Легкие сжались.
Это не моя комната.
Я вскрикнула и натянула покрывало до подбородка. Не моя кровать.
И вот сам дьявол появился в дверях, без рубашки, которая скрыла бы его до абсурда точеное тело. Лукас усмехнулся.
– Утро. Такое же оно доброе для тебя, как и для меня?
Мозг взорвался. Он прислонился к дверной раме. В одной руке он держал лопатку, а в другой тарелку. Божественный аромат донесся до моей кровати, и в животе заурчало.
– Классный прием, ну, ты знаешь, о чем – я эти штуки с твоими ногами. Но, черт возьми, Эвери, не нужно так часто хватать меня за задницу. И еще, если хочешь называть меня папочкой, то все в твоих руках, но так как я знаю твоего папу, может, стоит прерывать все грязные разговорчики про него на время оргазма?
Должно быть, мои глаза стали размером с блюдца. Голос пропал, глупый желудок бурчал, а он все еще стоял там, как будто у него только что не было пьяного секса. Секса, который я не могу вспомнить.
Быстро заглянула под покрывало.
Все еще одета.
– Расслабься. – Он подошел ко мне и протянул тарелку. – Ты уснула до того, как я тебя похитил. И поскольку оставлять тебя на улице было неправильно, у меня не оставалось выбора, кроме как принести тебя домой.
Я нахмурилась, глядя на тарелку.
– Где вилка?
Его джинсы с низкой талией и рельефный живот находились в дюймах от моего лица. Несправедливо. Я проклинала его, его семью, собаку, корову…
– Держи. – Он достал вилку из заднего кармана. – Подумал, разумнее не давать тебе оружие, пока не смогу удостовериться, что ты не прибьешь меня.
Я выхватила вилку и все равно ударила его по руке.
– Дерьмо, – он дернулся. – Я сделал доброе дело для тебя прошлой ночью. Ты об этом знаешь, верно? Доброе. Также известное, как бескорыстная помощь человеку без ожидания чего-то взамен.
Уставившись на него поверх огромной тарелки блинов, я наколола вилкой несколько кусочков и отправила их в рот.
– О, отлично. Играем в молчанку. – Он подмигнул. – Доедай блины и поторопись. Моя сестра уже на подходе, и более чем уверен, последнее, что ей нужно видеть, это Эвери Блэк на одной из моих кроватей, выглядящей… – он облизнул губы.
– Фу… – Я сглотнула. – Скажи это. Я выгляжу как дерьмо.
– Не фу. Я собирался сказать «выглядящая, словно ее тщательно оттрахали». – Он не ухмыльнулся, не подмигнул и не сделал ничего, чтобы говорило, что он шутит, просто мудак или вполне честен. – У тебя сироп на носу, – он стер его пальцем и ушел.
Я уставилась ему вслед, как будто только что очнулась в альтернативной вселенной, где каким-то образом и была той сестрой Блэк, которая только что была с Лукасом Торном, и он приготовил мне блинчики в постель.
Вина ударила меня в грудь. Потому что сколько раз я хотела именно этого? Сколько раз сравнивала себя с Кайлой? И проигрывала?
Неужели Бог настолько меня ненавидит? Чтобы дразнить переполненной тарелкой блинчиков и только что ушедшим мужчиной? Тем самым, который разбил сердце моей сестры? И повредил бесчисленное количество жизней?
Я увлеклась этой загадкой секунд на тридцать, прежде чем забила на нее и доела блины. Он всегда хорошо готовил, что было еще одной чертой, которую я в нем ненавидела.
Мудакам не позволяется быть хорошими поварами. Или богачами. К черту все, он должен быть бедным! С пивным животом и прыщами!
Не имея другого выхода, кроме как пройти свой путь позора до гостиной, я собрала волосы в низкий хвост, нашла туфли и поболтала голыми ногами.
Неудачница.
– Спасибо. – Я бросила туфли на паркет, ополоснула тарелку и, найдя посудомоечную машинку, загрузила в нее. – За блинчики.
Лукас уставился на меня поверх кружки с кофе, словно у меня выросло пять голов.
– Что? – я пожала плечами. – Что означает этот взгляд?
– Ты только что вымыла тарелку?
– Отвали.
– Ты никогда не моешь посуду.
– Лукас, как бы мне ни хотелось засунуть нашу историю тебе в задницу и поджечь, ты знаешь, что я не могу, потому что не выживу в тюрьме, и у них нет «Старбакс»… Но четыре года большой срок. Я изменилась, – вздохнула, – имею в виду, мы оба. Я неплохой выпускник колледжа, ищущий свое место в жизни и сам оплачивающий счета за свет, а ты… – я указала на него, – ты…
– Я что?
Он сделал медленный глоток кофе. Я не стала дожидаться, пока он глотнет.
– Ты изменяющий лживый бабник, – сказала я сладко, даже состроив ему глазки. Это же должно смягчить фразу, верно?
– Это не измена, если…
– Правильно, я поняла: для тебя не измена, если девушки знают. А для меня это выглядит, как верный способ подцепить ЗППП или заделать ребенка девчонке, которая тебе даже не нравится, а сделав так, тебе придется уволить Понедельник, Вторник, Среду, Четверг и Субботу!
– Они мне нравятся, а почему не Пятницу?
– О, у меня хорошие предчувствия на ее счет, – я усмехнулась. – У нее милая помада. Прямо вижу: незапланированная беременность, малышка-Надя появляется в этой шикарной квартире, разбрасывая повсюду вещи, ты обнаружишь в ванной тампоны, ребенок будет кричать, а она рыдать на диване… – Я весело вздохнула. – Идеальная семья.
Лукас буквально за минуту из красного стал бледным.
– Что-то тебя беспокоит, Торн?
– Кроме твоего голоса? – он покачал головой. – Не-а, не думаю.
В дверь постучали. Лукас чуть не пролил свой кофе и уставился на дверь.
– Дерьмо, она приехала раньше.
– И что. – Я нашла свою сумочку, брошенную на диван, и подцепила ее. – Просто впусти ее, это так сложно? Не думаю, что что-то случится, да и твоя сестра меня любит.
Он бросил на меня очень раздраженный взгляд.
– Ты права. Не могу придумать ни одной убедительной причины, почему было бы странно, если войдя, моя сестра увидит тебя впервые за несколько лет в таком виде, позорно покидающей мою квартиру… Ее мнение, что я решил добраться до всех сестер Блэк. Ты права, к чему мне так волноваться?
Мое сердце сжалось. Так не должно быть, но сердцу не прикажешь. Даже когда ты думаешь, что оно надежно закрыто, ему все еще удается подергиваться, когда кто-то говорит обидные вещи, особенно если даже не осознает этого.
Опять же, Лукас нарушил слово, ему не было дела до обещания семнадцатилетней девчонке, что он обоснуется в кровати ее старшей сестры. Нажравшаяся задница.
Я сделала глубокий вдох и задумалась.
– Будем врать.
– Да неужели. Почему я об этом не подумал? – Он вперил в меня взгляд.
– Я отложу этот разговор на будущее, когда смогу бросить его тебе в лицо и высказать большое, жирное, гигантское «я же говорила»!
Я подошла к двери и широко распахнула ее.
– ЭРИН! – Должно быть, я произнесла ее имя чересчур громко, так как она отступила назад, словно я собиралась напасть на нее. – Как давно не в-виделись. – Ох, черт, заикание совсем некстати сейчас. Увереннее, Эвери!
Эрин прищурилась, а затем проскользнула мимо меня, схватила ближайшее оружие, оказавшееся шпателем, и накинулась с ним на Лукаса.
Это было грандиозное шоу. Где попкорн, когда он так необходим?
– На помощь! – кричал он, одной рукой прикрывая голову, а второй мужское достоинство.
Я зевнула, осмотрела ногти, поразмышляла на тему, а не заняться ли мне йогой, а потом очень медленно, со скоростью улитки, двинулась к ним и произнесла:
– Прекрати, все в порядке, Эрин.
– НЕ В ПОРЯДКЕ! ОН ПОКЛЯЛСЯ, ЧТО НИКОГДА НЕ ЗАМЕНИТ МЕНЯ ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ! – Удар. – Что ХУЖЕ! – Два удара. – Он сделал это с тобой! – Удар, удар, удар… – Как ты посмел, Лукас? Это опять расстроит маму и папу! Не могу поверить! С ней? Она же совершенно невинна! Хочешь, чтобы мама снова плакала из-за тебя? – Она ударила его еще несколько раз.
Смех зародился где-то в горле, хоть я и пыталась его сдержать. О боже, шпатель начал действовать.
– Ну, эм… на самом деле… – я встала перед ним и обняла его за шею так сильно, как могла, не задушив. – Мы видимся э… только друг с другом.
– Вы?
– Мы? – Одновременно спросили Эрин и Лукас.
– Ага, знаешь, наш маленький Торн начинает исправляться, не так ли, малыш?
Она уронила шпатель, и на глаза навернулись слезы.
– Серьезно? Ты больше не шляешься направо и налево? Не изменяешь несчастным наивным женщинам, пичкая их дерьмом, что если они знают…
– То это не измена, – закончила я за нее. – Глупо, правда?
– Глупо это мало сказано. – Счастливо улыбнулась она сквозь слезы. – Просто я… Не думала, что когда-нибудь буду так счастлива. – Она провела трясущимися руками по волосам. – Господи, родители так волновались за тебя на протяжении всех этих странных отношений, и ты знаешь, отношения между нашими семьями не могут быть прежними после… Но это может исправить буквально все! – Она сияла, глядя на Лукаса. – Я хочу спросить, ты точно со всем этим покончил? Сможешь уйти от этой серии измен или отношений, или чем бы оно там ни было? Клянусь, если бы мама с папой на самом деле знали о твоем образе жизни, они бы убили тебя. – Ее глаза еще больше увлажнились. – Мой маленький братик образумился!
