Текст книги "Город призраков"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Что, исходя от вампира, было весьма красочно.

– Могу я воспользоваться порталом? – Спросила Клер. Мирнин сдвинул скрывающий шкаф и отпер дверь в стене, распахнул ее, и поклонился так низко, что почти царапали пол.

Также он откапал ее сотовый телефон из кармана мешковатых шорт и протянул ей. Клер подошла и сосредоточилась, пока не сфокусировалась на гостиной Стеклянного Дома. Казалось, что еще никто не проснулся. За окнами было еще темно. Прежде чем она шагнул вперед, она посмотрела на Мирнина и сказала:

– Спасибо за заботу обо мне.

Он слабо улыбнулся, но с огорченным видом.

– Это не я, – сказал он. – Я подверг тебя риску, и все потому, что я делаю то, что говорит Амелия. И я сожалею об этом. Но она была права. Это должно было быть сделано. И это должно быть сделано быстро. Я не смог бы сделать это в одиночку, Клер.

– Прощайте, – сказал фон Гессе, махнув рукой. Клер неловко помахала в ответ, и шагнула через портал.

Дом.

Она глубоко вздохнула и оглянулась, чтобы посмотреть на то, что казались сплошной стеной. Может быть, она все это выдумала, за исключением того, что ее все еще трясло, и чувствовала себя странно пустой.

В доме пахло так хорошо. Чили – это было нормально – и кто-то, должно быть, недооценил прачечную внизу в подвале, потому что она могла чувствовать запах смягчителя ткани.

Слишком много, как обычно. Это была торговая марка Шейна. Она хотела подняться к нему, но лестница, казалось, это было слишком. Слишком много. Она не могла встать и тем более подняться.

Она пошла на компромисс, подойдя к дивану, убрав игровые контроллеры, и, рухнув на продавленное сиденье. На одном конце лежало одеяло в неопрятном беспорядке, и она завернулась в него и сразу почувствовал себя лучше. Безопаснее.

Она пошевелила вокруг под одеялом, нашла сотовый телефон, застрявший в кармане, и набрала номер Шейна.

– …ло? – Он откашлялся и попытался снова. Голос его был хриплым и низким. – Алло? – Должно быть, он посмотрел на экран, потому что внезапно он показался бодрым… и встревоженным. – Клер? Где ты?

– Внизу, на диване, – сказала она и зевнула. – Не могу подняться. Слишком устала.

– Оставайся там. – Он повесил трубку, и она услышала стук шагов над головой. Примерно в ту же минуту, Шейн почти бегом спускался по ступенькам. Он был в джинсах, но это было все – без рубашки, и это заставило ее потеплеть внутри, видя его таким. Он остановился рядом с диваном, глядя на нее, потом нагнулся, чтобы их глаза стали на одном уровне.

– Эй, – сказал он. – Ты в порядке?

– Конечно. Просто устала. – Как доказательство, она опять зевнула. – Как долго я отсутствовала?

– Вечность, – сказал Шейн, и было что-то не так с его голосом, он звучал странно и прерывисто. – Не делай так больше, хорошо? До смерти напугала меня. Всех нас. – Он убрал волосы с ее лица, и она потянулась, чтобы сделать тоже и с его волосами. Его волосы действительно становились эмо длины, в основном, из-за лени, и он никогда не хотел пойти состричь их.

– Ты не сделал ничего сумасшедшего, верно? – Трудно было держать глаза открытыми, но прикоснуться к нему было так хорошо. Так удивительно хорошо.

– Майклу пришлось пару раз меня запереть, чтобы убедить меня не воплощать этапы по спасению. – Шейн пожал плечами. – Для вампира он бьет, как девочка.

– Он старался не причинить тебе боль, дурачок.

– Да, я знаю. Стремглав убегаю.

Она знала это, и открыла одеяло. Он сел рядом с ней, повернулся на бок и поцеловал ее прежде, чем она успела возразить о необходимости принять душ и воспользоваться зубной пастой, и всем прочим. Он завернул ее в своих руках, так близко, что она почувствовала, как его дыхание шевелит ее волосы.

– Теперь ты в безопасности, – сказал он. – Ты в безопасности. Она за секунду провалилась в глубокий, теплый, без сновидений сон, чувствуя себя хорошо в первый раз за, казалось, годы.

Глава 7

Ева разбудила их, когда она в десять часов утра загремела внизу. Шейн застонал, перевернулся и упал с дивана, с глухим шумом, запутавшись в одеяло. Ева остановилась на ступеньках и перегнулась через перила.

– Ух ты, Грейс, это было впечатляюще. Ты действительно застрял на посадке… Клер? – Она моргнула, потом практически пролетел вниз последние ступеньки. – Клер! Ты вернулась! С тобой все в порядке! – Она шагнула через Шейн, который все еще пытаясь освободиться от одеяла и потянул Клер вверх, чтобы обнять ее, как тряпичную куклу. – Мы были так напуганы, мы не знали, как до тебя добраться… все искали… – Она остановилась и отвела Клер на расстоянии вытянутой руки. – Фу.

– Да, – сказала Клер. – Мне нужен душ.

– Я не думаю, что душ спасет от этого. Может быть, пожарные рукава, и те щетки, которые они используют для слонов. – Ева отступила назад и предложила Шейну руку, когда он, наконец, освободился.

– Кстати, о слонах, ты шумишь так, будто стадо кого-то спускается вниз по лестнице, – сказал он. – Что, черт возьми, у тебя за туфли? Копыта?

– И тебе доброе утро, ворчун. Красиво расположился у изголовья раненого. – Он швырнул в нее одеяло. – Никакого кофе для тебя. – Ева повернулась к Клер, и обнял ее еще раз. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Я в порядке, – сказала Клер, и снова зевнула. – Буду еще лучше, когда стану чистой.

– Да, полностью это подтверждаю. Я приготовлю вам завтрак!

Шейн схватил Клер за руку. Она улыбнулась ему, как ни странно, застенчиво, потому что сияние в его глазах означало, что он был готов к чему-то, и думал о чем-то. Но, наконец, он покачал головой и сказал:

– Иди, прежде чем я сделаю что-то, что, наверное, не следовало бы.

Это звучало интригующе. Она не была настолько уставшей. Но фу, принять душ звучало намного лучше. Поэтому она быстро поцеловала его и побежала по лестнице к ванной.

– Видишь? – Услышала она, как Шейн кричит на кухне. – Она не топать вокруг, как скот в паническом бегстве!

– Укуси меня, Коллинз! Никакого тебе бекона, так же!

Всё вернулось на свои места. Клер сделала огромный вздох облегчения, и почувствовала, как тугой клубок в ее желудке начинает ослабевать.

После душа стало так хорошо, что было трудно на самом деле выйти снова, но скрипящий нагреватель горячей воды, наконец, убедил ее, взорвавшись струями ледяной воды, когда он уже собирался совсем отключиться. Ванная комната погрузился в такое количество пара, что было похоже на сауну, и Клер нравилось ощущать его на своей коже, когда она брила ноги и подмышки и смазывая лосьоном и, по большей части, снова почувствовав себя человеком.

Кто-то постучал в дверь.

– Да, минутку! – Отозвалась она. – Я почти закончила!

– Мама?

Клер остановилась в процессе поправления пальцами своих волос и повернулась к двери.

Внезапно, тепло в ванной комнате исчезло, и узел в животе вернулся.

– Что? Майкл, это ты?

Кто бы это ни был, голос не повторился снова, и, когда она подошла к двери и прижалась ухом к ней, она вообще ничего не услышала. Странно. Действительно странно.

Клер одела ее новую, чистую одежду – джинсы, оранжевый жакет, и прозрачный топ в миленький цветочек, который она раздобыла в магазине распродаж. Она отперла дверь и выглянула в коридор.

Пусто.

Она все-таки открыла дверь, и вышла, сопровождаемая облаком выходящего пара. Все двери были закрыты, в том числе и Майкла в конце коридора. Она не видит каких-либо признаков жизни здесь, но Ева и Шейн все еще кричали внизу.

Странно.

Клер оставила дверь открытой и пошла в свою комнату, чтобы надеть туфли. Когда она открыла ее, она обнаружила Майкла, стоящего к ней спиной.

– Майкл? – Найти его в ее комнате было больше, чем немного шокирующим. Он бы действительно хорошо осведомлен о ее частной жизни, даже с учетом, что, технически, это был его дом – он всегда стучал и ждал разрешения войти, что он, так или иначе, делал не так часто. – Ты что-то хотел?

Он медленно повернулся к ней лицом. Она на секунду испугалась, что что-то ужасное произошло с ним, какой-то несчастный случай, но он выглядел… нормально.

Просто потрясен.

– Что здесь произошло? – Спросил он ее. – Так не должно быть. Почему это так?

– Я… я не понимаю. По мне всё в порядке. Я имею в виду, извини насчет постели. Я имела в виду, что уберу ее. Что ты…

– Кто ты? – Перебил ее Майкл, и отступил на шаг, когда она приблизилась к нему. – Помедленнее. Стой, где стоишь. Кто ты такая и что ты делаешь в моем доме?

Клер открыла и закрыла рот, потому что она понятия не имела, что сказать на это. Он ее разыгрывает? Нет, она так не думала – на его лице была настоящая путаница, настоящая паника в его голубых глазах.

– Я… Клер, – наконец сказала она. – Клер, помнишь? Что с тобой случилось?

– Я не… – Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и сжал кулаки крепко. Она увидела, чтото странное прошло по его лицу, затем он снова посмотрел на нее, и он вернулся к к тому Майклу, которого она знала. – Клер. Ох, черт, Клер, мне очень жаль. Это было странно. Я думаю, что… Я думаю, что я хожу во сне. Мне снилось, что это было три года назад, и мои родители еще были здесь. Это была их комната. Я думал, как странно, что их вещей здесь не было. – Он нервно рассмеялся и вытер лоб, будто он вспотел, хотя Клер не думала, что так было.

– Ух ты. Не особо нравится это. Это действительно было не так.

Ей все еще было страшно, по какой-то причине.

– Но… ты в порядке?

– Да, я в порядке, – сказал он, и одарил ее ослепительной улыбкой Майкла Гласса, которая сбивала девушек на повал на расстоянии. – Прости, если я напугал тебя. Боже, я давно уже не ходил во сне. Так странно.

– Ты постучал в дверь, – сказала Клер. – Ты… ты спросил, как если бы я была твоей мамой.

– Я это сделал? Прости, это супержутко. Ты гораздо меньше, чем моя мама.

– Капризный ребенок, – сказала она, неожиданно захихикав.

– Это не способ разговаривать с вампиром.

– Кровососущий капризный ребенок.

– Лучше, – сказал он. – Я не могу поверить, что я только что ворвался сюда. Мне действительно очень жаль. Больше не повторится.

– Все в порядке, ты ничего не мог поделать. – Но она все еще наблюдала за ним весь путь по коридору, пока они не спустились вниз. Иметь под боком вампира, делающего подобные странные вещи, даже если это был Майкл, вызывало у нее тяжелый озноб.

В кухне, когда они были вместе, все было в порядке. Майкл был тем же, и Ева, и Шейн перекидывались взад и вперед такими же случайными любовными колкостями, что они всегда делали. Клер обнаружила, что ничего не делать, а просто наблюдает за ними, ища что-нибудь странное. Не обычное.

– Эй, – сказала Ева, когда поставила тарелку с беконом и яйцами перед Клер на стол. – Космический призрак. Ты где-то там?

Клер моргнула и уставилась на нее. Ну, Ева никогда не пугала ее, потому что Ева была всегда… Евой. Сегодня подводка для глаз была темно-синей, и сильной, и ее рисовый порошок для макияжа и помада военно-морского флота, наверное, должны были выглядеть странно, но вместо этого, они просто выглядели мило. И нормально.

– Прости, – сказала Клер. – Все еще уставшая, наверное. Это было очень, очень тяжело.

– Выкладывай. Расскажи мне все. – Ева проходила через фазу, когда она хотела есть все палочками для еды. Клер смотрела, как она развернула упаковку одних дешевых бамбуковых палочек, скрестила их вместе несколько раз, и впилась в ее яйца. – Ты должно быть делала чтонибудь ужасное?

– Нет, если не считать сна в Мирниновской… – О, она осознала уместность окончания этой фразы, что она действительно не должны ее заканчивать, потому что Шейн и Майкл оба повернулись, чтобы посмотреть на нее, – Ээ, лаборатории. Нет, не особо.

Ева смотрела.

– Ты действительно собиралась сказать «постель».

– Нет! – Клер почувствовала, что ее щеки загорелись. – В любом случае, все, что мне нужно было сделать, это починить кое-что. И затем они дали мне поспать. Ничего особенного.

– Ничего особенного? Ты исчезла без единого слова почти на пять дней, Клер! Тебя арестовали! Даже наш постоянный преступник был впечатлен. – Она имела ввиду Шейна, конечно, который потратил большую часть своего времени в задворках Морганвилльских баров.

Он сделал паузу в нарезке лука для его яиц, чтобы шлепнуть ее. – Если бы не Майкл и Мирнин…

– Майкл, – сказала Клер, и посмотрела на него. Он попивал из его спортивной бутылки, которая содержала его утреннюю Первую отрицательную. – Я думала, ты должен был помогать остановить Шейна и удержать его от сотворения каких-либо глупостей.

– Было непросто, – сказал Майкл.

Ева кивнула.

– Он не отстал от Амелии, пока она ни рассказала ему, что произошло с тобой, и затем он удерживал Шейна от воплощения идеи, будто он ниндзя и спасет тебя.

– Эй, и тебя, тоже! – Запротестовал Шейн.

– Да, хорошо, и меня тоже, – сказала Ева. – Мирнин тоже звонил. Мне кажется, он подумал, что это как-то успокоит, если он скажет нам, что ты простояла сорок часов и не свалилась вниз.

Какая-то часть работы. О-о-о, он был одет в кроличьи тапки? Скажи мне, что он был одет в кроличьи тапки!

– Иногда, – сказала Клер, и впилась в ее завтрак. Это было вкусно, действительно вкусно.

У Евы развилось чутье на яйца и бекон, и различные утренние мелочи. – Вы, ребята, действительно, собирались спасти меня?

– Скажем так, что ребята воевали по этому поводу, и на этом закончим, – сказала Ева, и подмигнула. – Скажи мне, что это не заставляет тебя чувствовать себя любимой.

Клер чувствовала себя любимой, и это заставило ее покраснеть. Она сосредоточилась на еде, когда Майкл, Шейн, и Ева взяли свои порции и скользнули в другие кресла. В какой-то момент, Ева обозвала Шейна придурком. Шейн назвал Еву вонючкой. Нормальное утро. Майкл, однако, было молчаливым. Он отхлебнул из своей спортивной бутылки и наблюдал за ними, ничего не говоря. В нем все еще было что-то странное, как будто он находился в нескольких футах за пределами своего тела, наблюдая. У Клер снова появилось это чувство, вроде шестого чувства. Что-то не так. Но он, казался, в норме, когда они бросали жребий на мытье посуды, и в норме, когда он проиграл в этой жеребьевке. На самом деле, он посвистывал, когда протирал тарелки, подкидывал их в воздух, и ловил их с невероятным вампирским мастерством.

Позерство.

– Стоп, стоп, торопыга, куда ты идешь? – Спросил Шейн, когда Клер направилась к двери.

– Ты только что пришла!

– Мне надо поговорить с Мирнином, – сказала она.

– Нет, прямо сейчас не надо. Тебя надо вернуться в постель.

– Спасибо, папочка. – Эти слова заставили ее почувствовать ужасный приступ вины, потому что она даже не позвонила маме и папе, или не сходила повидаться с ними. – Ах, о…

– Да, я знаю, ты должна повидаться с предками. Хорошо, но я пойду с тобой.

– Шейн, ты знаешь, во что это собирается превратиться.

Он вздохнул.

– Я, правда, знаю, – сказал он. – Но я не позволю тебе сегодня бегать по Морганвиллю в одиночку.

Она остановилась и повернулась к нему. Они были одни в гостиной, и она взяла его руки.

– Ты знаешь о парне из братства? Кайл?

Лицо Шейна стало совершенно неподвижным, но его глаза горели.

– Да, я знаю. Они посадили его в клетку на Площади Основателя. Ходят разговоры, что даже мы, простые смертные, не получим билеты на барбекю. Люди озлоблены. Всё может стать плохо, Клер. Я не думаю, что Амелия понимает, насколько плохо.

– Ты думаешь, что кто-то может попытаться освободить его?

– Я уверен, что кто-то попытается. Черт, я бы сделал это сам, если бы я больше не беспокоился о тебе.

– Шейн, я слышала, что произошло. Он и его приятели из братства напали на вампира, и потом он убил своего Защитника, когда он последовал за ними.

– Да, ну, я тоже готов убить любого из них, если он приблизится к моему лицу со своими клыками.

– Но ты не позволил бы своим друзьям надрать какому-то незнакомцу задницу и ограбить его, я знаю, что ты бы не позволил. И Кайл был лидером братства. Правда в том, я не думаю, что для него имело бы значение, кто пострадает или погибнет. И я не уверена, что с его Защитником, это не было хладнокровным убийством.

– Если ты не уверена, что было, тогда он не должен быть в клетке, – сказал Шейн. – Она зашла слишком далеко.

Люди в этом городе теперь имеют вкус свободы, и теперь они не собираются сдаться так легко.

– Вампиры также не собирается мириться с брошенным вызовом. Люди пострадают, если обе стороны продолжат упорствовать.

Шейн медленно кивнул. Выражение его лица не изменилось.

– Наших людей ранят здесь каждый день.

Клер поняла, что продолжать разговор с ним на эту тему бессмысленно – Шейн соглашался со многими вещами, но он никогда, никогда не поверит в то, что те вещи, что вампиры делали для наказания людей, были правильными. И она не могла винить его. Она помнила, насколько плохо она себя чувствовала, в каком ужасе она была, когда Шейн сам был в той клетке, ожидая смерти.

Теперь Кайл был там, и его семья, люди, которые его любили, чувствовали такой же ужасный страх. Даже если он и был полным придурком, это было хуже, чем наказание. Это была жестокость.

– Может, мы должны попытаться вытащить его, – сказала Клер. – Это звучит безумно?

– Только все это. Ты знаешь, каково наказание за освобождение кого-то из этой клетки?

– Присоединение к нему в этой клетке?

– Бинго. И прости, но я не желаю так рисковать. Ты точно не спасательный материал.

Она немного успокоилась, на самом деле. – Может быть, я смогу поговорить с Амелией.

Получится ее переубедить.

– Видишь, это больше похоже на тебя. Благоразумная Девочка, – сказал Шейн. – Родители?

Она кивнула и схватила рюкзак в углу – сила привычки: у нее не было сегодня занятий в университете, но вес книг и весь разнообразный хлам, который она там держала, заставили ее чувствовать себя уверенней. Шейн повернулся к закрытой двери в кухню.

– Эй, нежить-для-мозгов, мы пошли в Дом Денверсов!

– Я всё слышал, – крикнул Майкл в ответ.

– В том и смысл, братан. – Шейн предложил Клер руку, она взяла ее, и они отправились в дом ее родителей.

Это был хороший день для прогулки, особенно с Шейном рядом с ней. Ну, честно говоря, даже если бы было -40 и вьюга, он все равно казался бы хорошим днем с Шейном, но он действительно был прекрасным – солнечный, но не слишком жаркий, безоблачный, бледно голубое небо, которое, казалось, тянется за миллион миль от горизонта до горизонта. Ветер, конечно же, казался таким же, как и всегда в Морганвилле, но больше бриз, чем порыв.

Однако, все еще был привкус песка.

– Хочешь кофе? – Спросила она. Шейн покачал головой и отпихнул ногой ржавую жестяную банку с их пути.

– Если я вижу Оливера, я обязательно ударю его прямо в лицо, – сказал он. – Так что, нет. Я пропущу кофе.

– Правильно, совсем никакого кофеина для тебя. – В Морганвилле было не так много мест, куда можно было сходить, за исключение кофейни, так или иначе. Фильмы еще не показывали, и они были слишком молоды для баров, которые также не были открыты в это время. Она надеялась отсрочить неизбежную напряженность приведения-Шейна-к-ее-родителям, но на самом деле, этого нельзя было избежать. Она по-прежнему работала над тем, что она собиралась сказать своему отцу, когда Шейн сказал:

– Хм. Это странно.

Что-то в его голосе заставило ее посмотреть вверх. Она ничего не видела несколько секунд, но потом она увидела, как кто-то сидел на бордюре, голова опущена, плечи трясутся.

Плачет.

– Должны ли мы…? – Спросила она. Шейн пожал плечами.

– Наверное, хуже не будет. Может, ему нужна помощь.

Это был он, в конце концов, парень из колледжа, одетый в черную трикотажную рубашку и потертые джинсы. Клер где-то видела его раньше…

Это был мальчик из Здания Науки. Кто дал ей флаер на рейв-вечеринку. Алекс?

Она думала, что его зовут Алекс.

Когда они подошли ближе, она почувствовала очередной приступ тревоги. Алекс не был тем парнем, кто бы плакал на публике как четырехлетний малыш, и к тому же, он выглядел очень, очень расстроенным.

– Алекс? – Клер отпустила руку Шейна и сделала ему знак оставаться на месте, пока она преодолевала последние несколько футов до парня.

– Эй, Алекс? Ты в порядке?

Он сглотнул и поспешно вытер глаза, постоянно моргая. Затем он уставился на нее. – Оставь меня в покое. – В его голосе было так много жестокости, что Клер инстинктивно подняла обе руки вверх и сделала шаг назад.

– Хорошо, конечно, прости. Я – Клер, помнишь? Из Здания Науки? Я просто хотела помочь.

Он выглядел настолько же смущенным, насколько разгневанным. Он с трудом поднялся на ноги и огляделся, затем бросился на Клер и схватил ее за руку. Глаза у него были дикие.

– Кто ты? – Сказал он. – Где я?

– Эй, парень, отпусти! – Шейн шагнул и откинул руку Алекса. – Остынь. Она пыталась помочь, ясно?

Казалось, что это его разозлило. Алекс закричал прямо им в лица.

– Где я? Как вы сюда попали?

Шейн посмотрел на Клер, и показал будто пьет, потом покачал головой.

– Должно быть, это была адская вечеринка, – прошептал он. – Кто этот парень?

– Просто кое-кто из университета.

– Эй! – Алекс снова стал кричать, становясь красным. – Вы скажете мне, как я сюда попал, или я вызываю полицию!

– Хм… – Клер указала ему за спину. В одном квартале от них был въезд в Техасский Университет Прерий.

– Ты не совсем заблудился. Я не знаю, как ты сюда попал, но все, что тебе нужно сделать, это повернуться и пойти обратно в общежитие…

Алекс посмотрел через плечо, затем резко откинул голову вокруг, чтобы сосредоточиться на ней.

– Я не знаю, в какие больные шутки тебе кажется, ты играешь, но тебе лучше прямо сейчас рассказать мне, что здесь происходит, сейчас.

– Эй, достаточно. Отвали, – сказал Шейн, и оттащил Клер из зоны легкой досягаемости. – Иди, успокойся, чувак. И найди какой-нибудь центр реабилитации, черт возьми.

– Я не пьян!

Шейн повел Клер, перешел через дорогу на другой тротуар. Алекс просто стоял на месте, кричал на них, как сумасшедший. Шейн покачал головой.

– Черт. Эти парни из братства. Они, действительно, могут испортить себе жизнь.

– Я не думаю, что он был пьян, – сказала Клер с сомнением. – Он действительно не выглядел пьяным.

– Да, потому что ты в этом эксперт. – Шейн взглянул на нее с иронией, и она вспомнила, со вспышкой стыда, что он был экспертом: его отец напивался, как и его мама, в конце концов.

Шейн тоже не был святым. – Ладно, может, он и не пил, но он определенно обкурился. Что принимают в братстве последнее время? Может быть, это был метамфетамин.

Хорошо, Клер действительно ничего не знала о наркотиках. Не то, чтобы она была монашкой – она просто опасалась чего-то, что могло бы испортить ее мыслительные способности. «Твой мозг под воздействием наркотиков» и все такое прочее.

– Ему, вероятно, нужна помощь, – решила она, и достала свой телефон, чтобы набрать Шефу Мосес. Она рассказа Ханне о парне, чувствуя (намного больше, чем чуть-чуть), что она, должно быть, помешала ее собственным делам, но все-таки. Это был не тот Алекс, которого она встретила в университете.

Положив трубку, Клер вспомнила, что слышала этот же голос – голос Майкла – через дверь ванной этим утром. Мама?

Она задрожала, когда прохладный ветер пронесся мимо. Но на самом деле, это был прекрасный день, и она не знала, почему она чувствовала себя так странно.

Посещение ее предков было почти таким же неудобным, как ожидала Клер. Во-первых, ее мама открыла дверь, ее лицо выражало радость, когда она заметила Клер, а потом сразу помрачнело до напряженного приветствия, когда она увидела Шейна, стоящего позади нее.

– Клер, дорогая, как я рада, что ты здесь! И Шейн, конечно. – Почему-то, последняя часть прозвучала как полнейшая ложь. – Входите, я просто убиралась на кухне. Я жарю курицу на обед, вы сможете остаться?

В этом была вся мама – предлагать еду на втором дыхании. Это заставило Клер почувствовать себя как дома. Она быстро переглянулась с Шейном, а потом сказала:

– Ну, на самом деле, у нас уже есть планы, мам, но спасибо.

– Ох. Ну, разумеется. – Ее мать выглядел лучше в эти дни – не такая исхудавшая и обеспокоенная, какой она была, когда они впервые приехали в Морганвилль. В самом деле, она выглядела так, как будто немного поправилась, что было хорошо, и ее наряд немного меньше походил на героя одного из тех черно-белых фильмов, где женщины одевали жемчуг, чтобы пропылесосить – был более нормальным. В действительности, Клер нравилась ее рубашка. Для одежды мамы.

– Как папа? – Спросила Клер, когда они следовали за ней по коридору и повернули направо в кухню. Там была точно такая же обстановка, как и в Стеклянном Доме, поскольку они оба являлись Домами Основателя, но в доме Денверов был открытый вход на кухню, и ее мама выкрасила кухню в солнечно желтый цвет, который очень поднимал настроение. Фу, ей попрежнему нравились утки. Много керамических уток. Ну, по крайней мере, не отвратительные керамические петухи – это было ужасное воспоминание. Клер и Шейн сели за маленький кухонный стол – гораздо лучше того потрепанного, что у них был в Стеклянном Доме – а мама суетилась вокруг с чашками и блюдцами (Шейн поднял блюдце с поднятыми бровями, как будто он никогда их не видел), и взял кофе.

– Мам? Как папа?

Ее мама налила кофе, не глядя ей в глаза.

– С ним все в порядке, дорогая. Мне бы хотелось, чтобы вы навещали нас почаще.

– Я знаю. Мне очень жаль. Было… своего рода много дел последние несколько дней.

Ее мама выпрямилась, нахмурившись.

– Что-то не так?

– Нет. – Клер налила кофе, который был слишком горячим, и ее мама никогда не делала его достаточно крепким. У него был вкус молока с ароматом кофе. – Не сейчас. Были кое-какие неприятности в городе, вот и все.

– Клер убила вампира, – сказал Шейн. – Ей пришлось, но с Амелией все могло быть хуже для нее. Ей пришлось выполнять работу для вампиров, которая чуть не убила ее.

Она не могла поверить, что он просто это сболтнул. Шейн снова поднял брови, глядя на ее в тишине, взглядом спрашивая «Что?», как будто он не мог поверить, что она сама не собиралась обо всем этом рассказать.

Ее мать просто стояла, открыв рот, держа дымящуюся чашку кофе.

– Все не так плохо, – сказала Клер в спешке. – Правда. Я просто пыталась помочь некоторым людям, которые оказались в беде, включая Еву. Просто всё закончилось… ну, всё закончилось хорошо, в конце концов.

Худшая. Речь. На свете. И похоже, что она совсем не успокоила ее мать.

– Миссис Денверс, – Шейн сказал, и протянул чашку за добавкой кофе с улыбкой, которую он, наверное, перенял у Майкла, подумала Клер – даже ее мать, казалось, оттаяла от нее.

– Дело в том, что Клер сделала что-то действительно смелое, и, вероятно, действительно важное, так что вы должны гордиться ею.

– Я всегда гордилась Клер. – И это, подумала Клер, было правдой: ее мать всегда гордилась ею. За исключением, может быть, ее отношений с Шейном, конечно. – Но это кажется очень опасным.

– Шейн был со мной, – сказала Клер, прежде чем он успел открыть рот. – Мы присматриваем друг за другом.

– Я не сомневаюсь, что присматриваете. О, позволите мне пойти взглянуть, что задержало твоего отец. Я не могу поверить, что он все еще не спустился вниз на кофе, это нарушение законов физики. Я знаю, что он проснулся.

Ее мама поставила чайник обратно в кофеварку и вышла из кухни, направляясь к лестнице. Шейн наклонился к Клер и сказал:

– У тебя нет дэжа вуду из-за того, как похожи эти дома?

– Это дэжа вю, и я ненавижу тебя прямо сейчас.

– Из-за того, что я рассказал о тебе твоей маме? Подожди, пока не услышишь, что я скажу твоему отцу. – С лукавой улыбкой на лице, она поняла, о чем он думает.

– Даже не думай об этом.

– Я мог бы рассказать ему о том, что раз мы…

– Черт, нет.

Они шептались, и на пороге хихиканья, вдруг через весь дом раздался крик, словно звук бьющегося стекла. Клер бросила свою чашку, подскочила, и побежала к лестнице, Шейн был всего в двух шагах позади нее, и быстро поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки сразу.

Мамы Клер нигде не было видно, но дверь в отцовский кабинет – который был спальней Шейна в Стеклянном Доме – была открыта. Клер бросилась к ней и остановилась в проеме. Ее мать стояла на коленях. Ее отец лежал на ковре, он казался маленьким, слабым и хрупким, и она почувствовала, как абсолютный ужас пронзает ее словно молния. Ее колени подогнулись, и она почувствовала, как руки Шейна смыкаются вокруг ее плеч.

– Мама? – Спросила она слабым, дрожащим голосом. Потом она сглотнула, собралась, и поспешила преодолеть последние несколько шагов, чтобы упасть рядом с ее родителями.

Ее мама прижимала свою руку к шее ее отца, нащупывая пульс, но поскольку ее рука сильно дрожала, Клер была уверена, что она не смогла бы сказать, даже если бы она его нащупала. Она посмотрела жалобно на Шейна, который кивнул в ответ и опустился на одно колено рядом с ее мамой.

– Позвольте мне, – сказал он, и мягко отвел ее мамы, чтобы нащупать пульс его собственными недрожащими пальцами. Казалось, прошла целая вечность, но наконец, он кивнул. – Он в порядке. Он дышит. Я думаю, что он просто потерял сознание.

Мама Клер плакала, но Клер подумала, что она, вероятно, даже не осознавала, что делала это. У нее было замороженное, непроницаемое выражение, Клер подумала, что это было страшнее, чем ее крик.

– Сп-спасибо, Шейн. Я не думаю, что мы должны его двигать.

– Мы должны перевернуть его, – сказал Шейн. – Чтобы он пришел в себя.

Мама Клер с удивлением посмотрела на него, как если бы она размышляла, как именно он всё это узнал. Клер знала, слишком хорошо. Он приходил домой и находил своих родителей без сознания очень часто в то кошмарное время, когда они уехали, сбежали от Морганвилля и воспоминаний. Проверить пульс и дыхание, убедиться, что они не подавились рвотой – это были обычные вещи, что ему приходилось делать.

Шейн перевернул отца на спину и разместил его поудобней, насколько это было возможно, затем снова сел и сказал:

– Лучше вызвать «скорую». Вы, наверное, хотите, чтобы его положили в больницу, так?

Миссис Денверс?

Она моргнула и медленно кивнула, затем встала, и воспользовалась телефоном на рабочем столе, чтобы позвонить в 911. Пока она звонила, Клер смотрела на все еще бледное лицо ее отца. Он выглядел ужасно. Теперь, когда адреналин от шока спадал, слезы грозили утопить ее, а она не хотела плакать, не могла плакать, не сейчас.

Ее маме нужно, чтобы она была сильной.

Ее отец открыл глаза. Зрачки выглядели огромными, но затем они уменьшились до нормального размера. Его открытые глаза, на самом деле, не позволили ей почувствовать себя гораздо лучше, потому что он смотрел на них, словно они были чужими.

Даже Клер.

Когда он попытался сесть, Шейн положил большую руку на плечо и сказал: – Сэр, вам лучше оставаться там до тех пор, пока не приедет «скорая», хорошо? Просто отдохните. Вы помните, что произошло?