Текст книги "Город призраков"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Теперь ты в порядке, – прошептала Клер ей на ухо. – Мы пришли так быстро, как только могли.

Ева кивнула и попыталась улыбнуться.

– Наверное, я не могу сказать, что ты в проигрыше, по крайней мере, всю последующую неделю. – Ее голос звучал странно и глухо, но она сморгнула слезы. – Спасибо. – Она поцеловала ее в щеку, потом Шейна. Шейн отступил, прочищая горло.

– О, не будь таким мальчиком со мной.

– Майки! – Шейн закричал. – Тебе лучше закончить это! Твоя подруга пыталась поцеловать…

Он не договорил, потому что вдруг бой уже закончился…

… и Майкл проиграл.

Это произошло так быстро, у Клер едва было время, чтобы осмыслить это, но в одну секунду два вампира были в тумане движения, а в следующую, Майкл уже лежал на земле, помятый, как сломанная игрушка.

Другой вампир усмехнулся с ее резкими, острыми зубами, поблескивающими на свету, и слизнула кровь с ее губ. Глаза у нее были блестящие и безумные, и краснее, чем кровь. Она откинула обмякшее тело Майкла с дороги и пошла на них, делая эти ужасающие прыгучие паучьи штуки снова.

Внезапно, повеяло холодом, всё еще стоя перед ними, белая рука протянулась, схватила вампира в воздухе, и бросила ее вниз на пол.

Амелия.

Основатель Морганвилля прибыла, и она сделала это с присущей ей силой; когда Клер оглянулась, она увидела, по меньшей мере, дюжину вампиров, выглядящих действительно очень опасно, в том числе Оливера и ряд других, кого она знала в лицо. Все они были одеты в длинные черные кожаные пальто, что-то вроде униформы, с символом Основателя на каждого из них.

Амелия была в белом. Чистый белый лед, почти мерцающий в тусклом свете. Ее волосы были собраны в виде короны, почти такие же бледные, как и ее элегантный шелковый костюм

– Успокойся же, – сказала она упавшей вампирше. – Ты никчемная идиотка, но я не хочу еще больше крови сегодня вечером. Не вынуждай меня убить тебя за то, что ты сделала. – Голос Амелии был таким холодным, что казалось, будто температура в перегретой, душной комнате упала, по крайней мере, на 50 градусов. – Вставай.

Другой вампир встал, двигаясь медленно. Клер не увидеть движения Оливера, но внезапно он оказался прямо перед ней, держа обе руки женщины в разрушающей кости хватке у нее за спиной.

– Никаких глупых действий, Патрис, – сказал он. – Я не верю, что Основатель шутит.

– Убери ее с моих глаз, – сказала Амелия, и посмотрела на других упавших вампиров. Тот, кто сильнее всего обжегся о нитрат серебра Клер, встал и, хромая, подошел, выглядя полностью испуганным. – Вот этого тоже. И освободи тех, остальных. – Она махнула рукой на вампиров, пригвожденных арбалетными стрелами Шейна. Один из бойцов Оливера в черном пальто скользнул к ним и вытащил стрелы. Двое избитых кровососов, освобожденных от паралича, закашлялись и сплюнули кровь.

Они будут жить.

– Майкл, – прошептала Клер. Ева вырвалась и бросилась к нему, упав на пол и положив его голову себе на колени. Он выглядел – о, Боже – он выглядел… мертвым. Его глаза были открыты, и он выглядел таким бледным, таким неподвижным; с одной стороны его горла была дыра, но крови почти не было.

Клер резко остановилась и прижала руки ко рту, пытаясь сдержать крик. Она почувствовала, как руки Шейна жестко обернулись вокруг ее плеч – возможно, это было его версией переживания того же ужаса и отрицания.

Затем Майкл, наконец, медленно моргнул. Ева закричала.

– Майкл? Майкл! Поговори со мной!

– Он не может, – сказала Амелия. Она стояла позади них, и смотрела на Майкла со слегка смягченным выражением ее обычно холодного лица. Может, подумала Клер, потому что Майкл по-прежнему напоминал ей Сэма, ее потерянную любовь. За исключением цвета их волос, они были очень похожи. – Он будет в полном порядке, как только мы достанем какую-нибудь пищу для него. Я поручу своим людям доставить его прямо в банк крови.

– Я хочу поехать с ним! – Сказала Ева.

– Я не уверена, что это разумно. Осушенные и голодные вампиры, даже те, которых вы хорошо знаете, могут быть очень непредсказуемыми. Очень не хотелось бы, чтобы произошло то, о чем Майкл может сожалеть потом. – А что насчет того, о чем мы потом можем пожалеть? – Спросил Шейн себе под нос. – Ах, да. Люди не в счет.

Амелия услышала его, и ее голова плавно повернулась, когда она сфокусировала свои холодные серые глаза на его лице.

– Я только хотела сказать, что вас, скорее всего, не будет рядом, чтобы сожалеть о чем либо, Мистер Коллинз. Мисс Россер. Объясните, что здесь произошло. Сейчас.

Ева расчесывала пальцами светлые волосы Майкла, но теперь она удивленно подняла глаза. Это длилось всего несколько секунд, тем не менее, и затем ее положение резко вернулось на место.

– Ну, я не знаю, может быть, нападение вампиров? – Отрезала она. – Была вечеринка, затем идиоты из братства напились и начали хвастаться насколько они сильны, потом эти уроды решили преподать нам всем урок. Вот что они сказали. Они хотели поставить нас на свои места.

– Я вижу, – сказала Амелия. – И вы не сделали ничего, чтобы спровоцировать их?

– Моя подруга…, – голос Евы оборвался. Клер видела, что она старалась снова не заплакать, и насколько это было больно. – Моя подруга Кори просто хотела повеселиться. Та, рыжая, она схватила ее и просто… разорвала ее. Кори умерла. Я видела, как это случилось.

– О, блин… – прошептал Шейн. Клер положила руку поверх его, которые лежали на ее плече. – Ева…. – Казалось, он хотел что-то сказать, но он понятия не имел, что. Она любила его за это.

Амелия помолчала, а потом сказала очень тихим голосом, – Я сожалею об этом опыте, и о потере вашего друга. Все, кто нарушал закон, будут наказаны.

Глаза Евы стали ярче, но не от слез. От ярости.

– Наказаны? Что, как маленькие дети отправленные спать без их крови на ужин? Никакого телевизора всю неделю? Перерыв?

– Я могу заверить вас, что наказание будет суровым.

– Этого не достаточно!

Теперь голос Амелии снова стал холодным.

– Для меня достаточно, и этого будет достаточно для вас, Мисс Россер. Достаточно для всех вас. Я ясно выражаюсь? – Она не стала дожидаться ответа, повернулась к Оливеру, который стоял рядом, сложив руки за спиной и наблюдая за тем, как заключенные вампиры и люди выходили наружу. – Здесь погибли вампиры. Я буду ожидать полного расследования.

– Конечно, – сказал Оливер, не оборачиваясь. – И я ожидаю, что соответствующее наказание будет наложено, в соответствии с законом.

– Сэр, – позвал один из людей Оливера, который стоял на коленях над рыжеволосой девушкой с колом Клер в груди. – Вы должны это увидеть.

Оливер подошел, нахмурился, и присел, чтобы рассмотреть девушку более внимательно.

– Серебро, – сказал мужчина, и Оливер кивнул. Оливер надел пару кожаных перчаток и схватил кол, который он вытащил и тут же уронил с грохотом на пол. Девушка не дышала, не двигалась, не реагировала. Клер крепко схватила руку Шейна и ждала, но вампирша оставалась, по-прежнему, на полу, не двигаясь. Там где кол вошел внутрь одежда была сожжена, и она продолжала медленно гореть вокруг.

– Она мертва, – сказал Оливер. – Серебро отравляет. У нее, должно быть, была необычная аллергия.

Клер убила ее.

И соответствующим наказанием для человека за убийство вампира была смерть.

Глава 5

– Но это была самозащита! – Сказал сидевший рядом с Клер парень. Он говорил много, и громко, и она подумала, что его гнев, вероятно, совсем не поможет.

Они сидели в тихой, обитой деревянными панелями комнате в здании Совета Старейшин – большом псевдо греческом храме, который всегда казался Клер похоронным бюро. Одним из действительно хороших. Эта комната выделялась длинным полированным столом из темного дерева, причудливыми стульями, и, конечно, отсутствием окон. Там были две двери, по одной с каждой стороны, но они обе охранялись людьми Амелии из личной охраны. Клер немного знала их, но теперь они были в темных очках, скрывающих их глаза, и она знала, что они не дадут ей никаких перерывов. У них были серьезные лица.

Амели сидела на одном конце длинного стола. Оливер сидел на другом. Начальник Полиции Ханна Мосес сидела с одной стороны, вместе с Мэром Ричардом Мореллом, которые получил кресло своего отца в совете вместе с не слишком веселой работой управляющего человеческой частью Морганвилля. Ричард был симпатичным мужчиной, Клер всегда так считала, но он также обычно выглядел усталым, и он не достаточно улыбался. Видимо, роль брата Моники Морелл, вероятно, уничтожила большинство радостей жизни в целом.

С другой стороны стола, скованный, сидел один из больших парней братства ЕЕК в залитой кровью рубашке, и Клер. Шейн, Майкл и Ева были изгнаны из комнаты, и Клер надеялась, что они отвезли Еву домой, она была довольно слаба, после этого чрезвычайного происшествия, и ей было крайне необходимо помыться и сменить одежду. Хотя Шейн хотел остаться, конечно. Ей потребовались все силы убеждения, чтобы убедить его не начать размахивать кулаками, когда Амелия отдавала приказ покинуть комнату.

«Я буду в порядке,» – сказала она с уверенностью, которую она совсем не чувствовать. – «Амелия не позволит чему-нибудь случиться со мной.»

Глядя на Амелию прямо сейчас, сидящей так холодно и бесстрастно в конце стола, Клер почувствовала, что она, видимо, преувеличивала. Возможно, сильно.

– По свидетельству людей и вампиров в зале, вы оба виноваты в смерти двух моих людей, – сказала Амелия в наступившей тишине. Парень из братства рядом с Клер заерзал, и его цепи зазвенели, но он ничего не сказал. У него был кожаный браслет на запястье, уроженец Морганвилля, что определяло его принадлежность к какому-то вампиру в городе. Клер не могла понять, почему вампир не был здесь. Он или она должен был быть, как и в любом юридическом деле с участие их людей.

– Начнем с вас, Мистер…, – Оливер заглянул в досье перед ним. – Кайл Нэмек?

Из показаний людей и вампиров следует, что проблемы начались с вас и других членов вашего братства, которые приехали на склад. Вампиры сказали нам, что вы напали на вампира, Иоан аль Эмнт, на улице, били его жестоко, ограбили, и оставили его умирать. Он не умер, к счастью для вас. – Оливер закрыл досье и открыл другое.

– Этому вампиру, к сожалению, повезло меньше. – Он бросил цветную фотографию на стол, и Клер пришлось отвернуться. Это было обезглавленное тело, которое она видела в клубе.

Одного раз было достаточно. – Вот его недостающая часть.

– Другое фото, вероятно, головы, Клер не разглядывала внимательно. – Пока ваши друзья держали этого несчастного, вы снесли ему голову. Комментарии?

Парень из братства – Кайл – потел. Сейчас он выглядел моложе, и очень напуганным.

– Я… сэр… мэм – это была самооборона. Они напали на нас.

– Они думали, что вы убили одного из наших, – сказала Амелия. – Любой вампир может, по закону, преследовать таких преступников, и устроить самосуд. Ваши действия, защитные или нет, привели эту юридически преследующую группу к кровавой ярости. Все, что последовало, в том числе все человеческие смерти, может быть положено непосредственно у вашей двери. Я права, Мэр Морелл?

Ричард читал его досье, нахмурившись. Затем он посмотрел вверх, прямо на Кайла. Его карие глаза сузились, и не было ни намека на сочувствие.

– Правы, – сказал он. – Если бы это были только человеческие смерти, я бы настаивал на пожизненном заключении. Но со смертями вампиров, это вне моей власти. Ты местный, Кайл.

Ты знаешь лучше.

Кайл выглядел так, как будто он может начать плакать. Оливер собрал назад фотографии, аккуратно сложил их, и закрыл папку.

– Что скажешь в свое оправдание? – Спросил он, не то, чтобы его это действительно заботило.

Кайл открыл рот, закрыл и опять открыл.

– Я… Послушайте, мы не знали, что первый парень был вампиром. Я имею в виду, мы бы никогда не… Я клянусь.

– Итак, ваше оправдание в том, что вы сделали бы то же самое с человеком. Что почти наверняка убило бы его.

– Я…, – Кайл явно не знал, что сказать на это. – Я просто имею в виду, мы не знали, что он был одним из вас.

– Слабо, – сказал Оливер. – И вампира, которого вам удалось убить, вы тоже утверждаете, что не знали, кем он был? Потому что я думаю, вы опознали его совершенно точно, поскольку его имя значится на браслете, что вы носите на запястье.

Клер медленно вдохнула. Кайл убил своего собственного Защитника. Она не знала, был ли закон на такие случаи, но если бы был, то наказания не было бы менее ужасным.

Кайл заткнулся. Он выглядел таким бледным, что мог сам быть вампиром.

– Ну? – Оборвал Оливер. – Да или нет, вы узнали вашего Защитника, прежде чем вы отрезали ему голову?

– Я… Освещение… Я не… Нет, я не знаю, кто это был, я просто знал, что это был вампир, преследующий моих друзей. – Он сглотнул. Его голос звучал слабо и хрипло. – Мне очень жаль.

– Хорошо, – прошептал Оливер. – Я полагаю, это все объясняет, не так ли? Ему было семьсот шестьдесят лет. А тебе жаль. – Оливер отодвинул свой стул от стола, встал так сильно, что он опрокинулся и упал на пол с громким стуком. – Вот к чему приводит наша мягкость с людьми, Амелия. Вам уже известен мой голос. Виновен. Я закончил с этой чушью.

– А что насчет Клер? – Тихо спросила Амелия. – Она обвиняется в подобном преступлении.

Оливер направился к двери, но он замедлился, лишь на короткий шаг. Он не оглянулся.

– Виновна, – сказал он. – Ей надо было оставить это на решение нам и собственно полиции.

Я был бы лицемером, если бы я сказал что-то другое, не так ли?

Охранник выпустил его на улицу, закрыл за ним дверь, и снова занял ту же выжидательную позицию. Клер дышала с трудом. Виновна. Она защищалась. Защищала своих друзей. И Оливер знал это, но он все равно проголосовал бы против нее.

– Мэр Морелл, – сказала Амелия. – Ваше решение по Мистеру Нэмеку.

Ричард медленно поднялся, положил руки на стол, и посмотрел на Кайла, когда он сказал, – Виновен. Прости, Кайл, но ты не оставил мне выбора.

– Шеф Мосес?

Ханна тоже поднялась. Она выглядела такой же целенаправленной и холодной, как Амелия.

– Кайл, – сказала она. – Для начала вопрос. Ты можешь поклясться, что ты действительно не знал, кого ты убил?

– Да, я клянусь!

Даже Клер могла сказать, что он лжет. Он знал. Он думал, что сможет уйти от всего этого в неразберихе.

Ханна покачала головой.

– Виновен, черт возьми, я ненавижу говорить это.

Амелия колебалась, затем плавно поднялась на ноги.

– По единогласному решению, Кайл Нэмек, вы признаны виновным в высшем преступлении Морганвилля: убийстве собственного Защитника. Я поклялась, что больше варварские наказания, которые мы когда-то практиковали, будут вне закона ради гармонии с людьми, но я не вижу других вариантов, чем наказать вас так грубо, как вы того заслуживаете.

Вы будете помещены в клетку, в середине Площади Основателя на десять дней и ночей, так чтобы все могли прийти и прочитать запись о вашем преступлении. После этого, вы умрете традиционным образом. Через сожжение.

– Нет! – Вскрикнул Кайл, и бросился со стула, постоянно спотыкаясь о мешающие цепи. – Нет, вы не можете так со мной поступить! Вы не можете! Нет!

Клер встала. Она не была скована; возможно, это был знак, что они уважали ее больше, или просто совсем ее не боялись. Она не знала. Но она посмотрела прямо на Амелию и сказала:

– Не делайте этого. Пожалуйста, не делайте этого.

– Он виноват в худшем преступлении, которое можно совершить, если не считать попытки убить меня. – сказала Амелия, и у Клер было чувство, что она больше не разговаривает с иногдапочти-добрым человеком, какой Амелия могла быть. Она разговаривала с Основателем, или королевской принцессой, которой Амелия была когда-то давним давно.

– Бывают времена, когда никто не может позволить себе милосердие, не проявляя слабости. Слабость провоцирует еще больший произвол. – Она кивнула своим охранникам. – Посадите его в клетку.

Клер открыла рот, чтобы запротестовать, но она увидела, как Ричард и Ханна бросили на нее предупредительные взгляды. Ханна, на самом деле, сделала её жесть «Сесть на место» и одними губами произнесла «Не глупи». Клер медленно опустилась на свой стул, пока Кайл выводили из комнаты. Она чувствовала себя больной и злой, но, в основном, она была напугана.

Пока охранники были заняты, она могла бы сбежать, найти Шейна, сделать… что? Попытаться выбраться из Морганвилля? Она хорошо знала, что лучше даже не пробовать.

Охрана была плотной, и становилась еще плотней. Амелия все еще наблюдала за ней, и, во всяком случае, Амелия могла поймать ее прежде, чем она оказалась бы в пределах досягаемости до двери.

– Теперь, что касаемо тебя, – сказала Амелия, когда Кайл и охрана быстро исчезли в коридоре, и его крики заглушило расстояние. Еще один охранник – это была женщина, но одетая в тот же черный костюм и темные очки – шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Это казалось очень, очень тихо.

Основатель вздохнула и откинулась в своем кресле, и, Клер казалось, будто бы она стала другим человеком. Тот, кто был раздраженным, несчастным и грустным. Ханна и Ричард тоже сели. Через мгновение, Амелия продолжила.

– Клер, это очень неприятная ситуация. Ты ведь знаешь это, не так ли?

Клер кивнула, думая, что это, на самом деле, чертовски неудачная ситуация для нее. Но она не сказала этого.

– Только что сурово был осужден Кайл, теперь я могу позволить себе выказать снисхождения к вам. Есть смягчающие обстоятельства – вы действительно защищали свою жизнь, и все свидетельства подтверждают это. Вампирша, которую ты заколола, как известно, была чрезвычайно жестокой, и мы уже какое-то время обсуждали, что нам сделать, чтобы уменьшить ее аппетиты; вы решили эту проблему для меня, и хотя я не могу радоваться этому, но я должна признать, что вы оказали мне услугу в этом деле. Снова.

Длинные белые пальцы Амелии постукивали по столу в маленьком сухом щелчающем ритме, а ее глаза были полузакрыты, когда она посмотрела на Клер. Наконец, она посмотрела на Ричарда Морелла.

– А что вы скажете?

– Она действовала в целях самообороны. Это необычно, но есть много прецедентов – я сам это сделал однажды, и вы решили, что мой поступок был оправдан. Я против каких-либо наказаний для нее.

Амелия смотрела на него несколько долгих секунд после того, как он закончил, и ни один из них не моргнул. Она снова повернулась к Ханне.

– А вы?

– Не виновна, – сказала Ханна. – Вы изменили правила в Морганвилле. Вы дали людям право защищать себя, даже если это будет стоить вампиру жизни. Клер действовала в рамках закона, и она спасла свою собственную жизнь и жизни, по крайней мере, нескольких людей в той комнате.

Амелия на мгновение закрыла глаза и сказала:

– Я бы предпочла, чтобы ты использовала не летальные методы в своей героической обороне, но я не могу отрицать, что правда на вашей стороне. По мне, это только традиции, но традиции – очень мощная сила для вампиров. Будет довольно сложно убедить их, что вы не должны присоединиться к молодому Кайлу в клетке. Оливер уже проголосовал. Я вынуждена отклонить его голос.

Клер знала и без слов Амелии, что отменить решение Оливера в его сердитом настроении будет сложно, если не невозможно. Амелия и Оливер боролись за контроль Морганвилля в прошлом, и хотя, они разработали своего рода уважение, это не означало, что они больше не в состоянии бороться. Не по правилам, если понадобиться. Амелия открыла глаза и сказала:

– Как Основатель Морганвилля, Я постановляю, что Клер Денверс невиновна в преднамеренном убийстве. Однако, она виновна в потере. Клер, я даю тебе два варианта.

Первый, ты будешь отдана в распоряжение Мирнина до завершения ремонта, в котором ему необходимо твое участие. В течение этого времени, ты не сможешь покинуть его лабораторию, никаких встреч с твоими друзьями или семьей, никакого отдыха до тех пор, пока Мирнин не будет удовлетворен проделанной работой. Однако, я не стану отказывать вам в пище и воде.

Клер судорожно сглотнула.

– Какой второй вариант?

– Вы можете выбрать кого-то, кто понесет наказание на Площади Основателя вместо вас, – сказала Амелия. – Один из ваших друзей, или вашей семьи. Это не будет наказанием как у Кайла, но оно будет тяжелым и публичным.

Если вампир сказал, что это будет тяжело, тогда это было тем, о чем Клер даже и думать не хотела. И выбрать одного из ее друзей? Ее маму или папу? Она не может этого сделать. Она никогда не сможет этого сделать.

– Хорошенько подумайте, – сказала Амелия тихо. – Первый вариант может показаться разумным, но не будет ни сна, ни отдыха, ни контакта, пока вы не закончите свою работу. Это вполне может быть вашим смертным приговором, если проблема так сложна, как Мирнин говорил мне. Вы найдете, что такой приговор сам по себе жесток.

– По крайней мере, это будет мой риск, – сказала Клер. – Я сделаю это.

Ханна вздохнула и выглядела мрачной, а Ричард покачал головой.

– Для протокола, я возражаю, – сказал он. – Она не виновна. Вы склоняете законы к интересам вампиров.

Амелия подняла свои светлые брови.

– Конечно, склоняю, – сказала она. – Морганвилль по-прежнему мой город, Ричард. Лучше бы тебе вспомнить об этом.

– Тогда зачем мы сидим здесь? Просто, чтобы всё выглядело законным? – Ричард оттолкнул свой стул. – Ребенок не виноват. А вы манипулируете вещами, чтобы получить то, что вы хотите.

Амелия не потрудилась ответить на этот раз. Она посмотрела на охранника.

– Я считаю, Мэр Морелл и Шеф Мосес закончили, – сказала она. – Пожалуйста, выведите их.

Вампирша кивнула, открыла дверь и жестом пригласила двух людей к выходу. Ханна выглядела так, будто она собиралась протестовать, но была очередь Клер покачать головой. «Не надо», произнесла она одними губами. «Я в порядке».

– Нет, это не так, – пробормотала Ханна, но Ричард положил руку ей на плечо, и они вместе вышли из комнаты.

Остались только Клер и Амелия. Никакой охраны. Никаких свидетелей.

– Вы знали, что я не позволила бы никому другому занять мое место, – сказала Клер. – Зачем же вы тогда спрашиваете?

– Потому что если я не сделаю, Оливер будет требовать, что я сделала это, – сказала Амелия. – Я спросила, ты выбрала; существует не так много причин для него, чтобы быть не согласным с результатами.

– Это плохо для вас, не так ли?

Амелия посмотрела вниз на свои сцепленные руки.

– Это не лучшая ситуация, которую я могу себе представить. Оливер был все более недоволен поведение молодых людей, и свободой, которую они имеют. Я не могу винить его; меня саму эта ситуация не радует. Этот инцидент… Мы не можем допустить, чтобы люди сбивались в стаи, как животные, жертвовать нашим народом, и допускать хладнокровное убийство. Это уничтожит нас. Меры должны быть приняты.

– Почему бы и нет? Вы позволяете вампирам делать это!

– Это не одно и тоже.

– Но вы обещали, что всё измениться! Вы обещали на похоронах Сэма!

Амелия резко подняла голову и сказала:

– Помни свое место, Клер. Я знаю, что я сказала. И я знаю, что Сэм сказал бы, будь он здесь. Он согласился бы со мной, хотя это причинило бы ему боль. Вряд ли вы знали его так хорошо. Не смейте читать мне лекции о правах человека, или моих обязанностях.

Был беспокойный огонь в ее глазах, что-то, что заставило Клер задрожать, и она не могла не отвести взгляд. – Вы сказали, что я могу прерваться, чтобы поесть, – сказала она. – Можно я пойду домой?

– Мирнин обеспечит вас едой. Я гарантирую это.

– Что… что я скажу всем? Шейну, Майклу, Еве, моим родителям? – Ничего, – сказала Амелия. – Потому что вы не будете говорить с ними вообще. Вы покинете этот зал, и пойдет непосредственно в лабораторию Мирнина, и начнете свою работу. Я поговорю с теми, кому нужно знать о вашем выборе.

– Это жестоко.

– Это милосердно, – сказала Амелия. – Я избавляю вас от прощаний с теми, чьи слезы причинят вам боль. – Она поколебалась, потом сказала очень тихо. – И если вы подведете меня в этом, Клер… тогда вы никогда не увидите их снова. Таково мое желание.

– Но… – Клер, казалось, не могла найти слов, и затем они пришли в порыве ясности. – Вы хотите сказать, если я не починю машину, вы меня убьете?

Амелия не ответила. Она смотрела вдаль, ее лицо было пустой маской, и Клер почувствовала себя отвратительно уверенной, что она была права: Амелия ожидала результаты, не иначе. Вампирша из охраны вернулась, и Амелия указала на Клер.

– Отведи ее к Мирнину, – сказала она. – Не останавливайся. Она не должна ни с кем разговаривать. Я скажу Мирнину, что должно быть сделано.

Охранник кивнула и жестом указала на Клер, которая вдруг не захотела выбраться из кресла, неудобно, хотя это было; ей было страшно, и холодно, и она хотела вернуться домой.

Она спросила:

– Амелия? А что, если я не смогу? Что, если я не смогу починить? – Потому что это было, в конце концов, очень реальной возможностью.

Амелия помолчала, затем поднялась с кресла и посмотрела на нее сверху вниз, что, казалось, за миллион миль отсюда.

– Вы должны это исправить. Последствия для этого города, оставшегося незащищенным, слишком тяжелые. Это единственный шанс, что я могу предложить вам, Клер. Докажите, что вы достойны, и живите. Потерпите неудачу, и вы еще пожалеете, что не выбрали второй вариант, что я предложила, суровый и неумолимый, каким он был.

Амелия покинула комнату с высоко поднятой головой, не оглядываясь. Клер медленно поднялась, проверила ее дрожащие ноги, и подошла к ожидающей ее охране.

– Как тебя зовут? – Спросила Клер.

– Если тебе настолько интересно, у меня нет ни одного, – сказала вампирша. – Двигайся.

Она никогда прежде не думала о лаборатории Мирнина, как о тюрьме. Безымянная вампирша из охраны – Клер решила называть ее Шарлоттой, по крайней мере, в ее воображении – проводила Клер на подземную парковку под зданием совета, погрузила ее в стандартный затемненный вампирский седан, и отвезла ее без каких-либо дальнейших разговоров. Они вышли из машины у с Домом Дэй. Было темно, свет везде выключен. Над головой, вышла луна, оставляя все на ночь.

Забор возвышался с обеих сторон, сужаясь и сужаясь, пока он не закончился на захудалой деревянной лачуге, которая была входом в лабораторию. Мирнин, одетый в гигантскую красную бархатную шляпу с перьями, и какой-то длинный плащ, стоял за дверью, ожидая. Он кивнул Шарлотте, взял Клер за руку, и, не говоря ни слова, протолкнул ее внутрь. Он запер дверь на висячий замок изнутри, и затем повел ее – скорее потащил ее – вниз по лестнице в лабораторию.

Он снял шляпу и плащ, бросил их на средневекового вида кресло и повернулся, чтобы взглянуть на нее, уперев в бедра руки, сжатые в кулаки. Он был одет в чистую белую рубашку, блестящий синий жилет и черные брюки. Даже его ботинки выглядели нормальными, с немного заостренными носками. Его волосы были чистыми и вьющимися вокруг его плеч, а выражение его лица было очень, очень разумным.

– Ну, вы действительно навели беспорядок, – сказал он. – И, как следствие, Амелия дала очень четкое представление о моих обязанностях. Больше никакого Мистера Очаровательный Вампир, Клер. Ты должна работать, и работать постоянно, пока мы не заставим последние меры безопасности Морганвилля работать должным образом снова. Я могу предоставить теюе еду и питье, но не время для отдыха. Лично я думаю, что это слишком жестоко, но никто не спросил у меня мое мнение, только для моего строгого сотрудничества, которые я дам. Сколько часов назад ты проснулась?

– Хм… – Казалось, мозг Клер не работать так хорошо. – Около восемнадцати, наверное.

– Неприемлемо. Ты не добьетешься существенного прогресса, прежде чем ты потерпишь крах или сойдешь с ума. Никто не сказал, что я не могу дать тебе отдохнуть перед началом работы. Я принесу тебе ужин, а потом пойду с тобой спать. Я разбужу тебя в разумное время. – Выражение лица Мирнина смягчилось, и он выглядел по-настоящему грустным. – Прости меня за это, Клер. Но она пытается идти по лезвию бритвы, ты видишь? Достаточно жестоко, чтобы удовлетворить Оливера и его растущее число сторонников, но предоставляя вам возможность искупить себя и сделать добро для нашего сообщества. И если ты потерпишь неудачу, я думаю, что она предоставит мне возможность… – Он, должно быть, хотел сказать что-то, что ему не следовало, потому что он остановился, отвел взгляд и пожал плечами. – Возможность, это хорошо. В любом случае. Ужин. Ты предпочитаешь гамбургеры или хот-доги?

Хот-доги заставили ее думать о Шейне, и от этого ей захотелось заплакать. Она знала, как он воспринял новости – он взбеситься, и, вероятно, попытается сделать что-то глупое, что Майкл и Ева попытаются его остановить.

– Гамбургер, – сказала она. – Наверное.

– И картофель фри? И колу? Молодым люди по-прежнему нравятся эти вещи, я полагаю?

Она кивнула, несчастная уже. Мирнин протянул руку и неловко похлопал ее по плечу. – Выше голову, малыш, – сказал он.

– Я верю в тебя. Ну, в нас, на самом деле. Я вернусь через пять минут. – Его руки крепче сжали ее, и она взглянула ему в лицо. – Я ведь не должен тебе говорить каковы будут последствия, если ты попытаешься сбежать, пока меня не будет, не так ли? Мне не надо сажать тебя в клетку, чтобы быть уверенным?

– Нет, – сказала она. – Я останусь.

– Хорошо. Потому что, если тебе удастся сбежать, Амелия издаст приказ, по которому твои друзья и родители должны быть немедленно арестованы, чтобы принять участие в гибели того несчастного глупого мальчишки. Тебе понятно?

Глаза Клер залили горячие, сердитые слезы.

– Я поняла, – сказала она. – Я не сбегу.

– Я и не ожидал, что ты сбежишь. Но я должен был сказать тебе.

Она ненавидела его сейчас немного, но он похлопал ее по плечу, схватил его яркую шляпу и плащ, поднялся по ступенькам и исчез с вампирской вспышкой. Клер опустилась на темный средневековый стул и положил голову на руки. Она не понимала, как она устала, но ее мышцы ныли, и она могла ощущать спутанность ее мыслей, что сообщало о приближении к концу ее энергии. Мирнин был добрым, насколько он мог. Отдых помог бы ей продержаться, по крайней мере, еще день, может, два. Сорок восемь часов, максимум, прежде чем она начнет терять фокус, делать ошибки, промахиваться.

Она не могла подвести. Она не могла.

Потом хлынули слезы, хотя она действительно не хотела их. Она не знала, как долго она плакала, потерявшись в мрачном тумане страданий, пока запах фри не проложил свой пить к ее носу. Она села, протирая глаза, и увидела Мирнина, стоящего перед ней в этой смешной сутенерской шляпе. Он где-то оставил свой плащ. Он протянул бумажный пакет с пятнами жира, и гигантский бумажный стаканчик с крышкой и соломинкой. Она взяла его и сделала глоток содовой. Чистой, сладкой, холодной Колы. Почему-то это заставило ее почувствовать себя немного лучше.