Текст книги "Город призраков"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Шейн только покачал головой с замкнутым и ожесточенным выражением лица. Клер хотела взять его за руку, но его руки были по-прежнему сложены на груди, словно защищаясь.

Он не встречался взглядом с Амелией.

– Шейн, – сказала Основательница Морганвилля, используя его имя в первый раз. – Мне очень жаль. Я знаю, что это будет… трудно для вас, учитывая историю между вами и вашим отцом, и что с ним произошло. Но в соответствии с законами Морганвилля, ему также будет разрешено стать Защитником, если он пожелает это сделать. Он сказал, что он с удовольствием примет на себя обязательства вашего Защитника, выберите вы…

– Ни за что на свете. Убирайтесь, – прервал ее Шейн. Он сказал это не громко, но было устрашающе, неконтролируемый взгляд его глаз. – Просто убирайтесь. Я не собираюсь разговаривать об этом.

Амелия не пошевелилась. Она уставилась на него. Он встретился с ней взглядом, и теперь, после долгого, напряженного момента, она развела руки в изящном жесте, развернула ее длинные ноги, и встала. – Я заняла у вас достаточно времени, – сказала она. – Я сожалею, что огорчила вас. Ваш отец вполне может прийти к вам, поэтому, пожалуйста, запомните, что я сказала: не важно, что вы чувствуете, вы не можете напасть на него без последствий. Даже друг Морганвилля имеет пределы. – Ее ледяные серые глаза бегали, и Клер застыла на месте. – Клер, я полагаюсь на вас, чтобы напомнить ему, если он забудет об этом.

Клер кивнула, внезапно, не в силах говорить совсем. Она взглянула на Шейна, который не двигался, и поспешила по коридору к двери, чтобы открыть ее для Амелии. Когда она сделала это, она обнаружила двух больших вампиров-охранников Амелии в своих черных костюмах и галстуках, стоящих на крыльце, выходящим в сторону дороги. Амелия прошла мимо нее и спустилась по ступенькам без лишних слов. Охранники последовали за ней, помогли ей сесть в большой черный лимузин, припаркованный у обочины, и когда помчался в темноту, Клер стояла там, наблюдая, как он уезжает.

Что только что произошло? Все изменилось так быстро, и так сильно, что она почувствовала себя неуверенно. Ей пришло в голову, что стоять здесь с широко открытой дверью было типичным поведением жертвы в Морганвилле, поэтому она быстро закрыла и заперла ее, глубоко вздохнула, и пошла назад к Шейну. Он сидел на одном конце дивана, глядя прямо перед собой, но не на телевизор. Он играл с пультом дистанционного управления, но он не нажимал кнопку питания.

– Шейн…

– Мне плевать, – сказал он. – Меня не волнует, что Фрэнк все еще жив, потому что он не мой отец. Он не был моим отцом в течение многих лет, с тех пор как Алиса… нет, не с тех пор как она умерла. Сейчас он даже меньше мне отец, чем он был всегда, и он никогда не был отцом года в любом случае. Я не хочу знать его. Я не хочу иметь ничего общего с ним.

– Я знаю, – сказала Клер, и села рядом с ним. – Мне очень жаль. Но он все-таки спас мне жизнь однажды, и я думаю, может быть, он может… измениться.

Шейн фыркнул.

– Он уже изменился – в кровососущего урода. Меня волнует то, что у него одноминутное сожаление, и у него есть замашки пьяного кретина, накопленные годами, он выбьет из меня все дерьмо, почти привел к тому, что нас всех убили больше, чем один раз… Нет. Я рад, что он спас тебя. Но это почти привел к тому, что нас всех убили больше, чем один раз… Нет. Я рад, что он спас тебя. Но это ничего не меняет. Я не хочу ничего с ним делать.

Казалось, что не было ничего, что она могла сказать. Он был очень расстроен – она могла это видеть, она могла почувствовала это.

– Ты в порядке? – «Что за глупый вопрос», – подумала она, как только она это сказала.

Конечно, он не был в порядке. Он не сутулился бы словно бескостный мешок на диване, глядя на мертвый телевизор с еще более безжизненными глазами, если бы он был в порядке.

– Если он сюда придет… – Шейн сглотнул. – Если он придет сюда, ты должна пообещать мне, что помешаешь мне сделать какую-нибудь глупость. Потому что я сделаю, Клер.

– Нет, не сделаешь, – сказала Клер, и, наконец, взяла его за руку. – Шейн, ты не сделаешь.

Ты не такой. Я знаю, что все это сложно, ненормально и больно, но ты не можешь позволить ему сделать это с тобой. Я проверю, чтобы Майкл и Ева знали, что, если он объявится, мы просто скажем ему, чтобы убирался. Он никогда не войдет в дверь.

Она снова почувствовала холод – ледяной, на самом деле – и почувствовала гул во всех ее нервах. Что это было? Не сквозняк. Безусловно, не сквозняк. Это ощущалось как… гнев.

Холодный, жесткий гнев, подобно тому, какой был прямо сейчас внутри Шейна… но она чувствовала его снаружи.

Дом.

Она привыкла, что подобные вещи больше не происходили – у Стеклянного Дома, казалось, всегда было какое-то присутствие в них, что-то, что отражает их чувства, их страхи… но он умер с портальной системой. Так она думала.

Ты исправила портальную систему, помнишь? Очевидно, по этой причине дом самопроизвольно вернулся в сеть, так что это было реакцией на настроение Шейна. Она никогда не была уверена, что дом понимал, но она была абсолютно уверена, что он был на их стороне. Может быть, это даже означало, что Фрэнк Коллинз никогда не придет сюда снова. Она потянулась за одеялом и натянул его на плечи, все еще дрожа. Если дом показывал ей любое отражение гнева Шейна, то он был глубоко расстроен, хотя он изо всех сил пытался не показать этого.

Шейн, наконец, нажал на кнопку включения питания телевизора и опустил левую руку на ее плечи. Она почувствовала, как холод потихоньку отступает.

– Спасибо, – сказал он. – Если бы тебя не было здесь, когда она всё это сказала, я, вероятно, сделал бы что-то очень тупое. Или сказал что-то еще тупее.

– Нет, ты бы не стал. Ты – оставшийся в живых.

Он поцеловал ее в лоб.

– Бери одно, чтобы узнать другое.

– Так что, кинотеатр?

– Это фильм про зомби.

– Ну, в фильмах про зомби есть и хорошие моменты. Там, как правило, с какой то целью есть умные девушки. А умных девушек, вряд ли когда-нибудь убьют. – Клер поцеловала его в ответ в щеку. – Кроме того, я знаю, как сильно ты любишь фильмы про зомби. Особенно с цепными пилами и прочим.

Шейн пощелкал по каналам несколько секунд, потом выключил телевизор, встал и протянул руку.

– Цепные пилы, – повторил он. – Ты права. Это, вероятно, именно то, что мне нужно. – Он не отпустил ее руку, даже после того, как он помог ей встать на ноги; вместо этого, он положил ее на грудь над сердцем. Она чувствовала сильный, устойчивый ритм.

– Ты замечательно выглядишь. Ты, наверное, уже знаешь это.

Она поцеловала его, и они вместе стояли, чуть покачиваясь из стороны в сторону, пока Шейн не прервал поцелуй, улыбаясь ей.

– Прибереги это для кинотеатра, – сказал он и коснулся ее губ пальцем. – Я поведу быстро.

– Лучше бы так и было.

Глава 4

Шейн вел катафалк Евы, огромный, черный, отчасти старомодное чудовище, с всё еще весящими сзади похоронными занавесками с бахромой – по плохо освещенным улицам Морганвилля, петляя по закоулкам, где Клер никогда не бывала, даже в дневное время. Она увидела блеск глаз в темноте, и даже если и были какие-либо уличные фонари в этой части города, то они все были разбиты или выключен. Она почувствовала облегчение, когда он сделал поворот, который вывел их на широкий проспект… до тех пор, пока она хорошенько не разглядела. Множество людей прогуливались в тени. Не нормально для Морганвилля. Но нормально для вампиров в Морганвилле.

– Да, это Центральная Вампирская Станция, – сказал Шейн. – Это не похоже на Площадь Основателя – вот где тусуется высший класс кровососов. В это место приходят все остальные.

Здесь имеется еще один банк крови внизу, и ты не найдешь ни одного человеческого магазина после темноты. Не волнуйся, мы не собираемся останавливаться. И они не остановились, даже на сигнал светофора, переходящего от желтого к красному; Шейн просто на полном газу пролетел мимо него. Клер была рада, что он это сделал. Головы оборачивались, чтобы посмотреть на проезжающую машину. Может быть, защита Амелии здесь не распространяется.

Но она не хотела рисковать совей шеей – в буквальном смысле этого слова. Еще две поворота и внезапно появился огромный белый экран, выросший из темноты впереди, окруженный забором. Внутри это походило на стоянку с каким-то рекламным стендом на заднем плане.

Прямо как в старых фильмах.

– Поразительно, – сказала Клер. Шейн подъехал к билетной стойке у входа и передал пару долларов – это ничего не стоит, по-видимому. Затем он поехал дальше.

Площадка была заполнена наполовину, в основном потрепанными старыми легковыми машинами и грузовиками, соответствующих тому, что водили жители Морганвилля. Также было несколько сильно тонированых последних моделей седанов – вампмобили. «Хорошо», – подумала она, – «даже вампиры любили кино». Кто не любит?

– Так как же это работает? – Спросила Клер. – Как же мы услышим звук?

Для ответа, Шейн включил радио и настроил его на канал АМ. Сразу же на нее обрушился взрыв помех, сопровождаемый весьма непритязательной музыкой, которая, вероятно, раздражала людей даже тогда, когда ее бабушка была молодой.

– Потрясающе, – сказала Клер, подразумевая, что так на самом деле не было. – Ты знаешь, Ева пошла на рейв-вечеринку.

– Сама?

– С подругой. Она там вроде курицы наседки.

– Ты хочешь, чтобы мы тоже пошли?

– Нет, – сказала Клер, хотя втайне она думала, что это может быть не страшно. – Здесь здорово.

Шейн посмотрел на нее.

– Чушь. Ты думаешь, что это отстой.

– Это не так.

– Просто подожди, – сказал он и улыбнулся. – Ты увидишь. Ты хочешь колу? Попкорн?

– Конечно. – Она вздохнула. Шейн выпрыгнул и отправился в буфет, располагающийся сзади.

Клер достала свой сотовый и написала Еве. «Ты в порядке?». Она получила ответа в течение секунду. «Умираю со скуки. Позеры колледжа. Фу.» Ева всегда заставляла ее смеяться.

«Будь осторожна», ответила Клер. Ева послал свою фотографию с ее подругой, которая выглядела запуганной и очень сильно испуганной, как если бы ей очень хотелось уйти. Ева подмигивала. Сообщение гласило, «Полчаса получше. Увидимся дома».

Дверь машины открылась, и Шейн влез внутрь, протягивая ей стакан колы и гигантский мешок попкорна, который она пыталась понять, как удерживать на коленях. Стаканы с колой поставили в подстаканники, наконец-то, и прежде, чем она смогла взять горсть горячего попкорна, в лобовом окне вдруг вспыхнул свет, и аттракцион был запущен.

Шейн забрал у нее мешок попкорна, осторожно поставил его на заднее сиденье, и сделал радио потише.

– Эй, – запротестовала Клер. – Как мы сможем слышать, если…

Он наклонился и поцеловал ее, и продолжал целовать ее, и его губы были такими горячими и сладкими, и сильными, что она просто почувствовала, что тает рядом с ним. Он избавился от ее пиджака, и она даже не думала возражать, потому что даже при том, что было холодно, она чувствовала себя теплой, очень теплой, и затем его руки были… О, это было хорошо. Очень хорошо.

Она не думала, совсем, ни о чем, кроме как о невероятном чувстве быть с ним, здесь, в темноте. Когда она, наконец, дошла до судорожного вздоха, большинство ее пуговиц были расстегнуты. Все его были расстегнуты. «Это я сделала?», подумала она с ужасом, потому что на самом деле это на нее не похоже, чтобы заниматься этим на публике, где люди могли бы увидеть. Но казалось, будто они одни. Восхитительное, волшебное одиночество. Потому что они были в толпе людей, но никто не обращал на них ни малейшего внимания.

Фильм уже начался, но она понятия не имела, о чем он был, кроме того, что какой-то сумасшедший парень зомби преследовал людей. Ох, и там была умная девочка в очках, и горячий парень, который, вероятно, тоже выживет. Со звуком, уменьшенным до шепота, она видела только вспышки света, и, когда она закрыла глаза, она не видела ничего, кроме ярких лучей света, пробивающихся сквозь тьму.

– Что это? – Спросил Шейн, и провел пальцем по линии ее нового бюстгальтера. – Сексуально. Что еще у тебя есть?

– Я подскажу тебе. Они сочетаются.

– Давай посмотрим…

Ситуация собиралась стать очень интересной – и она совсем не думала о фильме – когда зазвонил ее сотовый телефон. Клер взвизгнула и замахала вокруг в поисках его, в основном, чтобы его заткнуть, в это время. Шейн сел, и она крутилась, чтобы сесть, придерживая свою рубашку закрытой, пока она, прищурившись, посмотрел на дисплей.

– Это Ева, – сказала она. Шейн ударился лбом прямо о рулевое колесо и издал звук, полный разочарования. – Должна ли я ответить?

– Да, – сказал он, не слишком весело. – Думаю, что да. Но скажите ей, что я ее сильно ненавижу прямо сейчас.

– Ты не ненавидишь.

– О, поверь мне. Я не мог ненавидеть ее еще больше.

Клер нажала на кнопку и сказал:

– Ева? Шейн говорит… – Она была прервана визгом. Он был настолько громким, шокирующим, что она чуть не уронила телефон. – Ева? Ева! Шейн уловил тревогу в ее голосе, и потянулся к телефону.

– Дай, – сказал он. Она протянула, дрожа, и он поднес его к уху. – Ева? Ева, ты меня слышишь? Что происходит? – Он остановился, прислушиваясь, и бросил на Клер взгляд, от которого она снова вздрогнула. – Да, я это слышу. Ты в безопасности?

– Громкая связь! – Сказала Клер. – Нажми на громкую связь!

Он нажал. Крик разорвал телефон, но это была не Ева, она пыталась говорить. Только часть ее слов доходила.

– …Определить безопасные… пытаясь получить… сумасшедший… нужна помощь…

– Держись, Ева. Мы едем, – сказал Шейн, и бросил телефон Клер, в то время, как он завел двигатель катафалка, включил задний ход, и сдал назад с визгом шин. – Попробуй узнать адрес!

– Я знаю, где это, – сказала Клер. Она дала ему адрес, ясно и четко отпечатавшийся в ее памяти из флайера, который она получила несколько дней назад на ступенях Здания Науки. – Это не так уж далеко, верно?

– Не очень, – согласился он, и нажала на газ, направляясь к выходу мимо ряда припаркованных машин с запотевшими окнами. – Продолжай с ней говорить.

– Ева? Ты меня слышишь?

– Да! – Через фоновый шум голос Евы вдруг раздался громко и ясно. – Сейчас с нами все в порядке, но нам нужно подкрепление, огромное.

– Что происходит? Вампиры?

– Ох, вы бы так подумали, но нет. Какие-то придурки спортсмены начали крушить место.

Они уже подрались с половиной города… О, черт! – Крик возрос и спутал все звуки. Когда Ева вернулась, она задыхалась. – Сейчас там вампы. И они пьяны.

– Оливер там?

– Не остановился, чтобы прочитать этикетки. О, нет… серьезно, не хорошо здесь. Люди умирают… Кори! Кори, нет, не… Кори! – Последнее слово Евы прозвучало как крик, полный ужаса, и затем телефон просто… умер. Клер повесил трубку и попыталась перезвонить. Веселая голосовая почта Евы приняла вызов. Она посмотрела на Шейна, который смотрел прямо перед собой с выражением твердым как камень. Он покачал головой.

– Поторопись, – прошептала Клер. Она поняла, что ее рубашка все еще раскрыта, и быстро застегнула ее дрожащими руками. – Ева хранит какое-нибудь оружие здесь?

– Вероятно, сзади. Подожди… проверь бардачок.

Клер открыла его и нашла два остро-заточенных серебренных кола. Они не были ее любимыми оружиями против вампиров, только лишь потому что они были тем, что она не могла использовать на расстоянии, но их тяжесть и прохлада успокоили наростающую в ее животе тревогу. Но было там что– то, странное. Клэр поворачивала кол в польцах, пока не почувствовала, что это шероховатости поверхности, и почти засмеялась.

– Что? – Спросил Шейн. Клер показала ему кол. Огни приборной панели поймали серебряную поверхность и вспыхнули красным цветом, отразившись от нарисованного блестящего черепа из поддельных рубинов.

– Она сделала свои колы ослепительными, – сказала Клер.

– Да, она может. – Он почти улыбнулся, но глаза его были безумными, и, казалось, он не мог расслабить свое лицо. – Позвони Шефу Мосес, пусть она отправит морских пехотинцев.

Клер кивнула и набрала номер Ханы на быстром дозвоне. Ханна казалась бодрой и внимательной, но на страже, когда она ответила. – Мосес.

– Ханна, это Клер. Ева в беде… ну, много людей, кажется, в беде. Ты знаешь о рэйввечеринке сегодня вечером?

– Я направила нескольких офицеров в штатском туда, чтобы убедиться, что дети не попадут в беду. Только они попали, верно?

– Ева звонила мне, и там были слышны крики. Я думаю вам лучше отправить всех. На всякий случай.

– Отлично. Но Клэр, вам не стоит туда ходить.

– Но там Ева!

– И мы вытащим всех оттуда.

Ханна повесила трубку.

– Ханна говорит, что нам туда нельзя. – сказала Клэр.

– Ну, мне нравятся леди, но к черту это, – сказал Шейн. – Позвони Майклу. Ева, вероятно, звонила, но нужно убедиться; он оторвет мне уши, если я не сообщу ему, что происходит.

Кроме того, вампирская сила Майкла сейчас совсем бы не помешала. Клер попыталась ему дозвониться, но он отправлял на голосовую почту. Она оставила сообщение с адресом, и написала ему тоже. Это было всем, на что у нее хватило времени, потому что Шейн пустил в занос катафалк на последнем повороте и выехал на улицу, которая должна быть пустынной после наступления темноты – ну, была пустынной большую часть времени – но сейчас с обеих сторон были припаркованы автомобили. Там были люди, выбегающие из дверей одного из больших, шатких складов слева, и у Клер появилось расплывчатое впечатление от открытых ртов и панических лиц, когда катафалк ринулся на них.

Шейн выругался, что при нормальных обстоятельствах заставило бы ее покраснеть, и ударил по тормозам. Так или иначе, он сумел не задеть ни одного из бегущей, кричащей толпы, которая разделилась и обтекала машину, рассыпаясь в темноте во всех направлениях. Шейн остановил катафалк в парке и убрал свои руки с руля. Они дрожали. Он смотрел на них в течение секунды, затем встряхнулся и выхватил один из колов у Клер.

– Оставайся со мной, – сказал он. – Я серьезно. Рядом со мной.

Она кивнула. Шейн глубоко вздохнул и вышел из машины, и она выскользнула за ним, в то время как он побежал к задней части автомобиля и открыл люк, чтобы забрать черный холщовый мешок.

– Надеюсь, что это не ее косметичка, – сказал он, повесив сумку на плечо и захлопнув дверь. – Пошли.

Люди всё еще выходил. Клер заметила, что большинство из них, казалось, были в порядке, просто взволнованы, но были несколько человек, которые, казалось, могли быть ранены. Может, такое чувство складывалось из-за общей паники толпы – трудно сказать. Она надеялась на это.

Она слышала приближающийся вой сирен, и у нее было время подумать, что Ханна будет очень сердита на них, но потом было слишком поздно для второй мысли. Шейн двигался против потока людей, направляясь внутрь, и она обещала оставаться с ним.

Она сдерживала обещания.

Кто-то врезался в Шейна, когда тот проходил через дверь, и он, шатаясь, отступил на шаг, потом схватил кого бы то ни было и рывком вытащил на улицу. Моника Морелл. Она выглядела точно такой же напуганной, как и все остальные выбегающие из здания, а потом, когда она поняла, кем был тот, кто схватил ее за руку, она посмотрела… с облегчением. «Облегчение?» – подумала Клер. В самом деле? Потому что Шейн и Моника сделали противостояние кошек и собак милой шалостью.

– Коллинз, – сказала Моника, и посмотрела назад. – Дженнифер еще там. Я думаю, что… Я думаю, что она еще там. – Она дрожала, и, казалось, что она замерзла в своем красно-белом миниплатье.

Нет, оно не было красно-белым. Оно было белым. Клер открыла рот, понимая, чем был весь этот красный цвет, и остро взглянула на Шейна. Он смотрел на Монику с весьма странным выражением – жалость, смешанная с отвращением. Но в основном жалость. Это было почти беспокойство.

– Что случилось? – спросил он. Она не ответила, поэтому он встряхнул ее, не слишком нежно. – Моника, прекрати. Что случилось?

– Все шло хорошо, а потом ребята из Эпсилон Эпсилон Каппа зажгли. Все были пьяные и сумасшедшие, начали кричать о драке и о том, как они надерут кому-то задницу. Они начали крушить всё вокруг.

Шейн перешел от обеспокоенности к ярости.

– И всё?

– Нет! Нет, их… их последовали. – Моника судорожно сглотнула. Она выглядела бледной и напуганной. – Пришли вампиры. Я думаю, что задница, которую они надрали, принадлежала одному из них. Это было отвратительно. И становится еще хуже. – Она посмотрела на руку Шейна на ее руке, и вернула немного уверенности старой Моники. – Кто сказал, что ты можешь спустить всех плохих копов на меня, Коллинз? Убери свою амбициозную задницу с дороги!

Он не отпустил.

– Ты видела Еву?

– Маленькая Мисс Готическая Принцесса была вместе с какой-то цыпочкой. Она… – Моника посмотрела через плечо. – Я не знаю. Все бежали. Я не увидела, куда она ушла. – Шейн отпустил ее. Взамен, Моника сама схватила его. – Эй, – сказала она. – Найди Дженнифер. Я не видела, чтобы она выходила. Она была прямо за мной. Я так думаю.

Шейн сказал:

– Отпусти или потеряешь пальцы, – и она отпустила, мгновенно, отступая назад и обнимая руками себя за плечи – для тепла, не для вызова. Шейн обернулся и протянул руку. Клер взяла ее.

– Готова?

– Наверно.

– Будь осторожна.

Приближающийся вой сирен означал, что помощь приближается, но Клер знала – Шейн не собирался ждать. И она тоже не хотела ждать. Был настоящий страх в крике Евы. Они побежали вперед, внутрь склада. Внутри пахло дымом – не дымом от горящей изоляции, но чем-то вроде дыма от кальяна, который сильно нравился студентам колледжа. От дыма у Клер заслезились глаза. Огни вечеринки всё еще горели, переливаясь всеми видами цветов и узоров, сверкая белым каждые несколько секунд. Музыка по-прежнему громыхала – ди-джей оставил композиции включенными, а сам спрятался за консоль в углу. Клер чувствовала вибрацию в ее костях, и ее уши мгновенно заложило уши. Она все ещё могла слышать, но это было все равно, что слушать через наушники. Несколько человек были слишком напуганы, чтобы прорвать к двери; она заметила, что они прячутся за колонками или сбиваются у стены в кучку, стараясь сделать вид, что всё это не происходит. Обычная стратегия Морганвилля.

В этом странном освещении было трудно разобрать детали, но никто из них не был одет в готическом стиле Евы. «В основном, ребята из колледжа», – подумала Клер. – «Что ж, они осознают значимость своего обучения сегодня вечером». На полу склада лежали тела. Они не двигались. У некоторых из них были очень, очень бледные лица, и широко раскрытые глаза, и по-прежнему открытый рот в беззвучном крике. На их шеях были следы укусов.

Внизу также были несколько вампиров – таких же бледных, но с колами в их груди, что не обязательно означает, что они были мертвы, только ранены. Но был один, кто, безусловно, был мертв потому что – и Клер пришлось подавить рвотный рефлекс – его голова отсутствовала. В его сердце также был кол. Ей показалось, что она увидела голову в нескольких шагах от него в углу, но она ни за что не собирается подходить поближе, чтобы убедиться. Она была благодарна, что Шейн ушел прочь от всего этого, направляясь в коридор, со стороны которого доносились волны грохочущей музыки. Было все еще слишком громко, чтобы говорить. В вспышках света, Клер увидела мазки крови на стенах.

Коридор вел в другую большую комнату, и музыка здесь не была достаточно громкой, чтобы заглушить крики. Или шум драки. Шейн остановился, расстегнул молнию на сумке и достал арбалет. Он сунул серебряный кол, который он уже сжимал, в карман джинсов, зарядил арбалет, между зубами зажал еще одну стрелу и кивнул Клер следовать за ним. Она кивнула в ответ. Когда они завернули за угол, они увидели источник шума. Группа людей плотно сжалась в углу, в основном, съежившись, но некоторые из них были большими, выглядящими пьяными членами братства, которые призывали к драке и разбивали деревянные ящики над головами вампиров, которые приближались к ним. Освещение здесь было тусклым, грязные лампы дневного света, мерцающие, как сумасшедшие, но как-то Клер удалось разглядеть, что случилось дальше с высокой четкостью, словно в замедленном движении. Мужчина-вампир – молодо выглядящий, с длинными светлыми волосами, завязанными в конский хвост, в черной кожаной куртке – схватил одного из парней братства (кем он был, она поняла по одетой на нем футболке EEK [1]1
  EEK – сокращение от Epsilon Epsilon Kappa (Эпсилон Эпсилон Каппа). В данном контексте имеется в виду одно из студенческих объединений Техасского университета.


[Закрыть]) и оттащил его от других. Мальчик был по футбольному большим, но стройный вампир поднял его прямо с земли за шею, глядя на него, как он борется и пытается закричать.

Затем вампир сказал:

– Ты думаешь, что можешь бросить нам вызов и выжить? Как ты думаешь, кем ты являешься, мясо? Это наш город. Он всегда был нашим. Ты должен заплатить за свое неуважение.

И тогда он сжал кулак и раздавил парню большое, мускулистое горло, смяв словно лист бумаги.

Шейн вскинул арбалет вверх почти так же быстро, и выстрелил. Стрела попала вампиру в спину, с левой стороны, как раз в мертвую точку его сердца. Два мертвых тела упали на пол одновременно. После этого все вампиры повернулись к Шейну и Клер. Шейн зарядил вторую стрелу и бросил сумку между ними двумя. Клер не нужны были никакие инструкции – она села на корточки пошарила внутри мешка. Никакого дополнительного арбалета, к сожалению, но множество стрел, которые она достала, и два флакона серебристой жидкости – нитрата серебра.

Клер протянула Шейну еще одну стрелу, втиснув ее между зубами, и отвинтила крышку на одной из пробирок.

Вампиры не казались ей знакомыми, в любом случае, она не следит за каждым кровососом в Морганвилле; она подумала, что это, вероятно, одни из тех, кем Амелия была обеспокоена, кто не принимал достаточно хорошо новые городские указы о человеческих правах. Ну, вампирам нравилось приказывать, без сомнения. И не нравилось, когда им бросали вызов. «Я только что увидела, как умирает парень», – подумала она, но тут же отбросила эту мысль, заблокировав ее, потому что мысли о нем сейчас бы не помогли. Совсем.

– Ева! – Завопила она. – Ева Россер!

Откуда-то с дальнего края человеческой толпы, она увидела очень белое лицо, повернувшееся в их сторону, под гладкой шапкой черных волос. Ева ничего не сказала, но на это и не было времени, потому что вампиры наступали на них.

Шейн выстрелил один раз, поразив одного из пятерых, и пока он перезаряжал, Клер выплеснула содержимое флакона на оставшихся четверых. Там где нитрата серебра попадал на кожу вампира, она шипела и пузырилась, как кислота. Это остановило, по крайней мере, одного, и замедлило остальных на достаточное для Шейна время, чтобы произвести еще один выстрел.

Стрела пролетела большое расстояние, когда вампир отбил стрелу в воздухе и ринулся на них.

Клер нырнул в одну сторону, Шейн в другую; он упал на пол и покатился, вскочил на колени, и перезарядил еще одну стрелу как раз во время, чтобы пустить ее прямо в грудь вампира, когда он бросился к нему. Но он всё-таки добрался до него, и Клер, с быстро колотящимся сердцем, открыла другой флакон нитрата серебра, но Шейн перекатился еще раз, оказавшись вне пределов досягаемости, и вампир рухнул на пол, прежде чем он смог схватить его.

Двое других по-прежнему борющихся, были женщины – одна примерно физического возраста ее мамы, с седыми прядями в ее длинных волосах, худощавая, с неприятным лицом.

Другая выглядела едва ли старше самой Клер, с короткими рыжими волосами и круглым лицом, что выглядело бы довольно мило, если бы не горящие глаза и острые зубы. Обе уже обожглись нитратом серебра, и они не спешили получить очередную дозу, но Клер поняла, что Шейн был отделен от арбалетных стрел, и она оставила остальные в мешке, в десяти футах от нее.

Она метнулась к ним. Рыжая вампирша отрезала ей путь, смеясь, и пнула стрелы в дальний угол, вместе с черным холщовым мешком. Клер выдернула ее серебряный кол из-за пояса ее брюк. Она была в ужасе, но она также была зла – зла, что Ева была загнана в угол со всеми этими людьми, как большинство скота. Зла из-за всех погибших людей. Зла из-за, вероятно, тупого парня, которого только что убили прямо перед ней. Зла, что это все произошло потому, что какая-то вампирская гордость пострадала.

– Эй! – Заорал Шейн и швырнул пустой арбалет на землю, вскакивая на ноги. – Ты позволишь ей одной повеселиться? Давай, Вампирелла! Поехали!

Старшая вампирша повернулась к нему с рычанием, и в один прыжок оказалась над ним, как какой-нибудь ужасный прыгающий паук. Шейн сильно ударился спиной о землю, попытался откатиться, но вампирша была слишком сильна. Она снова зарычала, широко раскрыв челюсти, и Клер отчаянно бросила в нее нитрат серебра.

Он врезался в нее, но вампирша проигнорировала ожоги. Пятно мелькнуло из коридора и врезалось в вампиршу на полной скорости, полностью отняв ее от Шейна в тот момент, когда она пыталась укусить его. Оба, нападавший на Шейна и вновь прибывший, ударились о противоположную стену с глухим звуком, затем отскочив в разные стороны. Рыча друг на друга.

Оба вампира.

Майкл. Он ужасно пугал, когда был таким, как сейчас, все эти глаза и зубы, и он выглядел сильным. Клер тяжело сглотнула, и сосредоточила свое внимание на вампирше перед нею, рыжей, которая была, так же как и Клер, удивлена яростным появлением Майкла… но быстро от этого оправилась. Вампирша бросилась на нее, но удалось немного, поскольку ее голова сильно рванула назад с каким-то забавным скрипучим звуком. За ее спиной стояла Ева, обеими руками вцепившись вампирше в волосы.

– Это мой друг, ты, сука! – Сказала Ева, и – когда она была уверена, что Клер уже готова – пихнула вампиршу на нее, потеряв равновесие. Прям на острие покрытого серебром, заточенного кола Клер.

Вампирша вскрикнула, и на секунду ее глаза встретились с Клер, и Клер почувствовала что-то ужасное – вину. В тех чужих глазах был ужас, и боль, и удивление… и потом вампирша упала вниз на ноги, утягивая за собой кол. Вампирская девочка была чьей-то дочерью однажды.

Чьей-то сестрой. Может быть, даже чьей-то подругой. Может быть, она и не просила, чтобы быть тем, чем она была сейчас. Клер почувствовал себя плохо, и ей хотелось плакать, но на это не было времени, потому что Шейн уже подбежа к ней и притянул к себе.

– Ева? – Спросил он. – Ты в порядке?

Клер повернула голову, чтобы посмотреть на подругу. Ева не выглядела хорошо. Ее готический макияж был в беспорядке, тушь размазалась и бежала густыми, неровными потоками вниз по ее лицу; ее платье было порвано на плече, и у нее были длинные, красные царапины на одной руке, которые все еще кровоточили. Но именно ее глаза сказали Клер насколько она была не в порядке. Они были широко раскрыты и полны страдания. Даже не зная, почему, Клер отпустила Шейна и обняла Еву, которая обняла ее спину так сильно, что стало больно. Ева пыталась не плакать, от чего немного задыхалась икая.