Текст книги "Опасность для альфы (ЛП)"
Автор книги: Рене Роуз
Соавторы: Ли Савино
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Но теперь вижу, что все это было маской, скрывающей правду, которая всегда меня грызла. Я в этом мире одинока.
И это нормально. Не все могут быть членами больших стай или семей. Я научилась справляться сама и без Гаррета тоже проживу. У меня есть моя работа. И моя лучшая подруга. И приемные дети, которым нужна моя помощь. Ну, да, такая у меня работа.
Мы спарились всего пару часов назад. Я считала его своим парнем всего один день.
Отпустить его будет не так уж и сложно.
Ага, конечно.
Глаза жгут слезы, пока бросаю свои вещи в серебристый чемодан, который захватила с собой, когда Гаррет приказал мне собираться. Каждый раз, когда меня охватывает тоска, напоминаю себе, что делаю это ради Гаррета. Он заслуживает альфа-волчицу в качестве спутницы жизни.
Не Сумасшедшую Эмбер.
Точно не Безумную Эмбер.
Мне не нужна Сумасшедшая Эмбер – как она может быть желанной для Гаррета?
Нет, беспокойство по поводу Седоны, полнолуния и их близости сделало его импульсивным. Рано или поздно он поймет, что совершил ошибку. Может, через неделю. Или через месяц. А может быть, и через три месяца. Но это произойдет, как неизбежен следующий восход луны. Лучше быстро сорвать пластырь. Или уйти, пока не нанесен еще больший ущерб. В общем, как говорится, лучше не придумаешь.
Выходные выдались дикими, но это все, что было. Дикие. И выходные.
Я выхожу из номера и спускаюсь на лифте в вестибюль. Уже за полночь, но я ловлю на улице такси и прошу отвезти меня в аэропорт.
Пока еду, у меня начинает пульсировать голова. Я достаю из сумочки пузырек с ибупрофеном, который мне принес Трей, и выпиваю три таблетки, хотя знаю, что они не помогут. Смотрю на темные улицы, проносящиеся мимо, и борюсь с болью. Не в голове, а от огромной дыры в груди.
Я справлюсь. Всегда справляюсь.
В аэропорту проверяю рейсы и нахожу один, отправляющийся в Феникс в шесть утра. От него до Тусона два часа езды. Я плачу за билет и сажусь в кресло, чтобы дождаться утра.
Видения приходят, как только закрываю глаза. Я борюсь с ними, но мне кажется, что моя голова сейчас взорвется. В ускоренной перемотке я вижу, как Седона, красивая брюнетка, запирается в скудно обставленной комнате с молодым мексиканцем. Сюжет размывается и переходит в драку между молодым человеком и волками, охраняющими дверь. Затем они вдвоем стоят на красивой веранде с видом на бескрайние джунгли. Внизу по дороге проезжает фургон, который Трей угнал со склада.
Гаррет.
Я тоскую по нему, как будто он впитал в меня не только свой запах, но и саму свою сущность, сделав меня навсегда зависимой от него. Отгоняю видения. У меня дрожат ноги, когда встаю и иду в туалет, чтобы побрызгать на лицо холодной водой. Уже почти утро. Мой самолет скоро улетит, и я смогу в нем выспаться.
Завтра буду дома и смогу сделать вид, что ничего не произошло.
Я смотрю в зеркало, но вижу не себя, а беловолосую женщину из туалета аэропорта. Она смотрит на меня с обвинением в глазах.
– Мне очень жаль, – хриплю я, но комната начинает кружиться. Я лишь успеваю ухватиться за стойку и не упасть.
В глазах темнеет, и я ударяюсь головой обо что-то твердое и, к счастью, теряю сознание.
~.~
Гаррет
Я сижу на пассажирском сиденье двадцатиместного фургона и хрущу костяшками пальцев. Три больших фургона, больше похожих на мини-автобусы, едут караваном в джунгли. Мой отец взял с собой шестьдесят человек. Волки из Монте Лобо – более ста. Неплохие шансы, учитывая, насколько свирепой может быть моя родная стая. И все же первый раз вступаю в бой со знанием, что дома меня ждут.
Теперь жизнь кажется более ценной. Моя собственная жизнь, жизнь Эмбер. И уж точно жизнь Седоны. Она ведь еще ребенок. С ней не должно было этого случиться.
Я еду в фургоне с членами своей стаи и даю им понять, как сильно ценю их поддержку. Как важна для меня эта битва. Я не собираюсь проигрывать. Поражение не для меня, особенно если речь идет о Седоне. Поскольку в жилах моего отца течет та же кровь, я знаю, что мы непобедимы.
Дорога занимает два с половиной часа. За это время успеваю прокрутить в памяти все моменты, проведенные с Эмбер, начиная со дня знакомства и заканчивая той минутой, когда оставил ее в отеле. За короткое время она полностью изменила мою жизнь.
Я уже совсем не тот тусовщик, которым был неделю назад. Парень, которого отец сильно отчитывал за неумение держать себя в руках и вести себя как настоящий лидер. Парень, который не воспринимал ничего всерьез. Да, я добился успеха в бизнесе, но это далось мне легко. У меня было чутье Мидаса. Я пришел на рынок недвижимости в нужное время. Отец предоставил мне начальный капитал, но я смог расплатиться с ним в течение года. Остальное я сделал сам.
Сейчас легко понять, что я играл в бунтаря из страха превратиться в своего отца. Боялся стать заносчивым засранцем, который жестко управляет своей стаей и семьей.
Только теперь, когда мои собственные инстинкты защиты дорогих мне людей – Эмбер и Седоны, да и членов моей стаи – заработали на полную мощность, я понимаю, что он имел в виду. Я выбрал другой стиль руководства, но, вероятно, мы оба хотим одного и того же. И теперь, когда у меня есть вторая половинка, мне стало очевидно, что я должен повзрослеть.
Я должен стать таким человеком, которого Эмбер с гордостью представила бы своим коллегам. Ее приемным детям. Это не значит, что надену костюм и галстук, но пора перестать жить как студент.
Фургон едет по узкой грунтовой дороге, поднимаясь все выше и выше в густые заросли тропического леса. Все выглядит по-деревенски бедно, пока мы не останавливаемся у высокотехнологичных ворот с электроприводом. Мы с отцом выходим. Я разбиваю камеру наблюдения, которая смотрит на нас, и помогаю ему сорвать ворота с петель, сгибая и разрывая металл.
Я готов прямо на месте перекинуться и вбежать внутрь на четырех лапах, но отец приказывает фургонам проехать дальше. Я срываю с себя рубашку, когда возвращаюсь в фургон, и мои ребята делают то же самое. Мы будем готовы встретить противника в человеческом или волчьем обличье, в зависимости от того, что потребуется.
Мы проехали еще пять миль, продолжая подниматься по склону горы. Вдали вырисовывается цитадель. Другими словами ее не описать. Окруженный гладкими саманными стенами, на высоком холме высится огромный замок, с балконов и башен, украшенных балюстрадами, открывается вид на анклав маленьких хижин с соломенными крышами внизу. Средневековый дом для королевских особ и крестьян – вот как он выглядел.
Дорога упирается в опущенную решетку, конечно же, закрытую.
Фургоны останавливаются, и мы начинаем выходить. Вспышка движения сзади заставляет меня вздрогнуть и частично переключиться, но я останавливаюсь.
– Седона?
Моя сестра бежит к нам на максимальной скорости. Она одета в какое-то старомодное платье, и я чувствую запах ее крови, смешанной с кровью мужчины.
Эмбер была права – не то чтобы я в этом сомневался. Седону пометили.
– Гаррет! – Она взлетает в воздух и летит в мои объятия, обхватывая меня руками и ногами, как ребенок.
От удара я отступаю назад и обнимаю ее. – Седона. С тобой все в порядке. Мы уже здесь.
Когда к нам присоединяется отец, я опускаю ее на землю, и она тоже обнимает его.
– Как мы проникнем внутрь? Я убью всех до единого…
– Нет. – Седона бросает взгляд через плечо в ту сторону, откуда она пришла. Там стоит маленький мальчик, не более девяти лет, и смотрит неуверенно. – Забери меня отсюда. Я не хочу драться. Я просто хочу домой. Пойдем.
Отец качает головой. – Никто не украдет мою дочь и останется в живых.
– Они меня не украли, а купили. Можешь убить тех, кто меня украл, но я просто хочу уехать отсюда. Никакого кровопролития. Давай просто уйдем.
Я вижу, что отец не собирается уходить, поэтому хватаю его за руку и дергаю головой в сторону фургона. – Папа, пойдем отсюда.
Он плотно закрывает рот, но следует за мной в заднюю часть машины, где мы можем поговорить наедине. Ну, уединение в значительной степени иллюзия, потому что у волков невероятный слух, но, по крайней мере, остальные понимают, что мы хотим поговорить наедине.
– Папа, тебе не кажется, что Седона уже достаточно натерпелась? Ее спарили. У нее могут быть противоречивые чувства к этому парню. Ей совсем не нужна новая травма. Если она сказала, никакого кровопролития, я думаю, мы должны исполнить ее желание.
Отец рычит.
Я стою на своем, не желая поднимать подбородок или трусить перед его животным. Мой волк теперь альфа. Он должен услышать меня.
– Не убив их, дадим понять, что мы слабы.
– Значит, мы вернемся позже и вырежем всю дереню, – говорю я резко, хотя мой отец способен на такую жестокость. – Я считаю, что сейчас мы должны вывести Седону отсюда, выслушать ее историю и перегруппироваться. Если мы решим вернуться, то вернемся. Я с радостью разорву всех ублюдков на кусочки. Ты знаешь, что так и будет.
Горловой рык отца затихает. Он кивает и обходит фургон, давая команду на погрузку. Я моргаю, несколько ошарашенный тем, что отец позволил мне отдать распоряжение.
Парни двигаются с военной точностью, и наш караван отправляется в путь менее чем через шестьдесят секунд. Я сажусь на заднее сиденье вместе с Седоной, обхватываю ее за плечи и жду, когда она будет готова говорить.
~.~
Мы едем по улицам Мехико, когда Седона наконец заговорила. – Как ты меня нашел? – Несмотря на пережитые испытания, она выглядит энергичной, молодость и жизненная сила сочатся из нее, словно ее волчице понравилось спаривание.
– Моя пара нашла тебя. – В моем голосе столько гребаной гордости, что Эмбер наверняка чувствует мою любовь в нашем номере.
Я еду за тобой, детка. Мы уже близко.
Седона поднимает усталые зеленые глаза. – Твоя пара?
Я касаюсь ее шеи, где заживает след от укуса. – Похоже, мы оба спарились в эту луну.
В глазах Седоны появляются слезы, и она отворачивается. Я готов убить того, кто это сделал, и мне до смерти хочется узнать ее историю, но заставляю себя молчать. Если стану агрессивным, она замолчит.
– Расскажешь мне о ней? – Ее голос захлебывается слезами.
Я целую ее в макушку. – Ее зовут Эмбер. Она человек с экстрасенсорными способностями и адвокат. И моя соседка. Когда ты пропала, я сказала ей, что нам нужна ее помощь, и мы взяли ее с собой в Мексику. Она помогла нам пройти по твоим следам до Мехико, где мы нашли твоих похитителей – они, кстати, уже мертвы, – а потом она помогла получить информацию об этом месте.
– Человек, да? Никогда бы не подумала. – В голосе Седоны не слышно ни капли осуждения, иначе я бы перешел в оборону. Я все еще жду от своего отца дальнейших разборок.
– Я тоже. – Пожимаю плечами. – Мой волк ее выбрал.
На лицо Седоны ложится грусть, которая отражается и в ее взгляде. – Да. Наверное, так бывает.
Черт. Видимо, она влюбилась в свою пару, кем бы он ни был. Возможно, это Стокгольмский синдром.
– Уверена, что не хочешь, чтобы я вернулся туда и убил всю стаю Монтелобо? Одно твое слово, сестренка, и я не стану колебаться.
Она покачала головой. – Уверена. И папу не отпускай. Я думаю… они просто очень мерзкая стая. – Она поворачивается ко мне лицом. – Так где сейчас Эмбер? Когда я могу с ней встретиться?
Седона лишь изображает солнечное настроение, и это меня убивает. Мы подъезжаем к отелю. – Она в нашем номере. Пойдем. Ты можешь встретиться с ней прямо сейчас.
Мы выходим из фургона, и я захожу в лифт вместе с Седоной, Треем и Джаредом. Замечаю, что Седона быстро присоединяется ко мне, так же как она быстро села в мой фургон. Она не хочет иметь дело с нашим отцом. Я ее не виню. Обнимаю сестренку за плечи, и она прислоняется ко мне.
Меня не было всего шесть часов, но я до смерти хочу увидеть Эмбер. Надеюсь, что рана от укуса не очень ее беспокоила. Наверняка ей было больно.
Я вставляю ключ-карту и открываю дверь в номер. В тот же миг понимаю, что что-то не так.
Запаха Эмбер нет. Точнее, есть следы, но ее нет в комнате. – Эмбер? – окликаю я. На столе лежит записка, и я беру ее в руки.
«Гаррет!
Я не хочу связывать тебя по рукам и ногам тем, что произошло под влиянием стресса и полнолуния. Знаю, что спаривание с человеком изменит твое положение в стае и в отношениях с отцом, и не хочу, чтобы этот груз лег на мои плечи. Давай спишем это на интересное второе свидание и покончим с этим.
Я успела купить билет на самолет до Тусона. Пожалуйста, дай мне немного времени, перед тем как заглянешь ко мне в квартиру, – мне нужно расстояние, чтобы все зажило.
С любовью,
Эмбер».
Нет.
Мой рев сотрясает картины на стенах. Я комкаю записку и бросаю на пол.
Она не может уйти.
Я не смирюсь с этим.
Я хватаю телефон и набираю ее номер, пока не вспоминаю, что ее телефон здесь не работает. И все равно звоню и оставляю сообщение на голосовой почте.
– Эмбер. Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас. Позвони мне. – Я хочу сказать еще миллион вещей, но не доверяю себе, чтобы не облажаться и не наговорить глупостей. Трей, Джаред и Седона смотрят на меня широко раскрытыми глазами и настороженно, держась на расстоянии вытянутой руки, но при этом делают сочувственные лица. – Трей, пусть Кайли выяснит, на каком она самолете.
– Сейчас займусь, Джи.
Я обхожу комнату по кругу и бью кулаком в стену.
– Гаррет, – резко говорит Седона.
Я поворачиваюсь к ней лицом, сжимая кулаки. Из-за моего рыка трудно что-либо расслышать.
– Если ты хочешь вернуть свою пару, у тебя должен быть план получше, чем пробивание дырок в штукатурке.
Я растерянно на нее смотрю. Прошла целая минута, пока ее слова дошли до меня, но потом понял, что она права.
– Черт. – Я зарываюсь всеми десятью пальцами в волосы и хватаюсь за голову.
Понятия не имею, как вернуть свою половинку. Очевидно, я вообще не знал, как за ней ухаживать, раз она сказала, что наши первые два свидания были ужасными.
Телефон Трея подает сигнал. – Тебе повезло. Она забронировала билет на ранний рейс из Мехико, но не успела на посадку. Сейчас она перерегистрирована на рейс, вылетающий через, – он посмотрел на телефон, – один час. Пойдемте.
Я с облегчением позволяю Трею на мгновение стать лидером, пока пытаюсь обуздать яростное желание моего волка вернуть свою подругу. Мы все следуем за ним в лифт и спускаемся вниз. Мой отец и несколько членов его стаи все еще находятся в холле, они разговаривают с нами, но я ничего не слышу из-за гула в ушах. Каким-то образом они тоже присоединяются к нам, и мы все садимся в фургон.
Пока машина несется по улицам, в голове прокручиваются все моменты, проведенные с Эмбер с того самого дня, как я ее встретил.
Если у меня и были какие-то сомнения, почему я выбрал ее в качестве пары, то теперь это ясно как день. От каждого нашего общения исходит сияние. Эмбер Дрейк – это подарок. Для этого мира. Для детей, которым она помогает. Для меня. У нее сердце ангела и смелость оборотня. Она нежная, но сильная. Она могущественна сама по себе. Ее способность любить, прощать, отдавать свое время и сердце другим не знает границ.
Она нужна мне.
Не только для моего волка. Она нужна мне.
И я сделаю все на свете, чтобы стать достойным Эмбер Дрейк.
~.~
Эмбер
Занесите в протокол: расставание с волком вызывает сильную головную боль. Я просыпаюсь на полу в туалете и понимаю, что опоздала на самолет. Понятия не имею, как долго пролежала там и попытался ли кто-нибудь мне помочь.
Женщины ходят кругами, стараясь не подходить ко мне, как будто то, что меня вырубило, может быть заразным. Не дай Бог, кто-нибудь позвонит девять-один-один. Конечно, в Мексике этот номер может не работать.
Я тащусь к билетной кассе, перебронируюсь на следующий рейс в Соединенные Штаты и сажусь ждать. Свет из окон бьет в глаза, как физический предмет. Тошнота вызывает легкое головокружение.
Я могу это сделать. Нужно только добраться до дома, лечь в свою постель.
Конечно, эта мысль напоминает мне о последней головной боли, когда Гаррет отнес меня на кровать и положил мне на голову прохладную тряпку. Как я могла думать о нем как о грубияне? У него, может быть, и грубая внешность, но он мягкий гигант. Он никогда не хотел причинить мне боль.
Но причинил.
Не укусом – я знаю, что это заживет. Также знаю, что сама попросила об этом.
Мое сердце, возможно, никогда не восстановится.
Я прожила всю свою жизнь, никогда не чувствуя себя в безопасности. Или целостности. Или любимой. Я никогда не принадлежала себе, никогда не вписывалась в общество. С Гарретом все это отступило. Он принял всю меня – не только адвоката Эмбер. Он заботился обо мне, о моей безопасности.
Но соглашаться на отношения с ним после единственного совместного уик-энда было глупо. Это все равно что согласиться на пьяную свадьбу в Лас-Вегасе в полночь. С проповедником, пародирующим Элвиса, или без него. Событие, после которого ты просыпаешься и понимаешь, что совершила огромную ошибку.
Так что я вернусь домой. Снова стану адвокатом Эмбер. Буду продолжать помогать детям. И, рано или поздно, воспоминания об этих выходных исчезнут.
Ведь так?
Я потираю пульсирующие виски и опускаюсь в неудобное пластиковое кресло.
Суматоха у ворот безопасности заставляет меня приоткрыть один глаз, чтобы подглядеть, и я замираю.
Ко мне направляется Гаррет в сопровождении дюжины огромных, круто выглядящих мужчин, включая Трея, Джареда и его отца. И одна женщина – видимо, его сестра.
Мрачная решимость озаряет его лицо, он поглощает пространство между нами, впиваясь взглядом в мои глаза. Я готовлюсь к усилению головной боли, к тому, что могу снова потерять сознание, но этого не происходит. Вместо этого мир вокруг затихает. Весь шум в голове уходит.
Я сопротивляюсь искушению прильнуть к нему. К Гаррету. Я ушла ради него. Ему лучше без меня. Поэтому не могу позволить сердцу биться в груди, а телу – вибрировать от возбуждения при виде его, чтобы изменить свое решение.
Все кончено.
Гаррет подходит так быстро и яростно, что боюсь, он опрокинет весь ряд стульев, где я сижу, но останавливается передо мной и приседает.
– Гаррет, не надо.
– Малышка.
О Боже. Я не ожидала, что он будет говорить так мягко, так нежно, а не разбрасываться своей обычной чушью про доминирующего волка. Я была готова отстаивать свою правоту. Но эта нежность ударила меня под дых, вызвала прилив тоски и боли.
Гаррет прочищает горло, как будто не знает, что сказать. Я не привыкла видеть такого самоуверенного волка не в своей тарелке. – Я совершил много ошибок. Если бы можно было все вернуть вспять, я бы так и сделал, чтобы наше первое и второе свидания стали лучшими в твоей жизни.
Слезы наворачиваются на глаза, и яростно моргаю в попытке их сдержать.
Свита Гаррета собралась за его спиной, не оставляя нас наедине, как будто они тоже являются частью этой дискуссии.
– Я бы сделал так, чтобы ты никогда не сомневалась в моих чувствах к тебе. И хочу, чтобы ты знала, что не полнолуние и не мой волк выбрали тебя в качестве моей подруги. Я выбрал тебя, Эмбер Дрейк. Человека. Одаренного экстрасенса. Адвоката с большим сердцем. Ты нужна мне, детка. И мне все равно, что они думают. – Он, наконец, признает нашу аудиторию, дернув головой. – Мне все равно, если я потеряю свое положение альфы. Или если моя семья отречется от меня. Меня волнуешь только ты. Быть с тобой. Жить для тебя.
Потому что ничто в моей жизни не имело значения, пока я не встретил тебя. Теперь я знаю свое предназначение.
Это уже слишком. Слезы текут по моим щекам, так хочется броситься в объятия Гаррета. – Что же? – шепчу я.
– Стать достойным тебя.
– Прекрати, – задыхаюсь я.
– Я начищу ботинки и продам мотоцикл, если хочешь. Передам ночной клуб парням. Я помогу твоим приемным детям. Все, что захочешь, я сделаю для тебя, Эмбер. Потому что ты моя. Ведь предупреждал, что если помечу тебя, то никогда не отпущу. И это так и есть. Но я собираюсь упорно трудиться ради твоего счастья. И сделаю так, чтобы ты гордилась тем, что называешь меня своей парой.
И тут я не выдерживаю.
Бросаюсь к Гаррету, и он ловит меня в свои объятия. Я так крепко обхватываю его шею, что начинаю душить.
– Детка, – хрипит он. – Это «да»?
– Да, – шепчу я.
Стая собирается вокруг нас в плотный круг. Джаред кладет руку мне на спину, Трей прикасается к Гаррету.
Отец Гаррета прочищает горло. – Похоже, Эмбер дала тебе вдохновение, чего никак не получалось у меня.
Гаррет отказывается отпускать меня, шепча неразборчивые слова мне в волосы.
– Добро пожаловать в семью, Эмбер, – хмыкает мистер Грин. – Я ценю то, что ты сделала, чтобы спасти обоих моих детей в эти выходные.
– Добро пожаловать в стаю, – бормочут Трей, Джаред и многие другие.
Гаррет наконец отпускает меня, а его сестра берет обе мои руки и сжимает их. – Спасибо, что помогла им найти меня, – говорит она. – И добро пожаловать в нашу семью.
Я обнимаю красивую брюнетку. Ее собственная душевная боль является отголоском того, что я только что отпустила, и хочу ей помочь.
– Если вы нас извините. – Гаррет берет меня за руку и проталкивает через круг. – Мне нужно вернуть мою подругу в отель. – Он смотрит на меня снизу вверх, его глаза мягкие и ласковые. – Завтра мы полетим домой. Вместе. Хорошо?
Я молча киваю. Мне придется позвонить на работу и сообщить, что я не приеду, но это не страшно. У меня нет никаких дел в суде.
Гарретт подхватывает меня на руки и устремляется из аэропорта, несмотря на мои протесты.
– Не волнуйся, Эмбер. Мы заберем твой багаж, – кричит вслед Трей.
Я прижимаюсь лицом к шее Гаррета. – Как ты прошел через охрану без билета на самолет? – спрашиваю я.
– Не знаю. Трей все уладил.
Точно. У него есть стая. И теперь моя стая тоже.
~.~
Гаррет
Я заселяюсь в отдельный номер в отеле, и Джаред приносит наши сумки.
Эмбер краснеет, как девственная невеста, и это самое милое, что я когда-либо видел. Она покраснеет еще сильнее, когда поймет, что я приготовил для ее горячего маленького тела.
– Снимай одежду. – Мой голос прозвучал грубее, чем я ожидал.
Она смотрит на меня, приподняв брови, вероятно, удивленная таким грубым приказом, учитывая, что я обращался с ней как с нежным цветком.
То, что она видит на моем лице – должно быть, чистый голод, – заставляет ее веки опуститься, а соски затвердеть. Эмбер снимает с себя одежду.
Я роюсь в сумке в поисках скотча. Когда достаю его, моя пара краснеет, но ее руки сами тянутся к груди, как будто я запустил туда боль, которую нужно унять.
– Что ты делаешь?
Со скотчем в руках я приближаюсь к ней, как хищник, уверенный в своей добыче. Мой член уже болезненно твердый. – Поскольку тебе трудно оставаться на месте, я решил, что лучше подстраховаться.
Она облизывает пухлые губы. – В этом нет необходимости. – Черт, какой у нее хриплый голос. Мне чертовски нравятся эти нотки в ее голосе. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что еще я смогу из нее вытянуть. У меня еще не было времени на то, чтобы изучить тело и реакции моей подруги – что заставляет ее дрожать, что заставляет ее кричать. Теперь я точно собираюсь наверстать упущенное.
Я отрываю от скотча кусок. – О, думаю, это очень нужно. Ты проведешь весь день и ночь привязанная к моей кровати, детка, и, может быть, тогда поймешь, что не стоит убегать. – Я отрываю второй кусок скотча такой же длины и соединяю их вместе, липкой стороной друг к другу. Я не хочу повредить кожу моей пары сегодня ночью. Может, мне и нравится доминировать, но здесь речь идет, безусловно, об удовольствии.
Она издает придушенный смешок. – Я не убегу…
Я прерываю ее протест жестким поцелуем, одновременно поймав ее запястья и обмотав их скотчем, используя для фиксации новую ленту. Просунув палец под импровизированные наручники, убеждаюсь, что они плотно, но не слишком туго затянуты. – Этого должно хватить. – Я складываю новый длинный кусок скотча пополам и продеваю его через наручники, а затем притягиваю свою подругу к кровати, как рабыню в кандалах. – Для начала на спину. – Я указываю подбородком на матрас.
Эмбер улыбается, встает коленями на кровать и ложится на спину. Я стягиваю ее запястья над головой и прикрепляю длинную часть к изголовью кровати очередным куском скотча. Если бы Эмбер со всей силы потянула, то скотч не выдержал бы, но это скорее иллюзия захвата, чем реальная угроза.
На секунду я останавливаюсь и просто наслаждаюсь этим зрелищем.
Чертово совершенство.
Сладкое миниатюрное тело Эмбер распростерто нагишом, как подношение, ее пышные груди открыты для обозрения, живот вздрагивает, когда она дышит.
– Открой ножки пошире, детка.
Она раздвигает бедра, на ее шее проступает румянец.
Я сжимаю член через джинсы и стону. – Ты так прекрасна, адвокат, что я едва могу это выдержать. Даже когда полнолуние позади.
– Раздевайся, – приказывает она, глядя на меня широко распахнутыми глазами с трепещущими ресницами.
Я качаю головой. – Нет.
На ее лице отражается замешательство. – Почему?
– Во-первых, ангел, в спальне все решаю я, а не ты. И мы с тобой оба знаем, что тебе это нравится, так что даже не притворяйся, что это не так. Во-вторых, это наказание. Ты бросила меня. Я этого не забыл. Поэтому ты будешь лежать и получать все, что я решу тебе дать и когда. Понятно?
– Н-не совсем. – Ее голос дрожит, но я чувствую запах ее возбуждения, и то, как быстро поднимается и опускается ее грудь, говорит о том, что она полностью возбуждена моим приказом.
Я медленно поднимаюсь над ней, все еще полностью одетый. – Позволь мне объяснить. – Я обхватываю ее колени и подтягиваю их к ее плечам, широко раздвигая. Смотрю на нежное местечко между ее бедер, и из моего горла вырывается возбужденный рык. – Я буду вылизывать тебя до тех пор, пока не насыщусь. Если это займет восемнадцать часов и ты сорвешь голос до хрипоты, тогда, возможно, наконец усвоишь урок.
Эмбер смеется тем хриплым смехом, который сводит меня с ума.
Я рычу, обхватываю ладонями ее попку, приподнимаю, пока не впиваюсь ртом в ее сокровенное местечко.
Эмбер вздрагивает, сжимая колени вокруг моей головы. Я облизываю ее по всей длине, раздвигаю половые губки и провожу кончиком языка. Ее бедра напрягаются, и она издает слабый стон.
– Вот так, красавица, дай попробовать то, что принадлежит мне.
Я посасываю ее половые губы, покусываю их, а затем провожу языком по клитору.
Ее крики становятся все громче – полные отчаяния. Я провожу языком от ануса до клитора, и она начинает задыхаться и стонать. Возвращаюсь к клитору и посасываю его, одновременно вводя в нее один палец, затем два. Как только поглаживаю ее внутреннюю стенку, Эмбер вздрагивает, мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, попка подрагивает.
Я в раю. Удовлетворение моей женщины совершенно точно является целью моей жизни, потому что я никогда не чувствовал себя таким сильным.
Как только она кончает, я начинаю все сначала.
Я довожу ее до кульминации еще раз. Затем вхожу в нее в третий раз.
Эмбер отталкивает мою голову. – Я не могу, Гаррет, – стонет она. – Слишком мощно. Это так интенсивно.
– Я знаю, детка. Это наказание. Кому ты принадлежишь? – Я обхватываю ее, облизывая ее звездочку.
Она визжит, сжимая попку, поднимая бедра над кроватью. – Тебе! Гаррету, самому собственническому, упрямому, властному…
– О-о… – Я смеюсь. – Кого-то надо отшлепать.
По реакции ее тела понимаю, что ей нравится эта идея.
Я переворачиваю Эмбер, поправляю скотч на запястьях, чтобы она могла принять новое положение.
Она виляет попкой, приглашая меня к наказанию.
Я несколько раз быстро ее шлепаю, а затем успокаивающе растираю ее кожу в месте ударов. – Ты знаешь, что случается с непослушными подругами, которые пытаются сбежать от пометившего их мужчины? – Я приподнимаю бедра Эмбер и подкладываю под нее подушку.
– Что?
– Их жестко трахают. – Я шлепаю ее снова, по шлепку на каждую ягодицу. – Ты готова к наказанию?
Ее восхитительная попка крепко сжимается. – Боже, нет. – В ее голосе слышится хихиканье.
– Очень жаль, детка. Сейчас узнаешь, что бывает, когда ты рассердишь свою пару.
Широко раздвинув ее ноги, с помощью скотча прикрепляю каждую из ее лодыжек к столбикам кровати, снова используя метод сложенной вдвое ленты, чтобы не задеть липкой стороной ее кожу.
Ее возбуждение просачивается между бедер, спина ходит ходуном от ее прерывистого дыхания. Моя женщина так возбуждена.
Я взбираюсь на нее и прижимаюсь губами к ее уху. – Знаешь, что произойдет, если будешь очень непослушной, детка?
– Что? – Ох, этот хриплый голос. Она меня убивает.
– Их трахают в задницу. – Я несколько раз шлепаю ее по симпатичной попке. – Ты хочешь, чтобы тебя трахнули в твою тугую попку?
– Нет, сэр.
Член у меня дергается. Думаю, что он станет подрагивать каждый раз, когда она будет называть меня «сэр», до самой моей смерти. Мне чертовски приятно, когда она подчиняется.
Я раздеваюсь донага и забираюсь позади Эмбер, мысленно представляя, как она выглядит лицом вниз, раскинув руки, привязанная к кровати. Я сохраняю эту картину в памяти, которую надеюсь вскоре пополнить миллионом других эротических образов: Эмбер, подвешенная за запястья к крюку в потолке, Эмбер, откинувшаяся назад с кровати, чтобы пососать мой член, Эмбер в любой позе йоги, обнаженная, ожидающая моей команды.
В глубине горла раздается рык. Я вжимаюсь членом между ее ног и смазываю головку ее соками. Затем медленно погружаю член внутрь, дразня ее, не торопясь.
Эмбер постанывает, приподнимая задницу, чтобы дать мне лучший доступ. Я погружаюсь глубоко, затем вытягиваюсь почти до конца.
– Нет, – скулит она. – Что ты…
Я снова погружаюсь в нее.
– Да. Это. – У нее перехватывает дыхание.
Я смеюсь. – Кто здесь главный, детка?
Она демонстративно тянется к своим путам. – Ты, черт возьми. За дело!
Я выхожу из нее и наношу два быстрых шлепка, по одному на каждую ягодицу. – Ты, наверное, хочешь сегодня в попку.
– Нет. Нет, не хочу, – быстро отвечает она, и я снова смеюсь. Я хватаю подушку и подкладываю под ее бедра, чтобы было удобнее, и снова вхожу в нее.
– О да! – вскрикивает она.
Никогда бы не подумал, что строгий адвокат, с которым я познакомился в первый день, окажется такой страстной. Такой отзывчивой.
Я погружаюсь в нее снова и снова, медленно и уверенно. Затем мое самообладание рушится.
– Сейчас ты получишь по полной, сладкая, – предупреждаю я. Опираясь на руки возле ее головы, я погружаюсь в нее, трахая ее глубоко. Если бы ее лодыжки не были зафиксированы, я бы впечатал ее лицом в изголовье кровати, настолько сильны мои толчки.
Ее крики сводят меня с ума, и мой волк приходит в неистовство. Я трахаю, трахаю и трахаю ее еще, звук шлепков моих чресел по ее заднице заполняет комнату, ее крики звенят в моих ушах.
– Да, да, да, Гарретт! – кричит она. Ее мышцы сокращаются и сжимаются в импульсах, и я глубоко вхожу в нее, чтобы дать ей насладиться оргазмом. Эмбер кончает и замирает подо мной. Я выхожу из нее немного, чтобы освободить ее лодыжки, затем поднимаю ее бедра, пока она не оказывается на коленях, ноги широко расставлены, задница поднята вверх. Она все еще лежит лицом на кровати, руки стянуты над головой.
