Текст книги "Опасность для альфы (ЛП)"

Автор книги: Рене Роуз

Соавторы: Ли Савино
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Он берет мою руку и проводит большим пальцем по ее тыльной стороне. – Может, просто попробуешь?

– Хорошо, – шепчу я.

Черт. Я так не готова принять эту сторону себя. Особенно в окружении этих людей – волков, – которых я почти не знаю.

Вот только Гаррет не выглядит чужаком. Совсем нет. И он не заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей. Может быть, я смогу это сделать.

Я могу хотя бы попытаться.

~.~

Гаррет

– Итак, как ты думаешь, кто похитил Седону? – спрашивает Джаред, когда мы сидим за столом и едим рыбные тако, которые они с Треем купили. Уже поздно, но никто не может уснуть. – Ты видела, как они выглядели в твоем видении?

Эмбер качает головой. Она прислонилась к кухонной стойке, ела стоя. Все еще сохраняя дистанцию между нами. Неплохая идея, но я хочу притянуть ее к себе на колени и кормить ее с рук.

– Это были волки? – Трей поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее.

Она хмурится. – Нет, это были мужчины… – Она замолкает. – А как я узнаю? Есть какой-нибудь отличительный знак?

– Их глаза. Они меняли цвет или светились?

Нахмурившись, она покачала головой. – Не помню.

– Можешь снова повторить видение?

– Это не фильм, который я беру напрокат. Они просто приходят ко мне.

– Ты их совсем не контролируешь?

Я хмуро смотрю на Трея, чтобы он замолчал.

– Нет, – огрызается она. – Они так не работают.

– Ну, это паршиво, – бормочет Трей.

Я рычу, и он меняет выражение лица на более дружелюбное.

– Слушай, я стараюсь. – Эмбер откладывает еду и поворачивается к раковине. Она моет руки около минуты, затем берет бумажное полотенце и начинает протирать стол.

– Эй. – Я встаю со стула и подхожу к ней. Не хочу давить на нее, но она все равно роняет бумажное полотенце и отступает назад. – Мы пытаемся разобраться в экстрасенсорных штучках.

Она вздрагивает при слове «экстрасенсорные». – Ты не понимаешь. Я всю жизнь подавляла эти видения.

– Поэтому у тебя болит голова?

Она пожимает плечами.

– А ты не пробовала просто позволить им возникнуть?

– Я не могу.

Я наклоняю голову набок.

– Я никогда не пробовала, – поправляет она. – Я боюсь, что они завладеют моей жизнью.

– Хорошо. Можно я попробую что-нибудь сделать?

– Что, например? – Она настороженно наблюдает за мной. Раньше она доверяла мне, вопреки своему здравому смыслу. Но я разрушил это доверие. Эта дистанция между нами? По моей вине.

– Я собираюсь прикоснуться к тебе, – бормочу я.

Позади меня Джаред прочищает горло.

– Пожалуйста, – добавляю я.

Небольшое сомнение, и она кивает.

– Просто дыши. Расслабься.

Я кладу руку ей на глаза. – Закрой глаза. – Ее ресницы трепещут на моей ладони. – Просто почувствуй это. Люди или волки?

Она молчит так долго, но я не сдаюсь. От ее тепла, такого близкого к моему телу, член у меня напрягается. Я вдыхаю ее запах, понимая, что должен отступить, не прикасаться к ней, если хочу сохранить контроль.

– Волки, – наконец произносит она.

Я заставляю себя отступить. – Я так и знал.

– Как ты думаешь, что им от нее нужно? – спрашивает Джаред. Они с Треем встают на ноги.

Я провожу пальцами по волосам. – Наверное, похитили для размножения.

Эмбер выглядит шокированной, поэтому я объясняю: – Многие оборотни считают, что наш вид находится под угрозой исчезновения. Представители нашего вида слишком часто спаривались с людьми. Спариваться с человеком считается грехом против нашего вида. Но это означает, что в небольших сообществах теперь проблема в воспроизводстве.

– А что происходит, когда оборотни спариваются с человеком? – спрашивает Эмбер.

– В наши дни у них рождаются человеческие дети. – Я встречаюсь с ее внимательным взглядом. Думает ли она о том, что может произойти, если мы продолжим идти по тому же пути, что и сейчас, – этот обреченный танец влечения? – Потомство, которое никогда не болеет и быстро выздоравливает, но человеческое, а не волчье.

– Они не могут превращаться?

– Верно. Бывают полукровки, которые способны к перевоплощению – это не редкость. В Тусоне есть пантера, которая не изменялась, пока не забеременела от оборотня-волка. Но это редкость.

– То есть вы считаете, что другие волки замечают женщину-волчицу, которая не входит в их стаю, и просто хватают ее для размножения? – Голос Эмбер становится резче, и я понимаю, какой она должна быть во время своего «крестового похода».

Держу пари, что в зале суда она просто охренительна. Я возбуждаюсь, представляя ее в одном из ее приталенных костюмов, вышагивающую по залу на высоких каблуках, ослепляя всех мужчин в здании своими изящными икрами и острым умом.

– Я думаю, что это вполне возможно, да. Она альфа-самка и достаточно молода, чтобы родить много щенков.

Эмбер сглатывает, выглядя немного больной. – Мы должны ее вернуть.

– Да. – Меня подташнивает. – Скоро. Пока они не начали… – Я не могу закончить предложение. Мои кулаки сжимаются, так и хочется кого-нибудь ударить. Мой волк бушует. Я хочу разбить все, что вижу. Если бы Эмбер не было здесь, я бы, наверное, так и поступил.

– Так что же нам делать? – спрашивает она, вздернув подбородок, словно готовая ко всему. Ей не понравится то, что нам придется делать.

– У нас нет никаких зацепок, Эмбер. Никакого запаха. У нас нет ничего, кроме твоего видения. Давай поиграем с тобой в двадцать вопросов и посмотрим, что ты сможешь уловить.

Она опускает плечи. На лице видно сомнение. Я делаю шаг так, чтобы заслонить своим телом двух моих товарищей по стае, наблюдающих за ней, и беру ее за подбородок. – Ты можешь это сделать, Эмбер. Твой дар предназначен для того, чтобы его использовать.

– А что, если я ошибаюсь? Или ничего не увижу?

– Все равно у нас будет больше информации, чем сейчас.

– Ты сумасшедший, – бормочет она, но подходит к дивану и садится, подтянув ноги под себя и закрыв глаза. – Ну, давай приступим.

Трей открывает ноутбук. – Здесь говорится, что экстрасенсы могут быть ясновидящими, яснослышащими, ясночувствующими или яснознающими. Как ты думаешь, Эмбер, к какому типу ты относишься?

– Ясновидящая. Обычно я вижу, не слышу. Может быть, ясночувствующая – иногда я чувствую эмоции. Особенно его. – Она переводит взгляд на меня.

– Джи, у тебя найдется что-нибудь из вещей Седоны? – спрашивает Трей. – Тут написано, что полицейские экстрасенсы держат в руках предмет, принадлежавший жертве или пропавшему человеку, чтобы запустить интуицию.

Я иду в комнату, где жила Седона, и беру ее футболку из чемодана. Затем передаю ее Эмбер. – Это принадлежит Седоне.

– Не помешает попробовать, я думаю, – бормочет Эмбер, беря футболку и держа ее в обеих руках, закрывает глаза.

– Где сейчас Седона?

Эмбер сидит совершенно неподвижно, пока за ней молча наблюдают три пары глаз. Минуты идут. Она выдыхает с шумом, как будто держала его в руках. – Я не знаю, – говорит она наконец.

– Она все еще в Сан-Карлосе?

Еще одна затянувшаяся пауза, затем она качает головой. – Извините.

– Можешь назвать имя одного из тех, кто ее похитил?

Мой человечек излучает возбуждение, но она снова закрывает глаза. – Ла… Лух… Лобо? – Она открывает глаза. – О, это глупо. По-испански это просто волк.

– Нет, возможно, ты что-то уловила. Это может быть фамилия семьи волков.

– У твоего отца могут быть связи с некоторыми стаями здесь, – негромко говорит Джаред.

Я выдыхаю. Я надеялся найти сестру быстро, не привлекая отца. – Сначала давайте немного покопаемся. Нам нужна зацепка. – Я знаю своего отца. Он приедет со всеми свои волками в стае, может быть, даже из стаи, которая обязана ему услугой. Это будет война. Интуиция подсказывает мне, что Седоне за это придется поплатиться.

Мы должны получить больше информации. – Трей? Узнай, может ли Кайли помочь с поисками?

Одна из оборотней в Тусоне – пантера, спарившаяся с волком, – компьютерный гений. Она может взломать любую систему в мире, чтобы получить информацию.

– Я этим занимаюсь, – говорит Трей.

– Она сейчас в доме? На улице? Она в облике волка или человека? – спрашивает Джаред.

Эмбер морщит лицо и качает головой. – Простите, ребята. Я просто не знаю. – Она выглядит бледной и измученной. Мой волк скулит, ненавидя ее страдания.

– Ладно, – говорю я. – Эмбер, почему бы тебе не отдохнуть? Это был долгий день. Мы попробуем еще раз утром.

– Нет, все в порядке, я могу продолжать. Спроси еще раз.

– Эмбер. – Я начинаю говорить как альфа. Джаред ловит мой взгляд, и я успокаиваюсь. – Хорошо. Еще раз.

– Какой следующий шаг мы должны предпринять, чтобы найти ее? – спрашивает Джаред.

– Хм, интересный вопрос. – Эмбер снова закрывает глаза, когда Трей выходит на улицу, чтобы позвонить Кайли. Я говорю Джареду, чтобы он следовал за ним.

Я сажусь обратно и жду в тишине, шум волн, разбивающихся о пляж за окном, создает своеобразную колыбельную, снимая напряжение в комнате. Эмбер тихонько вздыхает. Она заснула.

Как бы мне сейчас ни было трудно, как бы мне ни хотелось найти Седону, я не в силах разбудить Эмбер. Я осторожно ее поднимаю. Ее веки дрогнули, но она не открыла глаза. Ее губы шевелятся, но я не понимаю, что она говорит.

– Что?

Она нахмуривает брови и качает головой. – Я не знаю.

– Нет, знаешь. Ты знаешь, – заверяю я ее, неся в спальню. Как она могла так долго прожить, и никто не сказал ей, насколько сильным и особенным является ее дар? Дар, а не проклятие, как она считает.

Я откидываю одеяло и кладу ее на кровать. Моя маленькая злючка выглядит такой хрупкой во сне, между ее бровями пролегла морщинка беспокойства. Мой волк уже успокоился, и я не могу удержаться от легкого поцелуя в эту морщинку. Если бы она была моей парой, я бы сделал все возможное, чтобы у нее больше никогда не появлялось повода для беспокойства.

~.~

Эмбер

Проснувшись, я понимаю, что лежу на кровати в спальне, а Гаррет сидит в кресле, подперев подбородок рукой и не сводя с меня глаз.

– Как долго я была в отключке? – хриплю я.

– Час. Голова не болит?

– Нет. Присматриваешь за своей пленницей? – бормочу я, садясь и протирая глаза. Я вытягиваю руки над головой, выгибая спину. Было ли предыдущее обжигающее влечение случайностью?

Не-а. Я подмечаю нечто начинающееся на «Ч», что растет и удлиняется у него под джинсами.

– Ты серьезно относишься к похищению. – Я не должна тыкать медведя… волка… но ничего не могу с собой поделать. Он выглядит так аппетитно со своей темной щетиной и взъерошенными волосами.

– Я мог бы связать тебя снова. – Его голос глубже, чем обычно, его глаза пылают.

Я возбуждаюсь, но стараюсь не подавать виду. Ему не нужно знать, как хорошо он играет в эту игру.

Он втягивает воздух, его глаза становятся серебристыми. – Ты близка к овуляции.

– Что? – Я натягиваю одеяло, радуясь, что все еще полностью одета.

– У тебя цикл совпадает с лунным. Не у многих человеческих женщин так.

Я смотрю на окно, занавески которого обрамляют полную луну.

– Два дня, – отвечает он на мой безмолвный вопрос. Его взгляд цвета олова заставляет меня подтянуть одеяло под подбородок.

«Что же происходит в полнолуние?»

«Я выхожу на охоту.»

– Что это значит для тебя? – спрашиваю я.

– Возможно, мне придется запереть тебя, чтобы ты была в безопасности. – Его сверкающий взгляд кричит о большом плохом волке.

– Ты уже это сделал.

– Я имею в виду запереть тебя от меня.

Вожделение пронзает меня насквозь. Гаррет наклоняется вперед, его руки сжаты в кулаки, татуировки отчетливо видны.

Он – угроза, напомнила я себе. Он похитил тебя. Связал тебя.

Между ног у меня пульсирует. Было бы так легко откинуть одеяло, раздвинуть ноги. Поиграть с собой. Посмотреть, сколько времени ему понадобится, чтобы потерять контроль.

Нет, нет, нет. Плохая девочка.

С этим парнем связаны все мои неверные решения, которые я никогда не принимала. И если не избавлюсь от похоти в ближайшее время, то совершу, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.

В дверь спальни постучали.

– Эй, босс? – зовет Джаред.

– Да. – Гаррет быстро, по-собачьи, трясет головой и поднимается со стула. Он идет к двери плавно, бесшумно, как волк. Как хищник.

– Я получил ответ от Кайли. Она прислала список людей с фамилией «Лобо» в окрестностях, а затем и во всей Мексике. Но в Сан-Карлосе их нет. Есть один примерно в тридцати километрах. Мы сейчас же поедем туда и все обнюхаем.

– Спасибо, ребята, – говорит Гаррет. – Я останусь здесь и попробую еще раз с Эмбер.

Я прикусываю губу, когда парни уходят. Пропала женщина. Что бы у нас с Гарретом ни было друг к другу, это может подождать.

Через тридцать минут я вышагиваю по гостиной, сжимая руки в кулаки. – Я не знаю. Просто не знаю. Я бы хотела помочь, но не могу.

– Просто расслабься. Ты слишком нервничаешь. Ложись на диван и закрой глаза.

В животе у меня все скручивается в двойной узел. – Я не могу. Гаррет, это не сработает. Я не смогу тебе помочь. Ты должен найти другой способ.

– Это работает. Сработало. Я просто прошу тебя попробовать еще раз.

– Ради Бога, я не могу, – огрызаюсь я и закрываю рот, видя боль на его лице. Я заставляю себя выдохнуть. – Прости, но ты меня напрягаешь. Все это очень напряженно.

– Я знаю. Именно поэтому хотел, чтобы ты присела. Тебе нужно расслабиться. Либо ты сама придумаешь, как это сделать, либо я тебе помогу.

– Что, прости? – Я разворачиваюсь, уперев руки в бока. – Ты мне поможешь? Как именно ты собираешься мне… – Я замолкаю, когда Гаррет подходит ко мне, стягивая футболку через голову.

Я отступаю назад, несмотря на то, что гормоны взыграли.

Ты близка к овуляции. Кто так говорит? Наверное, оборотень.

– Ч-что ты делаешь?

Его губы кривятся в язвительной ухмылке. – Я знаю, что помогает мне расслабиться…

– О нет. – Я бросаюсь в сторону.

Он двигается удивительно быстро для человека его роста, хватает меня за талию и крутит вокруг себя, пока я бесполезно брыкаюсь. – Что я тебе говорил о том, что нельзя убегать от волка? – рычит он, его дыхание обжигает мне ухо.

– Прекрати! Поставь меня… – кричу я, когда он грубо трет шов моих штанов для йоги о мой клитор. Меня обжигает от удовольствия.

– Ты знаешь, что хочешь этого. – Его слова гулко отдаются от его груди в самую мою сердцевину. – Ты знала, что это неизбежно с первой ночи нашего знакомства.

Я прислоняюсь к нему спиной. – Нет, не хочу, – лгу я, хихиканье вырывается из моего горла, пока я извиваюсь. Даже не знаю, почему я с ним борюсь, разве что от возмущения его самоуверенностью.

– О да, хочешь. Думаешь, я не чувствую запаха каждый раз, когда ты становишься влажной для меня?

Я замираю, размышляя об этом. Сколько раз я становилась мокрой для него с того дня, как мы встретились? И он знал об этом? Каждый раз? Ой.

Я закрываю рот, сдерживая стон, пока он продолжает возбуждать меня, грубо лапая через штаны для йоги.

– Ты можешь продолжать врать мне и себе, но твое чуткое и отзывчивое тело всегда говорит правду. – Ему удается прижать меня спиной к своей груди и провести рукой по моей рубашке, его ладонь нащупывает мою грудь и сжимает ее.

Я выгибаюсь с криком удовольствия.

Гаррет зажимает между пальцами напрягшийся от возбуждения сосок и перекатывает его, в то время как пальцами другой руки продолжает ласкать клитор. – Думаешь, я не замечал каждый раз, когда эти сосочки становились твердыми, или как расширялись твои глаза, когда ты думала о том, что произойдет, если – нет, когда – на тебя, наконец-то, обратит внимание большой плохой волк?

Мой первый мини-оргазм пронзает меня, и Гаррет наверняка чувствует мою дрожь. Как же мне хотелось притвориться, что я этого не хочу.

Он сгибает колено и поднимает его между моих ног, удерживая мой вес, пока освобождает обе руки и запускает одну в мои штаны.

– Не надо, – прошу я, но голос мой звучит скорее жалобно, чем серьезно.

– Скажи «да», – шепчет он мне на ухо.

– Я не… не… – Я стону от удовольствия, которое Гаррет доставляет мне.

– Тебе это нужно.

Он скользит ладонью под штанами и нащупывает клитор. Я вздрагиваю, когда его горячие пальцы касаются моей влажной промежности, и обхватываю его шею руками сзади.

Он замедляет темп, откидывая меня назад на колено и проводя пальцем по моей мокрой щели. – Скажи «да», – бормочет он и кусает меня за ухо. – И я позволю тебе кончить.

– Позволишь мне кончить?

Никто не дает мне разрешения кончить. Я кончаю, когда… мои глаза закатываются, когда Гаррет раздвигает половые губки и исследует мои внутренние складочки. Господи, его указательный палец такой же толстый, как член у некоторых мужчин. Я хочу, чтобы он вошел в меня.

Словно прочитав мои мысли, Гаррет вводит сначала один палец, потом добавляет средний палец, заполняя и растягивая меня, поглаживая меня изнутри.

Я впиваюсь ногтями в его шею, извиваясь, как кошка в течке, но Гаррет, похоже, не возражает.

– Правильно, принцесса. Позволю тебе кончить. – Он резко убирает свои пальцы и легонько касается клитора. – Или ты хочешь, чтобы я оставил тебя в таком состоянии?

– Я могу кончить сама. – Технически, это правда. Хотя это и не принесет такого удовольствия.

Он убирает колено, ставя мои ноги на пол.

– Да, – торопливо рявкаю я, вся гордость растворяется, когда Гаррет убирает горячие руки с моего тела. – Я сказала «да».

Он усмехается и поднимает меня на руки. – Хорошая девочка, – бормочет он мне на ухо, неся меня в спальню и бросая на кровать, как тряпичную куклу.

Я опираюсь на локти и смотрю, как он ползет по мне, его член выпирает из-под джинсов, выражение лица хищное. – Я заставлю тебя кончить так сильно, что ты будешь кричать.

Слишком высокомерно? Но, наверное, у него есть основания быть уверенным в себе. На человека – или волка, как бы он ни выглядел – девушки бросаются регулярно.

Гаррет хватает меня за штаны и стягивает их вниз, срывая при этом трусики и перебрасывая их через плечо. Взявшись за мои колени, он раздвигает их и сгибает, открывая меня для себя. – Я обещал тебе вознаграждение.

Я задыхаюсь от шока уязвимости, от того, что мои самые интимные места выставлены напоказ. Гаррет проводит подушечкой большого пальца по моему клитору и задерживается на нем, как будто знает, что мне нужно время, чтобы успокоиться и привыкнуть к его прикосновениям.

– Заведи руки за голову.

Я гляжу на него, медленно переваривая его слова. Когда он сурово вскидывает бровь, заставляю себя пересмотреть его слова и убираю руки с дороги. Такое положение усиливает ощущение незащищенности, но я тут же забываю об этом, когда Гаррет проводит кончиком языка по половым губкам, раздвигая их и проводя по внутренней стороне каждой из них, а затем обводит языком клитор. Уже пылая, я дергаюсь от этого прикосновения и выгибаюсь.

Гаррет прижимает к постели мои бедра огромной рукой и проникает в меня языком, а его большой палец возвращается к моему налитому клитору и нежно ласкает.

Я задыхаюсь от крика, руки тянутся, чтобы оттолкнуть его голову – ощущения слишком сильны.

Гаррет ругается, резко прекращая все свои ласки. – Что я тебе говорил о руках?

– Прости, – хнычу я, отчаянно желая, чтобы он продолжил, – так же отчаянно, как мгновение назад хотела, чтобы он остановился.

Гаррет садится, хватает меня за лодыжки и поднимает их в воздух.

– Что ты… Ой!

Гаррет перекладывает обе мои лодыжки в одну руку, а другой сильно шлепает меня по заднице. Затем растирает больное место и наносит еще шлепок и еще. Шлепки не нежные и легкие, а жесткие и целенаправленные, с каждым он задевает мои набухшие половые губки и обнаженный вход, а его ладонь становится мокрой от моих соков. Огонь, который он разжигает, – не просто поверхностное жжение, он идет из самой моей глубины.

И все же я сопротивляюсь, брыкаюсь ногами, хотя они едва двигаются в его руках.

Ощущения одновременно ужасные и невероятные. Я беспомощна, но впервые в жизни не борюсь за контроль. Я позволяю ему это. Пусть он наказывает меня, потому что знаю, что будет дальше.

Удовольствие.

Чистое, непревзойденное удовольствие.

– Маленькие девочки, которые не слушаются, получают наказание, не так ли, детка? – В его голосе слышу чистейший секс, и стону в ответ. – Что такое, ангел?

– Да, сэр. – Я даже не знаю, что заставляет меня это говорить. Я не смотрю БДСМ-порно и ничего не знаю о том, как шлепает любовник, но это просто вырывается наружу.

Гаррет рычит, глаза становятся серебряными. – О, детка. Я из-за тебя тверже камня.

Когда корчусь и извиваюсь под натиском его рук, мне вдруг отчаянно хочется помочь ему с его более твердым, чем камень, членом. Сколько поместится мне в рот?

Гаррет прекращает шлепать, и я издаю тихий, низкий стон. Оборотень поднимает мои лодыжки еще выше в воздух и целует в каждую отшлепанную ягодицу, после чего опускает мой таз.

Я подсовываю под бедра руки, обхватывая горячие, покалывающие ягодицы. Колени сами собой раздвигаются, а таз приподнимается в знак согласия.

Гаррет усмехается. – Что я говорил про руки?

Тут же отдергиваю их, моя попка напоминает о том, что бывает, когда я не слушаюсь. Я и хочу, и не хочу больше того же самого. – Извините, сэр.

~.~

Гаррет

О нет.

Она не просто так снова назвала меня «сэром». Боже, она проверяет мой самоконтроль.

Член упирается в джинсы, болезненно твердый, мне так и хочется вонзиться в Эмбер. Но не собираюсь этого делать. Нет, это для нее. Я должен доставить ей удовольствие. Кроме того, я не доверяю себе.

– У меня возникает искушение связать тебя, поскольку ты с трудом следуешь указаниям, но не хочу получить по яйцам, что, как подозреваю, произойдет, если я попробую сделать это снова.

Она издала короткий смешок. – Я подумываю о том, чтобы приобрести несколько серебряных ореховых щелкунчиков.

Я опускаюсь ниже и возвращаюсь к своему прежнему удовольствию, пробуя на вкус ее невероятное лоно. Я лижу ее, покусывая губки. – Детка. Ты такая вкусная для меня.

Она дергается. – О Боже!

Я приподнимаю капюшон ее клитора и щелкаю по нему языком, затем посасываю чувствительный бугорок до тех пор, пока ее ноги не обхватывают меня, а ее придушенное дыхание не становится отчаянным. Я ввожу два пальца в ее влажный канал и проворачиваю их, поглаживая ее внутренние стенки. Найдя точку G, ласкаю ее, ощущая, как мышцы твердеют под моими пальцами, а Эмбер начинает кричать.

Я облизываю большой палец другой руки для смазки и провожу им между ее ягодицами, нащупывая ее маленькую розочку. Эмбер приподнимает бедра с кровати, но я следую за ее движениями, обводя тугое колечко мышц и вжимаясь в него.

– Остановись… что? О Боже, – визжит она.

Я ввожу и вывожу большой палец из ее попки, продолжая поглаживать ее точку G. Я не перестаю трахать ее, заполняя обе ее дырочки, требуя от нее все больше и больше. Зрение у меня помутилось, мой волк рычит, но будь я проклят, если уступлю ему хоть дюйм. Сейчас дело не в том, чтобы засунуть свой член в сексуальную женщину, даже не в том, к кому привязался мой волк. Я борюсь с желанием поменять пальцы на член и долбить Эмбер, пока мы оба не разобьемся вдребезги.

Эмбер уже близка, так близка.

– Кончи для меня, детка, – рычу я. – Кончи на мои пальцы сейчас же.

Она держится всего три секунды. Эмбер кончает с криком, как я и обещал, брыкается и извивается, ее внутренние мышцы напрягаются и спазмируют вокруг моих пальцев, и она кончает в самом великолепном проявлении оргазма, который я когда-либо видел.

Я продолжаю работать, пока Эмбер не падает на постель безжизненной грудой, затем вынимаю пальцы и целую ее набухшие половые губки. – Я сейчас вернусь. – Вскакиваю и несусь в ванную, чтобы помыться и взять под контроль своего волка.

Это было для Эмбер. Не для меня.

Но волку наплевать на то, что я решил не требовать Эмбер. Его бесит, что у меня все еще стояк и не спарившаяся самка.

Я заставляю себя думать о Седоне, и после нескольких вдохов волк отступает. Я расслаблял Эмбер, чтобы она могла помочь Седоне. А не спаривался с ней.

Успокоившись, я возвращаюсь и вижу, что Эмбер не шевелится – ноги и руки широко раскинуты на кровати. Взъерошенные волосы и раскрасневшиеся щеки выдают, что ее основательно поимели. Я. Мой волк заскулил. Я перелезаю через Эмбер и целую ее в шею, устраиваясь рядом с ней.

– А ты? – хрипло спрашивает она.

– Не думаю, что ты готова к волчьему члену, – шучу я, надеясь, что мне удалось скрыть гримасу боли. Я всерьез думаю, что могу умереть, если в ближайшее время не вытрахаю ей мозги. Но Эмбер не моя. У меня нет планов спариваться с какой-либо женщиной, особенно с человеком. И, черт возьми, но я не думаю, что способен просто с ней покувыркаться. Не с моим волком, который воет, чтобы я ее пометил.

– Нет? – она дуется. Эмбер такая очаровательная. Ее броня спадает, и я вижу под ней настоящую Эмбер. Милую, мягкую, ангельскую Эмбер. И волей судьбы, если я не буду осторожен, то причиню ей боль, несмотря на мои самые лучшие намерения. Я должен сказать ей, что мы не можем этого сделать. Сейчас же.

Она встает на колени и ползет ко мне. Это чистой воды секс-рабыня, и я чуть не теряю сознание, просто наблюдая за этим. Она расстегивает пуговицу на моих джинсах.

Я хватаю ее за руки, чтобы остановить, но уже слишком поздно. Она приникает горячим влажным ртом к моему члену через трусы и его покусывает.

– Черт побери! – Я хватаю ее за волосы и одной рукой зажимаю ей рот, а другой вынимаю свой член.

Эмбер широко раскрывает рот.

Ах, боже, я не должен. Правда не должен. Но не могу отстраниться. Я погружаюсь глубоко в ее рот, задевая заднюю стенку ее горла и заставляя ее задыхаться. Но тут же отстраняюсь, потрясенный тем, какой я мудак. – Я же говорил тебе, что ты не сможешь справиться с волчьим членом, – отвечаю, но получается придушенно.

– Да? Оу, моя девочка любит вызов, потому что она тут же возвращается к моему члену, усиленно сосет его, втягивая щеки. Эмбер обхватывает основание члена и проводит рукой вверх-вниз синхронно со своим ртом, создавая впечатление, что берет меня на всю длину.

Мое зрение затуманивается. Зубы удлиняются, и я хочу её пометить. Я делаю тоже, что и она, и завожу руки за голову. Я не могу прикоснуться к ней, иначе, клянусь, трахну ее до потери сознания. Она выглядит такой чертовски сексуальной, ее полные губы растянуты вокруг моего пульсирующего члена, глаза устремлены на мое лицо, как у идеальной покорной.

– Боже, Эмбер. Я больше никогда не скажу, что ты не умеешь обращаться с волчьим членом, – задыхаюсь я. Мне хочется схватить ее за голову и заставить ее двигаться быстрее, но не позволяю себе этого.

Никаких прикосновений.

Не трогай ее, если хочешь сохранить в безопасности.

Она сама набирает скорость, вероятно, чувствуя по тому, как сотрясаются мои бедра, насколько я близок.

– Черт, детка, я сейчас кончу, – рычу я и начинаю вырываться, но она не дает мне этого сделать. Эмбер крепче сжимает член в своем кулачке и сосет так чертовски сильно.

В моих глазах вспыхивают огни. Я рычу, и в этом звуке больше животного, чем человека. Я кончаю ей в рот, и она все глотает.

Разрядка дает мне несколько драгоценных секунд, чтобы оторваться от нее. Удержаться от того, чтобы не оттрахать эту горячую цыпочку до бесконечности.

Мне удается дойти до двери, там засовываю член обратно в штаны и застегиваю их. Я заставляю себя стоять лицом к двери, как ребенок на перемене. Несмотря на оргазм, я все еще возбужден, и зубы наготове. Стараюсь замедлить дыхание. Я могу это сделать. Я – альфа-волк. Если мне не хватает самодисциплины, чтобы овладеть своим зверем, то не заслуживаю этого положения.

– Послушай, Эмбер, – говорю я придушенным голосом. – То, что мы… только что сделали…

– Нет, я знаю, – перебивает она, вставая и одеваясь. – Это было просто для того, чтобы расслабить меня. Я осмеливаюсь повернуться и вижу, как мягкое счастье на ее лице исчезает, как выключенный свет.

Боли от этого зрелища достаточно, чтобы мой волк отпрянул далеко назад. Мое зрение проясняется. Зубы возвращаются в нормальное состояние.

– Мы не можем заниматься этим в долгосрочной перспективе. – Мне тяжело произносить эти слова. – Люди и… мы не работаем в долгосрочной перспективе. Поверь мне, детка, я хочу тебя. Я хочу тебя так сильно, что это причиняет боль. – Я хватаюсь за свой член в джинсах для пущей убедительности. – Но не могу этого сделать.

– Ты сделал свое дело, – жестко говорит она. – Я перестану считать это нашим вторым свиданием.

Ужасная тяжесть опускается на мою грудь. – Нет, это точно свидание. Я не похищаю и не связываю скотчем любую девушку, ты же знаешь. – Я пытаюсь шутить, затем снова трезвею. – Хочу, чтобы ты знала, я не делаю этого, – махнул рукой, указывая на кровать, – случайно.

– Ага, точно. Держу пари, все эти девчонки в клубе вешаются тебе на шею.

Улавливаю ли я нотку ревности? Мое самолюбие на мгновение приободрилось. – А я нет, – рычу.

Она отворачивается от меня, натягивая штаны для йоги.

Черт. Я причинил ей боль. Я точно все испортил. Подхожу к Эмбер сзади и обхватываю ее за талию, но она застывает. Чувство воздвигнутых ею стен меня убивает.

Она поднимает футболку Седоны, словно собираясь надеть ее вместо своей. Затем замирает.

Я тоже остаюсь неподвижным, хотя знаю, что мое прикосновение нежелательно. Как будто мне нужна физическая близость, чтобы противостоять той пропасти, которую только что проложил между нами.

– Она в клетке, ее вывели из самолета и поместили в белый фургон.

Я отпускаю ее и поворачиваю к себе. – Где? – рявкаю я, проклиная про себя, когда Эмбер вздрагивает.

– Не знаю. Мужчины, которые с ней возились, похожи на латиноамериканцев. Может, она еще в Мексике?

– Где? В каком городе?

– Я не знаю. – Эмбер оглядывается в поисках своей одежды.

Я приостанавливаюсь у двери, затем отступаю назад, обхватываю Эмбер за талию и притягиваю к себе для поцелуя. – Спасибо.

Она краснеет. – Ну, я не знаю, стоит ли…

Я прерываю ее протесты еще одним поцелуем. – Спасибо. – Я отпускаю ее так же резко, как и подхватил на руки.

– Трей, – кричу я, распахивая дверь спальни. – Позвони Кайли. Узнай о каждом самолете, который покинул этот район после исчезновения Седоны – особенно о тех, на борту которых мог находиться волк в клетке.

Не успеваю договорить, как волк с пирсингом подносит телефон к уху. – Ближайший аэропорт находится в Эрмосильо.

Далее обращаюсь к Джареду: – Открой карту Мексики. – Когда татуированный волк подходит с ноутбуком и картой на экране, я подношу ее к Эмбер, которая уже оделась и вышла из спальни. – Где?

Она бросает на меня сомневающийся взгляд, но смотрит на карту.

– Не думай, просто скажи первое, что придет тебе в голову.

– Мехико, – лепечет она, а потом удивленно взирает на меня, как будто не знала, что скажет. Затем несколько раз моргает. – Но я также снова услышала слово «Лобо».

– Я попрошу Кайли сопоставить эту область со словом «Лобо», – говорит Трей.

– Сделаешь это в машине. – Я киваю Джареду, который начинает собирать свой ноутбук. – Нам нужно ехать в Эрмосильо.