Текст книги "Укрощенное сердце"
Автор книги: Рексанна Бекнел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
Рис ап Овейн остановил коня в середине луга, расположенного на полпути между Афон-Брин и рекой Геффен. Его соотечественники выстроились вдоль северного края луга, где заканчивались высокие травы и начинался густой лес. За полем, немного опускавшимся к югу, от деревьев отделилась шеренга англичан и остановилась.
Время пришло, подумал Рис. Если все это лишь трюк, придуманный Ламонтом, чтобы выманить валлийских мятежников и уничтожить, это можно будет сразу понять. Он стиснул в руках поводья, охваченный неожиданной и непривычной паникой. Конь под ним зафыркал и стал нервно дергать головой. А Рис с трудом подавил желание немедленно скрыться в лесу.
Он еще слишком молод, чтобы умереть. Ему еще надо освободить Ронуэн.
Из леса появился всадник и поскакал вперед. Рис прищурился, чтобы лучше его рассмотреть, но солнце било прямо в глаза. Ламонт и это предусмотрел, догадался он. Небольшое неудобство для валлийцев, но очень показательное. Всадник ехал легким галопом, и когда остановил коня в пяти шагах от Риса, тот наконец сумел справиться с паникой. В конце концов, может быть это и не обман. Английскому лорду явно что-то надо. Поскольку Рис обычно не появлялся на землях Ламонта, этот человек, вероятно, эмиссар Фицхью, хотя гонец от него клялся, что нет.
Ламонт невозмутимо рассматривал юношу.
– Это правда, что тебе всего шестнадцать? – спросил он по-валлийски.
– Мой возраст как моя ярость, – усмехнулся Рис, – древняя, как эти холмы.
Слабая улыбка тронула тонкие бледные губы англичанина. Глаза у Ламонта были светлые. Бескровный английский ублюдок, которого следует как можно скорее проткнуть мечом. Но этот человек первым попросил о встрече, и Рис из любопытства решил сохранять терпение.
– Говорят, ты храбр не по годам.
– Ты говоришь как старик. Именно молодость делает меня храбрым, – высокомерно возразил Рис.– Старые люди боятся смерти, вот и сидят перед своими очагами, надеясь ее отогнать. А молодые боятся только несчастной жизни, которая их ждет. Поэтому мы храбры и дерзки и не пасуем перед врагом, который хочет обречь нас на несчастья и страдания. – Он встретил немигающий взгляд Ламонта твердым взглядом. – Так что, если ты пришел от Фицхью, передай ему мой ответ. – И Рис сплюнул на землю между ними. – Он трус, который прячется за юбку женщины.
Ламонт протестующее поднял руку.
– Подожди! – воскликнул он, смеясь.
– Ты смеешься над моей торжественной клятвой? – грозно спросил Рис, и его рука легла на рукоять меча.
Но Ламонт, видимо, не испугался.
– Послушай, мальчик, – сказал он. – Я верю в тебя, так что постарайся меня не разочаровать.
– Мне безразлично, веришь ты в меня или нет, – заметил Рис.
– Но тебе небезразлично, что Фицхью отобрал землю у твоего народа.
Когда Рис не ответил, человек снова улыбнулся, при этом его тонкие губы слегка приоткрылись, явив миру ряд неровных зубов. Жестокий оскал хищника. Но Рис понял, что хищник собирается охотиться в одиночку. Ламонт пришел вовсе не для того, чтобы помочь Фицхью. Наоборот, он хотел ему навредить.
Рис постарался придать лицу невозмутимое выражение, чтобы не выдать презрение, которое он испытывал к подобным людям. Но если предательство Ламонта может принести пользу Рису и, конечно, Ронуэн, какое ему дело до его моральных качеств.
– Я хочу изгнать Фицхью. Тут ты прав. Но каков в этом твой интерес?
– Я тоже хочу его изгнать, – сказал Ламонт и сделал короткую паузу. – Если мы объединим силы, нам будет легче достичь цели.
– Моя цель – изгнать его, но не для того, чтобы его место занял другой англичанин.
– Помоги мне, и замок Роузклифф станет твоим.
Рис с подозрением уставился на англичанина.
– А тогда зачем тебе нужно его поражение?
– У меня личные мотивы, – заявил Ламонт.
– Я тебе не верю, – ответил Рис, – и не стану сражаться за тебя только для того, чтобы ты под конец перерезал мне и моим людям горло.
Мужчины долго сверлили друг друга неприязненными взглядами. Конь Риса дергал головой. Где-то вдали тишину прорезал резкий крик охотящегося сокола. Ламонт пожал плечами.
– Фицхью имеет большое влияние на других лордов Марчера. Без него они подчинятся моей воле.
Рис презрительно фыркнул.
– Сказав это, ты хотел меня убедить, что отдашь мне Роузклифф? Я же отлично понимаю, что этого никогда не будет.
– Послушай, мальчик, ты хочешь замок Роузклифф или нет? Как только Фицхью умрет, замок перейдет в твои владения и тебе придется защищать его, как любой лорд защищает свои владения. Но человека, управляющего замком, не так легко лишить власти. Замок – настоящая крепость, и прекрасно охраняется. Взять его можно только хитростью. Мне нужна смерть Рэндолфа Фицхью, а не его замок.
– Рэндолфа Фицхью? – переспросил Рис.
Ламонт склонил голову набок.
– Нуда, Рэндолфа Фицхью, хозяина Роузклиффа, кого же еще? А, я понял. Тебя интересует не он, а его брат Джаспер?
Рис не стал лгать.
– Наши враги немного разные, но цель, насколько я понимаю, действительно одна.
– Прекрасно, – улыбнулся Ламонт. – Я хочу, чтобы Рэндолф Фицхью умер. Ты хочешь той же судьбы для Джаспера. Таким образом, замок необходимо взять хитростью, расшатав его изнутри.
Изнутри. Да, это Рису было хорошо известно. После того как замок перейдет к валлийцу, его не сумеет взять ни один англичанин. Даже Ламонт. Но единственным преданным его делу человеком в замке была Ронуэн. А ему ох как не хотелось рисковать ее безопасностью. Однако мысль о том, что она проводит время в постели Джаспера Фицхью, была способна заставить забыть об осторожности даже менее вспыльчивого человека, чем Рис.
– Рэнда нет в замке.
– Да, он сейчас направляется в Оукен-Хилл, – добавил Ламонт.
– Ты можешь его задержать?
Ламонт сжал губы.
– Да.
Рис обвел задумчивым взглядом луг.
– У меня есть свой человек в замке. Пленница.
– Ну и что?
Рис позволил себе слабо улыбнуться. Ему было больно вспоминать Ронуэн, ее красоту и смелость, понимая, что она целиком во власти Джаспера Фицхью. Но он непременно освободит ее, и тогда ее красота будет принадлежать только ему.
Они будут управлять зам ком вместе и наполнят его красивыми валлийскими малышами. Рис хмуро встретил скептический взгляд Ламонта.
– Она больше чем просто пленница. Она очень красива и интересует Джаспера Фицхью.
На физиономии Ламонта снова появился хищный оскал.
– И она предана тебе?
– Да, – ответил Рис, хотя не был в этом уверен. – Она мне безгранично предана.
– Бархат необходимо чистить, – сказала Джослин, передавая Ронуэн изумрудно-зеленое бархатное платье. – Вода может повредить ворс.
– Давай я попробую.
Ронуэн взяла щетку и атаковала засохшую грязь на подоле роскошного одеяния как личного врага.
– Очень хорошо, просто замечательно, – бормотала Джослин, по мере того как на месте грязного пятна появлялся шелковистый ворс.
Ронуэн улыбнулась и погладила рукой мягкую ткань, лежавшую у нее на коленях. Она уже три дня усердно обучалась ведению домашнего хозяйства и хорошим манерам. Эти три дня доставили удовольствие Джослин и заполнили некую пустоту в душе Ронуэн. Она сделала это не для того, чтобы понравиться Джослин, и даже не для того, чтобы заполнить тянувшиеся бесконечно часы. Не думала она и о деле Риса и не собиралась своим примерным поведением усыпить бдительность англичан. Она работала для себя, ради своего будущего, которое представлялось ей весьма неопределенным. Ронуэн хотела приобрести навыки, которые пригодятся ей в какой-нибудь богатой семье, и не важно, будет эта семья английской или валлийской.
Она опять склонилась над бархатом, водя щеткой по пятну сначала в одном направлении, потом в другом. Освободившись из Роузклиффа, она покинет холмы, на которых прошло ее детство. Она много размышляла о будущем по ночам, лежа без сна в маленькой комнатке, которую ей выделили. В конце концов она приняла решение. Став свободной, она как-нибудь доберется до Ланголена, Бетсикоуда или любого другого относительно большого города и поищет там работу.
Ронуэн тяжело вздохнула, и ее рука со щеткой на мгновение замерла. Она будет совершенно одна, вдали от мира, который знает и любит. Но оставаться здесь у нее нет причин. У нее нет мужа, с которым можно построить дом, и даже на примете нет мужчины, который мог бы им стать.
– Ронуэн! – тихонько окликнула ее Джослин и положила руку на плечо подруги. – Что с тобой происходит?
Ронуэн вздрогнула и вернулась к работе.
– Просто я задумалась. Больше ничего. Посмотри, я хорошо почистила платье?
Джослин разгладила шелковистую ткань.
– Очень хорошо. Кроме того, у тебя получается хорошая пряжа, ароматизированные свечи и травяные сборы. Но, признаюсь, меня одолевает любопытство. Почему ты в последнее время перестала сопротивляться?
Ронуэн встала, отряхнула платье и начала аккуратно его сворачивать, в точности так, как ее учила Джослин, посыпая сушеной лавандой и расправляя складки. У нее не было повода лгать. Джослин вполне могла бы дать ей совет относительно поиска хорошего места.
– Я решила наняться на работу к какому-нибудь богатому человеку, – сказала Ронуэн. – То есть, – добавила она после паузы, – я сделаю это, когда Джаспер соизволит меня отпустить. А пока я нахожусь в Роузклиффе, самое разумное – научиться выполнять всевозможные хозяйственные работы.
Джослин кивнула.
– Что ж, это разумный план. Но как же быть с Джаспером? И с Рисом?
Ронуэн нахмурилась.
– Эти двое жаждут убить друг друга. Я не могу помешать неизбежному. Да и свидетелем этого быть не хочу.
Джослин некоторое время молчала, потом сделала знак служанкам, чтобы вышли из комнаты. Как только дверь за ними захлопнулась, Джослин заговорила:
– Джаспер поклялся, что не отпустит тебя, пока не поймает Риса. Тебе все равно придется стать свидетельницей их столкновения.
Ронуэн всплеснула руками.
– Ты хочешь, чтобы они встретились в бою? Хочешь, чтобы один из них оказался убитым?
– Конечно, нет. Но к несчастью, они оба безумно упрямы и оба хотят тебя.
Ронуэн отвернулась и медленно направилась к высокому узкому окну.
– Но я не хочу ни Риса, ни Джаспера, – сказала она, надеясь, что ее голос прозвучал уверенно.
– Я вижу.
– Я имела в виду именно то, что сказала. Я не хочу ни одного из них. Они помешаны на мести, и каждый считает меня орудием, которое можно использовать против другого.
– Уверена, ты так не думаешь. Я точно знаю, что Джаспер видит в тебе далеко не одно только орудие мести.
– Ошибаешься. Он ведет себя так, словно меня вообще не существует. Он предпочел бы бросить меня в тюрьму, чем позволить свободно передвигаться по замку, как ты настаивала. Он меня ненавидит, – добавила она и с ужасом заметила, что ее голос предательски дрогнул.
Джослин тихо засмеялась.
– Уверяю тебя, Джаспер ни на минуту не забывает о твоем существовании. И если он ведет себя иначе, то вовсе не потому, что ненавидит тебя.
Слова подруги не утешали. Ронуэн опустила голову.
– Ты думаешь, что он хочет меня и не питает ко мне ненависти? Ошибаешься. Он хочет меня только из-за Риса. И ненавидит меня именно потому, что хочет.
Джослин громко расхохоталась. Ронуэн, мгновенно вскипев, повернулась к подруге.
– Значит, мои несчастья так тебя забавляют? Поверь, мне совсем не весело.
– Нет, не забавляют, – сдержав смех, проговорила Джослин. – Просто ты не понимаешь, что переживаешь муки любви…
– Нет!
– Так же как и Джаспер.
– Ничего подобного!
Джослин не стала слушать возражения и продолжила:
– Рождение любви очень похоже на рождение ребенка. Ей требуется время, чтобы вырасти, и на свет она появляется в муках.
– Насколько мне известно, – резко выпалила Ронуэн, – бывает, что женщины во время родов умирают.
Она снова повернулась к окну и мрачно уставилась на открывающийся перед ней прекрасный вид.
– Правда? – спросила Джослин, не переставая улыбаться. – Ты чувствуешь, что умрешь от любви, запертой в глубине твоего сердца?
Ронуэн ожесточенно помотала головой.
– Я не люблю его. Я просто терплю заточение и готовлюсь к тому дню, когда окажусь на свободе.
– Что ж, – после секундной заминки сказала Джослин. – Перед твоим уходом я напишу тебе рекомендательное письмо. Оно поможет устроиться на хорошую работу.
Об этом Ронуэн даже не подумала и благодарно улыбнулась подруге.
– Спасибо тебе. Только прошу, не рассказывай ему о моих планах. Пожалуйста.
– Джасперу?
Ронуэн кивнула.
– Пока я его заложница, он хозяин моей судьбы. Но когда я окажусь на свободе, моя жизнь будет принадлежать только мне. Он не должен знать о моих планах, они его не касаются.
– А если он захочет знать?
– Не захочет. Ты сейчас играешь роль свахи, Джослин, но это рискованная игра. И ничего, кроме боли, не принесет. Больше всего я боюсь, что их вечное противостояние завершится смертью одного из них. И я буду обречена до конца дней своих оплакивать одного и презирать другого.
Три дня Джаспер провел вне стен замка. Каждый день он бывал в валлийской деревне Каррег-Ду, прочесывал со своими людьми поля и леса в поисках мятежников. Никого не обнаружив, он испытал облегчение, почти столь же сильное, как разочарование.
Он жаждал поймать наглого мальчишку Риса. Он хотел посадить его в тюрьму Роузклиффа в назидание мятежникам, недовольным миром и процветанием, которое английский замок принес в эту часть Уэльса. Он хотел, чтобы Ронуэн сама убедилась: Рис не только лжец, но и неудачник. Джаспер мечтал, чтобы Ронуэн увидела его побежденным и стала презирать наглого выскочку.
Когда он поймает Риса, размышлял Джаспер, у него не останется выбора. Ему придется отпустить Ронуэн. Больше у него не будет оснований ее удерживать, да и Джослин не позволит. Кстати, с какой целью он удерживает ее в Роузклиффе и при этом всячески избегает?
Он ехал по дороге в Роузклифф и бесстрастно разглядывал замок. Это была хорошая крепость, удачно расположенная, с прочными неприступными стенами. Все это заслуга англичан, и в первую очередь Рэнда, который и теперь продолжал возводить башни и фортификационные сооружения. Замок окружали богатые земли – тоже благодаря дальновидности и упорству Рэнда.
Но сумел бы он достичь таких успехов, если бы не встретил валлийскую девушку?
Какая часть мира и процветания Роузклиффа являлась результатом согласия Джослин и Рэнда?
Идиот, обругал он себя. Здесь речь идет не о простом согласии. Их любовь очевидна, она проявляется в каждом взгляде, в каждом прикосновении. Даже когда они ссорятся. Ими владеет страсть. Но и любовь тоже.
Может ли у него получиться то же самое с женщиной?
В частности с Ронуэн?
Он стянул капюшон со вспотевшей головы и немного наклонился вперед. Усталый конь начал взбираться вверх по склону холма. Еще несколько минут – и копыта весело застучали по деревянному мосту.
Проклятие! Эта женщина доводит его до безумия! Он спрыгнул с коня, бросил поводья поджидавшему груму и быстро пошел к замку.
Он не позволит так с собой обращаться. Из-за нее он вынужден держаться в стороне от собственного дома. И почему его лишают разрядки, так необходимой любому нормальному мужчине? Ронуэн его пленница, он хочет ее, а значит, обязательно получит. И к черту Джослин.
Твердо вознамерившись решить все дела сразу, он ворвался в большой зал и остановился на пороге. Маленькая Гвендолин сидела в ванне у очага и орала так, словно ее пытают. Ронуэн мыла ей голову, но не уследила за мылом, и оно попало девочке в глаза.
– Просто прополощи ей волосы, – спокойно сказала Джослин. – Они уже чистые. Теперь их надо прополоскать и промыть Гвендолин глаза.
– Я не пойду в ванну! – взвыл Гэвин, прилипший к стене. – Я мылся всего неделю назад. И не успел испачкаться.
– От тебя запах как от кучи навоза, – сообщила Джослин. – Ты следующий.
– Но, мама, – завопил Гэвин. Увидев Джаспера, он немедленно преградил ему дорогу. – Дядя Джаспер, скажи ей! Я стесняюсь! Почему она продолжает мыть меня, как ребенка, у всех на виду. Я почти мужчина!
– Тебе всего семь лет, – возразила Джослин.
Но Джаспера не интересовала перепалка между Джослин и ее детьми. Он пришел сюда за Ронуэн, и именно к ней был прикован его взгляд. Она уже закончила мыть Гвен, и рев малышки постепенно утих, сменившись всхлипываниями.
– Ты уже меня вымыла?
– Да, милая, – ответила Ронуэн, не поднимая глаз на вошедшего Джаспера. – Вставай, я закутаю тебя в полотенце.
– Мне холодно, – плаксиво пожаловалась девочка. – Быстрее!
– Вот видишь, – снова вмешался Гэвин, – я что, тоже должен стоять голым перед женщинами?
Но Джослин не слишком интересовали его вопли. Как только Ронуэн вытащила Гвендолин из ванны и стала вытирать полотенцем, Джослин подошла к Гэвину и взяла за руку.
– Ну-ка быстро раздевайся и залезай в ванну. Иначе я попрошу Ронуэн тебя раздеть.
– Но, мама! – снова взвыл Гэвин уже на пути к ванне.
– Хотел бы я оказаться на его месте, – пробормотал Джаспер.
Он представил себе, как Ронуэн снимает с него одежду и моет теплыми руками, и все прочие мысли, словно по волшебству, вылетели у него из головы. Он уже чувствовал, как кровь устремилась к паху, и, с трудом сохраняя видимость спокойствия, проговорил:
– Я устал и очень грязный, и мне совершенно необходима помощь опытной женщины.
– В самом деле? – Глаза Джослин зажглись интересом. – Раньше ты мылся в других местах. Но если хочешь… – Она оглянулась на Ронуэн. – Возможно, это будет хороший урок и для Ронуэн, и для Гэвина. Да, – приняла она окончательное решение. – Гэвин, скажи, чтобы принесли еще ведро горячей воды. Ты увидишь, как ведет себя мужчина, когда моется. А Ронуэн узнает, как помогать мыться гостю мужского пола, – это умение наверняка пригодится в будущем.
– Подожди, не так быстро, – пробормотал он, сообразив, что купание, которое он вообразил, несколько отличалось от того, что имела в виду Джослин. – Я не ожидал зрителей.
– Какая потрясающая скромность, – усмехнулась Джослин. – Но если хочешь, мы поставим ширмы. Давай же, Джаспер, что-то я раньше не замечала в тебе такой стыдливости. Тебе необходима ванна, а Ронуэн нужно научиться мыть гостя-мужчину.
Джаспер перевел хмурый взгляд с Ронуэн на Джослин.
– Зачем ей это нужно? – полюбопытствовал он.
– Чтобы она могла…
Джослин замолчала, когда Ронуэн внезапно одолел кашель. Женщины обменялись красноречивыми взглядами, после чего Джослин продолжила:
– Этим умением должна обладать любая женщина. Я же сказала, что собираюсь сделать из нее леди, и твоя помощь может понадобиться в любой момент. Вот и сейчас нужна твоя помощь. Кстати, это было твое предложение. А что тебя смущает? Боишься, что она не справится с этой работой? Уверяю тебя, она очень быстро учится. Уверена, она сумеет отмыть тебя в полном соответствии с твоими желаниями.
Джаспер, лишившись дара речи, молча уставился на Джослин. Ведьма! Хитрая ведьма, явно получающая удовольствие от страданий других. Сначала она заставила его наблюдать, как купается Ронуэн, а теперь…
Еще неизвестно, что хуже.
Теперь ему хотелось отказаться от своего необдуманного предложения, но он не мог произнести ни звука. Джослин сумела необычайно точно подобрать слова. Чтобы Ронуэн отмыла его в соответствии с его пожеланиями… Отказаться от этого было попросту невозможно.
Пристально глядя на Джослин, он несколько раз открыл и закрыл рот, но не произнес ни слова. А она, усмехнувшись, отвернулась и принялась раздавать указания. Первым делом она прикрикнула на Гэвина, чтобы тот поспешил за горячей водой, затем повернулась к Ронуэн.
– Значит, так: я одену Гвендолин и высушу ей волосы, а ты принеси чистые полотенца и мыло. – Она взяла малышку у остолбеневшей Ронуэн, которая глядела на подругу разинув рот. – Теперь ты, Джаспер, иди сюда. Не снимай ни меч, ни кольчугу. Ронуэн должна научиться делать все это сама. Возможно, это займет больше времени, но ничего, научись быть терпеливым. Уверена, ты будешь вознагражден купанием, которое никогда не забудешь.
Глава 14
Ронуэн держала в руках мыло и полотенце, чувствуя себя совершенно растерянной. Почему Джослин так себя ведет?
И почему Джаспер ей это позволяет?
Впрочем, ответ вполне можно было угадать. Она дразнила его во время того памятного купания в кухне, бесстыдно демонстрировала свое тело и даже предлагала им воспользоваться, если только он прекратит вражду с Рисом. Теперь она понимала, насколько глупо вела себя. Похоже, он намерен заставить ее платить.
Она видела, как Гэвин опрокинул еще одно ведро горячей воды в ванну. Мальчик был явно очень доволен, что ванна предназначена для Джаспера, а не для него.
– Иди сюда, – сказал Гэвин, глядя на нее. – Надо поставить ширмы.
Они вместе поставили ширмы, отгородив ванну от нескромных взоров тех, кто мог войти в зал. Теперь вода была горячей, все необходимые для мытья мелочи на месте, и у Ронуэн больше не было повода оттягивать неизбежное. И все-таки она медлила.
Гэвин сел на стул возле очага, лениво помешивая угли. Его не очень интересовали взаимоотношения между взрослыми. Джослин расположилась рядом на обитой тканью скамье. На колени она посадила Гвендолин и теперь вытирала ей волосы полотенцем.
Ронуэн с трудом перевела дыхание. Она справится. Рядом много людей, и ей нечего бояться. Между ней и Джаспером не может произойти ничего предосудительного. Да и Джаспер, судя по всему, думает только о купании. Во всяком случае, судя по его хмурой физиономии с плотно сжатыми губами, фривольных мыслей у него нет.
Ронуэн охватило отчаяние. Чего этот человек от нее хочет? Что бы она ни делала, ей не удается ему угодить. Она или слишком скромная, или слишком прямая; слишком неловкая или слишком услужливая.
Она скрипнула зубами и окликнула Джаспера:
– Ну иди же сюда, давай начнем.
– Нет, постой, – мягко упрекнула ее Джослин. – Почетного гостя следует приглашать в ванну. Никогда ничего от него не требуй, – наоборот, предлагай.
Ронуэн мысленно выругалась и попыталась улыбнуться. Получилось довольно фальшиво.
– Ваша ванна готова, милорд. Могу я помочь вам раздеться?
– Так намного лучше, – сообщила Джослин и начала расчесывать кудряшки Гвендолин.
После неловкого молчания Джаспер все же нашел в себе силы хрипло ответить:
– Да, спасибо.
Он подошел ближе к манящей, наполненной теплой водой ванне и остановился. Снова наступило молчание.
– Начни с оружия, – подсказала Джослин, – а потом снимай все подряд, слой за слоем. Последним предметом одежды будет лоскут, который мужчины носят под брэ.
Ронуэн бросила на подругу затравленный взгляд, но та невозмутимо продолжила:
– Ты должна повернуться спиной и дождаться, пока он снимет его сам. Когда он залезет в ванну, начинай его мыть.
Снять меч оказалось не слишком трудно. Затейливо украшенная пряжка, с помощью которой он крепился, была треснута и потому расстегнулась легко. Ронуэн отложила тяжелый меч и красиво выделанный пояс в сторону. Но теперь перед ней стояла задача снять кольчугу. Стоя лицом к лицу с Джаспером, она медленно подняла руки и положила ему на плечи. Только тогда он, вышел из ступора и наклонился вперед.
Ее сердце отчаянно колотилось. Это было так похоже на любовные объятия, но его хмурый взгляд свидетельствовал о том, что он так не думает. Он даже не смотрел ей в глаза. Дрожащими руками Ронуэн стянула кольчугу и положила рядом с мечом. С капюшоном было ничуть не легче, потому что он был застегнут у горла и ей пришлось практически прижаться к Джасперу, чтобы расстегнуть замысловатую застежку.
Неужели эта пытка никогда не кончится?
Похоже, она только началась. С каждым следующим предметом одежды страдания Ронуэн усиливались. Туника была тяжелой и теплой, согретой его телом. Джаспер стоял неподвижно, с полуприкрытыми глазами, на лице застыло страдальческое выражение. К счастью, он избавил ее от необходимости просить его наклониться, поскольку она не смогла бы произнести ни слова. Он сам поднял руки и наклонился так низко, что она без труда сняла с него тунику.
Туника была теплой, а камиза горячей и влажной. Хуже всего было то, что, возясь с завязками, Ронуэн почувствовала знакомый запах – лошадей, кожи и пота. Запах мужчины. Взявшись за подол свободной льняной камизы, девушка почувствовала, что у нее дрожат не только руки, но и все тело. Боже правый, она вовсе не была уверена, что сможет заниматься делами, видя его обнаженный торс.
– Нет, сначала сапоги, – подсказала Джослин.
Ронуэн облегченно вздохнула и опустила голову, чтобы никто не видел, как она покраснела.
– Сядь, – хрипло проговорила она.
– Садитесь, пожалуйста, – снова подсказала Джослин.
– Садитесь, пожалуйста, – эхом повторила Ронуэн, искренне удивившись, что еще может говорить.
Он сел на трехногую скамеечку возле ванны, покосился на Ронуэн, и взгляды их встретились. Именно в этот миг, столь мимолетный, что, возможно, ей только почудилось, она заметила в его глазах жгучее желание, прорвавшееся сквозь защиту, которую он выстроил. Она его увидела совершенно отчетливо, хотя Джаспер тут же смущенно заморгал и отвел глаза. Ронуэн могла дать голову на отсечение, что не ошиблась. Возможно, он ненавидит ее, но в то же время желает.
Девушка опустилась на колени и сосредоточилась на его высоких кожаных сапогах. Сердце билось где-то в горле… или в ушах. Джаспер чувствовал то же самое и, так же как она, изо всех сил старался побороть сжигавшее его изнутри желание. Если бы не настойчивое вмешательство Джослин, они не оказались бы в такой ужасной ситуации. Тем не менее следовало признать очевидный факт: желание существовало и было обоюдным. Винить в этом только Джослин было бы смешно.
Ронуэн титаническим усилием воли приняла невозмутимый вид и взялась за один сапог.
– Возможно, сапог я сниму сам, – пробормотал Джаспер.
– Нет, – громко произнесла Джослин, продолжавшая сидеть на скамье у огня. – Пусть она все сделает сама. Ей необходимо научиться прислуживать знатному господину.
– Зачем? – удивился Джаспер. – С какой стати она будет прислуживать знатным господам?
Он встал и прошел мимо Ронуэн к очагу – поближе к Джослин.
Ронуэн опустила голову и глубоко вздохнула. Что ж, она получила небольшую передышку. Но не тут-то было.
– Сам подумай, Джаспер! – воскликнула Джослин. – Какое будущее ждет женщину, у которой нет никакого состояния. У Ронуэн нет и отца, который позаботился бы о ней, поэтому она должна благодарить Бога, если ей кто-нибудь сделает предложение. А если такого мужчины не найдется? Без мужа ее выбор крайне ограничен. Она может поискать место в церкви, надеясь, что один из святых орденов примет женщину, у которой нет ни пенни, или наняться на работу в богатую семью.
Она проигнорировала испуганный писк Ронуэн и продолжила свою гневную тираду.
– По крайней мере она все это понимает. Ее заключение в Роузклиффе дает отличную возможность обзавестись необходимыми для такой работы знаниями. А поскольку никто из нас не может предсказать, что ее ждет в будущем, вполне разумно, пока она здесь, получить как можно больше полезных навыков.
Джослин сверлила Джаспера взглядом.
– Тебе необходима ванна. Она должна научиться купать, мужчину. Значит, сядь и дай ей возможность делать свое дело.
Глаза Ронуэн заметались между Джослин, обладавшей воистину железной волей, и разъяренным Джаспером. Он, конечно, выиграет это сражение, потому что Джослин вряд ли сможет заставить его мыться, если он не захочет.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, потом Джослин тихо выругалась по-валлийски и крикнула:
– Ладно, тогда позовем на помощь кого-нибудь другого. Гэвин, пошли за сэром Луисом.
Мальчик наблюдал за перепалкой взрослых с нескрываемым интересом, но, услышав приказ Джослин, вскочил.
– Да, мама!
И он ринулся к двери.
– Стой! – воскликнул Джаспер. – Стой, Гэвин!
Джослин скрестила руки на груди и выгнула брови.
– Итак, или ты, или сэр Луис. Желательно, чтобы ты принял решение раньше, чем остынет вода. – Скосив глаза на Ронуэн, она объяснила: – Сэр Луис – хозяин конюшен.
– Хочешь сказать, что он похотливый старый козел, – прорычал Джаспер.
– Об этом мне ничего не известно, – заявила Джослин.
– Ад и проклятие!
– Не смей ругаться в присутствии детей! – прикрикнула Джослин и закрыла ладонями ушки Гвендолин.
Она взглянула на сына, неуверенно топтавшегося у двери, и сказала:
– Ты свободен, Гэвин. Ясно, что сегодня ты ничему путному не научишься у своего дяди. Возьми с собой сестру. Отведи ее в детскую.
Гэвин поспешил выполнить приказ матери. Он был готов делать что угодно, только бы находиться как можно дальше от ненавистной ванны. Когда за детьми закрылась дверь, Джослин снова устремила взгляд на Ронуэн и Джаспера.
– Итак, мы продолжаем.
Ронуэн ждала, прикусив нижнюю губу. В конце концов Джаспер сел, и она снова подступила к нему. Взяв один сапог, она стянула его, затем повторила ту же операцию с другим. Нужно делать энергичные движения, сказала она себе, как при стирке белья или взбивании масла. Это такая же работа, как любая другая.
Легко сказать. Сделать намного сложнее. А то и вовсе невозможно, решила Ронуэн, снимая с Джаспера чулки. Икры его ног были стройными и мускулистыми, лодыжки твердыми и тонкими. Даже его ступни восхитили, можно сказать – заворожили, девушку. Они были большие и идеальной формы.
Ронуэн стащила с его ноги второй чулок и бросила в изрядно выросшую кучу грязной одежды. Судя по всему, она все-таки лишилась рассудка. Больше ничем нельзя объяснить столь извращенную реакцию на ступни мужчины. Подумаешь, ступни! Нет, ей надо как можно скорее покончить с этой невыносимой процедурой, пока она не рехнулась окончательно.
Ронуэн потянула вверх подол камизы, и когда Джаспер поднял руки, сняла ее через голову. Она упорно не поднимала глаз, но всем своим существом чувствовала его наготу. Теперь одежда скрывает только его бедра и верхнюю часть ног.
– Встань, – резко сказала она и поспешно добавила, как учила Джослин: – Будь добр.
Неужели это никогда не кончится?
Джаспер встал. Ронуэн подняла глаза, намереваясь всего лишь посмотреть, где находятся завязки брэ. Она увидела широкую мускулистую грудь и гладкий плоский живот. Полоса темных курчавых волос шла по груди вниз, резко сужалась на животе и исчезала под брэ, там, где отчетливо виднелась изрядная выпуклость.
Ее глаза метнулись вверх и случайно встретили его взгляд. Ронуэн лишилась остатков самообладания. Дрожащими руками она потянулась к завязкам брэ, но ее обычно ловкие пальцы внезапно стали неуклюжими. Ей потребовалось время, чтобы развязать узел, но потом она слишком сильно дернула за шнурок и брэ соскользнули с бедер Джаспера на пол.
Ронуэн отвела глаза, но недостаточно быстро. Она слышала, как Джослин ворошит дрова в очаге, как выругался Джаспер, убирая последнюю деталь одежды – лоскут. Раздался громкий всплеск, когда он залез в ванну, а когда сел – вода полилась через край. Но несчастная девушка не могла заставить себя повернуться.
