Текст книги "Укрощенное сердце"

Автор книги: Рексанна Бекнел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– В отличие от вас жителей Уэльса, – сказал он, – у нас, англичан, четко определен порядок наследования. Эти земли перейдут к Гэвину, а не ко мне.

Ньюлин улыбнулся. Это была кроткая и ласковая улыбка простака. Хотя Джаспер точно знал, что этого человека можно назвать кем угодно, только не дурачком.

– В этих холмах все может измениться, – задумчиво сказал Ньюлин. – Ветер дует то с юга, то с востока. Мы валлийцы, мы выдержим. Что же касается этой земли, она навсегда останется во владении тех, кем она, в свою очередь, владеет.

– Я слежу за порядком в отсутствие моего брата. Вот и все. Я не владелец, да и мной никто не владеет. Скоро всем этим будет заниматься его сын.

– Его сын… – эхом повторил Ньюлин. – Сыны сынов населяют эти холмы. И их сыновья тоже. У тебя есть сын?

– Ты же знаешь, что нет.

– Возможно, скоро будет.

И странный человечек устремил свой взор вдаль, словно давая понять, что беседа окончена.

Но его последняя фраза не оставила Джаспера равнодушным. Он не верил ни в видения, ни в предсказания, однако не мог не спросить:

– Я скоро женюсь, и жена родит мне ребенка?

Взгляд Ньюлина оставался прикованным к далекому горизонту.

– Придет день, когда ты научишь ребенка песне этих холмов.

– Песне?

На этот раз Ньюлин не ответил: Он закрыл глаза, и его ритмичное покачивание стало более заметным. Никакой музыки не было, но казалось, что ветер в ветвях поет какую-то незнакомую песню.

«Когда камни станут расти, а деревья нет…»

Джаспер вспомнил отрывок песни, которой валлийцы учили своих детей, убеждая их, что англичане никогда не будут править в Уэльсе. Там было три предсказания, но он не помнил два других. Нельзя сказать, что для него имело большое значение, в какую ерунду предпочитают верить местные жители. Камни растут, и замок Роузклифф тому наглядное подтверждение. Ничто из того, что предсказывают валлийцы, его не касается.

Он пристально взглянул на барда, но мысли Ньюлина были уже где-то далеко. Джаспер негромко чертыхнулся и погнал коня дальше. Хватит с него. Эти чертовы валлийцы и их проклятая страна должны были дать ему приключения и новые возможности. Он покинул мир церкви, в котором задыхался, только для того, чтобы убедиться, насколько скучна жизнь при дворе. Когда Рэнду потребовалась его помощь в Уэльсе, Джаспер с готовностью согласился. Говорили, что жители Уэльса обладают воинственным темпераментом и являются грозными противниками. И Джаспер горел желанием помериться с ними силами.

Но прошел всего один тревожный год, и все успокоилось. Больше не было возбуждающих погонь, яростных атак и увлекательных приключений. Лишь изредка доводилось изловить и усмирить одного-двух проявлявших особое недовольство валлийцев. А теперь, когда король Стефан и Матильда, дочь старого короля, повздорили, Джасперу пришлось остаться здесь, в неменяющемся однообразии Роузклиффа.

Он доехал до реки, спешился, отпустил Гелиоса пощипать свежей травки, а сам взял кувшин с элем и бурдюк с вином и уселся на большом валуне. В обширных владениях его брата одно хорошо – эль и вино всегда превосходного качества. Джаспер сделал большой глоток вина и уселся поудобнее. То, что Рэнд не взял его с собой, – оскорбление, решил он. Больше он этого терпеть не намерен. Мимо текла река – мрачная и холодная. Сверкнув серебристой чешуей на солнце, над поверхностью на мгновение показался окунь. Где-то вдалеке хрипло прокричал ворон, другой ему ответил. А Джаспер размышлял и пил, погружаясь в мрачные грезы наяву о приключениях, которые обходят его стороной, и смелости, которую негде проявить.

Джаспер знал, что, как только брат вернется, ему самому придется уехать. Он присоединится к армии Стефана… или Матильды. Ему все равно. Он будет участвовать в сражениях и завоевывать награды, а если погибнет, так тому и быть, Джасперу наплевать.

Джаспер осушил бурдюк с вином и отбросил его в сторону. Что такое рыцарь? Благородный воин. Что такое человек? Создание из плоти и крови. Он будет драться с честью, побеждать с честью, и если погибнет, то тоже с честью.

Так он пил и мечтал, а солнце проделывало свой ежедневный путь по небу. Оно осветило противоположный берег реки, оставив пьяного рыцаря в тени. Ему следовало облегчиться, но он не в силах был двинуться с места.

Джаспер скосил глаза на отражавшиеся в реке деревья. Оказалось, что, если держать веки полуопущенными, один из тонких ивовых стволов на противоположном берегу очень похож на женщину. Сильную, стройную. И очень гибкую.

А потом дерево подошло ближе к воде и его осветило солнце. Джаспер растерянно заморгал. Это действительно оказалась женщина.

Джаспер приподнялся на локтях и попытался сфокусировать зрение. Движение привлекло внимание женщины.

Она подняла глаза и увидела Джаспера. А он замер, молясь, чтобы она не убежала. Женщина была одна.

У него даже застучало в висках – так сильно он напрягал зрение. Но он оставался неподвижным, распростертым на валуне, без оружия. Видимо, это ее успокоило, поскольку она подошла ближе к воде. Ее длинные черные как смоль волосы блестели на солнце. У нее была тонкая талия и высокая грудь. Джаспер почувствовал, что отдельные части его тела начинают твердеть.

Она увидела его, но не убежала. Пятьдесят шагов, отделявших ее от него, и ледяная река, полноводная из-за таяния снегов, были ее защитой. Судя по всему, именно они вселили в нее мужество. Он наблюдал, как она положила вязанку, которую держала в руках, и сняла свою темно-зеленую накидку.

Джаспер медленно сел.

Она высоко подняла руки, чтобы волосы упали на спину, тряхнула головой и начала расчесывать пальцами роскошную густую копну волос.

Молодой рыцарь был очарован. Неужели она настоящая? Или всего лишь соблазнительное видение, плод фантазии, созданный вином, элем и смутным беспокойством?

Женщина сняла короткие башмаки и подоткнула юбку, обнажив белые ноги. Сердце Джаспера пропустило несколько ударов, но потом забилось с удвоенной скоростью. Девушка уверенно шла по воде. Неужели она хочет перейти реку вброд? Неужели идет к нему?

Джаспер вскочил на ноги, но едва не упал – закружилась голова. Он слишком много выпил на пустой желудок. Джаспер не сводил глаз с ее соблазнительной груди и длинных изящных ног.

Боже правый, она должна принадлежать ему!

Ронуэн была изумлена собственной смелостью. Обнажить ноги перед ненавистным англичанином! Но это привлекло внимание жалкого мошенника. Теперь он стоял на плоском камне, выступавшем из воды, и покачивался, Ронуэн надеялась, что он потеряет равновесие и рухнет. Интересно, что с ним произошло? Ее ноги уже онемели от ледяной воды, но она продолжала идти, украдкой поглядывая на него. Может быть, он пьян?

Неожиданно у нее перехватило дыхание. Это же он, брат сэра Рэндолфа, Джаспер Фицхью, которого она впервые увидела, когда была еще ребенком, а он тогда уже был посвящен в рыцари.

Когда-то он был пленником отца Риса – Овейна. Потом Овейн пал от руки Джаспера Фицхью, и теперь, десять лет спустя, Рис стал настоящим бичом англичан. А Джаспер не снискал себе никакой славы. Он приобрел известность только как английский пьяница и совратитель валлийских женщин.

В последние годы она видела его несколько раз, но только издалека, как сейчас. Среди англичан было немного таких высоких и широкоплечих мужчин, как он. Даже на таком расстоянии она видела квадратную челюсть и прямой нос, который придавал его лицу привлекательность. Мужчина, тем более англичанин, не должен быть таким красивым.

Да, это был Джаспер Фицхью. Вспомнит ли он маленькую дикарку, которая остановила Овейна, не позволив отрубить ему руку? Тогда он потерял только палец, но благополучно пережил это испытание. Вспомнит ли он ее?

Ронуэн фыркнула. Вряд ли.

Будь у нее возможность, стала бы она снова спасать его? Ни за что!

Десять лет назад она спасла его, но только для того, чтобы обменять на ее старшую подругу Джослин, которую взял в заложницы Рэндолф Фицхью. Потом оказалось, что Ронуэн зря старалась, потому что Джослин вскоре вышла за него замуж. А Джаспер Фицхью оправился от ран и остался в Уэльсе, чтобы стать еще одним англичанином, притесняющим ее народ.

За рекой Фицхью поднял руку в пьяном приветствии. Ронуэн нахмурилась. Прошлое осталось в прошлом, и она никак не могла его изменить. Но настоящее… настоящее требовало, чтобы она действовала. Поэтому она помахала в ответ, размышляя, что бы сделал Рис, будь он сейчас здесь.

Рис считал, что Уэльс следует очистить от англичан, причем любыми средствами. Тех, которые не уйдут по собственной воле, надо убить.

Фицхью уже давно дали понять, что не намерены уходить. Ронуэн, как истинная патриотка, была полна решимости выполнить свой долг. Она взяла маленький охотничий лук, висевший у нее за спиной, вытащила из колчана стрелу, натянула тетиву и пустила стрелу в полет.

Глава 2

Свалившись в ледяную воду, Джаспер моментально протрезвел. Она пыталась его убить! Это видение за рекой, сирена с соблазнительным телом и черным шелком волос, хотела его застрелить!

Может быть, ее стрела попала в цель?

Но в следующее мгновение Джаспер понял, что он цел и невредим. Бог хранит детей и пьяниц. Джаспер часто слышал эту поговорку и был уверен, что так оно и есть. Он слишком поздно заметил, что сирена собирается его убить. Он чудом остался жив.

Надолго ли?

Течение волокло его по камням, рвало одежду – тунику и брэ, норовило затянуть в ледяные глубины. Стремление немедленно плыть к берегу было очень сильным, но пока Джасперу удавалось с ним справиться. Ведь если чертовка решит, что ее замысел удался, то не станет его преследовать. Не то чтобы он ее боялся. Просто она могла быть не одна. Удалившись достаточно далеко вниз по течению, он мог бы выбраться на берег, вернуться и поймать лживую ведьму.

Течение оказалось сильнее, чем он думал, и река унесла его довольно далеко, прежде чем он сумел вырваться из ее цепких объятий. Оказавшись наконец на противоположном берегу, Джаспер стучал зубами от холода. Если даже он поймает напавшую на него девицу, ему придется снова перебираться через реку, чтобы добраться до коня.

Черт возьми! Его конь!

Валлийцы – известные конокрады, а Гелиос – достойный представитель лошадиной породы. Ярость заставила Джаспера позабыть о холоде, и, несмотря на усталость, он побежал, огибая ивы и кусты, скользя и спотыкаясь, но не снижая темпа. Она не получит Гелиоса. Он не позволит женщине взять над ним верх.

Впрочем, она уже взяла над ним верх.

Джаспер подбежал к тому месту на берегу, где была она. На противоположной стороне был хорошо виден валун, на котором он лежал. Только самонадеянный идиот мог позволить себе развалиться на открытом месте, напрочь позабыв о мерах самозащиты! А где же Гелиос, мирно щипавший травку неподалеку от валуна? Естественно, коня не было.

Рэнд будет в ярости.

– Ад и проклятие! – воскликнул Джаспер.

Она забрала даже пустой бурдюк.

– Черт!

Ругань может снять тяжесть с души, но делу не поможет. Джаспер взял себя в руки и начал думать. Отбросив мокрые волосы со лба, он хмуро уставился на воду. Если она перешла реку, чтобы украсть Гелиоса, ей пришлось переходить ее снова, чтобы возвратиться.

Возвратиться куда?

Откуда она взялась?

Во всяком случае, не из деревни Роузклифф. Он знал там всех женщин. Возможно, она живет в Каррег-Ду. Или в Афон-Брин. Однако это слишком далеко и женщина вряд ли преодолела бы одна такое расстояние. Чтобы не быть пойманной, она, вполне возможно, решит увести Гелиоса подальше от Роузклиффа.

Скорее всего Афон-Брин, решил Джаспер, и ему необходимо перехватить девицу, пока она не добралась до этой, деревни с враждебно настроенным населением.

Он начал поиски, и уже в ста шагах вверх по течению его усилия были вознаграждены. На илистом берегу он заметил отчетливые следы копыт, которые вели через заросли стрелолиста на юг.

Джаспер проверил кинжалы. Оба на месте: большой – в ножнах на бедре, маленький – за голенищем сапога. Она думает, что он мертв, и не станет осторожничать. Джаспер стиснул зубы и побежал, игнорируя колющую боль в боку и глухой стук в висках. Она никуда не денется, эта вероломная чертовка. Пусть она красива внешне и лжива внутри, она всего лишь женщина. Он поймает ее, и она дорого заплатит за то, что хотела его убить.

Так или иначе, но она дорого заплатит.

Ронуэн пробиралась по лесу, ведя за собой коня. Сегодня она нанесла удар за Уэльс и должна была бы петь от счастья. Но вместо радости почему-то ощущала вину. Она убила человека – убила! Ронуэн чувствовала себя ужасно.

Что сделано, то сделано. Ничего нельзя изменить. Поэтому Ронуэн шла домой, стараясь избавиться от грустных мыслей. Конь оказался смирным и спокойно следовал за ней. Правда, он не позволил ей сесть в седло, словно знал, что она убийца. Конь вращал глазами, когда она приближалась, и отступал в сторону. Он был слишком высок, чтобы она могла вскочить на него. Кроме того, Ронуэн не была уверена, что сможет ехать верхом.

Тем не менее она не могла потерять такой ценный приз, поэтому вела животное к лагерю между Каррег-Ду и Афон-Брин. Там ее ждет Рис, который знает, что делать с конем англичанина. Он будет счастлив узнать, что она убила Джаспера Фицхью, хотя всегда хотел убить его сам.

Неужели она действительно убила человека?

Ронуэн прикусила губу. Она выстрелила, и он свалился в реку. Если стрела не убила его на месте, значит, он утонул. Она видела, как течение подхватило тело, как било его по камням. Да, он, безусловно, мертв. Иначе и быть не может. Но Ронуэн это почему-то не радовало.

Ронуэн шла вверх по небольшой насыпи, придерживаясь неприметной тропинки, и с каждым шагом чувство вины охватывало ее все сильнее.

Но ведь ее народ борется за выживание против англичан, а он был англичанином.

И все же Ронуэн никак не могла заставить себя не думать о нем. Как он умер – легко или долго мучился? Стрела оборвала его жизнь быстро, или он медленно истек кровью? Или возможно, он утонул, мечтая о благословенном глотке воздуха.

Ронуэн остановилась на узкой тропинке и вдохнула прохладный весенний воздух. Как это страшно – утонуть. Она вздрогнула и нахмурилась. Где-то в вышине хрипло прокричал ворон. Она испуганно посмотрела вверх. Стоявший позади конь шумно задышал – его горячее дыхание обожгло ее шею и плечи. Потом он легонько подтолкнул ее носом и едва не сбил с ног.

– Да прекрати же ты, конь-переросток, – прошипела Ронуэн и обнаружила, что голос ее дрожит.

Она крепче сжала повод и для надежности намотала его на руку. Нечего вести себя как испуганный ребенок, который боится, что в темноте прячутся чудовища.

– Пошли, – пробормотала она и потянула коня за собой.

До лагеря мятежников Риса было уже недалеко, но конь неожиданно заупрямился. Он сделал несколько шагов и остановился.

– Ну пожалуйста, – попросила Ронуэн и дернула за повод.

Конь спокойно смотрел на нее сверху вниз – он был намного выше – и не двигался с места.

А что, если он откажется идти дальше? Ей ни за что не справиться с такой громадиной.

– Если ты пойдешь за мной, я дам тебе чистой прохладной воды и покажу, где растет самая сочная трава на лугу, – сказала Ронуэн по-валлийски.

Сообразив, что разговаривает с конем норманнского лорда, она перевела сказанное на английский.

Конь смотрел на нее и не двигался с места, однако Ронуэн могла поклясться, что он ее понял. Он снова шумно задышал и навострил уши, прислушиваясь к громкому крику крапивника, раздавшемуся сзади.

Ронуэн похолодела. Крапивник? В этих лесах крапивники никогда не появлялись до середины лета. Что-то не так.

Охваченная паникой, девушка попятилась, сильно дергая повод, чтобы заставить упрямого коня идти за ней, но животное стояло как вкопанное. Стараясь сдвинуть его с места, девушка сама едва не упала. Тогда она решила оставить его и бежать и стала распутывать кожаный ремешок, который намотала на руку. В этот момент из леса на тропинку выбежал мужчина – высокий и насквозь промокший, с горящими глазами.

Он жив!

– Нет!

Ронуэн нащупала левой рукой кинжал, но было уже слишком поздно. Он крепко схватил ее за запястье и вырвал повод из другой руки. Девушка ударила противника кулаком по голове, затем попыталась выцарапать ему глаза. Тщетно. Она не обладала достаточной физической силой, чтобы справиться с ним. Он был слишком большой, слишком сильный и слишком обозленный. И все же она не могла себе позволить просто так сдаться. Ронуэн отчаянно вырывалась, размахивала кулаками, царапалась, кусалась, и попыталась ударить его коленом в пах. Одновременно она выкрикивала ругательства, самые страшные, какие только знала.

– Негодяй! Мерзкий червь! – вопила она.

Джаспер негромко выругался, когда ее локоть задел его подбородок.

– Змей! – не унималась Ронуэн. – Трус! Ублюдок!

– Ну, это вряд ли, – пробормотал он на ее родном валлийском языке.

Неожиданно он поднял ее и подбросил высоко в воздух.

Ронуэн взвизгнула – спятил он, что ли? – и приготовилась к весьма болезненному приземлению. Но Джаспер поймал ее, крепко взял за запястья и завел руки за спину. Потом прижал девушку к себе так сильно, что она едва могла дышать. Лицом она уткнулась в еще влажную шерстяную тунику, груди оказались прижатыми к его широкой груди, а бедра чувствовали мускулистую твердость ног.

– Сдавайся, маленькая фурия, ты попалась. Надо уметь проигрывать.

Самодовольство англичанина привело Ронуэн в ярость. Она готова была с ним сразиться, но никак не могла высвободить руки, а значит, в ее распоряжении осталось единственное оружие – зубы, которые она и пустила в ход. Иными словами, она укусила его. Не важно, что при этом девушка набрала полный рот мокрой шерсти. Главное, что враг вздрогнул и выругался.

– Проклятие! Да успокойся же ты!

Он схватил ее за волосы и дернул, так что ей ничего не оставалось – только взглянуть в ненавистное лицо. Это оказалось серьезным испытанием.

У него были серые глаза – не голубые, а именно серые, как мокрый камень. Десять лет назад его поймали валлийцы, и она имела возможность рассмотреть его вблизи. Но тогда он был слишком озабочен проблемой выживания, чтобы обратить внимание на маленькую девочку. В то время она не заглядывала ему в глаза и с тех пор ни разу не подходила к нему близко.

Зато теперь она оказалась с ним совсем рядом. Слишком близко.

Она смотрела в его чарующие серые глаза и вспоминала перешептывания женщин у колодца. Даже дьявол не может превзойти его, когда речь заходит о плотских утехах, говорили они.

Джаспер улыбнулся, и Ронуэн задрожала.

– Я не ублюдок, – тихо проговорил он. – И не слабак.

Чтобы не быть голословным, он шевельнул бедрами, и она ощутила бесспорное доказательство его мужской силы.

– Я действительно ошиблась, – пробормотала она. – Следовало назвать тебя трусом и насильником.

Джаспер весело расхохотался. Его смех показался Ронуэн совершенно неуместным, учитывая обстоятельства. Злой или веселый, он все равно опасен. На этот счет Ронуэн предпочитала не обманываться.

– Скажи, маленькая фурия, как тебя зовут?

Ронуэн не ответила.

Англичанин снова пошевелился, и она ощутила силу его тренированного тела воина. Девушка судорожно сглотнула.

– Как все-таки тебя зовут?

– Ронуэн ап Томас, – ответила девушка.

– Почему ты хотела убить меня, Ронуэн ап Томас?

– Потому что ты англичанин.

Неужели он не понимает?

– Ты попыталась убить меня, потому что я англичанин, украла мою лошадь и решила, что выполнила свой долг. Куда ты вела Гелиоса?

Ронуэн с ненавистью уставилась на противника. Больше она все равно ничего не могла сделать. Интересно, как долго он намерен продолжать эту нелепую беседу? Сколько еще будет прижимать ее к себе?

Ответ был очевиден, и ее сердце тоскливо заныло: пока он не окажется полностью во власти плотского возбуждения. А потом он ее изнасилует.

Ронуэн отвернулась. Ей не хотелось, чтобы англичанин увидел в ее глазах страх. Но он положил одну руку ей на затылок и заставил снова повернуть голову к нему.

– Так куда ты вела моего коня? В Афон-Брин?

– Да. Не все ли тебе равно?

– Всегда полезно знать, где живут твои враги.

Ронуэн рассмеялась.

– Твои враги живут везде, даже в деревне у стен замка.

– Итак, тебе известно, что я из Роузклиффа.

– Конечно. Ты Джаспер Фицхью, твой брат сделал себя господином здешних мест.

– И деверь Джослин. Ты права, – сказал он. – Я знаю, что ты когда-то была близкой подругой Джослин. Знаю, кто ты, Ронуэн ап Томас. И также знаю, чем обязан тебе.

После этого он, к немалому удивлению девушки, отошел от нее.

Ронуэн тут же отскочила, потрясенная резким изменением своего положения. Неожиданно ей стало холодно – в его объятиях она успела согреться.

Они пристально смотрели друг на друга, стоя по разные стороны узкой тропинки. Англичанин был высок и хорошо сложен. Его густые каштановые волосы уже почти высохли, но влажная одежда липла к телу. Да, он был прекрасно сложен. Стройный, сильный, красивый. А какие глаза! Ронуэн ненавидела этого человека, но понимала, почему женщины от него без ума.

Неужели он думает, что, отпустив ее, проявив благородство, сможет заманить ее в постель? В таком случае он полный дурак!

Ронуэн скрестила руки на груди и сделала шаг назад.

– Ты отпускаешь меня?

Он поднял правую руку – ту самую, на которой не хватало пальца.

– Моя рука все еще при мне благодаря храброй маленькой девочке по имени Ронуэн. Поэтому сейчас я тебя отпущу. Но только один раз. Конечно, если ты не предпочтешь остаться со мной и приятно провести время…

Джаспер вплотную подошел к девушке. Ронуэн могла убежать, но осталась на месте. Джаспер наклонился к ней и осторожно убрал с ее щеки прядь волос.

– Ты очень красивая, Ронуэн.

– Мы враги, – пробормотала она, но голос ее звучал мягко, почти нежно. Она нахмурилась. – Уговаривая Овейна сохранить тебе руку, я заботилась не о тебе.

– Да, знаю. Джослин мне все объяснила. Она рассказала, кто ты и как держала мальчика Риса в плену, чтобы его отец Овейн меня не убил. И все для того, чтобы освободить Джослин от Рэнда. Не важно, что тобой руководило, но я благодарен тебе за результат. Итак, Ронуэн, дикое создание лесной чащи, я даю тебе свободу в благодарность за покровительство, оказанное тобой десять лет назад.

Ронуэн не верила своим ушам. Он говорил вполне серьезно, хотя она совсем недавно пыталась убить его. Она помрачнела.

– Это ничего не меняет. Мы враги, и я сделаю все возможное, чтобы изгнать тебя и твоих соотечественников с нашей земли.

– Да, я понял. Ты только что уже пыталась это сделать.

– Я повторю свою попытку.

Джаспер прищурился.

– Лично я не вижу никакого смысла сражаться с тобой не на жизнь, а на смерть. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Ты англичанин, я валлийка – этим все сказано.

– Я мужчина, а ты женщина, – возразил Джаспер, и Ронуэн вдруг ощутила тепло где-то в животе.

Девушке не хотелось уходить.

Он мужчина, а она женщина, достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. Она давно могла лишиться невинности, но до Джаспера ни один мужчина не пробудил в ней такого желания.

– Нет, – сказала она и для верности сделала еще пару шагов в сторону. – Мы враги, и между нами ничего не может быть.

Джаспер схватил девушку за руку.

– У тебя есть муж?

– Нет.

Возможно, если бы она солгала и сказала «да», он отпустил бы ее. Но она не сказала «да» и он не выпустил ее руки. Вместо этого он привлек ее к себе. А когда ее лицо оказалось настолько близко к его лицу, что она почувствовала тепло его дыхания, сказал:

– Прежде чем мы снова станем врагами, я хотел бы проверить, сможем ли мы быть любовниками.

У Ронуэн перехватило дыхание.

– Не думаю…

– Думать не надо, надо чувствовать.

Джаспер медленно наклонился к ней, и в следующее мгновение их губы встретились.

Ронуэн закрыла глаза. Убежать все равно невозможно, сказала она себе. То, что происходит, – всего лишь опыт. Должна же она когда-нибудь удовлетворить свое любопытство!

Но ее тело отреагировало на происходящее по-своему. Ронуэн бросало то в жар, то в холод.

Поцелуй стал более требовательным, англичанин легонько прикусил ее нижнюю губу, а когда девушка приоткрыла рот, чтобы сделать вдох, его язык проскользнул внутрь, вызвав волну странных, но удивительно приятных ощущений.

Вот почему деревенские женщины сплетничают о нем.

Ронуэн сделала попытку отстраниться, поскольку чувствовала, что ее тело готово сдаться, однако Джаспер не отпустил ее.

Ей бы следовало сопротивляться, но это было выше ее сил. Девушка была очарована его честностью и буквально загипнотизирована его серыми глазами. Не говоря уже о поцелуях.

– Сладкая моя, – шепнул Джаспер, покрывая девушку поцелуями. – На вкус ты соль и мед.

– А ты вино, – ответила Ронуэн.

Джаспер впился в губы девушки. Внутри у Ронуэн постепенно разгорался огонь. Девушка прижалась к Джасперу и почувствовала, как сильно он возбужден.

– Нет! Прекрати!

Ронуэн высвободилась из его объятий. Он едва не овладел ею. Недаром в деревне говорили, что ни одна женщина не может устоять перед ним. А она устоит. Должна устоять!

Девушка повернулась к Джасперу.

– Мы враги, ты и я. Ничего не изменилось.

Он улыбнулся, и Ронуэн увидела в его глазах огонь желания. Он окинул ее медленным сладострастным взглядом.

– Все изменилось, Ронуэн. Нам суждено стать любовниками.

– Ошибаешься.

– Нет. Я в этом не сомневаюсь.

Ронуэн медленно отступила, следя за каждым движением Джаспера.

– Все кончено, – прошептала Ронуэн.

Джаспер лукаво ухмыльнулся и поднял руку в прощальном приветствии.

– Мы еще встретимся, Ронуэн. – Он послал ей воздушный поцелуй. – Очень скоро.

Ронуэн бежала до лагеря мятежников, ни разу не оглянувшись. Рис и его товарищи быстро заставили ее забыть о проклятом Джаспере Фицхью.

А Джаспер, проводив ее взглядом, удивленно покачал головой. Значит, это та самая Ронуэн, которая еще маленькой девочкой постоянно защищала его от мстительного Овейна. Иногда он вспоминал ее, а потом забыл.

Впервые Джаспер заметил девушку, когда лежал пьяный на берегу реки. Она была красива, грациозна, обладала великолепной фигурой и роскошными волосами.

Он желал ее сейчас гораздо сильнее, чем когда был пьян.

– Проклятие, – пробормотал Джаспер, изумленный произошедшим между ними.

Джаспер свистнул Гелиосу, который неторопливо щипал траву у тропинки. Он ухмыльнулся, взял коня под уздцы и повел обратно к реке и замку Роузклифф. Вздорная чертовка оставила его в таком возбужденном состоянии, что сесть в седло он пока не мог. Неизвестно, как долго ему придется идти пешком.

Но когда они встретятся в следующий раз – и этот следующий раз будет очень скоро, в этом Джаспер мог поклясться, – он не останется неудовлетворенным.

Он уложит эту неуправляемую девицу в постель и докажет ей, что значительно приятнее заниматься со своим врагом любовью, чем воевать с ним.