Текст книги "Укрощенное сердце"
Автор книги: Рексанна Бекнел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Ах если бы он не был ее родным дядей!
Она знала, что нельзя выйти замуж за члена своей семьи. Но ведь дальние родственники сочетаются браком. Даже двоюродные братья и сестры. Тогда почему девочке нельзя выйти замуж за родного дядю?
Дверь снова распахнулась, и ее сердце тревожно забилось. Это он! В замке больше не было ни одного такого высокого и красивого рыцаря. Девочка вскочила, исполненная радостной надежды.
Заметив Изольду, Джаспер замедлил шаги, но девочка видела, что он думает о чем-то другом. У него всегда была в запасе для нее улыбка и шутка. Но в этот раз его улыбка больше походила на недовольную гримасу.
– Должен сказать, что твоя мама еще в зале. Если она тебя заметит…
– Мама совсем не такая строгая, как папа. Она, конечно, рассердится, но не более того.
Его ухмылка стала шире.
– Итак, ты все предусмотрела.
Дрожащими пальцами она поправила новое полотняное платье, которое только что надела.
– Я хотела поговорить с тобой, Джаспер, рассказать, как я рада, что отец оставил тебя здесь. Ты сможешь защитить меня. Я хотела сказать, защитить замок, то есть всех нас.
Джаспер рассеянно погладил ее по голове.
– Не стоит волноваться, милая. В отсутствие твоего отца в Роузклиффе ничего не случится. А теперь иди. Тебе давно пора спать.
Он впустил девочку в зал и снова закрыл дверь. Изольда хотела пойти за ним, но понимала, что это бесполезно. Его мысли сейчас где-то далеко.
Но по крайней мере он назвал ее милой. Девочка радостно засмеялась. Гэвина он всегда называл Гэвин, Гвендолин – Гвен. А ее назвал милой. Это замечательно. И пусть она еще слишком мала, но через несколько лет повзрослеет.
Она наклонила голову и посмотрела на свою грудь, даже провела по ней руками. Ничего. Нет даже намека. Нахмурившись, она направилась к лестнице, которая вела в детскую. Возможно, она использует недостаточно мази, которую достала в деревне у Энид. Ей не нравился запах, да и сорочка после применения мази липла к телу.
Но все это не важно, напомнила она себе. Джасперу нравятся женщины с пышными формами. Чем скорее у нее появятся груди, тем раньше он поймет, что она уже взрослая.
Рис стоял на опушке леса. Вдали простирались поля; их границы были обозначены низкими каменными стенами. Молодой месяц висел низко в полночном небе. Впрочем, юный мятежник так часто рассматривал отсюда замок Роузклифф, что и в темноте мог сказать, что где находится.
Городская стена, еще не достроенная, была выше тех, которые ограждают поля. В город он мог проникнуть без труда. Но ему нужен был замок. И хотя его стены казались неприступными, он знал, что это не так. Определенно был способ взять замок Роузклифф. Просто он, Рис ап Овейн, пока этого способа не знал. Ничего, скоро узнает.
Он наголову разобьет Рэндолфа и Джаспера Фицхью и сделает Роузклифф главной крепостью Уэльса. Он всегда к этому стремился, но теперь захват Роузклиффа приобрел новый смысл. Он обязан доказать Ронуэн свое превосходство над Джаспером Фицхью. Между ней и этим англичанином что-то произошло. Рис в этом не сомневался. Но он докажет ей, что является подходящим для нее мужчиной. Единственным мужчиной.
В темной деревне замигал огонек. Это привлекло внимание Риса. Мерцающий огонек медленно двигался по улице. Кто-то нес фонарь. Поздний прохожий скрылся в каменном доме, где, судя по столбу дыма, поднимавшемуся из приземистой трубы, горел огонь в большом очаге. Возможно, в доме кто-то болен или пришла повитуха помочь при родах.
При этой мысли он сжал кулаки. Восемь англичан взяли в жены жительниц Уэльса. Четырнадцать ублюдков бегают по деревне Роузклиффа. Возможно, сегодня ночью их полку прибудет?
Боже, помоги ему! Он обязан изгнать проклятых англичан с этих земель!
За ним пошевелился один из его людей. Зашуршали прошлогодние листья. Хрустнула сухая ветка. Потом кто-то выругался, и ночная тишина взорвалась голосами:
– Боже, помоги нам!
– Святая Мария!
– Осторожно!
Рис резко обернулся, короткий меч уже был у него в руках. Их обнаружили? Может быть, этой ночью ему наконец посчастливится встретиться со своим врагом в бою?
Но это был не Джаспер Фицхью и даже не один из его людей. Увы, вовсе не англичане всполошили валлийских мятежников. Это сделал маленький человечек, и Рис, разглядев незваного гостя, громко выругался:
– Проклятие! Не думал, что все вы такие трусы!
Ньюлин, маленький косоглазый уродец, проталкивался между раздосадованными валлийскими мятежниками с благостным выражением на покрытом глубокими морщинами лице. Хотя никто не слышал, чтобы он когда-нибудь причинил кому-нибудь вред, тем не менее у суеверных людей он вызывал страх. Однако Рис никогда не был суеверным. Он не верил ни в чары, ни в колдовство, ни в силу молитв. Человек может совершить лишь то, что позволяют ему его собственные разум и тело. Не более того. Если человек сильный, он многого может достичь. Слабый умирает молодым и до самой смерти влачит жалкое существование в холоде и голоде.
Рис часто мерз и недоедал в детстве, но он обладал сильной волей. И не желал прозябать в бедности и терпеть страдания.
Он окинул Ньюлина раздраженным взглядом.
– Тебе нравится пугать дураков?
Не имевший возраста маленький бард улыбнулся.
– Чтобы пугать дураков, особого таланта не надо. Гораздо интереснее испугать человека по-настоящему умного. Но я пришел сюда не для того, чтобы пугать.
– Тогда зачем ты явился? – недовольно поинтересовался Рис.
Ньюлин устремил на него мягкий, почти ласковый взгляд, который тем не менее сумел упрекнуть юношу за ненужную грубость.
– Просто иду домой.
И он показал на древний дольмен, огромный камень, который находился за пределами города, возле леса и полей. Валлийцы считали это место святым, англичане его сторонились. Но Рис знал, что Рэндолф Фицхью часто беседует с маленьким бардом. Возможно, у этого уродца можно разузнать о планах английского лорда.
– Ты провожал Фицхью?
Ньюлин пожал здоровым плечом. Второе было деформировано.
– Я знаю, что он уехал.
– Ты знаешь, зачем он уехал? Куда? И как долго будет отсутствовать?
Ньюлин остановил на Рисе какой-то странный несфокусированный взгляд.
– Я, как и ты, знаю, что у англичан есть проблемы. Там, где может править только один, хотят править двое. Я, как и ты, знаю, что он отправился на юг, в замок Бейлвин, чтобы побеседовать с другими английскими лордами. Я, как и ты, знаю, что он не оставит надолго жену и детей. Еще вопросы есть?
Один из людей Риса хихикнул, а Рис разозлился.
– Ты пользуешься его доверием, но отказываешься помочь соотечественникам. – Он стал медленно надвигаться на старого барда. – Имей в виду, старик, я намерен атаковать оплот англичан. Я хочу взять Роузклиффдля патриотов Уэльса. – Он отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой. – Иди и расскажи своим английским друзьям о последнем заговоре истинных валлийцев. Я не стану тебе мешать.
С этими словами он сплюнул и отвернулся.
Ньюлин не двинулся с места и стоял, слегка покачиваясь– вперед-назад, вперед-назад.
– Камни этой земли растут. Они становятся высокими и мощными крепостями на берегах моря и рек, а лесов становится все меньше. Не мне говорить, хорошо это или нет. Мир изменился. Грядут перемены.
– Мир изменился? Мир – этот мир – не меняется. А если и произойдут перемены, то лишь предписанные самой природой, – возразил Рис. – Старик умирает. Его внук рождается и занимает его место. Англичане думают, что их внуки могут занять место валлийцев, которые здесь умирают, но они ошибаются. Я хорошо знаю продолжение этой песни, – подумав, сказал он. – Глупец может верить, что камни растут. А как насчет тьмы в полдень? Или зимней жары? – Он сверлил барда воинственным взглядом. – Ну по крайней мере не в этом году. Солнце висит в небе, как всегда. А зима, когда придет после лета, будет такой же холодной, как в прошедшем году. Я всю жизнь прожил в этих лесах и знаю приметы. Англичане не одержат победы. Я позабочусь об этом.
Ньюлин вздохнул.
– Как скажешь, юный Рис. Твой отец вел эту борьбу, теперь ее ведешь ты. Но ты уверен, что хорошо знаешь своих врагов?
– Я знаю, что мой враг – обычный человек. У него красная кровь, и он умирает, как любой другой человек.
– И любит, как любой другой человек.
Рис раздраженно фыркнул.
– Но нас он не любит. Уходи, старик. Эта война для молодых. И храбрых.
Спустя минуту бард удалился. Рис слышал нервное перешептывание своих людей. Они явно боялись Ньюлина. Но он-то точно никого не боится. И все же от встречи с бардом в душе у него остался какой-то неприятный осадок. Что он имел в виду, говоря, что англичане любят, как и все остальные люди? Они любят воровать чужие земли. И женщин, принадлежащих другим мужчинам. Они изливают свое семя в валлийских женщин и населяют землю английскими ублюдками.
Рис нервно вздохнул. Проклятые английские ублюдки!
Неожиданно он понял, что надо делать. Ублюдки Рэндолфа Фицхью. Этот человек наплодил троих, и, говорят, с ума по ним сходит.
Рис исполнился сознанием собственной силы. Он возьмет детей Фицхью в заложники. Правда, они и дети Джослин тоже, но он не позволит этой мысли ослабить его решимость. И тут он невольно вспомнил первого ребенка – маленькую забавную девочку с ясными глазами. Тогда он сам был маленьким, и Джослин позволяла ему играть с малышкой.
Было очень странно чувствовать, что о нем заботится женщина. Рис не знал своей матери и рядом с совершенно бесчувственным отцом. Поэтому привязанность Джослин грела ему душу.
Но тогда было другое время, напомнил он себе. До того, как предательство Джослин привело к смерти его отца. До того, как хватка англичан, взявших за горло валлийцев, стала удушающей. Если он намерен нанести врагу поражение, то не должен позволять сентиментальным чувствам отвлечь его. В войне все средства хороши. Главное, чтобы его народ выжил.
Даже если эти средства – маленькие дети.
Глава 5
Это хороший план, решила Ронуэн. В столкновении лицом к лицу жители Уэльса не могут победить англичан, которые надежно защищены каменными стенами своего замка в Роузклиффе. Но похищение детей заставит англичан покинуть замок, и это поможет избежать кровопролития. Тем не менее Ронуэн слушала, как Рис излагал свой план, и беспокойство ее возрастало.
– Они дети, – с сомнением сказала она. – С ними нельзя обращаться жестоко.
– Ты, наверное, забыла, что мыс тобой тоже были детьми, когда англичане пришли в Уэльс.
– Но они обращались с нами нормально. И не похищали нас.
– Они использовали меня, – сказал Рис и резко отвернулся.
Ронуэн нахмурилась.
– Возможно, Рэндолф Фицхью обманул тебя, Рис. Но он не причинил тебе вреда.
– Мой отец умер из-за этого обмана! Отца убил его брат!
Рис замолчал и скрипнул зубами.
Ронуэн нечего было возразить. Она и Рис никогда не говорили об этом, хотя все знали, что произошло. Шестилетний ребенок, страстно желавший проявить себя перед жестоким и бесчувственным отцом, неумышленно сообщил информацию, позволившую англичанам уничтожить этого человека. Ронуэн знала, что Рис все эти годы нес на своих плечах тяжелейший груз вины за это ошибку. Возможно, именно это постоянно подогревало его яростную ненависть к англичанам, и в первую очередь к братьям Фицхью.
Тем не менее она тревожилась из-за плана Риса. Вдобавок она не вполне понимала, какая роль отведена ей.
– Итак, ты хочешь, чтобы я отправилась в деревню и узнала все, что можно, о детях – когда и где они появляются. Ладно, как надолго уходят из замка. Но ты должен поклясться, что, если одного из детей удастся поймать, ты не позволишь, чтобы ему причинили вред. Слышишь? Ты должен обещать это. Ребенок ни при каких условиях не должен пострадать.
Рис изо всех сил отшвырнул ногой деревянную бадью, потом в упор уставился на Ронуэн.
– Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Ты действительно считаешь, что я могу убить беспомощного малыша? Боже правый! Мне нужны их отец и дядя! – Рис выругался. – А может быть, ты сомневаешься по другой причине? Не хочешь, чтобы я убил Джаспера Фицхью?
Ронуэн вскочила на ноги.
– Я сама хотела его убить. Поэтому не стану возражать, если это сделаешь ты.
К счастью, ни у Риса, ни у Ронуэн не было желания продолжать перебранку. Рис кивнул, дав понять, что принял ее слова к сведению, и продолжил разговор со своими людьми.
План был прост. Ронуэн предстояло посетить Каррег-Ду, ближайшую к Роузклиффу валлийскую деревушку, войти в доверие к Несте. Ронуэн, когда была ребенком, иногда жила у нее. Старая Неста поддерживала постоянную связь с Джослин и ее детьми. Это значило, что Ронуэн не потребуется много времени, чтобы получить необходимую информацию.
Рис тем временем постарается привлечь на свою сторону людей из числа недовольных англичанами жителей Каррег-Ду и, выбрав подходящий момент, нанесет удар.
В плане существовало единственное слабое звено. Никто не знал, сколько времени будет отсутствовать Рэндолф. Да и вообще, который из братьев скорее откроет ворота Роузклиффа мятежникам: отец похищенных детей или их дядя?
Пока трудно было сказать, как станут развиваться события. Если Джайпер Фицхью не сдастся, тогда это сделает возвратившийся Рэнд. Он не допустит, чтобы его дети пострадали.
Ронуэн внимательно слушала и не могла не оценить план Риса. И тем не менее он вызывал у нее беспокойство. А что, если во время пребывания в Каррег-Ду она столкнется с Джаспером? Что, если он узнает, что она находится неподалеку от замка, и начнет искать ее?
Когда Ронуэн собиралась покинуть лагерь мятежников, Рис сам заговорил об этом.
– Джаспер Фицхью будет тебя искать, – сказал он. – Узнав, что ты в Каррег-Ду, он непременно явится к тебе. Главное, чтобы ты не поддалась его чарам.
– Противостоять ему вовсе не трудно, – уверенно заявила Ронуэн. – Кстати, он может стать для нас бесценным источником информации. – Ронуэн бросила на Риса лукавый взгляд…– Говорят, мозг мужчины находится в его брэ. В таком случае у меня не будет проблем с англичанином.
Самодовольно улыбнувшись, Ронуэн ушла. Ее последнее замечание, судя по недовольной гримасе Риса, ему совершенно не понравилось. Вот и прекрасно, думала она, шагая по оленьей тропе через лес, хотя мысль о том, что Джаспер, возможно, станет ее преследовать, нравилась ей не больше, чем Рису. Как Джаспер отреагирует на ее появление?
А как она отреагирует на него?
При мысли о Джаспере по спине побежали мурашки. Хотя Ронуэн не желала признаваться в этом даже самой себе, истина заключалась в том, что она находила этого человека греховно привлекательным. Только ближе познакомившись с ним, она поняла предостережения священников против похоти. Ведь те смутные будоражащие желания, которые она ощущала в его присутствии, безусловно, были похотью.
Однако ни похоть, ни любые другие чувства не могли изменить одного бесспорного факта: они заклятые враги до конца жизни.
Подходя к Каррег-Ду, Ронуэн решила, что надо жить сегодняшним днем и решать проблемы по мере их возникновения. Она подумает, как вести себя с Джаспером, в тот момент, когда увидит его. Рано или поздно Рис и Джаспер сойдутся в поединке и в живых останется только один из них. Ронуэн не в силах повлиять на исход сражения, поэтому лучше об этом не думать. Если Джаспер снова проявит к ней интерес, она напомнит себе, что у них все равно нет будущего.
Ронуэн готова исполнить долг перед своим народом, поэтому она даст Рису необходимую для претворения в жизнь его плана информацию.
Даже если ее неудержимо влечет к проклятому англичанину, она ни за что не позволит, чтобы он завладел ее чувствами и эмоциями. Никогда.
Джаспер застонал и перевернулся на спину. У него сильно болел живот, во рту было горько от подступившей желчи, в висках стучало.
После обильных возлияний Джаспер всегда чувствовал себя омерзительно, но сегодня это было нечто из ряда вон выходящее. Он не раз клялся себе не напиваться, но нарушал клятву. Однако так плохо, как сегодня, ему еще не было никогда. Джасперу хотелось умереть.
Нет, сначала он выплюнет все свои внутренности, а уж потом умрет. Но сначала надо облегчиться. Джаспер открыл глаза и огляделся. Куда его занесло? Крыша над ним выглядела новой. Откуда-то сбоку лился свет. Джаспер закрыл глаза и прислушался. Он находится не в замке. Где же он?
Надо сосредоточиться. Прошлой ночью он проверил стражу и вместе с Уриком, одним из немногих неженатых рыцарей, оставшихся в Роузклиффе, они пошли в деревню у стен замка. После встречи с Ронуэн он отчаянно нуждался в женщине, вот они и отправились на поиски сговорчивых девиц.
Потом он вспомнил, что было дальше, и вздрогнул.
Они нашли сговорчивых молодух. Двух, как и требовалось. Вдову Эллин и пришедшую к ней в гости кузину. Два полных бурдюка вина и по серебряной монете каждой вполне удовлетворили хихикающих девиц. Почти законченный дом лавочника обеспечил уединение. Но все пошло наперекосяк.
– Сукин сын, – пробормотал Джаспер, повернулся на живот и застонал от нового приступа боли.
Поднатужившись, он встал на четвереньки, простоял в таком положении довольно долго, потом опустился на пятки и постарался не обращать внимания на головокружение, которое призывало его снова лечь и больше не двигаться.
Стыд побуждал его к действию.
Ему надо убираться отсюда. Прошлой ночью он напился до положения риз. Такого с ним еще не бывало. Он заплатил валлийке за услуги, и она с готовностью пошла ему навстречу.
А он оказался несостоятельным. Ничего не смог.
Она хихикала, поглаживала его и всячески пыталась возбудить. В какой-то момент ей это почти удалось. Но всякий раз, когда он смотрел на женщину, ее светлые волосы и пышное тело, его желание умирало. Он хотел совсем другую женщину – черноволосую и миниатюрную. Светлые глаза пышногрудой валлийки горели похотью, но он хотел видеть темные глаза другой женщины, светившиеся недоверием.
– Господи Иисусе, – прошептал он.
С ним была горячая женщина, желавшая ублажать его всю ночь напролет. Но вместо того чтобы наслаждаться ее прелестями, он мечтал о маленькой чертовке, которая его отвергла.
– Ведьма проклятая, – с чувством заявил он и с трудом поднялся на ноги.
Проклятая Ронуэн ап Томас. Теперь она уже дважды провела его: первый раз – на реке, второй – прошлой ночью. Неужели теперь так будет с каждой женщиной?
Джаспер содрогнулся от страха. Да поможет ему Бог! Ему не следовало отпускать маленькую бестию. Он должен был взять ее там же, и тогда все было бы в порядке.
Он с трудом выпрямился, проклиная свою невоздержанность. Нельзя было столько пить. Несмотря на слепящий солнечный свет, он как-то сумел разглядеть Гелиоса и, шатаясь, направился к нему. Как он взбирался на лошадь, не хотелось даже вспоминать. Куда подевался Урик, его совершенно не интересовало. Он только знал, что ему необходима ванна, чтобы протрезветь, а затем в тиши своей комнаты поразмыслить о том, что с ним случилось, как он дошел до жизни такой.
К сожалению, у ворот замка он увидел Джослин, которая о чем-то разговаривала со стражником. Заметив приближающегося Джаспера, она жестом велела ему подойти.
– Я хочу пойти в город. Напомни своему стражнику, что он не имеет права меня задерживать.
– Ты же разумная женщина, Джослин, – начал Джаспер, вздрагивая от ударов, которыми его же собственные слова отражались в его голове. – Все делается только ради твоего блага.
– Для моего блага? Но объясни мне, пожалуйста, почему меня ради моего блага лишают возможности общаться со своим народом – с хорошими честными валлийцами?
– Я предпочел бы продолжить этот разговор в помещении… и немного позднее.
– Не сомневаюсь, что так оно и есть, – огрызнулась Джослин, окинув Джаспера недовольным взглядом. – Но у меня есть дела и я не намерена ждать… пока ты поправишь здоровье. Отправляйся в постель, Джаспер. Изольда приготовит отвар, который облегчит твои страдания. А мне пора идти.
Она решительно направилась через подвесной мост, а Джаспер негромко выругался.
– Отправляйся за ней, – велел он сбитому с толку стражнику, – и оставайся рядом, что бы она ни говорила. Я пошлю кого-нибудь к воротам.
По пути в город Джослин довольно ухмылялась. Она знала, что муж, опасаясь, как бы на замок не было совершено нападение, велел никому не выходить за стены.
Он не переставал думать о возможности нападения, постоянно трудился, чтобы усовершенствовать оборону замка. Джослин не уставала удивляться грандиозности сооружений, которые Джаспер возвел за прошедшие десять лет.
И все же накануне вечером Джаспер покинул замок, и Джослин решила днем навестить друзей и знакомых, вместо того чтобы сидеть взаперти. Бедный Джаспер, подумала Джослин. Он не привык к женщинам, которыми нельзя манипулировать благодаря его привлекательной внешности.
За последние шесть месяцев он сильно изменился. Стал меньше пить и интересоваться доступными женщинами. Итак, что заставило его вернуться к прежним привычкам? Может быть, Ронуэн? Джослин вздохнула. Джасперу нужна жена. Нужна семья.
Джослин услышала за спиной звук шагов, но не оглянулась. Она сможет справиться с идущим по пятам Грегори. У нее не было секретов, которые следовало во что бы то ни стало скрыть. Может быть, во время пребывания в городе она сможет разузнать, с кем ее беспокойный деверь провел t ночь.
– Вот, – сказала Джослин, бросив свою корзинку из ивовых прутьев стражнику. – Пользуйся.
Ронуэн шла, ведя за собой смирную кобылу Несты. Появившись в Каррег-Ду, она обнаружила, что в Роузклифф собирается небольшая группа. Неста с нескрываемой радостью приветствовала девушку, и та почувствовала угрызения совести – надо иногда навещать старушку. Ронуэн не видела Несту уже два года, с тех пор как умер ее муж – Клайд. В прошлом Неста заботилась о Ронуэн как родная мать, и сейчас, как будто не было прошедших лет, снова взяла на себя, эту роль.
– Говоришь, у тебя нет парня? Ни за что не поверю. Ты слишком мила, чтобы не иметь толпы поклонников.
– Ну, было несколько, – призналась Ронуэн.
.– Но все не те, да? Ничего. Все впереди. Мы сейчас собираемся на рынок в Роузклиффе. Возможно, там ты встретишь подходящего человека.
Вот как получилось. Она попадет в крепость англичан намного раньше, чем ожидалось. Возможно, этого не стоило делать, принимая во внимание ее короткую, но бурную встречу с господином, в данное время отвечающим за замок.
Впрочем, она не считала, что Джаспер захочет причинить ей вред. Если бы он желал отомстить, сделал бы это еще тогда. Но он просто поцеловал ее и отпустил.
Нет, опасность, связанная с Джаспером Фицхью, таилась в ней самой. Он может сделать попытку соблазнить ее. А она не устоит.
Потом она подумала, что это, может быть, самая лучшая возможность попасть в замок. Если она правильно воспользуется тем, что привлекает Джаспера, он, возможно, утратит бдительность.
– Смотри, вот он, замок, – сказала Неста.
Ронуэн отвлеклась от своих мрачных раздумий, посмотрела в указанном направлении и невольно остановилась. Впереди за редким еловым лесом возвышался Роузклифф. Ей нередко приходилось слышать, что он огромен. Рис постоянно говорил об этом. Но сама она видела замок очень давно, еще до того как были построены две надвратные башни. До этого замок окружала только стена, крепкая и высокая, предназначенная для того, чтобы удерживать одних людей внутри, а других – ее соотечественников – снаружи. Но башни… они придавали постройке нечто величественное, волшебное. Впечатление усиливали мощные укрепления и развевавшиеся над ними знамена. От грандиозности увиденного у девушки захватило дух.
Англичане – паразиты на этой земле, напомнила себе Ронуэн. Их гигантские крепости – оскорбление дикой природы Уэльса. И все же могучий каменный замок, освещенный яркими лучами весеннего солнца, великолепен.
Неста наклонилась к девушке.
– Знаю, я должна все это ненавидеть как символ английского угнетения и все прочее. Но в то же время не могу отрицать, что он великолепен. А внутри… поверь мне, там еще красивее.
– Ты была внутри? – спросила Ронуэн, не сводя глаз с двух круглых башен.
Вокруг одной из них ходил стражник.
– Джослин вышла замуж за англичанина, но от этого не перестала быть моей племянницей, – объяснила женщина. – Ты же знаешь, что она мне как дочь, а ее дети – как внуки.
Ее дети. Воспоминание о детях вернуло Ронуэн к реальности и к истинной цели ее визита. Она направила кобылу Несты вперед.
– Я слышала, у Джослин теперь трое детей, – сказала она, следуя за остальными жителями деревни по узкой дороге, петлявшей вниз по склону холма.
Башни замка скрылись за высокими елями, но присутствие англичан все равно чувствовалось.
– Да, и все дети дороги моему сердцу, хотя наполовину они англичане, – вздохнула Неста и, помолчав, добавила: – Он, конечно, родился врагом нашего народа, но для своих детей он очень хороший отец.
Было совершенно ясно, кого Неста имела в виду. Но Ронуэн интересовал не Рэндолф Фицхью. Ее целью были его дети и его брат. Однако следовало соблюдать осторожность. Неста не станет попустительствовать тому, чтобы дети оказались втянутыми в политические баталии.
– Что ж, я рада, что он хорош хотя бы в чем-то. А как поживает Джослин в роли хозяйки Роузклиффа?
– Очень хорошо. Она счастлива, – сказала Нестаи, помолчав, добавила: – Она была бы рада видеть тебя.
Ронуэн с безразличным видом пожала плечами.
– Ты так думаешь? Мы уже много лет не общаемся.
– Ты была совсем ребенком, когда она вышла замуж за Рэнда. И твоя злость была детской. Она не стала бы сейчас вспоминать об этом.
Неста неожиданно дернула Ронуэн за волосы.
Это был ласковый жест – так Неста хотела убедить строптивую девушку. Но не убедила – лишь усилила ее беспокойство.
– Дальше я с вами не пойду. Я хотела навестить Каррег-Ду, а не Роузклифф.
– Это открытый город. Здесь бок о бок живут и англичане, и валлийцы.
– Мирно? – ехидно поинтересовалась Ронуэн.
– Мирно.
Ронуэн ничего не ответила. Уже показались городские стены. За простой каменной оградой виднелись крыши, и все новые. Высоко в небе реяли красные флажки, обозначая базарный день. Группа женщин из Каррег-Ду направлялась на открытую базарную площадь в центре города. Улицы были вымощены камнем, даже те, на которых пока не было построек. Дома теснились вокруг базарной площади с колодцем и вдоль главной улицы, которая вела от городских ворот к замку.
Повсюду царил порядок. Обширные сады придавали городку вид богатой деревни. И вместе с тем здесь царил английский дух. Дома имели одинаковую высоту и ширину, почти все были выкрашены в белый цвет. Ронуэн сомневалась, что коренной житель Уэльса мог чувствовать себя здесь уютно. Кроме того, везде стояли английские стражники: у городских ворот, на площади, у стен замка.
Ронуэн нащупала тонкий кинжал, который всегда носила на бедре. Она знала, что здесь ей нечего опасаться, но тем не менее чувствовала себя увереннее, когда при ней было смертоносное оружие. Рис, наверное, будет доволен тем, что она так быстро попала в город. Она предпочла бы немного подождать.
Ронуэн помогла Несте спешиться, и некоторое время спокойно стояла, пока женщины из Каррег-Ду раскладывали свои товары на прилавке. Они привезли на продажу сыры и свечи, горшки и плетеные корзины. На вырученные деньги собирались купить вино и нитки.
Неста похлопала Ронуэн по плечу.
– Иди, детка. Посмотри, что где есть. Скоро Джослин придет за покупками, и я вас заново познакомлю. Может быть, она приведет детей. Больше всех ходить на базар любит Изольда.
Изольда. Девочке сейчас лет девять или десять. Ронуэн попыталась представить себе, какая она сейчас. На кого похожа? Чего в ней больше: английского или валлийского?
Она медленно побрела по площади. Все вокруг выглядели сытыми и довольными. А когда перед ней неторопливо прошли три женщины, она поняла, что все они одеты значительно лучше, чем она. На них были хорошо подогнанные по фигуре платья с разрезами на рукавах, сквозь которые виднелась камиза [1] [1]Камиза – нижняя рубашка, мужская и женская.
[Закрыть].
Ронуэн хмуро оглядела свое старенькое платье. Оно было чистым, сшитым из прочной, но грубой шерстяной материи. Очень простого покроя, без всяких украшений – ни лент, ни тесьмы, ни вышивки.
А какие волосы были у женщин! Косы, увитые разноцветными сарацинскими тканями. Ронуэн погладила свою единственную косу, повертела в руках выцветшую ленточку и почувствовала себя очень неловко.
Она ощутила пряный запах какой-то еды, и рот сразу наполнился слюной. Высокий парень поддерживал огонь в костре и бросал в кипящий котел маленькие кусочки сладкого теста. Он заметил ее голодный взгляд и ухмыльнулся.
– Сладости для сладкой девочки. Что тебе дать?
Ронуэн покачала головой.
– У меня нет монет, чтобы тебе заплатить.
Парень не сводил с нее глаз.
– Есть разные способы оплаты.
Ронуэн был знаком этот плотоядный взгляд, и она, негодующе фыркнув, отвернулась. Мерзкий жулик. Очевидно, ее старая одежда не являлась препятствием для подобного рода предложений. Мужчина есть мужчина независимо от национальности.
Она заметила двух молоденьких девушек, на пару лет моложе ее. Они шептались и поглядывали на симпатичного парня.
Парень взглянул на хихикавших девушек и нагло ухмыльнулся. Девчонки прикрыли лица фартучками и бросились наутек, продолжая хохотать. Ронуэн вдруг почувствовала себя очень старой.
В детстве жизнь ее не слишком радовала, но все же была немного легче. А теперь все стало сложным и запутанным. Кому можно доверять, а кому нет? Что хорошо, а что плохо?
Если ты сражаешься за большое правое дело, будут ли тебе прощены мелкие прегрешения? Ответа на эти вопросы Ронуэн не знала.
А потом ее отвлек растерянный голос:
– Но он же сказал мне, чтобы я ни на шаг от вас не отходил. Пожалуйста, леди Джослин…
Ронуэн не слышала остальных английских слов, поскольку сосредоточилась на двух: леди Джослин. Итак, Джослин теперь стала английской леди. Как будто в подтверждение этой мысли приятный женский голос проговорил на правильном английском языке:
– Тогда организуй, чтобы кто-нибудь доставил все это в замок. Считай, что имеешь мое разрешение нанять одного человека или двух. Ну же, иди, я уверена, что ты справишься.
Охваченная страхом, смешанным с любопытством, Ронуэн оглядела бурлящую толпу в поисках леди Джослин. Ее взгляд скользнул по худенькой темноволосой женщине.
Вот она. Джослин.
Она была одета вовсе не как английская леди, скорее как обычная валлийская женщина. На голове платок, удерживавший темные волосы, на плаще – кельтская застежка.
Пока Ронуэн разглядывала подругу детства, Джослин остановилась у стола, уставленного корзинами с ягодами, и поманила продавца.
– Ты уже назначил цену на это? Если цена покажется мне разумной, я заберу все.
Ронуэн довольно долго смотрела, как оживленно торговались продавец и покупательница. Благородной английской леди больше не было. Вместо нее появилась та самая женщина, которой Ронуэн искренне восхищалась десять лет назад. Когда сделка была наконец заключена, оба ее участника казались одинаково довольными. А Ронуэн еще больше смутилась. В это время Джослин обернулась, чтобы отдать какое-то указание не отходившему от нее стражнику, и заметила Ронуэн. Она несколько секунд, прищурившись, разглядывала бывшую подругу, затем обошла стражника и устремилась к ней.
